III. Дарий

Следующее важнейшее политическое событие, которое частично отражено в вавилонских документах, — это захват царского престола Бардией, братом Камбиса, произошедший в момент нахождения последнего в Египте (Бехистунская надпись.

Объединив все эти данные, мы можем реконструировать следующий ход событий в Вавилонии. Сразу после убийства Бардии Вавилония восстала под руководством местного лидера Нидинту-Бела, взявшего себе имя Навуходоносора (Ш).

Несмотря на огромное число документов от времени Дария I, особенности их характера (см. выше, начало главы) не дают возможности извлечь из этого материала значительную информацию о политической истории Вавилонии в данный период. Геродот (Ш.90—94) приписывает Дарию решающее преобразование провинциальной и податной систем, которое, похоже, имело результатом отделение сатрапии «Вавилония и остальная Ассирия» в качестве провинциального округа от ebir riari («стран Заречья», т. е. территории Леванта к западу от Евфрата, расширяющейся затем на юг и включающей область современного Ливана и Израиля, а также, как можно судить по табличке из Телль-Тавилана[370], районы современного Иордана). Неясно, когда эта реформа была проведена: на основании гл. 5 и б 1-й Книги Ездры возникает впечатление, что разделение этих двух зон должно было полностью завершиться еще до шестого года правления Дария I, одновременно с передачей зоны ebir riari под управление сатрапа Фафная (евр. Татгенай). Этот вывод, однако, не вытекает из вавилонских данных: наместник Уиггани (Ustani), носивший титул belpihati babili й ebir nari, засвидетельствован в трех текстах (Dar. 27, 82; BRMI: 101), которые по своим датам располагаются в промежутке от конца первого до шестого года правления Дария. На этом основании Леуце[371] выдвинул предположение, что Дарий предпринял сложную компоновку административной провинциальной власти, в результате чего Фафнай в начале правления Дария был назначен областеначальником над ebir riari но при этом оказался под юрисдикцией Упггани, руководившего Вавилонией непосредственно в качестве сатрапа и надзиравшего за делами управления в ebir riari через подчиненного ему наместника.

В связи с административной реформой Дарию часто приписывают введение общеимперского свода законов[379], хотя данные для этого слабые и спорные[380]. На самом деле и в сфере обеспечения правопорядка на местах также невозможно заметить никакой сколь-либо значимой реформы. Конечно, некоторые элементы правовой терминологии обнаруживают определенное иранское влияние[381], но неясно, следует ли это понимать как результат обязательного использования лексикона персидского царского закона (или эдикта), либо же это словоупотребление просто связано с тем фактом, что царь в самом общем смысле был защитником справедливости. Если верно последнее, тогда появление в вавилонских текстах иранского термина datum можно толковать как простое отражение возраставшего культурного и административного влияния со стороны уже прочно к тому времени утвердившейся над страной власти Ахе- менидов[382].

Новацией, которая в Вавилонии имеет отношение к административным реформам Дария и в особенности к укреплению фискальной структуры, является весьма вероятное введение ценза в 500/499 г. до н. э., имевшее целью задокументировать имущество жителей и таким образом обеспечить основу для обложения людей налоговыми податями и воинскими повинностями[383], — мероприятие, сопоставимое с обмером земель, принадлежавших отдельным греческим городам, которое осуществил Артаферн в Ионии в 493 г. до н. э. (Геродот. VI.42). То, что этот ценз имел иной характер по сравнению с более ранним кадастровым описанием земельных имений, подтверждается, может быть, тем обстоятельством, что в документах он обозначается словом, являющимся иранским заимствованием — kal/ramannu. Не вызывает сомнений, что в конце V в.

Помимо всего этого, Дариево правление в Вавилонии оставило после себя лишь незначительные следы, вряд ли превышающие монтаж в одном из вавилонских дворцов копии «Бехистунского текста» в форме выставочной надписи[385]. В научной литературе стало обычным делом[386] воспринимать некоторые весьма ненадежные упоминания о «доме царского сына» в качестве указаний на то, что Дарий якобы официально объявил имя своего преемника в своей резиденции в Вавилоне, следуя предполагаемому прецеденту, установленному Киром и его сыном Камбисом, когда последнего готовили к будущей роли царя. Лежащее в основе всего этого допущение ошибочно (см. выше, п. П, а также ггримеч. 100 и 104), доказательства его слишком неубедительны. Единственная ясная ссылка (VS Ш: 135) на bitu sa mar sarri в действительности может указывать не более чем на какое-то домохозяйство и земельное имение, принадлежавшее наследному принцу[387], и в этом случае она оказывается всего лишь примером обширных земельных владений, находившихся в руках членов персидского правящего дома и представителей знати, что прекрасно засвидетельствовано архивными материалами Мурашу для конца V в. до н. э.[388].

Наличие в районе Ниппура в V в. до н. э. некоторых топонимов отражает оседание здесь групп людей, видимо, перемещенных насильно откуда-то из-за пределов Вавилонии[389] [390]. В большинстве случаев их появление могло быть связано с военными походами и депортациями нововавилонского периода, однако некоторые из этих пунктов явно указывают на время после персидского завоевания, причем отдельные из них должны быть отнесены конкретно к периоду Дария I. Фригийцы и лидийцы могли быть перемещены сюда при Кире. Появление мест, населенных индийцами, необходимо датировать временем после завоевания Индии Да- рием, а некоторое количество карийцев (аккадское Щаппёшуа)т осело в Вавилонии после Ионийского восстания — в дополнение к тем карийским поселениям, которые существовали здесь еще при Камбисе[391]. Эту, последнюю, депортацию Геродот (VI.20) упомянул вместе с переселением жителей Милета в город Ампу на побережье Персидского залива, недалеко от устья Тигра. Учитывая неоднократные упоминания греческим историком массовых депортаций, предпринятых Дарием, не исключено, что практика поселения в Вавилонии таких чужеземных групп приобрела особый характер именно в правление Дария и в большинстве случаев была связана с реорганизацией им имперской системы, а также, что очень вероятно, с ахеменидской военно-морской политикой[392].