ПЕРЕХОДНОЕ ОБЩЕСТВО В КИТАЕ

Начавшаяся с середины XIX в. эрозия традиционной социально-экономической системы к 1914 г. приняла вполне четкие формы. Одни компоненты арендно-бюрократического феодализма были разрушены, другие надломлены, третьи находились в процессе трансформации, четвертые поставлены в новые условия, остальные оставались в неизменном состоянии.

Традиционное неприятие конфуцианской системой предпринимательского начала было перечеркнуто возникновением и ростом капиталистического уклада Прежняя зарегулированность экономических и социальных процессов сменилась неустойчивостью нового типа.

Ликвидация прежней органической сбалансированности и разложение средневековой конфуцианской системы явились в первую очередь результатом проникновения в Китай явлений, связанных с принципиально иной, более передовой и мощной социально-экономической формацией. Все еще оставаясь в принципе чужеродным телом, иностранный сектор в начале XX в. фактически превратился в известном смысле в органическую, хотя и явно антиконфуцианскую часть видоизмененной социально-экономической структуры Китая. Он постепенно утрачивал породившую в свое время институт компрадорства «тканевую несовместимость», трансформируясь из внешнего фактора во внутренний. Тем самым возрастало его конструктивное воздействие в плане ускорения роста старого, «низового» предпринимательства и создания элементов нового, «верхушечного» капитализма. Все это в то же время вызвало нарушение прел<ней, средневековой системной целостности китайского общества, конфуцианской «чистоты» его форм, составляя один из моментов деструктивной стороны испытываемого им воздействия.

Как вся эволюция Китая (цинского и республиканского), так и ее отдельные звенья могут быть правильно поняты лишь при рассмотрении их не изолированно, а в целостной системе «Китай— мировой рынок» (полуколония — капиталистический мир). Данная связь плюс капиталистический уклад внутри страны создали необходимые условия для постепенного и частичного наполнения традиционных социально-экономических форм иным содержанием.

С одной стороны, наблюдался постепенный упадок и загнивание усеченной и нарушенной традиционной структуры, с другой — медленная модернизация общества, связанная с развитием новых социальных слоев и форм.

В то же время прежний формационноопределяющий уклад, сохраняя физическое и структурное превосходство, окончательно терял качества стадиальной поступательности и исторической перспективы, что открывало дорогу не столько иной формацион- ности, сколько растянутой многозначной переходности.

В итоге основным руслом общей эволюции стало не столько появление буржуазных тенденций, сколько создание социально- экономической структуры смешанного плана. Именно последнее было тем главным, что определило общий характер трансформации китайского общества к 1914 г. Сам же капиталистический уклад (точнее, уклады) с его специфической внутренней сложностью выступал прежде всего как один из факторов формирования этого переходного общества, для которого была характерна тенденция к разбуханию и закреплению прежде всего промежуточных форм. Таким образом, в Китае начала XX в. переходность носила характер не только и не столько процесса, сколько относительно устойчивого, исторически длительного состояния.

С вызреванием переходного общества известная однотипность традиционной системы сменялась многоукладной структурой. Переходность и многоукладность стали взаимопитающими началами. Более или менее единый гип воспроизводства уступал место разобщенности данного процесса между основными укладами: феодальным способом производства с патриархальным, натуральным и мелкотоварным укладами, мелкопредпринимательской формой организации хозяйства и капиталистическим укладом с двумя секторами — местным и иностранным. Вместе с тем многоукладность расширила собой сферу обращения, ибо рос обмен между укладами и секторами. Резко увеличилась множественность видов городской экономики за счет мелкопредпринимательского уклада и обоих секторов капиталистического. Деревенское общество с ростом мелкотоварного уклада, раннебуржуазных и разного рода переходных форм теряло прежнюю монолитность.

В то же время примитивный исходный уровень и низкие темпы роста сельского капитализма превращали его лишь в один из элементов переходной многоукладное™ без возможности стать перспективным структурообразующим началом. Генезис капитализма в китайской деревне являлся не столько свидетельством начала ее конструктивной буржуазной перестройки, сколько признаком формационного надлома деструктивного плана в обстановке складывания переходного общества. Как одна из многих составных частей новой многоплановой эволюции, деревенский капитализм был отчасти показателем завершения саморазвития экономики традиционного типа.

Аналогичный подход ко всему буржуазному (прежде всего городскому) укладу, как к одному из элементов переходной мною- укладности, позволяет определить его действительное место в социально-экономической структуре Китая накануне первой мировой войны. При этом сложность внутреннего строения капиталистического уклада дает основание рассматривать его самого в качестве многослойного образования. В то время, как его «верхние этажи» представляли собой современное предпринимательство, нижние, «массовые» звенья еше во многом оставались «средневековым капитализмом» «доопиумной» эпохи. Иначе говоря, в Китае начала XX в. складывалось как бы «два капитализма»: один насаждался «сверху» при импорте извне развитых форм, другой поднимался «снизу» на базе ранних форм спонтанного происхождения. Местный и привнесенный извне капитализмы развивались каждый по-своему, крайне слабо смыкаясь и взаимодействуя друг с другом. В этом одна из причин заторможенности трансформации низших форм капитала в условиях переполненности каналов обращения и кредита традиционного типа избыточными средствами. В подобных условиях раннебуржуазные формы были в большей мере связаны с традиционной, нежели с современной, экономикой. В силу искусственного насаждения и верхушечного характера последней наблюдался разрыв по линии не только «традиционное— буржуазное», но и «раннекапиталистичсское — крупнокапиталистическое». В результате «массовый», низовой капитализм выступал скорее как промежуточное, чем как связующее звено. Он существовал как бы в двух измерениях — в старом и в новом качестве—как побочный элемент традиционного комплекса и как компонент буржуазного уклада.

Ранние формы капитализма, развитие |которого до середины XIX в. блокировалось конфуцианской системой, под влиянием внешнего фактора получили после трех веков (XVI—XVIII) относительной стагнации возможность стихийного количественного роста и поступательного развития в смысле как приобретения более высокого буржуазного «статуса» (смена домануфактурного уровня мануфактурным), так и обретения своего места в структуре образовывавшегося капиталистического уклада. Вместе с тем влияние огромной массы «старой» экономики порождало обратную тенденцию — к самовосстановлению, консервации и к разбуханию отсталых видов этого «низкосортного» по сравнению с новыми зрелыми формами капитализма. Наиболее смазанные и низшие формы были присуши деревенской части периферии буржуазного уклада.

Разрывом по вертикали между «двумя капитализмами» не исчерпывалась сложность внутренней структуры капиталистического комплекса в Китае, где последний получил в наследство от аренд- но-бюрократического феодализма чиновничье грюндерство и связь с государством (типа гуаньбань, гуаньду шанбань, гуаньшан хэбань). Влиятельность данного звена, своего рода «бюрократического капитализма», отчасти предопределила гегемонию «верхушечного» и «реакционного» начала в буржуазной ветви развития страны. Уже сам по себе общий социально-экономический и политический климат Китая начала XX в. открывал дорогу прежде всего именно «консервативному», «помещичьему», «октябристскому» пути в ущерб развертыванию «демократического», «прогрессивного» варианта. Кроме того, на этот внутренний план накладывались внешние деформации, свойственные зависимому, полуколониальному развитию.

Преобладание этой худшей тенденции серьезнейшим образом сказывалось на перспективах капиталистического комплекса в Китае, где сама ситуация переходности ставила вопрос о конечной цели эволюции и выборе средств. Из двух возможных вариантов модернизации к 1914 г. преобладал стихийный, «базисный» (без активгіЬго содействия надстройки). Однако наличие гигантских (по з&йятости) пластов докапиталистического мелкого производства и 'самовозрастание этой массы темпами, опережающими буржуазную трансформацию, делали стихийную капиталистическую перестройку общества «снизу» исторически бесперспективной. Демографический фактор как бы «съедал» достижения нового уклада и страны в целом. Иначе говоря, «естественный» вариант в историческом плане являлся тупиковым. Однйм из слагаемых этой бесперспективности была разобщенность «двух капитализмов». Причем как «верхние», так и «нижние» «этажи» нового уклада сами по себе не только не могли стать формационнообразующим началом, но и не имели реальной возможности подчинить себе друг друга с тем, чтобы развернуться в ведущую или хотя бы активно трансформирующую силу общества.

Такая ситуация лишь консервировала обстановку переход- ности, придавая ей черты болезненного кризиса — крупнейшего социально-экономического сдвига с отрицательным показателем (не феодализм, не капитализм). Иллюзорно буржуазный характер эволюции лишь подчеркивал неопределенность «выбора». В итоге Китай втянулся в сложную трансформацию, вопрос о конечной цели которой оставался открытым (капитализм, затяжная слаборазвитость аграрной страны, социализм) 2. Иными словами болезненный характер формационной смены в Китае сочетался с возможностью искусственного поворота в том или ином направлении. Тупиковый вариант мог уступать место реальному обновлению страны в случае более или менее радикального «перерождения» надстройки и ее по-современному активного вмешательства в экономику. Этот «искусственный» вариант сознательной модернизации общества в случае насаждения, например, капитализма «сверху» мог быть успешным лишь при освобождении соответствующих потенций и снятии преірад (традиционных и новых) для буржуазного развития «снизу». Большую роль при этом могла сыграть концентрация и действенность усилий государства, получившего в условиях переходной многоукладности особую значимость и известную свободу выбора в делах экономики и хозяйственной политики. Отметим, что в 20—40-х годах в Китае наблюдалась тенденция смены «стихийного» варианта модернизации «сознательным», окончившаяся неудачей вследствие «бюрократического» перерождения. Однако дальнейшее развитие показало, что в условиях Китая именно надстроечная альтернатива являлась единственно «проходимой».

Повышенная для начала XX в. роль внешнего фактора и значительный насильственный элемент в трансформации общества являлись основными источниками ее известной несбалансированности и конгломератности. Проблема сосуществования традиционного и современного в экономике и социальном строе решалась не только через их функциональную взаимосвязь (в том числе посредством переходных форм), но и через их столкновение и значительный «разрыв» по ряду комплексов (земледелие — промышленность, деревня — город, глубинка — побережье и т. д). При этом новое частично охватило промышленность, город и побережье, в то время как старое прочно удерживало за собой земледелие, сельскую местность и внутренние районы. В итоге частая неконтактность обоих начал превратилась в ощутимый компонент искусственно трансформированной системы. Для последней стало характерным переплетение двух противоположных начал — системной целостности и известной конгломератности.

Положение осложнялось старой хозяйственной разобщенностью провинций и традиционным регионализмом. Кроме того, борьба двух тенденций (органического единства и механического сцепления) переплеталась с действием извечных для Китая сил: гигантские географические и демографические масштабы страны оставались важными факторами временного «разрыва» в эволюции — городское и сельское общество в разных регионах, провинциях и даже районах внутри них оказались на различных стадиях трансформации. j

При всей отмеченной сложности ситуации в итоге имело место не просто механическое вкрапление инородных элементов в конфуцианскую структуру, но и значительное «органическое» взаимопроникновение, вживание одного в другое, что привело к созданию особой системы со своими принципами и внутренними особенностями саморазвития в рамках комплекса «Китай — мировой рынок». В силу этого Китай начала XX в. нельзя рассматривать как сумму разобщенных величин (иностранный сектор — национальная экономика, феодальный комплекс — буржуазный уклад, традиционная деревня — «новые» города). Тем не менее перед нами не строго взаимосвязанная, органическая монолитная структура, а система с элементами конгломератности.

На аналогичных принципах трансформировалась и социальная структура китайского общества. Базисные сдвиги конца XIX — начала XX в. разрушили устои средневековой пирамиды специфических сословий. К 1914 г. китайское общество во многом сбросило средневековые сословные путы. Из двух своеобразных господствующих сословий (цижэнь, шэньши) первое, самое «верхнее», было уничтожено революцией. Численный рост второго прекратился с отменой традиционных экзаменов в 1905 г. Его влияние медленно снижалось в связи с созданием «новых» школ (1901 г.), быстрым ростом современной интеллигенции и выдвижением на первый план после революции 1911 —1913 гг. военных из других сословий в ущерб влиянию гражданских чиновников — шэньши. Само прежнее сословие ши частично подверглось обуржуазивайте. Смена традиционного конфуцианского презрения к предпринимательству активным занятием бизнесом со стороны шэньши несколько сблизила «ученую» среду с купечеством. В ходе экономических и политических движений первого десятилетия XX в. складывалась амальгама шэньши и торговцев (шэньшан). На смену всевластию средневековой «учености» и по-конфуциански «благородных мужей» постепенно и подспудно приходило влияние денег, капитала. Наиболее заметно слабели прежние сословные представления в крупных городах — по мере их подъема и капитализации. Па базе каждого из отмиравших сословий наряду со старыми и переходными росли новые социальные группы. Происходило своего рода «раздвоение» и «растроение» прежних слагаемых традиционного общества, сверх «положенного» распавшейся системой сы- минь возникли совершенно новые, «антиконфуцианские» социальные образования — буржуазия и пролетариат, а также современная интеллигенция. На них, правда, еще лежал отпечаток породившей их традиционной среды — предбуржуазии, предпролс- тариата и более глубинных слоев, из которых они вышли (торговцы, ремесленники, крестьяне, шэньши). Характерная для начала XX в. общая нечеткость переходной социальной структуры Китая складывалась из трех компонентов. Во-первых, из обычной для любого добуржуазного общества рас- плывчатости средневековых социальных образований. Во-вторых, из незавершенности оформления новых классов, находившихся на ранней стадии становления. В-третьих, из специфически китайской стертости граней и обилия промежуточных звеньев между некоторыми традиционными классами (например, между помещиками и крестьянами). Кроме того, от старого общества переходная структура унаследовала разбухающую прослойку пауперов, гипертрофированный удельный вес которых составлял одну из особенностей Китая. В новых условиях XX в. эта среда получила дополнительный импульс к расширению При этом пауперальный вариант разложения крестьянства явно преобладал над начавшейся пролетаризацией в системе многоукладной экономики. В городах рабочий класс «тонул» в массе люмпенских элементов (кули, безработные, нищие и т. д.). Для переходной структуры был характерен и высокий удельный вес мелкобуржуазных промежуточных слоев (мелкие и мельчайшие торговцы, цеховые ремесленники, подмастерья) с их тенденцией к возрастанию при известной застойности социальных характеристик.

С формированием переходной структуры встал вопрос о нарушении прежней пригнанности надстройки и несоответствии, в первую очередь ее верхних звеньев, изменившемуся базису. Крушение в 1912 г. цинской монархии — ответственной части и инструмента старой системы — явилось не только отражением ее распада, но и органической ступенью этого процесса.

Базисные сдвиги конца XIX — начала XX в. подготовили политическое обновление страны. Если в середине XIX в. тайпинам понадобились титанические военные усилия и огромные человеческие жертвы для так и не удавшегося свержения Цинов, то в 1911 —1912 гг. два локальных восстания (в Сычуани и Учане) повлекли за собой цепную реакцию и довольно легкое, чаще всего бескровное свержение маньчжурской власти в одной провинции за другой. Конфликт смешанной социально-экономической структуры с надстройкой в какой-то мере и на время был преодолен. Однако новое равновесие оставалось неустойчивым, более того — кризисным.

Традиционное состояние зарегулированности, пригнанности хозяйственного и политического строя друг к другу оказалось существенно нарушенным. Их определенному гармоническому соответствию и многовековой устойчивости пришел конец. Новая, дестабилизированная общность несла в себе элементы конгломератности и дисбаланса. Все это вызвало комплекс болезненных сдвигов, когда десятки миллионов людей были поставлены в меняющиеся и непривычные для их среды условия. Кризисная неопределенность переходной стадии, борьба за различные варианты выхода из нес наряду с социальной неустойчивостью общества породили почти сорокалетнюю (1911 —1949) полосу массовых движений, революций и гражданских войн.

ПРИМЕЧАНИЯ ,

\

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ Глава 1

' Здесь и ниже (кроме специально оговоренных случаев) данные о топ или иной социальной группе включают в себя и членов семьи. 2

Здесь и далее термины «помещик», «крупный землевладелец», «дичжу» (дословно «хозяин земли») адекватны друг другу и в равной степени обозначают феодальных собственников земли, эксплуатировавших главным образом методами экономического принуждения (аренда, ростовщичество) зависимых крестьян—держателей их земли на феодальном праве Такого рода присвоители феодальной ренты во всем многообразии их типов (дальше будут употребляться и объясняться термины «шэньши», «даху», «туба», «фушэиь» и т. д.) являлись своего рода организаторами производственной ячейки «помещик—арендатор», куда хозяйство крестьянина — держателя земли входило как составная часть. При этом арендатор выступал в качестве непосредственного производителя, а землевладелец—присвоителя прибавочного продукта. 3

Удельный вес данных групп вместе с челядью был несколько иным: «знаменные» — 8%, феодалы-ханьцы — 92, земледельцы — 55,2, шэньши — 36,8%. 4

Приставство (тин) — административная единица, по размерам и значимости промежуточная между округом и уездом

Территория собственно Китая последовательно делилась на следующие административные единицы наместничества (ду), провинции (шэн), области (фу), округа (чжоу), в том числе «самостоятельные» округа (чжиличжоу), приставст- ва (тин), в том числе «самостоятельные» приставства (чжилитин), уезды (сянь) и волости (сян). При этом некоторые наместничества включали в себя лишь одну провинцию (Чжили, Сычуань); три провинции (Шаньдун, Хэнань и Шаньси) не входили в наместничества, а административное деление Маньчжурии имело своп особенности 5

Подобный подход представляется нам вполне правомочным, поскольку, как свидетельствуют обобщенные показатели, принципиальных изменений в спстсмс землевладения за указанный период не произошло: по-видимому, тенденция к концентрации земель в руках помещиков в целом «погашалась» дроблением их хозяйств между многочисленными наследниками. 6

Здесь и далее под контролем понимается фискальный учет, полицейский надзор, а главное — сбор налогов дважды в год, а также ежегодное отбытие казенных повинностей или откуп от них деньгами. 7

Кто бы ни платил налоги за арендаторские участки (держатель земли за помещика пли сам дичжу), в конечном счете в определенной мере страдали интересы собственника земли, в любом случае недополучавшего какой-то процент — больший или меньший — рентных поступлений. Последнее часто создавало трения между казной и чиновничеством, с одной стороны, и помещиками, особенно мелкими и средними, главным образом нешэньши,— с другой. 8 Необходимо особо подчеркнуть, что в приведенных расчетах зерно выступает лишь в своей основной функции, т. е. как предмет потребления. В этой связи не учитывается часть необходимого продукта, комплектуемая через сферу обмена (ремесленные товары и т д), когда зерно выступает в роли денежного эквивалента. Данный момент требует увеличения объема необходимого и соответственно снижения физических размеров и удельного веса прибавочного продукта, остающегося у крестьян в качестве как фонда присвоения, так и потенциала «вторичного» изъятия. С учетом сказанного выше реальный уровень остающегося у крестьян прибавочного продукта был значительно ниже указанного здесь расчетного уровня.

Глава 2

1 Во второй половине XIX — начале XX в. термин шан («торговец») обозначал купца, комиссионера, хозяина мануфактуры, фабриканта, горнозаводчика, судовладельца, ростовщика и банкира. Данный термин применялся как к каждой из этих категории в отдельности, так и ко всей общности предпринимателей в целом.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ Глава 1 1

Первый заем был реализован на незначительную сумму. Новая попытка имела место в 1898 г. в целях погашения военной контрибуции Японип. Этот заем был выпущен на сумму 100 млн лянов, причем крупным подписчикам были обещаны чины и почетные звания. Несмотря на это, подписка не составила и 20 млн. лянов [149. с. 145]. 2

В синдикате участвовали: от России — Петербургский международный коммерческий банк, Петербургский учетный и ссудный банк, Русский банк для внешней торговли и Волжско-Камский коммерческий банк; от Франции — «Гот- тингер э Компани», «Банк дэ Пари э дэ Пэи-Ба» «Крэди Лионэз», «Сосьете Же- нераль пур Фаворизэ лэ Девелопман дю Комерс э дэ л'Эндюстри ан Франс», «Комптуар Насьональ д'Эскомпт дэ Пари» и «Сосьете Женераль дэ Крэди Эн- дюстриэль э Комерсиаль». 3

За спиной «Дойч-Азиатише банк» стоял синдикат 14 германских банков во главе с «Дисконто-Гезельшафт» (см. [167. с 3377]) «Гонконг энд Шанхай Бэнкинг Корпорэйшн» представляла группу крупных английских банков во главе с банкирским домом Ротшильда. 4

Его участниками были от России — Петербургский международный коммерческий банк; от Франции — «Готтингер э Компани», «Банк дэ Пари э дэ «Пэи-Ба», «Крэди Лионэз» и «Комптуар Насьональ д'Эскомпт дэ Пари» 5

Речь идет о разработанном даосами суеверном учении о взаимодействии космических сил и символов с земным рельефом. Только при благоприятном сочетании «небесных сил» тот или иной участок считался подходящим для строительства, устройства могилы, приобретения в собственность и т. п.

Глава 2 1

Подробнее об этом см. раздел третий, гл. 1. 2

В нее входили банки «Морган энд К0», «Фэрст Нэйшнл Бэнк», «Кун, Лэб энд К0» и «Нэйшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк».

а Ее глава Б. Крисп выступал представителем английского банковского синдиката в составе «Ллойде Бэнк», «Лондон Коунти энд Вестминстер Бэнк» и «Кэпитэл энд Коунти Бэнк». 4

Через нее же финансировалась постройка линии Гуанчжоу—Цзюлун и одного из участков Пекин-Мукденской дороги. 5

Из числа остальных следует упомянуть «Национальбанк фюр Дойчланд», «Берлинер Хандельс—Гезельшафт», «Банк фюр Хандель унд Индустри», «Норд- дойче Банк ин Гамбург». 6

Банки, гарантировавшие иностранным держателям долговых обязательств китайского правительства своевременное погашение займов и процентов по ним.

1 8 Зак 502 273 7

Подробнее о нем см. раздел четвертый, гл. 1. 8

«Окура» н «Мицун Буссан Кайся».

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ Глава 1 1

Так называемые «сто дней реформ» (с 11 июня по 21 сентября 1898 г.) — неудавшаяся попытка умеренных буржуазных преобразований, предлагавшихся движением прогрессивных шэньши, либеральных помещиков и буржуазной элиты во главе с Кан Ювэем 2

Административно-полицейское объединение дворов в десятки, сотни и тысячи во главе с соответствующими начальниками. Каждые 10 дворов (ху) составляли пай во главе с десятским (пайтоу). Десять пай объединялись в цзя со своим сотским (цзячо/сан, дицзя). Из десяти цзя формировалось бао под надзором тысяцкого (баочжэн, дибао). Над бао стоял волостной староста (сян,- чжан). На основании особых надверных учетных табличек (мэньпай) каждого двора составлялись десятидворные списки жителей (пайцэ). 3

Ранее формально сохранялся запрет на винокурение Шаогошуй официально взимался только в Чжили. В остальных провинциях обложение винокурения осуществлялось в русле сбора «местных» налогов — по иным ставкам, под другими названиями (цзюцзюань, цзюшуй), в частности на внутренних таможнях (чангуань, лицзиньцзюй) 4

Прежде всего это касалось косвенных налогов, по традиции находившихся в ведении провинциальных казначейств. 5

И 650 вэней с каждого даня налогового зерна. 6

И 200 вэней с каждого даня налогового зерна. 7

В отличие от связанных с проведением «новой политики» и с необходимостью выплачивать «боксерскую» контрибуцию налоговых надбавок, которые «привязывались» к другой части дидина — поземельному сбору (дифу). 8

В ходе революции 1911 —1913 гг. военные повинности были восстановлены. Впоследствии в связи со становлением и развитием в Китае института местных милитаристов практика их сбора расцвела пышным цветом. 9

В Маньчжурии в указанном плане серьезнейшим образом сказалось проведение железных дорог, в Центральном Китае — коммутация цаоляна. 10

С переходом в указанный период маслоделия из деревни в города и с началом широкого вывоза жмыхов (на городской и внешний рынок, особенно в Японию) китайское земледелие стало во все растущем объеме терять такие ценные удобрения, как жмых и избоина. Аналогичным был результат снижения поголовья скота 11

Чэн—10%, здесь — 7ю наиболее высокого урожая, когда-либо снимавшегося с 1 му в данной местности. Идеальный урожай в 10 чэнов бывал не чаше 1 раза в 10—15 лет.

Глава 2 1

Аналогичным образом шло насаждение кружевного промысла в Цзянсу и Шаньдуне Из таких «учеников» в ряде случаев вырастали мелкие хозяйчики, заводившие свое собственное дело и нанимавшие крестьянскую бедноту, как было, например, в мотальном промысле Гуандуна (см 1[71, т. 2, с 178—179]). 2

В уезде Уцзин (Цзянсу), например, перед Синьхайской революцией насчитывалось 40—50 таких предприятий |[58, т. 2, с. 344]. 3

На процесс формирования кадров работников этих мастерских заметный отпечаток наложили традиционные социальные отношения китайской деревни. Так, в тех случаях, когда хозяин мелкой мастерской был не в состоянии нанять сновальщиков, он (используя традиционный институт общинно-клановой взаимопомощи) приглашал себе «на помощь» (за харчи) обедневших членов своего клана. В дальнейшем такие подсобники рано или поздно превращались в рабочих, получавших заработную плату. 4

Напомним, что 4% падало на кулаков (см. выше, с 138). 5

Бывшие кулаки составляли среди них явное большинство 6

Подробнее о деятельности этих обуржуазившихся слоев в сфере промышленности, транспорта, кредита и торговли см. ниже, в гл 3 четвертого раздела. 7

В последующий период (1914—'1949) рост перенаселенности деревни, назревание нового демографического кризиса, политическая нестабильность, японская агрессия и вспышки гражданской войны привели слабый деревенский капитализм в состояние стагнации и упадка. Иными словами, процесс капиталистического развития в деревне имел явную тенденцию к обратимости

Глава 3 1

Это было обусловлено серьезным ухудшением состояния Великого канала п развитием каботажных перевозок на север и на юг от Шанхая 2

После почтовой реформы 1896 г казенная курьерская служба (ичжань, ючжэн) была ликвидирована

Глава 4 1

Ввоз его из Англии и Германии достигал внушительных масштабов 2

Вследствие того что вторая перепись (1'913 г.) проводилась в весьма напряженной внутриполитической обстановке (военные действия, связанные с так называемой «второй революцией» и временным отпадением южных провинций), правильность ее данных, особенно итоговых, вызывает большие сомнения. Аналогичным образом относились к этим данным и проводившие перепись чиновники министерства земледелия, промышленности и торговли. 3

На них в Цзянсу в качестве надомников помимо шелкоткачей работали многие тысячи мотальщиков и уточников 4

В Инкоу, например, местные луфаны серьезно пострадали в результате японо-китайской (1894—1895) и русско-японской (1904—1905) войн, а также восстания ихэтуаней 5

Сяотунханы, в свою очередь, делились на четыре категории (юань, сян, ли, чжэнь) Принадлежавшие к первой группе (тяода цяньчжуан) в небольших размерах занимались приемно-ссуднымп операциями Вторые (гуаньмынь тяода) выступали поверенными и агентами более крупных контор. Третьи (чайдуй цяньчжуан) специализировались на скупке серебра и медной монеты оптом с последующим розничным разменом Четвертые (сяньдуй цяньчжуан) занимались исключительно мелким разменом. 6

Так, иностранными солдатами была разграблена наличность четырех крупнейших в Пекине меняльных «фирм» (сыдахэн) ,[313, с 956]. Потери 20 ломбардов Тяньцзиня составили около 1 млн. лянов [397, с 191].

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ Глава 1 1

Здесь и далее предприятия с первоначальным капиталом менее 10 тыс. юаней не учитываются 2

Хугуан — провинции Хунань и Хубэй. 3

Капитал и «Цисиня», и «Пули», и Гуанчжоуской электрической компании превышал 1 млн. юаней. 4

Первоначально смешанная, она в 1908 г. была реорганизована в частную «Ханьепннскую угольную и металлургическую компанию», объединившую предприятия в Ханьяне, Дае и Пинсяне в Ханьепинский комбинат. 5

В результате к 1907 г, например, более половины всех капиталовложений в Ханьянский завод и Пинсянские копи (7 млн. лянов из 13 млн.) составляли займы i[368, с. 267, 407, с. 86]. 6

Так, после 1908 г. ежегодные поставки с рудников Дае достигали 100 тыс. т руды. 7

Включая предприятия с очень слабой механизацией и некоторые крупные мануфактуры. 8

Общий объем аналогичных вложений в псУслеихэтуаньские годы был в 6 раз меньше. 1 9

Приведенные данные достаточно приблизительны. Во-первых, они касаются вновь открытых предприятий без учета закрытия, консервации или слияния впоследствии части их; во-вторых, в них не включены сведения о мелких механизированных заведениях с начальным капиталом менее 10 тыс. юаней и, наоборот, учтены, исходя из той же методики, некоторые крупные мануфактуры и традиционные горные разработки. Внеся соответствующие коррективы, можно с определенной долей уверенности предположить, что машинный сектор в Китае на 1913 г. охватывал около 800 предприятий 10

Данные по этим предприятиям не включены в приведенный выше суммарный показатель инвестиций. 11

Здесь и далее под значительными подразумеваются предприятия с числом рабочих свыше 500 на каждом. 12

На создание 1 рабочего места в 1900—1910 гг. требовалось в среднем 683 юаня. 13

Так, на Фушуньских и Яньтайских угольных копях за 1911 г. в результате несчастных случаев пострадали или погибли 1247, а за 1913 г.— 3184 горняка [53, с. 1208].

Глава 2

Подробнее см гл. 1 .настоящего раздела.

Рассмотрение данной проблемы серьезно осложняется тем, что вопрос о специфике как циклического движения капиталистического хозяйства вообще, так и отдельных его этапов, в частности кризисов, применительно к колониям, зависимым и современным развивающимся странам в теоретическом плане не разработан. Так, в посвященных изучению периодических кризисов перепроизводства капитальных работах |[203а; 2056] указанная проблема практически не разбирается: кризисные явления в экономике колоний и полуколоний рассматриваются там лишь как отражение соответствующих процессов, происходивших в развитых капиталистических странах.

Данный кризис затронул в основном те колонии и полуколонии, которые специализировались на производстве на мировой рынок одного-двух видов продукции: Египет (хлопок), Бразилию (кофе), Аргентину (шерсть), Малайю (олово и каучук), Кубу (табак) и т. п. (см. |[203а, т. 3, с. 153—154]).

Приведенные данные не охватывают всего ввоза Китая: не учтена сухопутная торговля (с Россией, с Японией — через Корею — и т. п.).

Так, за 1902—1911 гг. серьезно выросла цена на английскую (на 65,7%), индийскую (на 26%) и японскую (на 8,6%) хлопчатобумажную пряжу. Соотношение средней цены на указанные виды пряжи за 1902—1911 и 1909—1911 гг. составило соответственно 100.119,1; 100:123,9 и 100:99,8 (рассчитано по і[70, с 336]).

«В начале промышленного развития,— отмечал Ф. Энгельс,— эти застои оіраничиваются отдельными отраслями или отдельными рынками» [5а, с. 318].

В 1821 г. 48% самодеятельного населения Англии было занято в промышленности и только 33% — в сельском хозяйстве і[203а, т. 1, с. 244].

Как современники событий, так и последующие исследователи для характеристики тогдашней обстановки в Китае использовали такие определения, как «непрекращающийся торгово-промышленный кризис», «полное расстройство торговли и финансов», «развал финансовой системы», «глубочайший кризис народного хозяйства» и т. п. Подобные оценки при всей гиперболизации степени кризиса достаточно точно отражают его общеэкономический характер. Весьма короткий — всего десятилетний — срок, прошедший со времени упрочения на китайской почве фабричного частного предпринимательства; очень низкий общий уровень промышленного развития страны (явно уступавший тому, что имел место в Англии к 1825 г.); преобладание в промышленной сфере дофабрйчных форм; еще не сложившаяся окончательно цикличность всего процесса общественного воспроизводства (когда «кризисные периоды выделяются весьма отчетливо, ио нет еще ясного чередования прочих фаз цикла — депрессии, оживления и подъема» [203а, т. 1, с. 320]).

Все указанные моменты были характерны и Для начального этапа (рубеж XVIII—XIX вв ) развития английского капитализма.

10 Для этого активно использовались созданные по указанию правительства провинциальные совещательные комитеты (сильно отдававший часто поминаемой В. И Лениным «азиатчиной» китайский вариант думского маневрирования русского царизма).

м 32 из них приходились на наиболее капиталистически развитую провинцию Цзянсу 12

«Нормальным» для развития капитализма домонополистической стадии является дефляционный «климат». 13

Во многом обусловленная огромными финансовыми потерями Китая, связанными с необходимостью оплаты контрибуций и иностранных займов, а также возмещения дефицита внешней торговли 14

Выпуск новых денег стал важным средством обогащения чиновников казенных налоговых управлений, а с 1909 г — и провинциальных банков. 15

Он был отражением мирового «каучукового» бума, вызванного бурным ростом автомобилестроения в США и Западной Европе. 16

Обеспечением в таком случае служило социальное положение получателя займа, представленные им рекомендации влиятельных лиц и т. п. 17

По другим данным — всего 36'[448, с. 118]. 18

К. Маркс при этом особо выделял «торговый и финансовый кризис*. И именно в данных сферах спад 1909—1913 гг в Китае оказался наиболее разрушительным.

Глава 3 1

До 1906 г. регистрация осуществлялась министерством торговли (Шанбу), а позже — министерством земледелия, промышленности и торговли (Нунгуншан- бу) через местные регистрационные бюро 2

Среди них преобладали текстильные, керамические, мукомольные, табачные и маслобойные компании. Основная их часть (93) возникла в период промышленного подъема |[53, с. 729]. 3

Некоторые из них относились к казенному сектору. 4

Ханьлинь юань — придворная академия, особое ведомство, занимавшееся составлением летописей, хронологий и толкованием императорских указов. 5

Еще одно предприятие компрадоры создали совместно с купцами, а в одном случае определить социальное происхождение основателя невозможно. 6

В состав первого из этих наместничеств входили провинции Цзянсу, Аньхой н Цзянси, второго — Гуандун и Гуанси. 7

Была построена лишь ветка Гуаньчжоу — Саньшуй.

Глава 4 1

Для разработки данной проблемы особое значение имеет созданная советскими востоковедами (В. И. Павловым, М. А. Чешковым, Л. И. Рейснером, Г. К. Широковым, В. Г. Растянниковым и др.) методика изучения буржуазии стран Азии, положенная нами в основу данной главы. 2

Следует оговориться, что под средним слоем в данном случае подразумеваются не владельцы капитала средних размеров, а носители буржуазного статуса переходного типа (между привилегированностью элиты и отсутствием элементарных правовых гарантий у «массового» буржуа), т. е. буржуа, сочетавшие ослабленные признаки этих обоих начал и соответственно персонифицировавшие промежуточные формы предпринимательства. 3

Практически все крупные фабриканты были выходцами из указанных четырех социальных и профессиональных групп. Будущие миллионеры Ся Жуфан и Бао Сяньчан — выходцы из низов (ученики-подмастерья, печатники) выглядели на общем фоне «белыми воронами». 4

Деление китайской буржуазии на компрадорскую и национальную чаще всего носило политический характер, те пли иные слои и группы политиками и историками относились к союзникам, попутчикам fi нейтралам (национальная) или к врагам революции (компрадорская буржуазия). 5

Это, впрочем, вовсе не означало слабости читювно-шэньшиского начала в Шанхае и на Юіе Достаточно отметить, что в рассматриваемый период буржуазию Цзянсу, в том числе и в политическом плане, представлял цзиньши Чжан Цзянь, а предпринимателей Чжэцзяна — видный шэньши Тан Шоуцянь. В равной мере нет оснований говорить о непрочности позиций компрадоров и отчасти фабрикантов в Тяньцзине 6

Позиции меняльных лавок в Пекине и Тяньцзине были резко подорваны ихэтуаньским движением и интервенцией восьми держав. 7

Дело доходило до вопиющего самоуправства властей. Так, в 90-х годах в Гуанчжоу один из чиновников вместе с подчиненными ограбил дочиста местную шелкоткацкую фабрику. Наместник Лянгуана (провинции Гуандун и Гуан- си), к которому обратились за защитой, наказал не главарей разбоя, а. жалобщиков [235, с 72] 8

В двухступенчатых выборах приняла участие крайне узкая элита из среды привилегированных и богатых слоев общества (0,03% всего населения страны). Членами цзыицзюй являлись носители ученой степени не ниже шэнъюаня, отставные чиновники, преподаватели, владельцы имущества на сумму не менее 5 тыс юаней и т д 9

Ведущей их группировкой была цзянсу-чжэцзянская (Чжан Цзянь, Тан Шоуцзянь, Сюй Динлинь, аньхойский предприниматель Куай Гуаньдянь и др). 10

Одно из них в 1913 г. создали реэмигрантские круги Шанхая. Оно имело отделения в ряде провинций, объединяя и .хуацяо, живших за пределами Китая.