Основные контуры политической ИСТОРИИ

К тому времени, когда Заречье оказалось под властью Кира, вся западная часть Плодородного полумесяца (так называется регион, протянувшийся полумесяцем и включающий территории современного Ирака, юго-восточной части Турции, Сирии, Палестины — то есть север Аравийского полуострова, в котором в зимние месяцы наблюдается повышенное количество осадков, — а также Египет; регион имеет выпуклую форму и ограничивает внутриаравийские пустыни Саудовской Аравии, Ирака, частично Сирии; Плодородный полумесяц считается родиной земледелия и скотоводства.

систему. Небольшие государства южной Палестины (Иудея и филистим- лянские царства, такие как Газа, Аскалон, Азот [= Атттдод] и Аккарон), а также Трансиордания (Моав и Амон), до самого конца VII в. до н. э. сохраняли определенную свободу, обладая статусом вассально-зависимых политических единиц. Однако при Навуходоносоре они были ликвидированы в этом качестве и включены в состав халдейских провинций (о падении царства Едом [Идумея] нет никаких письменных источников, но это должно было случиться в вавилонский период). И лишь в Финикии в течение всего персидского периода продолжали существовать города- государства. Это были Тир, Сидон, Библ и Арвад. То, что в регионе в данную эпоху не было значительных восстаний, вполне можно объяснить этими специфическими политическими условиями, а именно отсутствием устойчивых политических структур или вполне укрепившихся местных правящих элит. В самом деле, единственное неоспоримое свидетельство о враждебности местного населения происходит из Финикии времен последнего поколения, заставшего персидское владычество.

Относящиеся к Дарию I источники — в частности, «Бехистунская надпись», — в которых сообщается о восстаниях и серьезных беспорядках в начале правления этого царя (522 г. до н. э.) в разных частях империи (включая Вавилонию, Персию, Мидию, Элам и Египет), не дают никаких свидетельств о волнениях в Заречье. Что касается Иудеи, то здесь, конечно, можно заметить отголоски мессианских упований, сконцентрированных на фигуре Зоровавеля, сына Салафиилова, в пророчестве Аггея (2: 20—23), прозвучавшем зимой второго года правления Дария (521 г. до н. э.[434]), как раз в то время, когда этот отпрыск Дома Давидова (т. е. Зо- ровавель) служил наместником Иудеи. Впрочем, этим надеждам так и не суждено было сбыться. Высказывается предположение, что исчезновение Зоровавеля с исторической сцены после 521 г. до н. э. объясняется низложением его персидским правительством, обеспокоенным тем, чтобы власть, вверенная представителю местной династии, не возбудила беспорядков, как то случалось в других областях державы.

В 487—486 гг. до н. э., незадолго до смерти Дария, восстал Египет, который был усмирен лишь через два года Ксерксом, преемником Дария. Вскоре после этого Вавилония также подняла мятеж, сначала под предводительством Бел-шиманни, а затем под руководством Шамаш-эрибы. Ксеркс, занятый интенсивной подготовкой к своему грандиозному походу против Греции, подавил восстание с оружием в руках, разрушил Вавилон и упразднил его особый статус имперского центра. В 1-й Книге Езд- ры (4: 6) мы находим краткое высказывание о том, что «в царствование Ахашвероша (т. е.

Источники свидетельствуют об использовании финикийских кораблей в дальнейшей борьбе с Афинами: в битве при Евримедонте (Фукидид. 1.100.1), во время афинской операции в Египте (М—L 34), а также в последнем походе Кимона на Кипр в 450 г. до н. э., когда афиняне сражались на стороне кипрского С ал амина против финикийцев, киприотов и киликийцев (Фукидид. 1.112.4). Важность финикийского флота для персов очевидна также из надписи на саркофаге Эшмуназара П, царя Сидо- на. В этой надписи сообщается о том, что к Сидону были присоединены «Дор и Иоппа, хлебные области, великолепные, лежащие в Саронских полях [совр. долина Шарона]» и полученные Эшмуназаром от царя Персии («Владыки Царей») в награду за «важные деяния, что я свершил» (KAI 14.18—20). Относительно точных дат правления Эшмуназара П мнения разделились.

Существует свидетельство, недвусмысленно указывающее на то, что интересующий нас регион имел возможность испытать на себе, что такое афинская имперская политика. В надгробном памятнике афинянам из филы Эрехтеиды, павшим в первый год египетской экспедиции (460 или 459 г. до н. э.), называются конкретно те места, где именно они погибли: Кипр, Египет и Финикия (М—L 33 (мраморная стела из Афин, ныне хранится в Лувре. — А.З.)). Из этой надписи можно узнать лишь то, что стычка имела место при высадке афинян на берег во время морского перехода от Кипра к Египту (было бы слишком неосторожно, исходя из одного лишь порядка, в каком перечислены места гибели [«на Кипре, в Египте, в Финикии»], полагать, что речь идет о каком-то набеге, предпринятом афинянами на палестинское побережье уже из Египта. Более основательные выводы были сделаны из, казалось бы, менее важного свидетельства. Кратер — греческий писатель, составивший в начале Ш в. до н. э. сборник постановлений афинского народного собрания, — упоминает город Дор (Acopos) под рубрикой «Карийская дань» («Kapixos фороlt;;») (FGrH 342 F 1). Вряд ли можно сомневаться, что это — указание на афинский даннический список. Более того, существуют основания для отнесения данного свидетельства к акту перераспределения союзнической дани, осуществленному в 454 г. до н. э.[437]. Карийский Дор не известен по другим источникам, и некоторые авторы идентифицируют этот город с портом Дором на юге кармельского побережья, исходя из допущения, что он сослужил афинскому флоту важную службу в качестве стоянки на пути в Египет во время похода на помощь Инару (и, быть может, Амир- тею), а также в период временного пребывания здесь флота.

Каллиев мир (449 г. до н. э.), лишивший афинян права на активные действия в Восточном Средиземноморье, был официальным актом, который, несомненно, облегчал персидское правление Египтом, Кипром и Заречьем.

Намеки на напряженность в Палестине в царствование Артаксеркса I — но до прибытия Неемии в Иудею (т. е. между 464 и 445 гг. до н. э.), могут содержаться в 1-й Книге Ездры (4: 7—23), где речь идет об обвинительном письме, написанном советником Рехумом и писцом Шимшаем, а также «прочими товарищами их», которые живут в Самарии «и в иных [городах] заречных»; это письмо побуждало персидские власти прекратить строительство стены, «применив силу и власть»:

(И) lt;...gt; «Царю Артаксерксу — рабы твои, люди, [живущие] за рекою», и прочее. (12) «Да будет известно царю, что иудеи, которые вышли от тебя, пришли к нам в Иерусалим, строят [этот] мятежный и негодный город, и стены делают, и основания [их уже] исправили. (13) Да будет же известно царю, что если этот город будет построен и стены восстановлены, то [ни] подати, [ни] налога, ни пошлины не будут давать, и царской казне будет нанесен ущерб. (14) Так как мы едим соль от дворца царского, и ущерб для царя не можем видеть, поэтому мы посылаем донесение к царю: (15) Пусть поищут в памятной книге отцов твоих, и найдешь в книге памятной, и узнаешь, что город сей — город мятежный и вредный для царей и областей, и [что] отпадения бывали в нем издавна, за что город сей и опустошен. (16) Посему мы уведомляем царя, что если город сей будет достроен и стены его доделаны, то после этого не будет у тебя владения за рекою».

Надо полагать, что некоторые пассажи из Книги Неемии (1: 2—3; 2: 3, 17) относятся к событиям того же периода[438].

Во второй половине персидской эпохи, особенно во время правления Артаксеркса П (404—358 гг. до н. э.), внутренние восстания и внешнеполитическая борьба ослабили державу. Определяющими факторами для Заречья в этот период являлись независимость Египта (404—342 гг. до н. э., от XXVTH по XXX династии), а также расширение сферы его влияния и военного могущества в Палестине и Финикии, с одной стороны, и тщетные попытки персов вновь подчинить Египет — с другой.

Более полный рассказ об этих событиях мы оставим для т. VI, но некоторые моменты, важные для понимания основных исторических тенденций в регионе, отметим уже здесь. Когда в 401 г. до н. э. Кир Младший отправился со своим отрядом на завоевание персидского трона, его маршрут — от Сирийских Ворот в Аманских горах до Тапсака, где он пересек Евфрат — пролег рядом с дворцом и «парадисом» Велесия (= Белшуну, Бел-суну), своего рода «экс-наместника Сирии» (по поводу этого титула см. ниже, п. IV данной главы), которые он разрушил (Ксенофонт. Анабасис. 1.4.10); остается загадкой, почему огромная армия Аброкома (новый сатрап? его титул не идентифицируется по источникам[439]), персидского командующего в Финикии, не сыграла никакой серьезной роли во время этой кампании[440].

Когда на исходе V в. до н. э. Египет наконец-то сверг персидское ярмо, он немедленно обратил внимание на Азию. В самом деле, может сложиться впечатление, что египтяне взяли под контроль всю полосу Средиземно- морского побережья Палестины и Финикии довольно быстро. Этот вывод напрашивается исходя из рассказа Диодора (XV.2.3—4) о заключенном во время антиперсидского восстания альянсе между Евагором, царем кипрского Саламина, и фараоном Ахорисом (393—380 гг. до н. э.), чьим именем Евагор захватил Тир и другие финикийские города, а также исходя из надписей фараона Неферита I (399—393 гг. до н. э.), найденных в Гезере, и надписей Ахориса, обнаруженных в Акре и Сидоне[441].

Однако в 373 г. до н. э. мы находим Акру вновь под персидским правлением в качестве основной базы для атаки на Египет под командованием персидского полководца Фарнабаза (Диодор. XV.41.3; [Демосфен.] 52.20). Дальнейшее наступление на Финикию было осуществлено фараоном Та- хосом в 361 г. до н. э. (Диодор. XV.92.3—5).

При Артаксерксе Ш (359—338 гг. до н. э.) в Финикии вспыхнуло массовое восстание, что в свете событий в Египте не вызывает удивления. Согласно Диодору (XVI.40—45), непосредственной причиной мятежа было дерзкое поведение некоторых высокопоставленных персидских официальных лиц по отношению к собравшимся в Триполисе финикийским делегатам, уроженцам Арвада, Сидона и Тира. Восстание возглавил Теннес, царь Сидона, так что благодаря сидонским богатствам бунтари были обеспечены наемниками, кораблями, снаряжением и провизией — всем необходимым для ведения вооруженной борьбы. Повстанцы разрушили «царский парадис», подожгли зернохранилища с фуражом для персидской кавалерии и отомстили персам, оскорбившим финикийских делегатов. Артаксеркс лично принял участие в решающей битве. Теннес предал общее дело, а запершиеся в осажденном городе сидоняне подожгли его, обрекая на гибель и самих себя, и свои семьи. Согласно Диодору, в Сидоне погибло 40 тыс. человек, при этом Великий Царь продал охотникам за сокровищами право на поиски среди руин расплавившегося золота и серебра, а сам отправился на новое покорение Египта[442]. Нет никаких сомнений, что сага о гибели этого города страдает явными преувеличениями, поскольку в сообщениях о действиях Александра Македонского в Финикии в 322 г. до н. э. Сидон упоминается как крупный город (Арриан. Анабасис. П.15.6, 20.1; Курций. IV. 1.15 слл.).

В соответствии с сообщениями поздних авторов (Евсевий, Солин, Георгий Синкелл; ср. также свидетельство Иосифа Флавия в его сочинении Против Аниона. 1.194, где он цитирует Гекатея Абдерского) о том, что Артаксеркс Ш, прилагавший усилия вернуть Египет под персидский контроль, сослал склонных к мятежу евреев: некоторых — в Гирканию, область близ Каспийского моря, остальных — в Вавилонию; своей власти он подчинил и Иерихон. Все эти свидетельства могли иметь отношение к восстанию Теннеса. Если это так, тогда они говорят нам кое-что о его масштабах[443].

Военно-политический маятник, раскачивавшийся над регионом последние шесть десятилетий, исследованных нами выше, не мог не сказаться на типе человеческого общежития в Палестине и Финикии; это дает базу для интерпретации характерных археологических феноменов. Так, слои разрушения во многих городах вдоль Средиземноморского побережья и на прибрежной палестинской равнине, датируемые в основном 400—380 гг. до н. э., могут быть связаны с персидско-египетской борьбой за гегемонию над этой территорией в означенные годы[444]. Подобным образом и те разрушения, которые очевидны в таких археологических местах, как Хазор, Мегиддо, Атлит, Лахиш и Иерихон, были ассоциированы с персидской реакцией на восстание Теннеса[445]. Впрочем, поскольку для воссоздания полной картины этой бурной главы в истории Палестины недостает адекватных деталей, мы не можем с точностью определить те условия, что привели к этим разрушениям, как не можем идентифицировать тех, кто способствовал катастрофе.

Заключительный этап персидского правления в Заречье отличается от первого этапа высочайшим накалом вооруженных столкновений. Хотя правители Арвада и Библа сдались Александру сразу по его прибытии, а народ Сидона встретил македонского царя с распростертыми объятиями, Тир отказал ему в праве войти в город и держал оборону семь месяцев. Противоборство с Тиром сопровождалось военно-политическими акциями и в других частях страны: Парменион воевал с «сирийцами» (к северу от Дамаска?), не желавшими признавать власть македонян, а Александр овладел [платообразным горным массивом] Антиливаном, проведя войну против его «арабских» обитателей (Курций. IV. 1.5; Арриан. Анабасис. П.20.4). Иосиф Флавий сообщает, что в это время самаритяне (т. е. жители области Самария) покорились Александру, а их предводитель Санаваллат (Ш) во время осады Тира отрядил ему 8 тыс. человек в качестве вспомогательных войск. С другой стороны, призыв Александра к евреям предоставить военную помощь и съестные припасы для его армии был отвергнут первосвященником, заявившим, что, пока Дарий жив, евреи не нарушат принесенную ему клятву верности (Иудейские древности. XI.8.3, 317—321).

К тому времени, когда Александр покинул Тир, он уже держал под контролем «всё остальное, что известно в Сирии и Палестине» (Арриан. Анабасис. П.25.4). Единственным городом, который продолжал сопротивляться, была Газа. Обороной руководил (набатейский?) евнух по имени Батис, располагавший «арабскими» наемниками и запасами провианта, достаточными для длительной осады. После двухмесячной осады Газа была взята штурмом. Все защитники города пали в бою, женщины и дети — проданы в рабство, а сам город — заселен людьми из соседних (бедуинских?) племен. Следует отметить, что противостояние Тира и Газы Александру, отсрочившее его окончательную победу над персидским царем и потребовавшее от него многих усилий, было обусловлено скорее усилиями каких-то местных группировок (причины такого поведения неизвестны и по их поводу можно только строить предположения), нежели военно-политической мощью Персии, Создается ощущение, что к этому времени персидское правление в Сирии—Палестине носило по большей части номинальный характер