НАЧАЛО СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ. «ЛЕВ ИЗ ТАРАПАКА»

Массовым явлением стала безработица. Более половины рабочих селитряной промышленности потеряли работу: из 56 981 человека, занятого на добыче селитры в 1918 г., только 23 542 сохранили свои рабочие места к 1920 г. Постоянная девальвация чилийского песо вызывала рост цен, что в сочетании с безработицей приводило к массовому обнищанию народа.

В период послевоенной депрессии резко увеличилось число забастовок. Если в 1917 г. бастовало 11 408 человек, то в 1918 г. бастующих стало уже вдвое больше, а в 1920 г. был достигнут рекордный уровень — 50 439 человек". В ответ правительство прибегло к репрессиям. Так, в феврале 1919 г. забастовка рабочих шерстопрядильных предприятий в Пуэрто-Наталес была жестоко подавлена с помощью армии, 15 человек было убито и 28

ранено. Правительство объявляло военное положение то в одной, то в другой провинции.

Рабочие создавали так называемые «общества сопротивления» и профсоюзы. Преобладающее влияние среди рабочих организаций Сантьяго, Вальпараисо, в угольном районе Консепсьона завоевали анархисты и мютюалистские общества. В 1919 г. был создан чилийский филиал «Индустриальных рабочих мира» (ИРМ) — анархо-синдикалистская федерация, пользовавшаяся большим влиянием в среде рабочих в портах Вальпараисо, И кике, Антофагасте. ИРМ поддерживала тесные связи с Федерацией студентов и Национальной ассоциацией учителей.

Важное место среди рабочих организаций занимала Рабочая федерация Чили (ФОЧ).

В ноябре 1918 г. ФОЧ создала «Ассамблею национального обеспечения продовольствием», превратившуюся в массовую организацию, которая объединила в своих рядах широкие слои населения, выступавшие против роста цен на продукты питания. Программа Ассамблеи содержала требования установить твердый курс национальной валюты, снизить тарифы на импорт мяса, сахара, риса и других продуктов питания, запретить экспорт пшеницы, создать крестьянские рынки. Наряду с ФОЧ в Ассамблее участвовали ПОС, Федерация студентов Чили, Демократическая и Радикальная партии. Ассамблея стала мощной политической силой, демонстрируя возможности объединения всех левоцентристских сил. Такие объединения станут укоренившейся в чилийской политической практике традицией. 29

августа 1919 г. Ассамблея провела под своими лозунгами грандиозную 100-тысячную демонстрацию в Сантьяго, что привело к падению правительства и очередной перетасовке министерских портфелей8

Действия Ассамблеи по мобилизации народных масс в Сантьяго свидетельствовали о создании фактического союза рабочих и части средних слоев, одинаково страдавших от кризиса и экономической политики правительства. Их совместные действия в рамках протестов, организованных Ассамблеей, готовили почву для объединения по политическим вопросам.

Эту задачу выполнили социалисты из ФОЧ. В 1918 г. Л.Э. Рекабаррен создал Рабочую федерацию Антофагасты, действуя через которую он добился изменения политической линии общенациональной федерации. На съезде ФОЧ в Консепсьоне в 1919 г. под влиянием Л.Э. Рекабаррена был осуществлен радикальный поворот влево. В основу организационного строения ФОЧ был положен региональный принцип, что позволило объединить многочисленные профсоюзы разных отраслей на местах. Тогда же ФОЧ приняла «Декларацию принципов», в которой определялась цель борьбы рабочего класса — ликвидация капиталистического строя и замена его «синдикалистским» государством9. В сентябре 1919 г. ФОЧ провела успешную всеобщую забастовку.

Во время кризиса рабочие и их семьи, занятые в северных районах на добыче селитры, перебирались в города и порты центра страны, в основном в Вальпараисо и Сантьяго, образуя взрывоопасную массу безработных и бездомных людей. Поисти- не трагическое положение многих тысяч людей в городах вызывало протест не только рабочего класса, но и средних слоев, которые видели в нараставшем социальном кризисе угрозу собственному благополучию.

В марте 1918 г. на парламентских выборах Либеральный альянс, в который входили Либеральная и Радикальная партии, завоевал большинство мест в Палате депутатов. Это позволило Альянсу сформировать правительство, во главе которого встал известный своим радикализмом сторонник кардинальных реформ Артуро Алессандри Пальма, член Либеральной партии. Его кабинет поставил на повестку дня принятие трудового и социального законодательства, отделение Церкви от государства, введение гражданского брака и т.д. Конгресс отказался рассматривать проекты законов о регулировании трудовых отношений и проводить другие реформы. Кабинет А. Алессандри просуществовал всего 4 месяца — с апреля по сентябрь 1918 г.

Необходимость принятия социального законодательства и решения рабочего вопроса создала почву для объединения реформистских кругов буржуазии, средних слоев и рабочего класса.

марта 1920 г. съезд Либерального альянса, основу которого составляли Радикальная, Либеральная и Демократическая партии, выдвинул кандидатом в президенты Артуро Алессандри Пальма. А. Алессандри (1868—1950) происходил из мелкопомещичьей семьи, более близкой по своему социальному положению средним слоям, чем традиционной олигархии. А. Алессандри был членом Либеральной партии и посвятил свою жизнь политике. С 1897 по 1915 г. он являлся депутатом Конгресса от провинции Тарапака, за что впоследствии получил прозвище «лев из Тарапака». В 1908 г. А. Алессандри стал министром промышленности, а в 1913 г. — министром финансов. В 1915 г. радикалы предложили ему баллотироваться на пост президента от их партии, хотя он был либералом. Его зажигательные речи с критикой парламентской олигархии, равнодушия к нищете народных масс завоевали симпатии простых людей. Он действовал вопреки правилам парламентской субординации и наперекор авторитету партийных вождей. А. Алессандри взорвал всю поли тическую систему, в том числе разрушил уже отлаженную избирательную партийную машину мобилизации и контроля над избирателем. Его деятельность разбудила страну, особенно крупные города.

С 1918 г. А. Алессандри — одна из центральных фигур чилийской политики. Став кандидатом на пост президента от такого мощного объединения как Либеральный альянс, А. Алессандри впервые предложил радикальную программу социальных и политических реформ. В своей первой предвыборной речи А. Алессандри обрушился с резкой критикой «анархического и дезорганизующего чилийского парламентаризма», тормозящего проведение назревших реформ. Он обещал отделить Церковь от государства, принять социальное законодательство, создать Министерство труда. В экономической области А. Алессандри предлагал провести реформу налоговой системы. Эта реформа была призвана изменить порядок, при котором львиная доля бюджета формировалась за счет экспортно-импортных пошлин, что превращало государство в заложника внешней торговли и конъюнктуры мирового рынка. А. Алессандри предлагал ввести прогрессивный подоходный налог, чему решительно воспротивились имущие классы. Другим важным пунктом программы А. Алессандри была финансовая стабилизация. Особенностью Чили в те годы был отказ от золотого стандарта, что отличало страну от господствующих тогда представлений о нормальном функционировании финансовой системы. Бумажный песо постоянно девальвировался, что вызывало рост цен. Страдали от этой системы городские низы, а также не связанная с экспортом мелкая и средняя буржуазия.

А. Алессандри противостояла коалиция правых партий Национальный союз, ядро которого составляли консерваторы, решительно настроенные дать отпор реформистскому наступлению Либерального альянса. 2 мая 1920 г. кандидатом в президенты от Национального союза был выдвинут Луис Баррос Бор- гоньо, представлявший традиционную элиту Сантьяго. Часть умеренных радикалов во главе со своим лидером Э. Мак-Ивером, а также стоявшая за ним партийная организация Сантьяго, напуганные напором и решительностью А.

Несмотря на популярность А. Алессандри, социалисты во главе с Л.Э. Рекабарреном, исходя из принципа классовой независимости отказались поддержать Либеральный альянс. Прошедшая 1—2 июня 1920 г. в Антофагасте конференция ПОС выдвинула кандидатом в президенты Л.Э. Рекабаррена. При этом ФОЧ, по сути являвшаяся филиалом социалистов, высказалась в поддержку А. Алессандри10.

Предвыборная кампания 1920 г. сильно отличалась от предыдущих лет не только накалом страстей, но и новым стилем агитации. А. Алессандри явил собой новый тип политика. Он напрямую обращался к рабочему классу, городским низам. В то время как Л. Баррос Боргоньо вел агитацию через столичные газеты, А. Алессандри ездил по стране, выступал перед избирателями на собраниях и митингах. Он заявлял: «Я хочу быть угрозой реакционному духу, угрозой тем, кто сопротивляется всем справедливым и необходимым реформам»11. В то время как его противник держался в парламентских рамках, в умеренном тоне говорил о своей программе, также включавшей тезисы о гармонии труда и капитала, организации профсоюзов и праве на забастовку, А. Алессандри прямо называл положение в стране «тлеющим пожаром общественного конфликта», открыто призывая уничтожить «всю золоченую сволочь». А. Алессандри выступал повсюду: на железнодорожных станциях, на площадях. Перед его домом в Сантьяго ежедневно собирались люди на многочисленные митинги. Активная наступательная кампания привлекла на сторону А. Алессандри подавляющую часть народа. Даже сторонники Л.Э. Рекабаррена, выдвинувшие своего кандидата, все же голосовали за А. Алессандри, понимая, что предстоит сделать выбор между реформами и реакцией12.

25 июня 1920 г. в обстановке насилия и беспорядков состоялись выборы. По избирательной системе, существовавшей тогда в Чили, выборы президента не были прямыми. А, Алессандри получил 179 голосов выборщиков, а Л. Баррос Боргоньо — 175. Стороны выступили с взаимными обвинениями в подлоге и фальсификациях. Пытаясь помешать А. Алессандри стать президентом, правые предприняли широкомасштабную провокацию. Воспользовавшись приходом к власти в Боливии реваншистского правительства Б. Сааведры, военное министерство распространило сообщение о якобы готовящемся нападении этой страны на Чили. Хотя никакой реальной опасности от небольшой боливийской армии исходить не могло, военный министр ультраконсерватор Ладислао Эррасурис объявил мобилизацию 10 тыс. человек. Воинские части были приведены в боевую готовность и отправлены из столицы и центральных районов страны на север. Генералитет стремился удалить из Сантьяго войска, так как среди младшего и среднего командного состава было немало сторонников А. Алессандри.

Однако провокация правых не удалась. Для выхода из кризисной ситуации, вызванной враждебными демаршами сторон, было решено создать «Трибунал чести». Он должен был проверить результаты голосования и принять окончательное решение. 30 сентября этот трибунал объявил о победе А. Алессандри с перевесом в один голос. 6 октября 1920 г. победитель был утвержден Конгрессом, а 23 декабря 1920 г. А. Алессандри вступил в должность президента Чили.

Первый кабинет министров, в состав которого вошли радикалы, либералы, демократы и бальмаседисты, возглавил популярный политик, радикал Педро Агирре Серда. Впервые в истории страны министром стал рабочий, член Демократической партии Зенон Торреальба. Этими назначениями А. Алессандри хотел подчеркнуть свое непреклонное желание осуществить «социальную программу». Однако правительство продержалось недолго. Либеральный альянс обладал большинством мест только в нижней палате Конгресса, Сенат же контролировала оппозиция. Все проекты реформ и, прежде всего, важнейшие социальные законопроекты блокировались оппозицией в Сенате.

Тяжелое положение в экономике осложняло деятельность правительства. Изобретение искусственной селитры, резко снизившее спрос на чилийскую натуральную селитру, вызвало падение спроса и доходов от этой отрасли. Эти обстоятельства, плюс падение цен на медь привели к дефициту бюджета. За четыре года деятельности администрации А. Алессандри чилийский песо девальвировался на 50 %. В бюджете не было денег на содержание государственных служащих, армии не платили по 6 месяцев. В условиях обструкции парламента А. Алессандри не мог начать реформы налоговой и финансовой системы. Главной задачей стало получение внешних займов на покрытие дефицита бюджета. Государственный долг Чили достиг 53 500 ООО фунтов стерлингов, половину которого составляли внешние займы*. Привлекаемые ресурсы тратились на содержание госаппарата, а также на финансирование общественных работ, в первую очередь, на железнодорожное строительство.

Правительство А. Алессандри нанесло сильный удар по монополии олигархического клана Эдвардса на каботажные перевозки, отменив запрет на их осуществление иностранными кораблями. Эти меры улучшили внутреннюю транспортную инфраструктуру, в том числе морскую, что при вытянутости территории Чили вдоль Тихоокеанского побережья было жизненно важно для народного хозяйства.

А. Алессандри рассчитывал сдвинуть реформы с мертвой точки, получив большинство в Сенате на выборах в Конгресс в марте 1921 г. Однако постоянные расколы и интриги внутри Альянса привели к разочарованию избирателей. Политическое положение правительства осложнялось также и тем, что спустя 2 месяца после вступления в должность «народного» президента на севере в Сан-Грегорио против забастовщиков была использована армия, которая расстреляла протестовавших рабочих. И хотя А. Алессандри и П. Агирре Серда не были причастны к этой акции местных военных и полицейских властей,13 по авторитету правительства был нанесен серьезный удар.

Накануне парламентских выборов А. Алессандри предпринял попытку консолидации реформистских сил. Либеральному альянсу удалось заручиться поддержкой левых, марксистов, ФОЧ и социалистов. Рабочие лидеры Л.Э. Рекабаррен и Л. Виктор Крус приняли предложения А. Алессандри и вошли в предвыборные списки Либерального альянса. Оба были избраны в Конгресс. Учитывая, что спустя несколько месяцев социалисты приняли решение о вступлении в Третий Интернационал и всегда декларировали приверженность идеям и целям большевистской революции в России, их участие в правительственной коалиции с либералами было уникальным случаем в мировой политике тех лет.

На протяжении всего XX в. чилийские буржуазно-демокра- тические партии не однажды шли на союз с марксистскими партиями и движениями, в том числе и с коммунистической партией. Такая готовность к компромиссу с рабочим движением усиливала позиции реформистского крыла господствующего класса. В то же время чилийские левые партии, включая коммунистов, также проявляли интерес и готовность к участию в широких политических коалициях и успешно действовали в рамках демократической инсгитуционности. Это способствовало усилению их политического влияния и, по крайней мере, до 1973 г. давало им широкие возможности защиты интересов представляемых ими социальных слоев (главным образом, организованных рабочих). Все это в совокупности укрепляло политические институты Чили и способствовало созданию особой, нетипичной для Латинской Америки в целом политической культуры.

Несмотря на привлечение в Альянс социалистов и рабочих профсоюзов, коалиции была ослаблена противоречиями между либералами и радикалами. Демократы и радикалы пошли на выборы с самостоятельными списками. В результате главной цели — завоевания большинства в обеих палатах — достичь не удалось. Если в Палате депутатов Альянс и его союзники сохранили большинство, то Сенат по-прежнему оставался под контролем оппозиции. После выборов 1921 г., как и до них, страна жила в состоянии постоянных министерских кризисов.

А. Алессандри не смирился с поражением. Он активно разрушал порядки, сложившиеся за два десятилетия существования парламентской республики: вмешивался в дебаты в Конгрессе, призывал массы оказывать давление на депутатов. А. Алессандри устраивал регулярные многочисленные манифестации своих сторонников у президентского дворца Ла-Монеда, в своих речах обвиняя парламент во всех бедах и требуя себе дополнительных полномочий. Президент публиковал в прессе свои манифесты, в которых высказывался за установление президентского режима, чего раньше не делал ни один из его предшественников. Правое крыло радикалов, высгупавшее против реформы парламентской системы, о которой все чаще говорил А. Алессандри, окончательно порвало с Альянсом и примкнуло к оппозиции. Демократическая партия была недовольна авторитарными методами президента, который зачастую игнорировал интересы своих политических союзников. В результате демократы также отказали в доверии правительству, и в ноябре 1921 г. А. Алессандри был вынужден поручить формирование правительства оппозиции, представителю Национального союза.

Важной внешнеполитической задачей правительства А. Алессандри в этот период было решение спора с Перу по поводу провинций Такна и Арика, где согласно Анконскому договору, завершившему победоносную для Чили Тихоокеанскую войну, следовало провести референдум о принадлежности этих провинций Сроки референдума, установленные договором, были нарушены чилийцами, и Перу, ссылаясь на прецедент Версальского договора, вернувшего Франции Эльзас и Лотарингию, требовала безоговорочного возвращения не только Такны и Арики, но и Тарапа- ка — провинций, захваченных Чили во время Тихоокеанской войны. А, Алессандри, желая вывести дело из дипломатического тупика, решил обратиться в международный арбитраж, предложив поручить его США. Перу была вынуждена принять «добрые услуги» Вашингтона. В 1923 г. стороны подписали протокол об арбитраже, а в 1925 г. американский президент Д. Кулидж постановил провести референдум, что было выгодно Чили, сохранявшей суверенитет над провинциями до результатов голосования. Перуанцы, понимая преимущества Чили, организовали бойкот предвыборной регистрации перуанцев, проживавших в провинциях и имевших право голоса. Ситуация вновь оказалась патовой.

В 1926 г. чилийское правительство предложило передать Такну Перу, оставив Арику Чили, и даже выделить коридор к океану для Боливии. Этот принцип раздела был принят Перу. В 1928

г. страны восстановили дипломатические отношения, а в 1929

г. Такна была возвращена Перу, Арика осталась чилийской, а Боливия не получила ничего. Столь несправедливое применительно к Боливии решение сделало вопрос о выходе этой страны к морю постоянным раздражителем в отношениях двух соседних стран на протяжении всего XX в. вплоть до наших дней. В течение всего этого времени, за исключением коротких периодов улучшения, между Боливией и Чили не было дипломатических отношений.

Если во внешней политике А. Алессандри добился серьезных успехов и подвижек в решении территориального вопроса, то во внутренней можно было констатировать провал практически всех реформаторских инициатив президента. В течение четырех лет его правления сменилось 16 кабинетов министров, а реформы так и не начались. В своем послании к Конгрессу 1 июня 1922 г. президент упрекал законодателей в том, что они игнорировали главные проблемы страны, саботировали принятие зако нов, которые позволили бы решить острые социальные вопросы. «Будет ошибкой, — говорилось в послании, — объяснять причины размаха рабочего движения, которое действительно ведет к беспорядку в экономической жизни страны, исключительно деятельностью агитаторов и подрывной пропагандой. Это происходит по более глубоким причинам. Нам нужны законы, которые смогут защитить пролетариат,.. Я настаиваю, чтобы Вы занялись социальными проблемами»14. Однако парламент остался глух к призывам президента и поддерживавших его партий.

Размах рабочего движения беспокоил традиционные политические партии. Его развитие и организационное становление проходили в условиях демократических свобод и легальности. Рабочее движение в Чили постепенно возглавили марксисты. Вхождение рабочих лидеров в Либеральный альянс на выборах 1921 г. открыло новую страницу в отношениях реформистских буржуазных партий и рабочего движения. Социалистическая рабочая партия (Коммунистическая с 1922 г.) пошла на сотрудничество с буржуазно-реформистским Либеральным альянсом, преследуя свои партийно-классовые цели. В свою очередь, чилийская реформистская буржуазия не отвергла, как в других странах континента, союз с коммунистами, заложив тем самым основы постепенной интеграции рабочего движения, включая коммунистов, в гражданское общество, демонстрируя готовность идти на уступки во имя демократической эволюции политической системы. Стремящиеся к власти и конфликтующие с традиционной олигархией средние слои, от имени которых с реформистской программой выступал А. Алессандри (а чуть позднее радикалы и молодые военные), конфликту с рабочим движением предпочли достижение компромисса с правящей элитой во имя своих политических целей. Так складывались те особенности рабочего движения, которые наложили отпечаток на всю чилийскую историю XX в. В Чили рабочее, профсоюзное движение и левые партии стали важной составляющей частью гражданского общества и политической системы.

Единственной крупной общенациональной федерацией профсоюзов оставалась ФОЧ, В этот период в ФОЧ насчитывалось около 150 тыс. членов, из которых 90 тыс. представляли рабочих добывающих отраслей15. В 1920—1922 гг. в ФОЧ обсуждалась проблема создания рабочей партии. Дискуссия разверну лась вокруг объединения Социалистической рабочей партии, ФОЧ и Демократической партии в единую мощную открытую для всех слоев населения Лабористскую партию. Эта партия должна была быть по примеру британских лейбористов союзом групп, фракций и профсоюзов без определенной идеологии, но с широко понимаемыми целями социального освобождения. Часть социалистов выступила против этой идеи, предлагая преобразование ПОС в компартию и присоединение к Коминтерну. Было принято решение о проведении общенационального рабочего съезда, но в декабре 1921 г. демократы отвергли предложения об объединении, так как состояли в союзе с реформистскими партиями в Либеральном Альянсе.

Состоявшийся 25—29 декабря 1921 г. съезд ФОЧ в Ранкагуа принял решение порвать с демократами. В результате съезд покинули 33 делегата из 100, большая часть из них состояла в Демократической партии. Если до этого съезда Л.Э. Рекабаррен был против использования ФОЧ в качестве основы политической партии, то после Ранкагуа он изменил свою точку зрения. ФОЧ приняла решение о вхождении в Профинтерн. Вслед за съездом ФОЧ, здесь же в Ранкагуа, 1 января 1922 г. почти в том же составе состоялся съезд Социалистической рабочей партии, официально преобразованной в Коммунистическую партию Чили (КПЧ). В качестве массовой опоры КИЧ Л.Э. Рекабаррен использовал ФОЧ, которая все более увлекалась чисто политической борьбой, все меньше уделяя внимания экономическим требованиям, что привело к потере ее влияния в среде рабочих, В то время как ряды мютюалистских организаций росли, достигнув 90 тыс. человек в 1924 г., численность ФОЧ из-за ее идеологических увлечений снизилась наполовину, упав до 30

тыс. человек16, К тому же ФОЧ действовала там же, где и компартия — в угольной и селитряной промышленности. Крупные города, особенно Сантьяго (где ФОЧ насчитывала всего около тысячи членов), оставались слабым местом коммунистов. Несмотря на все трудности, ФОЧ и Компартия завоевывали серьезные позиции на политической сцене страны.

В мае 1923 г. радикалы предложили свой программный закон об отделении Церкви от государства, что вызвало яростную оппозицию правых партий и привело к очередному министерскому кризису. А. Алессандри, бросая вызов Сенату, вновь поручил создание кабинета Радикальной партии. Радикалы категориче ски требовали принятия Трудового кодекса и налоговой реформы. Ни оппозиция, ни реформаторы не уступали. Политическая ситуация продолжала накаляться.

За несколько месяцев до выборов 1924 г. умер брат А. Алессандри, один из депутатов Конгресса. Согласно конституции, было необходимо провести довыборы в округе Ньюбле, который представлял умерший депутат. Не имея практического значения, дополнительные выборы могли оказать огромный мораль- но-психологический эффект в случае провала проправительственного кандидата, что было вполне реальным. Президент Чили в нарушение конституции отказался созвать выборы, так как по всем опросам было ясно, что на них победит консервативная оппозиция. Действия А. Алессандри разрушали конституционную традицию регулярных выборов. В ответ оппозиционный Сенат, опасаясь использования войск президентом в его возможном конфликте с парламентом, запретил вооруженным силам находиться в столице и пригородах. Армия была вынуждена покинуть столичный округ.

Единственным выходом из политического тупика А. Алессандри считал внесение изменений в конституцию. В своем послании к Конгрессу 1923 г. он ультимативно потребовал принятия социального законодательства, создания Центрального банка, что стало бы серьезным шагом к финансовой стабилизации, а также выдвинул тезис о необходимости конституционной реформы, которая положила бы конец «хаотическому и безграничному» парламентаризму'. Свой взгляд на реформирование государственного устройства он изложил, выступая перед военными в кавалерийской школе, что было расценено как демонстрация союза реформаторов и армии. Кризис достиг своей кульминации, когда А. Алессандри в январе 1924 г. вновь поручил сформировать правительство самому последовательному реформатору и популярному деятелю Радикальной партии П. Агирре Серда, а на пост военного министра был назначен глава карабинеров полковник А. Эвиг.

Оппозиция расценила создание этого кабинета как угрозу конституционному строю. Оказавшись в безвыходной политической ситуации, А. Алессандри выразил готовность уйти в отставку. Радикалы соглашались на компромисс с правыми партиями на основе принятия конституционных реформ. После долгих переговоров в феврале 1924 г. был сформирован кабинет примирения, состоявший из представителей Альянса и оппозиции. Противостоящие стороны достигли джентльменского соглашения: А. Ачессандри обещал не вмешиваться в ход парламентских выборов в марте 1924 г., а оппозиция соглашалась изменить некоторые парламентские процедуры для ускорения прохождения законопроектов, принять закон о запрете покупки голосов, также была достигнута договоренность о разработке нового избирательного закона. Одним из пунктов соглашения было введение зарплаты парламентариям. Это было требование среднего класса, так как позволяло лицам свободных профессий заниматься парламентской деятельностью вне зависимости от уровня своих доходов. Из-за взаимного недоверия эти договоренности президента и оппозиции не соблюдались. Кабинет примирения ушел в отставку, что сопровождалось громкими заявлениями даже проправительственных министров, возмущенных коварством президента, сразу же ставшего нарушать только что подписанный пакт с оппозицией. А. Алессандри активно вмешался в ход выборов 2 марта 1924 г., результатом которых стала столь ожидаемая победа Либерального альянса в обеих палатах Конгресса.

Однако успех на выборах не оправдал надежд А. Алессандри на быстрое проведение реформ. Интриги и расколы внутри победившего блока партий вновь создали патовую ситуацию в Конгрессе. Законопроекты застряли в бесконечных обсуждениях и согласованиях. Между тем финансовое положение страны было катастрофическим: не выплачивались зарплаты государственным чиновникам, армии, флоту, карабинерам.

В обстановке нараставшей нестабильности и недовольства правлением А. Алессандри возник заговор консервативных кругов армии, выступавших против «социальных экспериментов» правительства. Ими было образовано тайное общество TEA (по начальным буквам испанских слов: стойкость, энтузиазм, самоотверженность). В состав заговорщиков входили высшие офицеры армии, среди них генерал Луис Альтамирано. Правые депутаты Конгресса, потерпев поражение на парламентской арене, установили контакт с высшим командованием вооруженных сил, поддерживая заговорщиков из TEA.

Позиции высших военных иерархов не отражали настроений офицерского корпуса. Чилийские военные в своем большинстве были выходцами из средних городских слоев. Им были близки требования демократизации общества. В вооруженных силах Чили «прусская» школа создана аполитичное и высокопрофес- я?

сиональное офицерство, что, в свою очередь, привело к появлению «нового типа» патриотизма, идеалами которого были восстановление морали, наведение порядка и ликвидация парламентского хаоса и, в конечном итоге, национальное возрождение1.

Для восстановления дисциплины в рядах проправительственных парламентариев правительство решило ввести зарплату для депутатов. Это решение правительства и Конгресса принять закон о зарплате депутатам, к тому же противоречащее конституции, вызвало возмущение в среде офицерства, так как военные страдали от многомесячных задержек жалования. 2 сентября 1924 г. закон был принят нижней палатой парламента. На вечернем заседании Сената, где должны были голосовать по этому законопроекту, на галерее для публики17 места заняла многочисленная группа офицеров. Во время голосования порядок был нарушен протестами, свистом и «грохотом сабель» необычных посетителей. Присутствовавший на заседании министр обороны попытался навести порядок среди своих подчиненных, но был освистан и подвергся оскорблениям вышедших из повиновения военных, что было беспрецедентно для Чили. 4

сентября, несмотря на запрет президента, офицеры вновь явились в Сенат, где устроили шумную манифестацию. Это был открытый акт неповиновения и давления на правительство со стороны военных. А. Алессандри провел срочные консультации с высшими военачальниками J1. Альтамирано и П. Даргнеллом, которые фактически солидаризировались с протестами офицеров из Военного клуба и заявили, что не гарантируют лояльность вооруженных сил в случае открытого конфликта с парламентом и правительством. В тот же день генерал Л. Альтамирано посетил Военный клуб, где провел переговоры с группой офицеров, участвовавших в акциях 2 и 3 сентября. Л. Альтамирано согласился принять на себя руководство движением офицеров, таким образом во главе реформистки настроенных военных оказался один из лидеров правого крыла армии и член TEA.

Тем временем попытки военного министра Ф. Мора разрешить кризис путем соглашения с офицерами Военного клуба закончились полным провалом. Кризис нарастал, на горизонте замаячил призрак военного переворота. Министр внутренних дел П. Агирре Серда в тот же день получил важные новости из Вальпараисо от адмирала Ф. Неффа, заверявшего в своей лояльности президенту и законной власти, но исключавшего возможность использования флота против другой части вооруженных сил в случае открытой конфронтации.

В ночь с 4 на 5 сентября 1424 г. А. Алессандри встретился с представителями протестовавших в Военном клубе офицеров, В ходе беседы стало ясно, что они придерживались сходных взглядов на политическую ситуацию в стране. Президент сам порекомендовав им создать Военный комитет и выработать четкие требования18 Такой комитет был создан из представителей различных родов войск. Хотя в него входили высшие военачальники армии и флота, ведущую роль в нем играли молодые офицеры

Движение лейтенантов и капитанов испугало чилийские правые партии. Национальный союз объявил о создании Гражданского фронта прошв милитаристской угрозы, под которой понималось объединение А. Алессандри и военных. Тем временем высшие офицеры убеждали президента во враждебности армии и ее готовности к свержению реформистского правительства. 5

сентября делегация военных представила президенту петицию, написанную неформальным лидером офицеров Карлосом Ибаньесом дель Кампо и А. Ласо, со следующими требованиями: президентское вею на закон о зарплате депутатам, отставка министров, позволивших оскорбительные для армии заявления, немедленное принятие социальных законов, прежде всего Трудового кодекса, налоговая реформа с введением прогрессивного подоходного налога Требования военных носили ультимативный характер. Так как почти все указанные пункты петиции совпадали с его собственной программой реформ, А. Алессандри, рассчитывая сделать военных своими неожиданными сильными союзниками, сам предложил создать военно-гражданское правительство. 6

сентября Л. Альтамирано возглавил кабинет министров. Таким образом, А. Алессандри сам передал власть и руководство движением молодых офицеров правоконсервативному генералитету, составлявшему ядро заговорщиков TEA,

Реакция общества на события начала сентября была в целом благоприятной. Сторонники А. Алессандри поддержали по существу требования военных. Правые также высказались в пользу действий армии. Даже демократы и коммунисты поддержали движение офицеров. Л.Э. Рекабаррен назвал движение молодых офицеров «большим шагом вперед в отношении интересов рабочего класса»1.

8 сентября в один день Конгресс принял все законы, на чем уже три года настаивал А. Алессандри. Все требования военных были выполнены. Теперь А. Алессандри выступил за роспуск Военного комитета как антиконституционного органа, но получил отказ, столкнувшись с новыми требованиями военных. Вернувшийся из Вальпараисо, где он вел переговоры с моряками, член Военного комитета Мармадуке Грове представил требования флота: роспуск Конгресса и отставка самого А. Алессандри. 9 сентября президент неожиданно сам ушел в отставку. Это поставило Л. Альтамирано в сложное положение. С одной стороны, часть армии, прежде всего флот, требовали роспуска Конгресса, что мог сделать по закону только президент. Все это создавало сложную ситуацию в связи с нелегитимностью новой власти, что с учетом парламентских традиций в Чили было отнюдь не второстепенным вопросом.

После длительных переговоров и отказа Конгресса принять отставку президента, парламент постановил разрешить А. Алессандри отъезд из Чили с временной, на шесть месяцев, передачей полномочий главе кабинета министров Л. Альтамирано, ставшему вице-президентом. Предполагалось сохранить все атрибуты законной передачи власти. Военные собирались оказать А. Алессандри президентские почести при отъезде. Однако А. Алессандри снова спутал им все карты: в условиях насильственного смещения с поста президента он не стал участвовать в спектакле с временным огьездом, попросил политическое убежище в американском посольстве, а затем 10 сентября выехал в Аргентину. К власти в Чили пришла военная хунта, а 11 сентября был распущен Конгресс.

Наряду с хунтой, возглавляемой Л. Альтамирано, действовал Военный комитет, в котором ключевые позиции занимали молодые офицеры-реформисты Б. Бланш, К, Ибаньес, М. Грове. В то время как хунта заявила о возвращении конституционной законности и скором созыве Учредительного собрания, офицеры потребовали предварительного одобрения новой конституции Военным комитетом. Кроме того, комитет направил хунте свой список требований, свидетельствовавших о реформистском настрое офицерства. Комитет настаивал на проведении налоговой реформы, роспуске муниципалитетов и их замене временными советами жителей, создании Центрального банка и Министерства труда, принятии закона о защите национальной промышленности и снижении цен.

Правительство Л. Альтамирано опиралось на консервативную часть вооруженных сил, главным образом, флот, и на партии Национального союза, приветствовавшие охранительную тенденцию в политике хунты. Между тем военные все более вовлекались в политическую борьбу: молодые офицеры появлялись на рабочих собраниях и митингах левых партий, в том числе КПЧ и ФОЧ. В своих выступлениях они резко критиковали олигархию и политиканов из парламента, призывая к созыву Учредительного собрания. Их требования совпадали с позицией Радикальной и Демократической партий, а также алессандри- стов, которые попытались выступить единым фронтом против хунты. И все же левым силам не удалось добиться единства. Коммунисты отвергли предложения радикалов и демократов о сотрудничестве и создании Национального рабочего комитета как органа совместных действий19. Большой потерей для левых сил и рабочего движения было самоубийство Л.Э. Рекабаррена.

Правительство не могло мириться с двоевластием хунты и Военного комитета. 13 декабря 1924 г. на заседании Комитета вопрос: либо самораспуститься, либо настоять на отставке правительства, что спровоцировало бы внутриармейский конфликт, чреватый гражданской войной, — был решен в пользу хунты. С этим не согласились две ведущие фигуры военного движения К. Ибаньес и М. Грове, продолжившие свою «конспиративную» деятельность в армии. Хунта, добившись самороспуска комите та, отказалась от обещанных реформ и выступила с программой возвращения к гражданскому правлению. Более того, на предстоявших президентских выборах она поддержала выдвинутую в январе 1925 г. правыми партиями кандидатуру молодого ультраконсерватора Ладислао Эррасуриса. Речь шла фактически о реставрации уже мертвого режима, чего не хотел никто, даже правые. Для радикалов, демократов и Либерального альянса такая политика была неприемлема. Внутри армии усилились позиции группы офицеров, возглавляемых К. Ибаньесом и М. Грове.

Бывшие лидеры Военного комитета располагали мощными силами в армии. Их слабым местом были флот и подразделения войск в Вальпараисо и Винья-дель-Мар, однако политика делалась в столице. Заговор военных, главной опорой которых был гарнизон Сантьяго, карабинеры и ВВС, возглавил К. Ибаньес. 23 января 1925 г. в Ла-Монеде появилась небольшая группа офицеров, которые арестовали правительство Л. Альтамирано. Как писал очевидец событий А. Эдвардс: «Правительство было свергнуто малым числом военных, но еще меньше было тех, кто встал бы на его зашиту, ...во всем гарнизоне Сантьяго не было никакого движения, чтобы оказать сопротивление путчистам» . Была создана новая хунта во главе с Э. Бельо Кодесио, в составе генералов П.П. Дартнелла и Э. Ортиса Вега. Хунта выпустила манифест к народу, в котором главной целью переворота объявлялись проведение социальных реформ и принятие новой конституции. Идеологом и душой предстоящих преобразований был министр здравоохранения, близкий тогда к К. Ибаньесу, военный врач Хосе Сантос Салас. Был восстановлен Военный комитет, в котором преобладали офицеры-реформисты. Комитет играл роль надправительственного контрольного органа, обладавшего реальной властью в стране. Однако переворот не решил всех проблем, так как чилийское общество не желало мириться с установлением военного режима. С целью объединения и легитимации нового правительства Военный комитет решил вернуть власть А. Алессандри. Лидеры комитета К. Ибаньес и М. Грове послали телеграмму А. Алессандри, находившемуся тогда в Италии, с предложением вернуться и возглавить кабинет.

Сторонники свергнутой хунты оставались лишь среди командования флота, где традиционно были сильны проолигархически настроенные офицеры, которые не хотели уступать без со противления. К тому же флот был «оскорблен» арестом в Сантьяго двух адмиралов, членов свергнутого правительства. Флот, отдельные армейские части на севере Чили и в Винья-дель-Мар отказались признать новое правительство. В качестве компромисса они соглашались на созыв Учредительного собрания при условии невозвращения А. Алессандри. Но главное, переворот был с одобрением встречен народом. Левые и рабочие организации, в том числе и КПЧ, высказались в поддержку новой хунты. В Сантьяго толпы народа и радикально настроенные военные разгромили редакцию крайне правой газеты «Диарио Илюстра- до», а также символ олигархии — «Клуб Союза». Страна оказалась на грани гражданской войны. Перед лицом конфронтации и хаоса флот вынужден был отступить, согласившись с возвращением к власти А. Алессандри. Было создано переходное правительство во главе со сторонником А. Алессандри Армандо Харамильо. Ключевой фигурой в новом правительстве стал военный министр К. Ибаньес.

Перед своим возвращением А. Алессандри был вынужден принять определенные условия: не менять кабинет министров, назначенный хунтой, согласовывать все свои действия с Военным комитетом до принятия новой конституции. 20 марта 1925 г. в обстановке народного ликования, встреченный 100-тысячной толпой, А. Алессандри прибыл в Сантьяго. Однако реальная власть оставалась в руках К. Ибаньеса.

Оказавшись в новой политической ситуации, А. Алессандри форсировал процесс конституционной реформы. Главной его задачей было добиться эффективной работы республиканских институтов власти, что могло стать единственным препятствием на пути сползания к военной диктатуре. Угроза демократии просматривалась в действиях военного министра, который сохранил большую самостоятельность в отношениях с президентом, нередко ставя последнего в сложное положение. Так, вскоре по возвращении А. Алессандри К. Ибаньес санкционировал жестокую расправу над рабочими в Ла-Корунье, где было убито около 600 человек. Став военным министром, К. Ибаньес также начал чистку в армии. В отставку было отправлено около 400 офицеров, среди них больше десяти генералов,

В апреле 1925 г. А. Алессандри назначил комиссию, разработавшую процедуру выборов в Учредительное собрание. Большинство членов комиссии, представлявших различные политические партии, было склонно к сохранению парламентского ре жима с некоторыми ограничениями, Для выработки текста новой конституции была создана специальная подкомиссия. В соответствии с пожеланиями военных и А. Алессандри комиссии был предложен проект конституции, предусматривавший президентскую форму правления. Одним из нововведений проекта была формула, по которой нрава собственности гарантировались лишь в той мерс, в какой собственность выполняла свои социальные функции. Автор этих положений Хосе Гильермо Герра заявлял: «Речь идет о подчинении собственности общественным интересам». Такие новшества серьезно обеспокоили землевладельцев. Особую их тревогу вызвали те положения проекта, в соответствии с которыми государство обязывалось «способствовать разделу земельной собственности и созданию семейных хозяйств»20. Влиятельные политические партии, в том числе радикалы и коммунисты, на заседаниях Консультативной комиссии отказались одобрить отредактированный министром правительства Хосе Масой проект конституции, настаивая на сохранении парламентской республики21. А. Алессандри был категорически не согласен идти на компромисс и решил принять новую конституцию путем референдума.

В обществе активно обсуждались основы будущего устройства страны. Учредительное собрание рабочих и служащих, созванное в марте 1925 г. но инициативе ФОЧ и КПЧ, призвало к установлению «функциональной» демократии, при которой будет действовать парламент, сформированный из представителей профсоюзов, а не политических партий. Такие антилиберальные корпоративистские взгляды были близки военным-реформистам М. Грове и К. Ибаньесу.

В апреле 1927 г. радикалы провели 8-й съезд партии. Они предложили свой проект конституционной реформы, который, сохраняя парламентский режим, предусматривал, с одной стороны, прямые президентские выборы, а с другой — предоставлял Конгрессу право смещать президента. Съезд радикалов выступил с инициативой создать единый левоцентристский Гражданский фронт, противостоящий авторитарным устремлениям военных22. Эта инициатива натолкнулась на противодействие компартии. КПЧ вела переговоры с демократами о выдвижении единого кандидата на предстоявших президентских выборах. Коммунисты вошли в союз левых сил, объединивший многочисленные левые организации, такие, как ФОЧ, Федерацию железнодорожников, Всеобщую ассоциацию учителей в широкое демократическое движение. 25 сентября 1925 г. этими организациями был создан Социально-республиканский союз наемных рабочих, выдвинувший на президентских выборах кандидатуру военного врача Хосе Сантоса Саласа. В этот союз входило до 100 тыс. человек.

Новую конституцию, предложенную правительством, предстояло принять на референдуме. Радикалы, коммунисты и консерваторы призвали к его бойкоту. Радикалы и коммунисты выступали за сохранение парламентского режима; консерваторы протестовали против статьи об отделении Церкви от государства, внесенной в новую конституцию. 30 августа 1925 г. референдум состоялся, за конституцию высказалось 128 381 человек, против — 6040. Около 60 % имевших право голоса граждан не пришли на свои избирательные участки1. Принятая в 1925 г. конституция действовала до военного переворота 1973 г.

Конституция 1925 г. вновь установила в Чили президентскую республику. Президент страны получал право «лично осуществлять командование военными и военно-морскими вооруженными силами, организовывать их и размещать по своему усмотрению». Президент назначал и увольнял министров, дипломатов, руководителей местной власти, интендантов и губернаторов, мог ввести осадное положение в одной провинции или во всей стране2. Срок президентских полномочий устанавливался в 6 лет без права немедленного переизбрания. Кабинет министров назначался президентом и был подотчетен только ему. Конгресс утверждал бюджет, а также получал право накладывать вето на президентские декреты. Центральной фигурой в новой системе власти в стране становился президент, который был призван стать ключевой «уравновешивающей силой компромиссного союза» различных политических сил общества\

' См.: Рамирес Некочеа Э. Зарождение и развитие коммунистической партии Чили. Очерк социальной и политической истории Чили. С. 147. гСм.: Constitucidn politica de la Republica de Chile. Santiago de Chile, 1971. 3

См.: Политическая система общества в Латинской Америке. М., 1982. С. 387.

В сентябре 1925 г. Чили готовилась к президентским выборам по новой конституции. Свою кандидатуру на пост президента выдвинул К. Ибаньес, хотя он и отказался уйти с поста военного министра, как того требовал закон. На этом основании А. Алессандри настаивал на его отставке. 1 октября 1925 г. К. Ибаньес опубликовал открытое письмо А. Алессандри, в котором объяснял мотивы своего отказа уйти с поста министра. Он заявлял, что, являясь лидером «революции» января 1925 г., он остается гарантом реформ. После открытого неповиновения министра А. Алессандри ушел в отставку, передав власть Л. Бар- росу Боргоньо, своему сопернику на выборах в 1920 г. ДИКТАТУРА КАРЛОСА ИБАНЬЕСА

В обстоятельствах столь неожиданной отставки президента и очевидного кризиса легитимности К. Ибаньес отказался от участия в президентских выборах при условии выдвижения единого кандидата от всех ведущих политических партий. Уступая диктату К. Ибаньеса, традиционные политические партии, в том числе радикалы, поддержали малоизвестного либерала Эмилиано Фигероа Ларраина. Лишь левые партии и Союз наемных рабочих отказались войти в коалицию с буржуазными партиями и подтвердили кандидатуру Хосе Сантоса Саласа. На состоявшихся 22 октября 1925 г. выборах Э. Фигероа получил 186 187 голосов, а X. Сантос Салас — 79 091 голос1. Это было большим успехом для левых сил. Однако левым казалось, что результаты были сфальсифицированы, а их победу украли 25—26 октября 1925 г. по всей стране прокатились забастовки и митинги протеста, что дало правительству повод ввести осадное положение на 18 дней.

В декабре 1925 г, демократы и коммунисты шли по общим спискам на выборах в Конгресс, куда им удалось провести четырех сенаторов и 18 депутатов, в том числе двух сенаторов и 8 депутатов КПЧ (один из наиболее высоких уровней парламентского представительства коммунистов в мире в то время). Успехов добился также Союз наемных рабочих, ставший самостоятельной политической силой. В мае 1926 г. демократы, левые радикалы и Союз наемных рабочих предложили коммунистам создать единый левый блок в парламенте. Однако КПЧ поставила слишком жесткие доктринерские условия, и объединения не получилось, хотя эти партии все равно голосовали вместе по большинству вопросов.

В сентябре 1926 г. состоялся съезд Союза наемных рабочих, разработавший политические принципы организации, в соответствии с которыми борьба с капиталистической системой увя-

См : Jobet J.C. El partido socialista de Chile. V. 1. Santiago, 1971. P. 29.

зывалась с отказом от либеральной демократии и созданием «функциональной» политической системы, основанной на синдикализме, корпоративизме и классовом сотрудничестве, Подобные взгляды были близки К. Ибаньесу23. В 1926—1927 гг, демократы и Союз наемных рабочих стали политической опорой К. Ибаньеса в парламенте.

Слабый президент, не сложившаяся политическая система, и, главное, новая схема управления страной создавали условия для установления той или иной формы авторитарного правления, которой стала диктатура К. Ибаньеса. Как отмечал публицист-консерватор А. Эдвардс: «Глубинная проблема, с которой столкнулся президент Фигероа, состояла в налаживании функционирования новой конституционной системы, не имевшей прецедента в истории Чили, где власть всегда опиралась на традицию медленной и поэтапной эволюции противостоящих общественных сил»24. Традиционно вся политическая жизнь страны строилась на механизмах поиска компромисса и согласия в рамках соотношения сил партий в представительных учреждениях на всех уровнях, от муниципалитета до Конгресса. В новых условиях эта функция в большей степени переходила к президенту, а сами механизмы нахождения согласия еще не были отлажены, что автоматически вело к усилению авторитаризма и вступало в противоречие со всей предыдущей традицией, а традиция являлась ключевым понятием в чилийской политической системе.

В условиях усиления функций исполнительной власти в правительстве тон задавала сильная личность военного министра. До февраля 1927 г. К. Ибаньес был только военным министром. Глава кабинета, министр внутренних дел, который по конституции мог замещать президента, либерал М. Ривас Викунья под давлением военных был вынужден уйти в отставку. Его место занял К. Ибаньес, который фактически сконцентрировал всю власть в стране в своих руках. Он ввел цензуру в прессе, выслал из страны видных оппозиционных политиков А. Эдвардса, Э. Яньеса, Когда К. Ибаньес захотел сместить председателя Верховного суда, брата президента республики, сам президент Э. Фигероа запросил разрешения Конгресса покинуть страну на шесть месяцев. Передав власть К. Ибаньесу как главе кабинета, он уехал из Чили. К, Ибаньес тут же арестовал и выслал из страны председателя Верховного суда и многих других представителей политической элиты, 4 мая 1927 г. Э. Фигероа официально ушел в отставку с поста президента. Затем были проведены полностью контролируемые правительством выборы, на которых К. Ибаньес получил 220 тыс. из 230 тыс. голосов избирателей и стал президентом.

Политический проект Ибаньеса — это экономическая и политическая модернизация Чили через корпоративное государство с националистической идеологией, предполагавшая активное государственное вмешательство в экономику для осуществления стабилизационных мер, отстранение от власти олигархии в пользу «меритократии», т. е. среднего класса. Во внешнеэкономических связях началась более активная переориентация с Англии на США при попытке поддержания селитряно-экспортной модели.

Либеральная демократия, не сумевшая предотвратить мировой бойни 1914—1918 гг., подверглась дискредитации во всем западном мире. В Латинской Америке к этому следует добавить кризис олигархических режимов кастовой, «элитарной демократии» конца XIX — начала XX в. Средние слои и представлявшие их реформистские и модернизаторские политические силы не могли прийти к власти в рамках существовавшей политической системы. Их основным орудием стало происходящее из средних слоев модернизаторски настроенное офицерство. Чили при К. Ибаньесе первой из латиноамериканских стран предприняла реформы в направлении этого «социального эксперимента».

Первые годы президентства К. Ибаньеса Чили переживала экономический бум. Вторая половина 1920-х гг. характеризовалась стабильным ростом чилийской экономики. На мировом рынке отмечался устойчивый спрос на селитру и медь, основные продукты чилийского экспорта. Добычей селитры было занято рекордное количество рабочих — 60 тыс. человек. Иностранные капиталовложения возросли с 723 млн долл. в 1925 г. до 1 млрд в 1930 г., превысив национальные инвестиции. Чилийский экспорт вырос с 22 млн фунтов стерлингов в 1926 г. до 34 млн в 1929 г., а импорт с 18 млн до 24 млн*, Экономическая политика К. Ибаньеса, несмотря на ряд протекционистских мер, защищавших местных предпринимателей, в главной отрас ли народного хозяйства — горнодобыче — оставалась либеральной, Правительству удалось создать климат доверия и повысить привлекательность страны для иностранного капитала. Министр финансов кабинета К. Ибаньеса Пабло Рамирес нацелил свою политику, в итоге приведшую к экономическому подъему, на привлечение иностранного капитала и кредитов для финансирования общественных работ (строительство портов, доков, дорог, общественных зданий)®. Расходы правительства в значительной мере покрывались за счет внешнего финансирования. Только американские займы выросли со 170 млн долл. в 1927 г. до 275 млн в 1930

г. Государственный долг достиг опасных объемов, непропорционально больших по сравнению с величиной ВВП. Отражением растущего влияния американских банков на экономику Чили стало решение К. Ибаньеса в 1927 г. наделить Нэшионал Сити банк исключительными полномочиями представлять чилийское правительство.

Правительство стало создавать новые институты для развития национального производства, что было явным отступлением от декларировавшейся либеральной политики невмешательства государства в экономическую жизнь. Государство поддерживало национальную промышленность. Был создан Институт промышленного кредита, ставший прочной опорой местного предпринимательства. Также были созданы Касса горного кредита, Касса аграрного кредита, Экспортный аграрный совет.

Впервые в истории Чили при К. Ибаньссе чилийские власти обратились к аграрной проблеме. В 1928 г. правительство приняло закон о колонизации, положивший начало аграрной реформе. Была образована Касса сельскохозяйственной колонизации, в задачу которой входило приобретение и перераспределение необрабатываемых земель. Земля должна была покупаться по рыночной цене, а затем перепродаваться крестьянам". Закон с успехом применялся на юге Чили, где было много ничейных или с неясной собственностью земель. Для координации этой деятельности, положившей начало аграрным преобразованиям в Чили, было создано Министерство сельского хозяйства.

В социальной сфере удалось добиться значительных успехов в борьбе с почти хронической безработицей. Уже в 1926 г, более 70 тыс. человек получили работу. Достижения в социально-экономическом развитии страны позволили правительству К. Ибаньеса править диктаторскими методами, формально сохраняя действующую конституцию и республиканские представительные органы власти. Правительство К, Ибаньеса под лозунгами «очищения» от коррупции и политиканства, «возрождения» нации установило первое в истории Чили «полицейское государство». Укреплялись полицейские и военные части: их число достигло 50 тыс. человек, т. е. 1,5% от всего населения страны. В 1927 г. полиция и карабинеры были объединены в мощный корпус, не уступавший по своей силе даже некоторым родам войск, что вызывало беспокойство у военных25

К. Ибаньес отвергал либеральную демократию, рассматривал «государство Порталеса»26, адаптированное к условиям XX н., как идеальную модель политического устройства. Он заявлял о своем стремлении к «возрождению нации» через преодоление чуждого национальным традициям «импортированного» из Европы либерализма, за возврат к «бальмаседизму», понимаемому как установление националистического авторитарного модерни- заторского режима. К. Ибаньес говорил о желательности введения «корпоративной организации производительных сил нации» Симпатии президента были на стороне муссолиниевской Италии, сумевшей преодолеть политические распри и сплотиться вокруг общенациональных целей. Его министр внутренних дел Гильермо Эдвардс Маттс заявлял, что будущее устройство страны — это «корпоративное представительство», которое приведет к «национальной гармонии и концу эры политиканства и политики в целом». При К. Ибаньесе была проведена реформа системы образования, число школ в стране увеличилось вдвое. Правительство провозгласило беспощадную борьбу с коррупцией, выступив за восстановление моральных принципов власти. Оно прилагало большие усилия, чтобы положить конец беспринципному господству в стране «клики политических семей», чилийской олигархии. Политические репрессии затронули не только демократические, но и традиционные партии.

Перед тем как предпринять последний штурм власти, К. Ибаньес провел конфиденциальные консультации со всеми политическими силами, включая коммунистов (это также является особенностью чилийской политической культуры: широкие союзы и стремление к консенсусу), пригласив их к участию в своем модернизагорском проекте. Те, кто согласился, были вовлечены в него, на тех, кто отказался, вскоре обрушились репрессии. Компартия раскололась: значительная часть ее руководства (7 из 8 депутатов) поддержала К. Ибаньеса, а оставшиеся легальными профсоюзы постепенно привлекли на свою стороны большинство членов ФОЧ.

В марте 1927 г. компартия была объявлена вне закона, выступившая против Ибаньеса ее часть подверглась жестоким репрессиям. Репрессии обрушились также па анархистов, организации которых практически перестати существовать. Воплощением «зла» демократии и либерализма для К. Ибаньеса были отстаивавшие принципы парламентской республики радикалы, с которыми он вел постоянную и последовательную борьбу, стремясь свести к минимуму их влияние в чилийском обществе. Радикалы были главными конкурентами режима Ибаньеса по степени влияния на средние слои. Аресты и высылки известных политиков, репрессии стали в Чили обыденным явлением. Правительство вмешивалось в выборы, открыто подтасовывая их результаты.

В 1930 г. подошел срок проведения выборов в Конгресс. К. Ибаньес решил провести виртуозную операцию, чтобы избежать неожиданностей выборов и при этом сохранить видимую законность создания фактически карманного парламента. Согласно конституции, если число кандидатов равнялось количеству мест в парламенте, выборы проводить не следовало, а все кандидаты автоматически получали соответствующие мандаты. К. Ибаньес созвал лидеров политических партий на совещание на термальный курорт, знаменитый своими минеральными источниками и расположенный высоко в горах напротив города

Чильян, где они были полностью изолированы от страны. Он определил число мест каждой партии и потребовал от партийных лидеров предоставить списки, из которых он сам выбрал имена будущих депутатов. По сравнению с предыдущими парламентскими выборами, например, радикалы потеряли греть мест, уступив их Демократической партии, верной союзнице режима. Вместе с тем депутатами стали видные деятели всех партий, как например, лидеры радикалов Хуан Антонио Риос, Габриэль Гонсалес Видела (оба будущие президенты республики) и лидер компартии Мигель Идальго1. Согласие ведущих политиков и партий с данной операцией придавало формальную легитимность и новому парламенту, и самой диктатуре.

Впоследствии К. Ибаньес вспоминал: «Сами традиционные партии предложили мне такую законную комбинацию, а потом обвинили во всем меня одного. В этом политическом сговоре участвовали такие крупные деятели, как Артуро Леон от Консервативной партии, Хуан Антонио Риос и Энрике Ойярсун от Радикальной, Педро Опасо от Либеральной. То есть все самые крупные партии... Я им только сказал: «Хорошо, придите к согласию. Попытайтесь подписать предвыборный пакт и представьте все электоральные силы единым списком». Они утверждали, что закон разрешает такой пакт. Единственное, на чем я настоял, было увеличение мест для Демократической и других левых партий»2.

В отношении рабочего класса К. Ибаньесом проводилась патерналистская политика. При поддержке государства была создана система легальных проправительственных профсоюзов. Кроме того, был разработан Трудовой кодекс (принят в 1931 г.)3,

Мануэль Идальго Пласа — (1878—1967) — видный деятель рабочего и коммунистического движения Чили. Один из основателей Социалистической рабочей партии в 1912 г., видный коммунист, один из первых сенаторов-коммунистов, избран в 1925 г. При диктатуре К. Ибаньеса был выслан из страны. Выступал за союз с другими немарксистскими партиями во имя свержения диктатуры, а также отстаивал необходимость создания легальной партии помимо подпольной для работы в парламенте, за что был подвергнут жесткой критике со стороны Москвы. Был обвинен в троцкизме и изгнан из партии в 1931 г. Его группа «левых коммунистов» стала частью возникшей тогда же Социалистической партии Чили. 1

Correa Prieto L. El presidente Ibanez. La politica у los politicos. Apuntes para la historia. P. 169. 3

Трудовой Кодекс Ибаньеса просуществовал более 40 лет.

дополнивший «социальные законы» А. Алессандри. По этому кодексу вводились трудовые суды, с помощью которых правительство получило право выступать арбитром в трудовых конфликтах и нередко решало их в пользу трудящихся. Департамент труда должен был регулировать все аспекты отношений труда и капитала. При этом было признано право трудящихся на забастовку и на объединение в профсоюзы. Патерналистскую политику в отношении трудящихся проводил специально созданный правительством Институт содействия рабочим, цель которого состояла в вытеснении коммунистов и анархистов из рабочего движения, что и было достигнуто на практике.

Режим К. Ибаньеса пользовался поддержкой Демократической партии, Союза наемных рабочих, а также созданной в 1928 г. при содействии правительства Республиканской конфедерации гражданского действия (КРАК), и даже части КПЧ. Эти организации выступали за корпоративное устройство общества. Союз наемных рабочих вскоре впал в немилость у диктатора, так как пытался сохранить свою политическую независимость и приверженность левым взглядам. К. Ибаньес рассчитывал превратить КРАК в основу будущей политической системы, которая была бы призвана заменить собой политические партии и профсоюзы. Несмотря на мошную правительственную поддержку, КРАК не стала ни массовой, ни влиятельной организацией.

Политической стабильности и процветанию диктатуры К. Ибаньеса наступил конец вслед за крахом на нью-йоркской бирже в октябре 1929 г.