Языкознание как наука о языке зародилось в глубокой древности (предположительно на Древнем Востоке, в Индии, Китае, Египте). Сознательное изучение языка началось с изобретения письменности и появления особых языков, отличных от разговорных. Первоначально наука о языке развивалась в рамках частного языкознания, что было вызвано необходимостью обучения письменному языку. Первым теоретическим опытом описания языка была грамматика санскрита индийского ученого Панини (V-IV вв. до н.э.), которая называлась «Восьмикнижие». В ней устанавливались нормы санскрита и давалось точное описание языка священных текстов (Вед). Это было наиболее полное, хотя и предельно сжатое (чаще всего в виде таблиц), описание фонетики, морфологии, морфонологии, словообразования и элементов синтаксиса санскрита. Грамматику Панини можно назвать порождающей грамматикой, т.к. она в известном смысле учила порождению речи. Давая Я качестве исходного материала список в 43 слога, ученый излагал систему правил, позволяющих строить из этих слогов слова, из слов - предложения (высказывания). Грамматика Панини до сих нор считается одним из самых строгих и полных описаний санскрита. Сочинение Панини оказало существенное влияние на развитие языкознания в Китае, Тибете, Японии (в китайском языкознании долгое время основным направлением была фонетика). Прикладной характер древнего языкознания проявился и в интересе к толкованию значений слов. Первый толковый словарь «Эр И», над которым работало несколько поколений ученых, появился в Китае (Ш-И вв. до н.э.). В этом словаре давалось систематизиро- вянное толкование слов, встречающихся в памятниках древней Письменности. В Китае же в начале нашей эры появился и первый диалектный словарь. Европейская лингвистическая, а точнее грамматическая, традиция зародилась в Древней Греции. Уже в IV в. до н.э. Платон, описывая грамматику греческого языка, вводит термин techne gram- matike (буквально ‘искусство письма’), определяющий основные разделы современной лингвистики (отсюда происходит и современный термин «грамматика»). Грамматическое и лексикографическое направление частного языкознания было ведущим в науке о языке в античной языковедческой традиции, в средневековой Европе и особенно на Востоке. Так, в частности, в IV в. в Риме появляется «Грамматическое руководство» Элия Доната, прослужившее учебником латинского языка более тысячи лет. В VIII в. арабский филолог Сибавейхи создает первую дошедшую до нас классическую грамматику арабского языка. На Востоке же к X в. формируется понятийный аппарат и терминология лексикологии, которая выделяется в самостоятельную научную дисциплину. Об этом свидетельствуют работы арабского ученого Ибн Фариса («Книга о лексических нормах», «Краткий очерк о лексике» ), в которых впервые поднимается вопрос об объеме словарного состава арабского языка, дается классификация его лексики с точки зрения ее происхождения и употребления, разрабатывается теория слова (проблема многозначности слова, прямого и переносного значений, омонимии и синонимии). Арабское языкознание оказало влияние на становление еврейского языкознания, развитие которого также шло в основном в двух направлениях - грамматическом и лексикографическом. Первая грамматика древнееврейского языка появляется в начале X в. Автор ее Саадия Гаон. Однако собственно научное изучение древнееврейского языка начинается с работ Давида Хайюджа, который в двух «Книгах о глаголах» выделил основные категории морфологии глагола и впервые ввел понятие корневой морфемы. Это понятие прочно утвердилось в еврейском языкознании, о чем свидетельствует фундаментальный словарь корневых морфем Самуила Нагида (XI в.) «Книга, избавляющая от нужды обращаться к другим книгам», куда вошли все слова и словоформы, встречающиеся в Ветхом Завете. На рубеже ХП-ХШ вв. появляются грамматики древнееврейского языка братьев Кимхидов, ставшие на долгое время классическими учебниками древнееврейского и арамейского языков во многих христианских университетах Западной Европы. Грамматическое и лексикографическое направление частного языкознания, развивая и углубляя свой научный аппарат, становится ведущим в науке о развитии и функционировании отдельных языков. Однако собственно теоретическое изучение языка, становление особой научной дисциплины - языкознания происходит в рамках общего языкознания. Философское осмысление языка, изучение его как средства познания мира начинается в Древней Греции, где постижение законов языка происходило в рамках философии и логики. Лингвистический интерес античных философов был сосредоточен на таких сложнейших проблемах, как происхождение языка, язык и мышление, соотношение слова, вещи и мысли и т.д. Язык рассматривался как средство формирования и выражения мысли. Разум и речь понимались как единый logos. Поэтому учение о слове (логосе) явилось основой древнегреческого языкознания. Согласно этому учению, из слов складываются предложения (ср. в индийской языковой концепции: целостное предложение разлагается на элементы лишь в грамматическом описании), поэтому слово рассматривается и как часть речи, и как член предложения. Наиболее ярким представителем античной языковедческой традиции является Аристотель. В своих сочинениях («Категории», «Поэтика», «Об истолковании» и др.) он изложил логико-грамматическую концепцию языка, для которой было характерно нерас- члененное восприятие синтаксических и формально-морфологических характеристик единиц языка. Аристотель был одним из первых античных философов, кто развил учение о частях речи и синтаксисе простого предложения. Дальнейшая разработка этих проблем велась учеными Древней Стой, крупнейшего философского и лингвистического центра Греции (т.н. стоиками)2, которые усовершенствовали его классификацию частей речи и заложили основы теории семантического синтаксиса, активно развивающейся в настоящее время. Своей вершины философское изучение языка достигает в трудах западноевропейских ученых XVI-XVII вв. Ф. Бэкона, Р. Декарта и В. Лейбница, выдвинувших идею создания единого для всего человечества языка в качестве совершенного средства общения и выражения человеческих знаний. Развитие языкознания в XVII в. проходило под знаменем создания философской грамматики языка, что было продиктовано самим временем, нуждами и трудностями межъязыкового общения и обучения. Так, в частности, Ф. Бэкон выступил с идеей создания своеобразной сравнительной грамматики всех языков (или по крайней мере индоевропейских). Это, по его мнению, позволило бы выявить сходства и различия между языками, а впоследствии создать на основе выявленных сходств единый для всего человечества язык, т.е., по сути дела, речь шла о создании языка типа эсперанто как совершенного средства общения. Со сходной идеей создания единого философского языка выступил и Р. Декарт. Этот язык, по мнению Р. Декарта, должен обладать определенной суммой понятий, которые позволяли бы путем различных формальных операций получать абсолютные знания, поскольку система человеческих понятий может быть сведена к сравнительно небольшому числу элементарных единиц. Такой язык должен иметь только один способ спряжения, склонения и словообразования, т.е. и здесь речь шла о создании всеобщего искусственного языка. Эта же идея лежала в основе концепции В. Лейбница, предложившего проект создания универсального символического языка. В. Лейбниц полагал, что все сложные понятия состоят из простых «атомов смысла» (так же, как все делимые числа являются произведением неделимых). Комбинация этих «атомов смысла» позволит выражать сложнейшие абстрактные материи. Рассуждения поэтому он предлагал заменить вычислениями, используя для этих целей формализованный язык. Первые девять согласных он предлагал обозначить цифрами с 1 по 9 (например, Ы=1, с=2, d=3 и т.д.), а комбинациями цифр - другие согласные. Гласные же он предлагал передавать десятичными разрядами (например, а=10, е=100, i=1000 и т.д.). Идеи В. Лейбница и сам проект формализованного языка дали толчок развитию символической логики и в дальнейшем оказались полезными в кибернетике (в частности, в конструировании языков машин). Логический подход к языку как способ познания его универсальных свойств получил продолжение в рационалистических концепциях языка, лежащих в основе грамматики Пор-Рояль, названной по имени одноименного аббатства. Опираясь на логические формы языка, выявленные Аристотелем (понятие, суждение, сущность и т.д.), авторы «Всеобщей рациональной грамматики» (последователи Р. Декарта - логик А. Арно и филолог К. Лансло) доказывали их универсальность для многих языков мира. Грамматика, основанная на категориях логики, должна быть, по их мнению, универсальной, как универсальна сама логика. Привлекая материалы латинского, древнееврейского, греческого, французского, итальянского, испанского, английского, немецкого языков, они исследовали природу слов (характер их значений, способы образования, отношения с другими словами), выявили принципы структурной организации этих языков, определили номенклатуру общих грамматических категорий, дав описание каждой из них, установили соотношение категорий языка и логики. Эта грамматика положила начало сбшрму языкознанию как специальной научной дисциплине и заложила основы сравнительно-исторического языкознания. Грамматика реально доказала, что языки можно классифицировать самыми различными способами - и с точки зрения их материального сходства и различия (т.е. сходства и различия в материальном выражении значащих элементов языка), и с точки зрения их семантического сходства и различия. Однако рассматривая язык как выражение «неизменных логических категорий», авторы этой грамматики абсолютизировали принцип неизменности языка и оставили без внимания принцип языковой эволюции. В рамках общей теории языка формируется и сравнительно-историческое языкознание. Корни его уходят в глубокую древность: первые наблюдения над родством языков, в частности, древнееврейского и арабского, встречаются в еврейском языкознании в сочинении Исаака Баруна «Книга сравнения еврейского языка с арабским» (ХП в.). В основе сравнительно-исторического изучения языков лежали следующие принципы: 1) каждый язык имеет свои отличительные признаки, выделяющие и противопоставляющие его другим языкам; 2) выявить эти признаки можно путем сравнительного изучения языков; 3) сравнительный анализ обнаруживает не только различия, но и родство языков; 4) родственные языки формируют языковую семью; 5) различия родственных языков - результат их исторических изменений; 6) фонетическая система языка изменяется быстрее других языковых систем; фонетические преобразования в рамках одной языковой семьи осуществляются со строгой последовательностью, не знающей исключений. У истоков сравнительно-исторического изучения языков стояли немецкие ученые Ф. Бопп, Я. Гримм, датский К. Раск и русский А.Х. Востоков, разработавшие принципы и методы сравнительно- исторического изучения как живых, так и мертвых языков. В работах, созданных ими («Система спряжения в санскрите в сравнении с греческим, латинским, персидским и германскими языками» Ф. Боппа, «Исследование происхождения древнесеверного или исландского языка» Р. Раска, четырехтомная «Немецкая грамматика» Я. Гримма, «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам» А.Х. Востокова), обосновывалась необходимость изучения исторического прошлого языков, доказывалась их изменяемость во времени, устанавливались законы их исторического развития, выдвигались критерии определения языкового родства. По мнению Р. Раска, язык является средством познания происхождения народов и их родственных связей в далекой древности. Причем основным критерием родства языков является грамматическое соответствие как наиболее устойчивое, что касается лексических соответствий, то они, считает Р. Раск, являются в высшей степени ненадежными, так как слова часто переходят из одного языка в другой независимо от характера происхождения этих языков. Грамматический же строй языка является более консервативным. Язык, даже смешиваясь с другим языком, практически никогда не заимствует у него формы спряжения или склонения, а наоборот, скорее сам теряет свои собственные формы (английский язык, например, не воспринял форм склонения или спряжения французского языка или скандинавских, но, наоборот, вследствие их влияния сам утратил многие древние англосаксонские флексии). Отсюда он делает вывод: язык, имеющий наиболее богатую формами грамматику, является наиболее древним и близким к первоисточнику. Сравнительно-исторический подход к изучению языков способствовал разработке их генеалогических классификаций. Первым лингвистом, предложившим такую классификацию, был немецкий ученый А. Шлейхер. Отвергая возможность существования единого праязыка для всех языков мира, он выдвинул идею исторического родства родственных языков. Языки, происходящие из одного языка-основы, образуют языковой род (или «языковое древо»), который делится на языковые семьи. Эти языковые семьи дифференцируются на языки. Отдельные языки распадаются далее на диалекты, которые с течением времени могут обособляться и превращаться в самостоятельные языки. При этом Шлейхер полностью исключает возможность перекрестного скрещивания языков и диалектов. Задача лингвиста, - считает он, - заключается в том, чтобы на основе поздних форм существования языка реконструировать формы языка-основы. Таким языком-основой для многих европейских языков был «общеиндоевропейский праязык», прародина которого, по мнению А. Шлейхера, находилась в Средней Азии. Ближе всего (и территориально, и в языковом отношении) к индоевропейскому языку, согласно А. Шлейхеру, стояли санскрит и авестийский язык. Индоевропейцы, двинувшиеся на юг, положили начало греческому, латинскому и кельтскому языкам. Индоевропейцы, ушедшие с прародины северным путем, дали начало славянским языкам и литовскому. Ушедшие дальше всех на запад предки германцев положили начало германским языкам. Иллюстрируя процесс распада индоевропейского праязыка, он предложил следующую схему родословного древа индоевропейских языков: На основе теории «родословного древа» А. Шлейхер делает следующие выводы: 1) языки, относящиеся к одной и той же ветви родословного древа, ближе друг к другу в языковом отношении, чем к языкам других ветвей; 2) чем восточнее живет индоевропейский народ, тем более древним является его язык, чем западнее - тем больше в языке новообразований и тем меньше у него сохранилось старых индоевропейских форм (примером может служить английский язык, который утратил древние индоевропейские флексии и саму систему склонения). Оба вывода, однако, не выдерживали критики с точки зрения реальных фактов индоевропейских языков: одинаковые фонетические процессы могли охватывать языки, принадлежащие к разным ветвям родословного древа; даже в санскрите, признанном эталоне древнего языка, имеется немало новообразований; кроме того, индоевропейские языки уже в глубокой древности вступали между собой в контакты, а не были обособлены друг от друга, как пытался доказать А. Шлейхер, отрицая возможность скрещивания языков и диалектов. Неприятие шлейхеровской теории вызвало появление новых гипотез происхождения языков. Одной из таких гипотез была «теория волн» ученика А. Шлейхера И. Шмидта. В своей книге «Отношения родства между индоевропейскими языками» он доказывает, что все индоевропейские языки связаны между собой цепью взаимных переходов. Шлейхеровской теории последовательного дробления | индоевропейского праязыка Шмидт противопоставил теорию по- степенных, незаметных переходов между не имеющими четких границ диалектами праязыка. Эти переходы распространяются концентрическими кругами, «волнами», становясь все более и более слабыми по мере удаления от центра возникновения новообразований. Однако эта теория также имела свои недостатки, в частности, она оставляла без внимания вопрос о диалектном своеобразии языков, входящих в индоевропейскую языковую общность. Параллельно со сравнительно-историческими исследованиями продолжает развиваться общее и теоретическое языкознание, происходит формирование новых направлений в изучении языка. Так, в частности, в недрах сравнительно-исторического языкознания зарождается психологическое направление, основателями кото- рого явились немецкие ученые В. Гумбольдт, Г. Штейнталь, российский философ-лингвист А.А. Потебня. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта основывалась на антропологическом подходе к языку, в соответствии с которым изучение языка должно вестись в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовно-практической деятельностью. Язык, по Гумбольдту, живая деятельность человеческого духа, это энергия народа, исходящая из его глубин. В своей работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» он выдвигает идею взаимосвязи языка, мышления и духа народа. Язык является средством развития внутренних сил человека, его чувств и мировоззрения, он посредник в процессе «превращения внешнего мира в мысли людей», так как способствует их самовыражению и взаимопониманию. В трактовке В. Гумбольдта, в языке осуществляются акты интерпретации мира человеком, поэтому разные языки являются различными мировидениями («Слово - это отпечаток не самого предмета, а его чувственного образа в нашей душе»). Каждый язык, обозначая явления и предметы внешнего мира, формирует для говорящего на нем народа собственную картину мира. Отсюда его утверждение «язык народа есть его дух, а дух народа есть его язык». Языкознание поэтому должно стремиться к «тщательному исследованию разных путей, какими бесчисленные народы решают всечеловеческую задачу постижения объективной истины путем языков»3. Развивая идеи В. Гумбольдта, представители психологического направления рассматривали язык как феномен пси хологического состояния и деятельности человека. Язык, по мнению А.А.Потебни, это средство выявления индивидуальной психологии говорящего, отсюда стремление изучать язык в его реальном употреблении, опираясь прежде всего на социальную психологию, фольклор, мифологию, обычаи народа, находящие свое выражение в различных речевых формах (пословицах, поговорках, загадках). Осознание слабых сторон психологического направления (и . прежде всего излишнего преувеличения роли психологических I факторов в языке, сведения сути языка к речи, к выражению инди- ‘ видуальных состояний души человека) способствовало развитию новых подходов к изучению языка. В 80-ых г. XIX в. оформляется течение м л а л о г р а м магизма. сторонники которого выступали с ' резкой критикой старшего поколения лингвистов. Именно за эту критику зачинателей нового направления - молодых немецких уче- ных Ф. Царнке, К. Бругмана, Г. Пауля, А. Лескина, И. Шмидта и др. - - назвали младограмматиками, а отстаиваемое ими течение - мла- дограмматическим. Они отказались прежде всего от философской концепции изучения языка, полагая, что языкознание вступило в исторический период развития. Единственно научным принципом лингвистического анализа провозглашался исторический. Разделяя идеи о психологической природе языка, представители этого направления отвергали этнопсихологию как научную фикцию, признавая единственно реальной речь индивида. Отсюда их призыв изучать не абстрактный язык, а говорящего человека. Пристальное внимание младограмматиков к фактам речевой деятельности способствовало развитию интереса к народным говором и диалектной речи. Исследуя физиологию и акустику звуков речи, младограмматики выделили фонетику в особый раздел языкознания. Это в значительной степени помогло осмыслить орфографию древнейших * памятников, соотнести написание с реальным звуковым значением. I Не отрицая динамику языкового развития, младограмматики сво- I дили его в сущности к двум явлениям - регулярным звуковым из- 1 менениям (или фонетическим законам) и к изменениям по анало- 1 гии. Утверждение действия этих законов в эволюции грамматиче- 9 ского строя языка способствовало детальной разработке ими во- I просов реконструкции морфологии: они уточнили понятие кор- 11 невой морфемы, доказав, что состав ее в процессе развития языка I может меняться, показали роль флексии, особенно в процессе вы- I равнивания основ по аналогии. Скрупулезное изучение фонетики I корня и флексии позволило сделать более достоверной лингвисти- I ческую реконструкцию праязыка. Благодаря лингвистическим ре- конструкциям младограмматиков в науке сформировалось четкое представление о звуковом составе и морфологической структуре и-е праязыка. Сравнительно-историческое языкознание поднялось на новую ступень развития. Однако поверхностный характер историзма младограмматиков, отсутствие серьезных разработок в области теории аналогии, абсолютизация непреложности действия фонетических законов, субъективно-психологическое понимание природы языка, представление о его системе как о море атомарных фактов привели к кризису младограмматизма. На смену ему приходят новые направления, самое значительное из которых - лингвистический структурализм. У истоков его стояли Ф. де Соссюр, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатов, Р.О. Якобсон и др. ученые. Для структурной лингвистики было характерно стремление разработать такой же строгий подход синхронного описания языков, каким был сравнительно-исторический метод для диахронного описания. Отсюда повышенный интерес к структуре плана выражения, к описанию различных отношений между элементами системы (особенно до 50-х годов XX в.), позднее - к структуре плана содержания, к динамическим моделям языка. В основе этого направления лежало понимание языка как системы, объединяющей строго согласованное множество разнородных элементов, внимание к изучению связей между этими элементами, четкое разграничение явлений синхронии и диахронии в языке, использование структурного анализа, моделирования, формализации лингвистических процедур. Все это позволило структуралистам перейти от «атомистического» описания фактов языка к их системному представлению и доказать, что хотя язык непрерывно развивается, однако на каждом синхронном срезе своей истории он представляет собой целостную систему взаимосвязанных элементов. В рамках лингвистического структурализма формируются различные школы (пражская, копенгагенская, лондонская, американская), в которых структурное направление развивается своими путями. К 70-ым годам XX в. основные понятия и принципы структурной лингвистики как особой системы научных воззрений на язык оказались размытыми, став составной частью общей теории языка. В современном языкознании прослеживается тенденция к синтезированию различных идей и методов лингвистического анализа, разработанных в философии языка и исследовательской практике различных лингвистических школ и течений, что оказывает влияние на общий уровень науки о языке, стимулируя ее развитие. Особенно бурно сегодня развивается сравнительно-историческое языкознание, критически освоившее опыт диахронической лингвистики XVIII-XIX вв. Создание таких крупномасштабных научных проектов, как «Этимологический словарь славянских языков» (под ред. О.Н. Трубачева), «Словарь праславянского языка» («Siownik prastowianski») под ред. Ф. Славского, Европейский и Общеславянский лингвистические атласы свидетельствует о расцвете этой области исторического языкознания. К числу новейших лингвистических направлений можно отнести этнолингвистику, психолингвистику, ареальную лингвистику. Этнолингвистика изучает язык в его отношении к культуре народа, она исследует взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. С помощью лингвистических методов она описывает «план содержания» культуры, народной психологии, мифологии независимо от способа их формального выражения (слово, обряд, предмет и т.д.). На передний план выдвигаются вопросы, связанные с изучением речевого поведения «этнической личности» в рамках культурной деятельности как отражения этнической языковой картины мира. Предметом этнолингвистики является содержательный и формальный анализ устного народного творчества в рамках материальной и духовной культуры, а также описание языковой картины (а точнее языковой модели) мира того или иного этноса. В рамках этнолингвистики существуют разные течения и направления (немецкое - Э. Кассирер, И. Трир, Л. Вейсгербер, русское - А.А. По- тебня, школа Н.И. Толстого, американское - Ф. Боас, Э. Сепир, Б. Уорф), которые различаются не только предметом исследования, но и исходными теоретическими позициями. Если представители немецкой и русской этнолингвистических школ разрабатывают философско-лингвистические идеи Ф. Шлегеля и В. Гумбольдта, то американская школа опирается прежде всего на учение Э. Сепира, выдвинувшего идею детерминации мышления народа структурой языка (структура языка, - гласит гипотеза Э. Сепира и его ученика Б. Уорфа, - определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира, т.е. реальный мир в значительной степени бессознательно строится человеком на основе языковых данных, поэтому познание и членение мира, по Э. Сепиру, зависит от языка, на котором говорит и мыслит тот или иной народ), язык, таким образом, рассматривается как самодовлеющая сила, творящая мир. Однако антропоцентричность науки конца XX в., и в частности многочисленные работы по семантике, заставляют предположить обратную картину: первичны ментальные представления, которые обусловлены самой действительностью и культурно-историческим опытом народа, а язык лишь их отражает, т.е. стрелки в указанной двойной корреляции должны быть переориентированы. Вместе с тем нельзя не признать, что в развитии мышления каждого отдельного человека роль языка огромна: язык (его словарный состав и грамматика) не только хранит информацию о мире (являя собой своеобразную «библиотеку значений»), но и передает ее в виде созданных на нем устных или письменных текстов (являя собой «библиотеку текстов»), Пси\ттингвистикз изучает процессы речеобразования, а I,!:, i , рдягия речи в их соотнесенности с системой языка. Она разрабатывает модели речевой деятельности человека, его психофизиологической речевой организации: психологические и лингвистические закономерности образования речи из языковых элементов, распознавание ее языковой структуры. Восприняв идеи психологического направления в языкознании (и прежде всего интерес к человеку как носителю языка), психолингвистика стремится интерпретировать язык как динамическую систему речевой деятельности человека. В рамках психолингвистики наиболее заметными являются следующие лингвистические школы: Московская - Институт языкознания и Институт русского языка РАН, Ленинградская, основателем которой был Л.В. Щерба, Институт лингвистических исследований, группа психолингвистов под руководством Л.Р. Зиндера, и американская - Ч. Осгуд, Дж. Миллер. Ареальная лингвистика занимается изучением распространения языковых явлений в пространстве (< лат. area ‘площадь, пространство’) в межъязыковом и междиалектном взаимодействии. Задача ареальной лингвистики - охарактеризовать и интерпретировать ареал того или иного языкового явления с целью изучения истории языка, процесса его формирования и развития (сравнивая, например, территорию распространения картографируемых языковых фактов, можно установить, какой из них является более древним, каким образом один из них пришел на смену другому, т.е. определить архаизмы и инновации). Термин «ареальная лингвистика» был введен итальянским ученым М. Бартоли. Теория ареальной лингвистики разрабатывается на материале различных языков - индоевропейских (Э.А. Макаев), славянских (Р.И. Аванесов, С.Б. Бернштейн, Н.И. Толстой, П. Ивич), германских (В.М. Жирмунский), романских (М.А. Бородина), тюркских (Н.З. Гаджиева), балканских (П. Ивич, А.В. Десницкая) и др. Современное языкознание, совершенствуя различные методы исследования, продолжает традиции науки о языке, уходящей своими корнями в глубокую древность. Контрольные вопросы 1. Что такое языкознание? Когда и где зародилось языкознание? 2. Место языкознания в системе гуманитарных и естественных наук? Что изучает общее и частное языкознание? 3. Что такое языковой уровень? Какие языковые уровни вы знаете? 4. Как развивалось частное языкознание? Какие древние грамматики вы знаете? Что такое лексикографическое направление? Какие самые древние словари вы знаете? 5. Как развивалось общее языкознание? Что такое философское направление в языкознании? Что такое логический подход к языку? Какая грамматика является самой яркой иллюстрацией рационалистической концепции языка? 6. Что такое сравнительно-историческое языкознание? Каковы его основные принципы? 7. Что такое психологическое направление в языкознании? 8. Что такое течение младограмматизма? 9. В чем сущность лингвистического структурализма? 10. Современные лингвистические направления. Рекомендуемая литература Амирова Т.А.,Ольховников Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по истории лингвистики. М., 1975. )S2- Березин Ф.М. История лингвистических учений. М., 1984. Головин Б.Н. Введение в языкознание. М., 1983, гл.16. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1998, гл. I. Реформатский А.А. Введение в языковедение. М., 1967, гл. 1. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М, 1990, ч.2 Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику. М., 1995.