Философия Духа

Во-первых, проявление субъективного духа. Он представляет себя, прежде всего, через душу человека, связанную с телом (антропология). Эти отношения выступают основой расовых, национальных и возрастных различий, дают материал для оценки характеров и темпераментов людей, их отличия от животных, по ним можно судить о здоровье и неблагополучии в человеческом организме.

Антитезисом антропологии выступает феноменология - учение о духе, отчужденном от телесности. Синтез духа в телесности и духа вне ее происходит в психологии, где дух практически и теоретически подчиняет себе внешний мир.

Таким образом, можно сказать, что противоположностью субъективного сознания, индивидуальной психики человека является объективный дух, общественное сознание. Тезис последнего - учение об абстрактном, формальном праве. Дело в том, что право противостоит произволу и потому, по мнению Гегеля, является непосредственным бытием свободы. Право обеспечивает свободу личности через гарантию идеи о неприкосновенности частной собственности. Ведь человек осознает свою силу и возможности, вкладывая во что-то волю. Если такое вложение увенчается успехом, то человек становится собственником. Правда, это частное владение, демонстрирующее меру воли личности, должно быть признано другими людьми. «Разум делает необходимым, чтобы люди вступали

223

между собой в договорные отношения - дарили, обменивали, торговали и т. п. - точно так же, как он делает необходимым, чтобы они обладали собственностью».1 Чтобы люди могли вступить в такой договор, они должны быть признаны юридически равноправными, хотя бы формально.

Праву, как сфере внешних законов, противостоит мораль -область внутреннего веления, свободной воли. Мораль воплощает в себе убеждения человека.

Высшей ступенью развития объективного духа является нравственность, в которой сливаются личное и общественное. Нравственность в своем развитии проходит три стадии: семью, гражданское общество и государство. У Гегеля первичным определяющим началом человеческой истории выступает не индивид, а общество. Так, в семье воплощается природное, естественное, изначальное единство людей. Но семья нивелирует личность и потому отрицается гражданским обществом, представляющим собой взаимодействие самостоятельных индивидов, находящихся в определенных социально-экономических отношениях. «В гражданском обществе каждый для себя цель, все другие для него суть ничто. Но без соглашения с другими он не может достигнуть объема своих целей; эти другие суть потому средства для целей особенного... Нравственное ушло здесь в свои крайности, потерялось в них, и непосредственное единство семьи распалось здесь на множество. Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, излишества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения».2 Гегель специально подчеркивает важность для развития гражданского общества действующих в нем экономических отношений, но трактует их по аналогии с нравственными отношениями между личностью и обществом.

Объективный дух, минуя этап гражданского общества, достигает своей высшей ступени - государства. «Государство есть действительность нравственной идеи, - нравственный дух... шествие Бога в мире».3

Люди не властны над общественно-политическими порядками, ибо государство есть результат закономерного развития, и наилучшей его формой является конституционная монархия,

1 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, с. 96.

2 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, cc. 212 - 213.

3 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, cc. 263, 268.

224

так как она позволяет наиболее достойным занять заслуженное место в обществе. Гегель предлагал в качестве критериев для сословного деления размеры состояния и объем власти. Наивысшей «природной нравственностью» обладает у него дворянство, затем идет «стремящаяся к свободе» буржуазия, а далее «бесформенная масса» трудящихся. На вершине этой пирамиды находится бюрократия, призванная охранять «всеобщие интересы общества».

Идеальное государство, типа конституционной монархии, будет гарантом нравственности даже в том случае, если свои цели оно достигает военными средствами, ибо это «предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием... вечного мира».