Персидский плацдарм в Европе

В 493—492 гг. до н. э. персидское господство было вновь подтверждено сочетанием жесткости и милосердия (см. окончание предыдущей главы). Самые слабые пункты в коммуникационных линиях Персии — Геллеспонт и Боспор — были оккупированы персидскими военно-морскими силами в 493 г.

Согласно Геродоту (VI.43—45), в начале 492 г. до н. э. в Киликии были сосредоточены значительные морские и сухопутные силы. Когда Мар- доний шел на кораблях вдоль берега, а его армия продвигалась по суше, он прилагал усилия к тому, чтобы путем проведения новой политической линии — смещения тиранов и введения демократических режимов, снискать расположение греков. Летом он переправил свое войско через Геллеспонт и двинулся походным маршем вдоль Фракийского побережья, получая поддержку и снабжение от своего флота и не встречая сопротивления ни в Кардии, ни в каком ином месте. Фасосцы, самая сильная военно-морская держава северной Эгеиды, подчинились сразу; также и македоняне «добавились к подданным» Дария (VI. 144.1). Но случились два несчастья. Из-за неистового северного ветра, уничтожившего 300 кораблей и погубившего 20 тыс.

Впрочем, после этого они также были подчинены Дарию. По окончании сезона боевых действий Мардоний вернул основные силы в Азию.

С точки зрения достигнутых результатов, Геродот оценивал персидскую кампанию как «постыдную», поскольку исходил из того, что задача Мардония состояла в подчинении максимально возможного числа греческих городов северной Эгеиды (добраться до большинства из многочисленных городов Халкидики персу не удалось), а также из того, что Дарий намеревался наказать Эретрию и Афины. Возможно, Геродот не смог понять истинного значения похода. Если бы цель заключалась в нападении на Эретрию и Афины, Дарию следовало бы отправить посланников в Грецию, как он сделал позднее, чтобы по возможности изолировать эти два города. Похоже, ни один греческий город на фракийском или македонском побережье не оказал никакого сопротивления Мардонию. Сконцентрировав внимание на греческих делах и на удивительных вещах, таких как морские чудовища у горы Афон, Геродот не придал особого значения внутренним районам страны и фракийцам — племенам, населявшим эти внутренние районы.

Первые упоминания персидских источников о «странах по ту сторону моря» (т. е. по ту сторону вод, омывающих Малую Азию) относятся ко времени европейского похода Дария, и в одной надписи, обычно датируемой 492 г. до н. э., упоминаются три народа этих стран. Народ, названный здесь сака парадрайя, или «саки, что по ту сторону моря», надежнее всего может быть отождествлен с завоеванными Дарием гетами (IV. 118.5); иауна такабара, или «ионийцы (т. е. греки) в щитообразных шляпах», — с македонянами, чьи цари иногда изображались в таких шляпах; и, наконец, скудра — фригийское название, которым продолжала обозначаться прародина фригийцев в Европе и после того, как сами фригийцы ушли в Азию (ср.: Геродот.

Наиболее значительным достижением Мегабаза в глазах Геродота было завоевание приморской зоны к югу от гряды Родопы — зоны, ныне известной как Греческая Фракия. Пеонийцы, самый сильный здешний народ, оказали сопротивление, но были сокрушены, а их земли от бассейна Стримона до низовьев Аксия в основной своей массе были переданы лояльным фракийским племенам, среди которых ведущим было царское племя эдонов[1173]. Эти эдоны получили золотоносный регион, Крестонию, и протекавшая тут река отныне стала называться Эдоном (позднее — Эхедором). Весьма вероятно, что царский некрополь, недавно открытый в Синдосе, между реками Аксий и Эдон в Мигдонии, был погребальным местом царей этих эдонов. Находки включают золотые посмертные маски наподобие тех, что происходят из Требенипгге, большие золотые заколки с золотыми головками, украшенное золотом оружие, а также серебряные и бронзовые предметы (см.

О македонянах Геродот имел более подробные сведения. Здесь его главным осведомителем был царь Александр, правление которого приходится примерно на 495—452 гг. до н. э.[1174]. Когда историк общался с Александром, последний старался подчеркнуть свой вклад в общеэллинское дело. Хотя покорность персам, проявленная его отцом, Аминтой, не вызывала никаких сомнений, Геродот услышал от Александра следующую определенно вымышленную историю:13 однажды в годы своей юности (около 510 г. до н. э.) Александр приказал группе молодых людей переодеться в женское платье и во время пира убить персидских послов, впервые приехавших к македонскому двору (V. 18—21); уладить же это дело миром удалось, якобы отдав за Бубара, сына Мегабаза, македонскую принцессу. Хотя слова Геродота (VI.44.1) подразумевают обратное, Македония в период Ионийского восстания никогда не выходила из состава сатрапии, так как Аминта, подобно царям таких фракийских племен, как эдоны, извлекал выгоду из присутствия персов, ведь оно ограничивало силу пеонийцев; сверх того, в это время Аминта присоединил к своему царству Амфакси- тиду и Анфемунт.

Подобно европейским союзникам Трои в «Троянском каталоге», Скуд- ра смотрела на восток, и расширившиеся к тому времени торговые связи между центральными Балканами и Малой Азией, в особенности Ионией, значительно укрепились. Необычайно чистое серебро Фракии высоко ценилось персами. Со времени создания ими сатрапии во фракийско-македонской зоне чеканились монеты крупных номиналов из серебра, которые использовались также как слитки и были обнаружены в кладах в Персии, Сирии, Афганистане и Египте[1175]. Официальными эмитентами, от имени которых выпускались эти монеты, были племена, причем даже весьма отдаленные от этого района, как, например, «тинтены» (позднейшие атинтаны) близ Охридского озера, цари, такие как эдонянин Литас, а также греческие города, такие как Энея или Аканф.

Задачей Мардония в 492 г. до н. э. было, скорее всего, укрепить эту персидскую сатрапию и конечно же расширить ее до ущелья Демир-Капу на реке Аксий, возле которого предположительно проживало фракийское племя бригов[1177]. Когда в 491 г. до н. э. Мардоний с частью своих войск ушел, он оставил хорошо организованную и процветающую сатрапию, которая должна была служить плацдармом для последующих операций. Что интересовало Геродота, так это кромка побережья, на которой лежали греческие города, а также острова, расположенные невдалеке от морского побережья. Здесь Дарий также делал свои приготовления; так, в 491 г. до н. э. он повелел фасосцам привести флот к его полководцу в Абдере и срыть прочные стены, которые те возвели для обороны своей столицы, имевшей форму амфитеатра. Хотя, по греческим стандартам, фасосцы были богаты и могучи, они беспрекословно подчинились этому приказу.

Полагаясь на свой плацдарм в Европе, Дарий повелел подданным на Средиземноморском побережье построить военные корабли и транспортные суда для перевозки лошадей, а также отправил вестников в греческие государства на островах и на материке, с тем чтобы получить от них знаки покорности — «землю и воду» (VI.48.2). К концу 491 г. до н. э. греки поняли: в случае отказа Великому Царю уже в следующем, 490 г. до н. э. он начнет вторжение в их страну.