IV. Возвышение Гелы и Гиппократова держава
Тираническая зараза из Селинунта перекинулась на Гелу, временно обойдя стороной Акрагант, который из-за неприятных воспоминаний о правлении Фаларида выработал к этому вирусу частичный иммунитет.
В сравнении с западными соседями Гела была поселением весьма скром-ных размеров (ср.: КИДМ. Ш.З: 199, рис. 26). Возникнув как родосская колония и известная первоначально как Линдии, Гела в действительности представляла собой акрополь, занимавший менее 2,8 гектара земли (семь акров) на восточной вершине холма Терранова. В VI в. до н. э. в этом узком пространстве был воздвигнут храм, посвященный, очевидно, Афине Линдии (Линд — город на о. Родос. —А.З.). Эта впечатляющая постройка, частично покрытая полихромной терракотовой облицовкой высокого качества, по-прежнему достойна нашего восхищения. Кроме того, со священного участка происходит много рельефов, фризов и антефиксов, включая несколько великолепных скульптурных конских голов, превосходную горгону и рельефное изображение Геракла с каким-то гигантом. Западная часть холма была занята некрополем. Таким образом, зажатый между богами и покойниками жилой квартал Гелы оказался совсем крошечным. К востоку от акрополя располагалось что-то вроде портового пригорода, расстраивавшегося по обеим сторонам от расширяющегося устья реки Гелас, в котором могли бросить якорь сразу несколько кораблей. Впрочем, не вызывает сомнений, что основная часть населения была разбросана по знаменитым Гелойским полям, раскинувшимся вдоль побережья в направлении Камарины, а также в долинах рек Гелас и Ма- рольо. Действительно, в этих местах были открыты остатки земледельческих хозяйств и сельских святилищ[1702]. Именно из этих плодородных равнин черпали основные богатства олигархи-конезаводчики, один из которых в конце VI в. до н. э. смог стать победителем на олимпийских колесничных ристаниях.
Весь холмистый регион вокруг Гелы был сикельским и полностью эллинизированным, что демонстрируют проводившиеся здесь местами систематические раскопки.
Широкое и крупномасштабное проникновение греческой культуры, шедшее по долинам и по рекам, было конечно же результатом массовой иммиграции в Гелу в VE—VI вв. до н. э. Очевидно, что значительная часть греческого населения, проживавшего на краю изначального полиса, выполняла роль посредника, соединявшего в социальном и культурном плане греческих иммигрантов и коренных сикелов в некое более крупное сообщество. Данный процесс мог приводить как к насилию, так и к мирному сосуществованию. Симптомы болезни роста проявились уже к 600 г. до н. э., когда одна из гелойских группировок после неудачной попытки поднять восстание оказалась перед необходимостью покинуть город и поселилась среди сикелов в Макратории (Геродот. VH.153). Ближе к концу VI в. до н. э. два сикельских местечка — у Монте-Буббония и Сан-Мауро — были захвачены и сожжены. Сикелы покинули Сан-Мауро, но остались жить в районе современной коммуны Кальтаджироне. В течение того же периода у Сан-Луиджи было основано греческое поселение, а другой греческий укрепленный пункт появился в Пьяно-дейтКазацци, где раньше находилась сикельская деревня. Иник, гелойская крепость на акрагантской границе, также прежде принадлежал сикелам. Очевидно, что случившееся при Гиппократе превращение такого крохотного городка, как Гела, в гегемонистскую силу кажется невообразимым, если только мы не допустим длительного подготовительного периода социальной и культурной консолидации города и его сельской территории. Последний кирпич в основание этого выдающегося успеха был положен, возможно, первым тираном Гелы — Клеандром, сыном Пантар ея[1703], захватившим власть около 505 г. до н. э. и правившим семь лет. Предположительно именно он построил в Геле ее первую оборонительную стену. Затем, примерно в 498 г. до н. э., тиран был убит, но его брат, Гиппократ, присвоил себе власть еще на семь лет. Так начался короткий «золотой век» Гелы[1704].В распоряжении Гиппократа находились первоклассные вооруженные силы — отборный отряд телохранителей, знаменитая конница под его собственной командой, сильная пехота, а также корпус сикельских наемников.
Он мог позволить себе ввязаться в ряд военных кампаний против греческих и сикельских городов-соперников, а также создать первую крупную «империю» в западной Сицилии. Первая, и наиболее желанная им, добыча лежала прямо за северными рубежами: просторная и богатая долина Катанья, густо населенная преуспевавшими халкидскими колониями и их «дочками», а также эллинизированными сикельскими поселками.Начальной целью Гиппократа стали, видимо, Леонтины[1705]. Это была типично сельскохозяйственная колония, имевшая по реке (Лентини) выход к морю, крепкие стены и двойной акрополь (холмы Метапиккола и Сан-Мауро), при этом город обладал регулярной застройкой (рис. 75). Северные ворота выходили прямо на исключительно плодородную сельскохозяйственную территорию, принадлежавшую городу, которая охватывала всю южную часть долины Катанья вплоть до реки Симет (Симе- то), каковые земли и обеспечивали богатство местных гиппиев («всадников»). Южный вход надежно охраняли «клещеобразные» ворота (Клещеобразные ворота позволяют поражать наступающего противника с флангов; другое название такого типа ворот — «улицеобразные». —А.З.). В VI в. до н. э. на холме Метапиккола был возведен крупный храм. Раскопками также выявлено несколько частных домов и богатых некрополей, обильных терракотовыми статуэтками местного производства и некоторым количеством импортных изделий, подтверждающих состоятельность здешней аристократии и наличие широких торговых связей со многими районами материковой Греции и Эгеиды. Гиппократ взял этот город штурмом, прорвавшись, вероятно, через южные ворота, которые,
Рис. 75. План Леонтин. (Публ. по: D 514, I: 3, карта 9; Walbank F.
Polybius (Oxford, 1967) П: 37.)
похоже, и в самом деле были разрушены в начале V в. до н. э. Затем он завоевал Каллиполис, дочернюю колонию Наксоса, предположительно лежавшую на восточных склонах Этны. Таким образом, он завладел всей равниной (которая, несомненно, включала и саму Катану) с ее обширными материальными и людскими ресурсами.
Теперь наступила очередь Наксоса, метрополии халкидской Сицилии, хотя это был маленький город, значительно отставший от своих дочерних колоний (рис. 76). Недавними раскопками выявлено, что он занимал обнесенную стеной территорию площадью около 20 га (50 акров) на небольшом мысе Скизо с маленькой гаванью, открытой на север, регулярной городской застройкой с параллельными улицами шириной около 4,5 м, а также со священным участком в южном углу[1706]. Здесь были найдены остатки храма, считающегося наксосским святилищем Афродиты. За пределами оборонительных стен высокочтимый алтарь Апол-
Рис. 76. План Наксоса. (Публ. по: D 514А, I: 3, карта 12; С 42: 315.)
лона Архегета, священного покровителя греческой колонизации, простоял нетронутым в течение столетий. Холмистая область на побережье между Капо-Скизо и Капо-Тауро (Таормина) всегда оставалась сикельской. Помимо узкой приморской полосы, земляных угодий у наксосцев было мало; поэтому они вынуждены были заниматься торговлей и выводить новые колонии. Действительно, ранние монеты Наксоса, чеканившиеся приблизительно с 530 г. до н. э., обнаруживают несомненное ионийское и эгейское родство. После того как Гиппократ «поработил» город Наксос и его окрестности, приморский путь вдоль Пелоританских гор к Мессинскому проливу стал для него открыт.
Наконец, самым северным приобретением Гиппократа стала Занкла. В 494 г. до н. э. местный «царь» по имени Скиф был уже «другом» тирана. На самом деле Скиф был переселенцем с острова Кос, и, вероятно, сам Гиппократ поставил его тираном Занклы, очень важного пункта в его державе. Являясь одной из первых халкидских колоний, Занкла контролировала серповидную гавань и благодаря проливу получала значительную часть доходов (рис. 77). На самых ранних монетах этого города (ок.
Рис.
77. План Занклы. (Публ. по: D 567: ил. 1.)
525—494 гг. до н. э.) общий вид архаической Занклы с высоты птичьего полета представлен следующим образом: внутри серповидной кромки изображен дельфин, иногда с помощью выемок-щербин на ней помечаются еще и четыре башни или дока (рис. 78)[1707]. Помимо хорошо известного поэтического описания основания Занклы у Каллимаха [Причины. П.43), существуют и другие доказательства того, что она имела единый градостроительный план.
Зона, лежащая к юго-западу от порта и окруженная архаическими оборонительными стенами, описывалась как неправильное полукружие с диаметром почти 1,5 км (включая серповидный мол). Это очень большая площадь для архаической колонии, которую в Сицилии превосходит только Акрагант. По всей этой зоне в разных местах было найдено много фрагментов архаических ваз, особенно в крайней точке мола (в Сан-Райнери и Мадоннина-дель-Порто). Такой город как Занкла, зажатый между морем и горами, вынужден был искать сельскохозяйственную территорию за пределами своих рубежей и владеть ею так, как островитяне владели переей — «территорией, находящейся по ту сторону» (греч. слово «тгероиа» означает страну на противоположном берегу, для островитян — на материке. — А.3.). Занкла действительно распространила контроль на территории за Пелоританскими горами, на северо-восточном побережье Сицилии между Капо-Пелоро, где стоял очень древний храм Аполлона, и мысом Милаццо. Ядром этой территории была плодородная
Рис. 78. Серебряная монета Занклы. (Публ. по: С 625: рис. 49.)
равнина к западу от Капо-Разокольмо, у заливов Милаццо и Патти, изначально населенная народом италийского происхождения, практиковавшим обряд кремации. Дочерняя колония Милы на мысе Милаццо пыталась отстаивать свою автономию. Далее на юго-запад, на равнине Барчел- лона, последние признаки эллинизации ощущаются в Лонгане, крупном сикельском селении с двумя укрепленными высотами, своей собственной монетной чеканкой V в.
до н. э., а также культами греческого типа (бронзовый кадуцей из Лонганы хранится в Британском музее). При всем плодородии этих земель, основным источником благосостояния для жителей Занклы всегда оставалась торговля через Мессинский пролив, который в то время представлял собой халкидский канал, по которому товары из Коринфа, Кикладских островов, Арголиды, Ионии и Аттики шли в Кампанию, на Липарский архипелаг, в Этрурию и нынешнюю Французскую Ривьеру. Огромное количество аттических черно- и краснофигурных ваз, в том числе и настоящие шедевры, в конце VI и начале V в. до н. э. попадали на запад именно через этот пролив. Считается, что некоторое количество архаических афинских тетрадрахм, найденных в Мессине (самая ранняя иностранная монета, попавшая на Сицилию), свидетельствует о присутствии аттических торговых людей в этой зоне[1708].По всей видимости, именно Гиппократ стоял за знаменитым колониальным предприятием 495/494 г. до н. э., официально организованным Занклой во главе со своим «царем» Скифом и якобы осуществленным ради того, чтобы людей, бежавших из Ионии после антиперсидского восстания, поселить на Кале-Акте, «Прекрасном Взморье», вокруг современного города Карония, области на северном побережье Сицилии, к тому времени еще почти не тронутой греками. «Панионийская» колония в этой местности весьма способствовала бы разрыву сикельского массива и прокладке греческого морского пути для установления связи Милы с Гимерой — «имперский» план, достойный Гиппократа. Согласно Геродоту (VI.22—24), из всех ионийцев на это предложение откликнулись только богатые самосцы из антиперсидской группировки и несколько милетцев, бежавших из города после битвы при Ладе летом 494 г. до н. э. Весь отряд колонистов не превышал, по-видимому, нескольких сот вооруженных мужчин с их семьями. Сначала, для получения наставлений от Скифа, они бросили якорь в Локрах на побережье Бруттия. Однако в это время «царь» во главе своего войска осаждал какой-то сикельский город (вероятно, на Прекрасном Взморье), так что эмигранты завязали отношения не со Скифом, а с Анаксилаем, который только что захватил тираническую власть в Регие. Он легко переубедил колонистов захватить Занклу, вместо того чтобы тратить время на основание поселения в опасной зоне Кале-Акте. Поскольку Занкла в этот момент была лишена своих мужчин, самосцы легко взяли ее военной хитростью. Успешно завершившийся государственный переворот привел к тому, что союз Занклы с Гиппократом неожиданно сменился союзом с Анаксилаем. Этого Гиппократ конечно же допустить не мог. Стоило Скифу попросить о помощи, как тиран тут же во главе своего войска отправился к Занкле. Однако, вместо того чтобы помочь своему вассалу вернуть город, Гиппократ лишил свободы и его, и всех его воинов, а с самосцами заключил соглашение. Гиппократ даже выдал им на казнь триста самых знатных занклейцев, однако самосцы оказались достаточно гуманны и пощадили их. Этим беспринципным поступком, достойным истинного тирана, Гиппократ восстановил контроль над Занклой и сдержал интервенцию Анаксилая на следующие пять лет, хотя какие-то вооруженные столкновения в этот период вполне могли происходить[1709]. Так Занкла, а не Прекрасное Взморье, стала своего рода панионийским центром.
Помимо самосцев, теперь здесь проживало еще какое-то количество милетцев, три сотни занклейцев, а также безоружные жители, включая женщин и детей, — все халкидского происхождения. Группа населения, представлявшая старую Занклу, перенесла все превратности судьбы, а некоторые из потомков этих людей в V в. до н. э. принадлежали к самым выдающимся гражданам Мессаны (Мессана, или Мессена, — название, которое Занкле дал Анаксилай, захвативший ее примерно в 489 г. до н. э., о чем см. ниже; современное название города — Мессина; отсюда и название Мессинского пролива. —А.З.). В течение примерно пяти лет (приблизительно с 493 по 489 г. до н. э.) самосцы представляли собой правящую группу. Этот факт хорошо документирован знаменитой серией самосских тетрадрахм и их фракций, чеканившихся в Занкле. У них на аверсе обычно помещался львиный скальп, а на реверсе — нос боевого корабля (рис. 79). Некоторые из монет несут на себе одну из первых пяти букв алфавита [альфу, бету, гамму, дельту или эпсилон], что, как считается, служит признаком пятилетнего самосского правления (т. е., согласно данной трактовке, это не буквы, а цифры, означающие годы самосского господства в Занкле. —А.З.). Знаменательно, что основная часть этих монет была найдена в кладах Мессины и Гелы[1710]. Большинство из них анонимны,
Рис. 79. Серебряная монета Занклы. (Публ. по: D 567: ил. 19.1.)
как если бы самосцы не могли определиться с названием своего нового полиса, но некоторые имеют указание на новую этническую группу — мес- сенцев, — которая предположительно прибыла сюда после 489 г. до н. э.[1711].
Вплоть до 494/493 г. до н. э. кампании Гиппократа ограничивались хал- кидской и сикельской частью восточной Сицилии; Сиракузы, главный город восточного побережья, оставались за пределами его империи. Город находился в состоянии кризиса и социальных волнений, всегда способствующих внешней интервенции. Предположительно в 492 г. до н. э. Гиппократ легко разбил сиракузское войско у реки Гелор (совр. Телларо) в сражении, получившем такую известность, что примерно через двадцать лет оно было упомянуто Пиндаром (Немейские оды. IX.40—45). Сразу после своей победы Гиппократ двинулся на север и разбил лагерь близ Олимпейона в Полихне, на реке Чьане. Готовился ли он к осаде Сиракуз или же просто хотел подождать, чем закончится гражданская война внутри городских стен, нам не известно. Всё это завершилось договором, заключенным при посредстве Коринфа и Керкиры, соответственно метрополии Сиракуз и ее сестринской колонии, — городов, имевших далекоидущие интересы на западе. По условиям этого соглашения Гиппократ мог получить Камарину в качестве выкупа за сиракузских пленных (Геродот. VH.154; Фукидид. VI.5.3).
Камарина была крупным призом (рис. 80). Будучи сиракузской колонией в устье Гиппариса, она быстро оправилась от потерь, понесенных ею за полстолетия до этого во время неудавшейся попытки отпасть от метрополии. Даже это поражение восстания не привело к какому-то значительному разорению: некоторые находки из местных захоронений свидетельствуют о плотном населении, для которого характерно общее материальное благополучие, а также о существовании здесь местного производства гончарной продукции и терракотовых статуэток, в котором не обнаруживается никаких лакун во времени. В 528 г. до н. э. Парменид из Камарины выиграл в Олимпии состязания в беге. В распоряжении города были пло-
Рис. 80. План Камарины. (Публ. по: D 567: 320.)
дородные приморские равнины, он имел торговые связи с внутренними сикельскими районами (Комизо, Рагуза, Рито и др. места) и ввозил товары из Греции и Этрурии[1712]. Считается даже, что Гиппократ «основал заново», то есть перезаселил Камарину, после того как присоединил ее к своим владениям.
В последний год своей жизни Гиппократ был, очевидно, занят ликвидацией очагов сикельского сопротивления в восточной Сицилии. Хитростью он взял Эргетий, некое до сих пор не локализованное поселение на равнине Катанья, откуда были набраны его самые лучшие наемники (Полиен. V.6)[1713]. Погиб Гиппократ приблизительно в 491/490 г. до н. э. во время нападения на одну из Гибл, оставив свой собственный город Гелу во главе «империи», чьи размеры хотя и были скромными в сравнении с дер жавами позднейшего времени, но которая всё же включала в себя значительную территорию между восточным побережьем и условной линией, связывающей Милаццо и Ликату, исключая только Сиракузы и Мегары,
формально остававшиеся независимыми. Это была не централизованная империя, а нечто среднее между союзом и настоящей гегемонией. При Гиппократе Наксос прекратил выпускать собственную монету, что явно свидетельствует о полной потере независимости, однако чеканка Леонтин продолжилась в правление Энесидема, наместника из Гелы, как и монетная чеканка в самосской Занкле.
Гиппократова политика не несла в себе никаких признаков доризации; также он не возражал против присутствия сикелов в рядах своего войска. Что касается сикело-пунийцев и карфагенян, то они, судя по всему, в период семилетнего правления Гиппократа не проявляли здесь никакой значительной активности. Будучи, так сказать, ограниченной рамками восточной части острова, «империя» Гелы не имела касательства к «пунийской проблеме», а потому бессмысленно задаваться вопросом, какой могла быть карфагенская политика Гиппократа.
Гиппократово правление было звездным часом для Гелы. Ее самые ранние дидрахмы с обнаженным всадником на аверсе и быком с лицом бородатого мужчины на реверсе (богом реки Гелас) относятся именно к этому периоду (рис. 81). Расширение гелойской сокровищницы в Олимпии
Рис. 81. Серебряная монета Гелы. (Публ. по: С 625: рис. 155.)
также может относиться к этому времени. Впрочем, случилось так, что великий преемник Гиппократа вновь низвел этот город в ранг второсортного, наполовину опустевшего поселения.