3.5.1. Вербальная стратегия создания иронии

Вербальная стратегия проявляется в намеренном отступлении от конвенций узуса или языковой нормы, в нетривиальном использовании лексических, грамматических или стилистических языковых средств.

Дальнейшее выделение и описание вербальных тактик создания иронии ориентировано на традиционное для лингвистики уровневое представление о структуре языка, в соответствии с которым были выделены лексические, грамматические и стилистические тактики создания иронии в высказывании / тексте.

Наиболее разнообразными оказались лексические тактики: практически все способы семантических «сдвигов»              (по сути, это

риторические тропы и фигуры) при определенных прагматических условиях

способны служить сигналами иронии. Приведем примеры реализации лексических тактик создания иронии в дискурсе.

Антифразис - это пример «классической» иронии, интерпретируемой путем «замены знака»: Спасибо Вите, теперь я знаю в чем можно фотографироваться, а в чем нет. Чтоб я без этого интеллектуала делала, ну просто не знаю [интернет-коммуникация]. The Queen has been told to cut spending and raise cash for her ?50 million household repair bill by renting out Buckingham Palace for special events. What a brilliant idea [The Times 29th January, 2014].

В обоих приведенных примерах ирония возникает как результат замены положительной оценки на отрицательную: ясно, что знание о том, в чем можно или нельзя фотографироваться не является показателем интеллекта, а предложение сдавать Букингемский дворец для проведения торжественных мероприятий не является блестящей идеей.

Антифразис - частотная, но далеко не единственная тактика создания иронии. В корпусе доля случаев, в которых говорящие используют тактику антифразиса, составляет 14 % от общего количества контекстов.

Антонимия - лексический способ создания иронии, который дает возможность говорящему указать на несоответствие реальной ситуации ожиданиям или некоторым нормам благодаря наличию в контексте слов с противоположным значением. Антонимы позволяют обозначить противоречие между реальным и ожилаемым положением дел: Делегаты около часа ждали Владимира Путина в зале. Когда ожидание стало, похоже, невыносимым, было уже понятно, что оно должно как-то разрешиться. И оно разрешилось: на пол со страшным звоном, переходящим в какой-то треск, упала сумка кого-то из делегатов. Очевидно, этот человек готовился не к открытию конференции, а к ее закрытию. И вот, судя по звону с треском, все пошло прахом [А.

Колесников.              «Если в партию сгрудились центральные». Газета

«Коммерсант» № 39 (4580) от 05.03.2011].

Использование антонимов позволяет показать несоответствие между реальной ситуацией и ожидаемым ходом событий. В корпусе доля контекстов, в которых ирония создается благодаря антонимическому противопоставлению реального положения дел ожидаемому составляет 1,5 % от общего количества контекстов.

Дискурсивные слова с семантикой адмиративности могут служить маркерами иронии в тех случаях, когда указывают на притворное удивление говорящего: Кто-нибудь запомнил фамилию героя-трудяги из Магнитогорска, задавший Путину вопрос про ношение хиджабов в школах? Оказывается, у нас проблем в городе-то и нет, кроме этой [интернет-коммуникация]. Похоже еще чуть-чуть золотого нефте-газового времени и мы выполним главный наказ Хрущева - догнать и перегнать Америку. Не по уровню жизни конечно, но по количеству миллиардеров. Это для Запада кризис беда, а для нас мать родная... Невзирая на эти самые кризисы число счастливых обладателей этой цифры выросло еще на 30 человек. Темпы просто удивительные! Видимо непосильным трудом, из поколения в поколение, копеечку к копеечке, зарабатывались эти состояния [интернеткоммуникация].

Доля контекстов, в которых говорящий создает иронию с помощью дискурсивного слова - 3 %.

Энантиосемия - стратегия, которая позволяет говорящему одновременно актуализировать два значения слова, причем эти значения находятся в отношениях противоположности. В этом энантиосемия близка антифразису. Однако нами было принято решение выделить случаи энантиосемии в отдельную группу по двум причинам. Отличие энантиосемии от антифразиса заключается в том, что в первом случае

127

актуальными остаются оба значения, в то время как антифразис предполагает замену одного значения другим. Кроме того, энантиосемия всегда реализуется только на уровне слова, в то время как антифразис может реализовываться и на более крупных единицах высказывания, например, на уровне пропозиции.

Пример [3.6] иллюстрирует случай энантиосемии: отрицание не зря может быть интерпретировано в своем прямом значении по правилам модуса bona fide и в противоположном - по правилам модуса дискурса non bona fide. ХАКАМАДА: Я ходила во дворе, был кружок, тогда в Советском Союзе бедные художники имели право жить в подвалах бесплатно, там ютились со своей семьей и за это они должны были заниматься общественной работой во дворе. Они создавали кружки, я училась живописи и, я забыла, как называется, когда на куске линолеума выбиваешь рисунок, потом катаешь краской, получается литография.

СТАХОВСКИЙ: Что-то такое, да.

ХАКАМАДА: Что-то такое. Я помню, что горшки рисовала, мольберт у него стоял. Потом, когда я уже родила своего сына, я его встретила, он стал лауреатом каких-то премий, наделал очень много Ленина.

СТАХОВСКИЙ: Зачем?

ХАКАМАДА: Заказуха.

СТАХОВСКИЙ: Ну, то есть, по делу он делал.

ХАКАМАДА: То есть, он пошел, да.

КУЗЬМИНА: Не зря давали подвалы бедным художникам.

СТАХОВСКИЙ: Нет, ну, мало ли, может, увлекался. [Радио «Маяк». «Школьная анкета» с И. Хакамадой. http://www.radiomayak.ru/fragment/show/ brand_id/ 61/fragment_id/27439]

Энантиосемия используется говорящими гораздо реже антифразиса - объем контекстов, реализующих эту тактику, составляет только 1%.

Гипербола - одна из наиболее распространенных тактик создания иронии. Преувеличение свойств объекта - один из способов показать расхождение между реальной и ожидаемой ситуацией: То есть вот прямо вот этот вот Олег Львович Митволь - тот,

который закрывал ”Новые Известия” и выгонял на улицу Игоря Голембиовского, тот, который устраивал демонстрационные сносы бань Аллы Пугачевой от имени Росприроднадзора, тот, который велел отвинчивать вывеску с ”'Антисоветской шашлычной”, тот, который превращал в идиотский балаган с монорельсом и ветряными мельницами должность префекта одного из столичных округов, тот, который спойлерил на выборах в Одинцове, в Химках и в Екатеринбурге, и тот, который всеми этими долгими годами упорных упражнений зарабатывал себе репутацию самодовольнейшего из бессовестнейших демагогов, позеров и лицемеров столицы и ее окрестностей, - он такой себе ученый. Исследователь. Отважный ходок в неведомое. Могучий раздвигатель горизонтов.              Исторических наук доктор [http://echo.msk.ru/blog/

serguei_parkhomenko/125555 8-echo/].

Ироническая гипербола позволяет представить объект таким, каким он не является в действительности, и в этом отношении гипербола может быть близка антифразису: Ну что, ребята, поздравляю. Мы действительно живем в «самой прекрасной стране на свете», и все остальные страны нам действительно завидуют! Ну где еще бывший министр, находящийся под следствием, может получить государственную должность? Правда, уже появилось опровержение - все-таки назначение прекраснейшего Сердюкова советником директора корпорации «Ростехнологии» - вроде как слухи [интернет-коммуникация].

Доля контекстов, в которых основным средством создания иронии является гипербола - 4,1%.

Литота позволяет создавать иронию за счет имплицитного сравнения участников ситуации (пример [3.9]) или, так же, как и гипербола, представляет объект таким, каким он на самом деле не является (пример ). As for us narrow-minded comparers - it's so easy to find parallels using your list [интернет-коммуникация].

Литота как тактика создания иронии реализуется в 1,5% случаев.

Метафора позволяет говорящему менять категориальную принадлежность объекта или ситуации. В иронической метафоре говорящий намеренно объединяет свойства объектов, принадлежащих непересекающимся понятийным областям. Результат - новая когнитивная структура - оказывается несовместимым с имеющимся у адресата знанием об окружающем мире: Как всегда, высказаться коротко у Суркова не получилось, и подвал газеты «Ведомости» затопило прорвавшимся энтузиазмом первого зама руководителя администрации президента. Нет, говорят, где-то есть другая жизнь. Настоящая, насыщенная, интересная жизнь. Где-то там люди более достойные посещают музеи. Театры. Вообще, осматривают достопримечательности. Вот это вот все. С горки ледяной летят на санках с радостным хохотом. Или на лыжах. На этой. Такой. Одна большая лыжина. Как ее. Все слова перезабудешь с этими каникулами. Сноуборд, конечно, сноуборд. А ты выныриваешь из салата, гребешь в сторону телевизора.

Объем контекстов, в которых сигналом иронии является метафора - 3,2%. Более подробно использование гипербол, литот и метафор как вербальных тактик создания иронии уже обсуждалось в главе 2.

Нетривиальная лексическая сочетаемость - это тактика создания иронии, которая функционирует на уровне словосочетания. В результате намеренного отступления говорящим от канонов узуса ожидания адресата оказываются нарушенными. Шла предвыборная кампания, и помещение в мэрии было арендовано, чтобы не вызывать у конкурентов ненужных вопросов о ненадлежащем использовании премьерской резиденции (или, вернее, ненадлежащих вопросов о ненужном использовании). Brussels prefers to keep away reality from the EU project, but this week there was an outbreak of sanity [The Times].

Тактика использования слов в необычном окружении в качестве сигнала иронии - одна из наиболее распространенных: на ее долю приходится 8,4% контекстов.

Нетривиальная номинация также связана с необычной категоризацией или рекатегоризацией объекта или ситуации: Составление планов, разработка концепций, создание программ, в общем выпиливание лобзиком путеводных звезд, приобрело значимость, возвышающуюся над тем, что планируется, и осознаваемую как самоцель [М.Ю. Сидорова. «Записки иноплянетянина» http://www.pravmir.ru/zapiski- inoplanetyanina 1 /]. К. ЛАРИНА - Называется как: сны о России. Не кошмары, не ночные кошмары о России. Кстати уже наша добрая аудитория переименовала это шоу «Сны премьера России». Поскольку фотография со спящим премьер-министром обошла, по-моему, уже все интернетпространства за сегодняшнюю ночь [Радиостанция «Эхо Москвы». «Человек из телевизора». http://echo.msk.ru/programs/persontv/1254022-echo/].

По данным корпуса, нетривиальная номинация как тактика создания иронии использовалась в 5% от общего количества контекстов.

«Эксплуатация» лексической многозначности позволяет говорящему актуализировать несколько значений многозначного слова. В отличие от энантиосемии, эти значения не находятся в отношениях противопоставления. Заметим также, что эта тактика часто используется в других жанрах модуса коммуникации non bona fide- каламбурах и шутках. В день больших событий в советских учреждениях всегда выбрасывают большой дефицит. Объявление, которое возникло в думском буфете в день приезда на Охотный Ряд Владимира Путина, было двусмысленным: «Уважаемые посетители! В продаже появилась клюква урожая 2008 года по цене 156рублей за кило».

Самим депутатам, с одной стороны, не привыкать к клюкве на Охотном Ряду. Но, с другой стороны, вчера, для того чтобы повесить такое объявление, нужно было определенное гражданское мужество, ибо текст объявления граничил с политической оценкой происходящего здесь в этот день события [А.Колесников «Владимир Путин отчитался как отчитал». «Коммерсантъ» № 61(4116) от 07.04.2009].

На долю тактики актуализации нескольких значений многозначных слов приходится 1% от общего количества контекстов в корпусе.

Игра слов - еще одна тактика, характерная не только для иронии, но и для юмористического дискурса. В ироническом дискурсе игра слов, как правило, сопровождается выражением негативной оценки события, объекта или ситуации. Так, в примере [3.18] нетривиальный порядок следования кореферентных элементов - местоимения он и именной группы кардиолог Хренов - позволяет интерпретировать именную группу не только как сочетание имени нарицательного с именем собственным, но и как сочетание существительного с прилагательным: Он открыл нам глаза, кардиолог Хренов.

Ср. со следующим контекстом:

- Ладно, разведчик хренов, - бурчит отец, обнимает за плечи и целует в висок...) [НКРЯ].

Пример [3.19] - реакция читателя на новостное сообщение об одном из голливудских актеров - содержит контаминацию Hollyweird (Hollywood + weird), которая указывает на негативное отношение и к прочитанной новости, и к актерам Г олливуда в целом: Yawn. Half of Hollyweird is #$%$, or gay, or whatever the in term is now. It ought to make news when some guy's confirmed to be straight.

Игра слов составляет 1,3% от общего количества иронических фрагментов в корпусе.

Стилистические тактики создания иронии связаны с включением в текст слов, выделяющихся по своим стилистическим свойствам, т.е. речь идет об использовании слов либо принадлежащих высокому стилю, либо слов разговорных или просторечных: Вы давно мечтали об этом. Все вокруг уже давно это делают. Ведь быть депрессивным, меланхоличным, уставшим от жизни так модно. Так шикарно вещать о бессмысленности жизни. У нас очень смешной президент - Медведев. Свою работу они видит в том, чтобы тыркать пальцем во все, что не работает, и требовать, чтобы это заработало. Константину Эрнсту, у которого в анамнезе шоу «Голос», Гай

Германика, два «Дозора», «Высоцкий. Спасибо, что живой», фильмы Парфенова и Бог знает что еще вплоть до лично спродюсированного фильма «Чужая» по знаменитому Адольфычу — вот ему, Эрнсту, приходит из Государственной Думы протокольное поручение:              предоставить

информацию о доходах Владимира Познера и, если эти доходы выше, чем у остальных журналистов Первого канала, ответить, связано ли это с тем, что у Познера кроме российского есть французское и американское гражданства. И вот Константин Эрнст должен на официальном бланке, аккуратно,              чтобы его не              заблевать,              ответить депутатам

Государственной Думы на их вопросы [блог, интернет-коммуникация].

Сниженная лексика используется чаще, чем высокая: в корпусе содержится 2% и 0,5% контекстов соответственно.

Наконец, грамматические стратегии связаны с отступлением от грамматических норм и норм словообразования, т.е. с изменениями не только семантическими, но и формальными.

В примерах [3.23] и [3.24] авторы высказываний используют тактику создания окказионализмов: У нас в стране коррупция, - строго говорит Медведев, - мы должны ее полностью ликвидировать к две тысячи кувырнадцатому году. - А подписи Н.С. Михалкова, наверное, потому нет, что готовится особое письмо: «Присоединяюсь к чувству товаришей. Накануне глубоко и упорно думал о Владимире Владимировиче; как художник - впервые».

- Похоже на то. Почему молчат михалкологи? Думаю, вы правы, будет отдельное произведение, еще более достойное [общение в социальной сети, интернет-коммуникация].

Еще один случай нарушения грамматической нормы связан с употреблением личных имен или singularia tantum в форме множественного числа: Виктория, как вы считаете, наступило ли, благодаря усилиям разнообразных Госдум, Роскомнадзоров и других контролирующих инстанций, все-таки наступила ли в нашем обществе сексуальная контрреволюция? [телевизионное ток-шоу] Сидят в студии четыре неуемных остроумных балагура и хохмача: Цекало, Мартиросян, Ургант и Светлаков, читают себе газеты и балагурят сами себе. Вот так, прям без подготовки. Сами тут же остроумно острят и сами тут же со смеху покатываются, как четыре обезумевшие регины дубовицкие [А. Мешков. Зацепило: Горький привкус телевизионного чеса http://www.kp.ru/daily/24196/401989/].

К грамматическим тактикам отнесено также использование сослагательного наклонения:              это позволяет говорящему имплицитно

сравнивать реальное положение дел с ожидаемым. Пример [3.27] - запись в твиттере KermlinRussia, в которой комментируется высокая стоимость дорог в Сочи: Стоимость километра могла бы быть еще выше, если бы в смету включили компенсации избитым журналистам и экологам.

Пример [3.28] - комментарий читателя к новости о дорожнотранспортном происшествии, в котором столкнулись автомобили полиции и ГИБДД: Сколько бы они игровых автоматов закрыли, если бы не разбились, страшно подумать [интернет-коммуникация].

Смена модальности - еще один способ имплицитного сравнения двух ситуаций (0,5% от общего количества контекстов). В примере [3.29] с помощью высказывания «может, западным артистам сразу повестки в суд раздать» говорящий меняет модальность на предположительную и вводит в диалог новую ситуацию, которая имплицитно сопоставляется с уже имеющейся: Бывшая активистка прокремлевского движения «Наши» Марьяна Скворцова (ныне беременная гражданка Яковлева), которой после скандала с Бронзовым солдатом в Эстонии закрыт въезд в ЕС, сообщила, что, как человек с активной гражданской позицией, надеется, что «судебное заседание предотвратит подобные выступления в будущем». Каким же образом? - уточнил судья. Мы создадим прецедент. Может, западным артистам сразу повестки в суд раздать - и добро пожаловать в Московский районный суд, - заметил Барковский. - Вдруг совершат что-нибудь [Новая газета. № 134 от 26.11.2012].

Использование вводных конструкций в качестве тактики создания иронии позволяет говорящему либо оценивать обсуждаемую ситуацию (пример [3.30]), либо отсылать к ситуации, являющейся причиной текущего положения дел (пример [3.31]):

[3.30] Поездка на три дня на юг, по словам, не побоюсь этого слова, главного санитара, грозит двухнедельным расстройством (вот тут я не пОняла, кого или чего расстройством. Сам ли г. Онищенко огорчится или чем другим угрожает нам, потенциальным отъезжающим) [интернеткоммуникация].

В приведенном контексте вводная конструкция не побоюсь этого слова один из целого ряда сигналов авторской иронии. Семантика этой вводной конструкции позволяет говорящему имплицировать квазикатегоризацию объекта, т.е. показать, что этот объект (в данном случае - главный санитарный врач) по некоторым причинам не может быть отнесен к названной категории.

В следующем примере конструкция как Вы и завещали отсылает читателя блога к предложению правительства ввести социальные нормы энергопотребления, а также к коллокации как завещал Х, которая обычно используется для ссылки на авторитетный источник (ср. с контекстом [3.32]: Допустите, что я пишу эти строки, сидя в комнате. Она освещается четырьмя энергосберегающими (как Вы и завещали) лампочками по 15 Вт каждая [интернет-коммуникация]. А уж в связи с непонятно откуда... точнее понятно откуда взявшимся кризисом эта работа вообще не очень-то актуальна, малооплачиваема... А в Москву... Нет, там зарплаты все еще неплохие, но она переводится все-таки как резиновый город... Так что на чердак, и учиться, учиться, учиться, как завещал дедушка Ленин, умерший, правда, в 54 года, так что это даже не дедушка, а так... [НКРЯ]

На долю окказионализмов как сигналов иронии приходится 1,2% контекстов; отступления от словообразовательных норм содержатся в 0,5% контекстов. Это позволяет говорить о том, что творческое использование языка, в отличие от художественной литературы, для иронии в нехудожественных нехарактерно (более подробно вопрос о том, насколько творческой является ирония в повседневной устной коммуникации, обсуждается в главе 6). Что касается остальных грамматических тактик создания иронии, по данным корпуса в 0,5% случаев говорящий использует вводную конструкцию, в 0,5% контекстов сигналом иронии является смена модальности и в 1% - использование сослагательного наклонения.

На рис. 9 представлена информация о частоте использования вербальных тактик создания иронии по данным корпуса.