4. ГОСУДАРСТВО МИТАННИ »»

Мы не знаем точно, когда началось движение хурритоязыч- пых племен на юг и юго-запад с их предполагаемой прародины в северо-восточной части Закавказья (само название «хурриты» означает «восточные» или «северо-восточные»).

Однако же еще при Шамши-Ададе I (XIX—XVIII вв. до н. э.) все названия номов и местностей и имена правителей в Верхней Месопотамии остаются семитскими.

По лингвистическим данным, как показала М. JI. Хачикяи, можно заключить, что переселение хурритов в Переднюю Азию шло волнами, причем первая и зашедшая далее всех волна (вплоть до Северной Палестины?) должна быть отнесена едва ли не к середине III тысячелетия до н. э.; более поздняя волна создала хурритское население, засвидетельствованное только что перечисленными источниками. Но продвижение продолжалось и в последующие столетия; так, еще в XX—XIX вв.

Почти нигде мы не можем предположить, что хурритское население уничтожало, вытесняло и сменяло предшествующий этнос: явные признаки продолжающегося сосуществования этих этносов наблюдаются всюду, возможно, за исключением Аррапхэ.- Не происходит и заметных принципиальных изменений в материальной культуре. Очевидно, подобно степ и як ам - ам ореям, гор- цы-хурриты сначала нанимались к местным царькам воинами, а позже захватывали власть в городах, сливаясь с местным населением или сосуществуя с ним. Начало политического преобладания хурритов в Верхней Месопотамии принято было относить ко второй половине XVI в. до н. э., по недавно Г. М. Аветисяну удалось доказать, что мощное хурритское государство Ханигальбат возникло не позже XVII в. до п. э. Концом этого века датируется большой поход хурритов Ханигальбата в глубь Малой Азии при хеттском царе Хаттусили I (который был в это время отвлечен экспедицией иа запад полуострова); очевидно, это хурритское государство должно было консолидироваться раньше. Набег хурритов был не без труда отражен хеттским властителем, который закрепил за собой территорию между горами Тавра и Евфратом. В позднейших текстах Ханигальбат — это лишь другое название царства Митанпи, поэтому можно думать, что образовавшееся не позднее XVII в. крупное хурритское государство как раз и было хорошо известным из истории середины II тысячелетии царством Маитани (так в ранних текстах), или Митенни. Представляется вероятным, что Ханигальбат было названием страны, а Митанни — одного из хурритских племен и его династии.

Сын Хаттусили І, Мурсили I, прославился своим походом 1595 г. до н. э. на Халеб в Северной Сирии и на Вавилон* Он покончил с государством, основанным Хаммурапи, и предоставил захватить его касситам (которые до этого обосновались в Хане на среднем Евфрате и поэтому, очевидно, должны были быть союзниками Мурсили). Насколько можно судить, Мурсили прошел только вдоль Евфрата, не углубляясь в Ханигальбат (т. е. во внутренние части Верхней Месопотамии), и имел с хурритами лишь небольшие стычки. После Мурсили в Хеттском царстве начались длительные внутренние междоусобицы, что способствовало возвышению и укреплению Митанни.

Мы уже упоминали о том, что хурритские племена двигались в сторону Верхней Месопотамии и Сирии отдельными волнами; их примерная последовательность может быть установлена по особенностям диалектов и отчасти — местных пантеонов. Первая волна (если не считать возможного продвижения хур- ритов в середине III тысячелетия до н. э., достигшего Сирии — Палестины) отражена в языке надписи Тишадаля из Уркеша, еще сохранившем много общего с языком родственных урартов, не вышедших за пределы Армянского нагорья. Последняя волна представлена языком Митанни, дошедшим до нас в очень пространном письме митаннийского царя Душратты к египетскому фараону.

Наиболее интересной особенностью этой волны является то, что митаннийские цари носили индоиранские имена наряду со вторыми хурритскими и поклонялись, в числе прочих, индоиранским богам; к митанпийской же традиции, очевидно, восходит распространение индоиранских терминов для коневодства. Немецкой исследовательнице А. Камменхубер удалось показать, что все индоиранские термины и имена собственные, выявленные в митанпийской традиции, отражают не индоиранское, а хурритское произношение: династия и ее сторонпики сохраняли индоиранские обычаи и заимствования из индоиранского языка, но сами говорили уже только ио-хурритски; это указывает па ее происхождение из районов, где возможны были контакты о подлинными носителями индоиранского языка, к числу которых, очевидно, относились и основатели династии.

Заметим, наконец, что ипдоиранизмы в культуре, языке и именах собственных обнаруживаются только у хурритов ми- таштийской группы: их нет в ранних хурритских надписях, пет ни в Алалахе близ устья р. Оронт, ни в Киццувадне, ни в бо- газкёйском архиве (исключая дипломатические договоры с Мп- татши), ни в Аррапхэ.

Первый известный по имени царь «Маитапи» — ІІІуттарна I, сын Кирты, известен по оттиску печати в Алалахе конца XVI в. до н. э. После него правил Парраттарна, известный по большой надписи Идрими, царя Алалаха; Идрпми был вынужден бежать от своих врагов в Эмар на Евфрате — видимо, в митаннийские владения — и впоследствии был восстановлен па престоле Алалаха с помощью Параттарны. С этого времени следует датировать начало проникновения митаннийского влияния в Сирию.

Наиболее могущественным царем Митанни был Саусаттар, или Саусадаттар. Он носил титул «царя Маитапи (или Ханигаль- бата), царя воинов хурри». При нем Аррапхэ за Тигром находилось если ие под властью, то под влиянием Митанни; оті же заключил договор с царем Киццувадпы к югу от гор Тавра. Ему подчинялся автономный Алалах. Ему же удалось захватить и разграбить Ашшур. Этот город, однако, не вошел непосредственно в состав государства Митанни, но в нем сидел митаннийский посол {суккаллу), видимо принимавший участие в работе совета старейшин Ашшура и носивший наравне с другими звание годичного эпонима-лимму. На «вассальных» правах (подобно Алалаху) Митанни подчинялись многие города восточной части п-ова Малая Азия. Непосредственно в состав Митапшг входила область Кадмухи на верхнем Тигре, а возможно, и некоторые области севернее его притоков. Египетские фараоны в своих завоевательных походах XVI и последующих веков до н. э. на Палестину и Сирию постоянно соприкасались с местными правителями, носившими индоиранские имена — очевидно, состоявшими в родстве с митаннийской династией и бывшими ее ставленниками. Египетские надписи называют Митанни термином ІІахрайна— «Двуречье», или «Междуречье», из чего видно, что они отождествляли это государство со всей территорией Верхней Месопотамии между Евфратом и Тигром. Фараону Тутмосису I (конец XVI в. до н. э.) впервые удалось выйти на Евфрат, но война с Митанни шла с переменным успехом вплоть до правления Артадамы I в Митанни и Тутмосиса IV в Египте (конец XV в. до н. э.), когда между ними был заключен мир и Артадама отдал свою дочь в гарем фараона.

По смерти Душратты престол Митанни формально переходит к престарелому и больному сопернику Душратты, Артадаме IIr издавна претендовавшему па него. Фактически страной правит его сын Шуттарна. Эти события, несомненно, не могли совершиться без хеттской поддержки, помимо прямой помощи, которую Артадама II и Шуттарна получили от Алзи (хурритского царства в долине р. Арацани-Мурадсу на Армянском нагорье) и от Ашшура. Схватив большую группу знати — сторонников Душратты. Шуттарна попытался передать их в Ашшур, по аш- шурские власти, очевидно не желавшие связывать себя ввиду неопределенности дальнейших событий в Митанпи, отказались их принять, и Шуттарна сам приказал всех их казнить. Положение остальных сторонников Душратты в Митанни стало безнадежным: хетты поддерживали Артадаму, Сирия была в руках хеттов, на севере Алзи, а па востоке Ашшур были враждебны. Двести колесниц во главе с их начальником Аги-Тешшубом бежали в дружественную страну Аррапхэ. Опираясь на них, ПІат- тиваса сын Душратты отправился оттуда искать поддержки у касситского царя, но тот отнял у него все колесницы, и царевич, едва спасшись бегством, обратился за помощью к хеттам. Тахм он появился с одной-единственной колесницей и двоими сопровождавшими его хурритами, не имея даже сменной одежды, но был встречен по-царски: Суппилулиума отдал ему в же+ ны свою дочь, предварительно выяснив, какое она займет по^ ложение в Митанни, и предоставил ему войско во главе со своим сыном. После разгрома митаннийской армии он, по просьбе Шаттивасы, сделал его наследником престола и оставил на троне тяжело больного Артадаму, дядю Шаттивасы. События завершились тем, что гегемония Митанни пресеклась: на западе возобладали хетты, на востоке поднялась Ассирия, прежде до крайности утесненная государством Аррапхэ.

Мы знаем очень мало о внутреннем политическом и социальном устройстве Митанни; можно только сказать, что это была пе монолитная империя, а рыхлый союз номов, которые объединялись вокруг Вашшуканни, столицы Митанни-Ханигальбата (местоположение ее еще не установлено), которые платили ми- таннийскому царю дань и выставляли иа помощь ему воинские контингенты; что «люди хурри» — очевидно, воинская знать — играли значительную роль при царе и упоминались иной раз вместе с царем в государственных договорах; и что большую роль в войне, а может быть, и в управлении играли колесничие — марианна. Сами колесницы как род оружия и тактика колесничного боя были, без сомнения, заимствованы у индоирап- цев, но колесничие в это время, судя по их именам, были чистыми хурритами. Термин марианна вопреки постоянным утверждениям ряда исследователей — чисто хуррито-урартский (северокавказский), а не происходит от древнеиндийского маръя — «муж, юноша». Это доказывается не только наличием хорошей северокавказской ЭТИМОЛОГИИ ЭТОГО слова, но и тем, что институт марианна существовал не только у митаинийцев, испытавших индоиранское влияние, но и у всех хурритов вообще, включая Алалах и Аррапхэ. И нужно заметить, что эти марианна были не «феодальной знатью», а дворцовыми служащими, получавшими свои колесницы с казенных складов.

Гораздо больше мы знаем о хурритском обществе за пределами Митанни — в Алалахе и особенно в Аррапхэ; этому будет посвящен следующий раздел.