ИЗМЕНИЛОСЬ ЛИ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ В США?
Буржуазные идеологи дополняют легенду о выравнивании доходов выдумкой о превращении всех американцев в собственников, капиталистов. Для «обоснования» этого несостоятельного тезиса придумана целая теория. Развитие социалистической экономики продемонстрировало всему миру великие решающие преимущества общественной, социалистической собственности. Поэтому идеологи монополий начали твердить, будто современный капитализм тоже создает «общественную» собственность. Американский экономист Баулдинг провозгласил, что концентрация производства обеспечивает возникновение различных «общественных форм собственности корпораций, кооперативов, церкви, штата, города или государства». Капиталистическая собственность, вторит ему М. Лернер, «... перестала быть собственностью отдельных лиц и стала собственностью корпораций» К Попытка поставить знак равенства между капиталистическим обобществлением производства и капитала и созданием общественной собственности совершенно несостоятельна. Капиталистическое обобществление производства, являясь законом развития капитализма, лишь усиливает концентрацию капитала и все противоречия, вытекающие отсюда, прежде всего основное противоречие капитализма. Социалистическое же обобществление осуществляется лишь после установления диктатуры пролетариата и предполагает прежде всего ликвидацию всех форм капиталистической собственности и создание общественной, социалистической собственности. Но это лишь одна сторона социалистического обобществления. После осуществления этого важнейшего акта социалистической революции диктатуре пролета риата предстоит огромная и длительная хозяйственно- организационная работа по обобществлению производства на деле. Этот втсрой этап социалистического обобществления — наиболее трудный, длительный и сложный процесс положительной работы «налажения чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений» *. Отсюда видно, насколько глубоко искажают апологеты современного капитализма вопрос о создании общественной собственности и как несостоятельны всякие попытки поставить знак равенства между процессом обобществления производства, действительно совершающимся при капитализме и усиленном в эпоху империализма, и созданием подлинно общественной собственности. Факты современного развития капитализма полностью подтвердили правоту марксистско-ленинских выводов о том, что обобществление производства при капитализме ведет лишь к уменьшению числа собственников капитала, к усилению власти финансовой олигархии. С точки зрения новейших апологетов монополий, капитал становится общественным, но собственность на этот капитал, под которой подразумевается лишь право на определенную долю приносимого им дохода, все в большей мере распределяется среди всего народа. Таким образом, «демократизация общественного капитала» состоит будто бы в том, что значительную часть дохода каждого лица составляет не плата за его труд, а доход от доли его участия в «общественном капитале». Весьма рельефно эта мысль выражена в упоминавшейся книге Келсо и Адлера «Капиталистический манифест». «Бесклассовое капиталистическое общество, — мечтает Келсо, — будет бесклассовым обществом господ, а не рабов, собственников, могущих пользоваться досугом, а не неимущих людей, по-прежнему занятых тяжелым физическим трудом» 23. Несостоятельность трактовки капитала как «общественной собственности» совершенно очевидна, ибо, независимо от того, индивидуальный капиталист, корпорация, штат или государство является капиталистическим •собственником, ее принципиальный характер не изменяется, она остается основой эксплуатации наемного труда. Абсолютно несостоятельно также утверждение о «демократизации» права собственности на капитал, о «превращении всех американцев в капиталистов». Этот тезис не выдерживает очной ставки с фактами, свидетельствующими о сосредоточении капиталистической собственности в руках все более узкой верхушки финансовой элиты. Так, в США из 4,3 млн. фирм в руках 640 тыс. корпораций сосредоточено активов на сумму 762 млрд. долларов. Причем 1657 корпораций с активами в 50 и более млн. долларов концентрируют около 60 процентов всех активов. Эти корпорации венчает верхушка из 81 корпорации-миллиардеров, владеющих активами на сумму 241,5 млрд. долларов, т. е. ио«*ти 30 процентов всех активов корпораций К В этой верхушке ведущее положение занимают 8 финансовых групп с активами на сумму 218 млрд. долларов, т. е. около 25 процентов активов. О громадном увеличении могущества финансовых групп наглядно свидетельствует, например, рост состояний Дк?понов, Меллонов и Рокфеллеров с 1937 по 1956 г. Приведем соответствующие данные 2. Состояние Дюпонов, Меллонов и Рокфеллеров с 1937 по 1956 г. (Минимальная оценка со5с1венности, заключающейся в активах корпораций, в млн. долларов) Семейные группы 31 дектб-'зо апре- ря 1937 г. ля 1956 г. Дюпоны 574 4660 Меллоны 391 3769 Рокфеллеры 397 3515 Мы видим, что состояния этих семейств за последние 20 лет увеличились в 8—10 раз. Если же учесть активы, контролируемые этими группами, то концентрация собственности окажется еще значительнее. Например, Рокфел- леры контролируют активы общей ценностью 60 млрд. долларов, что в 17 раз превышает состояние этой семьи. При этом надо иметь в виду, что эти оценки минимальны. Они сделаны прогрессивным экономистом В. Перло на более или менее сопоставимой основе и охватывают только рыночную цену активов корпораций. Так выглядит на деле «процесс создания общественной капиталистической собственности», о котором твердят новые защитники «демократизации капитала». Однако это не смущает апологетов монополий. «Наше корпоративное богатство, — провозглашает председатель Нью-йоркской фондовой биржи Д. Фанстон, — находится в собственности новой силы Америки — средних по уровню доходов миллионов. Эти люди все более и более ^сознают выгоды владения своей долей в американском бизнесе» *. «Капитализм США стал демократическим посредством диффузии собственности» 24, — вторит ему профессор колледжа им. Смита М. Салвадори и многие другие. Однако фактическое значение покупки трудящимися акций детально раскрыто В. И. Лениным. «Через посредство сберегательных касс все большее число рабочих и мелких производителей становится участником крупных предприятий, — писал В. И. Ленин. — Это факт несомненный. Но доказывает этот факт не возрастание числа собственников, а 1) рост обобществления труда в капиталистическом обществе и 2) растущее подчинение мелкого производства крупному»25. В. И. Ленин учил, что, несмотря на обладание несколькими акциями и т. п., рабочий по-прежнему остается пролетарием, вынужденным продавать свою рабочую силу капиталисту, т. е. идти в рабство к собственнику средств производства. В этих условиях предприятия становятся «...все менее «частными», оставаясь все же почти всецело в руках частных лиц» 26. Наконец, чрезвычайно важно вспомнить указание Ленина о том, что мелкий вкладчик попадает в новую зависимость от крупного капитала, теряя в случае краха даже свои жалкие крохи. «Не раздробление крупного капитала, — подчеркивал Ленин, — означает обилие этих мелких вкладчиков, а усиление могущества крупного капитала, получающего в свое распоряжение даже мельчайшие крохи «народных» сбережений» \ Имея в виду эти ленинские указания, рассмотрим, как же в действительности происходит «распределение права собственности» среди народа, например, в современной Америке. Заявления о превращении американского народа в собственника несутся со всех сторон. Администрация «Дженерал Электрик» провозгласила через журнал «Уолл-стрит джорнэл», что «376000 собственников со сбережениями, вложенными в «Дженерал Электрик», являются типичной Америкой, где почти каждый гражданин является капиталистом27. Аналогичные высказывания посыпались со стороны директоров «Стандарт Ойл оф Нью-Джерси», «Ю. С. стил корпорэйшн» и т. д. и т. д.28. Однако, когда дело касается конкретных данных, даже самые яростные сторонники этого тезиса вынуждены признать, что из миллионов «собственников корпоративного богатства США», т. е. основной массы мелких держателей, каждый человек владеет всего лишь несколькими акциями на небольшую сумму. Так, по данным того же самого Фанстона, 94 млн. акций «Америкэн телефон энд телеграф компани» распределяются между 1400000 держателей, из которых около 200000 работает в самой компании. Свыше половины всех акционеров владеет менее 100 акциями каждый, а в одних руках находится в среднем не более 38 акций 29 Вопрос о «распределении права собственности на общественный капитал» между всем народом привлек специальное внимание научной сессии Йельского университета. По этому вопросу выступили такие известные буржуазные экономисты, как А. Каплан, М. Надлер, социолог К. Коулгроув и многие другие. Каплан объявил о том, будто каждый занятый на предприятиях корпораций является акционером, а Надлер провозгласил, что «производственные блага в США ...становятся собственностью народа, главным образом, лиц со средними и низкими доходами». Но так ли это? Если взять за исходный предкризисный 1937 г., то окажется, что число акционеров в населении США не увеличилось 30. Годы Число акционеров Население (в млн.) Процентное отношение акционеров к населению 1927 4—6 млн. 119 СО Сп 1 Сп О 1930 9-11 „ 123 7,3-8,9 1952 6 490000 157 4.1 1954 7 500 000 162 4.6 1956 8 630 000 168 5.1 Защитники теории «демократизации капитала» считают эти данные неправомерными, ссылаясь на то, что нельзя сравнивать количество акционеров со всем населением, ибо послевоенные годы в США характеризуют-, ся значительным увеличением рождаемости, получившим в этот период в американской печати название «бэби бума». Нельзя считать естественным, — пытаются иронизировать они, — чтобы каждый «бэби» с момента рождения становился владельцем акций. Но вот, мол, среди трудоспособного населения число акционеров систематически растет. Однако факты показывают, что сравнение числа акционеров с самодеятельным населением, если учесть только занятых, даже исключив безработных, тоже опровергает выводы сторонников «демократизации капитала» о существенном увеличении числа акционеров в 50-е годы 31. Следовательно, вплоть до 1956 г. в США доля акционеров в составе всех занятых была ниже, чем в предкри зисный 1927 г., и лишь в 1956 г. она весьма незначительно превысила уровень 1927 г. Это наглядно свидетельствует о том, как далеки восторженные утверждения Каплана и других от реальной действительности. Годы Число акционеров Число работающих по найму Процентное отношение акционеров к числу работающих по найму 1927 4—6 млн. 47,6 млн. 12,5 1952 . 6 490 000 61,3 10,6 1954 7 500000 61,2 12 2 1956 8 630 000 65,0 13,4 Также несостоятельны и тезисы о якобы новом характере распределения акций. По новейшим оценкам число акционеров в США составляет 8.630.000 человек. В то же время число лиц, занятых в частных предприятиях, достигает 47.282.000 человек, из которых около 35 млн. являются рабочими и служащими корпораций32. Следовательно, не более, примерно, одной четвертой части занятых в корпорациях являются собственниками акций. Абсолютно лжив тезис о сосредоточении акций преимущественно в руках лиц со средними и низкими доходами. Американский экономист Киммел на основе анализа официальных данных был вынужден сделать вывод,, что число акционеров в различных группах населения резко сокращается по мере уменьшения дохода. Так, из лиц с доходом свыше 10000 долл. в год акциями владеют 55 процентов, с доходом от 5000 до 10000 долл. — 20 процентов, от 4000 до 5000 долл. — 7 процентов, а до 4000 долл. — лишь 1,4 процента33. Он признал, что удельный вес лиц с низким доходом, владеющих акциями, в населении США по сравнению с 1927 или 1937 г. не изменился. Типичные дивиденды, получаемые трудящимися, владеющими акциями, составляют около 40 долларов в год, что равно 2-дневной заработной плате рабочих в таких отраслях промышленности, как сталелитейная и автомобильная \ Это означает, что данные «дивиденды» не создают никакого существенного добавления к заработной плате и жалованью. Интересно сравнить этот символический дивиденд в 40 долларов с прибылью, полученной капиталистами от каждого рабочего в США. В 1955 г. после уплаты налога эта прибыль составила 702 доллара, т. е. была в 17,6 раза больше дохода, полученного «акционером», имеющим акции на сумму не выше 1000 долларов 34. Защитники «демократизации капитала» утверждают, будто распределение права собственности на «общественный капитал» исключает в настоящее время значительную концентрацию богатства в одних руках. Факты полностью опровергают этот вымысел. В книге В. Перло «Империя финансовых магнитов» указывается, что полмиллиона рабочих семей в США имеют акции, общая стоимость которых составляет примерно 0,2 процента общей стоимости всех имеющихся в стране акций, а 97 процентов рабочих не имеют и этой символической «до^ ли собственности на средства производства» 35. Даже согласно данным официальной статистики общая стоимость акций, имеющихся в руках всех американских семей, живущих на заработную плату, составляла в 1955 г. 750 млн. долларов, или 0,3 процента рыночной цены всех акций в США 36. Абсолютно подавляющая часть акционерной собственности сконцентрирована в руках финансовой олигархии, и концентрация эта лишь возросла по сравнению с 20—30-ми годами. Одному семейству Дюпонов принадлежит в 10 раз больше акций, чем всем рабочим Америки. Американский прогрессивный экономист Д. Будиш приводит характерный пример продажи акций рабочим. Из 27 тыс. рабочих компании «Эссо стандарт ойл компани» 20 тыс. владеют акциями. Но на их долю приходится менее 1 процента всех акций компании. Более того, эти акции находятся в руках «доверительного» фонда и не могут предъявляться к голосованию \ Следовательно, «капиталисты» из рабочих лишены даже обычных юридических прав акционеров. Таким образом, тезис о превращении американцев в собственников, так же как и утверждение о нивелировке доходов, не выдерживает соприкосновения с фактами реальной действительности. Лживый тезис о превращении все большего круга лиц в капиталистических собственников, совладельцев корпораций, выдвинутый американской пропагандой» был тут же подхвачен и в других капиталистических странах. Показательно, что демагогия о «демократиза ции собственности» наиболее широко распространяется там, где власть монополий, финансового капитала особенно сильна, в частности в ФРГ. Реакционная диктату ра монополий в Западной Германии прилагает все более широкие усилия к тому, чтобы обелить свое господство любым способом. В этом отношении чрезвычайно характерна пропаган дистская шумиха, поднятая западногерманскими моно полиями и партией Аденауэра — ХДС с 1957 г. Предвы борную кампанию 1957 г. ХДС провела под лозунгом— «собственность для всех». Но фактически эта кампания означала не что иное, как стремление усилить позиции монополистического капитала, передать в его распоряжение «крохи народных сбережений», увеличить зависи мость трудящихся от капиталистов. С помощью лозунга о «демократизации собственности» реакционное правительство Аденауэра пытается предотвратить обострение классовой борьбы, впрячь рабочий класс в колесницу монополистического капитала, заставить его согласиться с милитаризацией и проведением антинациональной поли тики. 29 октября 1957 г. Аденауэр по существу выдал цели этой новой пропагандистской кампании. Он заявил о том. что создание капитала и рассредоточение имущества с целью повышения продуктивности экономики необходимо для того, чтобы «привить возможно большему числу граждан чувство самоуважения и чувство принадлежа ности к всенародному целому». Аденауэровское представление о «всенародном целом» хорошо известно: канцлер предлагает всему немецкому народу, в том числе и рабочему классу, безоговороч* но поддерживать неколебимое господство реакционных монополий и милитаристов. Трудящиеся, оказывается, должны быть сами заинтересованы в сохранении наемного рабства. «Осуществление закона о семейном очаге и введение народных акций, — провозгласил Аденауэр, — это те средства, которые содействуют развитию сбережений». Новое наступление монополий на рабочий класс под дымовой завесой мифа о «народных акциях» отразил закон бундестага от 1 февраля 1957 г. «об обществах приложения капитала». Суть этого закона свелась к следующему: созданы так называемые инвестиционные компании,, которые скупают и хранят акции различных предприятий. Вместо этих акций выпускаются сертификаты, цена которых не должна превышать 100 марок. Весь капитал инвестиционных обществ в целях стимулирования их деятельности освобожден от налогов. По мысли авторов данного закона таким путем станет возможным распространение сертификатов среди трудящихся и воспитание у* лиц, приобретших эти сертификаты, «чувства собственного достоинства», сознания того, что они 'превратились в «совладельцев предприятий». Грабительская подоплека этого трюка очевидна. Выступая в Риме в октябре 1958 г. на совещании по обмену мнениями между марксистами ряда стран Европы, Америки и Азии по вопросу теории и практики «человеческих отношений» на капиталистических предприятиях, тов. Г. Шрейнер из ФРГ четко раскрыл классовую суть пресловутого закона об инвестиционных компаниях. Он подчеркнул, что они «являются инструментами монополистических банков, желающих использовать сбережения маленьких людей о интересах повышения своих прибылей», а превращение рабочих в мнимых совладельцев предприятий означает на деле «сокращение потребления в пользу увеличения власти предпринимателей» Но даже в этих условиях процент рабочих, приобретающих сертификаты, оказывается мизерным. Инвестиционные компании сбыли сертификатов на сумму 350 млн. марок, но всего 2,5 процента рабочих купили эти ценные бумаги. Следовательно, подавляющая часть их вновь оказалась сконцентрированной в руках капиталистических собственников. Другой формой консолидации мелких сбережений трудящихся в руках монополий, применяемой в ФРГ, являются различные способы так называемого «участия в результате труда» и прежде всего распространение акций предприятия среди рабочих и служащих этого же предприятия. Эта форма «соучастия» заимствована западногерманскими монополиями у США и используется для попыток отравления классового сознания рабочих. Но трудящиеся все яснее понимают истинный характер навязываемого им «соучастия», которое, увеличивая прибыли монополий и ускоряя накопление капитала, используется для дальнейшего наступления на права рабочего класса, усиления интенсификации труда, раскола рядов рабочего класса. Даже там, где акции навязываются рабочим и служащим, процент акционеров из трудящихся крайне низок. Например, в акционерном обществе «Фарбенверкен Байер» в Леверкузене всего 13 процентов от общего числа занятых приобрели акции, доля которых в общем акционерном капитале компании составляет только 2,1 процента *. Реакционный характер кампании за «демократизацию собственности» очевиден, так как ее основной целью в ФРГ является попытка принудить трудящихся к сокращению потребления, благодаря чему высвобождаемые средства, концентрируемые в руках монополий, используются для финансирования милитаризации и накопления капитала, обеспечивающих новый рост' монопольно высоких прибылей. Буржуазные идеологи «народного капитализма» обычно твердят о том, что «перерождение» старого капитализма подтверждает не только опыт США, но и Скан динавских стран. Но факты экономической действительности в этих странах побивают апологетов монополий. Например, в Швеции, где демагогия о «демократизации собственности» широко распространяется идеологами буржуазии, из 7 млн. населения владеют акциями 200 тыс. человек. Но громадная концентрация собственности характерна для Швеции так же, как и для других капиталистических стран. И тыс. крупных капиталистических собственников, т. е. всего 0,2 процента населения страны, сконцентрировали в своих руках 2/3 общей стоимости акций. 95,5 процентов всех акций принадлежит богатеям с состоянием свыше 50 тыс. крон. Три крупнейших банка господствуют над всей промышленностью Швеции *. Факты капиталистической действительности властно опровергают выдумки буржуазных апологетов о «демократизации капитала». Поэтому в последнее время пропаганда мифа о «народном капитализме» на первое место выдвигает измышления о «человеческих отношениях», или гуманизме предпринимателей.