ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА Н. И. КАРЕЕВА
литературе» . Диссертационная сторона биографии Кареева, напротив, была обращена к философии истории. Уже работы Кареева, подготовленные в Варшавском университете, «шли с философским уклоном»^, поскольку были вызваны написанием докторской диссертации. В 1883 г. ои издал двухтомные «Основные вопросы философии истории», иа основе которых защитил в Москве докторскую диссертацию. Значение этого труда неоднозначно оценивалось в отечественной историографии. По словам Б.Г. Могильиицкого, «сколько-нибудь за- метиого следа в истории иауки ои ие оставил»*. В «Основных вопросах философии истории», написанных с позиции «либеральио- иароднической субъективной школы в социологии» Б.Г. Могильниц- кий указывал иа тяжелую маиеру изложения, обилие цитат, трюизмов и повторов. Один из современников Кареева, Б.Б. Глинский, напротив, считал исследование Кареева этапным в разработке проблем философии истории в России.
Ои оценивал его как «капитальное сочинение... имевшее бесспорное влияние иа оживление в нашей литературе интереса к изучению философии вообще и философии истории в9
частности» .
Впоследствии Кареев неоднократно возвращался к теоретическим и философским вопросам истории, посвящая их разработке многочисленные статьи, лекционные курсы и написанные иа их основе монографии. Синтезом педагогического и теоретического усердия Кареева стали опубликованный им курсы по социологии «Программы социологии» (1895), «Введение в изучение социологии» (1897), «Общие основы социологии» (1919) и по теории истории и исторического процесса: «Из лекций по общей теории истории. Ч. 1. Теория исторического знания (Историка)» (1913), «Из лекций по общей теории истории. Ч. 2. Историология. Теория исторического процесса» (1915). Тематически к ним примыкают и работы ученого по критике экономического материализма, значению самообразования, выработке миросозерцания, основам нравственности, сущности общественной деятельности. В результате, по подсчетам современного исследователя примерно треть научных трудов Кареева посвящена философии истории и социологии^.
Философские и теоретические взгляды Кареева, несмотря иа многолетнюю научную деятельность, менялись незначительно, оставаясь в целом в рамках позитивистских представлений. Б.Г. Могиль- иицкий указывает иа основополагающее влияние позитивизма в ие- скольких аспектах. «С позитивизмом у иего, — писал исследователь о Карееве, — ассоциируется стремление связать обществоведение с естествознанием, превратить историю в иауку точную, снабдить ее более совершенными методами позиания прошлого»*. «Позитивистские взгляды, — продолжал ои далее, — оказали определенное влияние и иа исторические взгляды Кареева. Оио проявилось, в частности, в несомненной переоценке значения интеллектуального развития в историческом процессе»^. Вместе с этим ученый отмечал и перекличку некоторых идеи Кареева с цивилизационнои концепцией А. Тойнби^. Влияние позитивизма, признавал и сам Кареев: «я еще несколько колебался, как уже говорил об этом, быть ли мне в будущем историком или философом.
В течение всего последующего времени философские интересы ие покидали меня, приняв историко- теоретическую и социологическую окраску. Докторская моя диссертация была об основных вопросах философии истории, и занятия в этой области ие прекращались до самого последнего времени. И опять я здесь невольно откликался иа явления современной жизни, к числу которых относится пропаганда и распространение у иас в последних годах прошлого столетия теории экономического материализма. В IV—VII томах "Истории Западной Европы" я притом дал довольно много места рассмотрению главных течений философской мысли в XIX и XX веках, знакомство с которыми, скажу кстати, ие поколебало во мне моего позитивизма, хотя внесло в иего некоторые поправки и приучило более исторически понимать культурное значение осуждаемых позитивизмом стремлений. Наконец, и в своих книгах для молодежи о значении самообразования, о способах выработки миросозерцания, об основах нравственности, о сущности общественной деятельности я подчинялся тем же философским устремлениям своей психики»^. Диапазон философско-исторического синтезирования у Кареева был необычайно широк. «Философия истории Кареева, — замечает И.Д. Осипов, — занимала место между кардинально отличающимися друг от друга религиозной историософией и историческим материализмом»*. В большинстве своих философско-исторических работ Кареев отстаивал один и тот же круг положении, давал схожую аргументацию, приводил идентичные примеры. Подобное постоянство научных убеждении, проявляемое Кареевым, очень удобно для реконструкции его взглядов, хотя и утомительно для ознакомления с ними.Среди философско-исторических исследовании Кареева доминирующее положение занимали проблемы исторического процесса, затем исторического знания и преподавания истории. Становление истории в качестве разновидности научного знания было неизбежным и постепенным процессом. «Развитее исторической литературы, — писал Кареев, — шло от художественности к научности, от эпоса, от исторических поэм, заменившихся позднее историческими романами, к социологии, от исторической пластики к исторической анатомии и физиологии.
Чисто научный, теоретический интерес [к] истории и в жизни целых обществ, и в индивидуальном существовании появляется и развивается лишь иа известной ступени умственного развития»^. В России, как и в Европе этот процесс првшелся иа XIX в. Решающими факторами здесь, по мнению Кареева, были: умножение исторического материала; совершенствование критики источников и теоретическая разработка исторической методологии; увеличение числа биографических и монографических исследований в историографии; сближение истории с другими науками, равно как и утверждение в других науках (языкознании, религиоведении, литературоведении, философии, политике, юриспруденции, экономике) исторической точки зрения; применение общего научного «понятия закономерности» к историческим явлениям^. Следствием научного совершеннолетия историографии стала и разработка теории исторического процесса. «Отсюда, — по словами Кареева, — под историческим изучение чего бы то ни было разумеется такое изучение, которое берет предмет в его прошлом, в его происхождении (генезисе), видоизменениях (трансформации), развитии (эволюции). Подобно тому, как понятие исто- 1Осипов И.Д. Философия русского либерализма (XIX — начала XX века). СПб., 1996. С. 142. 2
Кареев Н.И. О школьном преподавании истории. Из лекций по общей теории истории. Часть III. Пг., 1917. С. 46.
^ Кареев Н.И. Главные обобщения всемирной истории. СПб., 1903.
сл.
рии в смысле простого повествования о случившемся, развилось до
понятия исторической иауки, так и понятие об истории, как о простой
совокупности фактов прошлого, развилось до понятия об историче- 1
ском процессе»12.
Началом философии истории как специальной дисциплины, полагал Кареев, следует считать XVIII в.^ Однако философия истории ие охватывает всех теоретических проблем историографии; это лишь один из способов их осмысления. Теория истории опирается ие только иа философию, раскрывающую законы сущего, ио и иа психологию и социологию, раскрывающие, соответственно, законы духовной и общественной жизни.
Философия приложима к истории только если понимать под первой иауку, «занимающуюся явлениями вообще». Так вырисовываются три точки зрения иа теоретическое осмысление истории: «...воссоздать историю по ее условиям — дело феноменологии, иайти законы развития — дело помологии, показать действие этих законов среди данных условий и влияние этих условий иа процесс развития — задача философии истории»^. Феиомеиализм философии истории сближает ее с самой исторической наукой. «История, — утверждал Кареев, — состоит вся из смены известного рода явлений, оиа сама есть очень крупное и очень сложное явление в ряду других феноменов»Философия истории отличается от историографии как описание явлений «лишь большею абстрактностью, более тесным отношением к субъективным вопросам человеческого духа и необходимым распространением иа целое исторического процесса»^. Отсюда и определение Кареевым философии истории «как абстрактно- феноменологического изображения перемен в жизни челоеечест- ва„Ь.Описание явлений, т. е. по терминологии Кареева «феноменология», чем и занимается история, ие исключает обобщающего подхода.
Сам отбор, фиксации фактов, их осмысление предполагают абстрагирующую точку зрения. Собственно поэтому Кареев и называет философию истории абстрактно-феноменологической дисциплиной. Фпло- софско-исторический взгляд иа прошедшие судьбы человечества неизбежно вытекает из самой исторической (= феноменологической) установки. Неизбежность философии истории Кареев выводит в результате следующего умозаключения: «В феноменологии также можно изучать более общее и постоянное, искать более глубокие причины, ие заботясь о выставке всех фактов и каждого в его индивидуальности, минуя мимолетные случайности, ие имевшие существенного значения и стремясь постигнуть причины, которые лежат в основе ие одного факта, а в основе массы связанных между собою явлений: это будет философская история, которая, делая своим предметом всю совокупность жизии человечества, превращается в философию истории.
Тут философское углубление доходит до самых общих условий, в которые были поставлены отдельные народы, до общих между ними отношений, до общих результатов истории каждого, до изображения общего хода всемирной истории, и только в этих громадных рамках возможно проследить многоразлично обусловленное действие общих законов развития духовной и общественной жизни...»*. Историография, таким образом, выступает эмпирической базой для философ ско-исторических построений. Можно даже сказать, что при таком подходе в философии истории исключается чисто умозрительная точка зрения. «Философии истории, — писал Кареев, — ничего ие остается делать, как, приняв из рук эмпирической иауки обобщенный материал опыта, постараться определить, какие известные психологии и социологии тенденции и при каких условиях участвовали в его образовании. Первую часть работ мы называем эмпирическим построением истории, направления для которого дает особая дисциплина — историка, априорные принципы для второй части может дать только философия»^. Сочетанием априорного и эмпирического, заданного и данного, абстрактного и феноменологического и определяется специфика философии истории. Разбирая взгляды Крау- зе, Кареев давал разъяснения по поводу согласования этих оппозиций в философско-исторических построениях: «...априорное и эмпириче- ское имеют каждое свои задачи и ие должны вторгаться в чужую область. Первое ие может дать знания хода всемирной истории, второе — общего знания законов, которыми управляется развитие народов. Философия о ходе истории может зиать только из опыта, о законах — из умозрения»*. Последующее уточнение «положении относительно философии истории» состояло в указании «отрицательного свойства», т. е. своеобразным подобием апофатического определения, переходящего в догматические утверждения. Однако в результате дефиниционных излишеств Кареева граница между философией истории и историографией стала еще менее различимой. «Во-первых, — начинал ученый свои уточнения, — философия истории ие есть философская теория истории, как иауки; во-вторых, оиа ие есть исследование законов, управляющих ее явлениями; в третьих, ей следует отказаться от поисков плана, по которому совершается история; в четвертых, оиа ие должна быть конструирована a priori из каких бы то ни было философских принципов. Предмет ее ие принципы знания, ио действительность, — ие законы явлений, ио сами явления, — ие гипотетический плаи, а эмпирически данный ход, — ие априорное выведение, а апостериорное посторенние событий. Но такова задача вообще истории, как иауки, и применение к явлениям общих принципов еще ие сообщает ей специально философского характера»Подобная «встроеииость» философии истории в историографию побудила ученого искать аналог философско-исторического осмысления в пределах уже известных разновидностей исторического построения. И такой аналог был иайдеи — это всеобщая история. Здесь сошлись и специальные историографические и теоретические искания Кареева. Экстенсивное расширение предмета историографии до описания прошлых состояний человечества вполне может, по мысли Кареева, быть сопоставлено с той всеобщностью, которой доискивается философия. «В этом смысле, — рассуждал ученый, — философия истории будет в конце концов та же всемирная история, только доведенная до известной степени абстрактности в изображении ее хода>А Всемирная история ие только задает наиболее общий из возможных взглядов иа историю, что и позволяет, согласно Карееву, перевести ее фактографическую ретроспективу в философию истории, ио и с «общих» позиции набрасывает эскиз прошедших судеб человечества.
Конечно, всеобщая история может быть разделена иа ряд частных истории. Однако между совокупностью частных истории и всеобщей историей, между всеобщей историей и философией истории различие в степени общности, а ие в принципе. Всеобщая история, как оговаривает Кареев, «при известных условиях» превращается в «философию истории человечества»*. Философия истории ие может быть построена иа националистической основе, ие может быть выведена из парадигматического толкования одной из частных, конкретных историй. Философия истории как всеобщая история ие может быть односторонней. «Философия истории, — писал Кареев, — должна человечество ставить выше отдельной нации и созерцать его прошлое с космополитической точки зрения; оиа должна исследовать всю культурную жизиь, а ие отдельные ее элементы, становясь иа точку зрения общую, а ие специальную. Словом, оиа должна всегда иметь в виду целое и общее, а ие частное и отдельное»^. В то же время, хотя в философии истории следует сторониться субъективизма националистического толка, полный индифферентизм и обезличение так же противопоказаны философии истории. Определенная, виятиая точка зрения в философии истории необходима; и Кареев уточняет: нужно стремиться смотреть иа историю с точки зрения всего человечества и всестороннего развития личности.
Однако философия истории, понимаемая «как картина развития 3 всего человеческого рода» , ие исключает прежнего деления народов иа исторические и иеисторические. Всемирно-историческая точка зрения, поднимающаяся до казалось бы метаисторических высот, тем ие менее ие утрачивает способности отделять существенное от случайного, главное от второстепенного, доминирующее от сопутствующего. Задаваемая всемирно-исторической точкой зрения всеобщность ие исключает ретроспективного дифференцирования народов. Борьба за историческое признание в толерантной кабинетной атмосфере сменяет более трагическую борьбу за историческое существование, по мере развития цивилизованности все больше напоминающую исходный ес- тественно-правовой сценарий. «Нам понятна теперь будет, — прояснял Кареев суть дела в 1883 г., — руководящая идея и в философии истории. Имея дело со всем человечеством, мы и тут должны следить за его переходами иа высшие ступни развития, за сменами его состояний и общих течений его жизии. Место каждого народа определится в истории человечества индивидуальным характером истории этого народа: народ развивающийся займет и места больше и получит больше значения потому что и самое его существование сильнее отразиться иа других народах»*. Прошедшие десятилетия ие прибавили ученому чувства исторического равноправия: «Многие народы до сих пор живут еще, так сказать, в до-исторической эпохе, разумея под последнею основные особенности первобытного культурного и социального состояния. Отсюда — деление народов иа исторические и
9
иеисторические» .
Еще одно предназначение философии истории — уяснение смысла истории, оценка событий и исторических деятелей, суд иад прошлым. Подобная установка в отношении истории долгое время признавалась в качестве главной особенности философско-исторического подхода, попустительствуя вольному морализаторству иа исторические темы. «Философия истории, — излагал Кареев свою позицию, — есть позиание смысла истории, как оиа совершалась доселе, куда и как вела и ведет оиа земное человечество в пределах земного; философия истории суть суд иад историей: мало сказать что ход ее был такой-то, что составляющие его процессы управляются такими-то и такими-то законами, нужно иайти еще смысл всех этих перемен, сделать им оценку, разобрать результаты истории и их также оценить»^. Итак, философия истории — это «искание смысла в целом всемирно- исторического процесса»^. Однако ученый ие воспроизводит буквально устаревшую точку зрения иа предназначение философии истории, а переинтерпретирует ее с передовых иа то время позитивистских позиций: история имеет смысл лишь тогда, когда мы можем признать ее движение прогрессивным. Вопрос о смысле истории, таким образом, есть вопрос о прогрессе.
Еще по теме ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА Н. И. КАРЕЕВА:
- ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА Н. И. КАРЕЕВА
- Исторический процесс
- Деонтология истории
- Теория литературной эволюции
- ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ эволюции П. Н. МИЛЮКОВА
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Кантианство и неокантианство
- ЯКОБИНСКАЯ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ДИКТАТУРА
- XXIII Философия истории
- ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ: ПРОБЛЕМНОЕ ПОЛЕ И ОСНОВНЫЕ МОДЕЛИ
- Список сочинений и печатных материалов, относящихся к истории России в царствование Александра II