ГЛАВА III ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА

Крестьянское хозяйство как таковое является гораздо более узким понятием и включает в себя, как семейное хозяйство в земледелии, ряд осложняющих элементов, вытекающих из природы земледельческого хозяйства и облекающих выявление его семейной сущности в ряд своеобразных особенностей построения земледелия и скотоводства.

Всякое сельскохозяйственное предприятие в организационном отношении характеризуется его системой, под которой, согласно классическому определению А. П. Людоговского, следует понимать «род и способ соединения количественно и качественно земли, труда и капитала» *. Развивая это определение, мы можем для каждого земледельческого предприятия дать следующую схему основных элементов, его слагающих (рис. 8).

Для каждой системы хозяйства, учитывая местные условия, можно путем ряда организационных расчетов определить как технически наиболее целесообразное соотношение его производственных факторов, так равно и абсолютные размеры самого хозяйства, обеспечивающие наименьшую себестоимость продуктов, а следовательно, и наибольший доход.

Автор этих строк совместно с А. Л. Вайнштейном и И. Д. Лопатиным 1в, сопоставляя элементы себестоимости сельскохозяйственных продуктов, уменьшающиеся по мере укрупнения хозяйства (пользование постройками и инвентарем, стоимость [16] общих расходов и пр.), с элементами, возрастающими с ростом хозяйственной территории (внутрихозяйственный транспорт и пр.), имел случай установить, что оптимальные размеры хозяйства для залежной системы колеблются от 1500—2000 дес., для удобряемого трехполья — около 400, а для плодопеременной системы — около 150 дес.*

Само собою понятно, что как размер территории хозяйства, так равно и соотношение развертываемых на ней производственных факторов не являются единственно возможными в одном только оптимальном размере и соотношении.

В случае если для развертывания хозяйства в оптимальных размерах у его организатора не хватает достаточного количества земли, или капитала, или рабочих рук, предприятие строится в размерах меньших, сообразно фактору, находящемуся в минимуме. Однако в каких бы размерах хозяйство ни строилось, оно всегда имеет пропорциональность частей и известную закономерность их соотношения, свойственную каждой системе хозяйства, обусловленную технической целесообразно-

Рис. 8

Рис. 9

стью и необходимостью. Всякое нарушение этой гармонии приводит к неизбежному и ощутительному понижению производительности затрат труда и капитала, так как выводит хозяйство из оптимального сочетания производственных факторов. Таким образом, земледельческое хозяйство может, сохраняя соразмерность частей и всегда стремясь к оптимальной величине, быть организованным фактически в самых разнообразных размерах. Это положение сохраняет свою силу в полной мере, поскольку дело идет об организации земледельческого предприятия, построенного на наемном труде.

Приступая же к организации предприятия на началах трудового семейного хозяйства, мы прежде всего сталкиваемся с тем фактором, что один из его элементов—рабочие силы оказываются фиксированными наличностью их в составе семьи.

Таким образом, в схеме гармонично развиваемых органических элементов трудового сельскохозяйственного предприятия данным является рабочая сила семьи и сообразно ей фиксируются в обычной между собой технической гармонии производственные элементы хозяйства. При свободе образования необходимой площади землепользования и возможности иметь в своем распоряжении необходимые средства производства крестьянские хозяйства слагаются сообразно оптимальной мере самоэксплуатации рабочих сил семьи в технически оптимальную по своим размерам и соотношению частей си-

стему производственных факторов Всякое излишнее вооружение труда средствами производства или землею сверх технически оптимального уровня будет излишним обременением предприятия и не поведет к увеличению объема хозяйства, так как дальнейшее напряжение труда уже за пределы установившегося уровня его самоэксплуатации неприемлемо для семьи, а производительность его затрат благодаря увеличению капи- талоинтенсивности, естественно, не может быть повышена, раз достигнутая норма обеспечения сама по себе является оптимальной.

Однако из этого не следует, что размер семьи, так сказать, арифметически определяет собою и размер хозяйства, и состав всех его слагающих.

Земская статистическая литература не раз отмечала случаи ясно выраженного переобременения крестьянских хозяйств то инвентарем (Волоколамский уезд), то постройками (Старо- бельский уезд), то рабочим скотом.

Кроме того, необходимо отметить, что весьма часто в силу постоянных или случайных причин наличность земли или средств производства оказывается ниже требуемых оптимумом и бывает недостаточной для полной реализации труда хозяйствующей семьи.

Прилагаемая таблица, исчисленная проф. Л. Н Литошенко в сборнике «О земле» *, в достаточной мере наглядно демонстрирует это обстоятельство:

Таблица с достаточной наглядностью показывает нам, как параллельно с увеличением и уменьшением земельного обеспечения растут и падают сельскохозяйственные доходы, могущие быть одним из измерителей объема хозяйственной деятельности.

Рассматривая эти таблицы, мы считаем необходимым отметить, что группировка произведена Л. Н Литошенко по величине посевной площади на семью, в то время как было бы более правильно группировать по отношению десятин посева иа одного работника, дабы элиминировать влияние размеров семьи на ряды цифр Однако ввиду более или менее одинаковых результатов как при той, так и при другой группировке мы ограничиваемся этими справками, приведя как пример правильной группировки нижеследующую таблицу по Новгородской губернии:

Новгородская губерния

Рассматривая приведенный материал, мы видим, как по мере недохвата земли, становящейся фактором, находящимся а минимуме, с разной степенью скорости, но неуклонно сокращается объем сельскохозяйственной деятельности по всем элементам хозяйства. Рабочие же руки хозяйствующей семьи, не нашедшие себе применения в сельском хозяйстве, устремляются, как мы увидим ниже, на промыслы и другие внеземле- дельческие заработки, чтобы достигнуть хозяйственного равновесия с потребностями семьи не только недостаточными сельскохозяйственными доходами, но и промысловыми поступ- ледиями.

Так, если мы примем цифры посевной площади расходов и, доходов хозяйства для малосеющих хозяйств за 100, то нарастание этих элементов по мере увеличения посевной площади выразится следующими величинами:

Впрочем, все эти явления уже давно обнаружены были сельскохозяйственной статистикой, как русской, так и европейской, с достаточной полнотой изучившей влияние на хозяйство размеров землепользования.

Гораздо более новыми для нас являются данные о влиянии величины не земледельческого обеспечения, а капиталоснабже- ния на строение хозяйства и его доходы, которые мы можем получить исходя из новых русских бюджетных исследований. Изучая влияния разных степеней капиталообеспеченности крестьянского хозяйства, мы тем самым будем изучать последствия, вытекающие для хозяйства из нарушения гармонии факторов, свойственной оптимуму. Мы подвергли обработке два наиболее совершенных из бюджетных исследований по Новгородской и Тамбовской губерниям и в системе комбинационных таблиц сопоставили влияние размеров семьи (число работников) и наличности у нее основного капитала (постройки, скот и инвентарь) на объем ее хозяйственной деятельности. Пользуясь этой комбинационной группировкой для изучения влияния капитала и размеров семьи, приходится помнить, что при сопоставлении указанных факторов в абсолютных цифрах на хозяйство, мы неизбежно столкнемся с тем обстоятельством, что при увеличении числа работников при одной и той же сумме капитала будет резко понижаться капиталоинтенсификц- ция труда *, и наоборот, увеличивая размер капитала при неизменном размере семьи, будем иметь нарастание этой капитало- интенсификации, как это видно из прилагаемых таблиц:

На одного работника приходится основного капитала

Благодаря этим различиям в капиталовооруженности таблица эта, позволяя анализировать влияние капиталоинтенсифи- кации при постоянном составе семьи, не дает нам возможности проследить влияние на хозяйство размеров семьи при одинаковой норме капиталоинтенсивности. Указанное обстоятельство заставляет нас, произведя анализ в данной форме сопоставления, впоследствии повторить его в несколько измененном виде. Сделав вышеуказанную оговорку, мы можем теперь перейти к анализу нашего материала по существу и начнем его с выяснения влияния размеров семьи и капитала на объем сельскохозяйственного предприятия семьи, измерителем которого может явиться посевная площадь.

Влияние капитала и размера семьи на величину посевной площади

Рассматривая таблицу, мы видим, что сеМья, получая в свое обладание все большее и большее количество капитала, развивает, естественно, больший и больший объем сельской хозяйственной деятельности.

С другой стороны, таблица столь же наглядно показывает, что при одном и том же капитале по мере возрастания сил крестьянской семьи ей удается развить все больший и больший объем своего земледельческого хозяйства, покрывая трудоин- тенсивностью недостаток капитала. В данном случае мы наглядно видим, что капитал не является арифметическим определителем объема хозяйства, а только одним из условий, в которых семья производит это определение.

Как мы знаем по условию группировки, по мере роста семьи при одном и том же размере капитала ее работники оказываются все в более и более худших условиях вооружения основным капиталом и, естественно, что равновесие основных хозяйственных факторов наступает при меньшем объеме хозяйственной деятельности работника, как это видно из прилагаемой таблицы.

Влияние размера семьи и основного капитала на величину посевной

площади, обрабатываемой одним работником

Как мы видим, работник, попадая во все более и более худшие условия, начинает сокращать продукцию. Сопоставляя эту таблицу с таблицей, отмечавшей падение его вооруженности средствами производства, мы можем отметить, что падение посевной площади на работника совершается медленнее, чем падение его вооруженности капиталом, что наглядно можно видеть, сопоставляя течение функций и приняв для удобства величину первой группы за 100.

Новгородская губерния

Таким образом, и здесь мы видим сообразно нашей теории, изложенной во второй главе, что сокращение средств производства влияет на объем хозяйства не механически, а путем воздействия на основное хозяйственное равновесие и заставляет

благодаря возрастанию тягостности труда сократить продукцию работника. А это неизбежно должно привести к понижению уровня благосостояния семьи, т. е. понизить меру удовлетворения ее потребностей (бюджет едока), несмотря на возможность использовать промысловые заработки, что мы наглядно видим в нижеследующей таблице.

Таким образом, ценою понижения производительности труда годового работника и меры удовлетворения потребностей крестьянской семьи по мере ее роста удается при одном и том же капитале увеличить объем своего сельскохозяйственного предприятия.

Указанное нами понижение момента установления хозяйственного равновесия приводит к тому, что, несмотря на развитие промысловых заработков при малых сельскохозяйственных доходах, валовой доход нашей семьи следует в общем тенденциям посевной площади.

Валовой доход семьи в зависимости от размеров семьи и основного капитала

Новгородская губерния

Размер основного капитала семьи (руб )

Тамбовская губерния

Размер основного капитала семьи (руб )

Влияние размера семьи и основного капитала на валовой доход работника семьи

Мы видим, что валовой доход реагирует на влияние роста семьи и капитала так же, как и посевная площадь.

В отношении анализа валового дохода особенно интересно сопоставление его суммы с суммой капитала, при которой он получается:

Влияние размера семьи и основного капитала на количество валового дохода, получаемого со 100 руб. основного капитала

Мы видим, что по мере роста рабочей силы семьи и относительной трудоинтенсификации хозяйства семья получает возможность из каждой единицы капитала извлекать большую и большую сумму валового дохода. С другой стороны, рассматривая горизонтальные строчки, мы видим, что по мере капита- лоинтенсификации хозяйства и уменьшения его относительной трудоинтенсификации производительность затрат капитала все падает и падает.

Дабы отвести предположение, что это возрастание и это падение происходят за счет промысловых заработков, мы повторили этот же анализ в отношении размеров посевной площади, приходящейся на рубль капитала, и получили те же тенденции, хотя и менее ярко выраженные.

- Мы видим, что подобно валовому доходу размер посевной площади, приходящейся на 100 руб. основного капитала, падает по мере увеличения капиталоинтенсивности хозяйства. Крестьянская семья путем форсирования трудоинтенсификации указывается в состоянии тем более полно использовать находящийся в ее распоряжении капитал, чем меньше она его имеет.

Как мы уже отмечали, произведенные нами сопоставления, давая возможность исчерпывающе анализировать влияние на хозяйство его капиталоинтенсивности, мало дают для сравнительного изучения влияния роста семьи и нарастания капиталоинтенсивности.

Для анализа этого сопоставления мы придали нашим комбинационным таблицам несколько иную форму и, разбив весь материал на группы по капиталоинтенсивности хозяйства (отношение величины основного капитала к числу работников), в пределах каждой группы разбили его по размеру семьи.

В этом случае мы получили возможность по горизонталям проследить реакцию капиталоинтенсификации при постоянном составе рабочих сил семьи, а по вертикалям — влияние роста семьи при постоянном уровне капиталоинтенсивности.

Сопоставление дало следующие результаты:

, ( Общие доходы семьи в зависимости от количества основного капитала, приходящегося на одного работника, и размеров семьи (Новгородская губерния)

Мы видим, что рост семьи дает реакцию в высшей мере ярко выраженную, и, сопоставляя ее с развитием фактора, должны будем признать, как и следовало ожидать теоретичен ски, что нарастание объема хозяйства идет почти пропорции нально росту семьи и сильно отстает от энергии развития ка- питалоинтенсификации, что мы уже видели при анализе предыдущей комбинации.

В заключение нашего анализа мы рассмотрим влияние числа работников семьи и капиталоинтенсивности на обеспечение едока посевной площадью.

Посевная площадь на едока

Из таблицы весьма наглядно видно, что простое увеличение семьи, не затрагивая условий хозяйственного равновесия, не оказывает никакого определенного влияния на обеспечение едока посевною площадью, в то время как увеличение капита- лоинтенсивности повышает его годовую выработку, и притом сообразно теории со скоростью меньшей, чем скорость нарастания фактора.

Так, например, для размера семьи 2—4 работника мы имеем:

Таковы итоги нашего эмпирического анализа, постараемся подвести итоги ему теоретически.

Установленные нами эмпирические зависимости показывают нам, что в том случае, когда в данном году в распоряжении хозяйства не имеется земли или капитала, необходимых для построения оптимального по соотношению своих размеров с размерами семьи земледельческого предприятия, оно вынуждено сообразовать объем сельскохозяйственной деятельности с этими в минимуме находящимися средствами производства.

Этот объем устанавливается не автоматически, не путем арифметического производного от элемента, находящегося в минимуме, а сложным процессом влияния ухудшения условий сельскохозяйственного производства на основное равновесие хозяйственных факторов.

Причем семья свой неиспользованный труд бросает на промысловые и иные внехозяйственные заработки и противопоставляет своим потребностям весь свой суммарный сельскохозяйственный и промысловый доход, а тягостность его добычи приводит в равновесие с мерой насыщения личных потребностей.

Поэтому все изученные нами во второй главе формы влияния состава и размера семьи на продукцию работника семьи и другие следствия, вытекающие из феномена внутрихозяйственного равновесия производственных факторов, естественно, относятся к суммарному доходу семьи, а не к его части, которой являются сельскохозяйственные доходы ее.

Наши бюджетные материалы дают довольно наглядные примеры того, как труд, не располагающий необходимыми средствами производства для полного размещения своего в земледелии, переливается в промыслы.

Так, например, по Вологодскому уезду, где был произведен подробный учет труда, мы имеем:

Рабочее время, затрачиваемое в разных посевных группах на земледелие и промыслы

(в %)

Для целого ряда других исследований мы, к сожалению, не имеем учета труда и можем судить о соотношении промыслового и сельскохозяйственного доходов по его результатам, т. е. по той выработке, которую они приносят хозяйству. Результат этого анализа, как это установил, например, Ф. А. Щербина для Воронежской губернии*, получается тот же самый.

Таким образом, крестьянская семья стремится покрыть недохват сельскохозяйственных доходов промысловыми. гг Однако в большинстве районов, обследованных бюджетно, э-во ею не достигается в полной мере. Особенно характерно это

в отношении Вологодского уезда, где при той же затрате труда промысловые хозяйства вынуждены мириться с меньшим уровнем благосостояния, как это видно из нижеследующего сопоставления:

Причиною этому является то обстоятельство, что промысловые доходы Вологодского и, очевидно, других уездов дают очень низкую оплату труда и, следовательно, заработок дается с большей тягостностью труда, что неизбежно приводит к установлению основного хозяйственного равновесия на более низком уровне благосостояния п.

Все вышеизложенное в достаточной мере освещает нам сложные процессы определения как общего, так равно и частичного сельскохозяйственного объема хозяйственной деятельности крестьянской семьи. То обстоятельство, что сельскохозяйственное предприятие и промысловая деятельность семьи связаны одной системой основного равновесия хозяйственных факторов, не позволяет рассматривать их отдельно друг от друга и заставляет нас несколько видоизменить морфологиче* скую схему крестьянского хозяйства, установленную в начале настоящей главы, включив в нее процессы промысловой работы.

Детализируя отдельные ее звенья, мы получим следующую схему (рис. 10). Мы видим, как в результате уже изученных взаимоотношений факторов устанавливается объем сельскохозяйственной и промысловой деятельности, собирается доход каждой из них и как они, соединившись, дают тот синтетический единый трудовой доход семьи, который, сопоставляясь с ее потребностями, и дает основное хозяйственное равновесие.

Для исчерпывающего познания механизма крестьянского хозяйства представляется в высшей степени интересным уста-

17 По Вологодскому уезду промыслов!.и заработок за вычетом доходов от торгово-промышленных предприятий давал 48,9 коп за один рабочий день, в то время как земледелие — 59,4 коп., и даже если из его доходов вычесть все налоги и платежи,— 52,4 коп.

новить количественно силу связи всех элементов этой системы между собою.

Благодаря работам проф. С. Н. Прокоповича, а также сотрудников Высшего Семинария сельскохозяйственной экономии и политики * А. А. Котова, Г. А. Студенского, Дзержановской, Д. И. Опарина и других мы имеем некоторые материалы для суждения о силе корреляционных связей между элементами крестьянского хозяйства.

Так, например, по работам С. Н. Прокоповича известны следующие коэффициенты корреляционной связи доходов от сельского хозяйства с другими элементами хозяйства *.

Как видно из сопоставления коэффициентов корреляции, наиболее тесно связаны между собою такие элементы, как скот, посевная площадь, доход от сельского хозяйства, стоимость средств производства, т. е. элементы земледельческого производства, теснейшим образом обусловливающие друг друга технически и являющиеся каждый измерителем того общего им всем, что мы называем объемом хозяйственной деятельности.

Эта связь между элементами одного и того же организационного плана, являющаяся по сути своей технической, а не экономической связью, настолько тесна, как это нами указывалось еще в начале главы, что агроному В. Ф. Арнольду18 удалось на основании обработки значительного массового материала установить даже функциональные формулы, связывающие их величины в групповых средних.

Так, например, в его херсонской работе* для связи между количеством пользовательной земли (х) иколичеством рабочего скота [у) им найдена формула. Совпадение

18 «Общие черты агрономической техники и сельскохозяйственной экономии крестьянских хозяйств Херсонского уезда» (Херсон, 1902). Помимо херсонских материалов В. Ф. Арнольд подверг математической обработке ряд Других исследований и получил ряд формул, схожих по общему типу, но резко различных по своим коэффициентам в зависимости от района, к которому они относятся. Так, например, для зависимости числа коров от посевной площади им установлены следующие формулы *:

формулы с действительностью видно из нижеследующей таблицы:

Для связи ценности пользовательного скота с количеством пользовательной земли мы имеем формулу у= (32 + 4,17х).

’ Стоимость же крупного мертвого инвентаря связана с количеством пользовательной земли на одну душу формулой у = = 100 + 68,2 х.

Все другие связи, как и следовало ожидать, благодаря^ множественности факторов, влияющих на доходность хозяйства, для каждого из этих факторов стоят ниже отмеченных технических связей.

- Так, например, по той же работе С. Н. Прокоповича имели коэффициенты корреляционной связи дохода от сельского хозяйства со следующими исходными факторами организации крестьянского предприятия.

Исследование крестьянского хозяйства методами анализа морреляционных связей его элементов находится, к сожалению, Несмотря на ряд уже проделанных работ, в зачаточном состоянии, но теоретически можно предвидеть, Что мы будем Иметь следующий последовательный ряд хозяйственных элементов, коэффициенты корреляционной связи которых будут убывать по мере удаления их друг от друга.

Семья (работники и едоки)—личное потребление — общая продукция семьи в сельском хозяйстве и промыслах — ежегодный доход от сельского хозяйства, урожай, посевная площадь и другие технические элементы хозяйства (скот, инвентарь и пр.).

Семья, измеряемая числом едоков, и размеры личного бюджета настолько сильно коррелируют между собой, что первое ознакомление с материалами бюджетной статистики потребления привело исследователей к идее о неподвижном бытовом уровне потребления и только в последующих работах удалось установить, что некоторое подобие неподвижного уровня потребления имеет место только в тех районах и в те периоды, когда благодаря малой производительности крестьянского труда получаемые доходы едва обеспечивают физиологический минимум существования (воронежские и другие бюджеты конца XIX в.). При развитии производительности крестьянского труда и улучшении рыночной конъюнктуры степень удовлетворения потребностей отходит от физиологического минимума и под влиянием разных факторов, по преимуществу лежащих в условиях производства, являет собою некоторое большое разнообразие, но все же годовой личный бюджет продолжает в сильной степени коррелировать с размерами семьи. Переходя от личного бюджета к размерам годовой продукции семьи от земледелия и от промыслов, мы, естественно, получаем ослабление корреляционной связи с семьей, так как в сумму общей продукции, помимо фонда личного потребления, входят доходы, из которых семья производит капиталовосстановление и капитало- накопление, т. е. процессы, не в такой уж большой степени связанные с размерами семьи.

Связь с размерами семьи отдельно взятых сельскохозяйственных доходов, естественно, еще менее значительна, так как процесс разделения труда семьи между земледелием и промысловыми занятиями зависит не от абсолютных размеров семьи, а от местных народнохозяйственных условий; еще меньше должны коррелировать с семьей технические слагающие производства— посевная площадь, сила и инвентарь, так как они при одном и том же объеме хозяйственной деятельности семьи, определяемом основным внутрихозяйственным равновесием, могут сообразно различию в системе производства сочетаться в самых разнообразных отношениях. В то же время, конечно, при однообразии системы производства корреляционная связь отдельных его технических элементов должна быть близка 1,00.

Такова основная механика, с помощью которой наличные рабочее силы семьи — при данной рыночной конъюнктуре, при наличном количестве едоков семьи, земли и капитала и сообразуясь t этими последними — устанавливают объем своего сельскохозяйственного предприятия, а также и общий уровень на- пряжейця своей трудовой работы и меру удовлетворения потребностей.

Для окончательного уяснения этого процесса нам необходимо ответить на три нижеследующих вопроса, недостаточно освещенных предыдущим анализом:

Mil указали, что труд семьи, не нашедший себе применения в '(ее земледельческом предприятии, направляется на промыслы. Представляется чрезвычайно важным установить, являются Ди малоземелье и недостаток капитала единственными факторами, создающими промысловое направление крестьянского труда.

gt; Говоря иначе, уяснить, чем определяется количественно разделение крестьянского труда между промысловыми заработками и сельскохозяйственными работами.

Мы установили, что наличный размер землевладения и капитала крестьянской семьи, если они находятся в минимуме, является во многом определяющим моментом для установления объема сельскохозяйственного предприятия.

Необходимо установить, чем определяется сама наличность земли и капитала у крестьянской семьи и не стремится ли семья развить ее от минимума к оптимуму.

Мы отметили, что при любом размере сельскохозяйственного предприятия агрономическое «рацио» заставляет организовать его в наиболее целесообразном соотношении технических факторов.

Необходимо уяснить себе, что в случае если земля и капитал находятся в минимуме и сообразно им организуется сельскохозяйственное предприятие крестьянской семьи, то не оказывают ли масса труда семьи, оставшаяся за бортом этого предприятия, и масса не удовлетворяемых им потребностей какого- либо влияния на экономическую и техническую организацию самого сельскохозяйственного предприятия.

Постараемся ответить на каждый из этих вопросов в отдельности.

Наше предположение, что недостаток капитала, а главным образом земли, является причиной, заставляющей иногда крестьянскую семью значительную часть своего труда выбрасывать на промыслы и другие внеземледельческие заработки, оказывается в большинстве случаев совершенно правильным, сообразно чему отход на промысловые заработки развит особенно там', где имеет место значительная густота населения.

Однако к этому положению мы должны сделать две/оговорки, из которых вторая будет иметь очень существенное значение для понимания всей природы крестьянского хозяйства.              /

Во-первых, очень многие промыслы в своем развитии зависят от того, что распределение сельскохозяйственного труда во времени очень неравномерно и целые сезоны, например зима, являются совершенно мертвыми сезонами. Крестьянский труд в это время является свободным, и ему выгодно с оченр малым напряжением, а следовательно, и малой тягостностью! ввести его путем промысловой работы в установление хозяйственного равновесия, разгружая тем летние сельскохозяйственные работы.              j

Прилагаемый график распределения труда во времени по одному из крестьянских хозяйств Волоколамского уезда весьма наглядно иллюстрирует эту мысль (см. рис. 11).

Во-вторых, и это является самым главным, мы имеем немало случаев, когда вовсе не недостаток в средствах производства вызывает промысловые заработки, а более высокая конъюнктура промысловой работы в смысле оплаты ею крестьянского труда по сравнению с оплатой его в земледельческом производстве.

Земская статистика по Владимирской, Московской и другим губерниям дает нам немало данных, согласно которым крестьянские хозяйства района отхожих и некоторых местных промыслов в очень малой степени используют свои наличные земледельческие средства производства.

Так, например, по Шуйскому уезду Владимирской губернии в 1804 г. мы имели по межевым данным процент пашни ко всем угодьям 44,8, а по земской регистрации 1899 г.— только 27,8*. Причем, по словам исследователя, процесс этот продолжался и в наши дни. «Вытеснение земледелия промышленностью приводит к сокращению запашки и к полному забрасыванию ее», — пишет составитель сборника и дает цифры пустующих полос озимого клина от 3,7 % (Шуя) до 7,1 % (Вязники). Эта же картина в эту эпоху отмечалась и в Московской губернии.

В данном случае, очевидно, наличность промыслов объясняется не отсутствием земли, и вовсе не нужно иметь проницательность для того, чтобы понять эту причину. Она заключается всецело в том, что в данном случае промыслы дают значительно более высокую оплату единицы труда; при их помощи можно получать заработок с меньшей тягостностью, и .семья предпочитает сводить основное, хозяйственное равновесие потребления и трудовых затрат по преимуществу с помощью промысловых занятий.              /г

Крестьянская семья в данном случае поступает со своим

Рис. 11. Распределение работ по времени (по полумесяцам)

трудом совершенно так же, как капиталист, дающий своим капиталам то размещение, которое приносит ему наибольший чистый доход.

; Покрывая свои потребности, крестьянское хозяйство стремится сделать это наиболее легко и поэтому, сообразуясь с наличными средствами производства, а также всеми другими объектами приложения труда, дает ему такое размещение, при йотором были бы использованы все возможности, дающие высокую оплату. Благодаря этому крестьянская семья, идя за наивысшей оплатой единицы труда, часто оставляет неиспользованными имеющиеся в ее распоряжении земли и средства производства, раз другие формы труда обещают ей более выгодные условия 19.

Единственное отличие в данном случае крестьянской семьи от предпринимателя заключается в том, что капиталист так нли иначе всегда размещает весь свой капитал целиком; крестьянская же семья никогда не использует своего труда полностью и прекращает его затрату сообразно мере насыщения своих потребностей и установленного хозяйственного равновесия.

. /

Ниже мы увидим, что крестьянская семья при недос/атке средств производства ценою уменьшения оплаты труда может всегда расширить объем своей хозяйственной деятельности # внутри земледельческого производства.              7 ю

Эта форсированная земледельческая работа с постепенно падающей нормой производительности труда в смете крестьянского хозяйства сопоставляется с возможными промысловыми заработками^ которые также, конечно, располагаются в/ряд по ниспадающей высоте даваемых ими оплат труда, и п|о сопоставлению этих двух рядов крестьянское хозяйство 6epef к реализации своего труда как из сельского хозяйства, так и; из промыслов те возможности, которые гарантируют ему в сулЫе наиболее высокую оплату предельной единицы труда.

Говоря иначе, теоретически мы можем утверждать, что раздел труда крестьянской семьи между сельскохозяйственным^ и промысловыми заработками совершается по сопоставлений рыночной конъюнктуры этих двух отраслей народного хозяйства.

А так как соотношение этих двух конъюнктур непостоянно, то непостоянным является и соотношение между затратами труда на промыслы и в сельском хозяйстве. В годы плохой сельскохозяйственной конъюнктуры, например при неурожае,’ невозможность покрыть хозяйственное равновесие при помощи общих сельскохозяйственных занятий заставляет крестьянство выбрасывать на рынок труда огромное количество крестьянских рабочих рук, ищущих себе промыслового заработка, и в итоге мы имеем обычную для России и парадоксальную с точки зрения Запада картину, когда периоды высоких хлебных цен в то же время являются и периодами низких заработных плат.

В этом отношении очень большой интерес представляет ра* бота Н. П. Никитина по Рязанской губернии, итоги которой’, доложенные в семинарии проф. А. Ф. Фортунатова в Москве, с большой наглядностью демонстрировали на материале четырех десятилетий обратную пропорциональность цен на рожь и заработных плат сельскохозяйственных рабочих *.

Такой же смысл имеет и любопытное сопоставление, сделанное о соотношении вывоза хлебов и пушнины из Сибири К. К. Паас в его работе о пушном деле20 (см. рис. 12).

Эта зависимость показывает нам, что ухудшение конъюнктуры сельского хозяйства выталкивает крестьянский труд на охотничий промысел и тем порождает повышение предложения, в свою очередь приводящее к падению цен на белку. [17]

Таким образом, и здесь процесс не представляется простым, но проходит через оценку двух конъюнктур21 в горниле основного хозяйственного равновесия.

Второй из наших вопросов — о факторах, определяющих собою наличность находящихся в распоряжении семьи земли и капитала,—настолько значителен сам по себе, что по существу требует самостоятельного рассмотрения, и ниже мы посвящаем всю пятую главу рассмотрению этой проблемы в отношении капитала.

Однако постановку этого вопроса нам совершенно необходимо сделать сейчас, дабы у читателя не сложилось представление, что размер землепользования и капитала является как deus ex machina22 в виде априорных предпосылок крестьянского хозяйства.

Мы знаем из первой главы нашего исследования, что размеры главнейшего из факторов строения трудового хозяи- ства — самой хозяйствующей семьи—зависят главным образом от ее возраста и что ее рост, подчиняясь биологическим законам, в малой степени зависит от экономического состояния семьи.

Размер эксплуатируемой площади уже не обладает^ такой степенью свободы образования и, как мы видим в первой главе и в таблице корреляционных коэффициентов,^ в значительной степени зависит от размеров семьи и общей экономической мощи хозяйства. В условиях общинного землепользования это соответствие достигается путем общего и частных переделов, а в случае недостаточности этого — путем аренды. Поскольку крестьянское хозяйство стремится путем аренды привести площадь своей сельскохозяйственной эксплуатации к оптимальному соотношению с размерами семьи, мы видим из нижеследующей таблицы, построенной по материалам Старобельского бюджетного исследования и отмечающей влияние состава

              В сущности говоря, терминологически можно говорить об одной еди

ной конъюнктуре целостного народного хозяйства, и если мы условно говорим о двух конъюнктурах, то точнее нужно было бы говорить о двух участках одной системы.              , ч

семьи на размеры арендуемой площади при постоянстве своего собственного земельного фонда.

Однако лучшим доказательством постоянного стремления привести размер сельскохозяйственной территории к оптимальному соотношению с размерами семьи являются динамические исследования Н. А. Черненкова, Г. А. Кущенко, П А. Вихля- ева и А. И. Хрящевой, приведенные нами уже в первой главе, которые показывают, как и по мере развития семьи она с годами перебрасывается из одной посевной группы в другую.

^Хотя, конечно, общая густота населения в том или ином районе, условия первоначального наделения и пр. часто оказы- ваются непреодолимыми препятствиями стремлению развернуть свою земельную площадь до оптимума.

Еще большие затруднения расширение земельной площади встречает в странах земельного режима так называемого единонаследия, а также в странах с интенсивным фермерским складом сельского хозяйства, где каждое сельскохозяйственное предприятие является крепко сколоченным во всех своих частях производственным аппаратом, малоподдающимся расширению и сужению. Европейская критика настоящей книги с особенной настойчивостью в лице проф. А. Скальвайта, проф. М.^ Зеринга и других отмечала это отличие европейского хозяйства от мною описываемого. С этим я не могу не согласиться и должен признать, что в случаях малой гибкости земельного режима соотношение земли и семьи регулируется изменением количества наемного и отдаваемого в наем, труда.

В частности, крестьянское хозяйство Германии в значительной своей части привлекает к работам наемный труд и, кроме того, благодаря земельному режиму единонаследия фиксировано в своих размерах данной ему земельной площадью и построенной на ней прочной хозяйственной организацией. Только в некоторых районах южной Германии проф. А. Скальвайт отмечает те же явления в крестьянских хозяйствах, которые мною отмечены на русских материалах. (Подвижность землепользования под влиянием роста семьи, повышение цен на землю и арендных цен свыше земельной ренты и пр.)

Замечание это совершенно справедливо, и оно было мне сделано в частных письмах проф. М. Зерингом, Э. Ла,уром и другими, оказавшими внимание моей книге. Я сознавал отмеченное обстоятельство и во время работы над своим исследованием.

Для меня было ясно, что под одним и тем же термином «крестьянское хозяйство» в разных странах подразумевают весьма различные по своей природе хозяйственные образования. В то время как у нас в России из общей массы крестьянских хозяйств 90 % составляют чистые семейные хозяйства, в Западной Европе и Америке эта группа представляет собой ничтожную социальную величину и термин «крестьянское хозяйство» прилагается к хозяйствам полукапиталисти- ческим.

Было мне ясно также и то, что распространенный на Западе земельный режим единонаследия не дает возможности даже чисто семейным хозяйствам выявить с достаточной наглядностью свойственные им черты.

Однако мне кажется, что все это не умаляет моих выводов и не делает мою книгу узко русской книгой. Если в Западной Европе группа частных семейных хозяйств, работающих в условиях такого земельного режима, в котором их свойства могут особенно наглядно выразиться, составляет сравнительно небольшую часть общей массы крестьянских хозяйств, то у меня есть все основания полагать, что в ряде стран Восточной Европы и особенно внеевропейских стран (в Индии, Китае, Японии и др.) эта группа хозяйств составляет весьма значительный социальный массив и ее общий удельный вес в мировом хозяйстве таков, что она вполне заслуживает особого внимания и изучения.

Кроме того, как это мы увидим в Швейцарии и Чехословакии, т. е. в самой Западной Европе, даже в крестьянских хозяйствах, зажатых режимом единонаследия, можно наблюдать некоторые элементы установленного нами хозяйственного поведения в способах определения нужной степени интенсивности.

Процессы накопления капитала в этом отношении более легки, но, как мы увидим в пятой главе, и они требуют от хозяйства некоторого напряжения.

Однако мы все же можем, предвосхищая несколько выводы пятой главы, принять, что крестьянское хозяйство, имеющее в минимуме земельную площадь и средства производства, имеет существенный стимул к развитию их до оптимума и в меру своей мощности производит это расширение, поскольку, конечно, конъюнктура сельского хозяйства не оказывается ниже конъюнктуры промыслового заработка.

Поэтому если в каждый данный год объем хозяйства определяется наличными в этом году средствами производства, то сама по себе наличность средств производства, взятая в длинных сроках, подгоняется семьей или точнее стремится быть подогнанной к объективному оптимальному объему хозяйства.

Мы установили, что крестьянская семья, не располагающая достаточным запасом земли и средств производства для полного использования всего своего труда в сельскохозяйственном предприятии, помещает избыток его в другой вид хозяйственной деятельности (промыслы).

Однако часто оказывается, что возможность промыслового заработка также весьма ограничена или он дает очень низкую оплату труда.

В этом случае иногда для крестьянского хозяйства оказывается выгодным нарушить оптимальное сочетание производственных элементов своего хозяйства и форсировать трудоин- тенсивность своего хозяйства' далеко за оптимальные пределы и, неизбежно теряя в оплате единицы своего труда, тем не менее значительно расширить валовой доход своего земледельческого предприятия и достигнуть основного равновесия тягостности труда и потребления, оставаясь в пределах сельскохозяйственной деятельности, конечно, на более низком уровне благосостояния, чем это бы имело место при наличии оптимального по своим размерам и соотношениям хозяйства.

Эта форсация трудоинтенсивности, покупающая повышение годового сельскохозяйственного дохода ценою понижения оплаты единицы труда, достигается или интенсификацией приемов обработки, или использованием более трудоемких культур и занятий.

Если мы сопоставим различные культуры с точки зрения того количества труда и валового дохода, которых требует и дает каждая десятина их, то увидим между ними большую разницу.

Так, например, имеем:

Мы видим, таким образом, что замена, например, овса льном как бы вчетверо увеличивает площадь ярового поля, давая возможность на той же территории развить вчетверо больший объем труда. Точно таким же образом можем мы усилить трудоемкость наших хозяйств, введя в состав их полей посевы корнеплодов и картофеля.

Берем одно из волоколамских хозяйств, описанных нами в 1910 г., и, произведя для него выписку из переписи 1898 г., имеем следующее сопоставление:

Эффект реформы трехпольио-зернового хозяйства в клеверно-льняное

j За 12 лет, которые разделяют два взятых момента, хозяйство претерпело коренную ломку: ввелось травосеяние, а промышленное льноводство убило культуру овса.

В итоге хозяйство в 1898 г. при 86,6 затраченного рабочего дня получило 77 р. 47 к., что дает оплату одного дня в 89,5 к.; хозяйство же в 1910 г. при 126,0 рабочего дня получила 128 р. 50 к., или по 102,0 коп. за 1 рабочий день. Но всего важнее, что, несмотря на то, что на одного работника в 1910 г. приходилось всего 1,63 дес. посева вместо 2,17 дес. в 1898 г., он смог реализовать в хозяйстве 52,5 рабочего дня вместо 48,2 затраченного в 1898 г., т. е., несмотря на земельное утеснение, увеличить использование своей трудовой энергии.

За исключением годов высокой конъюнктуры высокие по своей трудоемкости культуры дают обычно меньшую оплату труда, чем культуры более экстенсивные, и поэтому крестьянские хозяйства прибегают к ним только тогда, когда по причине земельной тесноты они не могут покрыть при оптимальной оплате труда в нужной мере своих потребностей и не имеют выгодных промыслов.

Так, например, Н. П. Макаров отметил по трем районам Костромского уезда следующее влияние земельной тесноты на развитие трудоемких культур льна и почти огородной культуры картофеля (101 рабочий день на 1 дес.) *.

Однако наиболее глубокими и наиболее интересными в этом отношении являются не русские, а западные исследования, произведенные Э. Лауром в Швейцарии и В. Брдликом в Чехословакии, которыми обнаружено резкое отклонение мелких хозяйств от оптимума под давлением невозможности при оптимуме свести основное хозяйственное равновесие.

Сводя результат этих исследований в краткие таблицы’ имеем:

Швейцария, 1910 г.

Несколько в иных формах обработки материалов по чешским хозяйствам имеем:

Чехословакия

г Изучая обе таблицы, мы можем прийти к одинаковому выводу, особенно наглядно выраженному в швейцарской работе. Крестьянское хозяйство, стесненное земельной площадью, форсирует свою трудоемкость более чем в 3 раза против оптимальной для капиталистического хозяйства, несколько увеличивает и капиталоинтенсивность хозяйства и тем почти вдвое повышает свой валовой доход; однако это получается ценою понижения оплаты единицы труда, что заставляет равновесие хозяйства установиться при пониженном уровне благосостояния.

Подобная форсация интенсивности совершенно недопустима для капиталистического хозяйства, так как при этом земельная рента с гектара падает почти в 1,5 раза.

Считаем совершенно необходимым подчеркнуть, что эти выводы получаются нами не на русских бюджетах, а на европейском материале.

При отмеченной уже нами малой подвижности земельных площадей в Западной Европе давление демографических элементов приводит не к колебаниям площади сельскохозяйственной эксплуатации, а к комбинациям с мерой интенсивности сельского хозяйства.

Для нашего понимания семейного хозяйства тот и другой способы равнозначны, и это мы бы особенно хотели подчеркнуть для наших западно-европейских критиков, склонных признавать наши построения применимыми только для русского и вообще восточного крестьянского хозяйства.

Необходимо отметить, что, помимо описанного давления на организацию хозяйств избыточного труда, смещающего уровень интенсивности с его оптимума, семейный характер пред- йриятия сказывается в целом ряде других технических видоизменений, которые мы рассмотрим в следующей главе.

Таковы особенности, вносимые техническими условиями земледельческого производства в трудовое семейное хозяйство.

В основных чертах механика сложения экономических факторов, свойственная этому виду хозяйственной деятельности, может считаться нами установленной.

К. Риттер 23, отмечая в своей рецензии на мою книгу те же моменты, как и проф, А. Скальвайт24, указывает на неправильность моей терминологии и говорит, что даже чистые семейные хозяйствал поскольку они становятся товаропроизводителями, сбывают свои продукты на капиталистический рынок и подчиняются влиянию его цен, должны именоваться хозяйствами капиталистическими, так как они составляют собой часть капиталистической народнохозяйственной системы.

В некотором отношении это может быть и верно, так как термин «капитализм» в высшей степени перегружен смыслом к может объять весьма разносторонние явления.

Однако необходимо помнить, что главная часть нашего анализа носит не народнохозяйственный, а частнохозяйственный характер и нам в организационном отношении нужно было о^ делить предприятия семейные от предприятий, построенных на наемном труде. Последние мы назвали капиталистическими, так как они в своей частнохозяйственной организации несут элеgt;- менты капиталистических отношений. Если доктор К. Риттер найдет возможным в пределах капитализма как народнохозяйственной системы дать два различных терминологических обозначения для наемнического и ненаемнического хозяйства в частнохозяйственном смысле, то мы будем это только приветствовать. Заметим только, что семейное хозяйство мыслимо и вне капиталистической системы народного хозяйства.

Однако для многих из наших читателей за нашими графиками, сопоставлениями рядов, формулами В. Ф. Арнольда и коэффициентами корреляции до сих пор еще не вырисовываются конкретные очертания живого крестьянского хозяйства. Да и для целого ряда наших дальнейших теоретических построений нам совершенно необходимо конкретизировать наши абстрактные схемы и из кабинета статистика-экономиста, работающего с томами статистических таблиц, спуститься ближе к конкретной жизни и работе агронома-организатора.

Сообразно этому следующую нашу главу мы посвящаем более или менее детальному анализу конкретных вопросов организации индивидуального крестьянского хозяйства.              gt;•

23 Jahrbiicher fur Nationalokonomie und Statistik. Jena, 1924. B. 122 H 5 680—683*.              я

2* Skalweit A. Op. cit. S. 232.