Преемственность между протовиллановской и виллановской культурами
Вообще говоря, представленное выше элегантное решение своим появлением в значительной степени обязано тому обстоятельству, что у большинства специалистов окончательно выкристаллизовалось мнение о наличии культурного континуитета между периодами финальной бронзы и раннего железа, а также о преемственности между периодами поздней и финальной бронзы.
В первом случае, как мы видели, этот вопрос утратил четкость из-за желания противопоставить «обращенный в прошлое консерватизм» в глубинных районах Этрурии (протовиллановская культура) и «культурную инновацию» приморских центров (культура Виллановы); было высказано даже предположение, что определения «субапеннинский» и «протовилланов ский» относятся к двум разным аспектам одного и того же культурного феномена — соответственно к бытовому и погребальному. Конечно, для выведения формулы укорачивания хронологии вряд ли можно придумать что-нибудь лучше комбинации этих двух вариантов интерпретации (с одной стороны, интерпретация Протовиллановы и Виллановы как одновременных культур, из которых первая консервативна, а вторая — прогрессивна, с другой—интерпретация суб апеннинских и протовилланов- ских элементов как синхронных, из которых первые относятся к бытовому материалу, а вторые — к заупокойному обряду. Суб апеннинский материал в таком случае становится синхронным виллановскому!
Однако в реальности материалы, открытые в ходе недавних раскопок, уверенно свидетельствуют о том, что переход в вертикальной стратиграфии, а следовательно, во времени — от финальной бронзы к раннему железу в Апулии в точности соответствует подобным отношениям между пр отовилланов ским и вилланов ским культурными контекстами в южной Этрурии. Похожие памятники в обеих областях — в особенности Са-
тирион в Апулии18 и Нарче в южной Этрурии19 — также демонстрируют переход от периода поздней к периоду финальной бронзы.
Эти стратиграфические последовательности — как в Эмилии и Романье — были установлены на памятниках, не относящихся к категории погребальных; правда, правильной линейной последовательности во времени от ранней до поздней Виллановы, устанавливаемой в могильниках железного века южной Этрурии по горизонтальной стратиграфии (например, в Вейях[1383]) или по типологии (например, в Тарквинии[1384]), до сих пор нигде не предшествует столь же очевидная последовательность от Протовиллановы к Виллано- ве — исключая, конечно, открытие протовиллановских и виллановских захоронений на могильнике Пунтони у Сассо-ди-Фурбара[1385], на территории Цере, которое до сих пор остается уникальным. Впрочем, принимая во внимание археологические свидетельства из поселенческих памятников, не может быть и речи о возрождении гипотезы одновременности этих двух культур. Если бы Протовилланова и Вилланова были синхронными культурами в различных областях, то мы с уверенностью могли бы надеяться на обнаружение в «отсталой» протовиллановской зоне следов взаимодействия с более «передовой» виллановской культурой — точно так же, как в самой «передовой» зоне виллановской культуры мы действительно находим ввезенные артефакты, доказывающие наличие обмена с появившимися на западе около 800 г. до н. э. представителями восточного и евбей- ского миров. В полной противоположности к этой более поздней (и совершенно логичной) ситуации, никакие объекты виллановской культуры пока не были найдены в протовиллановских ллогилах.Впрочем, в виллановских могилах некоторых приморских центров южной Этрурии было обнаружено несколько протовиллановских предметов[1386]. В Ветулонии: один оссуарий протовиллановского типа явно находился в одном комплексе с фибулой раннего железного века на некрополе Поджо-алла-Гвардиа; в Тарквинии: в ранней виллановской могиле на некрополе Селчателло были найдены оссуарий и фибула протовиллановского типа; а также в Вейях: здесь, в ямном погребении на некрополе Куат- ро-Фонтанили, была найдена одна протовиллановская фибула.
Есть все основания рассматривать эти три изолированные находки в терминах «модели передачи фамильных ценностей», которую вполне можно применить к последовательности «Протовилланова — Вилланова». Подобную интерпретацию можно применить также к двум зафиксированным случаям отдельных протовиллановских захоронений на виллановских некрополях — в Цере (некрополь Сорбо) и в Вейях (некрополь Казале-дель-Фос- со). Есть, впрочем, и более сильное доказательство преемственности в пределах одного памятника, состоящее в ясных указаниях на последовательное использование разных зон одного и того же места. В Популонии, в районе Вилла-де-Бароне к северу от виллановских некрополей Поджо и
Пьяно-делле-Гранате, имеется несколько протовиллановских могил; сообщается также о протовиллановских фрагментах из района северо-западных ворот.
При этом возникает вопрос: что можно сказать о концепции attar- damento culturale [«культурного запаздывания»] внутренних районов? Выше мы обращали внимание на стратиграфическую и, следовательно, хронологическую последовательность, обнаруживаемую на холме Нарче в земле фалисков (Ager Faliscus), где срез последовательных культурных слоев образовался благодаря реке Трейя, текущей под акрополем, и в период 1966—1971 гг. исследовался итальянскими и британскими археологами. Было высказано предположение, что непрерывность обитания в период перехода от бронзового века к железному на одном памятнике, объясняемая его культурной принадлежностью к зоне Виллановы, ставит, по всей видимости, Нарче в один ряд с памятниками в Лации (такими, как сам Рим, Ардея и Лавиниум) и отражает раннюю стадию становления культурных и этнических особенностей исторического племени фалисков24, которые оставили надписи на индоевропейском языке, очень близком к латыни. Теперь, впрочем, помимо явных признаков преемственности «Про- товилланова — Вилланова», обнаруживаемых в основных центрах, необходимо также указать на доказательства наличия подобного континуитета в других местах глубинных районов южной Этрурии. Протовиллановский материал был найден на Монте-Бизенцио и у расположенного поблизости озера Больсена, свидетельствуя, таким образом, о том, что поселение у Би- зенцио существовало непрерывно в период перехода от бронзы к железу, как и в этрусскую, римскую (Визенций) и средневековую эпохи[1387].
Эти открытия, сделанные незадолго до написания данной главы (конец 70-х годов XX в. —АЗ.), добавляют столь необходимый ракурс к эволюции вил- лановских погребений на их ранней стадии развития, материал о чем дают нам некрополи из окрестностей рассматриваемого места. Прежде эта ранняя стадия в Бизенцио определялась специалистами как «суббронзовая» пролонгация бронзового века и приравнивалась к материалу из Монти- делла-Толфа; анализ новейших открытий позволяет сделать вывод, что в основных центрах внутренних районов протовиллановский материал продолжил существовать, — по крайней мере отчасти, — на синхронной основе с ранним виллановским материалом[1388]. Более того, для некоторых исследователей сходные черты, обнаруживаемые, с одной стороны, в самых ранних материалах (имеются в виду материалы до Протовилла- новы включительно) из некрополей Бизенцио и, с другой — в самых ранних материалах из Рима и Лация, являются индикатором реального переселения из Лация на берега озера Больсена. В действительности же, однако, нет никаких параллелей с такими материалами из Лация, которые были бы характерны для раннего Бизенцио и которые при этом невозможно было бы объяснить с точки зрения общего происхождения из Аллумьере
(по всей видимости, через Тарквинию)[1389]. Принципиальное отличие между стадией ранней Виллановы в удаленном от моря Монте-Бизенцио и ранней же стадией в Тарквинии и в Вейях (археологические памятники, базовые для Виллановы) в действительности, похоже, объясняется различием в связях с предшествующей стадией — протовиллановской культурой периода финальной бронзы: континуитет и постепенные изменения в Бизенцио; пауза и радикальная реорганизация в других местах. А концепция «культурного запаздывания» {attardamento culturale) теперь, похоже, оказывается вполне применимой к материалам из Бизенцио, датируемым IX в. до н. э., к которому можно отнести различные формы керамики, некоторые культовые и ритуальные особенности, а также, возможно, определенные аспекты социальной организации.
О последних заставляет думать многочисленность разбросанных поселений, пока еще не централизованных, которая стала очевидной благодаря недавно начатым и ведущимся до сих пор археологическим работам в этой области: эта разбросанность поселения типична для периода финальной бронзы в других местах, а взятая вместе с иными характерными чертами, она служит, таким образом, признаком медленного перехода от финальной бронзы к раннему железу. После известного интервала, пришедшегося на УШ в. до н. э.[1390], в следующем столетии история, похоже, повторилась в Бизенцио, где в это время производство расписной керамики продолжилось в стереотипном геометрическом стиле, уже вышедшем из моды в других местах.Как мы увидим в следующей главе, внешние признаки культуры Виллановы раннего железного века из ее основных археологических мест типизируются по материалам ранневиллановских Вейев. Свидетельства по структуре общества, полученные здесь при раскопках погребений, для данной стадии отнюдь не отличаются полнотой; к выводу о существовании отдельных «общин» легко прийти благодаря наличию обособленных некрополей, которые расположены на возвышенностях, разбросанных вокруг периметра центральной поселенческой зоны; при этом наиболее ранние могилы на каждом из некрополей находятся в самой высокой точке (Сазале-дель-Фоссо, Куатро-Фонтанили, возможно, Ваккаречча, а также группа могил у Гротта-Грамичча[1391]). Вопросы о том, до какой степени эти предполагаемые общины сохраняли автономию, а также о том, связывало ли их друг с другом что-нибудь, кроме общей потребности в хорошей земле, воде и пространстве для экспансии, остаются лишь темами для спекуляций. Однако не кажется чересчур рискованным описать Вейи (вместе с другими центрами, синхронно возникшими в других местах южной Этрурии, прежде лишенных жителей или имевших редкое население) как «протогородской» центр — и с точки зрения занимавшегося ими физического пространства, и с точки зрения их очевидного демографического пре-
восходства над археологическими памятниками периода финальной бронзы.
В самом деле, «мы почти уверены, что образовались новые формы политической власти, достаточно сильной, чтобы заставить различные группы и роды жить вместе» на условиях, которые вполне корректно описывать как «феномен синойкизма»30.Появление такого феномена в сочетании с плотным населением, на что указывает большое количество погребений на некрополях железного века, неизбежно ведет к беспрецедентной региональной самобытности на уровне материальной культуры — тенденция, берущая начало еще в период финальной бронзы. Не сшит забывать, что региональные культуры железного века в Италии, явившиеся конечным результатом того процесса, контуры которого очерчены в этом кратком обзоре, формируют базис этнических дефиниций — реальных или кажущихся реальными, — созданных прежними историками. Не настаивая на полной достоверности сказанного, у нас, в отличие от них, есть основание думать, что протовилла- новский культурный феномен (но лишь при условии его понимания в типологически и топографически ограничительном смысле, предложенном в конце предыдущего раздела) представляет собой не что иное, как материальный и видимый признак самих этрусков на их эмбриональной стадии — в период финальной бронзы.