Метод и методики политической лингвистики

В истории становления лингвополитологии как научного направления выделяются три основных периода: этап становления политической лингвистики (30-50-е гг. XX в.); этап развития и оформления в самостоятельную науку (60-80-е гг. XX в.); современный этап лингвополитологии (с 90-х гг. XX в. по настоящее время).

Ретроспективный взгляд на лингвополитологию показал, что в основе её формирования лежали несколько магистральных направлений, каждое из которых тяготело к определённым методологическим подходам и обогащало формирующееся научное направление на определённом этапе его развития: исследование военной и коммунистической пропаганды в русле квантитативной семантики, опиравшейся на методы контент-анализа; анализ речевого мастерства политиков, основанный на эвристиках традиционной риторики и дальнейших методологических инновациях в этой области исследований; специализированный анализ идиолектов политических лидеров, основанный на психолингвистических методиках; политическая публицистика, направленная на анализ способов контроля общественного сознания с помощью манипуляций с семантикой слов и высказываний; изучение политической символики в рамках политической семиотики; исследование политический коммуникации с учётом экстралингвистических факторов на основе широкого спектра подходов в рамках д и с - курс-анализа; анализ моделирования структур сознания, актуализированных в процессе политической коммуникации [Будаев 2010 : 8].

Как отмечает Анатолий Прокопьевич Чудинов, для современной политической лингвистики в полной мере характерны ведущие черты современного языкознания: антропоцентризм (языковая личность становится своеобразной точкой отсчёта в изучении языковых явлений); экспансионизм (включение в область исследований лингвистики ряда смежных проблем, т. е. её расширение); функционизм (изучение языка в действии, в функционировании); экспланаторность (стремление не только описать языковые факты, но и дать им объяснение) [Чудинов 2003 : 4].

Иначе говоря, современная политическая лингвистика смогла пройти этап институционализации только в русле антропоцентрической суперпарадигмы, вобрав методологию и методику герменевтики, семиотики, коммуникативно-прагматической и когнитивно-дискурсивной макропарадигм современной лингвистики и целого ряда её частных парадигм: социолингвистики, этнолингвистики, этнопсихолингвистики, нейролингвистики, лингвокультурологии, мужкультурной коммуникации, а также ряда гуманитарных наук; т. е. она имеет междисциплинарный и межпарадигмальный характер.

Итак, метод политической лингвистики - это междисциплинарная и межпарадигмальная интеграция методов, методик, приёмов и процедур исследования, направленных на изучение политической коммуникации, политического дискурса с целью создания условий для построения предсказывающих моделей в политологии и выработки оптимальных стратегий и тактик политической деятельности.

Задачи, на которые направлен метод: исследовать взаимосвязь языка и идеологии, языка и политики в их истории и современности; дать понятие политической коммуникации и её специфики; дать понятие политического дискурса и выделить основные средства его организации; определить их роль в построении дискурсивных миров; определить задачи, которые может решать языковая личность посредством их использования; установить характер воздействия структуры и языковых характеристик политического дискурса на репрезентацию событий и на реципиента; определить общие и специфические характеристики политического дискурса; выработать языковые методы воздействия на аудиторию; исследовать проблемы формирования речевого имиджа политика; выяснить соотношение свойств дискурса с такими концептами как Власть, Воздействие, Авторитет; Власть и Политик; разработка средств массовой информации для мониторинга различных тенденций политического поведения; построить предсказывающие модели в политологии; как конечные задачи - освободить политическую коммуникации от манипуляций политиков, обманывающих народ, и выработать оптимальные стратегии и тактики политической деятельности [Шейгал 2000; Баранов 2001; Маслова 2008; Чудинов 2008].

Эта множественность задач, с одной стороны, высветила обобщенные предметы исследования, а с другой стороны, множество конкретных объектнопредметных областей лингвополитологии.

Обобщенным предметом исследования является политическая коммуникация - речевая деятельность, ориентированная на пропаганду тех или иных идей, эмоциональное воздействие на граждан страны и побуждение их к политическим действиям, для выработки общественного согласия, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе [Чудинов 2008 : 6].

При этом, характеризуя политическую коммуникацию как предмет исследования, А.П. Чудинов выделяет следующие её свойства: ритуальность и информативность; институциональность и личностный характер; эзотеричность и общедоступность; редукционизм и многоаспектность информации в политическом тексте; авторство и анонимность политического текста; интертекстуальность и автономность политического текста; агрессивность и толерантность в политической коммуникации [Чудинов 2003 : 42-56].

В четвертый, современный этап развития лингвополитологии, когда господствующим методом исследования при наличии комплексности методов и методик стал дискурс-анализ, обобщенный предмет был осмыслен как политический дискурс.

Анализ научной литературы по лингвополитологии показал, что при единодушии принятия политического дискурса в качестве обобщенного предмета исследования сам политический дискурс понимается как многоаспектное и многоплановое по-разному понимаемое явление.

Одним из наиболее заметных исследований политического дискурса последних лет, по мнению В. А. Масловой, является работа Е. И. Шейгал «Семиотика политического дискурса», в которой описываются два измерения дискурса: реальное и виртуальное [Шейгал 2000].

Под реальным измерением дискурса исследователь понимает текущую речевую деятельность в определенном социальном пространстве, а также возникающие в результате данной деятельности речевые произведения (тексты), рассматриваемые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов[512].

Виртуальное измерение дискурса, по мнению Е. И. Шейгал, - это семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, совокупным денотатом которых является мир политики, тезаурус высказываний, набор моделей речевых действий и жанров, специфичных для общения в данной среде.

Е. И. Шейгал выделяет следующие признаки политического дискурса: институциональность (коммуникация проявляется в общественных институтах и является статусно-ориентированной); преобладание оценки и воздействия над информативностью; смысловая неопределенность (политики часто избегают высказывать свои мнения в максимально обобщенном виде); фантомность (многие знаки политического языка не имеют реального денотата); фидеистичность (иррациональность, опора на подсознание); изотеричность (подлинный смысл многих политических высказываний понятен только избранным); дистанцированность и театральность [Шейгал 2000 : 34].

Если сравним признаки политической коммуникации, выделенные А. П. Чудиновым, с признаками политического дискурса, выделенными Е. И. Шейгал, то увидим близость этих обобщенных предметов политических исследований, т. е. второй, по сути, является модификацией первого на новом этапе развития лингвополитологии.

Исходя из этого, более рациональным считается широкое понимание политического дискурса:

Политический дискурс, таким образом, - это разновидность дискурса, цель существования которого - завоевание, сохранение и осуществление политической власти. В политический дискурс включается также процесс и результат порождения и восприятия политических текстов, а также те экстралингвистические факторы, которые влияют на их порождение и восприятие [Маслова 2008 : 220].

Политический дискурс выполняет три основных функции: Осуществление власти (через такие политические тексты как конституция, законы, подзаконные акты, декреты и другие официальные документы, регулирующие жизнь страны).

При этом Ю. А. Сорокин подчеркивает, что политический дискурс является эксплицитно прагматичным [Сорокин 1997 : 57], он является оценочным и агрессивным [Романов 2000 : 83; Карасик 2004 : 33].

Е. И. Шайгал отмечает, что основной функцией политического дискурса является его использование в качестве инструмента борьбы за власть [Шейгал 2000 : 35]. В качестве этой функции языка политики исследователь выделяет более частные функции: социального контроля; легитимизации власти; воспроизводства власти; ориентации; социальной солидаризации (обеспечение идентичности); дифференциации (отличия от иного); агональная; акциональная; аргументативная; персуазивно-функциональная (создание убедительной картины лучшего устройства мира) [Шейгал 2000 : 46-58].

Осознание основных и частных функций политического дискурса привело к осознанию закона взаимодействия языка и политики: тот, кто контролирует язык - контролирует и общество. Так, Элеонора Лассан в статье «Лингвистика как ангажированное знание» пишет об этом так: «Политическая лингвистика, или анализ языка политики, имеет, на мой взгляд, приоритет перед

«другими» лингвистиками в области значимости своего прикладного характера, ибо показывает «всякую власть и как то, что она есть, и как то, чем она кажется» [Барт 1983 : 317]. Далее - дело тех, кто хочет знать о своей власти сокровенной или довольствуется её видимой стороной»[514] [515].

Исходя из этого, среди частных объектно-предметных областей лингвополитологии необходимо указать две важнейших: анализ языка политики2 и политическая метафорология.

Одним из новых направлений анализа политического дискурса является выявление и изучение модуса кажимости. Сам термин не является пока распространённым, а явление малоизученным, но очень современным, отмеченным лингвистами буквально в последние годы (Т. И. Семёнова, С. Н. Плотникова, С. А. Домышева, А. А. Чувакин, Н. В. Данилевская и др.).

В самом общем виде кажимость можно определить как содержательную характеристику политического дискурса, отражающую расхождение между глубинным смыслом речи и её языковой формой, несоответствие декларации и декларируемого, несовпадение (противоречие) позиции автора и адресата. Иногда кажимость приобретает конструктивную значимость для политического текста, когда наблюдается не просто умолчание о чём-либо важном, а развитие «демагогической составляющей..., изощрённые способы конструкти- рования коммуникативной правды как бессознательного или и/или сознательного исправления (подмены) истины»[516] и использования нулевой зоны содержания текста (термин Н. В. Данилевской), не эксплицирующего ожидаемую адресатом (адресатами) информацию.

Вторая проблема - политическая метафорология, в изучении которой важное место занимает школа политической метафорологии Анатолия Прокопьевича Чудинова, созданная в Уральском государственном педагогическом университете.

Следует подчеркнуть, что возникновение политической метафорологии не является случайным. Достаточно вспомнить слова Джорджа Лакоффа о возможности языка и метафоры «быть движущей силой социальных преобразований» [Лакофф 1981 : 361].

Как утверждает А.П. Баранов, «метафорическое мышление в политике - признак кризисного мышления, мышления в сложной проблемной ситуации, разрешение которой требует значительных усилий от когнитивной системы человека по усвоению новых знаний и переработке их для построения множества вариантов действий и выбора правильной альтернативы». Например, мощное влияние известной метафоры «корабль перестройки». [Баранов 2001 : 252-254].

В политическом дискурсе метафора выполняет две важнейшие функции: 1) является мощным средством познания политической реальности; 2) является мощным средством убеждения [Чудинов 2001 ; 2003; 2008].

В отличие от других частных парадигм лингвистики, лингвополитология обладает могучим эвристическим потенциалом хорошо разработанных и широко описанных методик исследования. Нам остаётся только обозначить их и дать перечень источников: методика контент-анализа[517] [Баранов 2001; Аверьянов 2009]; методика когнитивного картирования [Баранов 2001 : 281-287]; методология и методика политической лингвистики: когнитивные методики; риторические методики; дискурсивные методики:

а)              критический дискурс-анализ по трем школам: анализ дискурса Т. ван Дейка; дискурс-анализ Н. Фэрклау; немецкая школа дискурс-анализа;

б)              дескриптивный дискурс-анализ комплексные методики: нейрокогнитивные; психолингвистические; политолого-социологические; сопоставительные и типологические [Лассан 1995; Методология 1998; 2000; Будаев,

Чудинов 2006 : 34-52; Будаев, Чудинов 2008 : 42-68]. методики политической метафорологии [Лакофф 1981; 1988; 2004; Ла- кофф, Джонсон 1987; Чудинов 2001; 2003; 2008]; методики изучения политического дискурса и конструирования дискурсивных миров [Алтунян 1999; Базылев 1998; Бушев 2002; Водан 1997; Герасименко 1998; Демьянков 2002; Карасик 2000; 2004; Маслова 2008 : 203-248; 2003; 2008; Романов 2002; Сорокин 1997; Шейгал 2000]; методики изучения языка политики [Блакар 1987; Лассан 1995; Михеев 1991; Эпштейн 1991]; методология и методики сопоставительной метафорологии [Чудинов 2008 : 180-187; Будаев 2010] и др[518]; методика анализа поликодовых феноменов политической коммуникации [Чернявская 2009; 2010].

Вопросы и задания для обсуждения Когда и почему возникла лингвополитология? Какие направления лингвополитологии активно развиваются в XXI-ом веке?

Может ли быть метод лингвополитологии не междисциплинарным и не межпарадигмальным? Охарактеризуйте, опираясь на дополнительную литературу, предмет политической лингвистики. Почему дискурсивный подход к исследованию политической коммуникации называют важнейшим постулатом политической лингвистики? Почему отечественная политическая лингвистика развивалась иначе, чем западная? Можно ли говорить об их сближении в современных условиях? Чем Вы можете объяснить множественность задач лингвополитологии? В какой степени жанровые признаки политического текста зависит от коммуникативной ситуации и личности автора? Какие политические концепты Вы считаете ведущими? Обоснуйте своё мнение. Какие манипулятивные методики используются в политическом дискурсе? Объясните факторы, обусловливающие выбор определённой методологии и методики исследования. Прокомментируйте высказывания:

Мы часто считаем язык всего лишь колебанием воздуха, репрезентацией реальности, а не самой реальностью, и, как следствие - неспособным быть движущей силой социальных преобразований (Дж. Лакофф).

Глубочайшая ценность европейской культуры заключается в ясном осознании: всё, что происходит в мире, зависит от твоих личных усилий, а значит - ты не можешь жить в мире, где неизвестными остаются источники, откуда к тебе «приходят» события (М.К. Мамардашвили).

Метафора, которую Жак Деррида провозгласил центром философии и мысли, стала «звездой дискурса 20-го века» (И.Р. Гоцци).

Литература для углублённого изучения