Афины времени тиранов

Почти вся крупная строительная деятельность архаических Афин, очевидно, приходится на период тиранов[1039]. Для более раннего времени мы находим лишь намеки на монументальное строительство на Акрополе и на какие-то работы по приведению в порядок агоры; также и после тирании интерес только что возникшей демократии к возведению крупных зданий — за исключением немногих эффектных исключений — не был особенно впечатляющим.

Афины, оставленные тиранами, уже отличались разнообразием и количеством своих общественных построек. Этот город независимо от того, был он в то время окружен стеной или нет[1040], имел в диаметре около полутора километров, хотя, конечно, не вся эта территория была заселена, поскольку здесь имелось несколько холмов с голыми склонами и, по всей видимости, на юге и на востоке — несколько зон с редким населением. На Акрополе находилось большое количество тщательно продуманных культовых сооружений. Агора в некоторых отношениях уже приобрела свою классическую форму — на ее западной стороне располагался ряд общественных зданий и алтарей, выходивших на открытое пространство, которое пересекала Панафинейская дорога на Акрополь. Несколько новых зданий в нижнем городе имели большие размеры, и Афины, которые беспорядочно разрастались вокруг своего Акрополя, в конце VI — начале V в. до н. э. были застроены невысокими зданиями (по преимуществу, вероятно, одноэтажными) и обнаруживали лишь слабые признаки порайонной городской планировки.

Похоже, при сыновьях Писистрата Афины превратились в место, заметно отличавшееся от того, каким оно было при их отце. Общеизвестны трудности, связанные с датировкой начала и завершения крупных строительных проектов этого тирана, а не так давно сформировавшаяся тенденция приписывать большую их часть его сыновьям может иметь под собой реальное основание, если исходить из имеющейся информации об инициативах самого Писистрата по содействию работам, завершившимся уже после его смерти[1041] [1042].

К 510 г. до н. э. агора трансформировалась в нечто похожее на городскую площадь, границы ее территории, на которых располагались общественные здания, препятствовали дальнейшему расширению ремесленных кварталов в юго-западном и северо-западном направлениях, хотя этим кварталам долгое время предстояло оставаться местами, в которых сосредоточивалась деятельность мастеров по металлу и гончаров. В V в. до н. э. из построек на западной стороне продолжал существовать только храм Аполлона Отчего, а на юго-западной — лишь большой дом, в котором некоторые исследователи склонны видеть резиденцию тиранов; однако впечатляющим фасадам позднейших классических строений, располагавшихся у подножия холма Колон Агорайос, предшествовали их более скромные аналоги — ранний Булевтерий и несколько алтарей. Кроме того, на северном конце того отрезка Панафинейской дороги, который приходился на агору, Писисграт, внук Писистрата, построил алтарь Двенадцати богов, ставший нововведением в сфере культа и городским центром, из которого лучами по всем направлениям расходились аттические дороги. Также и на другом конце этого отрезка пути был выстроен украшенный колоннами прекрасный павильон с фонтаном; этот фонтан либо являлся собственно источником, известным как Эннеакурн, либо представлял собой часть одноименной новой системы водоснабжения Афин, трубы которой расходились от Акрополя с востока в северном и южном направлениях; в древности этой системе было дано название Эннеакурн, а тиранам приписана забота о ней (ср.: Том иллюстраций: ил. 195). В северной части «площади» располагался афинский открытый театр, орхестра, где были представлены самые ранние официальные драматические постановки; остальная часть данной территории служила местом, где осу-

ществлялись какие-то виды коммерческой деятельности (видимо, не очень многочисленные), с чем агоре по-прежнему приходилось мириться, здесь же происходили собрания граждан — эктиесии.

Непонято, до какой степени и до какого времени Писистрат или его сыновья занимали Акрополь. Как бы то ни было, с 560-х годов до н. э. эта скала, скорее всего, утратила значение политического центра, сохранив значение религиозное, но для тиранов она являлась естественным опорным пунктом, куда они переселялись, как только складывалась какая- либо напряженная ситуация. Когда в 511 г. до н. э. Гиппий укрепил Му- нихий, то сделал он это отнюдь не потому, что не имел никакого другого безопасного места внутри города, а для обеспечения возможности своего ухода из страны5. Не вызывает сомнений, что новые постройки на Акрополе (независимо от того, принадлежали они Писистрату или нет) выражали — как представляется на основании их скульптурных украшений — замыслы, выходившие далеко за пределы простого служения городской богине (см. ниже).

Обычно считается, что последнее обновление древнего храма Афины было завершено сыновьями Писистрата, а возможно, ими же и начато. Более старая тема звериных схваток была скомбинирована на мраморных фронтонах с Гигантомахией (см.: Том иллюстраций: ил. 119) (Гиган- томахия — битва богов с гигантами; начиная с VI в. до н. э. сюжет получил особое распространение в греческой архитектурной скульптуре и в вазовой живописи. — А.З.); эта последняя тема была ближе афинским и панафинейским интересам; ее выбрали и Алкмеониды для своего мрамор ного дара новому храму Аполлона в Дельфах (Геродот. V.62). Одновременно появился новый вход через Пропилеи на Акрополь. Впрочем, эти ассоциации с Алкмеонидами и Дельфами столь же легко могут быть использованы как аргументы в пользу датировки афинских мраморных фронтонов временем после 510 г. до н. э.; кроме того, если исходить из одних только стилистических особенностей, вполне возможно датировать эти фронтоны не только после, но несколько ранее указанного года[1043].

Ко времени смерти Писистрата Акрополь стал более привлекательным в основном из-за новых сооружений, нежели из-за каких-то крупных приношений.

было всего литтть знаком возросшего благосостояния и других изменений, связанных со стремлением выставить напоказ богатство, а также вообще с афинским стилем жизни в эти годы, что мы рассмотрим позже. Другой признак тех же самых факторов можно почувствовать в том значении, какое придавалось новым или преобразованным празднествам — драматическим фестивалям в честь Диониса8 и новым Панафинейским играм. Для этих игр, проводившихся раз в четыре года, постоянно требовались новые вазы для призового масла, и следует предположить, что начало знаменитой серии панафинейских чернофигурных амфор было положено в 560-х годах до н. э. (см.: Том иллюстраций: ил. 204—205). Однако создается впечатление, что после смерти Писистрата заказы на такие вазы становятся регулярными, и можно даже установить те мастерские и тех художников, которым заказчики оказывали предпочтение9. Тираны проводили политику, направленную как на перенос культов из сельской местности в Афины, так и на основание новых культов. На Акрополь из района недалеко от родины тиранов было перенесено поклонение Артемиде Бравронии; также здесь, на Акрополе, был учрежден или повышен в своем значении культ Афины Ники. На южном склоне был построен небольшой храм в честь Диониса, где уже тогда, быть может, проводились какие-то драматические представления; позднее это святилище стало украшать место, где расположился большой афинский театр Диониса.

Афины, украшенный новыми мраморными фронтонами, хотя, как мы видели, нелегко сказать наверняка, являлись ли они некой ранней (и, быть может, неожиданной) демонстрацией со стороны нарождавшейся демократии, заменившей известняк на мрамор, как ранее уже сделали Алкме- ониды в Дельфах. Некоторые более мелкие постройки исчезли с Акрополя скорее всего именно в данное время, а не после захвата города персами; тогда же здесь была воздвигнута стела с надписью о злодеяниях тиранов (Фукидид. VI.55). Посвящения, датируемые периодом тирании, по всей видимости, остались нетронутыми; вместе с новыми посвящениями они располагались вдоль дорожек, пересекавших скалу; в это время такие посвятительные дары чаще изготавливались из бронзы, что объясняет, почему сохранившиеся мраморные обломки кажутся относительно малочисленными, при том что более скромные посвящения в виде изделий из бронзы и расписных ваз столь же многочисленны, как и прежде.

Успехи Афин за пределами своей государственной территории новый режим ознаменовал бронзовой квадригой и оковами пленников, помещенных на Акрополе в честь победы над Беотией и халкидянами в 506 г. до н. э. (Геродот. V.77.IV)10, а для Афины Ники было устроено простое святилище с алтарем11. После Марафонского сражения наступило время самых замечательных из новшеств — на недавно укрепленной террасе к югу от древнего святилища Афины был заложен ее новый храм, так называемый «до-Парфенон» (т. е. «предшественник Парфенона». —А.3). Этим, по-видимому, также был отмечен военный успех, в данном случае над пер сами, причем чуть позже, в 480 г. до н. э., именно персы разрушат еще не законченную постройку, а позднее Перикл расширит и завершит ее и опять — как памятник в честь афинских побед над восточными народами. Как бы то ни было, после 490 г. до н. э. для Афин главным гражданским делом стало именно строительство мраморного храма, соперничавшего с самыми крупными постройками в материковой Греции и в богатых западных колониях, превзойденного только сооружениями ионийских городов и афинским Олимпием, строительство которого было остановлено еще при самих тиранах.

Внизу, на агоре, мы также находим монументы, установленные в память об избавлении от старого режима и служащие целям режима нового. Здесь была поставлена статуарная группа в честь тираноубийц Гармо- дия и Аристогитона работы Антенора. Данный памятник представляет собой важный ранний пример гражданской героизации лиц, погибших совсем недавно, осуществленной, по всей видимости, без всякого учета действительных мотивов, двигавших тираноубийцами. Определение и идентификация других сооружений, которым суждено было стать ядром классического города, представляет собой нелегкую задачу. Ранее некоторые крупные работы датировали временем до 480 г. до н. э. — «Старый» Бу- левтерий, Царская Стоя, приспособления на Пниксе для гражданских собраний; однако теперь ряд исследователей рассматривает все эти по-

стройки как следствие возросшего после Персидских войн богатства Афин[1046].

За пределами основной жилой зоны находились афинские некрополи[1047]. С УШ в. до н. э. западная окраина города оставалась незанятой, и кладбища группировались именно за ней, вдоль главных дорог, выходивших из Афин, из того места, которому в классическое время предстояло стать городскими воротами; посредством надписей на надгробных памятниках город сдержанно прощался с путниками, покидавшими родной дом. Более старые зоны некрополей, располагавшиеся внутри города и даже на агоре, продолжали использоваться какое-то время в архаический период[1048], а некоторые из них положили начало героическим культам, получившим определенное значение в последующие годы. В то время как погребальные подношения, клавшиеся в могилы, оставались сравнительно бедными, наземные памятники были дорогостоящими и среди них встречались значительные произведения архаического афинского искусства[1049]. Большинство прекрасно сделанных рельефных стел датируются временем до смерти Писистрата, но переход к более простой их форме — в отличие от других признаков изменившихся вкусов, — возможно, не был связан с принимавшимися законами против роскошных похорон, которыми богачи демонстрировали свое материальное превосходство (намогильные памятники в виде куросов[1050] по-прежнему изготавливались для некрополей в самих Афинах и в сельской местности). Впрочем, после 500 г. до н. э. наступает несомненная пауза в производстве рельефных надгробий и отход от практики установки куросов, поэтому представляется правдоподобным, что это всё же явилось результатом принятия законов против роскоши[1051], нарочито демонстрировавшейся богатыми семьями. Как бы то ни было, новшеством в погребальной практике стало появление устраивавшихся на государственный счет могил для граждан, павших на поле брани;18 эта практика соответствовала новым государственным мемориалам на Акрополе, воздвигавшимся в ознаменование ратных успехов.

В 480 г. до н. э. персы захватили и разграбили Афины, покинув город в следующем году. Уже упоминалось, что стоявшие на Акрополе здания были сожжены и разрушены. После ухода персов элементы развалин старого храма Афины и неоконченного «до-Парфенона» были вмурованы в северную стену Акрополя таким правильным способом, который заставляет некоторых исследователей прийти к мысли, что сами эти детали стали своего рода мемориалом, легко обозреваемым с расположенной внизу агоры в те годы, когда скала Акрополя оставалась еще свободной от

святилищ. Мраморные статуи, базы и малые священные подношения лежали на земле, чтобы в конечном итоге быть сброшенными и закопанными в ямах; более крупные бронзовые изделия были убраны и, по всей видимости, пущены в переплавку. Независимо от того, была ли принесена в действительности «Платейская клятва» (см. ниже, гл. 11), Афины и в самом деле не восстанавливали разрушенные храмы, пока во главе своего союза не ослабили персидские тиски, в которых захватчики держали греческие земли; в течение всего этого периода священная статуя Афины должна была искать временное пристанище в руинах своего собственного святилища или где-то в другом месте. Древние Пропилеи, кажется, были отремонтированы. Статуи тираноубийц работы Антенора были сняты с агоры и увезены Ксерксом; скульпторы Критий и Несиот изготовили копии этих статуй, водрузив их на прежнее место19. Храмы подверглись разграблению, но общественные здания, похоже, нуждались лишь в незначительном ремонте, а вскоре появились новые строения. Дом и мастерские в городе были, конечно, восстановлены, хотя наши прямые источники на сей счет весьма немногословны, что легко объяснимо. Вскоре дела пошли своим обычным порядком во всём, кроме восстановления построек в святилищах; следует также добавить, что во второй половине столетия некрополи оставались относительно не украшенными20.