3. Социально-этическая мысль в литературе эпохи Золотой Орды. а) Союз разума и любви в этической концепции Кутба.

Любовь у Кутба (вслед за Низами) - закон всемирного тяготения людей, всего живого друг к другу, объединяющая в неразрывное единство бога, природу и человека. Если Кул Гали отстаивает приоритет разума над чувством, противопоставляя их в образах Йусуфа и Зулей- хи, то для Кутба подобный дилеммы не существует. Наоборот, следуя философской концепции Низами, но избегая крайних проявлений низамиевского мистицизма, он воспевает союз разумного, рационалистического и эмоционально-чувственного, биологического начала в мире под эгидой Любви как способ гармонизации социальных отношений и достижения счастья.

Обращение тюркского мыслителя к социально-философской концепции, воспроизведенной в «^осров и Ширин» Низами, представляется нам своего рода компромиссом в социально-философских исканиях прогрессивных мыслителей тюркского Поволжья XIV века в попытке избежать, с одной стороны, односторонности, абстрактности, схематичности рационалистического детерминизма, и с другой - безбрежный стихии мистического интуитивизма. Выход же из этих одностороннос- тей рационализма и мистицизма представители этого направления видели в оплодотворении Разума верой, верой в изначальную гармонию в мире, основанную на Любви.

Монгольские завоевания, охватившие огромные пространства от Центральной Азии до берегов Дуная и Средиземного моря и перекроившие политическую карту средневекового мира, стали причиной переоценки многих традиционных ценностей, в том числе и в сфере мировоззренческой.

Идеальным сочетанием этих качеств наделена центральная фигура поэмы прекрасная Ширин. Автор не жалеет красок, изображая последствия воцарения Ширин на престоле после смерти ее старшей сестры Мухинбану:

МеЬинбану илен кем билде Ширин, Жавыктырды халаек ара гадлен Улус-ил гадел берлэ шад булды Камуг зинданлылар ул кен азад булды.

Вступив во владение страной Мухинбану

Ширин прославилась в народе справедливостью

Ее справедливости радовалась вся страна,

Все заключенные стали в этот день свободными

Остановив насилие жестокосердных

Заслужила благодарность униженных.

Приказала сборщикам не брать налога

Не обременяла страну расходами

При ее справедливости волк и овца

Рядом мирно жили, и пили (из одного источника)

Весь народ был умиротворен (ее) справедливостью

Вырос богатый урожай - знак милости божьей.

Много пищи даровал бог

Наступило изобилие, страна процветала

Когда у государя добрые намерения

Будет богатый урожай и на соленой земле

Благо страны - от замыслов шаха

Эти слова не преувеличение, а истина!

В приведенном отрывке Кутб отдает дань и традиционным приемам гиперболизации в изображении справедливого и милосердного царствования Ширин. В результате ее забот о подданных становится явью «голубая мечта» утопистов древности о мирном сосуществовании «волка и овцы» - богатого и бедного, сильного и слабого. В то же время он перечисляет и конкретные меры справедливой Ширин, способствующие процветанию страны: упорядочение налогового бремени8, укрепление законности и порядка, в результате чего земледелец выращивает высокий урожай, в стране наступает изобилие и дешевизна товаров. Примечательно, что хотя речь идет о языческом обществе, бог, видя справедливость Ширин и ее добрые намерения в отношении своего народа, способствует их осуществлению (хакдин рэхмэт ицде - пала божья благодать). Этот момент говорит о свободомыслии Кутба, полагающего справедливость важнейшей добродетелью независимо от религиозных убеждений. Эту мысль разовьет позднее Мухаммадьяр, поставив справедливость выше правоверия.

Примечательно, что именно Ширин после соединения с Хосровом наставляет супруга в принципах справедливого управления страной, призывая его забыть о развлечениях и утехах (тамаша, иргал) и сосредоточиться на обязанностях государя, чтобы впоследствии не раскаиваться запоздало о своей беспечности, не жаловаться на злосчастную судьбу («карый хатын», по выражению Кутба) (19; 396).

Камуг тэрлуг белеклэр эчрэ камил Калыр хэйран сузен тыцласа гакыйль... Белеклене агырлар, «белеге бар», тиб Гарипне асарлар, кем, «куцле тар», тиб. (19; 27)

Она обладает различными знаниями в совершенстве Будет изумлен, внимая ей, мудрец... Ученых она почитает за их знания Обездоленных приютит из сострадания.

И заключает свое наставление Хосрову его верная советчица - жена следующим образом:

Сэн уз файдац ечен бер пэндем алгыл: Рэгыйэткэ золым кыйлма, гадел кыйл. Ушул ханлыкта мэн файда курмэм, Кем, иркем бар тип, ил азарласац сэн Сэн ушбу дэулэтенгэ булма мэгърур, Кем ацламаз: бу дэулэт-башта торур... Укып Ширин сузен, шах ацлады кем: «Телэр, - тию, - мэнем изге атым». (19; 397)

Ты ради собственной пользы прими мой совет: Не будь жесток к народу, будь справедлив. Я не вижу никакой пользы в том царствовании Когда власть используется для притеснения народа Не зазнавайся своим положением в государстве Понятно каждому: государство - превыше всего... Выслушав наставления Ширин, шах понял: «Желает, - подумал, - она мне доброго имени».

Таким образом, не государство для правителя, а правитель для государства, заключает свои наставления Ширин. Величие правителя в благоденствии страны - эта мысль, усиленная многократно, звучит лейтмотивом проблемы» «правитель-народ» и в «Гулистан бит-тюрки» С.Сараи.

И Хосров, облагороженный, просветленный любовью Ширин, внимая ее наставлениям, поднимается на высоту ее нравственной чистоты и чувства долга перед народом.

Под воздействием Ширин Хосров углубляет свои познания, беседуя с мудрецом Бузург Умидом, постепенно проникаясь сознанием своей ответственности перед страной.

Сауыди колды тип сакынма мине Телэрмен жандин артыграк ма сэне. (19; 162)

Не думай, что я разлюбила тебя, Я люблю тебя всей душой

признается Ширин, но и решительно заявляет:

Мэна булып кэракмаз, мунда калсан, Атацныц таж вэ тэхтен явэ кыйлсац. Эгэр шахлыкка кайра тикмэсэн сэн. Дэрига! Мэн катында булмагаймэн. (19; 166)

Ты мне не нужен (такой), если останешься здесь Если упустишь корону и трон своего отца Если ты не вернешь себе царство Жаль! Не быть мне рядом с тобой,

и отправляет Xосрова отвоевывать у мятежников отцовский трон. Кроме долга государственного, есть еще и общечеловеческий, нравственный долг - сберечь свое доброе имя в глазах людей:

Бу ажун изге ат берлэ хуш ул, бел, Егетлек вакытында ат кыйлгу хасил. Кэрэкмаз бер телэккэ баглы калмак, Без ике изгене бэднам кыйлмак. (19; 162)

Знай, этот мир славен добрым именем Доброе имя нужно заслужить смолоду Не надо оставаться пленником одного лишь чувства Позорить два наших добрых имени.

Раскрывая свое понимание доброго имени джигита, Ширин выделяет такие черты, как честь и достоинство истинного мужа, его самообладание и силу воли, чувство меры во всем, в достижении желанной цели. А цель, достойная, мужчины, тем более наследника престола, восстановление законности и порядка в стране, власть в которой незаконно узурпирована мятежным военачальником шаха Ормуза, отца Хос- рова, воспользовавшимся беззаботностью и неопытностью молодого наследника простола.

Узнав о гибели Бахрама Чубина, Хосров говорит:

Ни кем сакынды - уз башынга килде... Кани ул кем, жиЬанга шур вэ гауга Салып, узе кыйлыр ирде тамаша! Тэлимлэр бу Ьэвэс берлэ югалды., Башын кутру аяк астында калды. (19; 194-195)

Что (он) задумал - обернулось против него же Где он, сеявший в мире смуту и скандалы И искавший (в этом) удовлетворение Многих сгубила эта страсть Стремясь вознестись, оказывались под ногами.

И далее следуют назидания о том, что каждый в государстве и обществе должен знать свое место, о необходимости младших по рангу уважать старших, а последним, стоящим на вершине власти, быть приме- ром для нижестоящих, для народов, ибо:

Азык-ел кылса нэгэх хеслэти шум

Беле башка килер, бу бары - мегълум. (19; 196)

Если руки, ноги сделают вдруг недоброе дело Беда придет к голове, это все - известно.

В этих назиданиях звучит и осуждение покушения на законную власть сановными мятежниками, и призыв государям быть на высоте своего величия и ответственности за страну. Помимо этого Кутб призывает власть имущих, аристократов ценить человеческую личность, видеть в каждом самое лучшее, доброе, создавая тем самым почву для благоприятных взаимоотношений:

Кеше гаебен катыглап, кузлемегел Ьонер кургел, гаеп кургенче, зинЬар Чичектер, багка керсец, алмагыл хар... Эгер йоз гаеп булса бер Ьонер Ьем Назар гайбенге кыйлма, кургел ирдем. (19; 197)

Не копайся в недостатках человека Ради бога, лучше заметь его достоинства Если войдешь в сад, не бери сорняк... Если есть сто недостатков и одно достоинство, Не смотри на недостатки, отметь достоинство.

В последних строках об уравновешивании многих недостатков человека его профессиональными мастерством, способностью к полезной деятельности намечена одна из центральных тем социально-этического содержания поэмы - тема труда. Величие и могущество человеческого труда, беспредельность созидательной способности человека воспета в поэме в образе Фархада. Фархад - искусный каменщик, строитель, но он, по характеристике его товарища Шаура, обучавшегося вместе с ним ремеслам у одного мастера, еще и «Ферзана Ферхад» - мудрый, ученый Фархад, овладевший в совершенстве сотней разных профессий. Фархад олицетворяет в поэме созидательную мощь народа - творца всех материальных благ. Фархад за один месяц выполняет поручение Ширин - продолбить в горах арык с высокогорного пастбища к ее замку для доставки молока, повергнув всех в изумление своим мастерством и силой.

Вот как воспевает Кутб созидательную силу человека труда:

Гаж,эп шэхси ирер бу адэми зат Булыр мум адэми элгендэ пулат Булыр, бел, эш башлагынча дошвар, Ни эш башланса, кыйлнур ахыр, эй яр. Ьич эш бу адэм углындан котылмаз, Мэгэр улмэк кем-анда чара булмаз. (19; 226)

Удивительное это существо - человек

Воск в его руках превращается в булат

Знай, будет в начале работа тяжела,

Но начинается дело - и будет у него конец, друг.

Ни одно дело не уйдет от человека

Лишь смерть может прервать его.

Хосров, ревнуя Ширин к Фархаду, поручает ему, казалось бы, непосильную задачу, после решения которой обещает отказаться от Ширин в пользу соперника. Но он не учел, что любовь к Ширин тысячекратно увеличила силы Фархада. Вдохновленный любовью, Фархад принимается за титаническую задачу - прорубить дорогу в горах сквозь огромную скалу. Перед началом работы юноша высекает на скале изображение Ширин, и, поклонясь ему (ведь Фархад язычник, но Кутб не боится сделать язычника героем повествования, что соответствует нашим знаниям о веротерпимости в Золотой Орде), припадая к нему в минуты усталости и уныния, черпает силы для продолжения своей тяжкой работы:

Сэнец гыйшкыц мэне бу эшкэ элде, Китерде, ушбу таш кисмэккэ салды (19, 243)

Твоя любовь вдохновила меня на этот труд Привела сюда, заставила рубить эту скалу,

- говорит он перед изображением Ширин.

Сгорая как свечка от любви к Ширин и нечеловеческого труда, Фар- хад молит возлюбленную пожалеть его, прийти к нему на свидание:

Кем ул гыйшыкъ утында кау тик кеярмен Тэн вэ ж,ан берлэ васлыцны кеярмен. (19, 247)

В огне любви я сгораю как кора

Душой и телом жажду свидания с тобой.

Эта мольба о свидании, к которому Фархад стремится всем своим существом, напоминает характерную для суфийского «пути» конечную цель - свидание («васыл» - суфийский термин) с возлюбленным, то есть богом. Порой Фархад как бы приходит в себя, отходит от экстатического состояния. В эти минуты он зарекается поклоняться впредь изображению любимой, то есть идолу, надеясь излечиться от своей безнадежной страсти. Возможно, этот ход нужен был Кутбу, чтобы избежать обвинений со стороны мусульманских ортодоксов в прославлении язычества.

Но вот Ширин, словно услышав мольбы Фархада, приходит к нему. Фархад выпивает из ее рук чашу молока, которое (опять в соответствии с суфийской традицией) представляется юноше любовным напитком, и вдохновленный свиданием с любимой, с новой силой принимается за свой геркулесов труд.

Xосрову же доносят, что после свидания с Ширин могучий Фархад приближается к окончанию работы, и он с подсказки услужливых придворных осуществляет коварный план, наверняка ведущий к гибели соперника. Он подсылает к нему старуху с ложной вестью о внезапной смерти Ширин. Фархад, для которого смерть Ширин равнозначна угасанию светильника вселенной (жиЬан курмеш чырагым) и наступлению полного мрака, не видя смысла своей дальнейшей жизни, бросается со скалы на камни.

Размышляя в связи с трагической гибелью Фархада о жестокости и коварстве, уносящих лучших сынов человечества, Кутб с горечью восклицает:

Увыч тупрак бу йир узрэ табылмаз

Кем анда адэминен каны булмаз. (16, 257)

Нет горсти пыли на этой земле,

Которая не была бы пропитана человеческой кровью.

Но зло не остается безнаказанным! - в этом убеждении оптимизм средневековых мыслителей, утешение обиженных, предостережение властителям, вера в бессмертную силу проповедуемых ими идеалов справедливости и добра. Xосров сам содрогается при мысли о неизбежном

возмездии за совершенное злодеяние:

«Якуты бар бу эшнец», - тию белде Кеше ни кем кыйлур булса кешегэ Килер бер кен Ьэм аныц башынга. (16; 260)

«Не миновать ответа за это дело», - подумал, Что бы ни сделал человек человеку Однажды обернется это (дело) на его голову.

И в «Хосров и Ширин» это возмездие не оставляется на загробную жизнь, как, например, в «Нахдж ал-фарадис» М.Булгари. Оно настигает Хосрова на вершине его могущества в лице сына Хосрова и Марьям Шируйи, олицетворяющего в поэме темную, низменную сторону натуры самого Хосрова, доведенную в сыне до уродливой степени хладнокровного отцеубийцы. Насильственная смерть Хосрова, умудренного жизненным опытом, просветленного благотворным влиянием цельной натуры и чистой любви Ширин, как бы завершает очищение его, искупление за прошлые грехи, за смерть Фархада.

Хосров видит, каким злобным, бездушным, завистливым, угрюмым растет его сын. Он догадывается о коварных замыслах Шируйи относительно него и Ширин и обращается за советом и помощью к Бузургу Умиду. Но мудрый наставник предостерегает его от крайних мер по отношению к единокровному сыну, наследнику престола, считая это безнравственным:

Ахыр уз гэуЬэрецнец парэсе бу

Угылга хэсемлек кыйлмак - хата ул. (19; 407)

Ведь он - частица твоего существа Нельзя питать вражду к своему сыну.

Хосрову не остается ничего другого как покориться своей судьбе. Он находит утешение в беседах с Ширин, которая, предчувствуя роковой финал, стремится укрепить дух мужа перед лицом неизбежности. В ее наставлениях явственны суфийские мотивы. Потеряв престол, говорит Ширин Хосрову, ты приобрел взамен весь мир, который создан богом для людей. И надо довольствоваться своим положением в этом мире, ибо он быстротечен, хотя и прекрасен. Для человека, живущего духовной жизнью, отрекшегося от суетных забот и притязаний, вся земля - трон и бездонное небо - корона. Вот как утешает Ширин своего возлюбленного:

... Канагать берле терелеп барчага туз

Кеше, кем кыйлды доньяда канагать

Ьем ул табты бу ажун эчре рехет...

Сенец очен ирер бу барча галем

Кечеклеп, курмегел узецне сен кем

Яратты хак сенец очен жиЬанны

Сене бирде уш андин гакыл ве жанны

Эгер белсец сен-артук сен меликдин

Бу Ьиммет берле тот алгы фелекдин...

Куцел кис таж ве техетдин - бул фаригъ

Чыраен кыйлма казгу берле саригъ,

Эгер булсац бу техт - тажга мохтаж

Сене ийр техт ирер, югары кук-таж. (19; 411-414)

Довольствуясь (имеющимся), будь ко всему терпелив.

Человек, довольствующийся (имеющимся)

Найдет в этой жизни радость...

Перед тобой открыта вся вселенная

Не унижайся и не теряй своего достоинства

Бог создал для тебя этот мир

Дал тебе разум и душу.

Знай ты выше малика

С этим чувством встречай судьбу...

Забудь о короне и престоле - будь свободен (духом) -

Да не пожелтеет твой лик из-за (суетных) забот,

Если нужны тебе престол и корона,

Земля - твой престол и небо - твоя корона.

Но в целом не эти мотивы определяют общую тональность социально-этической концепции «Хосров и Ширин». И если искать в поэме образ, противоположный по своей трактовке суфийскому, то это, несомненно, жизнеутверждающий образ мудрого наперсника Хосрова, никогда не унывающего, всезнающего и вездесущего Шаура. Шаур объездил весь цивилизованный мир, овладел всеми науками и ремеслами, он решительный, отважный и находчивый офицер. Для него нет невозможного, он выполняет труднейшие поручения Хосрова и Ширин, уме- ет найти выход из самых запутанных ситуаций. Его советы точны и практичны, его слово твердо. Во многом благодаря его усилиям многострадальная любовь Хосрова и Ширин, выдержав все испытания, находит счастливое завершение в браке. Характерно, что выполнив свою миссию устроителя влюбленных, Шаур исчезает со страниц поэмы. С его энергией, оптимизмом, жаждой деятельности ему уже не находится места в печальной финальной части поэмы. Образ Шаура, талантливого и сметливого слуги, умного и доброго советчика, мастера на все руки, предвосхищал галерею таких персонажей европейской ренессанс- ной литературы, символизировавших в произведениях гуманистов. Возрождения упоение их современников земной жизнью, ее радостями и многоцветьем, ее самоценностью.

Это упоение радостью земной жизни проявляется не только в образах героев «Хосров-Ширин хикаяты».

Оно отчетливо ощущается и в ликующих гимнах красоте природы, в восхищении автора яркими красками ее, сменой дня и ночи, ароматом садов и цветников, поэтическим изображением слияния любящего сердца с прекрасным миром природы, их гармонии и первозданной чистоты:

ЗиЬи хуш нигъмэт ул тереклек, и, яр! Бу лэззэт, кем егетлек вакытында бар. Тереклек багы тик юк сафалык, Егетлек мивасы тик Ьэм мивалык (19; 111)

Как прекрасен праздник жизни, о друг! Это наслаждение в пору молодости Нет упоительнее сада, нежели сад жизни, Нет прекраснее плода, нежели плод юности,

- восклицает поэт об ощущении полноты жизни в молодости.

Описания природы, то ликующие, то приглушенно грустные, то грозные передают и психологические состояния героев поэмы. Мы видим здесь отражение эстетического отношения автора к природе, видящего в ней не только проявление божественной красоты и мощи. Герои поэмы ищут в природе и свое собственное «я», отражение собственных чувств, переживаний, настроений, как радостных, так и печальных.

При этом первые связаны с начальными главами поэмы, с перио- дом радостных надежд молодости, вторые - с размышлениями в финале умудренных жизненным опытом героев о неизбежности старости, смерти. Xарактерные для начальных глав поэмы «вакхические» сцены раздольных пиршеств молодежи с музыкой, танцами, обильными яствами, вином сменяются в конце аскетическими размышлениями зрелости о суетности мирских радостей и наслаждений.

Вот, к примеру, типичная сцена из описания пирушки Xосрова, после его побега от отца в Армению, к Ширин:

Алып сакыйлар элкингэ сорахи, Рэван булып нэдимлэрнен мэзахи. Кыл авазы берлэ мэжлес тезелеп, Димаглар хуш булып, кузлэр сезелеп, Кыйлып аЬэн чэн, вэ бэрбату Ьэм най, Кенидин куктэ Зехрэ кыйлды куп вай Кыйлып гыйшрэт бу янлыйг тен ката хуш, Утырдылар кыйлу бер-беренгэ нуш. (19; 105)

Приняв от виночерпиев бокалы Друзья быстро развеселились Застолье сопровождалось звуками струн Сердца смягчились, глаза затуманились Мелодиям чанга, барабана и ная Завидовала в небе звезда Зухра. Так они веселились всю ночь И угощали друг друга вином.

И таких сцен в поэме много, как много в ней и описаний облагораживающего воздействия на человека искусства - чтения стихов, пения, музыки, танцев. Решающее объяснение Xосрова с Ширин происходит через поочередное пение певцов Бариса и Никисы. И когда эмоциональное состояние влюбленных достигает предела, они воспламеняются от полноты чувств и начинают объясняться сами, без посредников. Вот как описывает воздействие музыки, пения на слушателей Кутб:

Укыю хуш газэл мэжлес исенеп Кунелдин казгу, башдин гакыл китеп, Салмурап мэжлес, исрек кече-олы Катышты ирсэ юлсызларга юллы. (6; 130)

Внимая прекрасной газели, слушатели Забыли о своих заботах, своих мыслях, Опьянели все: и стар и мал Смешалось все в едином чувстве.

Но нередко это опьянение радостями жизни, искусством заканчивается у Кутба сожалениями о короткой поре юных надежд и неизбежном приходе предвестников смерти: старости, болезней. И единственное утешение человека в том, что его жизнь не прошла зря, что он оставил в ней свой след:

Бу ажунныц бакасы юк ирер, бел! Кечец йитмешчэ монда изгу терел.

Знай, этот мир не вечен! По мере сил своих делай добро,

- призывает поэт.