Правила истинного определения

Правило второе: определение должно быть яснее определяемого, то есть определяющее понятие должно объяснять вешь яснее, нежели понятие определяемое. Здесь имеется в виду не то, что формально определение должно познаваться более ясно, чем определяемое. Так как определение не должно познаваться ни яснее, ни менее ясно, в противном случае может оказаться, что его понять труднее, чем определяемое. Но присутствующее в определении понятие яснее потому, что представляет вещь упорядочено, разделяя ее на части более нам известные. Правило третье: определение (понимай предметное objective) и определяемое должны быть обращаемы. Например: "Есть человек, следовательно, есть животное разумное" и наоборот. Ибо объект определения тот же самый, куда направлено познание определяемого. Различие только в том, что в одном случае это явно, а в другом скрыто (explicite et implicite). Я сказал объективное и формальное, а именно.понятие, развернуто (explicite) представляющее природу вещи, другими словами, первичное, находящееся в уме. Слова же, скрыто обозначающие природу вещи, не обращаются с объективным определением, то есть с тем, что представляется в понятиях или выражается словами.

Правило четвертое: определяемое не должно входить в определение, потому что делает первое таким же непонятным.

Правило пятое: определение не должно содержать ничего лишнего. Основание: объяснение, выходящее за пределы объясняемого, уже не объяснение, ибо оно должно быть адекватным объясняемому, будучи тем же самым, что и последнее. Поэтому неправильно определять: "Человек есть двуногое и бородатое животное", так как "двуногое" и "бородатое" излишни. Плохо также: "Человек есть изобретательное животное" потому что изобретательности у всех людей может и не быть или же она бывает развита не достаточно.

Правило шестое: определение должно объяснять сущность вещи (essentia). Поэтому невозможно надлежащим образом определить отрицания и вещи, не могущие существовать. Ведь у них нет сущности и их только описывают с помощью противоположностей сущего.

Правило седьмое: определение должно быть присущим всегда каждому определяемому и только лишь определяемому.

Правило восьмое: в определении не должно быть разделительных частиц, ибо последние скорее разделяют целое, чем объясняют.

Правило девятое: определение не должно быть через отрицательное понятие, ибо сущность вещи положительна и мы объясняем ее через положительное понятие.

Обрати внимание на то, что все перечисленные правила относятся к сущностному определению посредством метафизических частей, но не к прочим видам определения. Для прочих достаточно того, чтобы они были яснее своего определяемого, были бы присущи всегда каждому определяемому и только лишь определяемому.

148. Относительно того, что определение должно быть всегда присушим каждому определяемому и только лишь определяемому. Ты скажешь, что определение является первой операцией разума. (Как бы то ни было, может быть, оно и суждение? Основание: определение представляет собой составной термин, образованный из двух и более слов, из которых одно обозначает род, а другое отличие).

Ты скажешь, что способ получения знания не относится к первой операции, ибо первая не будет способом получения знания, но только вторая. Первая операция не дает знания, потому что мы обладаем знанием благодаря согласию. Если, например, кто-либо воспринимает (apprehendit) одинаковые или не одинаковые звезды и не соглашается, то о нем не говорят, что он обладает знанием о равенстве звезд. Однако определение является способом получения знания, так может быть оно не есть первая операция?

Отвечаю, отрицая большую посылку вместе с первым и вторым ее доказательством. Поворачиваю третье доказательство. Мы знаем благодаря согласию, но доказательство не есть согласие, следовательно, из доказательства мы не получаем знания. Отрицаю сказанное вообще в отношении формы и разъясняю: я согласен с тем, что при каком-нибудь способе восприятия мы еще не говорим о знании, и следствие тогда сохраняет силу, но я против того, что мы якобы не получаем знания благодаря определению. Из-за того, что у нас есть ясное (clara) понятие о предмете, мы обладаем знанием о нем.

Ты будешь настаивать, речь не будет первой операцией, но способом получения знания. Аналогично определение есть речь, следовательно, оно не есть первая операция. Ответ: речь в аристотелевском понимании не является первой операцией - тут я отрицаю большую посылку. Применимость данного определения ясна из ответов на вопросы относительно речи в последней части.

Что касается слов Аристотеля во "Второй Аналитике", глава вторая, об определении как начале доказательства или даже как о самом доказательстве (то есть или посылки или заключение), то здесь Аристотель понимал предложение, состоящее из определения. Эго ясно из сказанного в сочинении "Об истолковании", глава первая: " сама сущность (ratio) человека, то есть определение не есть высказывание, если не добавлено, было или будет добавлено чго-нибудь другое". 149. Ты возразишь, во-вгорых: не будут правильными те определения, где подобное определяется через подобное. Например, меч и острый меч. Или неизвестное через равно неизвестное, например сон и образ смерти. Или применяя метафору, как: "Человек есть перевернутое дерево." Или через противоположности: "Зло есть то, что не есть добро"

Что касается определения подобного через подобное, то это так объясняется Арриагой: "Определение не будет яснее определяемого. когда тот же самый объект объясняется посредством одинаково ясных понятий. Но этого не случается, когда определение и определяемое обозначают один и гог же объект. Так как если определение не будет объяснять тот же самый объект, что и определяемое, то в силу этого мы имеем дело уже с определением, относящимся к другому определяемому"