4.2. Проблема возникновения межкультурных конфликтов и способы их разрешения
На сегодняшний день очевиден тот факт, что процессы модернизации и глобализации привели к интенсификации ряда сложных противоречий, в том числе, стала актуальной проблема «столкновения цивилизаций», вызванная, с одной стороны, непродуманной политикой Запада в арабо-мусульманской регионе, а с другой, миграционными потоками, хлынувшими из стран третьего мира. В связи с этим, перед историками, философами, социологами стоит задача анализа сложившейся ситуации и прогнозирования будущего всей человеческой цивилизации. В последнее время все чаще говорят о кризисе исторической науки в нашей стране. С конца 80-х гг. началась критика марксистской методологии, как в нашей стране, так и за рубежом. Ещё несколько лет назад американский политолог Ф.Фукуяма в своей известной работе «Конец истории?» провозглашал: «Триумф Запада, западной идеи очевиден, прежде всего, потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив»327. В том же ключе рассуждал З. Бжезинский, утверждая, что у США нет и не может быть в ближайшей перспективе конкурентов, а следовательно, мир останется однополярным. Вслед за западными аналитиками многие отечественные историки предлагают вообще отказаться от понятия «формация», подчеркивая однолинейность и утопизм марксистского подхода.328 По мнению некоторых историков, формационный подход не может больше удовлетворять современных историков. Идея социального прогресса, которая лежит в основе марксистской теории общественно-экономических формаций превращает исторический процесс в жесткую схему, где прошлое предопределено будущим. Но при этом отмечается, что «неприятие общественно-экономических формаций не означает полного отрицания прогресса как такового. Прогресс человечества налицо»329. Представление об истории как о некоем процессе имеющим свой конец появилось в XIX в. в воззрениях Гегеля и Маркса. Маркс рассматривал развитие общества как некий естественно-исторический процесс, реализующий диалектическое противоречие между природой и обществом и между классами внутри общества. Для Гегеля противоречия, движущие историей, осуществляются прежде всего в сфере сознания, т.е. на уровне идей, что, по мнению Ф. Фукуямы, равносильно идеологии. Согласно классикам марксизма, общественное бытие определяет общественное сознание, а, следовательно, развитие общества определяется сменой способа производства материальных благ, т.е. экономикой. Распад Советского Союза и последовавшие за этим события заставили усомниться в жизнеспособности этой идеи многих ученых. Смена жесткой иерархии советской плановой экономики на капиталистические отношения, где каждый субъект остается свободным участником рынка, не могла не приветствоваться большинством населения России. Но в результате глобального финансового кризиса 2008 года стало очевидно, что прежняя система отношений больше не может существовать. Капитал победил, выполнил свою программу и, по мнению ряда философов и социологов, вошел в состояние кризиса. Одна эпоха сменяет другую, за умирающим капитализмом лежит новая эпоха и нам еще предстоит пройти через кризис переходного периода. Возникают перемены бифуркационного характера. Ф. Фукуяма говорил о том, что после конца истории будет скучно, так как идеологическая борьба сменится простым экономическим расчетом, заботой об экологии и удовлетворением запросов потребителей. Но, как показывает практика, реальный мировой процесс многовариантен и индивидуален. Безусловно, никакая, даже самая логически выверенная теория, не в состояние его предсказать в точности. В настоящее время, среди наиболее очевидных, рассматриваются два сценария дальнейшего развития общества330 331: 1. Прогрессивный сценарий: Коммунизм как третья антропная эпоха. Согласно Гегелевской триаде новая эпоха повторяет предпрошедшую на новом, более качественном уровне. Ф. Энгельс в работе «Диалектика природы» отмечал: «Вместе с возвышением Константинополя и падением Рима заканчивается древность. С падением Константинополя неразрывно связан конец средневековья. Новое время начинается с возвращения к грекам. - Отрицание отрицания!». И что касается этого сценария, то, как утверждал Маркс либеральному обществу присуще главное фундаментальное противоречие между трудом и капиталом. Неравенство между бедными и богатыми в последние годы значительно увеличилось, но элиты постараются не допустить этого, так как понимают, что им нет места в таком будущем. По Ф. Фукуяме, в уходящем столетии либерализму были брошены два главных вызова - фашизм и коммунизм332. Согласно первому, политическая слабость Запада, его материализм, моральное разложение, утеря единства суть фундаментальные противоречия либеральных обществ; разрешить их могли бы, с его точки зрения, только сильное государство и «новый человек», опирающийся на идею национальной исключительности. Как идея фашизм был сокрушен Второй мировой войной. По мнению, Ф. Фукуямы, это было как материальное поражение, так и поражение идеи. Гораздо более серьезным идеологическим вызовом, брошенным либерализму, второй великой альтернативой, стал коммунизм. Отсюда обеспокоенность З. Бжезинского. «В период, когда стало модно считать, что век идеологий закончился, - считает он, - антиглобализация, сплавляя в единое марксистский экономический детерминизм, христианский гуманизм и тревогу о состоянии окружающей среды, подогреваемая сознанием глобального неравенства и обыкновенной завистью, имеет шансы стать цельной и глобально привлекательной антиамериканской доктриной. Если это случится, то контркредо может превратиться в мощное орудие для всемирной мобилизации масс. В какой-то момент оно может стать объединяющей идеологической платформой для создания коалиции не только различных политических течений, но и государств, которые объединятся для противодействия американской гегемонии»333 334. 2. Регрессивный сценарий: «Новое Средневековье», означающий сброс цивилизационных достижений. По мнению политологов, XXI век может стать эпохой столкновения цивилизаций именно на основе межконфессиональных противоречий, и поэтому хотелось бы подробнее остановиться на сценарии «Новое Средневековье». Термин «Новое Средневековье» достаточно часто употребляется учеными для описания современных тенденций развития общества. Как пишет Мирский Г. , из «темных веков» в наше время словно возвращаются такие явления, как децентрализация систем управления, хаотичность противоборствующих групп власти и экономического влияния. Когда государство теряет способность контролировать локальные, зачастую транснациональные силы, будь то, например, наркомафия или сетевые террористические структуры, начинается деградация рациональных, цивилизованных форм устройства государственной жизни (в том числе и в глобальном масштабе). Это особенно ярко проявляется на пространстве Третьего мира. В последнее время, мы все чаще становимся свидетелями того, как европейские государства пытаются интегрировать растущее мусульманское население. В частности, Франция столкнулась с волной погромов, в Германии в сентябре прошлого года прошли массовые столкновения между сторонниками и противниками строительства новой мечети в г. Кельн. Проблемы интеграции усугубляются и тем, что иммигранты зачастую селятся компактно, при этом, не желая адаптироваться к местным традициям. Они несут свою речь, свои обычаи и религиозные убеждения, свою культуру, что в свою очередь вызывает недовольство европейцев. Кроме того, отмечается такая характерная особенность. За пределами своего постоянного жительства, арабы в первую очередь пытаются наладить контакт со своими соотечественниками. Это, в свою очередь, приводит к тому, что арабы в Европе стремятся селиться компактно, в одном квартале, при устройстве на работу использовать родственные связи, и все свободное время предпочитают проводить в кругу соплеменников. В связи с этим возрастает значение мечети у мусульманской общины. Таким образом, мечеть из религиозного объекта постепенно превращается в объект социально-культурный. Следует также отметить, что пребывание за пределами родины воспринималась как временное. Возможно, этим и объясняется нежелание иммигрантов адаптироваться к условиям жизни в принимающей стране. И зачастую, иммигранты в первом поколении даже не пытаются учить язык той страны, в которой нашли пристанище. Как показывает практика, большинство мигрантов не ставят перед собой цель адаптироваться к традициям и образу жизни коренного населения, так как стремятся получить набор тех социальных гарантий и прав, которых на родине они лишены. Таким образом, многие развитые страны вынуждены решать достаточно сложную задачу. С одной стороны, мигранты, представляющие «дешевую» рабочую силу способны удовлетворить потребность в низкоквалифицированном труде, которым местное население не желает заниматься. Но, с другой стороны, мигранты служат фактором повышенного политического и социального напряжения. К одному из наиболее опасных последствий относят дестабилизацию политической системы, разрушение уклада жизни коренного населения, и что, немаловажно, подобная тенденция приводит к утрате традиционного социокультурного пространства, формировавшегося столетиями. Как отмечается, в странах Европы наблюдается рост национализма, что выражается в симпатиях к ультраправым политическим силам и возрождении националистических движений по всей Европе. Даже в странах с очень сильными либеральными традициями, такими как Франция и Великобритания национализм набирает силу, что не может не беспокоить. Предлагается несколько радикальных путей решения этой проблемы: 1) закрытие страны для будущей иммиграции, насильственная депортация тех, кто уже находится на территории страны; 2) ассимиляцию иммигрантов. Оба этих варианта идут в разрез с правилами демократического общества и не является реалистичным. В качестве альтернативы выступает открытый диалог культур, основанный на взаимном уважении и равноправии. Национальное государство не может принуждать своих граждан отречься от своих культурных корней, но вправе требовать лояльности и законопослушности от своих граждан. Многие европейские государства столкнулись с трудноразрешимыми проблемами, связанными с культурными привычками мигрантов. Зачастую, подобные этнокультурные традиции приводят к поведению, расшатывающему основы принципов правового государства. Наибольшее беспокойство, с этой точки зрения, вызывает семейное право. Только государство законодательной силой способно регулировать конфликты между иммигрантами и местным населением, так как даже уважение к культурным особенностям меньшинств имеют свои пределы. И альтернативой этноцентризму могли бы служить именно принципы правового государства. По данным журнала «Эксперт» сегодня в странах ЕС проживает около 16 миллионов мусульман.335 Если бы все европейские мусульмане проживали в отдельной стране, она была бы девятой по численности в ЕС, сопоставимой с Нидерландами. Также авторы статьи приводят следующую статистику. В Лондоне живет 650 тыс. мусульман (8% населения), в Париже - около миллиона (12 %), в Брюсселе, столице ЕС, мусульмане составляют 20 % населения. Хотя на сегодняшний день мусульман примерно 3,4 %, по некоторым предположениям уже к 2025 году в Нидерландах, Франции, Германии и Британии они будут составлять 10-15%, а к середине века -20-25%. Европейцы не скрывают своих страхов, связанных с увеличением количества иммигрантов из мусульманских стран. Прежде всего, это связано с тем, что мусульман, и особенно мусульманок видно на улице, и впечатление усиливается от того, что по всей Европе стали появляться мечети. Заметно активизировалась социальнополитическая активность мусульманского населения Европы. И как показатель этого - увеличение числа мусульманских организаций, расширение географии и сферы их деятельности. На сегодняшний день исламские организации охватывают значительное социальное пространство: от мечетей, исламских центров, национальных и религиозных организаций до образовательных учреждений, профессиональных и общественных организаций, студенческих союзов. По данным одного сайта в Европе насчитывается более 7 тыс. мечетей, центров и учреждений, принадлежащих мусульманской общине.336 337 338 В арабских странах модернизация не оправдала надежды и все светские режимы (за исключением монархий), как избравшие западную, демократическую модель развития, так и пошедшие по социалистическому пути, потерпели фиаско . Как итог, в результате «арабской весны» в ряде стран арабского мира после долгого периода демократических реформ к власти приходят исламисты. Все чаще ислам ассоциируется с терроризмом, что порождает антиисламские настроения. По мнению М.Б. Пиотровского, враждебный образ исламского мира сложился на Западе еще в ходе крестовых походов и обновлялся и «уточнялся» каждый раз, когда идея объединения Европы и европейцев требовала наличия эмоционального «образа врага» . Исламофобия в разных формах становится реакцией европейских обществ на возвращение ислама. Похожие взгляды существуют и в России, во взглядах писателей-фантастов, предрекающих в своих произведениях Европе ту же участь, что и Константинополю. Как отмечает электронный ресурс Вести.Ru339, нынешнее возрождение правых настроений - прямое отражение провала политики построения мультикультурного общества. Крах этой политики признали все ведущие европейские лидеры. Еще пять-семь лет назад Европа с радостью принимала мигрантов из Африканских и Ближневосточных стран. В результате, парламент, казалось бы, такой либеральной Бельгии практически единогласно запретил ношение паранджи (июль 2011). Наказание за нарушение - неделя тюрьмы. Чуть раньше такой же запрет был введен во Франции. Швейцария проголосовала за то, чтобы запретить строить в городах минареты. Если для США и Канады иммиграция давно стала частью их жизни, то государства Западной Европы, начав испытывать нужду в рабочих для бурно развивающейся экономики, стали поощрять массовую иммиграцию лишь с середины 1950-х годов. Значительная часть миграционных потоков, текущих на Запад и Север, в первую очередь в Европу, приходится на государства исламского мира, откуда на континент попали люди, исповедующие другую религию, отличающиеся более сильной религиозностью и иные в культурном отношении340. В последнее время европейские страны для регулирования иммиграции используют технологию выборочной иммиграции (immigration choisie), к примеру, широко открывая двери лишь для докторов и программистов, в которых они остро нуждаются, поскольку коренные жители не стремятся приобретать необходимую квалификацию. Следует также отметить, что и в России возрастает количество мусульманского населения, как за счет естественного прироста населения, так и за счет миграционных потоков из стран СНГ, что приводит к росту числа мусульманских организаций. К примеру, по некоторым данным только в Дагестане на 1 марта 2008 года действовало 2240 исламских организаций (из них 2220 суннитских: 1122 джума -мечетей, 699- квартальных мечетей, 178 молитвенных домов, 16 вузов, 15 филиалов, 116 медресе, 94 мактаба и 20 шиитских объединений). Наиболее значимой исламской организацией в Дагестане является Духовное управление мусульман Дагестана. Служителей мусульманских объединений - более 2005.341 342 Выпускаются четыре газеты, выходят передачи на нескольких телеканалах и радиостанциях. По некоторым данным на территории республики Дагестан издаются и завозятся из вне более 700 наименований исламской литературы. Подобная активная пропаганда религии ведет к увеличению числа приверженцев ислама, особенно среди молодежи. По прогнозам национального разведывательного совета США , рост мусульманского населения в России происходит быстрее, чем рост населения, принадлежащего к другим конфессиям. При сохранении этой ситуации к 2020 году мусульмане будут составлять почти половину населения России. Все же следует оговориться, несмотря на то, что ислам становится доминирующей религией в европейской регионе, мусульманская община разобщена прежде всего по национальному признаку. А основная масса мусульман Европы старается сохранить культурные традиции своей страны. Европа сегодня стала местом интенсивного соприкосновения Запада и исламского Востока. Интернет, широкий доступ к новостям, возможность свободно передвигаться - все это вместе создает напряжение в отношениях с мусульманами. Если, при этом учесть то, что религиозное самосознание растет не только среди мусульманского населения, но и среди христиан, в частности в Латинской Америке, то можно предположить, что в дальнейшем ислам и неохристианство станут главенствующими идеологиями. На Западе также происходят процессы, которые позволяют говорить о кризисе идей заложенных в эпоху Просвещения. При этом, крах идей рационализма происходит на фоне ослабления влияния церкви. Все большую роль играют новые секты и «подцерквей» (термин Алена Мэнка, автора термина «Новое Средневековье»). «Неудержимый рост влияния сект, новых гуру, зачастую столь же алчных, сколь и ориентированных на миссионерство, библейских дискурсов, с Библией не имеющих ничего общего, полурелигиозных, полуязыческих ритуалов, играющих только на струне страха, сообществ, все члены которых, кажется, находятся под гипнозом. А дальше по пути иррационального - всплеск астрологии, гадания на картах, всех этих псевдознаний, которые нашли лучший из возможных источников коммерции - манию, психоз познания будущего»343. Как известно, самые кровавые и жестокие конфликты происходят на основе религиозных и этнических противоречий. Именно поэтому данное развитие цивилизации является наиболее деструктивным и может привести к потере большей части населения. Большое значение в усилении религиозности имеет историческая традиция. Историческая память народа запечатлела прогрессивную деятельность религии в кризисные и переломные периоды истории общества. Всплеск интереса к религиозной тематике на фоне глобализации и интеграции культур, породил немало диспутов о возможности «столкновения цивилизаций». С. Хантингтон утверждает, что с окончанием холодной войны цивилизации как субъекты мировой политики приходят на смену нациям- государствам. Цивилизации определяются им как культурные сообщества, отличающиеся друг от друга историей, языком, традициями, но более всего религией. По его мнению, цивилизации стремятся к приобретению власти. Так, через международные экономические институты «Запад защищает свои экономические интересы и навязывает другим нациям ту экономическую политику, которая кажется ему правильной».344 Столкновение цивилизаций происходит на двух, макро- и микроуровнях. Макроуровень подразумевает международный уровень борьбы цивилизаций; столкновение цивилизаций на микроуровне означает угрозу внутренней стабильности государств в тех случаях, когда линия цивилизационных разломов проходит по их территории. Столкновение цивилизаций - угроза международной стабильности. Поскольку цивилизации принципиально непримиримы и готовы вступить на защиту своих ценностей, их столкновение представляет угрозу международной стабильности. С. Хантингтон делает основной упор на религиозные конфликты: конфликты в Европе между западным христианством, с одной стороны, и православием, с другой; конфликты западной и исламской цивилизаций, православных и мусульман в Европе и Евразии, мусульман и индуистов в Азии и т.д. Взаимодействие цивилизаций несет потенциальную угрозу для международной стабильности и потому, что экономическая конкуренция преобладает только в отношениях между американской и европейской субцивилизациями, а также в отношениях этих субцивилизаций с Японией. Взаимодействие остальных цивилизаций нередко принимает насильственные формы, иногда доходящие до «этнических чисток». Столкновение цивилизаций рассматривается как угроза внутренней стабильности. На уровне внутренней политики, столкновение цивилизаций может вести к ослаблению государственного единства. Выделяются три наиболее вероятных кандидата на осуществление сценария дезинтеграции в будущем - Турция, Мексика, Россия - поскольку все три страны представляют особенно высокий уровень культурной гетерогенности. Турция разделена между западной и ближневосточной мусульманской идентичностью; Мексика - между идентичностью латиноамериканской и североамериканской страны; Россия борется за выбор европейской и евразийской ориентации. Н. Моисеев признавая справедливость выводов С. Хантингтона о роли границ цивилизационных разломов в современной истории, как о возможных линиях будущих фронтов, все же считает его аргументацию недостаточно убедительной.345 Одной из важнейших причин современных цивилизационных противостояний, по мнению Н. Моисеева, являются процессы модернизации и создание и распространение некоторых общепланетарных стандартов, отвечающих потребностям возникающей технологической основы цивилизации. В том же ключе рассуждает и В. С. Степин, выдвигая идею о том, что обострение глобальных кризисов, порожденных техногенной цивилизацией, приведет к смене системы ценностей, а преодоление глобальных кризисов потребует изменения целей человеческой деятельности и ее ценностных регулятивов.346 Процессы модернизации, т.е. непрерывного совершенствования технологической и технической основы цивилизации и подстройки к ней общественных организационных структур, принято связывать с последними двумя веками нашей истории. В действительности же процесс модернизации - составляющая общего процесса развития человечества, поскольку он связан и с преобразованием экологической ниши человека, и с изменением самого человека. Кризис капиталистической системы - это кризис биосферный и возможным выходом из кризиса как его преодоление и выход на новые рубежи развития, так и деградация человека. Становится очевиден тот факт, что человечество должно изменить свое отношение к природе. Научно-технический и общественный прогресс имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Во много раз улучшилось качество жизни и ее продолжительность, но все возрастающий уровень потребления показал, что есть определенный предел, достигнув которого, человечество окажется на грани самоуничтожения. Стратегия человечества должна иметь две составляющие: технико-технологическое перевооружение и утверждение в сознание людей новой нравственности. Чисто гипотетически новое общество должно быть другим. Предстоит новая модернизация и, вероятнее всего, разные цивилизации будут по-разному воспринимать новую реальность. Мир будущего представляется более многоцветным. В разных частях планеты будут функционировать разные организации. По мнению ряда аналитиков, вертикальное расслоение мира на мировой Север и мировой Юг только усилится, что приведет к формированию мировой элиты и стратификация стран на очень богатые и очень бедные. Решающую роль в определении характера дальнейшего развития мировой экономики по-прежнему будут играть ТНК347, которые как любой другой мощный инструмент могут служить различным целям. В этих условиях, вероятнее всего, продолжится борьба за ресурсы. Кроме того, страны, которые принято относить к традиционным, будут модернизировать систему культурных ценностей, а также продолжат наращивать свою экономическую и военную мощь. Мир изменился и США больше не является единственной супердержавой, а поэтому Западу придется изменить своё отношение к остальному миру и сменить авторитарный тон на межкультурный диалог с целью выработки единой стратегии устойчивого развития. Американский Национальный разведывательный совет в 2004 году подготовил доклад «Контуры мирового будущего: Доклад по проекту-2020». В данном докладе были сформулированы четыре возможных сценария развития, в зависимости от того, какие тенденции будут преобладать348: Первый сценарий. Неуклонный и стремительный экономический рост ряда ранее отстававших стран, в первую очередь Китая и Индии, изменит направления процессов глобализации, которая станет менее вестернизированной. Второй сценарий. США удастся сохранить доминирующую роль в формировании всеобъемлющего мирового порядка. Третий сценарий. Всемирное движение за создание «Нового халифата», опирающегося на радикальный ислам, бросит сокрушительный вызов западным нормам и ценностям, станет фундаментом новой мировой системы. Четвертый сценарий - «Кольцо страха». Повсеместное ощущение опасности, вызванное ростом терроризма, расползание оружия массового уничтожения может повлечь за собой крупномасштабные превентивные интервенции, оправдываемые необходимостью предотвращения смертоносной угрозы. При этом, для американцев на первом месте оказался «азиатский сценарий». Вот выдержки из доклада «Контуры мирового будущего: Доклад по „Проекту - 2020“ Национального разведывательного совета (НРС)»: «Благодаря только лишь численности своего населения (по прогнозам Бюро переписи США, к 2020 году она составит 1,4 млрд. для Китая и почти 1,3 млрд. человек для Индии) уровень жизни в этих странах необязательно должен соответствовать западным стандартам для того, чтобы они стали крупными экономическими державами. Если процесс глобализации не будет обращен вспять и в этих странах не произойдет крупных политических катаклизмов, перспектива их подъема практически несомненна. Однако вопрос, как распорядятся Китай и Индия своей растущей мощью, будут ли они сотрудничать или же соперничать с другими силами в рамках международной системы, можно отнести к ключевым неопределенностям. Экономика других развивающихся государств - таких как, например, Бразилия - к 2020 году может превзойти экономику всех европейских стран, кроме самых крупных из них; экономика Индонезии к 2020 году также может приблизиться к уровню отдельных стран Европы»349. Страх руководит отношением значительной части западных обществ к Китаю. В связи с его бурным развитием и ростом аналитиков волнует вопрос: что будет, если «коллективистские общества» (не стоит забывать и о быстро развивающемся Вьетнаме) будут столь экономически успешными, что превзойдут Запад? Но дело не только в этом. В одной из своих колонок американский журналист Дэвид Брукс писал из Китая: «Подъем Китая - не только экономическое явление. Это и явление культурное. Идеал гармоничного коллективистского [общества] может обернуться столь же притягательным, как американская мечта». И здесь диалог является единственным средством преодоления страха через формирование доверия между государствами, нациями и этническими группами. Усиление роли азиатских стран связано, в первую очередь, с экономическим развитием. К концу ХХ века страны, входящие в «семерку», контролировали примерно 60% мирового производства, сейчас их доля уменьшилась до 42%. Костяком мировой экономики стали уже не семь, а двадцать стран, в том числе государства Азии и Латинской Америки. В 2009 г. /3 глобального экономического роста приходились на развивающийся мир. Сегодня самый мощный инвестиционный фонд находится в ОАЭ (Абу-Даби).350 Азиатские страны активно сопротивляются вестернизации и «макдольнизации», не желают утрачивать свою самобытность в угоду западным ценностям и образу жизни. Кроме того, все эти страны объединяет желание изменить расстановку сил на мировой арене. В 1990-е годы была сформулирована концепция «азиатских ценностей», где на первом месте рассматривались различия в соотношении индивидуального и коллективного. В противовес Всеобщей Декларации о Правах человека, принятой ООН в 1948 г. и Венской Декларации 1993 г., заявлявшей о том, что права человека являются «универсальными и нераздельными», приверженцы «азиатских ценностей» настаивают на существовании фундаментальных культурных различий в отношении к проблемам и правам человека351 352. Безусловно, значение ценностей огромно, именно на них строятся культурные и социальные институты. К фундаментальным азиатским ценностям были причислены: превосходство коллективных прав над индивидуальными, опора на семью, образование, бережливость, т.к. азиаты предпочитают откладывать большую часть заработанного. Усиление экономической и политической мощи ряда стран Юго-восточной Азии, в частности, Китая может в дальнейшем привести к формированию многополярного мира и ослаблению роли США и Запада в целом на мировой арене. Кроме того, набирающие силу современные миграционные процессы на фоне стареющего населения Европы значительно изменят этно-культурный состав многих европейских стран. Проблема конфликтности в отношениях между мусульманской диаспорой и принимающими ее европейскими государствами вряд ли будет преодолена и в условиях потепления, вызванного поддержкой Запада протестных движений в ходе «арабской весны». Конструктивный диалог затруднен теми страхами и недоверием, которые испытывают общины друг к другу. Первоначально глобализация приветствовалась многими странами. Считалось, что этот интеграция национальных экономик в единое экономическое пространство приведет к процветанию и формированию глобального самосознания. К сожалению, процесс глобализации усилил экономическое неравенство. Как отмечает Джоши М.М.353, возросшее в последние два десятилетия число людей, живущих за чертой бедности, красноречивее всяких слов говорит о провале рыночной экономики в области сокращения экономического неравенства. Уровень бедности в развивающихся странах вырос, а в Африке почти удвоился: со 164 млн человек в 1981 году до 316 млн сегодня. Около 40 % населения живет в бедности, а примерно 1 млрд находится за чертой бедности, то есть на 3 % больше, чем в 1981 году. В настоящее время различия между культурами Азии, Африки и Европы значительно сократились. Люди переезжают с континента на континент, оказываясь в состоянии выбора между привычной для них, традиционной культурой и культурой принимающей страны. Зачастую, культурные и социальные различия настолько сильны, что в определенных этнических группах появляется убеждение в том, что их дискриминируют именно вследствие этнических либо конфессиональных отличий от господствующей общности, таким образом, формируется менталитет, угрожающий возникновением в обществе перманентного очага конфликтогенности. В этих условиях, как никогда ранее, большое значение следует уделять диалогу культур. Но, диалог культур невозможен без взаимопонимания и желания сторон договориться. Диалог культур - это в первую очередь общение наций и этносов, перекличка истории и традиций, взаимообогащение языков и образовательных стандартов. Чем более отдалены стороны друг от друга культурными различиями, тем менее эффективен диалог. Как отмечает академик А.А.Гусейнов «Люди больше дорожат внешней формой, чем внутренней сутью, больше ценят то, что отличает их друг от друга, чем что-то, что соединяет с ними. Поэтому мне кажется, что возможности диалога культур ограничены».354 Также об ограниченности возможностей диалога культур говорит и профессор В.В. Наумкин: «... диалог как единственное средство гармоничного, мирного сосуществования и взаимообогащения культур в условиях глобализации невозможен без достижения доверия, а для этого необходимо преодоление негативных эмоций, в первую очередь страха, толкающего людей на безрассудные действия»355. Конфликты, связанные с иммиграцией, обычно касаются взаимодействия двух основных участников - постоянных жителей, с одной стороны, и иммигрантов - с другой. Зачастую они дополняются вмешательством властей, то есть появляется третья сторона конфликта. В случае если иммигранты идентифицируют себя с этносом, в конфликт могут вмешаться и диаспоры - четвертая сторона. Если акцентировать внимание не на психологии участников (а этот аспект, разумеется, важен), а на характере действий сторон, то обнаруживается основной признак конфликта: восприятие его участниками поведения друг друга как направленного на ущемление своих материальных и культурных устремлений356. Причин возникновения конфликтов достаточно много. По мнению С.Московичи, любое меньшинство, даже не подозревая об этом, нарушает запреты, обязательные для каждого в том или ином обществе. Своим стилем жизни, взглядами, действиями оно бросает вызов тому, что свято для людей, среди которых живет. Люди говорят, что они запуганы, потеряли свои права, что их лишили их собственной страны маленькие группы «чужаков». Вот и в России в последние годы - в ситуации социального и экономического кризиса - постоянно раздаются голоса о геноциде русского народа, заговоре против русских со стороны международного сионизма и кавказской мафии, формируются общества защиты русских в России357. К примеру, в настоящее время только в Москве действует не менее пяти крупных объединений скинхедов. «Русская цель», «Скин-легион», «Хаммерскины», «Кровь и честь», «Русская атака» - это далеко не полный список молодежных ультраправых группировок. Существуют пределы миграции любой страны, связанные с ограниченными возможностями социальной адаптации. «До тех пор, пока количество таких иммигрантов невелико, они достаточно быстро ассимилируются местной культурной средой, растворяются в ней, и серьезных проблем межкультурного взаимодействия не возникает. Когда же абсолютное и относительное число иммигрантов становится значительным, а главное, быстро увеличивается, и они образуют в странах прибытия более или менее компактные социокультурные анклавы, ассимиляционные процессы замедляются и возникают межкультурные напряжения, усиливающиеся объективно существующим экономическим и социальным неравенством “местного” и “пришлого” населения... Сказанное в полной мере относится и к России: как и другие пережившие демографический переход страны, она тоже нуждается в мигрантах, тоже испытывает миграционный напор извне и тоже не может не ощущать объективных границ своей миграционной емкости. Как и везде, они связаны с положением на рынке труда и, в особенности, с “пропускной способностью” адаптационных и ассимиляционных механизмов и скоростью адаптации, социальной и культурной интеграции иммигрантов»358 359 360 В проекте концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025г. , отмечается, что в связи с естественной убылью населения, иммиграция остается основным источником восполнения численности страны, поэтому в целях предотвращения возможных негативных последствий (роста межэтнической напряженности, дискриминации, пространственной и социальной сегрегации мигрантов и др.) Российская Федерация будет проводить комплекс мер по их адаптации и интеграции в принимающий социум. При взаимодействии групп иммигрантов и коренного населения большую роль играют государственные и общественные институты, закрепляющие те или иные отношения. Первое, что испытывают люди при межкультурных контактах - это культурный шок, который сопровождается удивлением и дискомфортом при осознании различий между культурами, а также путаницей в ценностных ориентациях, социальной и личностной идентичности. Шок возникает в первую очередь в эмоциональной сфере, однако важнейшую роль играют такие социальные факторы, как неприспособленность и неприятие новых обычаев, стиля поведения и общения, темпа жизни, изменений в материальной инфраструктуре общества (интенсивное уличное движение, социальные контрасты, шум, яркая реклама) и ценностях (роли индивидуальных усилий, рационального поведения) . Именно поэтому, особое значение придается адаптации к новой культурной среде. Одним из важнейших факторов, благоприятно влияющих на процесс адаптации, является установление дружеских отношений с местными жителями. Так, визитеры, имеющие друзей среди местных жителей, познавая неписаные правила поведения в новой культуре, имеют возможность получить больше информации о том, как себя вести. Но и неформальные межличностные отношения с соотечественниками могут способствовать успешной «приживаемости», так как друзья из своей группы выполняют функцию социальной поддержки. Однако в этом случае ограниченность социального взаимодействия с представителями страны пребывания может усилить чувство отчуждения. Среди влияющих на адаптацию групповых факторов, прежде всего необходимо выделить характеристики взаимодействующих культур361: 1. Степень сходства или различия между культурами. 2. Особенности культуры, к которой принадлежат переселенцы и визитеры. 3. Особенности страны пребывания. Помимо государственной воли и усилий дипломатов и готовности руководителей государств к примирению, существуют также так называемая «народная дипломатия». Этот вид регулирования международных конфликтов может быть эффективным, поскольку улучшает взаимопонимание и доверие на разных уровнях путем переговоров, обмена визитами, совместных проектов, организации культурной и материальной помощи и т.д. Считается, что межкультурная адаптация не означает ассимиляции, это процесс вхождения в новую культуру, постепенное освоение ее норм, ценностей, образцов поведения. Находя положительные черты своей культуры, мы, таким образом, пробуждаем интерес к ее наследию, традициям и получаем возможность обнаружить хотя бы отдельные положительные черты и в других культурах. К примеру, в исследовании, проведенном в 1987 г . в Дагестане, ни у русских, ни у представителей коренных народов не было выявлено тенденций к этноцентризму. 362 363 Но испытуемые продемонстрировали слабо выраженный этноцентризм: хорошие взаимоотношения с представителем другого народа они объясняли национальными особенностями своей группы и индивидуальными особенностями партнера по общению, т.е. «мы» ладим с людьми, потому что нашему народу присущи положительные свойства (доброта, отзывчивость, общительность и т.п.), а если кто-то из «них» устанавливает хорошие отношения с «нами», то только благодаря своим личностным особенностям. Одной из главных причин межкультурных конфликтов служат культурные различия между народами. Любое общество или культура представляет собой сложное взаимодействие культур и субкультур, обладающие своими характерными нормами и ценностными установками. И задачей государства является недопущения скрытых и явных конфликтов на своей территории. Существует несколько способов разрешения конфликтов, к примеру обычно выделяют три основные стратегии разрешения этнических конфликтов на макроуровне: 1) применение правовых механизмов; 2) переговоры; 3) информационный путь. Проводя миграционную политику государство обязано предоставить социально-экономические и политические гарантии как мигрантам, так и коренному населению. В частности, в проекте концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025г\ в качестве основных направлений и принципов интеграции иммигрантов отмечаются следующие: - обеспечение свободы в выборе места пребывания и жительства мигрантам, законно находящимся на территории Российской Федерации; - противодействие всем формам дискриминации мигрантов; - содействие в обучении языку, изучении культуры народов Российской Федерации, в получении навыков социальной коммуникации и правовой грамотности; 1 - развитие государственно-частного партнерства в интеграции иммигрантов, поддержка и развитие общественных организаций, чья деятельность направлена на интеграцию мигрантов; - развитие инфраструктуры, обеспечивающей доступ к рынку труда, пространственную мобильность, оказание социальной поддержки и образовательных услуг для мигрантов и членов их семей; - противодействие пространственной сегрегации и формированию этнических анклавов, прежде всего в крупных городах; - формирование взаимной толерантности мигрантов и принимающего социума, противодействие ксенофобии, национальной и расовой нетерпимости. В правовой сфере на первом месте должно стать изменение всего законодательства в полиэтнических государствах. Конфликтные события в России начала 90-х гг. привели к официальному признанию правомерности постановки вопроса о политическом и правовом статусе любого этноса, что несколько ослабило напряженность в отношениях национальных движений (одна сторона конфликта) с республиканскими и федеральными властями (вторая сторона). Что касается второй стратегии, то в ходе коммуникации должны применяться методы, призванные поддержать «честные переговоры», ослабить возможность использования «нечестных трюков» и не допустить превращения конфликтов в деструктивные процессы. В частности, к данному методу можно отнести консенсус и компромисс364. Миротворческие миссии проводились в разных регионах бывшего СССР: в Приднестровье, Латвии, на Кавказе. И весьма действенной формой института посредничества оказалась российско-британская миротворческая акция, проведенная в 1991 г. на Северном Кавказе. (Гостев, Соснин, Степанов, 1996, с. 113). Технология достижения консенсуса трудна и сложна. Консенсус (согласие) представляет собой приемлемое для конфликтующих сторон решение, в выработке которого все члены группы сознательно и рационально принимает участие. Он как бы символизирует коллективное мнение участников этого решения. Данный подход к решению разногласий, по мнению В.А. Соснина365 366 367, применяется, когда: - предмет спора сложен, а интересы сторон слишком значимы для принятия простого решения; - обе стороны готовы заняться поиском и анализом скрытых потребностей и интересов; - достаточно времени и ресурсов для поиска альтернатив, удовлетворяющих притязания обеих сторон; - стороны заинтересованы в долгосрочном, а не временном решении проблемы и т.д. Компромисс в отличие от консенсуса ориентирован на решение спорной проблемы совместными усилиями сторон, и в основном состоит из взаимных уступок. Этот подход является «классическим» методом простого разрешения конфликта на всех уровнях; его технология более проста и зачастую не решает спора, а как бы временно его откладывает на более поздний срок. Обычно он применяется, когда проблема очевидна, ресурсы и время для решения проблемы ограничены, другие технологии (консенсус, сила, избегание и пр.) не работают . Когда говорят об информационном пути разрешения конфликтов, имеется в виду взаимный обмен информацией между группами с соблюдением условий, способствующих изменению ситуации. Социально-психологическая информация дает представление о процессах, влияющих на межэтнические отношения, о психологическом понимании конфликта. Предоставление такой информации основано на предположении, что знакомство людей с тем, как психологические явления влияют на их восприятие и поведение по отношению к «чужакам», содействует гармонизации межэтнических отношений . Следует оговориться, что межкультурные конфликты в «чистом» виде встречаются редко. Зачастую конфликты носят сложный характер и включают в себя множество взаимопроникающих аспектов и поэтому нельзя считать основой межкультурных конфликтов незнание культурных особенностей других этнических групп. Возможности межкультурного диалога не безграничны, так как для того, чтобы понять чужую культуру иногда необходимо посмотреть на себя со стороны. Страх и агрессия против всего инородного заставляет людей выбирать роль жертвы, тем самым, снимая с себя ответственность и перекладывая ее на другого. Большое значение в преодолении агрессии играет образование, интеграция, наличие общего идеала. Примером диалогичности может служить Кавказ в целом, и Дагестан в частности. Кавказский регион один из самых сложных в этническом отношении. Здесь веками люди взаимодействовали друг с другом, вырабатывая собственные институты урегулирования конфликтов. Культура Кавказа диалогична по своей природе. Находясь на пресечении Востока и Запада, народы Кавказа вбирали в себя культурные привычки других народов, при этом сохраняя свою самобытность. Как известно, кризис означает не только ломку старой системы, но и гарант будущего благополучия. Новый автор будущего - это наука как идеология, теория, которая будет все объяснять. Идеи новой этики и новые ценностные установки выступают предпосылками новых стратегий деятельности и нового понимания природы. Безусловно, необходимо говорить о нравственности, ее уровне, а также формировании новой этической системы. Но стоит ли изобретать что-то новое? Основные, базовые ценности были провозглашены еще в «осевую эпоху». Современная цивилизация находится сегодня в определенной точке бифуркации и от того, какой путь она предпочтет, будет зависеть, в конечном итоге, будущее как каждого отдельного человека, так и всего человечества в целом.