РЕФОРМЫ В РОССИИ

Реформы в России, как и в других странах, рассматриваются в качестве необходимого средства изменения и обновления общественных отношений. Роль и значение реформ в нашей стране отечественная общественная мысль стремилась выявлять в сопоставлении с революциями. Реформы в период революции являлись лишь побочным продуктом классовой борьбы. Российская либеральная мысль (К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, П. Н. Милюков, Д. Н. Шипов и другие) видела, опираясь на опыт XIX -

начала ХХ веков в реформах, как преобразованиях ограниченного характера, единственно приемлемый инструмент общественного развития, полностью отрицая какое бы то ни было позитивное начало насильственных революционных переворотов.

В современной отечественной социологии и историографии укрепляется мысль о том, что к проблеме соотношения реформы и революции наиболее целесообразно подходить с позиций концепций модернизации. Переход от традиционного общества к современному представляет собой единый, нерасторжимый процесс, в ходе которого эволюция и революция выступают как равноправные альтернативы. Они отражают лишь разную степень интенсивности хода общественного развития и условий преобразований (соотношение сил, объективные и субъективные факторы модернизации, национальный менталитет, уровень политической культуры и тому подобное). Исходя из этого «запретить» революцию так же бесперспективно, как и осуществить реформы, не подготовленные ходом истории.

Типологически реформы можно делить на системные и структурные.

Фиксируя различия между преобразованиями системного и структурного порядка, не следует их противопоставлять. В реальной исторической практике они тесно связаны между собой. Частичные структурные нововведения нередко перерастают в системные преобразования (НЭП).

Успех реформ зависит от правильности выбора ключевого звена, от которого зависит успех или крах всего начинания (пример позитивных реформ - преобразования Александра II, НЭП, негативных - реформы А. Н. Косыгина, Б. Н. Ельцина - Е. Т. Гайдара).

Принято считать, что системные реформы начинаются с изменения в социально-экономической сфере, что в большинстве случаев справедливо. Но история России знает реформы, начинавшиеся с духовного, мировоззренческого, идеологического порядка (например, христианизация Руси).

Для России соотношение внутренних национальных факторов реформ и внешних заимствований складывается в пользу внутренних факторов, когда внешние старались включить в систему собственных мировоззренческих, нравственных и поведенческих координат. От осознания реформаторами этого обстоятельства во многом зависела и эффективность их усилий. Успех сопутствовал только тем реформы, которые соответствовали менталитету россиян, реальным потребностям и возможностям страны. Нарушение этой закономерности, прожектерство, бездумное ориентирование на внешне привлекательные, но чуждые опыту, потребностям, возможностям и традициям страны модели развития обрекали преобразовательские замыслы на неудачу.

Специфика феномена реформирования заключается в том, что, с одной стороны, оно является процессом прогнозируемым, планируемым, управляемым, с другой стороны, чревато непредсказуемыми прямыми и побочными проявлениями, неожиданностями, противоположными ожиданиям.

Для России Характерно, что реформам неизменно сопутствуют контрреформы. Например, А. Янов утверждал, что Россия знала в прошлом 13 реформ и 12 контрреформ, и ожидает 13-ю на пороге XXI века. В науке нет единства по вопросу о социальных функциях контрреформ, их значении и роли в процессе модернизации России.

Есть основания полагать, что контрреформы играют не только реакционную роль, возвращая прошлое. Для инерционной, неповоротливой России опыт проб и ошибок создал своеобразный механизм движения зигзагами, как оптимальный способ осуществления модернизации в стране «догоняющего типа развития» с постоянно конфликтной социальной структурой, традиционализмом, противоречивой менталитетностью с ее резкими перепадами от апатии к суперактивности. Таковое движение объективно становилось средством минимизации риска неуправляемого перерастания реформ в России в социальный взрыв. Не уловившие этой национальной особенности преобразователи оказывались в критическом положении, обрекая на него страну.

Многие реформы в России были относительно малоэффективны, модернизационный процесс развивался часто насильственно, революционно. Главная причина неудач реформ заключается в природе отечественной власти, как структуры самодовлеющей и самодостаточной, а также в традиционно сложившихся взаимоотношениях власти и общества.

Важно, что реформы в России часто проводились в чрезвычайных обстоятельствах. Вместо постепенных реформ происходило резкое вторжение в общественный процесс как в виде социального взрыва в виде массовых движений, революций, так и в форме инициированных властью «революций сверху», когда власть спешно, «в кратчайшие сроки», не ограничивая себя в средствах, не останавливаясь перед ломкой устоявшихся норм и институтов, пыталась преодолеть системный кризис в стране. Последняя «революция сверху» в стране пришлась на 90-е годы ХХ века. Тот факт, что многие преобразования в истории России начинались в условиях обострения социальных противоречий в обществе, приводил к тому, что задачи модернизации скоро отступали на второй план, заменяясь сиюминутными потребностями борьбы за власть.

В ХХ веке российское общество лишилось и такого важного инструмента проведения реформ, как преемственность усилий реформаторов от поколения к поколению, от режима к режиму в разрешении некоторых проблем стратегического характера, например, борьба государства за ограничение церковной собственности с XVI до XVIII веков.

Серьезным препятствием на пути эффективного реформирования служила слабая скоординированность нововведений с широко понимаемыми национальными интересами страны, инициирование и осуществление их лишь в угоду отдельных сословий, классов, групп, элит. Затрудняют реформы в России и недостаточный учет многонационального и многоконфессионального состава населения страны, неупорядоченность межрегиональных и федеративных отношений в масштабах огромного государства.

В итоге, многовековой опыт реформ в России опровергает мнение пессимистов о фатальной нереформируемости российского общества, но вместе с тем указывает на необходимость поиска своей модернизационной идентичности, своего органичного пути в будущее, не отрицающего общечеловеческие достижения и ценности, активно использующего их, но не зацикленного на определенных моделях на почве идеологических и политических пристрастий.

Для того, чтобы реформы в России давали оптимальный результат, требуется их своевременность, конструктивность, наличие четко продуманных, реалистичных концепций и плана преобразований, их ориентированность на широкие социальные слои, постоянная корректировка направления реформ, сроков, темпов, форм и методов их реализации в соответствии с импульсами, идущими от общества, наличие механизма постоянного давления последнего на власть, заставляющее ее своевременно реагировать на вызовы времени, минимизация цены реформ, понимая, что реформы не самоцель и не все средства хороши. Россия всегда нуждалась, а сегодня особенно не в очередных «спасителях Отечества», а в истинных реформаторах, способных сплотить народ, вдохнуть в него социальный и исторический оптимизм, воодушевить на активные созидательные действия.

Модернизационные процессы в России оказались связаны не только с реформами, но и с революциями.

В основе революционных потрясений начала ХХ века лежал переход от традиционного, аграрно-крестьянского по сути средневекового общества к индустриальному, характерному для мировой цивилизации Нового и Новейшего времени. В XVIII - XIX веках модернизация происходила по инициативе и под руководством центральной власти в относительно спокойных эволюционных формах. Однако к началу ХХ века в этом поступательном движении произошел серьезный сбой, вылившийся в революционные потрясения 1905 - 1907 и 1917 - 1920 годов, которые оказали огромное влияние на весь ход отечественной и мировой истории. Эти революции продолжили, хотя и с большим запозданием, всемирный цикл буржуазных революций XVII - XIX веков, призванных покончить с феодализмом и абсолютизмом. Но они происходили в новую историческую эпоху, когда под сомнение были поставлены многие ценности западного индустриального общества, и возникла перспектива более справедливого и рационально организованного, с точки зрения революционеров, социалистического общества. Революции в России продолжили дело парижских коммунаров 1871 года.

На рубеже XIX - XX веков в России был налицо явный конфликт между конечными целями процесса модернизации и темпами, методами, приоритетами и «ценой» его реализации для народа и страны в целом. Аграрный сектор экономики, обремененный феодальными пережитками, отставал от промышленности, развивавшейся ускоренно. Относительно высокие темпы социальноэкономического развития контрастировали о сохранением самодержавной власти, архаичной сословной структурой общества и бесправием граждан. В России катастрофически нарастали противоречия между крестьянами и помещиками, рабочими и буржуазией, имперским центром и национальными регионами, между властью и обществом, которое в свою очередь было расколото на «верхи», ориентирующееся на западные образцы и «низы», в основном крестьянские, настроенные традиционалистски.

В свою очередь царское правительство, вступив на путь реформ, постоянно запаздывало с их проведением, ограничивалось полумерами, боялось затронуть интересы имущих слоев общества. Консервации старых порядков способствовала слабость и законопослушность той либерально-реформистской части дворянства, буржуазии и интеллектуальной элиты, которые своим давлением на правительство могли скорректировать его консервативный путь, все более становившийся в начале ХХ века анахронизмом, когда требовались гибкость, компромиссы, активная социальная политика по примеру Запада. Результатом подобной политической близорукости и социального эгоизма стали революции. После революции 1905 - 1907 годов процесс модернизации значительно ускорился, но время было упущено и как следствие произошли революции 1917 года с разрушительной гражданской войной, завершившей революции начала ХХ века.

Победа большевиков позволила создать ценой огромного напряжения сил и бесчисленных жертв народа мощное унитарное (хотя и с видимостью федеративного устройства) государство тоталитарного типа, которое после Второй мировой войны, закончившейся исторической победой над фашизмом, возглавило страны, строящие социализм. Большевики инициировали, начатую петровскими реформами, вторую после царской, волну модернизации. Можно по- разному оценивать то, что было названо реальным социализмом, но в любом случае он предстал не в своем собственном качестве, а как разновидность модернизационной стратегии, осуществлявшейся внерыночными и недемократическими средствами, что, видимо, было неизбежно в стране с низким уровнем развития капитализма, неслож- ившимися гражданскими и правовыми структурами. Политическая власть сыграла ключевую роль в советской модернизации. Модернизация под видом строительства социализма не прижилась на российской почве и закончилась распадом государства.

Крах КПСС, распад СССР и ликвидация советской системы стали крупной вехой в отечественной и мировой истории. Органические пороки командно-административной системы управления страной и ее экономикой, провал тотального коммунистического контроля над обществом, перерождение партийной номенклатуры, стремление национальных элит к самостоятельности, рост теневой экономики и активное вмешательство зарубежных антикоммунистических сил - все это привело к изменению социально-экономического и политического строя современной России - по сути новой социальной революции. Правда, этот переворот, в отличие от предыдущих российских революций, не сопровождался массовыми социальными движениями и ограничивался пока лишь острыми межнациональными конфликтами и отдельными ограниченными элементами гражданской войны, разгулом криминалитета и терроризма.

С распадом СССР, Россия сразу же откатилась в разряд слаборазвитых стран с остатками современного вооружения. Поэтому по отношению к ней можно говорить о модернизации. Этот термин широко используется российскими политиками, взявшими на себя миссию осуществления либеральных политических и экономических реформ.

Переход от прежнего социализма к капитализму и демократии западного образца проходит мучительно трудно, его результаты пока непредсказуемы, тем более что это происходит в условиях становления постиндустриального общества и глобализации, требующих нестандартных решений, соответствующих новым реалиям.

Замена социалистической (этатистской) модели модернизации на либерально-рыночную, заимствованную у Запада, пока дает результат не менее болезненный, чем предыдущий. Обе модели, как бы их не оценивать, являются результатом субъективного выбора власти, хотя и выступающей от имени народа и самой истории. Объективные причины модернизации (отсталость) не означают, что, будучи сознательным и волевым решением власти, она содержит в себе адекватный ответ на объективный вызов истории. Власть в России всегда решала, каким быть обществу, используя насилие как главный инструмент своей модернизационной политики. Все этапы российской истории, существовавшие под знаком догоняющей модернизации, отмечены ужесточением политических режимов, усилением их репрессивных функций, смещением центра общественной жизни в сторону авторитарной и тоталитарной власти. И причина тому не сама по себе необходимость развития, а то, как это развитие интерпретировалось властью, одержимой идеей модернизации.

Власть, взявшая на себя миссию главного модернизатора, признает для себя только одно право - бесконтрольно и единолично командовать страной. Такая власть не может быть в принципе демократической, даже изображая для имиджа на Западе подобие демократии.

Сегодня даже на Западе модернизация признается устаревшей и непригодной к употреблению моделью развития. Последующая трансформация состояла в замене политикоцентрической модели на культуроцентрическую, развивающую идею модернизации с опорой на собственные традиции и ценности. Постмодернизация отрицает возможность в настоящее время достигнуть на пути модернизации сколько-нибудь значимых результатов. Это подтверждает и опыт нашей нынешней модернизационной волны, - далеко не соответствующий связанным с ней ожиданиям. Россия не сближается с Западом, а все больше отдаляется от него. Американский политолог, знаток России С. Коэн называет современный период «демодернизацией».

Сегодня нельзя скрыть главного изъяна догоняющей модернизации - ее репрессивный и унижающий национальное достоинство характер. Модернизация исчерпала себя не только по форме, но и по существу - как способ перехода от традиционного общества к современному. Ведь под современностью во всех моделях модернизации понималась индустриальная фаза развития, а сегодня ей на смену приходит другая - постиндустриальная. По мнению одних, эпоха модерна сменяется эпохой посмодерна, по мнению других - модерн вступает в новую, и заключительную, фазу своего развития. Этот период сопровождается кризисом всех форм идентичности, равно как и классических идеологией эпохи индустриализма - от либерализма до какой системой идей и ценностей должен себя идентифицировать человек эпохи постмодерна - вопрос открытый, не имеющий пока общепризнанного решения. 13.3.