<<
>>

I. ПОНЯТИЕ НАУКИ И КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК

1. Термину «наука» придается двоякое значение: одно более широкое, другое более тесное.

В более широком смысле наукою называют совокупность всякого рода сведений, отличающихся большею или меньшею отчетливостью и приведенных в некоторый порядок, тогда как в тесном смысле, в каком мы и будем употреблять это понятие, наука может быть определена, как объективно-достоверное и систематическое знание о действительных явлениях, их объясняющее и указывающее на их взаимоотношения.

В этом втором смысле из области науки устраняются: во-первых, все понятия и построения, в основе которых лежат вера и творческое воображение, каковы теология и метафизика, а, во-вторых, всякие технические сведения, составляющие предмет того или другого искусства, равно как и разные справочные пособия. 2.

Собственно говоря, единой науки нет, а существует несколько отдельных наук, общим признаком которых является доказанность и систематичность заключающегося в них знания. Наличность в нашем знании этих двух признаков принято называть научностью, причем первое качество относится к содержанию науки, второе - к ее форме. Теология и метафизика по самому содержанию своему не науки, хотя и наукообразны по своей форме. Равным образом, наукообразными по форме могут быть и прикладные дисциплины, имеющие дело не столько с явлениями действительности, сколько с правилами того другого или практического искусства (конечно, в техническом, а не художественном смысле). Впрочем, по своему содержанию, не выходя из мира явлений, они стоят к науке ближе, нежели умозрительные построения теологии и метафизики. Предметом науки может быть не сверхчувственный или потусторонний мир, который стремятся постигнуть теология и метафизика, а сами теология и метафизика, как явления действительности. 3.

Сведение научности на наибольшую проверенность или доказанность содержания знания и на возможно большую систематичность его формы сближают научность с философией, отношение которой к науке может мыслиться трояко: а) или философия есть одна из частых наук, или в) она охватывает все науки, обобщая их в высшем синтезе, или же с) философия есть нечто, отличное от науки.

Если под философией разуметь собирательное имя, напр., для психологии, этики или для логики, то каждая из них есть, конечно, отдельная наука в ряду других наук. И второе толкование приемлемо в том смысле, что задачей философии может быть приведение к всеобъемлющим полноте и единству всех научных обобщений, предполагающее широкое использование [?] догадками это научно не доказуемыми, и чисто-умозрительными построениями. Идеалом науки является точность и стройность знания (т. е. доказанность и систематичность), философия же стремиться к полноте его и единству, в чем научное исследование дополняется философским творчеством. Поскольку философия остается на почве доказанных наукою положений, она в этом смысле может рассматриваться, как высшее увенчание отдельных наук, что и отличает философию, обозначаемую, как научная, от философии религиозной или метафизической. 4.

Наконец, отличие философии от науки может быть определяемо и в том смысле, что философия, даже научно понимаемая, является тою областью, где совершается, так сказать, окончательная проверка всех основных понятий и руководящих принципов, которыми оперирует и руководствуется всякая наука при познании сущего, причем философия занимается еще и установкою понятий и выработкою принципов для оценки сущего с точки зрения должного. В первом смысле это - та философская дисциплина, которая называется гносеологией или теорией знания (познания, познавания), во втором это - этика или деонтология, как учение о идеальном, о должном. 5.

Из всех отделов философии, как обобщающего и объединяющего и вместе с тем основополагающего знания, с точки зрения предмета подлежащей книги, никакие другие не имеют такого важного значения, как гносеология и тесно связанная с нею логика. Первая, как теория познания, изучает самый факт знания и решает связанные с ним вопросы о его возможности, источниках, границах и задачах. Для того, чтобы гносеология могла претендовать на бесспорное значение науки, она сама должна быть наукою, при том не только по форме, но и по содержании., т.

е. должна опираться на существующие факты, иначе говоря, должна, рассматривая фактически существующее бесспорное знание, выяснять, при каких условиях оно возможно, и, следовательно, определить, что вообще может и что ни в каком случае не может быть предметом знания.

В гносеологическом отношении настоящая книга написана в общем духе критической философии и родственного в этом отношении позитивизма, признающих познаваемость только явлений (феноменов) и непознаваемость сверхопытной сущности вещей (ноуменов), или вещей в себе. В области общественных наук особенно долго царило метафизическое умонастроение, заключающееся в стремлении выходить за пределы феноменального мира. 6.

Выясняя условия, делающие знание научным, гносеология на очень важное место ставит правильность мышления, а этим предметом занимается логика, которая поэтому иногда прямо рас- сматривается, как часть теории познания и даже как пропедевтика философии, введение в ее изучение. Логику именно и определяют, как науку о правильном мышлении, разумея под последним такое, которое служит расширению и обоснованию знания. Научное знание добывается только логичным мышлением, сообразным с логическими законами мышления. Доказывание отдельных положений науки и связывание их между собою во всех науках основывается на одних и тех же принципах общего логического учения, но в частностях эти умственные операции разнообразятся в зависимости от особенностей тех или других предметов, изучаемых науками, и ставимых ими себе в связи с этим задач, вследствие чего может существовать и специальная логика каждой отдельной науки. 7.

Такая логика отдельной науки называется методологией, под каковым называнием следует разуметь учение о методах, т. е. путях («метод» по-гречески и значит «путь»), способах или приемах, при помощи которых данная наука добывает и строит свое знание. Методов существует много: не все применимы во всякой науке, а применяясь к той или другой из них, всякий метод должен быть приспособляем к особенностям, представленным ее предметом.

С гносеологической точки зрения не все методы, при помощи которых ученые и мыслители стремились познавать истину, и прежде были, и теперь остаются научными. В этом отношении есть, например, громадная разница между метафизическим и научным методами, что зависит от несходства гносеологических предпосылок у тех или других исследователей действительности. 8.

Метод относится к формальной, а не реальной стороне науки. Гносеология определяет, что может быть предметом познавания, логика и методология - как познавание должно происходить. Объединяя в одном общем представлении гносеологию, логику и методологию отдельных наук, в этом общем учении о познавании, мы должны различать элементы познания самой природы знания, как она есть, и познания тех норм, которым должен следовать каждый деятель науки. Логика и методология имеют по преимуществу нормативный характер, причем в каждой методологии содержаться вопросы, так сказать, принципиального, т. е. гносеологического и логического значения и значения более технического. Таково, на- прим., в методологии истории все то, чем занимаются различные вспомогательные дисциплины, иногда тоже именуемые науками, каковы эпиграфика (учение о надписях), дипломатика (об офици- альных документах), палеография (о рукописях, почерках), сфрагистика (о печатях), нумизматика (о монетах) и пр. и пр. 9.

Научная методология исходит из наблюдений над тем, как в действительности совершается научное делание. В любой отрасти знания научные методы возникали и развивались в самом процессе исследования и умственного творчества, хотя, конечно, время от времени они бывали результатом счастливого прозрения. Подобно тому, как давно оставлена мысль, будто логика может служить усвоению искусства правильно мыслить или правильно рассуждать, так и никакая методология не может быть признана пригодною для того, чтобы научить заниматься наукою. Научиться этому можно лишь учась самой науке, не в смысле, конечно, простого усвоения ее содержания, но и знакомясь на чужих примерах и на собственном опыте с теми методами, посредством которых добывается содержание этой науки.

Не следует уподобляться персонажу комедии Мольера говорившему, как и все, прозой, но не знавшему, что сам говорит прозой. Задача методологии - осмысливать приемы научного мышления, указывать на их сильные или слабые стороны, сравнивать между собою отдельные роды и виды методов, систематизировать их, возводить к общим принципам теории знания и логики и тем самым вносить больше сознательности в самое научную работу. 10.

С указанной точки зрения приведенное выше (§1) определение науки могло бы быть дополнено указанием на то, что содержащееся в ней знание является применением правильных приемов мышления в установлении достоверности и точности объяснения явлений, так и соответствующих действительности их взаимоотношений и в их систематизации. Наука тем совершеннее, чем совершеннее ее метод и чем менее возникает в ней методологических споров, а потому тогда и методы меньше изучаются отдельно от самого содержания науки, - положение вещей, наименее относящееся к области обществоведения. 11.

Возвращаемся к определению науки, данному в § 1. Многие сразу могли бы его найти неполным и потребовать, чтобы наука понималась, как достоверное и систематическое знание со стороны их закономерности или неизменного порядка. Взгляд на науку, как на знание законов природы и причину, производящих ее явления, ведет свое начало из философии основателя логики Аристотеля, говорившего, что «нет науки об единичном, а есть только наука об общем». Другими словами, само содержание науки в таком ее понимании, довольно распространенном, может заключаться лишь в общих, отнюдь не в единичных или частных суждениях. С такой точки зрения история, занимающаяся отдельными событиями, отдельными народами и т. п., не могла бы называться наукою, как, например, и взглянул на нее сто лет тому назад немецкий философ Шопенгауэр, указавший на то, что история имеет дело с индивидуальными явлениями, наука же - с родовыми, что история способна только координировать знание, тогда как наука его субординирует.

Иначе говоря, повествование об отдельных фактах или их описание не может быть содержанием науки, которая целиком состоит из общих рассуждений. 12.

Внесение в определение науки указания на то, что она занимается только общим, отнюдь не единичным, суживает понятие науки, исключая из ее области всякое знание с индивидуальным, не родовым содержанием. В сущности, есть две категории наук, которые родоначальник позитивизма Огюст Конт назвал науками абстрактными и конкретными. Первые, это - науки об общих законах, управляющих явлениями действительности, вторые об единичных явлениях с применением к их пониманию законов, открываемых первыми. Вследствие того, что термин абстрактности (отвлеченности) и конкретности (единичной определенности) могут повлечь за собою некоторые недоразумения, их можно было бы заменить другими, назвав науки о законах явлений помологическими (от греч. «номос», что значит «закон»), науки о явлениях феноменологическими., или, как это было предложено немецким философом Вин- дельбандом, независимо от Конта пришедшим к такому же делению, науками номотетическими, т. е. устанавливающими законы и идиографическими, т. е. описывающими отдельные явления (от греч. «идиос», что значит «особенный», «отдельный»). Последние два термина у нас получили некоторое распространение, что делает их употребление удобным. 13.

Но с их введением в методологическую терминологию соединилось одно важное недоразумение. Это различение задач познавания или общих законов явлений, с одной стороны, или отдельных явлений в их особенностях, с другой, не должно было смешивать с различием, существующим между самими предметами и нашего знания. Номотетика и идиография, как два методологических подхода к предметам познавания, могущим быть разны- ми, относятся к формальной стороне науки, тогда как различие самих предметов относится реальному содержанию. Между тем указанный немецкий философ приписал номотетический характер исключительно естественным наукам, идиографический - наукам гуманитарным. Это - прямая ошибка: и в науках о природе, и в науках о культуре возможны одинаково обе точки зрения, обе задачи и оба, следовательно метода, из которых один ведет к научному открытию законов, управляющих как естественными, так и культурными явлениями, а другой - к научному пониманию отдельных явлений, все равно, данных нами в природе, и в жизни человечества. И номотетическим, и идиографическим могут быть одинаково и естествознание и обществоведение. 14.

Если под законами разуметь необходимые, постоянные и неизменные отношения, то исключительно номотетический характер имеет математика, отвлеченно занимающаяся количественными и пространственными отношениями. В естествознании изучается не только общее, но и отдельное. Например, в астрономии дело идет не только об общих законах движения небесных тел, но и об отдельных, телах взятых в их индивидуальности, каковы солнце, луна, Венера, Марс и др. планеты с их спутниками или Сириус, Арк- тур и т. п. и притом не с но мотет ичес кою только целью, а из интереса к их индивидуальностям. В геологии, географии изучается также единичный предмет, земля, а на земле, наприм., единичные моря или горные хребты, горные массивы ит. п., равным образом, не с одними общетеоретическими целями, а ради них самих, в случаях же последнего рода не для практических целей только, но и из чистой любознательности. С другой стороны, и в обществоведении изучается ни одно только что-либо единичное, как, например, история такого-то народа, статистика такого-то государства, устройство такого-то учреждения и т. п., но и общее - в теориях государства, права, народного хозяйства, наконец, в социологии, общей номоте- тической науке, соответствующей в идио графическом ряду - исторической науке. Как геология, тоже идио графическая наука, пользуется выводами но мотет ичес кой механики, физики. Химии, так и история - выводами номотетических же психологии и социологии. Таким образом, различение научных задач не совпадает с различением предметов изучения. 15.

Наконец, в разбираемом взгляде есть еще одна сторона, требующая рассмотрения. В нем различение обеих точек зрения свя- зывается с вопросом о причинах различного, будто бы, в данном случае, отношения нашего к наукам естественным и гуманитарным. В первых нас, будто бы, может интересовать только общее, тогда как во вторых - единичное, индивидуальное интересует нас лишь в отношении к представляемой им для нас ценности. Это отнесение предметов изучения к ценностям, по разбираемому взгляду, составляет характерную особенность наук о культуре в отличие от наук о природе: в естествознании каждый предмет, в отдельности взятый, для нас безразличен, тогда как в обществоведении мы интересуемся тем или другим по представляемой им для нас ценности. Но и это неверно, ибо ведь и в естественных науках то или другое отдельное изучается по особой для нас ценности, хот бы и чисто практической, а не идеальной, какую имеет в виду критикуемый взгляд. 16.

Дело в том, что особая заинтересованность в отдельных предметах или явлениях может иметь разный источник. Им может быть простая любознательность, лежащая в основе чисто теоретического интереса, совершенно бескорыстного, научного, в строгом смысле слова. Далее, интерес может быть эмоционального происхождения, например, с одной стороны, эстетический, с другой - национальный и т. п., и в этом то смысле, главным образом, в том взгляде, о котором идет речь, берется понятие ценности. Наконец, мы можем особенно тем или другим единичным интересоваться в практическом, утилитарном отношении, на каковой почве и возникают все отрасли прикладного знания. Значит, ценность может быть или теоретическая, или эмоциональная, или утилитарная. Теоретический интерес, лежащий в основе чистой науки, ставит ей свои задачи, и диктует свои методы, хотя бы такое чистое знание могло бы быть и практически полезным. Утилитарный взгляд на науку может суживать понимание ее существа, но не приводить при этом к искажению самого знания, чего нельзя не сказать относительно интереса эмоционального. 17.

Отнесение к ценности на почве эмоционального интереса может быть даже вредным для научности, когда в знание, долженствующее основываться исключительно на фактах и на логике, привносятся элементы национального, патриотического, вероисповедного, партийного, сословного, классового, профессионального субъективизма в смысле пристрастия, любви и ненависти, восхищения и отвращения, предрассудков и предубеждений, делающих человека слепым и глухим к объективно истине. Такое отнесение к ценностям может сопровождаться прямыми искажениями объективного знания. Пусть источник нашего особого интереса будет эмоциональным, но, поставив научную задачу, данный интерес пусть не оказывает влияния на метод ее разрешения, который должен быть одним и тем же научным методом, т. е. методом строгого беспристрастия, ибо в нем, собственно, и заключается требование от науки объективизма. 18.

Каждая идиографическая наука занимается установлением фактов на основании объективных данных и связей между фактами по законам логики, независимо от того, будут ли полученные выводы нам приятны или неприятны, полезны нам или вредны. Затем, но уже в виде добавочного для науки самой по себе постороннего дела, может происходить оценка познанного. Констатирование явлений и их взаимных отношений и квалификация их со стороны наших эмоциональных или утилитарных интересов - две вещи разные: первое есть дело науки, теоретического знания, вторая - дело житейское, вненаучное. Наука - едина для всех людей, житейские же интересы разделяют их на антагонистические группы с известными пристрастиями, делающими для одних приемлемым то, что для других неприемлемо. Это уже не от науки. 19.

Объективизм в смысле беспристрастия, требуемого от науки, есть не только теоретическая, но и этическая проблема. Между возможными отношениями нашими, коротко говоря, к вещам и к людям, к которым одинаково применимы отношения утилитарное, эмоциональное и теоретическое, существует то различие, что на вещи мы смотрим, как на нечто такое, чем может пользоваться в целях, им, этим вещам, совершенно посторонним, тогда как в людях видим личности, сами в себе носящие цель своего существования и потому не могущие быть только средствами для достижения целей, им посторонних, чуждых. В этом заключается суть особого отношения к миру человеческих личностей, которого не может быть к миру вещей, отношения этического, тоже отношения оценочного, но с совершенно иным мерилом, нежели в оценках, о которых шла речь выше. Те оценки всегда пристрастны, этическая как раз есть оценка беспристрастная: там в оценивающем проявляется принадлежность к его нации, к государству, к вероисповеданию, к партии, к сословию, к классу, к профессии, здесь оценивающий возвышается до общечеловеческой точки зрения, столь же в известном смысле обязательной в этике, какою она является в логике. Пристрастия осуждаются в науке одинаково обеими - и логикой, и этикой: первою - как прегрешение перед истиной, второю - как прегрешение против справедливости. 20.

Если в отнесении к ценностям и видеть отличие наук гуманитарных от естественных, то только в том смысле, что в деле теоретического познавания природы мы не выходим за пределы данной действительности, тогда как в познании человеческих дел перед мыслью становится рядом с миром сущего мир должного, рядом с действительность - идеал. Наука своим предметом имеет только первое, второе же относится к области философии, согласно с тем, что было сказано в § 4. Метафизическая философия в понимании человеческой личности, общества, государства и права грешила неразличением сущего и должного, принимая, что второе вытекает из первого, но видя само сущее не в феноменальной действительности, а в ноуменальном бытии (ср. § 5), находящиеся за пределами опыта и потому только умопостигаемом. Научная философия смотрит на идеал, не как на нечто данное, но как на искомое и различает между научным исследованием реального общества и философским, по существу дела этическим, творчеством общественного идеала. 21.

Вместе с логикой этика и социальная философия, (а с ними и эстетика) входит в область нормативного знания (§ 8), отличного от знания экспликативного (объяснительного), в котором и полагается сущность науки, но поскольку эти три дисциплины занимаются исследованием, на основании фактов, природы совершенных мышления, поведения и общения людей, т. е. того, что может мыслиться, как их идеальная цель, и они тоже могут называться науками (а с ними и эстетика, как теория художественного восприятия и творчества, где тоже есть свой идеал). Уже издавна мыслится нормативная троица истины, блага и красоты, прежнее метафизическое отношение к которым сменилось научным, основанным на реальном знании человека. 22.

Само собою должно быть понятным отличие в методологическом отношении экспликативных и нормативных отделов познавания человеческого мира. Первые идут путем аналитического исследования, вторые - синтетического творчества, одни постигая - то, что дано в действительности, и потому исходя из ее фактических явлений, другое, постигая то, что только постулируется (тре- буется) и исходя из этих постулатов, т. е. из идеальных представлений. Разница между анализом и синтезом будет выяснена в своем месте ниже, как и то различие, которое существует между индуктивным и дедуктивным методами, здесь же, не входя в подробности, можно только сказать, что экспликативные науки по природе своей индуктивны, идя от единичных фактов к общим формулам, нормативные же (если их считать тоже науками, а не философскими дисциплинами) - дедуктивны, как это делается в математике. В свое время будет, однако, отмечено, что различению, сделанному в этом параграфе, не следует придавать безусловного значения. 23.

Определяя понятие науки в книге, посвященной вопросам метода, мы должны были особенно позаботиться о соблюдении тех правил, которые устанавливаются в руководствах логики для определений понятий. Это также ведь вопрос методологический. Как известно, в логике различаются содержание и объем понятий, причем под первым разумеется совокупность признаков, со стороны которых в понятии нечто мыслиться, под вторым - совокупность предметов, под понятие подводимых, причем из двух понятий, из которых одно (видовое) подчинено другому (родовому), содержание и объем каждого из них находятся в обратном отношении друг к другу: больший объем бывает у более бедного из них по содержанию и, наоборот, более богато содержанием меньшее по объему. Определяя понятие науки, мы взяли существенные признаки научного знания в ясных и определенных, притом положительных выражениях, не пропустив ни одного из них и не внесши ничего лишнего, если не считать в первом отношении неуказания на значение общего, как признака науки (§ 11), во втором пополнением упоминания о методе (§§ 6 и 7), которое отнюдь не суживает понятия. Расширение понятия науки распространением на изучение и отдельных явлений отнюдь нельзя назвать излишним, как дополнение его упоминанием о методе не делает его и слишком узким. 24.

Определение понятий или, по крайней мере, употребление понятий с точно определенным содержанием имеет важное значение в каждой науке. Есть, однако, большая разница между понятиями, под которыми мыслятся естественные предметы, и понятиями, обозначающими некоторые отвлеченности. В понимании содержания и объема первых не может быть разногласия: например, по вопросу, какие животные называются позвоночными и относятся ли к позвоночным животным такие-то и такие-то виды жи- вотных. Здесь самою природою указаны нам существенные признаки предметов и даны предметы, обладающие этими признаками. Вне спора находятся отвлеченные понятия математики и естественных наук, так сказать искусственно создаваемые для обозначения не предметов, а свойств, отношений, состояний, действий, процессов., или, по крайней мере, скоро устанавливается однообразное их понимание, тогда как в науках гуманитарных очень часто возникают и длятся без конца несогласия в установлении самих определений с допущением в них более широкого и более тесного смысла (см., например, в § 1). Мы встретились и с колебаниями относительно включения в их объем того или другого, или по отношению как к содержанию, так и объему понятия науки (ср. § 21). 25.

Причина этого различия между понятиями в естествознании и в гуманитарных науках заключается в том, что в первом наша мысль довольствуется тем, что есть, как оно есть, в последних же нередко в понятии мыслится и то, что должно быть, и существенным признаком признается то, что соответствует нашему требованию от мыслимого в понятии. Так, наукою мы признали не всякое знание о всяких вещах, а знание квалифицированное и только о реальных явлениях, соответствующее известному идеалу научности. Так и логику, как науку о правильном мышлении, мы отличаем от психологии, изучающей между прочими душевными явлениями и мышление, но безоценочным образом. Это относится вообще ко всякому нормативному знанию, но там, где, по-видимому, должна бы преобладать экспликативная точка зрения, признание того или другого существенным признаком зависит не столько от привноси- мости того или другого со стороны философского понимания, т. е. не объективного исследования, а субъективного творчества. Классический пример разнообразия и несогласий в научных определениях представляет собою понятие права. 26.

Вследствие указанного свойства таких отвлеченных понятий, употребляемых в общественных науках, одно и то же видовое понятие может входить в состав двух и более родовых понятий. Летучие мыши правильно отнесены зоологической классификацией к млекопитающим животным, и рядом с этой категорией и в не ее не существует другой с нею равносильной, равноправной категории летающих животных, куда были бы отнесены вместе с птицами и летучие мыши, и некоторые насекомые; ибо рождение животных детенышей и питание их молоком представляют собою существен- ные признаки, объединяющие множество животных в одном классе, тогда как летание не составляет существенного признака, и основываться на нем значило бы создавать не естественную, а обусловленную самою природою, а искусственную, произвольную классификацию. Здесь, так сказать, нет конкурирующих между собою признаков, и основа деления едина. В гуманитарных понятиях возможно и другое. По одному существенному признаку мы делим конституционные государства на монархические и республиканские, по другому - на дуалистические и парламентарные, вследствие чего в первом делении Англия и Пруссия принадлежали в начале XX века к одной категории, а Франция и Северо-Американские Штаты к другой, во втором же в один класс попадали прусская монархия и американская республика, а в другой класс с английской монархией французская республика. 27.

То же затруднение встречается по отношению к той умственной операции, которая в логике называется делением понятий, т. е. разделением всего объема понятия на части, соединенным с отличием их одних от других. В этом деле существуют свои правила, состоящие в том, чтобы деление было полным, покрывающим все его члены, чтобы отличие каждого члена от остальных могло быть понимаемо всеми одинаковым образом и чтобы члены деления исключали друг друга. Соответственно последнему требованию не должно быть перекрестного деления, когда объемы членов деления совпадают своими частями. Но перекрестность деления получается и в том случае, если член деления одного понятия является и членом деления другого понятия, т. е. одновременно какое-либо понятие входит в объемы двух разных понятий. Например, различая науку и философию (§ 3), мы должны мыслить их объемы совершенно отграниченными один от другого, а между тем мы готовы включать логику и в число наук, и видеть в ней часть философии. Другими словами, в этом случае, как и в других гуманитарных понятиях, нет иногда той резкой разграниченности, в силу которой принадлежность к одному классу исключала бы принадлежность к другому. 28.

Результаты разделения понятий совпадают с результатами классификации, т. е. разнесения предметов, составляющих какое- либо понятие, по классам или группам, категориям и т. п., по сходству некоторых из этих предметов в каком-либо отношении и по несходству с другими в том же отношении. В трактатах логики ус- танавливаются и правила научной классификации, причем сами классификации разделяются на два класса, смотря по тому, служат ли в них, во-первых, основанием деления самые важные признаки или нет, а во-вторых, имеют ли предметы, включенные в одну и ту же группу больше сходств, нежели различий, относимые же к разным группам, наоборот, больше различий, чем сходств. Классификации, вполне удовлетворяющие обоим требованиям, принято называть естественными, а остальные, не считающиеся с важностью признаков, служащих основанием деления, и со степенью сходства между предметами, относимыми к одному и тому же классу, обозначаются как искусственные. Первые называются естественными потому, что сама природа, так сказать, разместила классифицируемые предметы по определенным группам, тогда как искусственные классификации имеют более условный характер. 29.

В предыдущем мы уже классифицировали науки и притом не в одном каком-либо отношении. Во-первых, мы говорили о науке в более широком и в более тесном смысле (§ 1). Далее мы различали науку чистую и прикладную (§ 16). Затем мы указали еще на различие наук экспликативных и нормативных (§ 21) и, наконец, установили понятия наук номологических или номотетических и феноменологических или идиографических. Естественная классификация может быть только одна, искусственных - много, да и само понятие науки, относящееся не к области природы, а к области гуманитарной не обладает тою определенностью, которая характеризует понятия естествознания, и потому отличается некоторою растяжимостью. История науки знает целый ряд различных классификаций наук, очень отличных одна от другой, что есть очень важный их признак. Классификации наук в этом отношении - полная противоположность классификации животного царства в зоологии. 30.

Беря науку только в более тесном смысле и ограничиваясь поэтому только чистой наукой, мы отождествили ее, главным образом, с экспликативным знанием, отнесши нормативное к области больше философии, отличаемой в данном случае от науки, а эту, так понятую науку разделили на номологию и феноменологию ил номотетику и идиографию, взявши за основу деления формальную, а не реальную сторону науки, различие ее задач - познание общего, родового и познание особенного, единичного, тогда как реальная основа заключается в предметах изучения, по которым и разделе- ниє понятия науки будет иным. Оба деления одно с другим перекрещивается, так что науки, в одном отношении попадающие в один класс, в другом окажутся принадлежащими разным классам и наоборот. 31.

Логика учит нас, что все наше знание состоит из суждений, т. е. из таких мыслей, в коих нами что-либо утверждается или отрицается и которые сами состоят из более первичных элементов, называемых понятиями, представлениями и т. п. Логика, далее, усвоила составным частями каждого суждения название «понятий», в каждом из которых научила различать содержание и объем. Понятия по их объему она разделила на единичные и общие, когда объем сводится или к другому предмету или когда им является целая их группа. Понятия России, Петербурга, Петра Великого относятся к первой категории, понятия государства, города, реформатора - ко второй. Характер той или другой науки определяется тем, имеет ли она дело преимущественно (если не исключительно) с единичными или с общими понятиями. Соответственно этому делению понятий по их объему и суждения, различно делясь в других отношениях на единичные и общие с прибавкою еще частных. Единичным суждением, как известно, называется такое, в котором подлежащим является понятие единичного, а общим - то, в котором сказуемое относится ко всему объему подлежащего, заключающегося в общем же понятии, тогда как в частном суждении сказуемое относится только к некоторой, хотя бы и неопределенной части объема подлежащего. «Петр Великий основал Петербург» — единичное суждение; «некоторые города основаны Александром Македонским» — частное; «всякий город был основан какими-либо людьми» — общее. Преобладание или господство в науке той или другой категории суждений обусловливает принадлежность к знанию индивидуализирующему или генерализирующему. 32.

Последнее деление, могущее быть одинаково примененным к понятиям или самой науки, или только ее метода, предложено было немецким философом Риккертом, исходившим из мысли, близкой к той, которая легла в основу деления на идиографические и номотетические науки (§ 12), но оба деления, в сущности, далеко не совпадают. Еще идиографическое и индивидуализирующее знание можно отождествить, как знание единичных явлений, но знание номотетическое и генерализирующее не совпадают: первое понятие уже второго, потому что не всякая генерализация приводит к по- знанию законов явлений и, следовательно, может быть сознательно применяема и для других целей. Термин «генерализация» в русском переводе значит «обобщение». Так мы называем образование из нескольких единичных суждений (а + а + а...) одного суждения общего (А), причем, однако, подлежащее этих единичных суждений или, вернее, предметы, в них мыслимые, могут быть или только отдельными примерами одного какого-либо общего явления, или же, будучи либо не будучи таковыми, являться отдельными частями какого-либо сложного целого. В случаях первого рода обобщение происходит по содержанию, во вторых - по объему понятий. 33.

Обыкновенно такого рода различения в понятии «обобщение» не делают, и потому на нем следует остановиться подробнее. Когда я говорю, например, о процессе собирания Руси московскими великими князьями, я, в сущности, обобщаю отдельные случаи присоединения к Московскому княжеству новых и новых уделов. Все эти случаи подходят под общее понятие, термином которого является слово «присоединение», но в то же время, происходя все на одной и той же территории, которую мы называем Россией, и в одном и том же периоде времени, обозначаемом, как XIV-XVI столетия по Р. X., вместе с тем они являются отдельными моментами или этапами одного и того же процесса, понимаемого, как собирание Руси или объединение России. Этот процесс представляет собою, как отдельные его части, лишь единичное же, но сложное целое, выражаемое суждением, в котором обобщено много единичных суждений. В буквальном смысле здесь А = а + а + а + а и т. д. Обобщение тожественно здесь с интегрированием, принимая этот термин не в его математическом употреблении, а в близком к спен- серовскому термину «интеграция», под каковым мыслиться процесс сплочения бывшего прежде разрозненным. (Иначе можно было бы назвать это и синтезированием). 34.

Иным характером отличается обобщение, когда обобщаемые явления не связаны не местом, ни временем, но принадлежат разным странам и разным эпохам и, подходя под одно и то же понятие, никоим образом не могут рассматриваться, как части одного целого, а имеют значение однородных фактов, могущих быть суммированными в одной общей формуле. Аналогичные собиранию Руси процессы происходили и в других странах, причем род московских Рюриковичей играли во Франции Капетинги, в Пруссии Гогенцоллерны и т. п., и все это были процессы, так сказать, парал- лельные, однородные, но разрозненные, не составлявшие одни продолжения других, не бывшие частями одного целого. Мы можем суммировать отдельные случаи политической интеграции, каковой является каждое собирание областей под единую власть, но формулой здесь будет не столько А = а+ а + а+ а- ... (§ 33), сколько А = па, в котором п обозначает количество случаев, имевшихся в данном обобщении. Такое обобщение, как известно, в логике называется индукцией, учение о которой имеет громадное значение в методологии наук. 35.

Значит, не всякая генерализация приводит к образованию общих суждений. «Москва собрала великорусское племя в одно государство» есть единичное суждение, хотя и сложное, как получившееся путем суммирования ряда простых единичных суждений о присоединении отдельных княжеств, тогда как суждение: «новые европейские государства образовались путем уничтожения самостоятельности отдельных феодальных владений или феодов» будет, конечно, суждением общим. С другой стороны, не всякое общее суждение может претендовать на значение закона. Многие обобщающие суждения говорят не обо всех случаях данного рода, без чего не может быть закона в научном смысле, - а только о некоторых, так что обладают значением не действительных общих суждений, имеющих в виду всякий случай одной категории, а только суждений частных (§ 13), говорящих лишь о некоторых случаях, как это мы видим в обобщающем суждении об образовании европейских государств из феодальных и удельных владений. 36.

Отсюда получается тот вывод, что номологические суждения суть только частный вид обобщений и что, с другой стороны, суждения идиографические, в свою очередь, могут быть суждениями об отдельных простых, неразложимых фактах и о фактах сложных, в состав которых входит несколько отдельных фактов. Их можно было бы назвать суждениями простыми и сложными, как это делается в логике по количеству ли сказуемых при одном подлежащем, или подлежащих при одном сказуемом, если бы в обобщенных суждениях многие подлежащие логически не были заменяемы одним, т. е. отдельные слагаемые: s+s+s + s78... их общею суммою S. Здесь можно было бы воспользоваться терминами индивидуализирующий и генерализирующий, если бы единичное явление было всегда простым и никогда не было сложным, т. е. суммою нескольких слагаемых и если бы обобщение не приводило к образованию не только к суждениям о сложных явлениях, но и о законах явлений. 37.

Признаки единичности и общности нужно приписывать суждениям только в условном смысле. Между тем, так сказать, безусловно единичными суждениями (Петербург основан в 1703 году) и безусловно общими (все люди смертны), как двумя суждениями полюсными, существует не пропасть, а пространство, заполненное великим множеством суждений, которые по отношению к другим или в сравнении с ними будут то более общими, то более частными, смотря по тому, будут ли их подлежащее понятиями с более или с менее широким объемом. Безусловно единичным суждением будет то, в котором объем подлежащего заключен только в одном предмете, как мы это видим в суждении: «Иван III присоединил Новгород». Из ряда таких простых суждений мы можем составить сложное, в котором будет соединен ряд единичных подлежащих с одним сказуемым: «такой то, такой то, такой то и т. д. князь объединил под властью Москвы разные княжества», и это суждение будут общим по отношению к первому, но останется частным по отношению к более общему, так как говорят только о некоторых (именно о московских), а не обо всех, хотя бы только о великорусских князьях, о которых можно было бы высказать действительное общее суждение: «эти князья вели свой род от Рюрика». Но сложное суждение с несколькими подлежащими превратимо в простое, когда мы многие слагаемые выражаем в единой сумме: «династия Ивана Калиты политически объединила великорусское племя». Это уже и не сложное, и не частное суждение, а простое и единичное, но полученное путем обобщения ряда единичных суждений с заменою нескольких подлежащих одним. Систематизация в науке и заключается в постепенной переработке массы единичных суждений (первичных фактов) все в меньшее и меньшее количество общих путем указанных приемов интеграции и индукции. 38.

Чем более в науке единичных суждений, первичных и обобщенных, тем она идиографичнее, что в области гуманитарных наук прежде всего относится к историческому знанию вообще, и, наоборот, чем более в науке суждений общих, полученных индуктивным путем, тем она номологичнее, что наиболее всего относится к математике, совершенно лишенной идиографического элемента. Ме- жду идио графическим и номологическим полюсами науки размещается ряд наук в порядке уменьшающейся идио гра фичности и возрастающей номологичности. Изучая единичные экземпляры животных, зоологи высказывают более общие суждения о их видах, а сравнивая отдельные виды - о родах, еще более общих, затем о классах, о животных вообще и, наконец, соединяются с ботаниками, изучающими таким же порядком растения, и подходят к наиболее общей науке об органической природе - биологии. 40.

То же самое наблюдается и в истории, все более идиогра- фически обобщающей свой фактический материал, тем самым делая его пригодным для номологических обобщений в социологии. Здесь есть целый ряд переходов от суждений безусловно единичных к суждениям безусловно общим, переходов с характером частных суждений, которые будут более близкими к единичным или к общим, смотря по объему их подлежащих. Раз в истории также, как в зоологии и в ботанике, создаются классификации, хотя бы и более искусственные, чем в естествознании, здесь кроме единичных изучений могут быть и групповые с применением сравнительного метода, о котором речь будет впереди. Так, между прочим, изучаются некоторые общие типы государственных образований, и то, что я называю типологией, служит одною из переходных ступеней от идиографии к номологии, соответствуя совокупности частных суждений между совокупностью единичных, с одной стороны, и совокупностью общих, с другой. Это - один из этапов на пути между историей и социологией (идиографией и номологией). 41.

Введение понятия типологии в один ряд с идиографией и номологией необходимо в соответствии с логическим делением суждений на единичные, частные и общие, а главным образом для того, чтобы дать место наукам, в которых особенно видную роль играют классификации, занимающие место между описаниями и повествованиями (например, в географии и в истории), с одной стороны, и самыми общими рассуждениями, с другой. Привьется ли это методологическое нововведение - вопрос другой, решение которого будет зависеть от практической пригодности нововведения, но логическое оправдание для него имеется, о чем будет говориться, еще дальше. 42.

С особенной еще точки зрения науки разделяются на два больших класса, из которых один носит название тук умозрительных, другой - опытных. Первые называются еще рациональными (от лат. «ratio», разум) и спекулятивными (от лат «speculatio», созерцание), вторые - эмпирическими (от греч. «етреігіа», опыт). В дальнейшем мы будем пользоваться терминами «рациональный» и «эмпирический». Все различие между ними заключается в том, что рациональное знание состоит из суждений, доказываемых без помощи какого бы то ни было опыта, как в смысле наблюдения над действительностью, так и в значении эксперимента, знание же эмпирическое состоит из суждений, так или иначе основанных на данных опыта. Наилучшим примером рационального знания может служить геометрия, в которой новые теоремы выводятся из старых, а первые теоремы - из самоочевидных истин, называемых аксиомами. Примером наук эмпирических может быть история, которая целиком зиждется на данных опыта. Научная гносеология, одинаково отвергая исключительные взгляды на опыт или на деятельность разума в качестве единственных источников познавания, признает двоякое его происхождение, а научная методология причисляет к той или другой категории отдельные науки в зависимости от преобладания в них того или другого элемента. 43.

Соответственно с этим последним делением наук, логика отдельно рассматривает два класса доказательств, соединенных или не соединенных с данными опыта, что имеет весьма важное значение и для методологии разных наук, особенно если принять в расчет, что гораздо чаще все доказательства делятся на индуктивные и дедуктивные (разница между которыми будет выяснена в своем месте), здесь же отметим, что в зависимости от преобладания в методе науки либо индукции, либо дедукции, ту или другую науку называют индуктивной или дедуктивной. Например, математика является наукою несомненно дедуктивной, и тот характер придал Адам Смит созданной им политической экономии, но когда та же самая политическая экономия стала пользоваться историческими обобщениями, она приобрела понятия «наука». 44.

До сих пор мы говорили о делении понятия «наука» с формальной, методологической стороны, принимая в расчет задачи, какие может наука ставить себе, теперь же речь будет идти о классификации наук с реальной стороны, по тем предметам, какими наука может заниматься. Совокупность этих предметов дана нам в действительности, сводящейся к миру явлений, единственно, с точки зрения критической и позитивной философии, доступному нашему знанию. Доступность знанию значит - доступность опыту, опыт же наш делится, как известно, на внешний и внутренний, на впечатления, получаемые нами от окружающего мира, и на наши психические переживания. На почве этого различия создался дуализм понятий материи и духа, породивший в метафизике противоположные направления материализма и спиритуализма, или отличные от них дуализм, принимающий в основе мира оба начала, и монизм, видящий в материи и духе лишь проявления одной и той же сущности. Наука не призвана решать такие вопросы (§ 5), относящиеся к области метафизики, но и не устраняет наличности, с одной стороны, явлений материальных или физических, в широком смысле слова (греч. «physis», природа) и духовных, или психических (греч. «psyche», душа). Отсюда два больших отдела наук о природе и наук о духе (нем. Naturwissenschafl и Geisteswissenchaft). 45.

Науки о природе принято называть еще естественными, естествознанием, реже природоведением. Под естествознанием разумеют именно изучение внешней природы, то включая сюда и математику, то отделяя ее в особое понятие, весь объем которого сводится к ней самой (если только не подразделять ее на арифметику, алгебру, геометрию, тригонометрию и т. п.). Впрочем, вопрос о месте математики в общей системе знания для нас не представляет интереса, равно как и вопрос о внутренней классификации естествознания с массой его наук, носящих разные названия. В одной только зоологии каких только нет названий (орнитология, ихтиология, энтомология и т. д.). 46.

Употреблять название «науки о духе» нужно только с оговоркою, что речь может идти здесь лишь о явлениях человеческой психики, и что духовный мир человека может изучаться со стороны его содержания, как совокупность внутренних переживаний человечества без всякого его объективирования за пределами мира явлений. Спиритуалистическая философия может исследоваться совершенно так же, как и другие продукты духовного творчества, как и религия, и поэзия, без делания отсюда выводов о духовном мире, как сверхчувственном и сверхопытном, сверхъестественном, потустороннем или ноуменальном (§ 5). В данном случае показателен пример современной психологии, совершенно не касающейся природы или сущности души. 47.

Гораздо удобнее называть науки о духе - гуманитарными (лат. «humanus», человеческий), так как все они имеют своим предметом человека, человечество, все человеческое, беря человека, однако, не с материальной, физической стороны его бытия. В последнем отношении человек есть предмет естествознания, в частности таких наук, как анатомия, физиология, антропология (в качестве своего рода отдела зоологии), т. е. наук биологических, вообще изучающих органическую жизнь на земле. В гуманитарных науках человек берется, прежде всего, в качестве существа мыслящего, чувствующего, желающего, действующего и живущего в обществе себе подобных. В этом смысле психология есть первая и основная гуманитарная наука, примыкающая в естествознании к физиологии (в частности, к физиологии мозга, нервной системы, органов чувств). 48.

За последнее время наукам о природе стали противополагать науки о культуре, изучению созданного и создающегося природою в ее эволюционном процессе изучение того, что обязано своим происхождением творчеству человека. Это разделение имеет своим происхождением творчество человека. Это разделение имеет свои основания, но и вызывает возражения. Конечно, одно - природа, другое - культура, но в таком случае куда отнести психологию, изучающую естественные явления и процессы человеческой душевной жизни? С другой стороны, с этим делением соединено противоположение естественной эволюции и культурного творчества, получающие смысл только в том случае, если последнее имеет всегда и во всем сознательный, преднамеренный, явно целеполагаю- щий характер, тогда как на деле столь много в исторической жизни человечества стихийных, органических и т. п. процессов, совершающихся путем естественной эволюции без ведома и желания самих людей. Наконец, если понятие природы мыслится всеми одинаково, термин «культура» страдает некоторою расплывчатостью. Поэтому из трех существующих названий (науки гуманитарные, о духе, о культуре) лучше всего употреблять название, указывающее на человеческий мир, как на общий предмет этого класса наук. 49.

Этим не отвергается пользование понятием культуры в смысле совокупности всего, что возвышает человека над животным миром и что составляет предмет почти всех гуманитарных наук. В этой совокупности мы различаем материальную, духовную и общественную стороны, т. е. технику, идеологию и учреждения в широком смысле этих слов. Изучение материальной культуры, составляющее, между прочим, предмет археологии для более далеких времен, нуждается для более близкой эпохи в помощи прикладного естествознания. Под понятие духовной, идеологической культуры подводятся такие явления исторической жизни, как язык, мифология, фольклор, поэзия, религия, философия, наука, литература, искусство, составляющие предметы специальных изучений теоретического и исторического характера. Третьим видом культуры является общественная, сводящаяся к тем установившимся формам практических отношений между людьми, которые называются учреждениями в самом широком смысле термина, т. е. нравы и обычаи, право, хозяйственные порядки, государство, тоже изучающиеся теоретически и исторически. 50.

Только что указанное изучение культуры может быть и идиографическим, и типологическим, номологическое же ее изучение должно быть преимущественно предметом более общих наук. Ими в данном случае являются психология и социология, первая - для наук о духовной культуре, которые ради краткости позволим себе называть культурными (в более узком смысле), вторая - для наук общественных, или, как тоже их можно назвать, социальными. Психологию при этом мы берем не только в ее обычном понимании изучения психических явлений, совершающихся в индивиде (психология индивидуальная, интраментальная, от лат. «inter mentes», между душами). Социальные психология и социология, таким образом, занимаются исследованием законов культурных и социальных явлений. 51.

В состав гуманитарного знания входят еще две нормативные (деонтологические от греч. «deon», должное) дисциплины философского характера: этика и социальная философия, имеющие своим содержанием идеалы личного поведения и общественного устройства. К той же категории должны быть отнесены также логика и эстетика. 52.

Так можно классифицировать науки по изучаемым ими предметам. Заслуживает еще большего внимания вопрос о иерархическом порядке, в каком должны быть расположены все номоло- гические науки. Этот вопрос поставил и правильно, в общем, решил родоначальник позитивизма и основатель социологи Огюст Конт, допустивший только одну ошибку в виде исключения из этого рода наук - психологии, которую мы и восстановляем на надлежащем месте. В основу иерархического порядка Конт положил принцип убывающей общности при возрастающей сложности изучаемых предметов, причем каждая последующая наука опирается на предыдущую, внося в знание и нечто свое, новое, некоторый плюс, и в этом же порядке отдельные науки исторически переходили с метафизической ступени на положительную, т. е. строго говоря научную. Этот порядок представляется, с указанною поправкою в следующем виде: 1.

Математика. 2.

Астрономия (небесная механика). 3.

Физика. 4.

Химия. 5.

Биология. 6.

Психология. 7.

Социология. 53.

Можно сказать еще, что после Конта началось, так сказать, заполнение промежутков между этими номологическими науками в виде астрофизики, физической химии, физиологической химии, психофизиологии, социальной психологии, что более соответствует непрерывности порядка природы. В связи с этим произошло и сближение методов гуманитарных наук с естественно-научными, и началось вытеснение из первых методов, основанных на метафизических предпосылках. В гуманитарные науки не всегда, впрочем, к их пользе переносились даже целиком понятия, точки зрения и методы, свойственные естественным наукам, как, например, такие понятия, как «социальная физика», «социальная статика», «социальная динамика», «социальный организм», применение физических и биологических аналогий в качестве одного из важнейших методов и т. п.

<< | >>
Источник: Малинов А. В.. Теоретике-методологические искания в русской исторической и философской мысли второй половины XIX — начала XX в.: Пособие к лекциям. СПб.: Интерсоцис. — 464 с.. 2008

Еще по теме I. ПОНЯТИЕ НАУКИ И КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК:

  1. 2.1. Понятие о научном законе. Классификация законов.
  2. I. ПОНЯТИЕ НАУКИ И КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК
  3. III. ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ, ИХ КЛАССИФИКАЦИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ 152.
  4. «НАУКА ЛОГИКИ» ГЕГЕЛЯ И МАРКСИСТСКАЯ НАУКА ЛОГИКИ
  5. § 2. Понятие судебных доказательств и их классификация
  6. КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК6
  7. § 5. ОПЕРАЦИИ С ПОНЯТИЯМИ
  8. «НАУКИ О ПРИРОДЕ» И «НАУКИ О КУЛЬТУРЕ»: СИСТЕМНЫЙ ВЗГЛЯД Ф.А. Тихомирова
  9. Лекция 29. Понятие о научно-технической революции. Наука как подсистема НТР
  10. Густав Шпет и современная методология социально-гуманитарных наук
  11. Некоторые специальные проблемы интерпретации в социально-гуманитарных науках
  12. 10.2. Классификация наук
  13. Роль и место экскретологии в науках о природе, обществе и земле
  14. Методы и приёмы социально-гуманитарных наук
  15. 1.4.1 Понятие «форма популяризации науки»
  16. Разделы антропологии и отношение антропологии к другим наукам о человеке