Эвакуация и сосредоточение всех сил для войны на море

В первой части декрета нет ни одного упоминания об «эллинах». Однако, как мы знаем, именно они или, вернее, их прогулы («советники», делегаты греческих городов; см. выше. — А.3.) приняли решение о сопротивлении при Фермопилах и у Артемисия и отдали приказ об отправке к Арте- мисию кораблей (Геродот.

В 41-й и последующих строках декрета флагу вменялось действовать на двух театрах, имея на каждом из них по сотне кораблей: «lt;...gt; идти на помощь к Евбейскому Артемисию» и «оставаться в ожидании у Сала- мина и остальной Аттики и защищать страну». В июне 480-го не было никакой нужды оборонять Саламин и остальную Аттику с сотней кораблей, так как греческий флот должен был базироваться у Артемисия, в водах между персидским флотом (о котором тогда было известно, что он находится у северного побережья Эгейского моря) и территорией Афин[1272].

Решение об эвакуации населения и о концентрации всех сил на военно-морском флоте должно было быть вынесено конечно же до основного нападения. Декрет был принят тогда, когда, как говорит Геродот (УП. 144.3), «афиняне решили, обсудив ответ оракула, встретить варвара при его движении [доел. варвара «предстоящего», «нависшего», imovm] против Греции всей своей мощью на своих кораблях, послушавшись бога, вместе с теми греками, которые пожелали присоединиться». Именно тогда пришло время для эвакуации из Аттики (так как суша могла остаться без защиты) на близлежащий остров — Саламин, всего мелкого и крупного рогатого скота (точно так же, как и в 431 г. до н. э., когда, без сомнения, эти стада были переправлены на Евбею), движимого имущества и всех физически немощных лиц, а также в более безопасное место — женщин и детей.

В 44-й и последующих строках декрета сказано: «lt;...gt; чтобы все афиняне могли единодушно отразить варвара, те, кто находились в десятилетнем изгнании, должны направиться на Саламин, и они должны ждать там до того времени, когда народ сможет принять решение по их поводу». Это архаичное выражение имеет в виду тех, которые были «остравизированы» — разговорное словцо, а позднее — универсальный термин для обозначения тех, кого «черепковали» (т. е. изгнали из города путем применения процедуры «суда черепков», остракизма. — А.5.), — а тот факт, что вопрос об их статусе еще не был окончательно решен, указывает, что они по-прежнему находились в изгнании, о чем ясно говорит перфектное причастие[1276]. Этот призыв вернуться датируется у Аристотеля [Афинская по- лития. 22.8) архонтатом Гипсихида, который большинство исследователей относят к 481/480 г. до н. э.; кроме того, поскольку двое из подвергшихся остракизму, Аристид и Ксантипп, на выборах февраля/марта 480-го были назначены стратегами на 480/479 г. до н. э., их должны были амнистировать за несколько месяцев до этого, раз они успели расположить к себе избирателей. Таким образом, эту часть декрета невозможно датировать июнем 480-го, но она очень легко приурочивается к сентябрю предыдущего года.

Другие детали декрета, такие как обращение к богам с мольбой о защите города, выбор мест для эвакуации и решение о том, что казначеи и жрицы должны остаться, соответствуют обеим датировкам. Названные исключения   показывают, что данное решение подразумевало тотальную эвакуацию.