Русская религиозная философия второй половины XIX-XX вв.

Действительно оригинальная и плодотворная линия русской философии складывается в рамках критически наследующей ранним славянофилам, внутренне дифференцированной, но вырастающей на общей фундаментальной православной основе, линии религиозной философии, связанной во второй половине XIX в.

Выступив в период, когда перед русской философской мыслью встала задача органического синтеза накопленного материала, Соловьев создал первую русскую категориально-понятийную систему, не сводимую к какой-либо одной традиции. Основным делом жизни Соловьева было создание христианской православной философии с тем, чтобы "ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, то есть разумную безусловную форму", когда философский синтез включает в себя и то, что содержит вера.

Будучи убежденным, что "философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего", Соловьев считает необходимым построение новой философии как выражения "цельной жизни". Такая философия строится Соловьевым методом "критики отвлеченных начал", то есть всякого рода односторонних, частных идей и принципов жизни (рационализма, эмпиризма, экономизма, клерикализма и тому подобное), которые пытаются заменить целое и в итоге теряют истину. Именно на этом пути потерпела поражение западная рационалистическая философия - вывод, который по своей направленности и аргументации сближает Соловьева с Ницше.

Соответственно, Соловьев разрабатывает новый философский язык, или совокупность концептов, ставших опознавательным знаком именно русского философствования, но, подчеркнем еще раз, глубоко укорененных в традициях мировой философии.

Остановимся на наиболее существенных моментах этой концептуальной модели.

Доминирующими и в чем-то противоречащими друг другу являются у Соловьева два ряда идей: учение об Абсолюте (всеединстве) и учение о Богочеловечестве. Настоящим предметом метафизики, считает мыслитель, является не бытие, а сущее (Абсолют,

Бог), которому бытие принадлежит. Бытие относительно, сущее (сверхсущее) абсолютно, оно выше любых признаков и определений, представляя собой положительное ничто, поскольку не есть что-нибудь, и все, поскольку не может быть лишено чего-нибудь, оно есть положительная возможность, сила и мощь бытия. Бытие по отношению к абсолютному есть его другое, то есть сущее - это единство себя и своего отрицания, или любовь.

В этом ключе Соловьев разрабатывает понятие положительного всеединства, учение о котором выступило ведущей линией русского философствования. Всеединство есть такое состояние, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех, это некое гармоническое единство множеств, идеальный строй бытия, определяющий направленность его эволюции. Раскрывая динамику всеединства, Соловьев утверждает, что в абсолютном можно различить два полюса (центра) - абсолютное как таковое и абсолютное как становящееся всеединое или идея, сущность, потенция, первоматерия бытия, воплощающаяся в реальную действительность.

Особое место в данной модели занимает учение Соловьева о Софии, божественной премудрости, ставшее основой софиологи- ческого направления русской философии, а также ведущей темой символической поэзии. Именно София (единство, все в себе заключающее) выступает началом, объединяющим тварный мир и Абсолют; это непосредственное воплощение Абсолюта в мире и одновременно идеальный человек, реальная опора индивида в преодолении хаоса тварного мира.

Очевидно, что метафизика Соловьева оборачивается антропологией и этикой. Человек есть связующее звено между божественным и тварным миром, в нем "природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область абсолютного", безусловного значения человеческой личности как нравственного существа. При этом антропология у Соловьева снимает космогонию, поскольку наряду с актуальным всеединством необходимо предположить потенциальное, становящееся всеединство, каковым является человек в силу его причастности двум мирам: в человеке всеединое получает сначала идеальную форму, а затем, посредством сознательного включения в космогонический процесс воссоединения с Абсолютом, и реальную. Космический процесс с рождением человека переходит в исторический, где всеединство выступает как социальный идеал, смысл истории, уже явленный богочеловеком Христом, давшим человечеству всю полноту положительного откровения. Соответственно история представляет собой богочеловеческий процесс воплощения Божества и обожения человека, или богодействие.

Стремясь найти земные средства реализация данного идеала, Соловьев в 80-е гг. разрабатывает теократическую утопию, полагая, что единство человечества будет обеспечено всемирной теократией (воссоединением церквей). Поиск инициирующего субъекта данного процесса приводит мыслителя к концепции "русской идеи". Полагая, что идея нации есть то, что Бог думает о ней в вечности, а не то, что она думает о себе во времени, Соловьев видел историческую миссию России и русского народа в участии в развитии великой христианской цивилизации с целью восстановления на земле верного образа божественной Троицы. Эта миссия носит исключительно моральный, а не политический характер, и потому Соловьев всегда резко выступал против национализма. Однако к концу жизни он все острее ощущает трагизм и катастрофичность истории и, в конечном счете, отказывается от социального утопизма.

Система Соловьева стала рубежной в истории русской философии, как бы "эталоном" для всех последующих русских мыслителей, даже если сами идеи Соловьева ими и не принимались. Одновременно важнейшие "задания" философии были поставлены антропологическими открытиями Федора Михайловича Достоевского.