Из истории сопоставительных исследований в языкознании

Развитие теоретического языкознания ставит перед лингвистами вопрос о единых тенденциях в развитии разных языков, и вместе с тем возникает и приобретает все большую популярность исследование языка в тесной взаимосвязи с мышлением, мировоззрением, картиной мира и национальной культурой народа, говорящего на данном языке.

Рост интереса к сопоставительным исследованиям в последнее время связан и со следующими причинами:

потребностью выявления универсальных черт языкового материала;

стремлением описать национальную картину мира носителей разных языков;

необходимостью совершенствования двуязычных словарей, где указываются национально-специфические черты семантики переводных соответствий;

интересом к изучению национальной специфики семантики и изучением национальной специфики языкового мышления;

расширением сферы преподавания иностранных языков.

Все это обусловливает повышенный интерес современных исследователей к проблемам сопоставительного изучения языков.

Современная наука в области сопоставительных исследований характеризуется углубляющейся дифференциацией различных направлений.

Наука о сопоставлении языков возникла в глубокой древности, как только люди столкнулись с потребностью объясняться с носителями других языков.

Первыми исследователями, занимавшимися сопоставлением языков, были составители переводных словарей, которые вынуждены были, руководствуясь своим практическим знанием, подбирать соответствия словам иностранного языка в своем родном языке (Ярцева, 1981, с.

Первым лингвистическим направлением, поставившим сопоставление на научную основу, явилось сравнительно- историческое языкознание, зародившееся в Германии в начале XIX века и связанное с именами Ф. Боппа и Я. Гримма, а также с именами датского лингвиста Р. Раска и

А.              X. Востокова в России.

«Сравнение может применяться для достижения двух различных целей: чтобы обнаружить общие закономерности или чтобы добыть исторические сведения», — писал

А.              Мейе (Мейе, 1954, с. 11). Сравнительно-историческое языкознание представляет собой область языкознания, объектом которой является установление соотношения между родственными языками и описание их эволюции во времени и пространстве.

Убеждение в историческом развитии любого явления, дух историзма, знакомство европейских языковедов с санскритом, романтическое стремление проникнуть в глубь истории своего народа и языка привело лингвистов разных стран к выводу, что сходство языков может быть объяснено их родством, происхождением языковых семей из общего древнего праязыка. Этим идеям суждено было лечь в основу сравнительно-исторического языкознания.

В начале XIX века независимо друг от друга разные ученые различных стран занялись выяснением родственных отношений языков в пределах той или иной языковой семьи. Сравнивая слова и формы родственных языков друг с другом, а также сопоставляя слова и формы одного языка на разных этапах его развития, ученые установили регулярно повторяющиеся соответствия, которые требовали научного объяснения.

Ф. Бопп исследовал сравнительным методом спряжение основных глаголов в санскрите, греческом, латинском и готском, сопоставляя как корни, так и флексии, что было методологически особенно важно, так как сопоставление грамматических форм служит гарантией верного понимания соотношений родственных языков.

Третьим основоположником сравнительного метода в языковедении был А. X. Востоков. Он занимался славянскими языками, и прежде всего старославянским языком, место которого надо было определить в кругу славянских языков. А. X. Востоков занимался сопоставлением корней и грамматических форм живых славянских языков с данными старославянского языка, и он первый указал на необходимость сопоставления данных, заключающихся в памятниках мертвых языков, с фактами живых языков и диалектов. Этот факт позднее стал обязательным условием работы языковедов в сравнительно-историческом плане. Это было новым этапом в становлении и развитии сравнительно- исторического метода.

Большие заслуги в укреплении сравнительно-исторического метода на большом сравнительном материале индоевропейских языков принадлежат А.-Ф. Потту, составившему сравнительно-этимологические таблицы индоевропейских языков и показавшему важность анализа звуковых соответствий.

Особое значение для утверждения сравнительно-исторического метода имели работы романистической школы Ф. Дица. Романо-латинские архетипы, восстановленные школой Ф. Дица, были подтверждены письменно зафиксированными фактами в публикациях вульгарной (народной) латыни — родоначальника романских языков.

По мнению немецкого лингвиста А. Шлейхера, языки — такие же естественные организмы, как и растения и животные. А. Шлейхер создает теорию «родословного древа» и возводит языки к своему первоистоку — праязыку, в котором должна господствовать симметрия, регулярность, простота.

Младограмматики (Г. Пауль, Г. Остгофф, К. Бругманн,

А.              Лескин и др.) провозгласили лозунг, что фонетические законы действуют не всегда одинаково (как полагал А. Шлейхер), а только в пределах данного языка и в определенную эпоху. В работах Бодуэна де Куртене, Г.

Работы Ф. Ф. Фортунатова и Ф. Де Соссюра по реконструкции архетипов еще раз доказали научную силу сравнительно-исторического метода. Эти работы опирались на сопоставления различных морфем и форм индоевропейских языков.

Важность сравнительного языкознания отмечал Ф. Ф. Фортунатов. В качестве примера он приводит тот факт, что при изучении французского языка в его истории, лингвист сравнивает его с другими романскими языками. Проводимое сравнение языков позволяет исследователю определить их «родоначальника» — латинский язык, из которого образовались изучаемые языки. Подобным образом изучение русского языка в сопоставлении с другими славянскими языками открывает то прошлое в жизни языка, когда он вместе с другими славянскими языками составлял один общий язык.

Для сравнительных языковедов конца XIX — начала XX века «праязык» постепенно становится уже не искомым, а техническим средством изучения реально существующих языков, некой гипотетической моделью, к которой апеллирует лингвист в процессе сравнительно-исторического исследования.

Сравнительно-историческое языкознание представляет собой теоретическое направление в лингвистике. Оно призвано изучать отдельные факты и явления родственных языков в истории и развитии каждого из этих языков. Целью и методом сравнительно-исторического языкознания является реконструкция древнейших праформ, общих для всех изучаемых родственных языков.

Другим лингвистическим направлением, связанным с сопоставлением языков, является лингвистическая типология, зародившаяся в рамках сравнительно-исторического языкознания в первой половине XIX века и связанная с именами А. Шлегеля, А. Шлейхера, В. Гумбольдта.

Типологические исследования имеют целью установление по тем или иным признакам общих типов языков мира.

Романтики впервые поставили вопрос о «типе языка». Они считали, что «дух народа» может проявляться в мифах, в искусстве, в литературе и в языке.

А. Шлейхер переработал типологическую классификацию языков Ф. Шлегеля, в результате чего к уже имеющимся двум типам (флективный и аффиксирующий) добавился третий тип — аморфный. Во флективных языках он показал две тенденции развития грамматического строя: синтетическую и аналитическую.

Наиболее известной в современном языкознании стала морфологическая классификация языков по структуре корня (флективные, агглютинирующие, изолирующие, полисинтетические). Существуют также синтаксические типологии — по структуре предложения, фонетическая типология, а также попытки лексической и семантической типологии. Типология языков на лексическом уровне оказалась невозможной или крайне малосодержательной.

Типологические исследования носят теоретический характер и направлены на установление общих типов языков мира по тем или иным признакам.

В лингвистике XX века на базе лингвистических типологических исследований возникла так называемая лингвистика универсалий — еще одно направление, связанное с сопоставлением языков.

Языковые универсалии (от лат. universalis — общий, всеобщий) — свойства, присущие всем языкам или большинству из них. Как отмечает Б. А. Успенский, «под языковыми универсалиями принято понимать закономерности, общие для всех языков или для их абсолютного большинства» (Б. А. Успенский, 1970, с. 10).

Теория языковых универсалий рассматривает и определяет: общие свойства всех человеческих языков в отличие от языков животных; совокупность содержательных категорий, теми или иными средствами выражающихся в каждом языке; общие свойства самих языковых структур, относящиеся ко всем языковым уровням.

Универсалии языка выводятся из сравнения многих языковых систем.

Изучение языковых универсалий имеет достаточно долгую историю. Предшественниками исследований в этом направлении явились античные грамматики, создавшие уче

ния о частях речи, которые должны присутствовать во всех языках. Термин «универсальная грамматика» (Grammatica universalis) получает широкое распространение после появления «Универсальной и рациональной грамматики» А. Арно и К. Лансло, известной также под названием «Г рамматика Пор-Рояля».

Возобновление интереса к языковым универсалиям относится к середине XX века, когда в 1961 году в Нью-Йорке состоялась конференция по языковым универсалиям, которая подвела итоги исследований в этой области.

Было предложено несколько классификаций универсалий, строящихся на разных основаниях. Так, различают следующие универсалии: 1) дедуктивные и индуктивные; абсолютные или полные и статистические или неполные; простые, утверждающие наличие или отсутствие некоторого явления, и сложные, утверждающие определенную зависимость между разными явлениями; 4) синхронические и диахронические.

С точки зрения собственно лингвистической универсалии могут выделяться на основе того языкового уровня, с которым они соотносятся. При таком подходе выделяются три основных типа универсалий — фонетические, грамматические и семантические.

Важно отметить, что универсалии представляют описание наиболее существенных признаков языка. По мнению Б. А. Успенского, «...зная типологические отношения, исследователь по некоторым закономерностям может восстановить целую систему» (Успенский, 1970, с. 18).

Лингвистика универсалий — теоретическое направление, изучающее (в идеале) все языки мира, как родственные, так и неродственные, с целью выявления языковых явлений, встречающихся во всех языках. Данное лингвистическое направление вносит важный вклад в выяснение природы человеческого языка, его механизма, то есть в решение задач общего языкознания. Лингвистика универсалий выявляет общность языков, оставляя в стороне их национальную специфику.

Вторая половина XX века характеризуется подробными исследованиями в области языка как организованной системы. Научные изыскания приводят к открытию полевого подхода к языку (Й. Трир, Л. Вайсгербер, Г. Ипсен, О. Ду- хачек, Р. Мейер, Г. Шпербер, Г. Ипсен, М. М. Покровский,

В.              В. Виноградов, А. А. Уфимцева, А. И. Кузнецова, Л. М. Васильев, А. В. Бондарко, В. Н. Адмони и др.).

Полем является совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений. Из подходов к проблеме возникновения полей преобладающими является парадигматический и синтагматический (или синтаксический). Парадигматический подход связан с именами Й. Трира и Л. Вайсгербера, а синтагматический — с именем В. Порцига. Мнения ученых сходились в том, что категория поля есть мыслительный феномен.

Заслуга Й. Трира в том, что он расчленил «лексическое» и «понятийное» поле и ввел в лингвистический обиход эти термины.

А. В. Бондарко рассматривает поля применительно к грамматике. Под термином «поле» автор понимает группировки языковых элементов, для которых характерны следующие черты: наличие общих инвариантных семантических функций у элементов, образующих данную группировку; взаимодействие не только однородных, но и разнородных элементов, в частности грамматических и лексических; структура, в которой определяющую роль играют следующие признаки:

а)              членение «центр (ядро) — периферия»;

б)              постепенные переходы между компонентами данной группировки и разными группировками, частичные пересечения, «общие сегменты» (Бондарко, 1972, с. 20).

А. В. Бондарко считает, что полевый подход к грамматическим категориям очень продуктивен, так как создает дополнительные возможности для анализа взаимоотношений систем грамматических форм с окружающей их лексико-грамматической и лексической средой. «Изучение связей с этой средой расширяет круг причинно-следственных зависимостей, которые могут быть выявлены при исследовании грамматического строя языка» (Бондарко, 1972, с. 27).

В последнее время термин «поле» понимается как межуровневое явление. Начало такому пониманию заложили Ф. Брюно и О. Есперсен (Brunot, 1965; Есперсен, 1958). В большинстве полей выделяется доминанта, то есть консти- туент поля: а) наиболее специализированный для выражения данного значения; б) передающий его наиболее однозначно; в) систематически используемый. Вокруг доминанты группируются наиболее тесно с ней связанные конституенты, образующие ядро поля. Конституенты, отдаленные от ядра, располагаются на периферии поля.

Это подготовило почву для возникновения сопоставительного языкознания — лингвистического направления, призванного изучить одноименные языковые микросистемы (поля) в разных языках. Изучению подвергаются любые языки, как родственные, так и неродственные. Исследование в рамках данного направления проводится на любом этапе исторического развития изучаемых языков — сравнивать можно как современные языки, так и языки на прошедших этапах исторического развития (например, русский и немецкий языки XVII века и под.)

Цель сопоставительного исследования — обнаружение сходств и различий языковых подсистем разных языков; при этом одноименные подсистемы сравниваемых языков изучаются и описываются автономно (например, глаголы движения в русском и английском, выражение уступительных отношений в немецком и французском, наименования одежды в польском и болгарском и т. д.), а затем результаты описания подвергаются сравнению. В рамках сопоставительной лингвистики выясняется общее и различное в наборе и количестве единиц, составляющих ту или иную подсистему, устанавливается специфика системной организации микросистемы в изучаемых языках, выявляется ядро и периферия подсистем в сравниваемых языках.

А. Гудавичюс дает определение сопоставительному языкознанию следующим образом: «изучение двух или более языков методом сравнения их друг с другом. При таком подходе для исследователя одинаково важны и различия, и сходства» (Гудавичюс, 1985, с. 3). В своей книге «Сопоставительная семасиология литовского и русского языков» (1985) А. Гудавичюс определяет изучаемую науку «...как науку, изучающую лексические системы двух или более языков методом сопоставления их друг с другом» (Гудавичюс, 1985, с. 4). Эту точку зрения разделяет и Р. А. Будагов: «...не только сходства, но и несходства особенно существенны и интересны для изучения словосочетаний в сравнительно-сопоставительном плане» (Будагов, 1983, с. 19).

Книга А. Гудавичюса посвящена сопоставительной семасиологии, которая определяется следующим образом:

«Сопоставительную семасиологию мы будем понимать как науку, изучающую лексические системы (выд. нами — И. С.) двух или более языков методом сопоставления их друг с другом. Таким образом, сопоставительная семасиология наряду с решением специфических вопросов самого сопоставительного метода включает всю проблематику описательной семасиологии конкретного языка» (с. 4). А. Гудавичюс отмечает, что сопоставительные исследования являются первым этапом лингвистической типологии (с. 5).

Сопоставительное исследование может осуществляться и в рамках понятийной или функционально-семантической категории. А. И. Фефилов так формулирует цель сопоставления в этом случае: «установление и описание структурных сходств и различий сопоставляемых языков» (Фефилов, 1985, с. 5), при этом для сопоставляемых языков следует выявить «общую языковую понятийную категорию и проследить, какой удельный вес она имеет в том или ином языке, какими одноуровневыми или разноуровневыми средствами она выражается, какую связь данная языковая понятийная категория имеет с другими языковыми понятийными категориями, каким образом эквивалентно соотносятся отдельные участки языковой понятийной категории в сопоставляемых языках, каким оптимальным способом можно описать результаты конфронтативного анализа на базе данной языковой понятийной категории» (с. 5-6). Свой подход А. И. Фефилов называет конфронтативным, подчеркивая внутренней формой используемого термина, что сопоставление носит характер противопоставления (конфронтации).

Часто исследователи, работающие в рамках сопоставительного метода, указывают на возможность практического применения результатов их исследования в преподавании соответствующих языков. При этом данное направление по существу остается преимущественно теоретическим, поскольку практическое применение результатов автономного сопоставительного описания одноименных подсистем двух языков не может быть непосредственно использовано в практике преподавания. В рамках сопоставительной лингвистики выясняется общее и различное в наборе и количестве единиц, составляющих ту или иную подсистему, устанавливается специфика организации одноименных микросистем в изучаемых языках, выявляется ядро и периферия подсистемы. Но практику преподавания не интересует сама системная организация микросистем, иерархия единиц, так как все это не является предметом практического обучения языку.

Сопоставительное описание микросистем может дать материал для преподавателя иностранного языка, но преподаватель не может использовать результаты сопоставительного описания языков в преподавании непосредственно, так как в процессе обучения используются не лексические системы в целом, а их отдельные элементы в зависимости от целей и задач данного этапа обучения. Для использования результатов сопоставительного анализа языков преподаватель должен полученный сопоставительный материал осмыслить, расчленить и подать в удобной для обучения форме. Таким образом, сопоставительное языкознание — преимущественно теоретическое направление в лингвистике.

Контрастивная лингвистика развивается с 60-х годов прошлого века, а обособляется в отдельное лингвистическое направление в последней четверти XX века.

Контрастивная лингвистика выступает как одна из ярких и эффективных форм связи между фундаментальной теоретической лингвистикой и прикладными аспектами языкознания. По мнению А. А. Залевской, эта связь многоканальна.

Во-первых, анализ фактического материала и критическая оценка представленных в специальной литературе концепций позволяют по-новому осветить известные научно значимые утверждения о природе сопоставляемых семантических явлений.

Во-вторых, контрастивная лексикология представляет материал для семантической типологии, а через нее — для универсологии. Все исследовательские направления основываются на сравнении — важнейшем принципе познания. Результаты этих исследований, дополняя друг друга, позволяют представить сравнение языков полнее и адекватнее.

В-третьих, контрастивное описание семантических систем различных комбинаций языков позволяет произвести количественную и качественную оценку составляющих данных систем. Контрастивный подход может внести свежую струю в исследования по лексикологии каждого из сравниваемых языков (Залевская, 1996, с. 27).

В.              Г. Вилюман и П. А. Соболева отмечают, что подобные исследования могут способствовать созданию универсального метаязыка, с помощью которого можно было бы измерить степень близости или удаленности, сходства или различия явлений разных языков (В. Г. Вилюман, П. А. Соболева, 1979, с. 3).

Б. Ю. Городецкий отмечает, что достижения контрастивной лексикологии по-новому освещают некоторые положения психологической науки, так как в семантике разных языков неодинаково преломляются многовековые тенденции внимания человечества, заметны направления избирательности в восприятии действительности (Б. Ю. Городецкий, 1969, с. 455). Кроме того, «психология занимает важное место в процессе обучения второму языку и здесь контрастивная лингвистика непосредственно смыкается с нею» (У. Немзер, К. Джеймс, 1989, с. 140; с. 299). У. Немзер и К. Джеймс упоминают также о связи контрастивной лингвистики с этнопсихологией и историей культуры, а Р. Ладо усматривает связь контрастивной лингвистики с культурой (У. Немзер, 1989, с. 140; К. Джеймс, 1989, с. 307; Р. Ладо, 1989, с.61), что подтверждает статус контрастивной лингвистики как связующего звена между фундаментальной лингвистикой и прикладными аспектами языкознания.

Некоторые языковые факты могут быть эффективно выявлены только с помощью контрастивных исследований. К примеру, по замечанию Р. С. Гинзбург, «результатом контрастивных исследований является понятие «скрытого компонента» значения слова — особенности референтной отнесенности слова, которые могут быть обнаружены только при контрастировании сигнификативно близких слов в разных языках» (Гинзбург, 1979, с. 44).

Контрастивные исследования практически всегда тесно связаны с задачами преподавания иностранных языков. Д. Болинджер писал по этому поводу: «Контрастивная лингвистика родилась из опыта преподавания. Каждый преподаватель иностранного языка знает и каждый изучающий иностранный язык скоро обнаруживает, что родной язык мешает в определенных и предсказуемых случаях усвоению второго языка» (Цит. по: Ярцева, 1981, с. 4). По мнению Б. Ю. Городецкого, «...обучение иностранным языкам требует установления нужной последовательности усвоения семантических структур, которые отличают иностранный язык от родного» (Городецкий, 1969, с. 266).

По мнению Д. Болинджера, контрастивные исследования помогают проникнуть в суть языковых процессов и понять законы, управляющие этими процессами. Контрастивная лингвистика является той зоной, где пересекаются пути теории и практики.

Л. В. Щерба придавал большое значение контрастивному изучению языков не только для усвоения иностранного языка, но и для лучшего понимания собственного (Л. В. Щерба, 1947). Г. Никкель отмечает, что контрастивная лингвистика возникла недавно потому, что наблюдения над сходством и различием языков в контрастивном плане были лишь недавно систематизированы (Никкель, 1971).

Историки языкознания высказывают мнение, что точкой отсчета развития контрастивных исследований явилась публикация в 1957 году работы Роберта Ладо «Лингвистика сквозь призму культур». Работа основана на идее Ч. Фриза, который писал: «Наиболее эффективны те материалы, которые основаны на научном описании изучаемого языка с тщательным сравнением с результатами параллельного описания родного языка учащегося» (Фриз, 1945, с. 9).

Р. Филипович писал: «Контрастивный анализ является попыткой предсказать и выяснить реакции учащихся в определенных ситуациях. Знание учащимися исходного языка сказывается на изучении языка, служащего целью. Там, где структуры языка исходного и языка цели совпадают формально и семантически, процесс усвоения облегчается, а там, где они различны, процесс усвоения будет тормозиться» (Филипович, 1971, с. 107).

Тесная связь контрастивных исследований с задачами преподавания иностранных языков отчасти объясняется тем, что первые наблюдения и исследования сходств и различий между языками в контрастивном плане были подчинены задачам прикладного характера. Необходимость контрастивных исследований на лексическом уровне обусловлена остротой проблемы, связанной с явлением интерференции в лингводидактике и переводе.

Необходимость контрастивных исследований на лексическом уровне связана с возрождением особого лексикографического жанра — дифференциального двуязычного словаря, описывающего семантические и функциональные различия единиц двух языков.

Такими словарями начиналась лексикография церковно- славянского языка у восточных славян: анонимный «Лексис с толкованием словенских слов просто» (XVI в.), «Лексис»

Лаврентия Зизания (XVI в.), «Лексикон словенороссийский и имен толкование» Памвы Берынды (XVII в.).

О важности создания двуязычных словарей соответствий, где указывались бы национально-специфические черты семантики единиц перевода, пишет Н. М. Репринцева (Ре- принцева, 1999, с. 6).

Обособлению контрастивной лингвистики от сопоставительного языкознания способствовало проведение специальных конференций, посвященных контрастивным исследованиям (первая конференция проходила в Джорджтауне, США, 1968), проблематика контрастивной лингвистики включена в программу международных лингвистических конгрессов с 1972 года; в настоящее время «...было бы неоправданно... отрицать наличие контрастивных исследований как теоретического направления в составе лингвистических дисциплин, получившего при своем вычленении самостоятельный объект для исследования» (Ярцева, 1981, с. 40).

Существуют разные точки зрения на целесообразность терминологического разграничения сопоставительной и контрастивной лингвистики. В. Н. Ярцева употребляет термины «сопоставительная лингвистика» и «контрастивная лингвистика» как синонимы. В. Н. Ярцева подчеркивает, что второму термину отдается предпочтение из-за его большей традиционности и выделения несходных (контрастивных) черт (Ярцева, 1981). Говоря о контрастивной лексикологии, В. Н. Ярцева указывает, что «двуязычные словари всегда содержат в зародышевом виде контрастивное сравнение лексических единиц» (Ярцева, 1981, с. 30), однако развитие теории поля и методики компонентного анализа создает новую основу для контрастивной лексикологии.

В.              М. Мокиенко считает подобное разграничение весьма существенным, «ибо первый термин подчеркивает направленность прежде всего на дифференциальные особенности сопоставляемых языков, а второй — на сам процесс сопоставления, для которого важны как межъязыковые различия, так и сходства Для советского языкознания... более характерен второй тип сопоставительных исследований» (Мокиенко, 1987).

А. Гудавичюс разграничивал понятия контрастивного и сопоставительного языкознания. Он подчеркивает, что контрастивный анализ ограничивается двумя языками. Он имеет главным образом прикладные цели, среди которых выделяются лингводидактические. «Разновидностью контрастивных исследований является изучение одного языка «в зеркале» другого...» (Гудавичюс, 1985, с. 4). Таким образом, изучается определенный язык и причем те его особенности, по которым он может отличаться от исходного языка — как правило, родного.

И. П. Сусов считает, что контрастивная лингвистика может быть отнесена к числу мультилингвальных дисциплин, куда принадлежат также сравнительно-историческое, ареальное и типологическое языкознание. Но от названных дисциплин она отличается целым рядом черт: Множество языков, являющихся объектами всех прочих мультилингвальных областей исследования — языковые семьи, ареальные общности языков, языковые типы, даны в самой реальности. Два или три языка, соотносимые в исследованиях по контрастивной лингвистике, группируются в один объект исследования языковедом произвольно, исходя из необходимости решения задач прикладного характера (обучение иностранному языку, перевод с одного языка на другой). Сравнительно-исторические, ареальные и типологические исследования среди своих целей имеют построение соответствующих классификаций языков. Контрастивная лингвистика подобной цели перед собой не ставит. Сравнительно-исторические, ареальные и типологические исследования направлены на обнаружение в соотносимых языках того, что их сближает и образует основу для генетических соответствий, объясняемых первичным родством, для вторичного родства как продукта языковых контактов, для структурных сходств. Контрастивную лингвистику интересует то, что отличает сопоставляемые языки друг от друга и что может оказаться фактором, обусловливающим межъязыковую интерференцию. Контрастивная лингвистика отвлекается от моментов диахронического характера, она сугубо синхронична (И. П. Сусов, 2003, с. 1).

Мы полагаем, что терминологическое выделение контрастивной лингвистики в современном языкознании необходимо, поскольку контрастивная лингвистика имеет свою особую цель изучения языков — выявление различий, свой метод изучения языка (см. подробнее ниже) и свое практическое применение в методике преподавания иностранных языков. Все это свидетельствует в пользу признания контрастивного направления особым направлением в лингвистике.

Подведем некоторые итоги.

В лингвистических исследованиях различают внутриязыковое и межъязыковое сравнение. При внутриязыковом сравнении изучаются категории и явления одного и того же языка, при межъязыковом сравнении — разных языков. На межъязыковом сравнении языков основаны три вида методов — сравнительно-исторический, типологический и сопоставительный. Сюда же следует отнести и контрастивную лингвистику. Они существенно отличаются друг от друга по целям и назначению, по материалу исследования и границам применения.

Сравнительно-историческое языкознание имеет целью изучение развития родственных языков. Сравнительно- историческое языкознание является диахроническим в отличие от сопоставительной, типологической и контрастивной лингвистики, которые являются преимущественно синхроническими.

Сравнительно-историческое языкознание ограничивает область своих исследований только теми языками, которые считаются генетически родственными, то есть происходящими от единого источника. Доказательство их генетического родства, покоящегося на закономерных соответствиях элементов данных языков, является важнейшей задачей сравнительно-исторического языкознания. Сопоставительная, типологическая и контрастивная лингвистика не знают подобных ограничений — сравниваются любые языки, выявляются различия между ними, при этом исследователь не ищет исторических объяснений этим различиям.

Определение структурных особенностей языков и их классификация на основе этих особенностей составляют содержание типологического направления в изучении языков, именно это направление нуждается в результатах сопоставления языковых структур в целом или отдельных языковых уровней (синтаксического, морфологического и т. д.). В процессе сопоставления языков устанавливаются общие для них черты, что приводит к выявлению лингвистических универсалий, изучение которых занимает видное место в теории языка.

Для контрастивной лингвистики генетическое родство сравниваемых языков не имеет принципиального значения, контрастивный метод позволяет изучать любые языки. Чаще в контрастивном исследовании участвуют родной и иностранный языки.

Контрастивная лингвистика изучает отдельные явления и единицы родного языка в сопоставлении со всеми возможными средствами их передачи в изучаемом языке. Цель контрастивного исследования — сопоставительное изучение межъязыковых соответствий двух языков для выявления их различий.

Суммируем основные различия между сопоставительной и контрастивной лингвистикой.

В контрастивной лингвистике, в отличие от сопоставительной: изучаются не любые языки и не в любом количестве, а только два языка — родной и изучаемый; изучаются не подсистемы, поля и другие структурные единицы лексической системы, а отдельные единицы и явления языка в двух сопоставляемых языках; изучение проводится не автономно в каждом языке с последующим сравнением, а в направлении от единицы одного языка к ее возможным соответствиям в другом языке;

целью контрастивного исследования является не установление сходств и различий языковых подсистем, а выявление различий в семантике и функциях единицы одного языка в сравнении с ее возможными соответствиями в другом языке. Главное при этом — выявление различий, сходства выявляются «автоматически».

Причиной возникновения и практическим выходом контрастивной лингвистики является расширяющаяся практика преподавания иностранных языков (именно потребность в расширении преподавания иностранных языков в современную эпоху обусловила необходимость контрастивного изучения языков, именно поэтому контрастивная лингвистика возникает сравнительно поздно — в эпоху глобализации и межкультурной коммуникации, в конце прошлого века).

Результаты контрастивного описания единиц языка могут быть непосредственно внедрены в практику преподавания, так как они представляют собой описание отличительных признаков конкретных пар языковых фактов в двух языках (например, слов) и могут быть использованы для дифференциальной семантизации лексики.

Если графически изобразить различие между сопоставительной и контрастивной лингвистикой, то, обозначив знаком «•» языковое явление, а чертой «—» отношения между языковыми явлениями, получим:

Сопоставительная лингвистика

Язык С

Рис. 2

Контрастивная лингвистика предполагает, что анализу подвергается как единица языка А, так и все соответствующие ей единицы языка В. При этом в принципе каждой из вовлеченных в анализ единиц языка В может соответствовать, в свою очередь, не только данная единица языка А, но и некоторая другая единица этого же языка. В таком случае рис. 2 примет следующий вид:

Язык В

Рис. 3

В свою очередь, каждой из вновь вовлеченных в анализ единиц языка А может соответствовать несколько новых единиц из языка В, что еще больше усложнит схему:

Рис. 4

Пользуясь приемом последовательного сопоставления, в конечном итоге исследователь может получить некоторые микросистемы в обоих языках, объединяемые исходным словом языка А.

Контрастивные микрогруппы, полученные путем последовательного сопоставления единиц, не обязательно являются структурными группировками в системе языка, так как они ориентированы на какое-либо конкретное слово, точнее выражаемое этим словом понятие другого языка, и поэтому состав группы определяется в значительной степени не внутриязыковыми факторами, а внешними по отношению к языку причинами — избранным исследователем исходным словом для анализа. Однако подобные исследования дают достаточно богатую информацию о системных связях слов в каждом из языков.

Как уже отмечалось выше, наибольший фактический материал накоплен в настоящее время в рамках сопоставительной лингвистики, контрастивные же исследования получили еще недостаточное распространение.

Вместе с тем накопленный в разных лингвистических направлениях опыт сопоставления языков требует теоретического обобщения, систематизации, разработки методов и приемов сопоставления языковых единиц. Как спра

ведливо отмечает В. М. Мокиенко, «пока еще недостаточно обобщающих работ в спектре русско-иноязычного сопоставления, аналогичных, например, монографии В. Г. Гака, сопоставляющего французскую лексику с русской» (Мокиенко, 1987, с. 59). В. М. Мокиенко указывает, что грамматический уровень сопоставления разработан гораздо более полно, чем лексический и фразеологический, а именно сопоставление на лексическом и фразеологическом уровнях должно быть особо детализированным, поскольку здесь структурные и семантические модели особо динамичны и тесно связаны с экстралингвистиче- скими явлениями» (там же).

Кроме упомянутой работы В. М. Мокиенко, работы В. Г. Гака (Сопоставительная лексикология. М., 1977), а также других его работ (Беседы о французском слове. М., 1966; Русский язык в сопоставлении с французским. М., 1975; Сравнительная типология французского и русского языков. М., 1977), можно указать пособие А. И. Фефилова «Основы конфронтативного анализа лексики немецкого и русского языков» (Куйбышев, 1985), а также весьма ценную и в теоретическом, и в практическом отношении книгу А. Гудавичюса «Сопоставительная семасиология литовского и русского языков» (Вильнюс, 1985). Другие обобщающие теоретические работы по проблеме сопоставления лексики нам неизвестны, хотя опыт контрастивных и сопоставительных исследований нашел отражение в целом ряде публикаций, где отчасти затрагивается и лексический уровень языка.

Различным аспектам сопоставления языков посвящена указанная выше работа В. Н. Ярцевой, а также ряд изданий на материале разных языков:

Крушельницкая К. Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. — М., 1961.

Будагов Р. А. Сравнительно-семасиологические исследования (романские языки). — М., 1963.

Гак В. Г., Ройзенблит Е. Б. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков. — М., 1965.

Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. — М., 1977.

Мокиенко В. М. Проблемы интерференции при обучении русскому языку на старших курсах. — Свердловск, 1983.

Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. — Л., 1979.

Мустейкис К. Сопоставительная морфология русского и литовского языков. — Вильнюс, 1982.

Зеленецкий А. Л., Монахов П. Ф. Сравнительная типология немецкого и русского языков. — М., 1983.

Горохова И. М., Филиппова Н. А. Пособие по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. — М.,

1985.

Балин Б. М. Немецкий аспектологический контекст в сопоставлении с английским. — Калинин, 1969.

Очерки русско-немецкой контрастивной грамматики. Ч. 1. Имя; Ч. II. Глагол. / Под ред. Б. М. Балина. — Калинин, 1982.

Леонидова М. А. Проблемы структурно-семантической типологии болгарских и русских фразеологизмов. — София,

1986.

Укажем также на разработку сопоставительных и контрастивных проблем в серии научных сборников, выпускаемых кафедрой общего языкознания и стилистики —

Воронежского университета под ред. 3. Д. Поповой:

Сопоставительно-семантические исследования русского языка (Воронеж, 1979, 1980);

Семантические категории сопоставительного изучения русского языка (Воронеж, 1981);

Аспекты лексического значения (Воронеж, 1982);

Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака (Воронеж, 1983);

Семантические процессы в системе языка (Воронеж, 1984);

Контрастивные исследования русского и немецкого языков (Воронеж, 1986);

а также в двух обобщающих коллективных монографиях:

«Семантическая специфика национальных языковых систем» (Воронеж, 1985) и «Семантическая общность национальных языковых систем» (Воронеж, 1986).

Из работ контрастивного плана на немецком языке отметим следующие:

Bondzio W. Bemerkungen zur linguistischen Konfrontation in der Luxik. — WZ der HUB, Gesellschaft- u. sprachwissen- schaftliche Reihe. Berlin, 1973, Heft 3, S. 207-211.

Einfuhrung in die konfrontative Linguistik. Von einem Auto- renkollektiv unter Leitung von R. Sternemann, Leipzig, 1973.

Fefilow A. Uber einige Grundprinzipien der konfrontativen Untersuchung der deutschen und russischen Fortbewegungs- verben. — Deutsch als Freradsprache, 1976, Heft 5. S. 285- 289.

Filipec 1. Zur Problematik der Korfrontation des tschechischen und deutschen Wortschatzes. — In: Beitrage zur konfrontie- renden Sprachwissenschaft. Halle/Saale, 1976, S. 23-41.

Filipec I. Zur Polysemie und lexikalisch semantischen Sprach- konfrontation. In: Travaux linguistiques de Prague. Praha, 1971, t. 4, S. 217-228.

Filipec I. Probleme der Wortschatzkonfrontation. In: Probleme des Sprachvergleichs, Berlin, 1976.

Gutschmidt K. Kategorien und Einheiten des Sprachvergleichs. In: Linguistische Studien. Reihe A. Berlin, 1982, № 94/1, S. 24-34.

Helbig G. Sprachwissenschaft — Konfrontation — Fremdspra- chenunterricht. Leipzig, 1981.

Helbig G. Zur Rolle des konfrontativen Sprachvergleichs fur den Fremdsprachenunterricht (Modglichkeiten, Voraussetzun- gen, Grenzen). In: Deutsch als Fremdsprache, 1976, Heft 1,

S.              9-16.

Jager G. Konfrontation und Linguistik. WZ der HUB. Gesell- schafts- und sprachwissenschaftliche Reihe, Berlin, 1973, Heft 3, S.157-163.

Lorenz W., Wotjak G. Zum Verhaltnis von Abbild und Bedeu- tung. Berlin, 1977.

Nickel G. Kontrastive Linguistik. In: Lexikon der germanisti- schen Linguistik. Tubingen, 1973.

Ruzicka R. Ober vergleichende und konfrontierende Sprachwis- senschaft. In: Beitrage zur konfrontierenden Sprachwissen- schaft. Halle (Saale), 1976, S. 9-22.

Stememann R. Konfrontative Linguistik und Deutsch als Fremdsprache. Eine kritische Musterung, In: Deutsch als Fremdsprasche, 1983, № 2, S. 65-70.

Stememann R. Zur Komparabilitat in der konfrontativen Linguistik. WZ der HUB. Gesellschafts- und sprachwissenschaftliche Reihe, Berlin, 1973, Heft 3, S. 147-156.

Zabrocki L. Grundlagen der kontraetiven Grammatik. In: Probleme der kontrastiven Graramatik. Bd. Ill, Dusseldorf, 1969.

Перечисленные работы содержат значительный фактический материал, а также ряд важных научных обобщений, однако тем не менее они не освещают многие теоретические и методологические проблемы, необходимые для современных контрастивных исследований, в частности для контрастивного исследования лексики. Во многих из них не проводится разграничение между сопоставительной и контрастивной лингвистикой; недостаточно разработана типология языковых соответствий, не определены виды и типы проявления национальной специфики языка.

Отметим, что с конца 80-х годов прошлого века количество работ теоретического плана по сопоставительной и контрастивной лингвистике значительно сократилось, хотя практические исследования продолжаются, защищаются диссертации сопоставительного, типологического, контрастивного плана. Недостатка в сопоставительном языковом материале сейчас в лингвистике нет, но остается необходимость в теоретическом обобщении выявленных закономерностей и уточнении метода исследования (последнее позволит осуществить надежное сопоставление материалов, полученных разными исследователями). На эти проблемы и будет обращено основное внимание в нашей работе. При этом именно контрастивное описание языка как прикладное лингвистическое направление ждет от исследователей активной практической разработки.