42 (789) КАНТ —ФИХТЕ[Декабрь 1797 г.]

То, что для написанного мною недавно я избрал не какой-нибудь иной журнал, а «Берлинские Ведомости», Вы и другие мои философствующие друзья простите мне как инвалиду. Причина вот в чем: я думаю, что в них работа моя появится быстрее всего и пайдет отклик, потому что «Берлинские Ведомости», как газета политическая, удовлетворяют почти каждодневный спрос, я же ие знаю, сколь долго еще я буду в состоянии вообще работать.

Ваши труды, посланные мне в 1795 и в 1796 годах, благополучно передал мне г-н Гартунг \

Особенное удовольствие мне доставило то, что мое учение о праве снискало Ваше одобрение.

Если Ваше недовольство тем, что я столь сильно задержался с ответом, не слишком велико, то не откажитесь почтить меня своими письмами и сообщить мне литературные новости. Я льщу себя надеждой впредь быть прилежней, особенно потому, что я увидел, как в Ваших новых трудах развивается Ваш прекрасный талант живого, популярного изложения при том, что Вы прошли теперь тернистые пути схоластики и пе сочтете необходимым снова на них возвращаться 2.

Постоянно пребываю в глубочайшем почтении, дружбе и пр.

И.

43 (790) КАНТ —ТИФТРУНКУ

[11 декабря 1797 г.]

Многоуважаемый друг! В моем теперешнем состоянии рассеянности, вызван- ном тем, что множество различных работ взаимно выте- сняют друг друга, и не забывая при этом о моей конечной цели — необходимости завершить все до падения за-навеса, мне представляется очень важным то место в Вашем доставившем мне большое удовольствие письме от 5-го ноября, где Вы ставите вопрос, как устранить трудность в понимании того «положения «Критики чи-стого разума» с. 177, где речь идет о применении катего-рий к данным опыта или явлениям» Мне кажется, что теперь я нашел соответствующий способ, который вместе с тем бросает новый свет на это место в системе Критики; однако то, что я здесь предлагаю, следует рассматривать как первичный набросок, где в самых общих чертах излагается то, чему я надеюсь придать необходимую форму, после того как мы придем к соглашению в наших последующих письмах. Понятие «соединенного» как таковое не есть особая категория, но содержится во всех категориях (в качестве синтетического единства апперцепции). Ведь соединенное как таковое не может быть созерцаемо, напротив, чтобы многообразное, данное в созерцании, связывалось в одном сознании, т. е. чтобы мыслить объект как нечто соединенное, ему должно предшествовать понятие или сознание соединения (функции, лежащей в основе всех категорий в качестве синтетического единства ап-перцепции), что достигается с помощью схематизма спо-собности суждения, в силу которой, с одной стороны, соединение сознательно связывается с внутренним чув-ством в соответствии с представлением о времени, но вместе с тем, с другой стороны, и с многообразным содер- жанием, данным в созерцании. Все категории относятся к некоему априорно соединенному и содержат, если оно однородно, математические функции, если же оно пе однородно — динамические функции. Так, например, если говорить о первых, то категория экстенсивной величины — одно во многом; качества же интенсивной величины — многое в одном.

Господин Бек (которому прошу передать привет от меня) также вполне мог бы принять для своей точки зрения3 переход от категорий к явлениям (в качестве априорных созерцании). Синтез соединения многообразного требует априорного созерцания, чтобы чистые рассудочные понятия имели объект, и таковыми являются — пространство и время. Однако при этом изменении точки зрения понятие соединенного, лежащего в основе всех категорий, само по себе лишено всякого содержания, т. е. нет оснований считать, что ему соответствует какой- нибудь объект, иаиример нечто обладающее экстенсивной величиной, или «степенью» интенсивности (реальностью), или, если речь идет о динамических функциях понятий, нечто, что могло бы быть дано в качестве объекта возможного опыта понятию каузальности (отношению, где существование одного есть причина существования другого) или модальности; ведь все это лишь формы соединения (синтетического единства многообразного [«содержания»] вообще) и относится к мышлению, а не к созерцанию. Между тем априорные синтетические положения, в основе которых лежит априорное созерцание (пространство и время), действительно существуют, т. е. им со-ответствует объект, данный в неэмпирическом представлении (формам мышления могут быть даны формы созерцания, придающие им смысл и значение). Как же возможны эти положения? Не таким образом, чтобы эти формы соединенного в созерцании представляли объект как он есть сам по себе, ибо, имея понятие о предмете, я не могу априорно выйти за пределы понятия об этом предмете.

Следовательно, [эти положения возможны] только таким образом, чтобы формы созерцания выступали не как непосредственно объективные, а как только субъективные формы созерцания, а именно свидетельствали бы о том, как на субъект в зависимости от его особых свойств воздействует (affiziert) предмет, т.

На этом основывается следующее важное положение: мы можем познавать предметы чувств (как внешних, так н внутренних) только такими, какими они нам являются, по не такими, какие они суть сами по себе. Равным образом: сверхчувственные предметы не могут быть предметами нашего теоретического познания. 11о поскольку идея таковых, во всяком случае в ее проблематическом аспекте (quaeslionis inslar), не может быть просто игнорирована, так как в этом случае чувственному недоставало бы противостоящего ему нечувственного, а это до-казывало бы, что в разделении есть логический недостаток, то последнее следует рассматривать как [предмет] чистого (свободного от всех эмпирических условий) прак-тического иозианпя; для теоретического же познания — как нечто трансцендентное, и тем самым место, отведенное ему, не будет совершенно пустым.

Что же касается трудного места Критики на с. 177 и далее, то его следует понимать следующим образом: логическое подведение одного понятия под другое, более высокое понятие совершается в соответствии с правилом тождества, и низшее понятие должно здесь мыслиться как гомогенное с высшим. Напротив, в трансценденталь-ном, т. е. в подведении эмпирического понятия под чи-стое рассудочное понятие через посредство промежуточного понятия, а именно понятия соединенного (из представлений внутреннего чувства), под категорию подводится нечто гетерогенное ей по своему содержанию, что противоречило бы логике, если бы это совершалось непосредственно. Однако [это] возможно в том случае, если эмпирическое понятие подводится под чистое рассудочное понятие через посредство промежуточного по-нятия, а именно понятия, соединенного из представлений внутреннего чувства субъекта, поскольку они в соответствии с условиями времени a priori по общему правилу представляют нечто соединенное, которое, будучи гомогенным с понятием соединенного вообще (а такова каж- дая категория), тем самым под названием схемы делает возможным подведение явлений под рассудочные понятия в соответствии с их синтетическим единством (соединением).

На этом, достойный друг, я кончаю, чтобы не пропустить почту; прилагаю несколько замечаний по поводу Вашего проекта издать сборник моих мелких работ, прошу поблагодарить господина профессора Якоба за присланные мне «Анналы» 4, а также почтить меня вскоре опять Вашим письмом и помнить, что моя медлительность в ответах объясняется состоянием моего здоровья и различными предъявляемыми ко мне требованиями. Прошу Вас не сомневаться в моей постоянной готовности поддерживать все Ваши планы и в моем пеизменном к Вам уважении.

Ваш покорнейший слуга

И. Кант.

Кенигсберг, И декабря 1797 г.