Якоби. Шеллинг. Философия и религия

Якоби, строго говоря, скорее антирационалист, нежели иррационалист.

обычному способу выражения, определил как предметы разумной веры. И если мы, оставляя в стороне произвольное словоупотребление Якоби, обратимся к обычной терминологии, то суть его учения окажется в том, что последним содержанием всякой действительности является божественный разум, непостижимый для разума человеческого, способного только к мышлению. Антирационализм Якоби касается пока всего лишь познания Абсолюта, но не затрагивает самого понятия о нем. Это — критический антирационализм. Дальнейшее же развитие этих взглядов, направленное на то, чтобы открыть неразумность в самом Абсолюте, было возможно лишь с точки зрения философии тождества, когда невыводимый остаток и метафизически рассматривался как нечто, предшествующее разуму. Этот поворот был осуществлен Шеллингом в той фазе его развития, которую называют учением о свободе.

Поводом к этому послужила проблема, которую поставила философия тождества в последней фазе своего развития. Понятию Абсолюта противополагались здесь божественные потенции. Но они, с одной стороны, понимались в платоновском смысле, как идеи в Боге, а с другой — принимались за самостоятельные реальности в природе и истории. Старая проблема субстанциальности единичных вещей по отношению к Божеству была здесь скорее затушевана, нежели решена. Пантеизм и теизм мирно покоились друг возле друга. Сам Шеллинг был сначала явным пантеистом, а натурфилософы, в особенности Окен, еще решительнее подчеркивали эту точку зрения.

352

Или, выражаясь общедоступным языком: как происходит мир из Бога? Заслугой одного из учеников Шеллинга было то, что он поставил данный вопрос перед шеллинговской философией и тем самым обусловил ее дальнейшее развитие. Эшенмайер (1770-1852) пытался в своем сочинении «Переход от философского к нефилософскому знанию»145 показать, что хотя философия и может понять развитие идей в природной и исторической действительности, тем не менее, не в состоянии постичь ни их происхождения из Божества, ни самого Божества, и потому должна предоставить эти тайны религии. В том пункте, где приходится рассматривать идеи в их отношении к Божеству, прекращается рациональное мышление и философия переходит в религию. Исходя из этого, Эшенмайер впоследствии все более отстранялся от философии и увлекся супранатурализмом. В своих сочинениях (например, в «Основных чертах христианской философии»146) он опровергал, между прочим, учение Гегеля. Главное значение Эшенмайера заключается в том, что он натолкнул Шеллинга на новый путь мышления. Шеллинг был глубоко задет этим

147

вопросом и в своем сочинении «Философия и религия» заявил, что этот вопрос должен быть решен с такой точки зрения, которая не разрывала бы религиозное и философское мышление, но привела бы их к объединению, утраченному в прошлом. Тот самый вопрос, к которому позже Гегель подошел с чисто философских позиций, понимая Абсолют как идею, находящуюся в необходимом развитии, или как абсолютный дух, Шеллинг задумал разрешить посредством слияния религии и философии, то есть посредством теософии. Но таким образом он покинул рационализм и вступил на дорогу иррационализма.

Познание Абсолюта составляет, как позже высказался и Гегель, общую задачу религии и философии. Но так как в Абсолюте исчерпана вся действительность, то он может познавать только самого себя. И идеи суть не что иное, как это вечное самообъектирование Божества. Учение об идеях является поэтому настоящей «трансцендентальной теогонией». В качестве самообнаружения Бога идеи существуют в нем. Благодаря этому участию в абсолютном существе они содержат в себе возможность самостоятельного существования. Но осуществление этой самостоятельности, отпадение идей от Бога, вследствие которого возник мир в своей метафизической реальности, есть факт, который не может быть понят из сущности Божества, а потому и не может быть признан необходимым.

353