Конфигурация американского общественного мнения в отношении северокорейской проблемы в 2000-е годы
С приходом к власти в 2001 г. администрации Дж. Буша-младшего политика США в отношении Северной Кореи изменилась. Еще будучи кандидатом на пост Президента США, Дж. Буш-младший неоднократно подчеркивал, что его не устраивает Рамочное соглашение 1994 г., вследствие чего пересмотр прежней политики в отношении Северной Кореи был неизбежен.
Уже 7 марта 2001 г. Дж. Буш-младший заявил, что он не доверяет лидеру КНДР Ким Чен Иру, после чего государственный секретарь США К. Пауэлл указал на возможность того, что США могут изменить Рамочное соглашение 1994 г. с тем, чтобы усилить режим контроля над северокорейской ядерной программой.
В 2002 г. давление на Северную Корею усилилось. Так, например, Дж. Буш-младший заявил, что он не верит в выполнение ее обязательств по Рамочному соглашению 1994 г., подчеркивая, что Северная Корея продолжает разрабатывать собственную ядерную программу.
Последовавшая 3-5 октября 2002 г. поездка заместителя государственного секретаря США Дж. Келли в Северную Корею подтвердила намерения США и далее оказывать давление на эту страну. По ее результатам 16 октября 2002 г. последовало заявление руководства США
о том, что Северная Корея возобновила работы в рамках своей ядерной программы. 14 ноября 2002 г. Президент США объявил о том, что ноябрьские (2002 г.) поставки в Северную Корею топлива в соответствии с Рамочным соглашением 1994 г. будут последними, если она не откажется от своих амбиций в плане приобретения ядерного оружия.
Вскоре, 20 ноября 2002 г. в The Wall Street Journal появилась редакционная статья «Никаких пряников для Северной Кореи», в которой подчеркивалось: «Наконец-то Северную Корею собираются наказывать, а не вознаграждать за то, что она играется с оружием массового уничтожения. Принятое в пятницу, решение приостановить поставки в эту страну топливного мазута в знак протеста против ее программы обогащения урана знаменует собой ободряющий первый шаг в направлении ввода в действие новой политики сдерживания - а возможно, в конечном итоге, и свержения - порочного режима Ким Чен Ира.
Слишком долго применялись одни только пряники, и никакогокнута; чем хуже вел себя Пхеньян, тем больше хороших вещей он получал»[44]. И далее: «В конце прошедшей недели спин-доктора в Сеуле все еще высказывали предположения, что по-прежнему возможно спасти хотя бы отдельные положения основного соглашения от 1994 года, в соответствии с которым Пхеньян обещал отказаться от своей ядерной программы в обмен на ежегодные бесплатные поставки 500000 т топливного мазута и обещание построить два новых реактора на легкой воде. Но уже никто по-настоящему не верит, что это может случиться... Соглашение 1994 года к настоящему времени практически похоронено, но это только первый этап в формулировании новой политики Соединенных Штатов в отношении Северной Кореи», - подчеркивала The Wall Street Journal[45].
«Первоочередной задачей, - продолжала The Wall Street Journal, - является подготовка жесткого ответа на возможную высылку из Северной Кореи десятка международных контролеров, которые в данное время предотвращают переработку запасов плутония в оружейный материал. Тогда Северная Корея могла бы строить, по оценкам некоторых специалистов, до 30 ядерных бомб ежегодно. Кое-кто в администрации США полагает, что начало переработки плутония в Северной Корее настолько опасно, что неизбежно повлечет за собой "мероприятия по смещению правящего режима в стране". Это не обязательно означает войну. Режим настолько слаб, что может сам по себе рухнуть. Или же Ким Чен Ир испугается, когда увидит, какая судьба постигла иракского президента Саддама Хусейна. Но в любом случае гарантией того, что Северная Корея не станет ядерной державой, может быть
3
только новое правительство в этой стране» .
По мнению The Wall Street Journal, «кое-какие шаги следует предпринять уже сейчас». «Необходимы торговое эмбарго и запрет на инвестиции, а также прекращение поступления в Северную Корею денежных переводов от ее граждан, проживающих за рубежом. Если Соединенные Штаты осуществят эти меры, Сеул и Токио, скорее всего, последуют их примеру.
Необходимо также увеличить программу вещания на Северную Корею радиостанции Radio Free Asia»[46].«А между тем из Пхеньяна продолжают поступать пугающие новости. Вчера он повторил свою угрозу возобновить испытания баллистических ракет, способных поражать объекты на территории Соединенных Штатов. Вновь было повторено в эфире воскресное сообщение о том, что у Пхеньяна уже имеется ядерное оружие. Прекращение поставок топливного мазута и передачи ядерных технологий является всего лишь первыми, пусть и похвальными, шагами, а не самоцелью. Сегодня нужна цельная стратегия предотвращения ядерной угрозы посредством устранения всех, кто несет за нее ответственность, и в процессе этого освобождения порабощенного населения Северной Кореи от самого жестокого в мире режима», к такому заключению 20 ноября 2002 г. пришла The Wall Street Journal[47].
В конечном счете, резкая по своему характеру позиция США в отношении Северной Кореи, а также неуступчивость последней привели к тому, что 12 декабря 2002 г. США приняли решение о прекращении своих обязательств по Рамочному соглашению 1994 г., что фактически означало его крах и подтолкнуло Северную Корею к возобновлению работ по обогащению урана в Йонбене, вынудив инспекторов из МАГАТЭ покинуть страну. При этом накануне этих событий американские СМИ оказались буквально переполнены многочисленными сообщениями о стремлении Северной Кореи к возобновлению своей ядерной программы. Ситуация усугубилась в связи с появившимся накануне, т.е. 11 декабря 2002 г., сообщением в американских СМИ о том, что в Аравийском море было перехвачено судно, принадлежавшее Северной Корее, на борту которого находились 12 ракет Scud, якобы предназначенных для Йемена. Позиция прессы, таким образом, сыграла определенную роль в подготовке общественного мнения к дальнейшему развитию событий.
В январе-феврале 2003 г. сложился достаточной острый кризис вокруг северокорейской ядерной программы, второй после 1994 г., в ходе которого Северная Корея заявила о своем выходе из ДНЯО.
«Правительство Корейской Народно-Демократической Республики в заявлении, принятом сегодня, объявляет о своем выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия и считает себя полностью свободным от обязательств перед МАГАТЭ», - сообщило 10 января 2003 г. официальное информационное агентство Северной Кореи. Однако Пхеньян «не намерен производить ядерное оружие, и на данном этапе наша активность в ядерной области будет направлена на выполнение исключительно мирных задач, таких, как производство электроэнергии».
Этот шаг получил всеобщее осуждение со стороны американских СМИ, и, к примеру, The Wall Street Journal подчеркнула, что, совершив это, «Северная Корея выполнила свою угрозу, объявив о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия. Тем самым противостояние между Пхеньяном и Вашингтоном, в основе которого лежит северокорейская ядерная программа, вышло на новый уровень». И далее: «Заявление КНДР о выходе из упомянутого договора еще больше обострит кризис вокруг северокорейских ядерных разработок в тот момент, когда США и их союзники ведут поиск путей дипломатического урегулирования данной проблемы»[48].
Многочисленные опросы общественного мнения, проведенные тогда в США, зафиксировали целый ряд тенденций, которые получили свое развитие в дальнейшем.
Прежде всего, это то, что события, разворачивавшиеся вокруг Северной Кореи, американцы отнесли к числу важнейших проблем внешней политики, с которыми столкнулись США. Оценивая северокорейскую проблему как «значительную» (на это 19-21 сентября 2003 г. указали около 2/3 опрошенных лиц)[49], американцы считали также, что сама Северная Корея несет достаточно серьезную угрозу для США. 16 апреля 2003 г. на вопрос «Как Вы считаете, Северная Корея представляет угрозу для США?» были получены следующие ответы: «Да» - 79 %, «Нет» - 18 %, «Затрудняюсь ответить» - 3 %[50].
Данная точка зрения во многом опиралась на то обстоятельство, что Северная Корея, как известно, достаточно активно разрабатывает и средства доставки ОМУ, в частности ракетное оружие.
Однако проведенные в 29-30 мая 1993 и 31 августа 1998 гг. испытания ракет (Nodong-1 и Taepodong-1) выявили, что их возможности незначительны, поскольку радиус их действия ограничен, в его пределы попадают Южная Корея и Япония, Китай, а также Россия, но не США.При этом для американцев угроза, исходящая со стороны Северной Кореи, носит длительный характер: в среднем на это указывали 2/3 опрошенных лиц (рис. 1.2.1).
Рис. 1.2.1. Оценка американцами характера угрозы, исходящей от Северной Кореи в адрес США.
Источник: CNN/USA Today/Gallup Poll.
Примечание.
Вопрос, который был задан американцам, звучал так: «Как Вы можете оценить характер угрозы, исходящей от Северной Кореи в адрес США?».
Причем важно подчеркнуть, что указанная точка зрения практически до сих пор разделяется американскими СМИ, что, в свою очередь, только способствует ее укоренению в массовом сознании американцев.
Так, например, еще 25 августа 2003 г. Time в статье «Ваш ход, Господин Ким» подчеркивал: «В октябре 1994 года двухлетний период напряженности между США и Северной Кореей завершился подписанием соглашения, которое казалось началом новой эпохи сотрудничества... Страны, живущие в зловещей ядерной тени сталинистского государства, вздохнули свободнее, когда президент Билл Клинтон поздравил своих посланников с тем, что они сумели уговорить отсталую диктатуру присоединиться к мировому сообществу. В день подписания соглашения Клинтон заверил мир в том, что оно является "первым шагом на пути к безъядерному Корейскому полуострову". Девять лет спустя стало до боли ясно, что клинтоновская дорога к миру вела в тупик. Вместо того чтобы взаимодействовать с внешним миром и прекратить в 1994 году разработку ядерного оружия, Северная Корея сегодня стала более изолированной, вооруженной и опасной, чем когда- либо, а США снова готовятся обсуждать с Ким Чен Иром условия
сделки в надежде убедить его отойти от края ядерной пропасти»[51].
«В прошлом году, - указывал Time, - "дорогой вождь" вышел из всех ядерных соглашений и договоров, что сопровождалось выпадами и угрозами в адрес США. Правительство Кима признает, что ведет секретную программу по созданию бомб из обогащенного урана. Полагают, что у Северной Кореи уже достаточно расщепляющегося материала для производства двух бомб, а после выхода из соглашения 1994 года Пхеньян утверждает, что извлек из отработанного ядерного топлива достаточно плутония для производства еще пяти или шести бомб. Пхеньян заявляет, что бомбы нужны ему для защиты от американской военщины. Но его оборонительные вооружения дестабилизируют Азию. Они создают опасность гонки вооружений, поскольку технически развитые страны, включая Южную Корею, Японию и Тайвань, поспешно создают собственные средства ядерного сдерживания»[52].Несколько позднее, 17 сентября 2003 г. в статье М. О'Хэнлона «Не следует преуменьшать важность проблемы Северной Кореи», опубликованной в The Washington Post, особо подчеркивалось: «Хотя внимание всего мира ныне приковано к Ираку и Ближнему Востоку, Северная Корея продолжает оставаться, как минимум, не меньшей угрозой для интересов безопасности Запада». И далее: «Шестисторонние переговоры с северокорейцами в Пекине только что продемонстрировали, что администрация Джорджа Буша пока не сумела найти выхода из ядерного кризиса. Хотя через пару месяцев переговоры, скорее всего, возобновятся, шансы на успех представляются слабыми. Основную дилемму понять нетрудно. Северная Корея едва ли откажется от своих ядерных возможностей, если ей не предложат очень хорошую компенсацию, а администрация Джорджа Буша не желает предлагать подобную сделку, поскольку усматривает в требовании Северной Кореи попытку шантажа. Дж. Буш настаивает на том, что Северная Корея сначала должна закрыть свою ядерную программу, причем сделать это под международным контролем. Он в лучшем случае согласится на
3
заключения шестистороннего договора о взаимном ненападении» .
«А тем временем, - продолжал М. О'Хэнлон, - Северная Корея потихоньку наращивает свои усилия в области создания ядерного оружия. Это очень плохая новость, принимая во внимание прозвучавшую в апреле с.г. угрозу начать экспорт ядерных материалов. Соединенные
Штаты избрали стратегию выхода из ядерного кризиса путем усиления международного давления на Северную Корею. В принципе не исключается и использование силы против Северной Кореи. Однако стратегия администрации Джорджа Буша едва ли сработает. Перед лицом экономического удушения упрямый и злобный северокорейский режим, вероятно, снова заставит свой народ голодать - а быть может, и начнет продавать опасные виды оружия террористам - но не пойдет на то, чтобы просить помощи у Дядюшки Сэма. Более того, Китай, Южная Корея и Япония далеки от того, чтобы применить стратегию "удушения" Северной Кореи. Китай публично критиковал Соединенные Штаты за их негибкую позицию на переговорах с Северной Кореей в последние месяцы. На переговорах в Пекине Япония и Южная Корея обе настаивали на более примирительном подходе к проблемам Северной Кореи, чем были готовы предложить американцы. И в данное время никто из остальных участников переговоров не проявляет никакого интереса к военному варианту решения нынешнего кри- зиса»[53].
В связи с вышеуказанным, М. О'Хэнлон предлагал следующее: «Нам необходимо шире взглянуть на северокорейскую проблему. Мы должны предложить Северной Корее значительно больше, но в ответ потребовать также больше. Нашей целью должно стать подталкивание КНДР к экономическим реформам. Если Северная Корея проявит готовность и сделает первые шаги в этом направлении, в частности, сократит численность своих обычных вооруженных сил, мы сумеем быть щедрыми. Это не будет уступкой шантажу. Это будет формой оказания Северной Кореи помощи в избавлении от сталинистских форм правления. Даже если Ким Чен Ир и его дружки и переживут этот переход, их режим будет радикально трансформирован. Этот план потребует активной помощи всех шести участников нынешнего переговорного процесса. Китайские экономисты и технические специалисты могли бы научить северокорейцев тому, как им следует осуществлять рыночные реформы. Россия могла бы развеять опасения Ким Чен Ира и его военачальников, что принудительный контроль над вооружениями не приведет к тому, что страна окажется беззащитной перед нападением извне. Япония и Южная Корея окажут помощь и обеспечат инвестиции. Южнокорейцам также придется пусть и незначительно, но сократить численность своих обычных вооруженных сил в ответ на куда более значительные сокращения армии Севера. Северной Корее
необходимо будет согласиться на осуществляемое под контролем уничтожение своего химического оружия и баллистических ракет. Она должна будет покончить с изготовлением фальшивых денежных знаков и с контрабандой наркотиков. Она должна будет отпустить на родину всех похищенных японских граждан и начать с внешним миром диалог по правам человека. Она и дальше должна воздерживаться от терроризма и провокационных акций против своих соседей. Соединенные Штаты, со своей стороны, должны будут немедленно облегчить экономические санкции, а затем и вовсе их отменить. Вместе с региональными партнерами Соединенные Штаты должны будут предоставлять Северной Корее помощь на сумму не менее 2 млрд. долл. ежегодно. Эта помощь не обязательно будет в денежной форме, а предоставлять ее следует мелкими дозами - не прекращая мониторинга выполнения Северной Кореей условий сделки. Здесь будут уместны также укрепление дипломатических связей и предоставление гарантий безопасности»[54].
«Разумеется, - приходил к заключению М. О'Хэнлон, - данный подход также может кончиться неудачей. К примеру, северокорейские лидеры могут прийти к мнению, что им необходимо ядерное оружие для предотвращения путем устрашения новых упреждающих военных акций Соединенных Штатов. Но было бы серьезной ошибкой не пытаться проверить этот путь на практике. Ну, а если мы попробуем и ничего не получим, тогда могут стать возможными другие пути принуждения, поскольку наши партнеры по коалиции уже не смогут утверждать, что дипломатия не была использована до конца»[55].
В дальнейшем, 16 июля 2004 г., The Washington Post писала: «Северная Корея, вероятнее всего, продолжает производить ядерные бомбы - даже в момент проведения переговоров с Соединенными Штатами и четырьмя другими странами по сворачиванию ее ядерной про-
3
граммы» .
С другой стороны, важно подчеркнуть, что, несмотря на исключительно критическое отношение к Северной Корее, американцы, причем независимо от их политических предпочтений, были вовсе не настроены на использование в отношении нее военно-силовых методов, с помощью которых можно ликвидировать потенциальную угрозу, исходящую от нее в сторону США. Об этом, в частности, свидетельст-
вуют результаты опроса общественного мнения, проведенного 4-6 января 2003 г. (рис. 1.2.2).
Рис. 1.2.2. Отношение американцев к отдельным мерам воздействия на Северную Корею.
Источник: CBS News Poll. January 4-6, 2003.
Примечание.
Вопрос, который был задан американцам, звучал так: «Как Вы считаете, какой из предложенных вариантов поведения в отношении Северной Кореи должны избрать США?».
Однако отношение к этому менялось на противоположное, когда был задан вопрос с иной формулировкой: «Если Северная Корея продолжит свои работы по созданию ядерного оружия, должны ли мы, используя возможности ООН, нанести удар по этой стране с целью уничтожения этого потенциала?»[56]. Другими словами, американцы только тогда положительно относились к военно-силовым методам, когда, с одной стороны, речь шла о неудачах в области дипломатии, а с другой - вероятные решительные действия были бы осуществлены на многосторонней основе, в первую очередь с использованием потенциала Организации Объединенных Наций. В результате в том случае, если бы Совет Безопасности ООН дал разрешение на использование силы в отношении страны, не имеющей ядерного оружия, но стремящейся к ее обладанию, американцы поддержали бы его (76 % против % при 5 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить»)[57].
Более того, американцы достаточно четко выразили свое отношение к Рамочному соглашению 1994 г. Соответственно, положительно и отрицательно к перспективе возобновления этих договоренностей тогда относились 79 % и 15 % при 6 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить». Наряду с этим, более половины американцев подчеркнули, что правительство США не должно отказывать Северной Корее в продовольственной помощи, поскольку последняя не должна превращаться в «политическое оружие»[58].
Примечательно, что более 1А американцев тогда считали, что администрация Дж. Буша-младшего не имеет четко составленного плана действий в отношении Северной Кореи и во многом действует в ответ на происходящие события[59]. Вследствие этого и оценка, которую американцы давали в адрес администрации Дж. Буша-младшего применительно к ее политике в отношении Северной Кореи, вовсе не находилась на высоком уровне (рис. 1.2.3).
|
|
|
|
| ||||||
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Положитапько ¦ Нейтралитет Отрицательно Злрупнюось ответить |
|
|
|
|
| ||||||
|
|
|
| |||||||
| —1 | —1 |
|
21-26 BSipi 2003 г. 12-18фзрзл12003 г.
Рис. 1.2.3. Оценка американцами политики администрации Дж. Буша-младшего в отношении Северной Кореи.
Источник:
21-26 января 2003 г. - The PIPA/Knowledge Networks Poll. The American Public on International Issues. Americans on North Korea I. Dates of Survey: January 21-26, 2003.
12-18 февраля 2003 г. - The PIPA/Knowledge Networks Poll. The American Public on International Issues. Americans on North Korea II. Dates of Survey: February 12-18, 2003. Примечание.
Вопрос, который был задан американцам, звучал так: «Какую Вы лично можете дать оценку в отношении действий, которые в настоящее время предпринимает руководство США применительно к ситуации вокруг Северной Кореи?».
Когда 10 февраля 2005 г. МИД КНДР заявил о том, что Северная Корея обладает ядерным оружием, а также будет предпринимать меры
для расширения его запасов, отказываясь от участия в каких-либо переговорах (в том числе многосторонних) по вопросу разоружения («Мы произвели атомное оружие для нашей самообороны, чтобы защититься от политики администрации Буша, направленной на изоляцию и удушение Корейской Народно-Демократической Республики», - подчеркивалось в заявлении МИД КНДР), возник очередной кризис вокруг северокорейской ядерной программы.
Как свидетельствуют опросы общественного мнения, половина американцев, которые вновь в своем большинстве указали на Северную Корею как на одну из самых важнейших угроз[60] , тогда подчеркнули, что в сложившихся условиях США, для того чтобы заставить Северную Корею отказаться от попыток получить ядерное оружие, должны использовать в том числе и материальные стимулы, например оказание гуманитарной помощи[61].
Серьезную озабоченность американцы проявили и в связи с серией испытательных запусков ракет (Nodong-2 и Taepodong-2), осуществленных Северной Кореей 5 июля 2006 г. («В целом обеспокоен» - 64 %, «В целом не обеспокоен» - 34 %, «Затрудняюсь ответить» - 2 % , 26 июня 2006 г. и «В целом обеспокоен» - 65 %, «В целом не обеспокоен» - 33 %, «Затрудняюсь ответить» - 2 %, 8 июля 2006 г.)[62], расценивая (62 % против 31 % при 7 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить») случившееся как реальную угрозу национальным интересам США и их безопасности[63], даже несмотря на то, что все из запущенных тогда ракет упали в международных водах (по сообщениям, некоторые из них упали в нескольких десятках километров от морских границ России, в российской экономической зоне).
При этом накануне, 10 февраля 2006 г. МИД КНДР объявил о приостановке участия Северной Кореи в шестисторонних переговорах, а также о намерении наращивать свой ядерный потенциал. 31 марта
г. МИД КНДР объявил Северную Корею «державой, обладающей внушительным потенциалом ядерного оружия».
Американские СМИ, которые еще 14 июня 2006 г. со ссылкой на источник в администрации Дж. Буша-младшего заявили, что на спутниковых фотографиях хорошо виден пусковой комплекс на территории КНДР, на котором, как утверждается, ведется подготовка к запуску ракеты, которая может достичь западного побережья США, обращая внимание на неудачные с их точки зрения испытания, попытались тут же успокоить американцев. В частности, The New York Times 5 июля 2006 г. в редакционной статье «Провал Северной Кореи» подчеркнула: «Американцы могут немного порадоваться сообщениям о неудачном испытательном запуске ракет дальнего действия в Северной Корее. Пхеньян, очевидно, все еще весьма далек от достижения высоких результатов в технологиях производства и запуска межконтинентальных баллистических ракет, которые лишь в будущем могут стать угрозой для США»[64].
Хотя, с другой стороны, по мнению все той же The New York Times, «второй сигнал этого испытательного запуска куда менее обнадеживающий», поскольку «Северная Корея вновь проявила себя как опасный, неконтролируемый субъект, проигнорировав практически единодушные призывы всех остальных стран воздержаться от испытаний ракет, которые способны только увеличить напряженность в регионе и умножить сомнения в надежности и добрых намерениях КНДР»[65].
Наряду с предположением, что «однажды Северная Корея сумеет создать ракету, способную преодолеть Тихий океан», со стороны The New York Times прозвучал следующий призыв к руководству США: «Всеобщие долгосрочные интересы связаны с возрождением дипломатии, которая зашла в тупик... Тем не менее возвращение к этим переговорам в более сдержанной форме послужит собственным интересам Америки... Возобновление дипломатических усилий с целью отклонить эту угрозу до того, как она приблизится к реальности, можно только одобрить»[66].
Американцы же в своем подавляющем большинстве (более 2/3) по- прежнему настаивали на том, чтобы в отношении Северной Кореи в качестве мер воздействия были использованы прежде всего средства
дипломатии, тогда как отношение к военно-силовой акции против Северной Кореи продолжало оставаться критическим[67].
Таким образом, выбор американцев между двумя вариантами поведения США в ответ на действия Северной Кореи был очевиден[68].
Однако когда речь шла о перспективах этих вариантов, то в этом случае возникал своеобразный раскол между американцами. Вера в то, что Северную Корею от дальнейшей разработки собственной ядерной программы остановят дипломатические средства и военная операция, оценивалась, соответственно, в 32 % и 27 %, тогда 30 % опрошенных среди американцев лиц и вовсе не верили в то, что это удастся сде-
3
лать .
Между тем после относительно успешных испытательных запусков ракет Северная Корея не остановилась от реализации дальнейших планов. Единогласно принятая 15 июля 2006 г. резолюция Совета Безопасности ООН № 1695 осудила ракетные испытания КНДР. Тем не менее 9 октября 2006 г. было проведено первое подземное испытание ядерного оружия.
Накануне, 3 октября 2006 г. МИД КНДР распространил заявление, в котором говорилось о намерении Северной Кореи «провести ядерное испытание при условии, что безопасность его будет надежно гарантирована». В качестве обоснования такого решения было заявлено об угрозе ядерной войны со стороны США и экономических санкциях, имеющих целью удушение КНДР, - в этих условиях Пхеньян не видит иного выхода, кроме проведения ядерного испытания. При этом, как отмечалось в заявлении, «КНДР не собирается использовать ядерное оружие первой», а, наоборот, «продолжит прилагать усилия по обеспечению безъядерного статуса Корейского полуострова и предпринимать всесторонние усилия в направлении ядерного разоружения и полного запрета ядерного оружия».
В ответ на это 6 октября 2006 г. члены Совета Безопасности ООН единогласно одобрили заявление, призывающее Северную Корею отказаться от ядерных испытаний и немедленно вернуться к переговорам в шестистороннем формате без предварительных условий.
Однако 9 октября 2006 г. Северная Корея объявила об успешном проведении ядерного испытания. В сообщении Центрального телеграфного агентства Кореи говорилось: «Наше исследовательское подразделение безопасно и успешно произвело подземное ядерное испытание... Ядерное испытание стало историческим событием, которое принесло счастье нашим военным и народу. Ядерное испытание внесет вклад в поддержание мира и стабильности на Корейском полуострове и в прилегающем районе».
14 октября 2006 г. Совет Безопасности единогласно принял резолюцию № 1718, осуждающую это испытание и вводящую санкции против КНДР. Одновременно США дали КНДР сигнал о готовности к существенным уступкам в случае реальных шагов по ядерному разоружению в соответствии с Заявлением от 19 сентября 2005 г.
Итак, 9 октября 2006 г. Северная Корея, согласно многочисленным сообщениям информационных агентств, осуществила испытания ядерного оружия. При этом первая информация о готовящихся испытаниях просочилась в СМИ стран Запада еще задолго до 9 октября 2006 г. Так, например, The Financial Times в номере от 26 сентября 2006 г. привела высказывания Р. Армитиджа, бывшего заместителя государственного секретаря США. «Я думаю, это скорее вероятно, чем нет. Я думаю, что в русле их мыслей это следующий шаг в логической цепочке. В июле они запустили ракеты, и по логике дальше они должны продемонстрировать, что у них действительно есть устройство», - заявил Р. Армитидж[69].
6 октября 2006 г. The New York Times выступила с редакционной статьей «Северная Корея и "принцип домино"». «Вот сценарий, который не даст вам ночью уснуть, - подчеркивала The New York Times. - Северная Корея проводит испытание ядерного оружия. Япония, Южная Корея и Тайвань задумываются над тем, что и им нужна ядерная бомба. Тем временем, ближневосточные соседи Ирана начинают задаваться вопросом: может быть, не стоит ждать, когда Тегеран обзаведется ядерным оружием, и прямо сейчас запустить собственные ядерные программы?». И далее: «Поэтому администрация Джорджа Буша и другие ключевые игроки должны сделать все возможное, чтобы уговорить Северную Корею отойти от края ядерной пропасти - а затем удержать Пхеньян на безопасном от этой пропасти расстоянии.
Джорджу Бушу пора уже прекратить собственные сомнения по поводу того, что лучше: вести с Ким Чен Иром переговоры или просто свергнуть его. Вполне возможно, что у Северной Кореи самое эксцентричное, жестокое и закрытое руководство в мире. И у нас нет возможности узнать, готов ли "дорогой товарищ Ким" вообще вести торг по вопросу отказа от своей ядерной программы. Но нынешнему Белому Дому нужно испытать его. В своем последнем обоюдовыгодном предложении Джордж Буш согласился предоставить Пхеньяну ряд стимулов в области экономики и безопасности, но затем сам нанес по своему предложению удар, введя новые санкции против банков Северной Кореи. С тех пор Пхеньян отказывается возвращаться за стол переговоров. Наблюдая за этим ядерным домино, вы получите еще один повод для бессонницы. В поисках денег Северная Корея хорошо научилась продавать что угодно и кому угодно: фальшивые доллары, контрабандные сигареты, баллистические ракеты. Может быть, в этот список вскоре попадет и плутоний?»[70].
«Опасность вполне реальна, приходила к заключению The New York Times. - Сейчас необходимы реальное давление и реальная дипломатия, чтобы вывести Северную Корею из ядерного бизнеса. И сделать это лучше еще до того, как ядерные испытания продемонстрируют потенциальным покупателям, как хорошо действует это оружие»[71].
Днем ранее, 5 октября 2006 г. The Wall Street Journal, обращая свое внимание на Северную Корею, которая в тот момент планировала провести испытания ядерного оружия, в статье «Пхеньян плюет на всех» указала на то, что «когда Пхеньян объявил о намерении "провести ядерные испытания" с целью "создать средство военного сдерживания в интересах самообороны", мир получил еще одно напоминание, что за игру ведет Северная Корея». «Парадоксально, но при своем жутком стремлении к секретности режим фактически выдает собственные ядерные планы на годы вперед, только что не крича о шагах по их осуществлению. Терпеливо объясняется, что ядерное оружие (наряду с баллистическими ракетами, необходимыми для его доставки в самое сердце США) является инструментом в достижении трех целей: подрыва системы безопасности США в Северо-Восточной Азии; подрыва военного союза США и Южной Кореи; достижения воссоединения полуострова на условиях Пхеньяна. Недавний ядерный ход постепенно приближает режим Ким Чен Ира к каждой из этих целей. Чуть менее
важно то, что северокорейское руководство выражает решимость вести немыслимую борьбу против американского колосса», - писала The Wall Street Journal[72].
По мнению The Wall Street Journal, несмотря на то, что «одни называют Северную Корею "государством-изгоем", другие называют Северную Корею "террористическим государством" и это более или менее верно, однако, поскольку термины носят оскорбительный характер, они не слишком хорошо описывают суть», «КНДР скорее следует понимать как "ревизионистское государство" - глубоко недовольное окружающей международной обстановкой, оно нацелено на изменение мирового порядка»[73]. «Более полувека Пхеньян вынужден был признавать "сдерживание" со стороны США. Для Ким Чен Ира путь к геополитическому влиянию лежит в сдерживании этого сдерживания. Агрессивное поведение Северной Кореи, которое с других точек зрения кажется непонятным, следует рассматривать именно сквозь призму долгосрочных планов КНДР», - к такому выводу тогда пришла The Wall Street Journal [74].
Как свидетельствуют опросы общественного мнения, проведенные в США, испытания ядерного оружия в Северной Корее, вызвали серьезную тревогу со стороны американцев. Обеспокоенность американцев по поводу того, что Северная Корея в перспективе может использовать ядерное оружие против США, возросла: «В целом обеспокоен» - 69 %, «В целом не обеспокоен» - 29 %, «Затрудняюсь ответить» - 2 %.
Американские СМИ, некоторые из которых, однако, сомневались в том, что в Северной Корее действительно были проведены испытания ядерного оружия[75], высказали тогда опасения не только в связи с тем, что испытания подвергают новому напряжению созданную ранее с помощью ДНЯО систему нераспространения ядерного оружия[76], но и по поводу вероятной передачи ядерного оружия в руки террористам. Так, например, 11 октября 2006 г. в The Washington Post появилась статья У. Пери, министра обороны США в период президентства Уильяма Дж. Клинтона, в которой напрямую указывалось, что программа испытаний ядерного оружия, объявленная Северной Кореей, «станет стимулом для других стран к тому, чтобы тоже вступить в ядерный клуб,
создаст угрозу безопасности в регионе и может в конечном итоге привести к ядерному терроризму»[77].
Правда, с другой стороны, У. Перри не преминул обрушиться с резкой критикой в адрес администрации Дж. Буша-младшего: «Эти испытания, являясь кульминацией амбиций Северной Кореи, давно мечтавшей стать ядерной державой, одновременно представляют собой полный провал политики администрации Буша в отношении этой страны. На протяжении почти шести лет эта политика представляла собой странную комбинацию резкой риторики и бездействия. Небрежность нашего правительства позволила Северной Корее создать новую сильнейшую угрозу в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Вероятно, уже слишком поздно, чтобы можно было обратить этот вред вспять, но серьезное внимание к проблеме все еще может ограничить масштаб нанесенного вреда»[78].
Спустя несколько дней The Washington Post задалась следующим вопросом: «Можно ли как-то помешать другим государствам и террористическим группам в последующие годы приобрести подобное оружие?». По мнению The Washington Post, одним из вариантов могло бы стать создание нового международного протокола о производстве ядерных материалов, но главное - это согласованная позиция тех стран, которые ранее пытались достичь с Северной Кореей соглашения по ядерной программе, - Южной Кореи, Японии, Китая, США, России. «Они могли бы остановить северокорейскую программу и все еще имеют шанс это сделать: у них достаточно сил, чтобы свергнуть диктаторский режим Ким Чен Ира. Но, чтобы добиться этого, нераспространение ядерного оружия должно стать главной задачей правительств указанных стран. Они должны быть готовы принести жертвы и пойти на риск», - подчеркнула тогда The Washington Post, полагая, однако, что самое слабое звено в этой цепи - Россия и в меньшей степени - Китай[79].
Newsweek в статье «Северная Корея вступает в ядерный клуб, давая толчок международному дипломатическому кризису» обратил внимание своих читателей на то, что в сложившихся условиях перспективы диалога по вопросу урегулирования северокорейской проблемы представляется проблематичными: «После долгих лет балансирования на грани Северная Корея в понедельник, судя по всему, провела подзем
ные испытания ядерного оружия, тем самым заявив о себе как об еще одной известной ядерной державе мира. Этот шаг, о неизбежности которого Пхеньян начал предупреждать еще третьего октября, положил конец многолетним интенсивным дипломатическим усилиям, направленным на то, чтобы предотвратить развитие ядерной мощи этого изолированного сталинистского государства. Дестабилизирующий эффект жеста Пхеньяна потенциально очень велик. В конечном итоге испытания, проведенные Пхеньяном, могут спровоцировать гонку вооружений в Азии... Это было бы настоящим кошмаром для всемирных усилий по нераспространению ядерного оружия, направленных на то, чтобы не допустить ситуации, сложившейся сейчас в Северной Ко- рее»[80].
Тем не менее приверженность американцев к дипломатии, как к главному, а в сущности, и основному средству, с помощью которого можно урегулировать кризис, связанный с северокорейской ядерной программой, сохранилась на прежнем уровне.
Таблица 1.2.1
Различные варианты военно-силовой акции против Северной Кореи: мнение американцев
«Вы одобряете или не одобряете представленные ниже варианты возможной военной операции США против Северной Кореи, если эта страна продолжит действия по разработке ядерного оружия? » | Одобряю | Не одобряю | Затрудняюсь ответить |
Поиск объектов, находящихся на территории Северной Кореи, где располагаются отдельные компоненты ядерного оружия | 70 | 23 | 7 |
Нанесение, посредством проведения воздушной операции ракетнобомбовых ударов по ядерным объектам, а также других подозрительным местам в Северной Корее | 35 | 58 | 7 |
Осуществление сухопутной операции: высадка войск и ликвидация действующего режима в Северной Корее | 14 | 80 | 6 |
Источник: Newsweek Poll conducted by Princeton Survey Research Associates International. October 19-20, 2006.
13-15 октября 2006 г. большинство американцев (60 % против 35 % при 5 %, выбравших ответ «Затрудняюсь ответить») подчеркнули, что выход из сложившейся ситуации возможен только посредством дипломатических шагов[81], тогда как их отношение к различным вариантам военно-силовой акции против Северной Кореи по-прежнему оставалось критическим, в особенности, что касалось сухопутной операции (табл. 1.2.1).
Американский политолог Ричард К. Эйкенберг, автор работы «У победы много друзей: американское общество и использование военной силы, 1981-2005», проведя анализ результатов опросов общественного мнения, посвященных Северной Корее, а также сравнив полученные данные с другими результатами пришел к выводу о том, что поддержка со стороны американцев относительно использования силы военного характера против Северной Кореи традиционно находится на низком уровне, особенно если речь идет об односторонних действиях США. Однако она увеличивается, когда появляется вероятность многосторонних усилий с участием представителей международного сообщества, и в первую очередь ООН, что маловероятно, и эта вероятность оценивается как близкая к нулю.
По мнению Ричарда К. Эйкенберга, все это есть следствие устоявшегося среди американцев стереотипа, связанного с трагическим участием США в Корейской войне 1950-1953 гг., в дальнейшем укрепленного неудачным опытом во Вьетнаме, и особенно в ходе объявленной после трагических событий 11 сентября 2001 г. «войны с террором»[82].
С другой стороны, возможно, такая позиция американцев является следствием наличия среди них уверенности в том, что действия Северной Кореи вовсе не направлены на развязывание войны (однако саму вероятность войны США с Северной Кореей американцы оценивали как не очень высокую: 26 % против 72 % при 2 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить»)[83], а связаны в первую очередь с необходимостью оказать определенный нажим на международное сообщество с целью получения дополнительной помощи, с чем согласилось более половины респондентов[84].
В свою очередь, то обстоятельство, что американцы, как правило, не очень высоко оценивали действия администрации Дж. Буша-
младшего, имеет вполне конкретную связь с негативом, который исходил в адрес Президента США вообще, что со всей очевидностью проявилось именно в последние годы. Так, например, в течение 2006 г. оценки, которые давали американцы в отношении действий администрации Дж. Буша-младшего в отношении ситуации, развивающейся вокруг Северной Кореи, оказались следующими. 13-17 июля 2006 г.: «Одобряю» - 44 %, «Не одобряю» - 39 %, «Затрудняюсь ответить» - %. 21-24 июля 2006 г.: «Одобряю» - 43 %, «Не одобряю» - 41 %, «Затрудняюсь ответить» - 16 %. 13-15 октября 2006 г.: «Одобряю» - 47 %, «Не одобряю» - 41 %, «Затрудняюсь ответить» - 12 %\
Более того, значительная часть американцев и вовсе полагала, что администрация Дж. Буша-младшего несет вину за подобное развитие ситуации («В целом да» - 72 %, «В целом нет» - 25 %, «Затрудняюсь ответить» - 3 %)[85], в том числе и потому, что неудачи в «войне с террором» негативно влияют на политику в отношении Северной Кореи.
На это же периодически указывали и американские СМИ. К примеру, The New York Times, 21 января 2004 г., приводя в качестве аргумента слова заместителя министра иностранных дел КНДР - «Время не на стороне американцев. Время идет, а наши ядерные средства устрашения продолжают расти и количественно и качественно», - подчеркнула, что «эти слова - приговор американской разведке и потенциальная эпитафия провалившейся северокорейской политике администрации Буша»[86]. И далее: «Американская политика в отношении Северной Кореи немногим лучше, чем американская разведка. В лучшем случае, ее можно назвать любительской. В худшем случае, это провалившаяся попытка завлечь американских союзников на тропу, которая нацелена не на разрешение кризиса дипломатическими методами, а на провал этих методов и на конечную изоляцию Северной Кореи в надежде на падение ее правительства»[87].
В этой ситуации The New York Times предлагала тогда следующее: «Нынешняя администрация должна вылезти из-под дипломатической юбки Китая и возглавить усилия по разрешению кризиса до того, как Пхеньян создаст настоящее ядерное средство устрашения. Администрация Буша должна вновь заявить о себе - но со всей ответственностью. Она должна назначить координатора северокорейской политики масштаба бывшего министра обороны Уильяма Перри, который смог бы привнести здравый смысл и взрослый контроль над распрями в администрации». «Я верю президенту Бушу на слово, когда он говорит, что стремится к мирному и дипломатическому разрешению этого кризиса, - продолжал автор этого материала Дж. Притчард. - Он заслуживает партнерства кого-то, кто смог бы реализовать его видение ситуации на Корейском полуострове и принимать решения, сдерживая в то же время негативные всплески в самой администрации. Я обеспокоен тем, что следующий раунд шестисторонних переговоров провалится и что Пхеньян выйдет из дипломатического процесса. Он может заявить, что уже создал достаточное количество ядерного оружия и не намерен продолжать производство.. В результате на карте появится регион, гораздо более опасный, чем сегодня, - даже сейчас Америка и Азия чувствуют себя в меньшей безопасности, чем год назад. Как много ядерного оружия должна произвести Северная Корея, чтобы администрация начала относиться к своей политике в Юго-Восточной Азии серьезно?», - к такому выводу тогда пришла The New York Times[88].
11 февраля 2005 г. The New York Times подчеркнула: «Заявление Северной Кореи об обладании ядерным оружием - это результат ошибки администрации Джорджа Буша, добивавшейся ее изоляции. До сегодняшнего дня ее отношение к Северной Корее было неразумным. Следовательно, в дальнейших отношениях к ней должны быть коренные перемены»[89].
Ранее политика администрации Дж. Буша-младшего в отношении Северной Кореи подверглась критике со стороны бывшего государственного секретаря США М. Олбрайт, которая, после того как в январе 2003 г. КНДР заявила о своем выходе из ДНЯО, по сообщениям The Times, высказала свои замечания по поводу того, как руководство США пытается урегулировать северокорейский ядерный кризис.
Как тогда заявила М. Олбрайт The Times, «республиканцы не стали продолжать политику, которую проводила в отношении Пхеньяна администрация Билла Клинтона, и неразумно включили Северную Корею в "ось зла"», расценивая последнее в качестве ошибки, поскольку это оправдывает заявления северокорейской стороны об угрозе со стороны США. Высказала М. Олбрайт и свое качественно иное отношение к Ким Чен Иру: «Я не считаю его спятившим, - подчеркнула она. - Но, поскольку человек живет изолированно, в условиях своего культа
личности, будучи уверенным в том, что США собираются на него напасть, то Соединенным Штатам будет очень трудно предсказать его возможную реакцию... Так что я думаю, что оставлять его в изоляции - не лучший выход»[90]. сентября 2006 г., выступая на страницах The Washington Post, критически в адрес администрации Дж. Буша-младшего высказались Д. Грегг и Д. Обердорфер, соответственно, председатели двух общественных организация, чья деятельность связана с Кореей - Корейского общества и Американо-корейского института при Школе передовых международных исследований Пола Нитца в Университете Джонса Хопкинса. В статье «Неправильный подход к Северной Корее» Д. Грегг и Д. Обердорфер подчеркивали: «Администрация Дж. Буша готовится ввести новый набор комплексных санкций против Северной Кореи в ответ на недавно проведенные ею испытания баллистических ракет. Это будет серьезной ошибкой, и может вывести и без того опасную ситуацию на корейском полуострове на новый уровень напряженности. Введение подобных санкций в настоящее время может спровоцировать именно те действия, против которых и выступают Соединенные Штаты. Необходимо пересмотреть данный вопрос до того, как нанесен непоправимый вред»[91].
По мнению Д. Грегга и Д. Обердорфера, «единственный путь к достижению успеха с Северной Кореей - это переговоры, к которым президент Джордж Буш и другие лица прибегали во многих случаях. Необходимо постоянно убеждать Пхеньян вернуться к региональным переговорам и прекратить действия, направленные на конфронтацию - а не вводить санкции, которые еще больше затруднят достижение данной цели. Последние американские финансовые санкции в отношении Северной Кореи, введенные за отмывание денег и подделку американской валюты, больно ударили по свободно тратящему средства корейскому руководству. Однако ни эти, ни другие всеобъемлющие санкции скорее всего не смогут привести к краху 60-летнего северокорейского режима или к его отходу от воинственных акций. Вполне предсказуемым результатом введения новых санкций будут шаги Пхеньяна, направленные на то, чтобы доказать, что его нельзя запугать: дополнительные испытания баллистических ракет или подземный ядерный взрыв для подтверждения сделанного ранее в этом году
заявления о том, что Северная Корея является "государством, обладающим полноценным ядерным оружием"»[92].
И далее: «В июне 2005 года Ким Чен Ир сказал южнокорейскому посланнику, что его страна обладает ядерным оружием, однако не нуждается в его испытании. По американским полуофициальным оценкам, у Пхеньяна имеется достаточно материала для производства от 6 до 12 ядерных зарядов, хотя пока и не известно, на каком этапе находится процесс создания атомной бомбы. Если подтолкнуть режим Ким Чен Ира к проведению ядерных испытаний, то это будет иметь серьезные последствия для всемирной борьбы против распространения ядерного оружия, а также окажет сильное политическое и военное воздействие на события в Северо-Восточной Азии. Это может подтолкнуть Южную Корею, Японию и Тайвань к осуществлению новых масштабных программ создания ядерного оружия. Зачем в подобной ситуации прибегать к санкциям, к этому политическому инструменту, исторический послужной список которого является списком неудач?, - задавались вопросом Д. Грегг и Д. Обердорфер. - Одно из возможных объяснений состоит в том, что эти санкции дают выход интуитивной враждебности, которую питают к Северной Корее высокопоставленные представители администрации Дж. Буша. Другая причина может заключаться в том, что эти санкции являются защитой администрации от политических обвинений, согласно которым она ничего не сделала для прекращения ядерной программы Северной Кореи. Однако основанная на санкциях политика не принимает во внимание тот вред, который она наносит северокорейцам, стремящимся к переменам и большей открытости. Некоторые наблюдатели считают, что подобные тенденции в стране набирают силу»[93].
«Кое-кто из администрации Буша утверждает, что Северная Корея будет предпринимать свои опасные шаги независимо от того, введут Соединенные Штаты свои санкции против Пхеньяна или нет. Может быть, это и так, но опасные действия Северной Кореи гораздо более вероятны, если вместо переговоров в стиле кнута и пряника администрация спрячет все пряники и увеличит количество кнутов. В таком случае Соединенные Штаты должны будут разделить с Северной Кореей ответственность, если разразится новый международный кризис», подчеркнули в заключение Д. Грегг и Д. Обердорфер[94].
В свою очередь, А. Ливен, старший научный сотрудник New America Foundation, совместно с Дж. Халсменом, временным научным сотрудником Германского совета по международным отношениям в Берлине, 11 октября 2006 г. выступил на страницах The Los Angeles Times со статьей «Северная Корея - не наша забота». «США и без того перенапрягли свои силы, - заявили они, - им следует рассматривать ядерные амбиции Ким Чен Ира как проблему регионального масштаба, и уступить инициативу Китаю»[95].
«США увязли в явно бесперспективной войне в Ираке; конфликт из-за ядерной программы соседнего Ирана не сулит им ничего хорошего; ситуация в Афганистане, по словам командования НАТО, ухудшается день ото дня; на постсоветском пространстве Грузия и Россия полным ходом движутся к военной конфронтации, и Вашингтон явно не способен их сдержать; во многих странах Латинской Америки интересам США угрожают националистические и популистские движения. А теперь еще и северокорейский тоталитарный режим бросил вызов мировому сообществу, испытав ядерную бомбу - и США, похоже,
не могут ответить на это ни военными, ни эффективными экономиче-
2
скими мерами воздействия», подчеркивали авторы статьи .
И далее: «Какие еще вам нужны доказательства, что силы США реально перенапряжены? Если Америка желает придать своей мощи более прочную основу, она должны использовать ее в более ограниченных масштабах. Чтобы у Соединенных Штатов появилась возможность сосредоточиться на решении действительно жизненно важных проблем и борьбе с самыми серьезными противниками, они должны частично или полностью отказаться от некоторых обязательств в других регионах мира. Речь в данном случае идет не о возврате к изоляционизму, а о разумной, продуманной стратегии на международной арене, характерной для таких американских лидеров, как Франклин Рузвельт, Дуайт Эйзенхауэр и Ричард Никсон: готовности - что само по себе требует немалого мужества - определить, откуда исходят самые серьезные угрозы стране, а к второстепенным проблемам и относиться соответственно. Когда Рузвельт заключил с СССР союз против Гитлера, а Никсон отправился в Китай, чтобы договориться с председателем Мао, они руководствовались отнюдь не восхищением перед сталинистской или маоистской системой, или стремлением поступиться ради них американскими интересами»[96].
Продолжая далее проводить определенные исторические параллели, авторы статьи подчеркивали: «Шарль де Голль определил задачу государственного деятеля следующим образом: "управление страной - это выбор, и как правило между неприятными вариантами". Вот с этим-то выбором Соединенные Штаты справляются все хуже. Их стратегию рвет на куски множество различных внутриполитических лобби, а возглавляющая страну администрация крайне переоценивает возможности США. В результате страна ввязывается в конфликты в нескольких регионах мира одновременно, причем зачастую из-за явно незначительных вопросов. Возьмем, в частности, такой пример: в период, когда на Ближнем Востоке США сталкиваются с кризисами, исход которых имеет для них жизненно важное значение, Вашингтон скатывается к опасной конфронтации с одним из ведущих игроков на ближневосточной арене - Россией, и из-за чего? Из-за Южной Осетии! Возникает вопрос: что дальше? Может быть США всей своей мощью вмешаются в спор между Аргентиной и Чили из-за островов в проливе Бигль? Или Вашингтон, не щадя сил и ресурсов, начнет помогать Парагваю вернуть Гран-Чако?»[97].
«В этой связи, - указывали далее авторы статьи, - можно назвать один регион, где американцы сегодня могут и должны свернуть свое присутствие - Корейский полуостров. Испытание северокорейской атомной бомбы, несомненно, создает для Вашингтона весьма серьезную проблему, с учетом наличия в Южной Корее многочисленного контингента американских войск. Однако стоит задаться вопросом: почему через 50 с лишним лет после Корейской войны и через 15 лет после окончания "холодной войны" США по-прежнему держат на полуострове 37500 солдат? В долгосрочной перспективе превращение Северной Кореи в ядерную державу является жизненно важной проблемой только для ее соседей, и именно они должны эту проблему решить. Конечно, у них это может не получиться - но ведь и США за последний десяток лет не могут похвастаться сколько-нибудь серьезными успехами на северокорейском направлении»[98].
И далее: «США уже сокращают численность своего контингента на Корейском полуострове: этот процесс следует активизировать с ко
нечной целью в короткие сроки прекратить военное присутствие в регионе. Более того, Соединенным Штатам следует заключить с Северной Кореей мирный договор. В результате у Пхеньяна не будет причин покушаться на американские интересы, появится гарантия, что Китай никогда не нападет на американские войска на суше, и США смогут сосредоточиться на поддержании подавляющего превосходства над Китаем в морской и воздушной мощи. При этом следует четко понимать, что после вывода американских войск ведущая роль в сдерживании ядерных амбиций Пхеньяна перейдет к Китаю (наряду с Японией, Южной Кореей и Россией). То же самое относится и к минимизации последствий крушения нынешнего строя в Северной Корее, а также необычайно сложному и дорогостоящему процессу воссоединения двух корейских государств»[99].
«Учитывая, какими трудностями и затратами сопровождался процесс объединения Германии после падения Берлинской стены, мы должны только радоваться, что за корейскую "бомбу с часовым механизмом" отвечать придется китайцам. К тому же в результате мы избавимся от гигантских расходов и опасностей, а Пекин повысит свой международный престиж и усилит влияние в регионе, входящем в зону его жизненных интересов. Северокорейский вопрос следует рассматривать как проблему регионального масштаба, решать которую должен "концерт" региональных великих держав во главе с Китаем. США же в этом процессе следует играть роль сочувствующего, но стороннего наблюдателя», - заключили авторы статьи[100].
Казалось бы, настрой американцев на исключительную поддержку дипломатических средств в разрешении северокорейской проблемы должен был способствовать росту поддержки с их стороны в адрес тех инициатив, которые периодически выдвигаются на уровне переговоров и особенно достигнутых результатов. Однако скепсис в отношении последних, прежде всего реализации их на практике - это, пожалуй, еще одна характерная черта общественного мнения в США в отношении северокорейской проблемы.
13 февраля 2007 г. в деле урегулирования северокорейской проблемы был достигнут определенный успех, и решающую роль в этом сыграла так называемая «шестерка». Формат созданной вскоре после заявления КНДР о выходе из ДНЯО «шестерки», в рамках которой осуществлялось обсуждение северокорейской проблемы, предполагал
участие в переговорном процессе представителей таких стран, как Северная Корея, Южная Корея, Япония, Китай, США, Россия. Всего состоялось шесть раундов. Первый - 27-29 августа 2003 г. Второй - 2528 февраля 2004 г. Третий - 23-25 июня 2004 г. Четвертый - 26 июля - августа 2005 г.(1 фаза), 13-19 сентября 2005 г. (2 фаза). Пятый - 9-11 ноября 2005 г. (1 фаза), 18-22 декабря 2006 г. (2 фаза), 8-13 февраля 2007 г. (3 фаза). Шестой - 19-22 марта 2007 г. (1 фаза), 18-20 июля 2007 г. (2 фаза).
Конкретным результатом деятельности «шестерки» стало достижение соглашения относительно прекращения ядерной программы Северной Кореи в обмен на целый ряд уступок этой стране со стороны представителей международного сообщества. Совместное заявление, которое вскоре было обнародовано, провозглашало следующее: 1. Закрытие ядерных объектов в Йонбене и допуск инспекторов МАГ АТЭ с целью их мониторинга в течение 60 дней (КНДР в этот период в качестве помощи будет поставлено50 тыс. т мазута). 2. Обсуждение КНДР с партнерами перечня ядерных программ и материалов, от которых ей предстоит отказаться, включая имеющийся плутоний. 3. В течение «последующей» фазы, когда КНДР декларирует все ядерные программы и выведет из строя все существующие ядерные объекты, ей будет поставлено еще 950 тыс. т мазута. 4. США и Япония начнут с КНДР переговоры о нормализации отношений, снятии санкций.
Примечательно, что это соглашение некоторые представители американских СМИ тут же расценили как «историческое», открывающее путь к окончательному урегулированию северокорейской проблемы[101], однако американцы оценили его перспективы иначе. На вопрос «Как Вы считаете, эти договоренности будут иметь воздействие на прекращение программы Северной Кореи по разработке ядерного оружия?» были получены следующие ответы: «Да» - 30 %, «Нет» - 62 %, «Затрудняюсь ответить» - 8 %[102].
Возможно, что подобный скептический настрой американцев был связан с тем, что ранее Северная Корея своими действиями неоднократно способствовала приостановлению процесса нормализации, а иногда и вовсе ухудшению ситуации, что, кстати, подтвердилось после февраля 2007 г.
Свой вклад вновь внесли американские СМИ, по-прежнему критически настроенные по отношению к Северной Корее, приводя в пример постоянные срывы шестисторонних переговоров.
«Шестисторонние переговоры, направленные на демонтаж ядерной программы КНДР, провалились в четверг в Пекине, - писала 23 марта г. The Washington Post. - Делегация Пхеньяна со вторника отказывается принимать участие в общих заседаниях, пока КНДР не будет переведено 25 млн. долларов замороженных северокорейских денег»[103]. И далее: «Цель переговоров - убедить окруженное завесой секретности коммунистическое государство отказаться от ядерной программы в обмен на помощь и дипломатическое признание. Провал высветил фундаментальное отсутствие доверия, которое позволяет вроде бы мелкой проблеме затормозить трудный процесс ядерного разоружения. Хотя все шесть сторон подтвердили свою приверженность достигнутым к настоящему моменту соглашениям, некоторые чиновники в частном порядке признали, что приостановка переговоров наводит на мысль, не будет ли КНДР тормозить дальнейшие переговоры из-за других технических проблем»[104].
Ранее, однако, американские СМИ в целом были настроены более оптимистично. К примеру, The Washington Post 31 января 2007 г. подчеркивала: «Готовность Северной Кореи к обсуждению условий прекращения ее ядерной программы все возрастает, что вселяет осторожный оптимизм по поводу достижения некоего соглашения на следующей неделе, когда возобновятся шестисторонние переговоры по разоружению в Пекине...»[105].
6 марта 2007 г. Time в статье «В Нью-Йорке начинаются исторические переговоры по Северной Корее» писал: «Более чем через 50 лет после окончания Корейской войны США и КНДР начали в понедельник исторические переговоры, которые должны стать шагом к установлению дипломатических отношений в ответ на согласие Пхеньяна свернуть ядерную программу. Заместитель министра иностранных дел КНДР Ким Ке Гван и помощник государственного секретаря США Кристофер Хилл провели в понедельник четырехчасовую встречу в нью-йоркском отеле Waldorf Astoria. По соглашению, достигнутому в прошлом месяце в Пекине на шестисторонних переговорах по северокорейской ядерной программе, США и КНДР должны начать дву
сторонние переговоры об установлении дипломатических отношений. Пхеньян, осуществивший в конце октября прошлого года ядерные испытания, согласился закрыть свой главный ядерный реактор к середине апреля, что должно стать шагом к отказу от ядерной программы в обмен на помощь»[106].
Однако вскоре ситуация изменилась, и 18 мая 2007 г. на страницах The Wall Street Journal со статьей «Вероломство Пхеньяна» выступил бывший представитель США в ООН Джон Р. Болтон, который выразил свое скептическое отношение по поводу выполнения Северной Кореей условий подписанного 13 февраля 2007 г. соглашения[107]. При этом еще в январе 2007 г. он подчеркивал: «Никакая сделка, на которую они согласятся сейчас, ничего хорошего не принесет. Невозможно себе представить, что они согласятся на режим навязчивых инспекций, который нужен нам, чтобы была хоть какая-то уверенность, что они выполнят условия сделки».
В качестве «тормоза» на пути реализации Соглашения от 13 февраля 2007 г., как известно, выступило последовавшее заявление Северной Кореи о том, что закрытие научно-исследовательского центра в Йонбене начнется только после того, как она получит доступ к счетам (около 25 млн. долларов), находящимся в Макао Banco Delta Asia. Последний подозревался министерством финансов США в отмывании денег, что привело к занесению этого учреждения в «черный список» (на основании принятого 26 октября 2001 г. в США Закона «США- Патриот») и «замораживанию» всех финансовых средств. Однако вскоре кризис был разрешен, и уже 14 июля 2007 г. было объявлено, что ядерный реактор, находящийся в научно-исследовательском центре в Йонбене, как это и предусматривают достигнутые договоренности, был закрыт, что спустя несколько дней подтвердили инспекторы из МАГАТЭ. Правда, в последующем возникли более серьезные проблемы, которые так и не привели к реализации достигнутых в рамках «шестерки» договоренностей.
Характерно, что одной из характерных черт позиции, которую высказывали некоторые представители американских СМИ, являлось то, что нередко их критика переносилась на другие страны, которые своими действиями якобы только способствуют дальнейшему ухудшению ситуации на Корейском полуострове.
К примеру, специальный посланник Президента США по правам человека в КНДР Дж. Лефковиц, выступая 10 января 2007 г. на страницах The Wall Street Journal, в статье «Рабочие "любимого вождя"» подчеркивал: «Международное сообщество все более едино во мнении, что поведение Северной Кореи неприемлемо. Тем не менее несколько стран используют практику, подпитывающую режим деньгами, что противоречит духу недавней резолюции ООН и вызывает серьезную озабоченность по поводу прав человека. Эти страны нанимают рабочую силу в соответствии с давними и даже новыми соглашениями с режимом Ким Чен Ира. Поскольку правительство КНДР забирает значительную часть зарплат рабочих, эти договоренности дают материальную поддержку стране-изгою, ее ядерным амбициям и зверствам в сфере прав человека». И в первую очередь, продолжал Дж. Лефковиц, это относилось к России, которая, «хотя проголосовала за обе резолюции Совета Безопасности, является самым большим рынком для северокорейской рабочей силы»[108].
«Кое-кто утверждает, что соглашения, заключенные в России., являются позитивным моментом. Они видят в этой деятельности возможность открыть жителям КНДР глаза на внешний мир. Но на сегодняшний день эти преимущества представляются скорее теоретическими, чем реальными. Более вероятно, что валюта, которую эти страны отправляют в КНДР, пойдет на финансирование ядерных амбиций режима, а не на улучшение жизни граждан КНДР», - к такому выводу тогда пришел Дж. Лефковиц[109].
Ранее, 31 октября 2006 г., The Washington Times, ссылаясь на доклад, составленный для Конгресса США, заявила, что «Китай помогал Северной Корее разрабатывать ядерное оружие и в прошлом году усилил свою поддержку Пхеньяна вместо того, чтобы оказывать давление на режим с требованием приостановить деятельность, связанную с ядерным оружием.»[110]. Причем, подобного рода материалы появились на страницах The Washington Times еще 9 декабря 2002 г. В статье «Китай помогает Северной Корее сделать атомную бомбу» подчеркивалось: «Северокорейцы пытаются купить у Китая химреактив, который позволяет превращать отработанное ядерное топливо в оружейный уран. Американская разведка, которая засекла уже несколько контактов правительственных агентов коммунистической Кореи с китай
скими химическими компаниями, считает это свидетельством продолжения разработки Пхеньяном его секретной программы ядерного вооружения страны. Трибутил фосфат, или TBP, имеет и «мирное» применение, но ЦРУ уверено, что Северная Корея намерена использовать его именно в нарушение соглашения 1994 года о запрете на разработку атомного оружия. Тогда она сможет начать производство ядерной «начинки» и первых бомб уже через пару лет, а с 2005 года сможет производить по 50 бомб ежегодно. Подозрения Вашингтона подкрепляются тем, что параллельно с «коммерческой» активностью Пхеньяна в Китае разведка США зафиксировала также оживление на северокорейском ядерном объекте Йонгбьен, закрытом в соответствии с соглашением 1994 года»[111].
Однако, в основном критика все-таки звучала в адрес России, причем уже начиная с 2001 г., когда, по мнению американских СМИ, РФ и КНДР возобновили тесные взаимоотношения, о чем, например, 5 августа 2001 г. писала The Washington Times. «Вчера в Кремле российский Президент Владимир Путин и северокорейский Президент Ким Чен Ир пообещали возобновить стратегический союз и осудили Соединенные Штаты Америки за их программу в области противоракетной обороны, подчеркнула тогда The Washington Times. - В конце встречи на высшем уровне два руководителя подписали манифест, призывающий к тесным консультациям по глобальным проблемам и к двустороннему экономическому сотрудничеству. Во вчерашней так называемой Московской декларации, которую г-н Ким назвал "большим успехом", было полно высказываний в советском стиле и косвенной критики США однако никаких сюрпризов. Оба руководителя подписали аналогичное совместное заявление в июле 2000 года, когда встречались в северокорейской столице Пхеньян. Перед встречей в Москве северокорейский руководитель посетил Мавзолей Ленина на Красной площади, став первым мировым лидером, который это сделал после распада Советского Союза десятилетие назад»[112].
Между тем к моменту окончания периода президентства Дж. Буша- младшего уровень критики, которая звучала со стороны американских СМИ в адрес руководства США с учетом прежде всего того факта, что прогресс в деле решения северокорейской проблемы так и не был достигнут, возрос, причем звучала она из уст весьма известных лиц.
Так, Джон Р. Болтон, выступая 1 июля 2008 г. на страницах The Wall Street Journal, писал: «"Maskirovka" - тайное советское искусство отрицания, обмана и сокрытия - спустя годы после исчезновения Советского Союза живет и здравствует в Пхеньяне. К несчастью, администрация Джорджа Буша этого, похоже, не осознает. С большой помпой и официозом администрация приняла северокорейскую "декларацию" о ядерной программе страны, хотя это и не имело особого смысла. Упомянутый отчет явно ограничен, не полон и почти наверняка не честен. В ответ президент Буш лично провозгласил, что Северная Корея больше не является государством, поддерживающим терроризм, и врагом Соединенных Штатов. А в качестве последнего пышного шага Северная Корея устроила "потемкинскую деревню наоборот" - разрушила ветхую охлаждающую башню устаревшего реактора в Йонбене. Этот театр, приуроченный к последним дням пребывания президента на посту, призван обозначить, какое наследие он оставляет после се- бя»[113].
Особенно подчеркивая, что Северная Корея последовательно нарушала все подписанные ранее соглашения, не выполняя тех условий, которых в них содержались, в том числе это касается и Соглашения от февраля 2007 г., Джон Р. Болтон указал на важнейшую, по его мнению, проблему: «КНДР сознательно придерживается стратегии сокрытия фактов... Учитывая, насколько хорошо Северная Корея владеет искусством "маскировки", нам придется потребовать такой открытости и такой тщательной проверки, которая подорвала бы сами основы северокорейского режима, а Ким Чен Ир явно не согласится с подобным условием»[114].
Однако критику со стороны Джона Р. Болтона тогда вызвали те шаги, которые администрация Дж. Буша-младшего предприняла, пытаясь путем уступок «сдвинуть с места» процесс урегулирования северокорейской проблемы. По мнению Джона Р. Болтона, это неприемлемо: «Администрация утверждает, что вся подобная критика в ее адрес безосновательна, поскольку руководство США всегда намеревалось избавлять Северную Корею от ядерных технологий поэтапно. Но это не ответ. Эти слова лишь отчетливо показывают главные проблемы сделки. США невыгоден поэтапный процесс, от него выигрывает лишь Северная Корея, которая растягивает процесс, позволяющий Ким Чен Иру удерживать власть и получать максимальные политические и эко
номические выгоды, вытягивая их в ходе каждой мучительно долгой и болезненной фазы»[115].
«И это еще не все, - продолжал Джон Р. Болтон. - Задумайтесь над тем, как негативно нынешняя сделка скажется на самой концепции американского списка государств, поддерживающих терроризм. Убрав из списка Северную Корею по политическим причинам, не имеющим отношения к терроризму, мы даем козырь тем, кто утверждает, что список составлен исключительно по политическим соображениям. Что еще более важно, Северная Корея помогала в осуществлении ядерной программы и создании баллистических ракет Сирии и Ирану (обе эти страны также входят в "почетный список террористов"), и потому практически потерпела крах доктрина президента Буша, гласившая, что к спонсорам терроризма следует относиться так же, как и к терро- ристам»[116].
«Хорошая новость лишь одна: у администрации Буша будет мало возможностей пойти на дальнейшие уступки в последние дни пребывания в Белом доме. Но для многих прежних сторонников администрации наступил мучительный политический момент. Когда президентская администрация переживает полный интеллектуальный крах (как это происходит сейчас), это навевает неизбывную тоску - и тут уже ничего нельзя поделать», - к такому неутешительному выводу пришел Джон Р. Болтон[117].
Ранее, 15 апреля 2008 г., также выступая на страницах The Wall Street Journal со статьей «Буш капитулирует перед Северной Кореей», Джон Р. Болтон также высказался в адрес администрации Дж. Буша- младшего весьма критично. «Президент Джордж Буш, - подчеркивал Джон Р. Болтон, - любит сравнивать себя с Рональдом Рейганом. Но сегодня, в преддверии встречи американского лидера с южнокорейским президентом Ли Мен Баком, которая состоится на этой неделе в Вашингтоне, его политика в отношении программы Северной Кореи по созданию ядерного оружия больше похожа на страничку из сценария Билла Клинтона или Джимми Картера»[118]. И далее: «Ведя переговоры с Советским Союзом по вопросам контроля над вооружениями, Рейган часто повторял русскую фразу "доверяй, но проверяй"... Похоже, что нынешняя администрация полностью забыла об этом прин
ципе. Хотя шестисторонние переговоры по Северной Корее уже довольно давно перешли опасную черту, администрация Буша постоянно твердит о том, что полное и поддающееся проверке раскрытие Северной Кореей содержания своей ядерной программы является обязательным условием любой сделки с этой страной. Но это уже не так»[119].
«На прошлой неделе в Сингапуре, - отмечал далее Джон Р. Болтон, главный переговорщик от США Кристофер Хилл и КНДР Ким Кье Гван заключили соглашение, основанное на доверии, но не на проверке. Согласно многочисленным сообщениям прессы., Соединенные Штаты Америки должны будут буквально на веру воспринимать заверения Северной Кореи в том, что она не занимается в серьезных масштабах обогащением урана, и что она не передает ядерные технологии и материалы таким странам, как Сирия и Иран. На самом деле, Северная Корея даже не будет выступать с заявлением, на которое она согласилась ранее. Она просто "признает" нашу озабоченность по поводу докладов о такой деятельности, которую выражают США. Согласно некоторым сообщениям, это северокорейское заявление не будет даже опубликовано. В качестве награды за такое явное невыполнение своих обязательств Северная Корея получит еще и политическую "компенсацию" (ее собственное слово). Одновременно с декларацией признания озабоченности США ее вычеркнут из американских списков покровителей терроризма и выведут из-под действия закона о торговле с враждебными государствами. Генералам из Пхеньяна такая оценка очень понравится. Они смогут расслабиться, потому что им не нужно будет думать о том, как скрыть свои ядерные работы от зоркого ока прове- ряющих»[120].
«Как это ни парадоксально, но единственный раздражающий момент заключается в том, что Северная Корея по-прежнему лжет относительно того, сколько плутония она успела накопить. Пхеньян представляет такие цифры, которые намного ниже оценочных данных американской разведки. Короче говоря, администрация Буша сосредоточилась на том, что ей, по ее мнению, известно (плутоний). Одновременно она игнорирует гораздо более опасные действия (обогащение урана), в которых у нее есть основания подозревать Пхеньян. Эта та же самая ошибка, которую совершает пьяный, разыскивая ключи от машины возле фонарного столба, хотя сам знает, что их там нет. "Почему
ты ищешь их здесь?" - спрашивает его прохожий. "Потому что здесь света больше", - отвечает ему пьяный»[121].
«Наши союзники Южная Корея и Япония надолго запомнят этот надвигающийся акт американской беспомощности. Уход Пхеньяна от ответа может сорвать международные действия по борьбе с распространением оружия массового уничтожения. С какой стати иранцы будут теперь раскрывать всю информацию о своей ядерной деятельности? Если Северной Корее удается выйти сухой из воды со своей ложью и даже получить при этом вознаграждение, то почему и им не поступить так же? А ливийский лидер Муаммар Каддафи сам себе надает пощечин за то, что в 2003 отказался от программы создания ядерного оружия. Эта сделка с Северной Кореей сама по себе вызывает тревогу, но худшие новости еще впереди. Прошлой осенью президент Буш отказался от идеи разрешить Северной Корее обогащать уран и заниматься распространением. Сегодня, на закате своей президентской карьеры, он готов с ней согласиться. Если Буш сделает это, и если сделка состоится, мы будем вправе сказать ему: "Нет, президент Буш, вы не Рональд Рейган"», - заключил Джон Р. Болтон[122].
В конечном счете, как писала 12 декабря 2008 г. The New York Times, после того как провалилась последняя попытка администрации Дж. Буша-младшего прийти к соглашению с Северной Кореей, «проблему с этой наиболее изолированной страной в мире придется решать администрации избранного президента Барака Обамы»[123].
И в 2009 г., с приходом к власти администрации Б. Обамы проблема, связанная с попытками Северной Кореи окончательно войти в разряд ядерных держав, став полноправным членом «ядерного клуба», оставалась на повестке дня руководства США.
В апреле 2009 г. Северная Корея осуществила очередной запуск баллистической ракеты со спутником связи. И хотя своей цели по выводу спутника на орбиту этот запуск не достиг, т.к. все ступени баллистической ракеты, включая спутник, затонули в Тихом океане, Совет Безопасности ООН выступил с осуждением запуска северокорейской ракеты, указав на то, что КНДР нарушила резолюцию № 1718, которая запрещает ей любую деятельность, связанную с баллистическими ракетами.
В ответ на эти действия международного сообщества Северная Корея выступила с угрозой снова запустить свой ядерный реактор, перерабатывать больше плутония для ядерного оружия и навсегда выйти из международных переговоров по разоружению. «Корейская НародноДемократическая Республика усилит свои средства ядерного устрашения для своей защиты любой ценой. У нас нет другого выбора, кроме как усилить средства ядерного устрашения, чтобы противостоять дополнительным военным угрозам со стороны враждебных сил, - говорилось в заявлении МИД КНДР. - Мы предпримем шаги для восстановления ядерных объектов... В шестисторонних переговорах (по ядерному разоружению) больше нет необходимости. Мы больше никогда не будем участвовать в таких переговорах и не считаем себя связанными соглашениями, достигнутыми на этих переговорах». В завершение Северная Корея заявила также о высылке инспекторов МАГАТЭ.
За несколько дней до этого, когда уже было известно о планируемом на начало апреля 2009 г. запуске северокорейской баллистической ракеты, американские СМИ попытались ответить на вопрос, касающийся того, что же все-таки вынудило Северную Корею в очередной раз бросить вызов представителям международного сообщества. И самая популярная версия, которая тогда звучала на страницах периодических изданий, заключалась в том, что ослабленный после болезни лидер КНДР Ким Чен Ир таким образом стремился укрепить свой режим. «Многие аналитики уверены: вызвавший столько шума запуск северокорейской ракеты, планируемый на начало апреля, связан прежде всего с желанием Ким Чен Ира восстановить свой образ могущественного лидера в глазах простого народа», - писала The Wall Street Journal 27 марта 2009 г., указывая на то, что «имидж вождя КНДР пошатнулся после того, как в августе прошлого года он, по-видимому, перенес инсульт, после чего многие заговорили о его скорой смерти»[124].
Как свидетельствую опросы общественного мнения, проведенные тогда в США, американцы по-прежнему подчеркивали, что от Северной Кореи исходит угроза (рис. 1.2.4), но 3-5 апреля 2009 г. более половины опрошенных лиц (51 % против 46 % при 2 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить») подчеркнули, что США, в ответ на нарушение Северной Кореей решений, принятых в рамках ООН, должны осуществить военно-силовую акцию[125].
Рис. 1.2.4. Оценка американцами характера угрозы, исходящей от Северной Кореи в адрес США.
Источник: CNN/Opinion Research Corporation Poll. April 3-5, 2009.
Примечание.
Вопрос, который был задан американцам, звучал так: «Как Вы можете оценить характер угрозы, исходящей от Северной Кореи в адрес США?».
Комментируя реакцию администрации Б. Обамы на действия Северной Кореи, Time 15 апреля 2009 г. писал: «Если уж Ким Чен Ир и северокорейское правительство идут в разнос, они делают это с размахом. 5 апреля текущего года Пхеньян запустил в сторону Тихого океана - причем прямо над Японскими островами - замаскированную под спутник ракету, чем напрямую нарушил резолюцию ООН от 2006 года, запрещающую Северной Корее осуществлять запуски баллистических ракет. После этого Совет Безопасности ООН, "в резких выражениях", точь в точь как в мультфильме "Команда Америка: мировая полиция", осудил ракетные испытания, доказав тем самым, что жизнь нередко подражает искусству. Северная Корея в ответ назвала заявление Совета Безопасности ООН "нестерпимым оскорблением" и заявила, что она собирается вновь запустить реактор в Йонбене, который служил источником делящегося вещества для, как считается, имеющегося у нее скромного ядерного арсенала. Наконец вчера Пхеньян прогнал наблюдателей Международного агентства по атомной энергии и заявил, что шестисторонние переговоры, посредством которых США и их главные партнеры в Восточной Азии (Южная Корея, Китай, Япония и Россия) последние шесть лет пытались отговорить Пхеньян от осуществления ядерной программы, будут свернуты. При этом КНДР отказалась не только участвовать в них, но и придерживаться ранее достигнутых в
их ходе договоренностей - в том числе и относительно реактора в Йонбене»[126]. И далее: «Публично администрация Барака Обамы, как водится, выразила неодобрение. Пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс назвал происходящее "серьезным шагом в неправильном направлении". Однако на самом деле очередной северокорейский гамбит вряд ли был неожиданностью хоть для кого-нибудь в Вашингтоне, и уж в последнюю очередь для дипломатов из Госдепартамента, последние десять лет постоянно имевших дело с Корейской народно - демократической республикой. Они прекрасно понимают, что даже в Пхеньяне есть Интернет, и северокорейские чиновники, если им этого хотелось, легко могли прочесть во вчерашней The New York Times, что администрация Барака Обамы подумывает отказаться от предварительного условия для прямых переговоров с Тегераном об иранской ядерной программе, а именно о прекращении исламской республикой обогащать уран. Таким образом, Америка отходит от позиции администрации Джорджа Буша, подразумевавшей, что переговоры могут начаться не раньше, чем обогащение будет остановлено»[127].
Учитывая вышесказанное, Time высказался в пользу проведения двусторонних переговоров с Северной Кореей. «То, что Госдепартамент сходится с Северной Кореей в одном из ключевых вопросов и тоже считает, что Вашингтону с Пхеньяном следует говорить один на один - давно уже секрет Полишинеля. Многосторонние переговоры ряд дипломатов считает в лучшем случае неудобными, а в худшем - контрпродуктивными... Вполне возможно, что Белый дом разделяет эту точку зрения, хотя публично он продолжает твердить о необходимости вернуть Северную Корею за стол шестисторонних переговоров. Однако после вчерашних заявлений Пхеньяна это, вероятно, уже неосуществимо. Таким образом, перед г-ном Обамой сейчас стоит двоякая задача. Он должен понять, сколько ему надо выждать, прежде чем опять пытаться выйти на контакт с Северной Кореей. Затем он должен будет решить, о чем ему следует говорить с Пхеньяном, когда настанет нужный момент».
«Сделать это будет не так просто, как кажется, - подчеркивал Time. .Тем не менее, попусту терять время ему нельзя. Северная Корея продолжает активно распространять ракетные и ядерные технологии. Дополнительные санкции, как единогласно утверждают дипломаты, ввести не получится, что и показали последние события в ООН. К то
му же, в любом случае, на режим, который, кажется, наслаждается трудностями, санкции не подействуют. Единственный способ устранить опасность, которую представляет собой КНДР, - начать прямые переговоры, как только это покажется оправданным. Когда переговоры начнутся, США должны будут предложить широкий выбор стимулов, как они уже поступали в прошлом. Экономическая помощь, гарантии безопасности и даже - в будущем - дипломатическое признание Северной Кореи - все это следует предложить Пхеньяну, если он гарантировано свернет свою ядерную программу и прекратит торговать ракетами. Госдепартамент уже давно считает, что подобное соглашение можно достигнуть. Он уверен, что КНДР будет придерживаться заключенных соглашений, если также будут вести себя и США в отношении обещанных компенсаций. Многие (в том числе, ряд бывших членов администрации Буша) убеждены, что все это самообман. Однако можете быть уверены: Барак Обама даст дипломатам шанс доказать свою правоту»[128].
Пожалуй, самым серьезным вызовом для администрации Б. Обамы стало то, что 25 мая 2009 г. Северная Корея официально объявила об успешном осуществлении подземного ядерного взрыва. Сообщалось также о том, что вслед за этим был проведен испытательный пуск зенитной ракеты, а также выпущено еще две ракеты малого радиуса действия, предположительно по самолетам-разведчикам США.
В связи с этим среди американцев, по сравнению с предшествующим периодом, усилилось ощущение угрозы, исходящей со стороны Северной Кореи, о чем, в частности, свидетельствуют ответы, полученные на вопрос «Какую угрозу для США представляет ядерная программа Северной Кореи?». Январь 2009 г.: «Большую угрозу» - 53 %, «Малую угрозу» - 32 %, «Не представляет угрозу вообще» - 8 %, «Затрудняюсь ответить» - 7 %. 10-14 июня 2009 г.: «Большую угрозу» - 72 %, «Малую угрозу» - 19 %, «Не представляет угрозу вообще» - 5 %, «Затрудняюсь ответить» - 5 %[129].
В целом высказываясь положительно (51 % против 23 % при 26 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить») относительно действий, которые в ситуации, связанной с действиями Северной Кореи, предпринимает администрация Б. Обамы (рис. 1.2.5), американцы, однако, разделились примерно на две равные части, когда вновь зашла речь о возможном использовании в отношении Северной Кореи военной си
лы с целью остановить получение ею собственного ядерного оружия (рис. 1.2.6).
С учетом вышесказанного важно, на наш взгляд, указать на некоторые, хотя и незначительные, изменения, которые затронули конфигурацию общественного мнения США в 2009 г. Дело в том, что, опасаясь, что ввиду продолжающихся попыток Северной Кореи закрепить свой статус в качестве ядерной державы, имеющей ядерное оружие, а также средства его доставки, Северная Корея превратится в непосредственную и очень серьезную угрозу национальной безопасности США, американцы стали проявлять большую решительность, чем это было ранее.
alt="" />К примеру, 26-28 июня 2009 г. подавляющее большинство американцев, принимавших участие в опросе общественного мнения (72 против 26 % при 2 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить») оказались уверены в том, что Северная Корея уже способна на то, чтобы поразить своими баллистическими ракетами Гавайские острова[130] . В ответ на гипотетическую атаку Северной Кореи против США с использованием этих ракет, по мнению подавляющего большинства американцев (92 % против 7 % при 1 % выбравших ответ «Затрудняюсь ответить»), США должны начать военные действия против Северной Кореи[131].
Затру деянк ь отьаткть
Рис. 1.2.6. Отношение американцев к военной операции против Северной Кореи. Источник: NBC News/Wall Street Journal Poll conducted by the polling organizations of Peter Hart (D) and Bill McInturff (R). June 12-15, 2009.
Примечание.
Вопрос, который был задан американцам, звучал примерно так: «Вы считаете, что руководство США должно осуществить военную операцию против Северной Кореи?».
Для американских СМИ оказалась характерна весьма резкая реакция на известие о проведенных в Северной Корее испытаниях ядерного оружия. Накануне, 20 мая 2009 г. , Джон Р. Болтон, выступая на страницах The Wall Street Journal со статьей «Готовьтесь к очередному ядерному испытанию в Северной Корее», с иронией писал: «Вскоре нам предстоит увидеть очередной акт затяжной трагикомедии под названием "Как Северная Корея обвела США вокруг пальца"»[132].
Впрочем, аналогичная реакция в американских СМИ была зафиксирована и в ответ на последовавшее вскоре заявление Северной Кореи о выходе из перемирия, заключенного в 1953 г., которое положило конец Корейской войне, в связи с чем Time 10 июня 2009 г. в статье «Может ли КНДР вызвать новую Корейскую войну?» подчеркнула: «Исторически некорректно спрашивать, возможна ли новая Корейская война, поскольку она, собственно, никогда не прекращалась. Нынешняя граница по 38-й параллели - лишь хрупкая линия прекращения огня, что было оговорено 27 июля 1953 года. Однако война не была закончена, равно как не был подписан мирный договор. В нынешних условиях, когда Пхеньян проводит ядерные испытания и запускает ракеты, невольно приходится думать о той войне, унесшей более 2 млн. жизней... Между тем. КНДР объявила о выходе из перемирия, подчеркнув, что безопасность судов в Желтом море более не гаранти
руется. Также прозвучала угроза атаковать Республику Корею, в случае если северокорейские суда будут подвергаться задержанию.»[133].
«Насколько опасна Северная Корея?», - на этот вопрос 29 мая 2009 г. пытались ответить журналисты The Christian Science Monitor Д. Керк и К. Чик. «Северная Корея с 1980-х годов перерабатывает отработанное ядерное топливо в плутоний, пригодный для использования в ядерном оружии. На данный момент у нее, по-видимому, хватит плутония как минимум на полдюжины ядерных боеголовок», - писали авторы этого материала, поясняя, что «две бомбы Пхеньян уже взорвал в порядке испытаний»[134]. И далее: «Как считается, Северная Корея также разрабатывает компактную боеголовку для ракет большой дальности. По мнению ряда экспертов, ядерные боеголовки для ракет средней дальности, способных наносить удары по Южной Корее и Японии, уже созданы, как и запасы ракет средней и малой дальности. Северная Корея разрабатывает и боеголовки на основе высокообогащенного урана и приобретает центрифуги и другую технику., а также, по некоторым сведениям, делится информацией и компонентами с иранца-
ми»[135].
«Как приструнить Пхеньян?», - именно таким вопросом 8 июня 2009 г. задался в своей статье для The Washington Post Г. Киссинджер. «Недавние инициативы новой администрации США по налаживанию отношений с Северной Кореей были грубо отвергнуты», - указал он, подчеркивая, что «нынешнее агрессивное поведение Пхеньяна, вероятно, объясняется междоусобицей между потенциальными преемниками тяжело больного Ким Чен Ира». И далее: «Вдобавок, вполне возможно, Пхеньян надеется перетерпеть протесты международного сообщества и стать ядерной державой де-факто. Встает вопрос, к чему стремиться - к ограничению северокорейского ядерного арсенала или его полному уничтожению?. Примирение с идеей ядерных разработок в Северной Корее идет вразрез с внешней политикой США, подрывает перспективы переговоров с иранцами и чревато бесконтроль-
4
ным распространением ядерного оружия» .
С точки зрения Г. Киссинджера, «следует срочно сформировать комплекс дипломатических инициатив и санкций, которые заставят Северную Корею уничтожить ядерное оружие. Соединенные Штаты могут добиться этого только сообща с Южной Кореей, Японией, Китаем и Россией. Причем Вашингтону не следует требовать, чтобы китайцы всеми силами давили на Северную Корею, - надо вести с Пекином вдумчивый, чуткий к его позиции диалог. Китай не заинтересован в неуправляемом поведении северокорейского режима и распространении ядерного оружия по всей Северо-Восточной Азии, но, если Пекин применит все свои рычаги без согласования с Америкой и взаимопонимания с другими сторонами, в КНДР воцарится опасный для соседей хаос»[136].
Напоминая, что крупным державам до сих пор не удалось объединить усилия даже для обуздания столь опасной Северной Кореи, Г. Киссинджер, однако, подчеркнул: «Если мир хочет избежать катастрофического, безудержного распространения ядерного оружия, главной задачей крупных держав должна стать согласованная политика»[137].
Между тем еще 26 мая 2009 г. The Washington Times в целом скептически оценила возможности международного сообщества обуздать «страны-изгои», и в том числе Северную Корею. «В понедельник Северная Корея испытала атомную бомбу ., и теперь ООН раздумывает о применении второго по силе оружия - резолюции, где говорится про озабоченность проблемой. Если это не сработает, ООН может задействовать свое "оружие Судного дня" - резолюцию, где выражается не только сожаление, но и скорбь по поводу нехороших поступков на международной арене», - саркастически писала The Washington Times[138].
Одновременно с этим Джон Р. Болтон в очередной раз выступил за жесткие санкции в отношении Северной Кореи. По его мнению, испытания ядерного оружия в Северной Корее не были неожиданностью для администрации Б. Обамы: «В прошлую среду я писал в Wall Street Journal, что вторые испытания являются для Пхеньяна категорическим императивом с научной и военной точек зрения. Информация и данные, полученные в результате нового испытания, имеют стратегическую важность для режима Ким Чен Ира. Однако же, - утверждал Джон Р. Болтон, - администрация не только не подготовилась к предстоящему испытанию, но и косвенным образом способствовала его осуществлению: пару недель назад американский эмиссар Стивен Бос- ворт сказал, что не видит признаков кризиса, - видимо, надеясь таким образом способствовать возобновлению шестисторонних переговоров
с Пхеньяном». В этой ситуации, как подчеркнул Джон Р. Болтон, «настал момент истины», призывая администрацию Б. Обамы вновь включить Северную Корею в список стран, поддерживающих терроризм. Что же касается Организации Объединенных Наций, то она, по его мнению, должна ввести более суровые санкции, а если нарушения будут продолжаться, то действовать еще более жестко, вплоть до исключения КНДР из ООН[139].
Ранее, 20 апреля 2009 г. , на страницах Newsweek в статье с громким названием «Свержение Ким Чен Ира» прозвучал призыв осуществить более решительные действия. «За последние несколько месяцев поведение Северной Кореи стало необычайно воинственным, даже по стандартам Пхеньяна, и остановить агрессию Ким Чен Ира сможет только смена режима, - писал Newsweek. - КНДР никогда не откажется от провокаций, не откроется внешнему миру и не пойдет по китайскому пути, так как у нее иные обстоятельства»[140].
С точки зрения автора этого материала, А. Ланькова, доцента Сеульского университета Кукмин, специализирующегося по истории Северной Кореи и часто посещающего КНДР, основным фактором является наличие богатой и свободной Южной Кореи через границу: «На юге тот же язык и культура, но доход южнокорейцев на душу населения в 20 раз больше, чем северокорейцев. Если бы в Северной Корее начались реформы, страна бы наполнилась информацией о процветании Южной Кореи. Это заставило бы жителей КНДР меньше бояться властей и стремиться к объединению со своими более богатыми соседями, как жители ГДР стремились к объединению с ФРГ. Осознавая это, правители КНДР сделают все возможное, чтобы остаться у власти. А это значит, учитывая слабость их экономики сталинского типа, что они будут изобретать новые способы выжимания помощи из внешнего мира. Чтобы выжить, Пхеньяну надо быть, или казаться, опасным и непредсказуемым»[141].
«Но такая тактика может легко привести к катастрофе. Единственный способ избежать этого - смена режима», - подчеркнул А. Лань- ков. Однако «это легче сказать, чем сделать, - продолжал он. - Военный способ исключается, а санкции могут обернуться лишь голодной смертью для многих крестьян. Но есть другой способ изменить баланс. Последние годы в КНДР стали распространяться слухи о процветании
Юга, благодаря контрабанде DVD с южнокорейскими фильмами. Самый совершенный в мире режим сталинского типа начинается разлагаться снизу... Для Вашингтона и его союзников лучший способ ускорить развитие событий состоит в том, чтобы начать активное сотрудничество с КНДР в форме помощи развитию, программ обучения северокорейских студентов и поддержки всех видов деятельности, которые заставят северокорейцев выйти из своего кокона»[142].
«Этот подход займет много времени, но только он может сработать. Единственный способ сделать Северную Корею менее опасной - это сменить правительство. И единственный способ добиться этого - это изменить самих северокорейцев», - заключил А. Ланьков[143].
30 июня 2009 г. The Wall Street Journal указала на то, что «США намереваются воздействовать на Северную Корею с помощью финансовых рычагов. Администрация Обамы готовит серьезные экономические санкции против Северной Кореи, чтобы заставить ее вернуться к переговорам по ядерному разоружению». «В основу этой инициативы ляжет стратегия президента Джорджа Буша, впоследствии им отвергнутая», - подчеркивала The Wall Street Journal, указывая также на то, что «высокопоставленные чиновники в администрации Обамы критикуют Джорджа Буша за преждевременный отказ от силовых мер, поскольку необходимо было дождаться, когда Северная Корея предпримет "необратимые шаги" по свертыванию своей ядерной програм-
3
мы» . июля 2009 г. The Los Angeles Times в статье «Белый дом колеблется, как быть с Северной Кореей» писала: «В последние три месяца в американском правительстве произошла эволюция во взглядах на северокорейскую проблему: некоторые работники администрации Обамы теперь считают переговоры с КНДР "тщетной" затеей. Они предлагают оставить дипломатические усилия и переориентироваться на односторонние меры»[144]. Причина этой трансформации, по мнению The Los Angeles Times, заключалась в первую очередь в том, что в последнее время Северная Корея своими действиями способствовала эскалации конфликта: «Еще в сентябре минувшего года., некоторые в США полагали, что Пхеньян согласится допустить международных инспекторов на свои объекты. Перемена в настроениях американского истеблишмента вызвана недавними действиями Северной Кореи: выходом из переговорного процесса, запуском остановленного ранее реактора и проведением ракетных испытаний»[145]. И далее: «Политика сдерживания в отношении КНДР будет означать для этой страны блокирование воздушных, морских и наземных путей вывоза и ввоза запрещенного оборудования, в том числе техники двойного назначения. Успех такого курса окажется в сильной зависимости от готовности к сотрудничеству со стороны соседей Северной Кореи - Китая и России. А они, несмотря на недовольство "провокативным поведением КНДР", на протяжении многих лет противятся нажиму Соединенных Штатов на Пхень-
ян»[146].
В этих условиях американские СМИ, рассматривая как вполне реальную готовность Северной Кореи к диалогу, а также обсуждая возможное возобновление дискуссий (правда, вне рамок шестисторонних переговоров, а прежде всего на двустороннем уровне) по урегулированию северокорейской проблемы, подчеркивая, что «предложение Северной Кореи открывает новые перспективы диалога между Пхеньяном и Вашингтоном после нескольких месяцев эскалации напряженности», тем не менее указывали: «Однако сохраняется фундаментальное разногласие: администрация Обамы дала понять, что двусторонние переговоры с Севером состоятся только в том случае, если Север согласится вернуться к шестисторонним переговорам с участием Соединенных Штатов, Китая, Японии, России и двух Корей»[147].
И, казалось бы, отдельные шаги, предпринятые Северной Кореей в течение августа 2009 г., например, освобождение при посредничестве бывшего Президента США Уильяма Дж. Клинтона осужденных ранее за незаконное пересечение границы и шпионаж двух американских журналисток и приговоренных к более чем 10 годам исправительных работ в северокорейских лагерях, давали все основания говорить о переходе руководства Северной Кореи к более гибкой политике в вопросах взаимоотношений с США в контексте северокорейской ядерной программы.
Неслучайно 6 августа 2009 г. The New York Times подчеркивала, что, «возможно, освобождение журналисток. позволит вывести ситуацию из тупика, поскольку до недавнего времени перспективы продолжения переговоров по ядерной программе казались безнадежны
ми», однако оговариваясь: «.Администрация Обамы дала однозначно понять: ничего не изменилось. По словам Барака Обамы, "гуманитарная миссия" Билла Клинтона не приведет к отказу Вашингтона и его союзников от требований, предъявляемых Пхеньяну. КНДР, заявил он, должна изменить модель своего поведения, если хочет выйти из международной изоляции. По мнению США, коммунистический режим должен полностью отказаться от ядерного оружия, и только тогда будут сняты жесткие санкции и возобновятся в полноценном виде многосторонние переговоры»[148].
В свою очередь, The Washington Post в статье «Не исключено, что Северная Корея ослабляет свою жесткую стратегию», опубликованной августа 2009 г., отмечая, что «Северная Корея делает примирительные жесты», писала: «Отказавшись от конфронтационной драчливости в пользу взвешенных попыток примирения, Северная Корея, похоже, проводит перенастройку своих отношений с Соединенными Штатами. и всем внешним миром. Изолированное коммунистическое государство начало год с пуска ракет и испытаний ядерного оружия. Но в этом месяце оно освободило двух американских журналисток., а в понедельник согласилось возобновить воссоединение семей, которые разделила граница между Севером и Югом. Пхеньян также заявил о возобновлении трансграничного туристического бизнеса». И далее: «Лидер Северной Кореи 67-летний Ким Чен Ир, который год назад перенес инсульт и вряд ли способен по состоянию здоровья управлять страной, решил дать широко разрекламированную аудиенцию двум важным гостям из-за рубежа. В этом месяце он посвятил три с лишним часа беседе с бывшим Президентом США Биллом Клинтоном, который прилетел в Пхеньян в попытке спасти американских журналисток. В воскресенье он провел переговоры с руководителем южнокорейской многопрофильной корпорации Hyundai, которая является самым крупным инвестором в Северной Корее»[149].
По мнению The Washington Post, «истинные причины очевидного смягчения стратегии Северной Кореи известны лишь Ким Чен Иру и его близкому окружению. Но. аналитики полагают, что в значительной мере разжигание военной истерии в Северной Корее в этом году было предназначено для внутреннего потребления, поскольку Ким Чен
Ир начал готовить страну к процедуре передачи власти, которая может перейти к его третьему сыну Ким Чен Уну.»[150].
С точки зрения некоторых экспертов переход Северной Кореи на примирительный тон был связан с другими факторами. В действиях руководства Северной Кореи во главе с Ким Чен Иром они увидели тактическую уловку, нацеленную на ослабление международных санкций, которые были наложены на Северную Корею после проведенных испытаний ядерного оружия. Шаги Северной Кореи свидетельствовали лишь о том, что финансовые ограничения, которые ООН наложила на Пхеньян, принесли плоды.
«Северная Корея молчит о вопросах, связанных с распространением ядерного оружия, которые и изолировали ее от международного сообщества», - считал аналитик из консалтинговой компании Eurasia Group А. Ким. «Вместо этого она пытается устроить информационные помехи, чтобы можно было сделать вид, что ситуация улучшается, хотя в действительности она не становится лучше», - утверждал он.
«Безусловно, они несколько сбавили накал риторики... предприняли несколько шагов и сделали несколько заявлений, которые выглядят примирительно», - заметил один высокопоставленный чиновник из администрации Б. Обамы. «Чего мы пока не увидели, хотя до сих пор этого ждем - так это каких-либо признаков готовности северокорейцев вернуться к многосторонним переговорам о ликвидации ядерной программы».
Эксперт по Корее Б. Клингнер из аналитического центра Heritage Foundation полагал, что Пхеньян пытается «добиться от США и Южной Кореи смягчения позиции по Северной Корее, внести разлад между союзниками и снизить эффективность международных санкций», указывая также на то, что «Китай - сосед и главный благодетель Северной Кореи, на этот раз беспрецедентно поддержал санкции ООН, что, судя по всему, потрясло Пхеньян. Теперь Китай тоже стал мишенью усилий Пхеньяна».
По мнению Дж. Притчарда, бывшего главы американской делегации на переговорах с Северной Кореей, Пхеньян «попал между жерновов» - администрация Б. Обамы оказалась не столь уступчивой, как он думал, Сеул не обратил внимания на военные угрозы, а санкции ООН начали между тем создавать трудности для режима. «Они столкнулись с проблемой, которой они не ждали», - сказал он о северокорейцах, которые привыкли эксплуатировать разногласия между США и Юж
ной Кореи. «Пока они не разваливаются, режим не собирается рушиться, но они осмотрелись и сказали: "Так дело не пойдет. Мы должны что-то с этим сделать, только что?"», - заявил Дж. Притчард.
Причем, что примечательно, миссия бывшего Президента США Уильяма Дж. Клинтона подверглась критике со стороны отдельных представителей американских СМИ. Так, 5 августа 2009 г. The Wall Street Journal в своей редакционной статье задалась следующим вопросом: «Не был ли визит г-на Клинтона первым звеном в цепи уступок?». «Когда в 1996 году в Северной Корее было в прошлый раз арестовано гражданское лицо из США, чтобы его освободить, хватило конгрессмена Билла Ричардсона, - писала The Wall Street Journal. - Вчера, чтобы добиться свободы для захваченных журналисток Юны Ли и Лоры Лин, потребовался весь авторитет бывшего президента США. "Любимый руководитель" определенно поднял цены на политически значимых заложников»[151].
«Мы, конечно, не отрицаем, - указывала далее The Wall Street Journal, - что Билл Клинтон заслуживает похвалы за спасение двух журналисток от кошмарной перспективы провести 12 лет на каторге... Однако это не отменяет ключевого вопроса о том, не был ли визит г-на Клинтона лишь первым звеном целой цепи уступок, которых Ким Чен Ир добился от администрации Обамы? Этого вопроса трудно избежать с учетом того, что в пхеньянском аэропорту г-на Клинтона встретил Ким Ке Гван, главный переговорщик Северной Кореи по вопросам, связанным с ядерной программой. Конечно, северокорейцы могли отправить своего дипломата сфотографироваться с бывшим президентом США исключительно из пропагандистских соображений, а Белый дом уверяет, что миссия г-на Клинтона была полностью гуманитарной и он не вез никаких посланий от президента Обамы. Что ж, остается только надеяться, что это так»[152].
«Однако даже сам по себе визит г-на Клинтона не останется без последствий. Он подкрепит давнее стремление Кима выйти из шестисторонних переговоров и начать прямые переговоры с США. Он также вызовет недовольство у многих в Южной Корее и в Японии. У этих стран есть свои заложники в Северной Корее, и они непременно будут задаваться вопросом о том, почему г-н Клинтон не мог добиться заодно и их освобождения. Если окажется, что во время визита г-на Клинтона начались новые переговоры по ядерной программе, это покажет
Северной Корее, что чем хуже она себя ведет, тем большего может добиться от Соединенных Штатов. А это, в свою очередь, будет означать, что цена освобождения следующих американских заложников окажется еще выше», - к такому заключению пришла The Wall Street Journal [153]. августа 2009 г. The Wall Street Journal указала на то, что главным препятствием на пути сближения позиций США и Северной Кореи в вопросах нераспространения оружия массового уничтожения на данный момент является их различное отношение к формату переговорного процесса. «Делегация северокорейских дипломатов сообщила., что Пхеньян готов к широкомасштабным переговорам о разоружении с администрацией Обамы, но хочет вести их напрямую, а не в многостороннем формате, который предпочитает Вашингтон», - писала The Wall Street Journal[154], считая, что в связи с этим «новая позиция Пхеньяна может поставить президента Барака Обаму в сложное дипломатическое положение», поскольку «американские чиновники подчеркивают свое намерение проводить все переговоры с Северной Кореей в шестистороннем формате»[155].
Днем ранее, 19 августа 2009 г. , в The Washington Times в статье «Северная Корея - надвигающаяся угроза» была высказана позиция, более определенная по своей критичности. Констатируя, что «Соединенные Штаты столкнулись с целым рядом военных угроз», The Washington Times подчеркнула, что это, конечно же, Северная Корея, считая следующее: «Хотя стиль ведения политики при администрации Обамы, безусловно, изменился, ее содержание зачастую остается преж-
4
ним» .
И далее: «В самом тяжелом случае - Северной Кореи - альтернативы шокируют своей неизменностью: это либо конфронтация, либо капитуляция. Они могут быть облачены в форму шестисторонних переговоров или "гуманитарных жестов" (каждый, кто думает, что действия бывшего президента США Билла Клинтона - при всем их благородстве - не были пропитаны символизмом (мы не ведем переговоры с террористами) и, следовательно, не были "политическими", поднимите руку), но существует безошибочная константа: либо мы даем отпор агрессивному, репрессивному и жестокому режиму, либо ведем переговоры и капитулируем, по крайней мере отчасти, перед его требова- ниями»[156].
«Ким Чен Ир хорошо осведомлен о состоянии нашей великой страны, - продолжала The Washington Times. - Он понимает, что мы опасно разбрасываем свои усилия, что наша социальная политика, по всей видимости, переживает трансформацию, а мы столкнулись с крупнейшей рецессией после Великой депрессии. Кроме того, наш президент стремится угодить лидерам всего мира, невзирая на то, что некоторые из них готовы сеять страх, террор и хаос в собственных странах. Вдобавок Ким Чен Ир всегда славился эксцентричностью и наслаждается вниманием к своей персоне. Для дерзкого шага против США времени лучше, чем сейчас, не найти. В конце концов, он не будет жить веч- но»[157].
Указывая далее, что ситуация в Северной Корее напоминает чем-то ядерную угрозу, с которой в 1962 г. столкнулся Дж. Ф. Кеннеди, и она исходила от «жесткого режима, возглавляемого загадочным лидером» Н. Хрущевым, The Washington Times задалась рядом вопросов: «Могут ли северокорейцы, по примеру Никиты Хрущева, совершить гамбит с целью радикального изменения равновесия сил в отношениях с США? В конце концов, именно это сделали в 1962 году Советы. Тогда они получили решительный ответ, но также гибкий подход к переговорам (Кеннеди согласился демонтировать несколько устаревших ракетных баз в Турции и, по сути, пообещал никогда не вторгаться на Кубу в обмен на вывод советских ракет). Обладает ли администрация Обамы достаточной жесткостью и проницательностью, чтобы провернуть нечто подобное?»[158].
«Хотелось бы надеяться, но подтверждений этому немного, - подчеркивала The Washington Times. - Да, казалось бы, министр обороны Роберт Гейтс навел порядок в Пентагоне, но среди осуществленных им сокращений оборонного бюджета - урезание средств на финансирование той самой системы ПРО, которая защитила бы Соединенные Штаты и наших союзников от северокорейской атаки. .При таком количестве "экспертов", "послов по особым поручениям" и прочих "советников" невозможно не задуматься о том, что все дело, возможно, в недостатке управленческого опыта у президента. Совершенно очевидно, что пока ни одна из инициатив этой администрации не принесла
успеха; если не считать таковым фотосессию престарелого и больного диктатора, отчаянно стремящегося укрепить свою власть перед неминуемой сменой режима»[159].
«Никто не хочет войны на Корейском полуострове, - указывала далее The Washington Times, - но и США не могут позволить себе безусловного и очевидного поражения. То, что нам представляется малозначительной угрозой, для наших японских и южнокорейских союзников является угрозой экзистенциальной. Мы должны разрядить ситуацию ради их безопасности. Это исключает проведение двусторонних американо-северокорейских переговоров, которых жаждет отшельническое царство. Это также требует укрепления отношений с нашими союзниками ради противодействия Северной Корее. Важно, что нашими "почетными союзниками" в этом деле являются Китай и Россия. У обеих стран в регионе есть свои интересы, но только КНР обладает реальным влиянием в Северной Корее - и даже оно ограничено. Администрации Обамы потребуется творческий и энергичный подход, чтобы вести такую дипломатию, которая требуется в данных обстоятельствах. Все мы можем надеяться на лучшее, но простите, если я буду несколько скептичен. Пока еще в нашей внешней политике не было ни одного триумфа, если не считать мужества, проявленного в океане стрелками спецназа флота, - оно достойно всяческой похвалы, но не является продуктом внешнеполитической команды Обамы»[160].
«Тем временем Ким Чен Ир выжидает и планирует... что? Никто этого не знает, но если он решит сделать "большой сюрприз", как Никита Хрущев четыре с половиной десятилетия назад, то угроза может возникнуть в жизни каждого из нас», - подвела итог The Washington Times[161].
В связи с этим важно подчеркнуть, что характер материалов, содержащихся в 2009 г. в американских СМИ и связанных с северокорейской ядерной программой, во многом напоминает ситуацию, которая одновременно с этим складывалась вокруг иранской проблемы. Речь, в первую очередь, шла о критике, исходившей в адрес администрации Б. Обамы, в связи с тем что она своими действиями не способствовала разрешению кризиса вокруг северокорейской ядерной программы. Причем отсутствие сколько-нибудь видимых результатов деятельности руководства США на этом направлении только усиливало
критический настрой американских СМИ, а отказ Северной Кореи идти на сотрудничество с представителями международного сообщества, в свою очередь, укрепляло решительность в их позиции.
Еще по теме Конфигурация американского общественного мнения в отношении северокорейской проблемы в 2000-е годы:
- ВВЕДЕНИЕ
- Конфигурация американского общественного мнения в отношении иранской проблемы в 2000-е годы
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ВВЕДЕНИЕ
- Конфигурация американского общественного мнения в отношении северокорейской проблемы в 2000-е годы
- Страны Европы
- Г Л А В А 5 КОНФИГУРАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- США
- ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ 4.1. США