3.1 Рефлексивно - ценностный анализ концепции устойчивого развития

Техноэкономическая парадигма развития. Концепция устойчивого развития, выдвинутая на конференции ООН в Рио- де-Жанейро в (1992 году) (КОСР - 2) включает следующие основные положения: в центре внимания - люди, которые должны иметь право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой; охрана окружающей среды должна стать неотъемлемым компонентом процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него; удовлетворение потребностей в развитии и сохранении окружающей среды должно распространяться не только на нынешнее, но и на будущие поколения; уменьшение разрыва в уровне жизни между странами, искоренение бедности и нищеты принадлежит к числу важнейших задач мирового сообщества; чтобы добиться устойчивого развития, государства должны исключить или уменьшить не способствующие этому развитию модели производства и потребления (60.

будет расти и, скорее всего, достигнет 85 % населения Земли. Стереотип роста производства поддерживается правительственными и деловыми кругами. Так, по прогнозу экспертов ООН, численность населения Земли к 2050 г. увеличится еще примерно на треть и достигнет 8-9 млрд. человек. Еще больше возрастет глобальный валовой продукт. Только к 2020 г. он увеличится на 77%, в том числе в развитых странах - на 61 %, а в остальных - на 140 %.

Следует с сожалением констатировать следующий факт: вместо смены "направления развития цивилизации, к чему призывают Конференция ООН в Рио-де-Жанейро и Всемирный Саммит в Йоханнесбурге, мир на самом деле развивается по старой схеме, то есть по техногенному пути цивилизационного развития. Более того, за последнее время усилилась атака технократов, или, как их называют на Западе "технологических оптимистов". Большой популярностью пользуется сегодня один из последних докладов "Римскому клубу" "Фактор четыре: удвоение продукции при использовании половины ресурсов (273). По оценкам авторов доклада, современные технологии в среднем позволяют в 4 раза повысить эффективность использования ресурсов. Этот этап техногенного развития, когда происходит переход от повышения эффективности использования труда к повышению эффективности использования ресурсов, авторы доклада называют "революцией эффективности". Но навряд ли эта революция решит глобальные

проблемы современности? Начиная со Стокгольмской Конференции 1972 года, непрерывно внедряются в производство новые технологии, повышающие эффективность использования ресурсов, снижающие удельное (в расчете на единицу продукции) воздействие на окружающую среду. В частности, с 1973 г. до настоящего времени в результате внедрения энергосберегающих технологий в мире сэкономлено гораздо больше энергии, чем получено из всех вместе взятых новых источников энергоснабжения (57).

Мы прекрасно осознаем роль технологии как генератора цивилизации, и в то же время не можем согласиться с позицией "технологического оптимизма". "Надежда на то, что решение кризисных проблем может быть достигнуто при дальнейшей технизации общества по сценарию "природа - экспонат" лишена основания, - пишет А.Д. Арманд, - хотя на это и направлена Резолюция Конференции в Рио - де - Жанейро. Но существует принципиальное ограничение: стремление воспроизвести техническими средствами практически замкнутый ресурсный цикл по образцу природы сталкивается с реальностью нелинейного возрастания стоимости очистки природной среды и возвратного использования ресурсов по мере приближения к 100 % очистки и 100 % возврата" (2. С. 190). Начиная со Стокгольмской Конференции 1972 года, мировое сообщество пытается решить глобальные проблемы современности на путях технико-технологической модернизации, а "воз и ныне там". На

всемирном Саммите в Йоханнесбурге (2002 г.) было признано, что социально-экологическая ситуация на планете Земля ухудшилась за последние 10 лет. Главную причину провала концепции устойчивого развития устойчивого развития, принятой на Конференции в Рио-де-Жанейро, мы усматриваем в одностороннем техноэкономическом подходе к анализу глобальной экологической ситуации.

Ни в одном из документов КОСР-2 не признается тот факт, что современная экологическая ситуация является следствием духовно-нравственного кризиса сложившегося вектора развития человеческой цивилизации.

самоограничения во имя спасения биосферы - вот в чем проблема!

Концепция устойчивого развития в техноэкономической и идеологической упаковке является "опасным заблуждением человечества", по выражению Н.Н. Моисеева. Но из этого факта не следует и не может следовать вывод об отказе от самой идеи устойчивого развития. Эта идея является такой же значимой и привычной, как, например, идеал демократии. Кстати, диапазон отношений к феномену демократии также является чрезвычайно широким: от апологетических до абсолютно негативных.

Историческое изменение содержания того или иного понятия - вещь, вообще говоря, вполне нормальная. Жизнь вносит свои коррективы в вопросы выбора приоритетов и ценностей и оспаривать этот факт не приходится. "Лишь постоянное вращение идеала вокруг "эмпирической оси"человеческого бытия, - замечает А.А. Новиков, - с постоянным удержанием оптимальной дистанции сохранит ему ценностный статус и не позволит превратиться ни в идола, ни в утопию" (102. 155). Это замечание А.А. Новикова в полное мере можно отнести и к идее устойчивого развития. Рефлексивно- критическое осмысление концепции устойчивого развития в соответствии с духом времени представляется нам важнейшим условием поддержания ее теоретической и практической ценности. "Устойчивое развитие, - пишет А.Б. Вебер, - представляет собой "открытую" концепцию, не заключающую в себе общеобязательной, детерминированной некими социальными законами целевой установки. Это не заранее заданный конечный пункт, не проект радикального социального преобразования, а скорее "регулятивная" идея, которая наполняется жизнью, развивается и модифицируется в процессе общественного развития" (20. С.49). По аналогии с эволюцией понятия демократии можно высказать следующее предположение: ценностный статус концепции устойчивого развития прочно утвердится в обществе лишь тогда, когда она

будет восприниматься не как догма, а как развивающаяся система представлений о гармонии мира, о целях и ценностях общественного развития.

На наш взгляд, все недоразумения, неясности и извращения устойчивого развития связаны с тем, что концепцию устойчивого развития продолжают интерпретировать в терминах ныне господствующей либеральной системы ценностей Запада, в то время как она опирается на новую парадигму, ориентированную на ответственность, солидарность и справедливость.

Духовная парадигма развития. Духовность есть явление сложное, но определенное - и суть его можно выразить одним словом: "самотрансценденция", одной формулой: "вперед и вверх" (50. С.11). В самом слове "Дух" чувствуется мощная динамика, творческий порыв. Величие и сила человека - в Духе, в овладении стрелой времени, в стремлении к вечному (трансцендентному). Как известно, люди Духа живут долгой творческой жизнью, и наоборот, духовная неразвитость индивида приводит к уменьшению срока его жизни. Могущественные империи оказываются воздушными замками, если в их социальном космосе нет духовной почвы для творческой эволюции. Опыт истории гласит: человеческое общество может обеспечить себе бесконечно долгую жизнь только путем приобщения к духовному космосу. Духовность есть такой модус сознания, в котором мы чувствуем свою связь с окружающей природной и социальной средой, со всем космосом, Вселенной. Отсюда следует, что экологическое осознание духовно в глубинной своей сути. "И теперь совсем не

удивительно, - пишет известный физик Ф. Капра, - что новое понимание реальности, вытекающее из современной физики, являясь холистическим и экологическим видением, совпадает с пониманием реальности в духовных традициях" (52. С. 100). Без опоры на такую всеобъемлющую духовность трудно представить себе решение экологической проблемы, реализацию концепции устойчивого развития в обще планетном масштабе.

Причина экологического кризиса - это эгоизм человеческого рода по отношению к природе, это алчно- хищническое (безнравственное) отношение к ее ресурсам. Но такое отношение к природной окружающей среде стало возможным только потому, что и внутри человеческого общежития господствует безнравственный принцип алчности. Экологический кризис только обнажил глубину нравственного падения человеческого общества. "Чем настойчивее я пытаюсь добраться до корней глобального кризиса окружающей среды - пишет Эл Гор, - тем более убеждаюсь, что перед нами - лишь внешнее проявление кризиса внутреннего, который можно назвать кризисом духовным" (34. С. 17). Следовательно, человечеству необходимо сначала духовно самоисцелиться, прежде чем оно сможет вылечить больную и израненную природу. Роковым образом заблуждается тот, кто считает будто бы экологическую проблему можно решить независимо от нравственного оздоровления общества. "Духовное совершенствование личности, - пишет Артур Дал, - является необходимым условием нашего эволюционного продвижения по пути к более гармоничному миру, в том числе и с точки зрения экологии" (42. С. 144).

В целях обоснования экологической функции духовности обратимся к авторитету А. Тойнби и Л.Н. Гумилева. По Тойнби, движущей силой истории являются духовные личности, обладающие творческим потенциалом, а признаком устойчивого общества, - само детерминация, т. е. перенос результатов духовной работы идеальных личностей в сферу общественных отношений. И наоборот, "основной критерий и фундаментальная причина надломов цивилизаций, - это внутренний взрыв, через который общество утрачивает свойство самодетерминации" (140. С.336). Духовная самодетерминация -

самый существенный фактор развития цивилизаций. Что касается природных детерминаций, то они скорее играют "побудительную" роль в отношении к творящему духу. Эту идею Тойнби обосновывает конкретными историческими фактами. Можно ли говорить об определяющей роли природной детерминации развития цивилизаций, когда в сходной среде появлялись различные конфигурации (например, цивилизации египтян и шумеров) и, наоборот, в различной среде - сходные конфигурации, причем при их огромном удалении во времени и пространстве (например, цивилизации египтян Древнего царства и инков).

Побудительная причина творческой эволюции человеческого общества - это человеческий "Ответ" на "Вызов" окружающей среды. Природная среда как бы "вызывает" цивилизацию на единоборство. Разнообразны и характер природного "Вызова", и степень его суровости. Излишне ласковая и щедрая природа изнеживает и расслабляет людей; природа слишком суровая подавляет и ожесточает их; и то и другое иной раз способно подорвать или ослабить творческие возможности цивилизации. "Оптимальный вызов" - это "вызов" средней суровости. Ответ на "Вызов" всегда зависит от "силы духа" человека. Но коль скоро духовный "порыв" преодолевает "давление" природной среды, коль скоро цивилизация развивается по восходящей, то удары природы подчас оборачиваются ей во благо: закаляются люди, вырабатываются новые умения, расширяется опыт. По мнению Тойнби, "застрявшие" цивилизации совершили "непростительный грех жены Лота": жестокая природа заворожила их взгляд и они как бы остолбенели на пути. Отсутствие прогресса является следствием слабости "отклика человека" на "вызов природы", недостаточности его духовной силы. Развитие цивилизаций, по Тойнби, всегда и всюду есть следствие "духовной радиации", испускаемой творческим меньшинством, заряженным космической энергией - энергией "жизненного порыва к абсолюту" (А. Бергсон). Духовное начало проявляет себя непрерывно в любой области жизни, в разных местах и в разные времена, подталкивая людей, преображая жизнь. Природное не перечеркивается духовным, но ему дано "претворяться" в

духовное. Тойнби настойчиво повторяет: только духовное преображение способно поддерживать непрерывное развитие человеческой цивилизации.

Если Тойнби рассматривает духовные основы эволюции человечества, то Л. Н. Гумилев обращает внимание на механизм связи человеческого духа с жизнью Земли и Космоса. В этом отношении они взаимодополняют друг друга, рассматривая один и тот же вопрос о судьбах человечества в разных системах отсчета. Если А. Тойнби интересует цивилизация как духовный феномен, то предметом анализа Л. Н. Гумилева являются этносы как природные явления. В результате обобщения огромного исторического материала, Л. Н. Гумилев пришел к выводу о наличии единой причины происхождения всех этносов на земном шаре. "Обязательным условием возникновения и течения процесса этногенеза (вплоть до затухания его, после чего этнос превращается в реликт) является пассионарность, т. е. способность к целенаправленным сверхнапряжениям", - писал Л. Н. Гумилев (39. С.319). Пассионарность, по Гумилеву, имеет энергетическую природу космического происхождения. Эти космические импульсы сообщают новым этносам оригинальный ритм биофизического поля. Пассионарные толчки - это преображающая сила, без которой эволюция не могла бы продолжаться. Но возникают они очень редко - два или три за тысячу лет. Например, между 800-200 гг. до н. э. появились духовно озаренные личности одновременно во многих регионах мира - в Китае, Индии, Персии, Палестине, Элладе. Это Конфуций и Лао-цзы, Будда и Заратустра, Гомер и Пифагор и т. д. Такой феномен, по мнению Гумилева, трудно объяснить социальными условиями, которые никогда не были одинаковыми на Земле. Развитие любого этноса сопряжено с наличием в этнической системе пассионарных личностей, задающих новый стереотип поведения. Они "никого не вытесняют из этноса, - писал Л.Н. Гумилев - но за счет своей избыточной энергии создают разнообразие, усложняющее этническую систему. А сложные системы устойчивее упрощенных" (39. С.445). По Гумилеву, устойчивость этноса определяет способность большинства людей к сверхнапряжению и духовной активности. В этом пункте гумилевская концепция

развития сходится с позицией Тойнби, считавшим, что человек достигает цивилизации не вследствие биологического дарования (наследственности) или легких условий географического окружения, а в ответ на вызов в ситуации особой трудности, воодушевляющей его на беспрецедентные до сих пор усилия.

Обобщая эти две точки зрения, можно сказать следующее. В основе непрерывного развития человеческой цивилизации лежит экология духа, то есть отношение человеческого духа к природе и возвышение его в процессе этих взаимодействий с природой. В свете "экологии духа" основная проблема устойчивого развития предстает как проблема формирования высоких человеческих качеств, динамического стереотипа поведения. Выясняется, что социодинамику развития определяют духовно озаренные пассионарные личности, порожденные "космическим импульсом" (Л. Гумилев) или "неким сверхличным духовным присутствием" (А. Тойнби). Следовательно, необходимо привести в движение духовные (космические) силы человека и поддерживать гармонию общества с природой. "Нет надобности повторять, - писал А. Бергсон, - что социальный прогресс обусловливается прежде всего духовной средой общества... Широко известно, что большинство великих реформ воспринималось сначала как неосуществимые, что фактически соответствовало действительности: они могли воплотиться в жизнь лишь в обществе, создавшем для этого надлежащие духовные условия" (Цит. по: 75. С. 131).

Устойчивое человеческое развитие предполагает динамическое равновесие материального и духовного начал жизни. Сегодня мы видим явное преобладание в нашей жизни фактора материальности, выражающегося, в частности, в экспансии техники. Следовательно, в целях восстановления вышеназванного равновесия необходимо привести в движение духовные силы общества. Политика устойчивого развития потерпит полное фиаско, если она не решится видеть устойчивость и спасение жизни за пределами материальности, - на путях, ведущем к жизни духа. Итак, устойчивое развитие, сущность и смысл которого составляет субстанциональная длительность, по сути дела, совпадает с процессом духовной

эволюции, "если понимать под духовностью движение вперед, ко все новым и новым творениям" (8. С.215).

А.П. Назаретян установил зависимость между двумя переменными - силой и мудростью: чем мощнее технологии, тем более качественные средства сдерживания необходимы для сохранения социальной системы. "Суть проблемы в том, - пишет А.П. Назаретян, - что общество живет стабильно, пока разрушительный потенциал производственных и боевых технологий уравновешен качеством культурно-психологических средств сдерживания" (98. С.60). По мнению историков, в XII - XI веках до нашей эры, благодаря массовому производству железа, люди получили в свои руки эффективные орудия труда и столь же мощные средства разрушения. "Ценностный переворот осевого времени, - пишет А.П. Назаретян, - создал основу для более эффективных механизмов сдерживания агрессии" (98. С.85). Как и в "осевое время", сегодня человечество стоит перед необходимостью смены ценностно-нормативных установок, приведения их в соответствие с новообретенным инструментально-техническим могуществом, чтобы совладать с этим могуществом, необходимо совершенствовать нравственную культуру, или механизм "самоотказа", по выражению М.А. Волошина. Целые общества погибали из-за непомерного разрастания материальных расходов; так же и человек сгибается под тяжестью материальных вожделений; более того, вся современная цивилизация может не выдержать напора материальной силы и материальных потребностей. Материальная сила способна продолжить дорогу к гибели, если духовная мудрость не составляет ей противовеса. Следовательно, каждой ступени роста материально- технического могущества должна соответствовать такая же ступень духовного возрастания. Эта социально-философская закономерность, названная нами принципом материально- духовного равновесия, прослеживается на всем протяжении человеческой истории, начиная с "осевого времени".

В эпоху экологического кризиса актуальным становится вопрос об ограничении материального потребления, или "ресурсной цене" развития. В.В. Бушуев и B.C. Голубев предлагают характеризовать эту цену на основе индекса эко-

развития (р), причем р = СИР/ Э, где Э обозначает удельное энергопотребление в тоннах нефтяного эквивалента на человека за год, СИР - синтетический индекс развития, характеризующий в единстве физический, человеческий и экологический капитал (15. С. 161-162). С учетом индекса экоразвития такие индустриальные державы, как США и Россия, оказываются самыми отсталыми в экологическом аспекте, и наоборот, страны, считающиеся слаборазвитыми в индустриальном отношении, например, Индия, оказываются самыми экологически развитыми. "Это обстоятельство выявилось благодаря тому, - пишут В.В. Бушуев и B.C. Голубев, - что в величине СИР мы учли духовный капитал... Индия, возможно демонстрирует некоторые задатки новой эко- цивилизации, движение к которой определит опережающий рост духовного капитала и экокапитала по сравнению с физическим капиталом" (15. С. 158). Учет духовного капитала кардинальным образом сближает страны по уровню развитости. Так, по индексу социализации Индия отстает от Нидерландов в 150 раз, а по СИР - всего лишь в 2,4 раза. Заметим, что, несмотря на чрезвычайно большой разрыв в уровне жизни (ВНП у Индии в 70 раз меньше, чем у Нидерландов), разница средней продолжительности жизни в этих странах не так уж велика: всего в 1,3 раза. По всей вероятности, для продолжительности жизни первостепенное значение имеет не столько физический, сколько духовный капитал (33).

Обратимся к фактам российской действительности. С начала 1990-х годов динамика смертности в России взметнулась почти вертикально вверх. Спрашивается, в чем причина? Конечно, немаловажную роль сыграло ухудшение экономического положения большинства россиян, но не это главное. Парадоксально, но факт: высокий рост смертности наблюдается как раз среди лиц наиболее экономически защищенных, в том числе среди так называемых "новых русских". В столице нашей страны, где уровень жизни в 2 раза выше общероссийского, депопуляция идет более интенсивными темпами в сравнении с провинцией. Основной причиной роста смертности российского населения за последние 10 лет является рост социальной агрессивности и чувства безысходности

(потери смысла жизни). Доказано: существует прямая зависимость между депопуляцией (преобладанием смертности над рождаемостью) и духовным неблагополучием в обществе. Суммарную величину духовного неблагополучия характеризует общая преступность. На основе анализа материала российской статистики за 40 лет (с 1960 по 2000 год), российский ученый И.А. Гундаров показал, что всякое увеличение (уменьшение) преступности сопровождалось ростом (снижением) смертности. Аналогичная зависимость обнаружена между динамикой самоубийств и смертности от основных заболеваний. Степень сцепленности траекторий нравственного и физического здоровья составила 80%. Опираясь на эти данные, И.А. Гундаров делает вывод о том, что политика государства должна включать на 80% духовные усилия, то есть меры по обеспечению в обществе социальной справедливости и осознания смысла жизни и лишь на 20% - меры по повышению материального благосостояния (40).

Какова действительная роль духовного фактора в поддержании жизнеспособности населения? Ответ на этот вопрос дает анализ демографической ситуации в годы Великой Отечественной войны. К 1946 году уровень смертности у женщин снизился на 20% по сравнению с 1940 годом; у мужчин уровень смертности к 1956 году уменьшился на 16% по сравнению с 1940 годом. За годы войны уровень производства продуктов питания сократился на 60-70% и тем не менее уровень смертности населения снизился; ни одна из известных экономических теорий не дает интерпретации этого удивительного феномена - снижения уровня смертности в нашей стране в годы Великой Отечественной войны. Ситуация проясняется при применении философского подхода к анализу ситуации: философия выводит нас на уровень духовности. Именно фактор духовности сыграл решающую роль в поддержании жизнеспособности населения. Здесь под "духовностью" мы имеем в виду нравственно-эмоциональный подъем, обусловленный верой и волей к достижению Победы в справедливой и священной войне.

Способна ли политическая элита российского общества оценить роль духовности и мобилизовать духовную энергию для

устойчивого развития, вот в чем вопрос? Опыт 90-х годов показывает, что выбор Россией своего пути в рамках потребительского общества не отвечает ее исконной традиции, ее менталитету. Истинная перспектива России состоит в выборе модели устойчивого развития, при которой главными приоритетами становятся духовность, человек и природа. В первую очередь, это понимание того, что главное богатство - внутри человека, что главная ценность - это духовный капитал. Из такого понимания вытекает перечень достаточных условий для устойчивого развития современного информационного общества: 1) рост производства духовного капитала должен опережать рост социальных расходов; 2) рост социальных расходов государства должен опережать рост ВНП: 3) рост валового национального продукта должен опережать рост энергетики; 4) рост энергетики опережает увеличение темпов добычи полезных ископаемых (15. С. 162). Словом, главным и определяющим показателем устойчивого человеческого развития является жизнеспособность (здоровье и продолжительность жизни) людей. В свою очередь жизнестойкость населения зависит от духовно-нравственного состояния человека и общества.

Революция в ценностях. Со дня своего формирования концепция устойчивого развития постоянно находится "между молотом и наковальней". С одной стороны ее критикуют экономисты за использование понятия "пределов роста", с другой стороны - экологи за признание необходимости экономического роста. Действительно, в концептуальном содержании устойчивого развития есть некоторая неопределенность, связанная с недостаточным прояснением аксиологических предпосылок, определяющих саму постановку проблемы устойчивого развития. На наш взгляд, недостаток концепции устойчивого развития (в том виде, в каком она представлена в официальных политических документах ООН) состоит в том, что в ней проблема устойчивого развития понимается как техническая проблема, то есть как проблема выбора соответствующих средств для реализации данных целей (270. Р.247-265). И в "Brundtland Report" и в "Повестке дня на XXI век" предлагается рассматривать устойчивое развитие как

такой способ сочетания экономического роста и экологического здоровья, при котором, с одной стороны, сохраняется долгосрочный потенциал для удовлетворения потребностей людей (настоящего и будущих поколений), с другой стороны - признаются экологические ограничения. На наш взгляд, требование устойчивого развития значит гораздо больше, чем просто стремление найти компромисс между устойчивостью экосистем и экономическим ростом: это революция в человеческих ценностях и общественных целях. Главным содержанием этой революции является смена потребительских приоритетов на духовно-экологические ценности.

Господствующая ныне система ценностей оправдывает развертывание непрерывной спирали роста потребления: считается, что ограничение потребления может негативно повлиять на экономический рост. В связи с этим следует заметить, что экономический материализм (как философия капиталистического рынка) руководствуется упрощенным представлением о человеке как "хомо экономикус", который всегда и во всем преследует материальный интерес и собственную выгоду, стремится к максимизации прибыли. Ущербность этой рыночной идеологии состоит в том, что она как бы узаконивает алчность, жадность - самые низменные животные инстинкты человека. Именно человеческая алчность лежит в фундаменте рыночного капитализма. Устойчивое развитие требует ограничения рынка. Рыночная система предполагает, что все издержки и выгоды отражаются в денежных ценах. Но это заведомо ложное предположение; расчет некоторых издержек и выгод, связанных с экономическим ростом, должен производиться вне рынка. "Распределительная справедливость, экологическое равновесие и ограничение роста - слишком важные вещи, - пишет Г. Дейли, - чтобы оставлять их на волю рынка, который просто неспособен дать сознательный расчет таких издержек, поскольку обычно они не очевидны, отсрочены и падают в основном не на тех, кто принимает решения" (Цит. по: 20. С.37). В противоположность этой утилитарно-монетаристской идеологии рыночного капитализма, философия устойчивого развития делает упор на социальной справедливости и гуманистической солидарности. По сути дела, мы имеем дело с двумя контрадикторными ценностными парадигмами - ныне еще господствующей и новой, фактически только зарождающейся. Схематичное представление о них дает таблица 1, которая составлена американским ученым Лестером Милбрасом (229).

Таблица 1.

Две ценностные парадигмы Новая Господствующая 1. Самоценность природы

а) благоговение перед природой

б) взаимосвязь человека и природы

в) защита окружающей среды важнее экономического роста 1. Утилитарное отношение к природе

а) использование природы как фактора производства

б) господство человека над природой

в) экономический рост важнее защиты окружающей среды 2. Стремление избежать риска

а) наука и технология не всегда благо

б) отказ от дальнейшего развития ядерной энергетики

в)государственное регулирование в целях защиты природы и человека 2. Приемлемость риска ради максимизации богатства

а) абсолютизация науки и технологии как высшего блага

б) форсирование ядерной энергетики

в) дерегулирование, рынок, индивидуальная ответственность за риск 3. Пределы роста

а) ограниченность ресурсов

б) демографическая угроза

в) сбережение ресурсов 3. Отрицание пределов роста

а) ресурсы практически неограниченны

б) проблема роста населения разрешится сама собой

в) упор на производство и потребление 4. Новое общество

а) открытость и участие

б) упор на общественные блага

в) сотрудничество

г) более простой стиль жизни

д) удовлетворение работой 4. Да - существующему обществу

а) иерархия и эффективность

б) упор на рынок

в) конкуренция

г) погоня за новыми благами

д) работа - средство удовлетворения экономических потребностей 5. Новая политика

а) консультации и участие

б) предвидение и планирование

в) демократия прямых действий

г) новая партийная структура - вдоль экологической оси

5. Старая политика

а) все решают эксперты

б) рыночный контроль

в) против прямых действий - использование обычной практики

г) лево-правая партийная структура - спор о собственности на средства производства Среди политиков и экономистов распространено мнение о том, что основная идея устойчивого развития есть требование охраны природы. С этим никак нельзя согласиться. Опыт западных стран показывает, что борьбы с загрязнением природы совершенно недостаточно для выживания человечества. Она лишь отодвигает во времени и пространстве последствия "грязных" производств. Загрязнение природы - это следствие природопотребительской стратегии человечества. Причина - не в дымящих трубах, а в самой природе человека, в потребительской ориентации его ценностей. Следовательно, нет и не может существовать чисто технических средств решения этой проблемы. Сам технический прогресс должен разумно регулироваться в соответствии с требованиями коэволюции общества и природы, то есть в целях их взаимной адаптации, их совместного согласованного развития. Такая позиция не имеет ничего общего с призывом вернуться "назад к природе"; это означает лишь, что более важной задачей, чем создание и внедрение новых технологий, является изменение сознания человека, его системы ценностей, его отношения к природе. Сущность современной "проблематики устойчивости" состоит в том, что порожденный индустриальной революцией образ жизни удобен с точки зрения материального комфорта, но он не соответствует глобальной шкале ценностей. Абсолютно ясно, что давление на окружающую среду шести миллиардов человек, живущих по стандартам потребительского образа жизни, будет столь мощным, что ни одна экосистема на Земле его не выдержит. Система ценностей устойчивого развития поощряет ограничение свободы потребления с учетом

экологических требований. Одновременно утверждается идея о необходимости удовлетворения основных потребностей большей части населения планеты (за счет ограничения удовлетворения капризных желаний богатого меньшинства). Богатым людям и странам предлагается изменить свой неустойчивый стиль жизни, переориентировать экономику на качество жизни (благодаря ограничению круга потребительских желаний). Признается экологическая несостоятельность и тщетность попыток удовлетворить все желания человека. Здесь предлагается распространить понятие устойчивости на качество жизни, потребление и производство.

Под устойчивым производством имеется в виду переход к производственным процессам, основанным преимущественно на использовании возобновляемых и экологически безопасных источников энергии (солнечной, ветровой), эффективных способов ресурсосбережения, безотходных технологий, рециклировании отходов и т.п. Это новые требования, предъявляемые к промышленной продукции: меньшая материалоемкость и энергоемкость, большая экологическая безопасность, надежность в эксплуатации, возможность более длительного использования, восстановительного ремонта, безопасной утилизации. Это экономика, ориентированная не на количественные показатели, а на качество жизни.

Смысл устойчивого потребления раскрывается в противопоставлении феномену сверхпотребления.

Потребительское общество ориентирует на максимизацию потребления, на стремление "иметь больше". В основе устойчивого потребления лежит принцип "достаточности". Рационализация потребления в соответствии с критерием "достаточности" предполагает соответствующие изменения в ценностной ориентации, в стиле жизни. Требование смены способов потребления адресуется в первую очередь промышленно развитым, богатым странам. Под устойчивым качеством жизни в данном случае понимаются такие жизненные блага, которые а) покрывают минимальные базовые потребности, б) превосходят их в той мере, в какой это улучшает качество жизни (избыточное количество не будет устойчивым и в конечном счете вызовет ухудшение, в) включают такие

элементы, как здоровый образ жизни, возможность трудоустройства, доступность образования и медицинских услуг, благоприятная окружающая среда, личная безопасность, участие в общественных делах, самореализация личности (20. С.32-33). Речь идет о новых концепциях процветания, которые позволили бы обеспечить более высокий стандарт качества жизни путем изменения образа жизни, о новых моделях экономического роста, которые зависели бы в меньшей степени от ограниченных ресурсов Земли, и лучше соответствовали бы ее возможностям жизнеобеспечения. Концепция устойчивого развития выдвигает на первое место качество жизни. Для качественной жизни прежде всего требуется гарантированное удовлетворение базисных потребностей. Как показывает практика, после удовлетворения этих потребностей качество жизни все меньше зависит от материального стандарта уровня жизни - все больше от духовных факторов. Соответственно, потребительские ценности отходят на задний план по сравнению с потребностью в духовном творчестве.

Устойчивое человеческое развитие возможно только при условии формирования разумных потребностей человека. Разумна такая система потребностей, где материальные и духовные потребности сбалансированы в соответствии с экологическим императивом. Оптимизация потребностей человека предполагает "перенацеливание" вектора общественного развития на развертывание сущностных сил человека, его творческого потенциала. Именно с развитием способностей человека связано духовное возвышение его потребностей. Только неразвитый человек одержим страстью материального обогащения ("комплекс неполноценности").

Одной из причин экологического кризиса является максимизация вещного потребления людей, рост удовлетворяемых материальных потребностей. В отличие от естественных потребностей (потребностей в качественной пище, чистом воздухе или воде и т.д.) потребности человека в вещах (товарах) потенциально безграничны. В своем стремлении удовлетворить эти потребности, общество столкнулось с жесткими экологическими ограничениями. Ведь источником материального богатства является природа и только природа.

Мы же ведем расточительный образ жизни и живем потреблением капитала естественных ресурсов. Гуманистическая стратегия устойчивого развития основана на признании необходимости полного удовлетворения естественных потребностей всех людей и ограничения статусно- престижного потребления. Однобокий гипертрофированный интерес к материальным ценностям делает их "одномерными существами", неспособными адекватно ответить на "вызов" окружающей среды, осмыслить разнообразие жизненных возможностей. Основной вопрос устойчивого развития - как возродить духовную ценность природы, как утвердить разумный образ жизни людей. Реализация этой задачи невозможно без духовного возвышения человеческих потребностей.

Вершиной пирамиды человеческих потребностей является потребность в духовном возвышении, - прежде всего потребность в свободном творчестве. Устойчивое развитие есть переход из фазы потребления в фазу самоотдачи, переход от потребительского общества, где человек является рабом вещей, к духовному обществу, основанному на свободном самоограничении людей. Предполагается, что по мере духовного возвышения потребностей людей, будет снижаться энергоемкость человеческой жизнедеятельности и, в конечном счете, энтропия окружающей среды.

Решающее значение для возвышения потребностей человека имеет вопрос об институционализации единой для всех современных сообществ системы ценностей. Нам представляется, что в понимании ценностного образца устойчивых сообществ фундаментальную роль играет эйдос гармонии. В соответствии с этим эйдосом ценностные ориентиры устойчивого развития можно охарактеризовать следующим образом: а) гармония человека с природой, для чего человечество должно остановить свою экспансию в природу; б) гармония человека с обществом, для чего индивид должен уравновешивать свои эгоистические притязания с интересами коллектива, социума, государства; в) гармония человека с самим собой, что предполагает обретение смысла жизни и счастья. Основным условием гармонизации общества является социальная справедливость: соразмерность и согласованность,

равновеликость и мера, равное участие и солидарность. Следует особо подчеркнуть, что реализация стратегии устойчивого развития требует отказа от тех социальных институтов, которые поощряют и поддерживают несправедливое распределение ресурсов. Общество должно предоставить всем людям - сейчас и в будущем - равные возможности для использования своего потенциала и расширения своих способностей, чтобы применить их в полной мере и наилучшим образом в политической, экономической, социальной, экологической и культурной сферах жизни.

Смысл устойчивого развития информационного общества заключается в том, чтобы все люди, как этого, так и будущих поколений - имели бы равные возможности для самосовершенствования, получили бы равный доступ к благам и ресурсам. В этом отношении нынешние модели развития, увековечивающие и усиливающие неравенство и раскол в обществе - особенно "разрыв в знаниях" - не являются ни поддерживающими, ни устойчивыми. Нам еще предстоит борьба за устойчивое человеческое развитие - здесь и по всему миру. Это развитие, которое не только способствует экономическому преуспеванию, но справедливому распределению прибыли; оно восстанавливает, а не разрушает окружающую среду; оно дает людям надежду и силу, а не оттесняет их; оно расширяет их выбор и предоставляет возможность людям участвовать в принятии решений, влияющих на их жизнь. Оно означает не только улучшение окружающей среды, но и увеличение занятости, рост равенства людей и их полномочий, рост их ответственности и солидарности.

Гуманистическая концепция устойчивого развития указывает на непосредственную связь между социальной солидарностью и экономическим развитием. Подразумевается, что экономический рост имеет смысл и оправдание только при том условии, если он способствует достижению социальной справедливости, удовлетворению жизненных потребностей всех слоев населения. Устойчивое развитие рассматривается экспертами ООН как реализация принципа социальной солидарности; в экономическом отношении - оно позволяет перейти к цивилизованному (этически ориентированному)

рынку и создавать рабочие места; в социальном плане - оно позволяет добиться справедливости в распределении богатства и снизить напряженность, возникающую из-за распределения ресурсов; в политическом - предоставляет каждому человеку право выбора в решении своего собственного будущего (268. Р.2). Цель устойчивого развития состоит в обеспечении высокого качества жизни людей путем сбалансированного, научно обоснованного, комплексного решения экологических, социальных и экономических проблем региона, страны и человечества. Никогда раньше в истории человечества не ставилось такой задачи; экономика всегда развивалась за счет эксплуатации природных и человеческих ресурсов. Известно, например, что каждой единице прироста материального производства соответствует снижающийся процент прироста общественного благосостояния. Сейчас в мире производится за один день столько же товаров и услуг, сколько было произведено за весь 1900 год. В то же время сегодня 4,3 млрд. человек живут на 1-2 доллара в день. Катастрофически быстро растет разрыв в доходах между богатыми и бедными людьми (и странами). Перефразируя Сервантеса, можно сказать, что сегодня в мире существуют два рода людей, несовместимых друг с другом, - богатые и бедные.

Перед падением Римской Империи говорили: "Роскошь хуже, чем война". Роскошь одного человека рождает нищету миллионов людей, а массовая нищета порождает демографический кризис и экологическую катастрофу - в этом мире все взаимосвязано. Поэтому главной задачей устойчивого развития на современном этапе становится поддержка бедных и ограничения сверхпотребления богатых. На Саммите тысячелетия в Нью-Йорке и Всемирном Саммите в Йоханнесбурге (2002г.) мировые лидеры пришли к согласию относительно необходимости сокращения уровня нищеты в мире к 2015 г. в два раза (посредством устранения трудноизлечимых причин). Бедные люди в бедных странах не просят подачек - они просят поддержки и требуют справедливости. Никакое общество на свете не сможет долго просуществовать, если законы имеют тенденцию создавать быстрое накопление богатства в немногих руках, оставляя

большую часть населения в нищете - таков закон справедливости.

Большим препятствием на пути к устойчивому развитию является также рыночный фундаментализм. "Горькая правда состоит в том, - пишет Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, - что рынки вознаграждают успех и стремятся наказать бедных лишь за то, что они бедные" (268. Р.2). На Международной конференции ООН по финансированию развития (Монтеррей, Мексика), на Всемирном Саммите по устойчивому развитию (Йоханнесбург 2002г.) лидеры Севера и Юга рассмотрели пути преодоления этого дефекта рыночного механизма, обсудили вопрос о том, каким образом привлечь частные инвестиции для борьбы с нищетой и для перехода к устойчивому развитию в бедных странах: речь шла о необходимости разумного сочетания экономических стимулов, политических установок и этических обязательств. Проблема бедности стала главной темой дискурса на Всемирной встрече на высшем уровне по устойчивому развитию (Йоханнесбург, 2002г.). И это вполне справедливо: как мы можем требовать сохранения природы от людей, чья жизнь висит на волоске? Окружающая среда не может быть улучшена в условиях бедности и недопотребления, а бедность не может быть ликвидирована без развития экономики. Необходимо согласовать проблемы охраны окружающей среды с социальными приоритетами и целями, с повышением уровня и качества жизни населения. Необходим новый подход к проблеме устойчивого развития, который мы с возрождением духовности и справедливости в общественных отношениях.

Постановка проблемы устойчивого развития неразрывно связана с обострением социального вопроса, в основе которого лежит обогащение меньшинства за счет большинства. Философский образ мыслей не может останавливаться на констатации такого положения вещей, но должен проникнуть вглубь знаний того, чем вызвано к жизни само это положение вещей, какие ценности и ориентации лежат в основе. С точки зрения философии, социальное расслоение стало возможным, в частности, потому, что все общественные отношения построены на личном своекорыстии людей. В человеке - все начала и все

концы, - говорили древние мудрецы. Буддизм учит, что все социальные бедствия есть исключительно следствие человеческого эгоизма. Л. Толстой видел причину человеческих страданий в бездуховности. Рудольф Штайнер требовал перестройки человеческой души. "Условия, в которых мы живем, созданы самими людьми, - писал он, - и мы никогда не создадим лучших, если не будем исходить из других мыслей, воззрений и ощущений, чем какие были у людей, создавших эти условия... Человечество подошло к кризису, необходимо помочь ему, вернуть ему здоровье и равновесие, а здоровье может вернуться только через духовность" (171. С.162,195).

Р. Оуэн в 1824 году задумал создать в Северной Америке маленькое образцовое государство. Здесь рабочим были созданы наилучшие материальные условия жизни. После долгих усилий Оуэн был вынужден признать, что осуществление подобных идей всегда будет терпеть неудачу, если сначала не будут преобразованы нравы людей, и что скорее следует действовать на человечество теоретическим путем, чем путем практики. Действительно, хорошие социальные учреждения могут вообще существовать лишь при условии, что участвующие в них люди, абсолютно свободно, то есть по своей внутренней природе склонны сохранять их, если они нравственно подготовлены к ним. Возможно, не каждый согласится с таким выводом, но вот что не вызывает сомнения: общественного счастья тем больше, чем меньше индивидуального эгоизма, чем возвышеннее потребности людей, чем больше духовности в обществе. Следовательно, мы обязаны вносить духовное начало в жизнь общества; мы должны понимать, что необходимо сначала пробудить в себе духовную жизнь, прежде чем совершенствовать социальные технологии. Человек не может поклоняться чему-то большему, чем он сам в себе чувствует и переживает. Для одного высшая ценность - вещи, для другого - деньги, для третьего - техника и т.д. Каждый видит образ высшего блага таким, каков он сам. "Подобен духу ты, какого постигаешь", - говорил великий Гете. Но в каждом человеке дремлет "высшее я", которое может быть пробуждено; но и оно может быть освобождено из своей дремоты только усилием духа, в процессе непрерывной нравственной работы.

Нравственный закон. Без духовного преображения человека, без восхождения общества на новую нравственную высоту невозможно спасение жизни на Земле. Надо признать, что нас может спасти только нравственный закон. "Сущность нравственного закона заключается в том, что я испытываю побуждение выказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по отношению к любой другой" (165. С.307). И наоборот, зло, как бы оно ни выражалось, заключается в эгоизме человека, в его стремлении к самоутверждению, к самообогащению за счет остальных и всего остального. "Если люди не будут готовы переступить через эгоцентрический индивидуализм, - пишет Дэн Радьяр, - столь воспеваемый нашим обществом, и не научатся чувствовать и жить категориям солидарности и служения, то нам грозит пришествие синтеза тоталитарного толка" (117. С. 10). Творчество и самоотречение, сострадание и любовь, самоограничение и справедливость, альтруизм и взаимопомощь, всякий незаинтересованный порыв духа, в котором снимается ощущение "я", чувство ответственности за "бытие и время", - все это требования нравственного закона. Трудно не согласиться с философом В. Хесле, когда он выдвигает "положение о нравственном законе как первичном принципе по отношению к эмпирическому миру" (158. С.78). Человек есть духовное (свободное) существо именно в силу своей способности прислушиваться к голосу нравственного закона как исходного императива. Если лишить людей нравственного закона, то они не смогут вынести тяжесть земной юдоли. Идеальный дом, где царит свобода, так же необходим человеку, как и планета Земля, на которой он обитает.

Нравственность рождается в момент свободы выбора, когда человек осознает свою ответственность за этот выбор, за его кармические последствия. Свобода не означает возможность делать все, что захочется, как полагают обыватели. Свобода состоит, скорее, в самоограничении и в правильном волеизъявлении, в способности к отказу от таких действий, которые могут привести к негативным последствиям для окружающего мира. Свобода человека предполагает преодоление внешних сил, которые подчиняют себе человека;

это преодоление собственного эгоизма, который всего более порабощает человека. Эгоистическая жажда наживы, например, превращает человека в раба материального интереса, тем самым отдаляя его от "свобо добытая" (Ж.-П. Сартр). "Свое достоинство человек черпает из возможности поступать нравственно, - пишет В. Хесле, - и ничто так его не унижает, как нарушение нравственного закона" (158. С.86). Тот, кто не считается с нравственным законом, тот бездуховен, следовательно, он несвободен. Поистине свободен человек лишь тогда, когда он принимает нравственный закон как собственную субстанцию. Возникает вопрос: каковы социальные условия свободы человека. По мнению американского философа Д. Ролза, реализация принципа свободы возможна только в справедливом обществе, "когда между людьми не делается произвольных различий в отношении основных прав и обязанностей и когда правила определяют надлежащий баланс между конкурирующими притязаниями на преимущества общественной жизни" (126. С.21). В современной социальной философии принцип справедливости расшифровывается следующим образом:

Все люди обладают равными правами на максимально большую совокупность равных основных свобод, совместимых с аналогичной системой свобод для всех.

Социальные и экономические неравенства должны регулироваться таким образом, чтобы они были направлены к наивысшей выгоде наименее преуспевших; доступ к должностям и социальные положения в обществе должны быть открыты для всех при условии честного соблюдения равенства возможностей (126. С.66, 84).

Как свидетельствует историческая практика, только то общество свободно и жизнеспособно, где имеется разумное регулирование общественной жизни в соответствии с принципом справедливости. "Даже при узком понимании устойчивого развития, - говорится в докладе Комиссии ООН по окружающей среде, - предусматривается забота о социальной справедливости по отношению к разным поколениям, - забота, которая логически должна быть распространена на отношения

справедливости к различным слоям населения в пределах каждого поколения" (99. С.50). Без опоры на нравственный закон, на принцип справедливости немыслимо устойчивое развитие общества. "Внешние ограничения, юридические запреты сами по себе бессильны, если их необходимость не подкрепляется ясным моральным чувством, внутренней убежденностью в том, что некоторые действия не могут быть оправданы никакой видимой пользой, никакой притягательностью... Уходящий в историю век это продемонстрировал довольно убедительно... Систему ценностей невозможно опровергнуть, но можно вывести из моды.. Можно сделать так, что прежние ориентиры станут выглядеть старомодными: так теперь не поступают, так уже не принято" (96. С.13, 15, 16).

Систему ценностей можно условно разделить на два уровня. Первый уровень - это материальные блага и социальные ценности. Они осуществляются лишь тогда, когда распространяются на все общество. Если материальные и общественные блага становятся привилегией отдельных элитарных групп, то они создают такую социальную напряженность, что эти блага обесцениваются даже для самой элиты. Например, вызывающее богатство так называемых "новых русских" не только оскорбляет честь и достоинство абсолютного большинства людей, но становится для самих нуворишей препятствием на пути к подлинно человеческой жизни.

Высший уровень иерархии ценностей представлен нравственным законом; он ограничивает и контролирует низшие уровни иерархии, и в этом смысле он выступает как "сверхценность", как мера всех вещей. Без этических ограничений любая общественная акция чревата опасными последствиями. Например, экологические акции приемлемы в той степени, в какой они не преступают границ этики. В противном случае действовал бы пресловутый принцип "цель оправдывает средства". То есть можно было бы жертвовать человеческими жизнями во имя спасения природы. Стоит только предположить такой вариант развития событий, как становится абсурдной идея "сверхценности" природы. Следовательно, при

решении экологических проблем (также, как и всех других социальных проблем) должны действовать механизмы, реализующие приоритет этического критерия. Не нами сказано: этическое поведение есть просто разумное поведение. И это верно, поскольку этика требует быть осмотрительным в своих поступках, соблюдая меру во всем, согласовывать свои притязания с интересами других людей, с природными ограничениями. Этический критерий предостерегает нас от деструктивного выбора, инспирируемого соблазном получить осязаемое благо, например, богатство. К сожалению, сегодня в нашем обществе задают тон деструктивные силы, не признающие никаких нравственных ограничений. Ни старая номенклатура, ни "новые русские" не проявляют необходимой меры (и даже предосторожности) при "захвате" социальных благ. Социальная опасность этой "безмерности" (безнравственности) резко увеличивается, когда патологическая жадность нуворишей возводится в ранг стереотипа поведения, когда она получает общественное оправдание. В этом случае общество пожирает само себя. "Как и во времена позднего Рима, справедливо замечает Н.Н. Пахомов, - современную цивилизацию определяет явное преобладание людей, которые, во-первых, не ведают никаких запретов, не знают ответственности перед прошлым и будущим, перед ближними и дальними, и которые, во-вторых, необычайно деятельны и могущественны, невероятно настойчивы и упорны как в создании, так и в разрушении вечных богатств, в стремлении ко всем формам обладания и власти" (107. С.24-25). Именно этот человеческий тип представляет наибольшую опасность для устойчивого человеческого развития. Следовательно, нужно пересмотреть идеологию роста и успеха, идеал силы и власти, культ потребления и обогащения.

Наука этики говорит: "абсолютное (в моральном смысле) благо не может сводиться ни к какому утилитарному благу, ни к какому обретению вещи, общественного положения, т.е. ни к чему из того, что обычно человек стремится достичь в повседневной жизни, ибо все эти блага не только разрушаются от их комбинирования со злом, но и очень часто являются соблазном к согласию на использование средств, которые сами

по себе являются моральным злом" (96. С. 18). Деградация человека начинается тогда, когда он перестает считаться с абсолютизмом нравственных требований и движим только эгоистическими страстями. Нетерпим любой эгоизм, но совершенно недопустим коллективный эгоизм, ибо в данном случае приводится в движение самая мощная сила - энергия масс. И эта энергия направляется против самой Жизни. Перспективы устойчивого развития во многом будут зависеть от того, в какой степени нам удастся четко локализовать и нейтрализовать "групповой эгоизм" сил, представляющих интересы капитала и технократии, в какой степени нам удастся преодолеть эгоизм человеческого рода по отношению к природе. Необходим мощный пассионарный импульс, который приведет нас к альтруизму, к пониманию единства человеческого рода. Только объединенное человечество, осознающее себя единым целым, имеющее Коллективный Разум, способно противостоять "вызову" окружающей среды (80).

Этика устойчивого развития. Сегодня - через 10 лет после Рио, после Йоханнесбурга - мы убеждаемся в том, что интерпретация устойчивого развития в терминах экологии природы не охватывает всей экзистенциальной глубины проблемы выживания человечества в условиях глобальных перемен. Историческая практика свидетельствует о том, что отношение человека к природе никогда не претерпевало значительных изменений, если не происходило изменения философских оснований нашего мышления и нашей морали.

Философско-этическое обоснование концепции устойчивого развития мы усматриваем, в частности, в метафизике всеединства, разработанной, B.C. Соловьевым. Мы имеем в виду его понимание всеединства жизни, которое он противопоставил картезианскому дуализму. Опираясь на метафизику всеединства жизни, B.C. Соловьев обосновывает необходимость нравственного отношения человечества к природе. По его мнению, история человечества есть возвышение и расширение сферы нравственности (должных отношений). Он выделяет три главные ступени этого исторического процесса: 1) родовая, принадлежащая прошлому; затем 2) национально- государственная, господствующая в настоящем; наконец, 3)

всемирное общение как идеал будущего. На первой ступени объем круга нравственных обязанностей ограничивается для каждого своим родом или племенем, на второй - своим национальным государством, и лишь на третьей ступени человеческая личность, достигшая ясного осознания своей принадлежности роду человеческому как таковому, стремится соответственным образом осуществить его в жизни. Высшая задача человека на третьей ступени состоит в том, чтобы реализовать нравственное отношение к природе, но решение этой задачи в свою очередь предполагает установление совершенного нравственного порядка в обществе, становление человечества как единого целого. Соловьевский идеал будущего, по сути дела, совпадает с нравственным императивом устойчивого развития.

Никто из философов прошлого не подходил так близко к задаче определения ценностных ориентиров устойчивого развития, как B.C. Соловьев. Он не только обосновал существование единого человечества, но выявил также его основные атрибуты - солидарность и непрерывность поколений. В составе человечества, по его мнению, достойное место принадлежит и прошлым, и будущим поколениям. Непрерывное бытие человечества обусловлено взаимосвязью и взаимодействием всех его поколений. B.C. Соловьев показал связь нравственного порядка в обществе с порядком природным, координацию между ними. "И в самом деле, - писал B.C. Соловьев, - можно ли говорить о торжестве добра, когда на самых идеальных нравственных началах устроенное общество может сейчас же погибнуть вследствие какого-нибудь геологического или астрономического переворота" (130. С.391). Идеалистический отрыв человека от реальности, его отчуждение от природы пагубно прежде всего для человека, а не для природы. Природа существовала и будет существовать без человека, но человек не сможет выжить без природы. Природа первее Человека - это несомненно. Человек есть результат природного процесса в двояком смысле: во-первых, как самое прекрасное создание, а во-вторых, как самое сознательное природное существо. "В этом последнем качестве человек сам становится из результата деятелем мирового процесса, - писал

C. Соловьев, - и тем совершеннее соответствует его идеальной цели - полному взаимному проникновению и свободной солидарности духовных и материальных, идеальных и реальных, субъективных и объективных факторов и элементов вселенной" (130. С.391).

По Соловьеву, возможно троякое отношение человека к природе: а) подчинение природе в том виде, как она

существует: б) покорение природы и пользование ею как безразличным орудием: в) совершенствование природы, утверждение ее идеального состояния. Первые два отношения должны быть признаны временными и переходными состояниями. Но безусловно нормальным и устойчивым следует, по В. Соловьеву, признать только третье отношение, в котором человек "возвышает" природу: "нормальная деятельность здесь есть культивирование земли, ухаживание за нею ввиду ее будущего обновления и возрождения" (129. С.428). При каких условиях общественные отношения обеспечивают данному социуму постоянное совершенствование и устойчивое будущее? Первое требование состоит в том, чтобы человеческая деятельность согласовывалась с возможностями и спецификой окружающей среды. Во-вторых, необходимо ограничить рост народонаселения. "Что касается до беспредельного размножения людей, то оно не утверждается ни на каком физическом, и тем менее нравственном законе", - писал B.C. Соловьев (130.

438).

B.C. Соловьев не предлагает определенных планов общественного устройства, он рассматривает только те непреложные, из самого практического разума вытекающие условия, без исполнения которых невозможно постоянное совершенствование общества и его устойчивое будущее. Первое условие - это прекращение эксплуатации природы. Последняя не есть мертвая материя, это одушевленный живой организм. "И под личиной вещества бесстрастной Везде огонь божественный горит" (B.C. Соловьев). Второе условие - это разумный аскетизм, "воздержание от дурной плотской безмерности" (130. С.535). Следующим нравственным условием, необходимым для того, чтобы общество устойчиво развивалось, является ограничение личной свободы требованием общего блага.

По Соловьеву, безнравственная эксплуатация природы не может прекратиться, пока продолжается бездумное поощрение безмерности эгоистических претензий и беспредела плотских инстинктов людей, пока поддерживается несправедливое распределение ресурсов внутри общества. При недолжном отношении к человеческим проблемам немыслимо должное отношение и к экологической проблеме. Вообще же сущность нравственного решения экологического вопроса, по Соловьеву, заключается во внутренней ее связи с проблемой воспитания разумных потребностей человека. Русский мыслитель обращает особое внимание на бесперспективность и ущербность потребительского общества, основной принцип которого есть безмерное размножение материальных потребностей, а цель - такое же безмерное производство вещей, удовлетворяющих эти потребности. С нравственным ограничением потребительских претензий человека связывает B.C. Соловьев вопрос о спасении жизни на Земле. "Спасающий спасется, - говорил B.C. Соловьев. - Вот тайна прогресса - другой нет и не будет" (130. С.557). Действительно, спастись и увековечить свою жизнь единичный человек может только вместе со всеми. Человечество может спастись и стать бессмертным, только спасая и облагораживая весь остальной нечеловеческий мир.

Исключительный интерес для понимания перспектив устойчивого развития представляет концепция "духовного общества" B.C. Соловьева. Русский философ выделяет три основные формы общественного союза. Первая ступень - общество экономическое, или материальное: вторая - общество политическое, или формально-правовое: третья ступень - общество духовное, или цельное. Первая есть основа, вторая - средство и только третья есть цель. "Человек хочет не только материального существования, - замечал B.C. Соловьев, - которое обеспечивается обществом экономическим, и не только правомерного существования, которое дается ему обществом политическим, он хочет еще абсолютного существования - полного и вечного" (130. С. 148).

Материальное общество есть извращение и отход от полноты бытия, возведение его низшей области на высший

пьедестал и низведение всего остального до инструментального значения, до роли средства достижения материальных благ. В качестве примера такого общества B.C. Соловьев приводит капитализм. Антисистемный характер капитализма, проявляется в том, что материальная сторона жизни, то есть промышленная деятельность, становится решительно преобладающею и заслоняет собою все остальное; или, как говорил B.C. Соловьев, здесь "сапоги важнее Шекспира".

Концепция "духовного общества" не отрицает значения ни экономики, ни политики. Человек прежде всего должен есть, трудиться и научиться жить в правовом государстве. Но полное благо человека, по Соловьеву, требует полноты жизни. В духовном обществе реализуется принцип всеединства, то есть все сферы жизни - экономика, политика, культура и т.д. - находятся в органическом единстве и направляются нравственным законом. "Свободная игра экономических факторов и законов возможна только в обществе мертвом и разлагающемся, - писал B.C. Соловьев, - а в живом и имеющем будущность хозяйственные элементы связаны и определены целями нравственными, и провозглашать здесь "попустительство и вседозволенность" - значит говорить обществу: умри и разлагайся!" (129. С.408). Основное требование духовного общества - это вечное утверждение жизни. Но В. Соловьев усматривал жизнь только в тех изменениях сущего, за которыми скрывается нечто устойчивое, а именно душа. Следовательно, устойчивое развитие общества предстает как непрерывный духовный рост человека и человечества, как "восхождение от материи к духовности", по выражению B.C. Соловьева (130. С.151). Характерный признак человеческого общества, его отличие от сообщества муравьев, например, состоит в том, что "каждый человек, как такой, - по мнению B.C. Соловьева. - есть нравственное существо" (129. С.345). Духовное общество - это общество моральное, где частное своекорыстие ограничивается в интересах блага целого: это общество всеобщей гармонии, где не умаляется значение ни одного начала, ни одной сферы жизни; это общество цельное, которое опирается на цельное знание и определяется высшими потребностями, это общество свободное, где преодолевается

внутренний грех "самообоготворения" и злого эгоизма. Само состояние Земли, по Соловьеву, определяется нравственным состоянием населяющих ее духовных существ. "Действительная нравственность, - подчеркивал B.C. Соловьев, - есть должное взаимодействие между единичным лицом и его данною средою (в широком смысле этого слова, обнимающем все области бытия, высшие и низшие, с которым человек практически соотносится)" (129. С.286).

Величайшая заслуга B.C. Соловьева состоит в том, что задолго до глобального экологического кризиса он сформулировал основные принципы этики спасения жизни, которые конгениальны гуманистической концепции устойчивого развития, провозглашающей Жизнь высшей ценностью. Основная миссия соловьевской этики состоит в том, чтобы способствовать поддержанию, охранению и совершенствованию жизни, эстетическому устроению окружающей среды.