Шеллинг. Учение о свободе. Шопенгауэр

Шопенгауэр был сыном данцигского154 коммерсанта.

Шопенгауэр поступил в Геттингенский университет, затем слушал лекции Фихте в Берлине. 358

Возвратясь впоследствии в Йену и Веймар, он находился в близких дружеских отношениях с Гете. Период с 1814 по 1818 год он провел в Дрездене, работая над своим главным произведением, затем путешествовал по Италии, и в 1820 году приобрел право на чтение лекций в Берлинском университете в звании приват-доцента. Ничтожный успех, который он имел на кафедре (что повторилось и через три года, когда он после трехлетнего путешествия снова пытался заняться академической деятельностью), заставил его отказаться от академической деятельности, и с 1831 года он удалился во Франкфурт-на Майне, где в будирующем одиночестве, ведя жизнь чудака, прожил до самой смерти, наступившей в 1860 году.

Уже само заглавие его главного произведения — «Мир как воля и представление»155 — указывает на упомянутую выше счастливую способность писателя придавать философской мысли популярную форму. Кантовское противоположение вещи в себе явлению, феноменалистическое учение о том, что мир нашего опыта и рассудочного познания есть только мир представления, перенесение метафизической точки зрения из теоретического разума в практический, тезис, что истинная сущность вещей состоит в воле — все эти основные положения учений Канта, Фихте и Шеллинга нашли свое выражение в этом заглавии. Мир явлений есть лишь представляемый мир. Поэтому для Шопенгауэра в нем есть что-то призрачное. Мир — это покрывало, закрывающее от нас истинную сущность, он вводит нас в заблуждение, если мы принимаем его за эту сущность. Шопенгауэр развивает эти мысли, в частности, применительно к понятию причинности, которому посвящена его остроумная докторская диссертация «О четверояком корне закона достаточного основания»158.

Шопенгауэр. Метафизическая потребность

Он определяет ее как основную функцию рассудка, соединение которой с чистыми формами чувственной интуиции, пространством и временем, впервые порождает представление объективного мира (подобный подход мы уже встречали у Фихте в теоретическом наукоучении). Пользуясь физиологическими исследованиями, Шопенгауэр проводит ту мысль, что без содействия причинности не может иметь место ни одно чувственное восприятие, что только через нее проецируется ощущение в образе внешнего предмета. Эта теория, разработанная им главным образом в области оптики и названная интеллектуализированием чувственного восприятия, позже, вследствие того, что ее принял Гельмгольц, оказала значительное влияние на физиологию.

Причинность, как единственная основная форма функции рассудка, служит вместе с тем для Шопенгауэра и единственной руководящей нитью познания. Но в силу этого последнее ограничивается лишь явлениями, оно может только беспрерывно переходить от одного обусловленного к другому обусловленному и при этом движении не видит конца ни впереди, ни позади себя. Говоря точнее, познание не в состоянии выдвинуть понятие первой причины, которая сама уже не была бы обусловлена никакой другой причиной. Причинность — не фиакр, которому можно приказать остановиться там, где захочется, она, как метла в руках у гетевского ученика волшебного искусства, будучи раз приведена в действие, не может уже быть остановлена.

360

Даже если бы Шопенгауэр не заявлял об этом сам, то все-таки не было бы никакого сомнения, что это убеждение навеяно на него знакомством с учением Платона, заняться изучением которого ему усиленно советовал его учитель в Геттингене Энезидем-Шульце.

Абсолютное мировое единство не может быть предметом причинного познания. Оно не может быть познано посредством научного метода. И если задача философии сводится к тому, чтобы дать удовлетворение метафизической потребности, то эта задача должна решаться не посредством специфической научной работы, а скорее путем гениальной интуиции, при помощи которой философ «истолковывает» связи опыта. Это воззрение определяет положение Шопенгауэра относительно всех других направлений немецкой философии. Прежде всего, он оказывается в противоречии со стремлением разрабатывать философию особенным методом, как априорную науку о понятиях. Шопенгауэр прямо отрицает, что какой-нибудь великий мыслитель приходит к своему учению при помощи метода. Скорее он думает, что лишь ученики и последователи с трудом и неискусно вычленяют метод из гениального творения самостоятельного мыслителя, подобно тому, как эстетик находит правила искусства в произведениях великого художника.

361