1. Теоретические предпосылки формирования философско-исторической концепции Вл. Соловьева

Владимир Соловьев — крупнейшая фигура русской философии и публицистики II половины XIX века. Он родился в г. Москве 16 января 1853 года в семье крупнейшего русского историка С.М.

Среднее образование Вл. Соловьев получил в московской 5-й гимназии, а высшее — в Московском государственном университете (1869—1873). Вл. Соловьев был необычайно одаренной натурой и уже очень рано начал читать славянофилов, крупнейших немецких идеалистов, вульгарных материалистов. Вл. Соловьев воспитывался в довольно либеральной семье, и это затем нашло отражение в его творчестве.

Вероятно, не без влияния материализма Вл. Соловьев поступил сначала на физико-математический факультет, где он увлекся не математикой и физикой, а естественными науками (биологией), но на III курсе он перешел на историко-филологический факультет и с большим усердием и рвением приступил к изучению философских наук. Он знакомится прежде всего с философами, занимавшими умы тогдашних мыслящих людей: Xомяковым, Шеллингом, Кантом, Фихте, Гегелем. И уже в течение первого года после окончания университета он защищает магистерскую диссертацию, по мнению современников, яркую и самостоятельную. В 1876 г. Вл. Соловьев приступил к преподаванию в университете в г. Москве, а затем перевелся в г. Петербург, где в 1880 г. защитил докторскую диссертацию.

В 1881 г. преподавательская деятельность Вл. Соловьева закончилась навсегда, после того как он прочел публичную лек-

цию, в которой призывал помиловать убийцу царя Александра III. Все оставшееся время Вл. Соловьев посвятил творчеству, он выступал как поэт, литературный критик и философ. Умер Вл. Соловьев в 1900 г.

Философия всеединства Вл. Соловьева, созданная в последней четверти XIX века, стала беспрецедентным в интеллектуальной истории России примером философского «собирания», воссоединения и синтеза духовных ценностей не только отечественной, но и мировой культуры.

Исторически это был период, когда пореформенная Россия пыталась приобщиться к западноевропейской цивилизации, реально встать на путь капиталистического развития, но при этом в своем «русском» варианте. Переломный характер социально-экономического развития страны оказал заметное воздействие на духовную жизнь русского общества, предопределил разнообразие, пестроту философских и социологических теорий. Князь Е.Н. Трубецкой подчеркивал, что учение Вл. Соловьева зародилось в насыщенной утопиями духовной атмосфере второй половины прошлого столетия.

Интерес к социальным проблемам поставил множество вопросов, среди которых определяющим был вопрос о том, по какому историческому пути развития должна идти и пойдет Россия.

Обсуждение перспектив, открывающихся перед человечеством, в том числе перед Россией, органически включается в философию всеединства Вл. Соловьева, которая по своему характеру была социально-активной, обращенной к глубинным основам человеческого существования.

Состояние теоретической мысли последних десятилетий XIX века в России характеризуется широким распространением позитивизма, о чем свидетельствует преобладание позитивистских взглядов в среде естествоиспытателей, историков, философов, социологов.

Но при этом он уже морально устарел, отстал от научного и общественно-исторического развития, что вызвало усиление внимания к классической философии, возникновение в России различных школ неокантианцев, неогегельянцев и др. Это повлияло и на формирование теоретической позиции

Вл. Соловьева. В своей магистерской диссертации «Кризис западной философии (против позитивистов)» он выступил против господствующего положения позитивизма в обществе.

С другой стороны, абстрактная метафизика, глубоко рассматривающая философские, мировоззренческие вопросы, разработала строгую методологию, систему категорий и принципов мышления, но была далека от реалий исторического бытия человека.

И эмпирическое направление в философии, и отвлеченный рационализм пришли к миру, который в основах своих оказался пустым, бессмысленным, бессодержательным. Поэтому Вл. Соловьев обосновывает необходимость создания «новейшей философии», которая должна сформулировать принцип единства мира, выработать целостную, универсальную теорию для его познания и в то же время быть «положительной», то есть социально-активной, «жизненной», преобразующей мир и дающей ответ на вопросы о «смысле жизни» и исторического процесса.

Для решения этой задачи Вл. Соловьев обращается к философскому наследию прошлого. Не принимая в полной мере идеи ни одного из мыслителей, Вл. Соловьев не отказывает ни одной теории в праве на существование, видя в каждой из них закономерное порождение человеческой мысли.

Бережное отношение Вл. Соловьева к предшествующей философской мысли, стремление сохранить все ею добытое отмечает Н. Бердяев: «Соловьев всему находит место... В «Оправдании добра» он доходит до виртуозности в этом оправдании всего, что органически создано историей»1.

В основе всевозможных синтезов, предполагаемых философией всеединства, лежал поиск общечеловеческих истин, способных преодолеть разобщенность народов, создать условия для их конкретного единства.

Истоки философии всеединства Вл. Соловьев находит в Древней Индии, где в период религиозной и социальной розни было высказано новое неслыханное положение: «Все есть одно», то есть «все особенности и разделение суть только видо-

изменения одной всеобщей сущности»2. Обнаружились вовлеченность человека во всеединое, родство всего существующего. Понимание всеединства сделалось общим достоянием, приняв форму новой религии — буддизма, где человеческая личность находит свою свободу и безусловность в отречении от внешнего природного бытия.

В процессе формирования собственного философского учения Вл.

Его философия всеединства продолжала ту линию в христианстве, начало которой восходит к Платону, определившему сущность идеального начала. У Платона идея есть истинно- сущее. Внешнему бытию, случайному, недолжному, по мнению Вл. Соловьева, он противопоставил идеальный мир истинно-сущего.

Эту двойственность Вл. Соловьев примиряет в христианстве, которое, как он считает, не только созерцает умом истинно-сущее, а само действует, рождая нового духовного человека.

«Отец христианства» Филон Александрийский соединил в своем учении о Логосе взгляды Платона на мир идей со стоицизмом и пифагорейством. Эта линия, отмечает Вл. Соловьев, была продолжена в учении неоплатоников о трех ипостасях, осуществляющих абсолютное содержание или выражающих определенным образом отношение бога как единого ко всему или как сущего к сущности 3. Обратимся, например, к Плотину, основоположнику неоплатонизма. Согласно Плотину структура бытия выступает в следующем виде: бытие является иерархией трех субстанций — Единого, Ума и Души.

Понятие Единого — главное в системе Плотина. Это пер- восущее, оно лишено границ и формы, лишено каких-либо определений, стоит над любым существованием и мышлением.

Ум — это вторая субстанция в иерархии Плотина. Он возникает из Единого, когда оно переливается через край и переступает через свою границу. Но Единое при этом остается единым, не лишаясь своей полноты.

Третья субстанция возникает из Ума. Это — Душа. Она, согласно Плотину, «рождает» все живые вещества, вдохнув в них жизнь.

Рассматривая вопрос об образовании мира, Плотин говорит и о материи, которую он понимает как некий субстрат, лишенный каких-либо качеств, как нечто неопределенное.

Истоки христианской мистики Вл. Соловьев определяет и в гностицизме. Его привлекает религиозно-философская система гностиков, в которой он усматривает некоторый опыт религиозно-философского синкретизма.

Идеи раннего христианства в период патристики получили свое дальнейшее развитие и оформление в систему в учении Оригена.

Рассматривая Xриста-логоса в качестве главного посредствующего звена между верховным богом — отцом и реальным миром, он отодвигает на второй план его основную функцию в христианстве — спасительную.

Творение мира богом нужно понимать не как однократный акт по созданию именно данного мира. Извечность бога предполагает и извечность процесса творения.

Извечность божественного творения проявилась не только в создании все новых и новых существенных миров, но и в творении им — еще до создания мира — бессмертных и бестелесных духов, соподчиненных богу как святому духу.

Вл. Соловьев воспринимает у Оригена, отличное от церковной догматики, более свободное изложение христианского учения, его понятие Абсолюта (Бога), а также в определенной степени его концепцию взаимоотношения Бога с миром.

В эпоху Возрождения наиболее созвучным философии всеединства было учение Н. Кузанского о едином, о Троице, о

Боге как единстве и целостности бесконечного и развивающегося мира 4.

В более поздний период христианская теософия получила дальнейшее свое развитие в мистических учениях Я. Беме, Ф. Ба- адера, Э. Сведенборга, которых Вл. Соловьев считал предшественниками своего учения. Ф. Баадер и Я. Беме воздействовали на него преимущественно своим мистическим пантеизмом. Я. Беме утверждал, что Бог творит самого себя через творение природы и человека.

В исследовании христианских учений Вл. Соловьев исходил из центральной идеи всеединства всего существующего, которое он определяет в Абсолюте (Боге). При этом смысл человеческого существования Вл. Соловьев видит на пути совершенствования человечества и постепенном приближении его к Божеству. Таковы учения Оригена о творении мира, о граде Земном и граде Божьем А. Блаженного, рассуждения Н. Кузан- ского о Троице, о богопознании.

Истоки философии всеединства в Новое время Вл. Соловьев определил в «Философских началах цельного знания», где он выделяет философию Гегеля. «За Гегелем, — пишет он, — должна быть признана огромная заслуга решительного установления в науке и общем сознании истинных и плодотворных понятий процесса, развития и истории как последовательного осуществления идеального содержания»5. Прежде всего русский мыслитель воспринял от Гегеля взгляд на историю как на единый процесс. Сущность и единство исторического процесса Гегель видел в движении мирового духа. В «Философии истории» он считает, что историю должна интересовать не сама история, а заключенный в ней разум, доказательство того, что «исход был разумен, что она являлась разумным, необходимым обнаружением мирового духа»6. Вл. Соловьев отмечает, что Гегель, исходя из понимания сущности исторического процесса как движения мирового духа, пришел к двум существенным для его концепции выводам.

Во-первых, общественный прогресс совершается лишь в духовной сфере, и его ступени соответствуют степени осозна-

ния данной эпохой мирового духа. Поскольку же сущность духа

свобода, постольку всемирная история есть прогресс в осознании свободы, прогресс которой мы должны познать в его необходимости.

Во-вторых, эта необходимость, по Гегелю, состоит в следующем. В истории «сознание свободы» последовательно воплощалось в духе определенных народов, которые и становились в данную эпоху как бы носителями мирового духа, то есть становились народами всемирно историческими. Все это, считает Вл. Соловьев, стало существенным шагом вперед в понимании истории как единого и целостного процесса развития общества.

В своей философско-исторической концепции Вл. Соловьев опирается на гегелевское учение о развитии. Особенно его привлекает идея «троичности». Этот принцип становится одним из структурообразующих его системы. Сквозь призму «триады» рассматривает Вл. Соловьев и исторический процесс, обусловленный взаимодействием трех сил: мусульманского Востока, католического Запада и православной России.

С другой стороны, он подвергает критике философскую систему Гегеля, которая, по его мнению, находится в непримиримом противоречии с диалектическим методом. Но эта критика не за принцип, а за его конкретное применение. Философия истории Гегеля не удовлетворяет русского мыслителя, так как в ней «не оставлено никакого места ни для социализма, ни для национальных движений нынешнего века, ни для России и славянства как исторической силы»7.

По Гегелю, история завершается на установлении бюр- герско-бюрократических порядков в Пруссии Фридриха Вильгельма III, где и реализуется содержание абсолютной философии. «Но история не остановилась, — отмечает Вл. Соловьев,

и, произведя много важных явлений, не предвиденных Гегелем, произвела, между прочим, и падение его собственной философии»8.

Философия Шеллинга привлекает внимание Вл. Соловьева своей критикой абстрактного рационализма. «Ложному, одностороннему рационализму» Шеллинг противопоставляет свою философию откровения, которая, по его мысли, должна стать синтезом веры и знания.

Шеллинг рассматривал природу как некое единство противоположностей, проявляющееся в разных формах в виде мирового закона: это и полярность полюсов магнита, и положительный и отрицательный заряды электричества, и противоположные отношения кислот и щелочей. Он также распространяет этот принцип противоположностей и на органическую жизнь. Раздвоение на противоположности порождается живой силой, бессознательным духовным началом.

Бессознательное духовное начало в природе, пройдя через ряд ступеней, порождает сознание в человеке. Целостность природы, как и человека, создается мировой душой.

Русскому мыслителю близок взгляд шеллингианской натурфилософии и философии тождества на природу как на единый одушевленный организм, идеи о мировой душе, о конечном единстве духа и природы, условием которого является абсолютная любовь.

Абсолютный субъект, положенный в основу философии Шеллинга, «одинаково относится как к духу человеческому, так и к природе»9. Тем самым возрождалась значимость внутреннего бытия природы, она оказалась сама по себе столь же субъективной, как и человеческое Я.

Вл. Соловьев присоединяется к мысли Шеллинга о том, что природа «во внутреннем своем бытиистоль же жива и столь же, если так можно выразиться, субъектна, как и человеческое Я, ибо она тоже есть проявление абсолютного субъекта, как и дух, и разница только в степени. В абсолютном поэтому Я и не Я, идеальное и реальное, дух и природа — тождественны»10.

Вл. Соловьев, как и Шеллинг, определяет абсолютно-сущее абсолютным субъект-объектом, одновременно единым и бесконечным, который проявляется в «постепенной объект- субъективации, которая есть не что иное, как творческий процесс натуры»11.

Шеллинг, по мнению Вл. Соловьева, устранив противоречие между объектом в их тождестве, тем самым определил возможность познания «абсолютного» при помощи «умственного созерцания», то есть мистически. Отсюда стало возможным рассматривать историю как процесс богочеловеческий, то есть процесс мистического «внутреннего» познания Бога человеком. Шеллинг, утверждает Вл. Соловьев, не избежал недо-

статков предшествующей философии, его учение приводит к отрицанию самобытности объективного мира 12.

Преодолевая односторонность отвлеченного рационализма, философия, по убеждению Вл. Соловьева, должна была заняться восстановлением «прав материи». В материализме Вл. Соловьев видит «естественную и законную реакцию» против отвлеченного рационализма, отрицающего самостоятельность и реальность материи.

С помощью натурализма и материализма человек «полюбил и познал материальную природу как нечто свое близкое и родное — развитие материализма и натурализма составляет такую же заслугу философии, как и развитие рационализма, в котором человек узнал и определил силы своего разумно свободного духа»13.

Такая положительная оценка материи у русского мыслителя не случайна. Она связана с его учением о богочеловече- стве. Но при этом он отличает «ложный материализм», для которого материя есть «все», от материализма религиозного, истинного, с его точки зрения, сущность которого заключается в утверждении «святой телесности». Поскольку материализм, отмечает Вл. Соловьев, основой объективного мира признает вещество, то объективный мир есть только мир внешних явлений.

Таким образом, заключает Вл. Соловьев, с одной стороны, эмпирический натурализм утверждает, что истинно-сущее находится во внешнем мире, в природе, что и способ его познания есть внешний опыт, с другой стороны, рациональный идеализм утверждает, что истинно-сущее находится в познающем субъекте, в нашем разуме, и что способ познания его есть чистое рациональное мышление или построение общих понятий.

И эмпирическое направление в философии, и отвлеченный рационализм в силу своей односторонности пришли к пустому, бессодержательному бытию и, по убеждению Вл. Соловьева, не могли дать по существу никакого ответа на вопрос о цели и о смысле человеческого существования.

Начало переворота в классической философии положил, по мнению Вл. Соловьева, Шопенгауэр тем, что во внутреннем опыте человека находит действительно сущее — волю, то есть на место абсолютного идеального начала Гегеля — понятия, Шопенгауэр поставил материальное (с точки зрения Соловье-

ва) начало — волю. Воля — это начало любого бытия, она порождает явления (представления). Одновременно порождаются и объект, и субъект, которые не могут существовать друг без друга. Завершение развития высших форм органической жизни — человек. Человеческое познание возникает как вспомогательное орудие действия. «Мир как представление» возникает вместе с сознанием. Ему присущи все формы: субъект и объект, пространство и время, множество отдельных вещей, причинная связь. В философии Шеллинга представление (теоретическая философия) соединяется с волей (практическая философия), тем самым преодолевается разрыв школы и жизни, который был характерным для западной философии.

Привлекает Вл. Соловьева и идея Шопенгауэра о присутствии в мире таинственного, иррационального элемента, не объяснимого одними формами представления (то есть пространственно-временной причинностью), который и является сущностью мира как бытия для другого.

Немецкий философ Э. Гартман, по мнению Вл. Соловьева, впервые применил «истинно синтетический метод», утвердил в метафизике принцип всеединого духа, определил смысл мировой истории, как движение всего человечества к трансцендентному благу. Конец (последняя цель) и цель мирового развития (высшее благо), пишет Вл. Соловьев, присоединяясь к мысли Гартмана, «достигаются только совокупностью существ посредством необходимого и абсолютного целесообразного хода мирового развития, конец которого есть уничтожение исключительного самоутверждения частных существ в их естественной розни и восстановление их как царства духов, объемлемых всеобщностью духа абсолютного»14.

Отсюда Вл. Соловьев выявляет «те самые истины», которые в форме веры и духовного созерцания утверждались теологическими учениями Востока. Он приходит к выводу о необходимости соединения западной формы новейшей философии с полнотою содержания восточного христианства, опираясь в то же время на данные положительной науки. Осуществление этого универсального синтеза науки, философии и религии «должно быть высшею целью и последним результатом умственного развития»15.

Истинное человечество, в представлении Вл. Соловьева, есть всемирная форма соединения материальной природы с божеством, или форма восприятия божества природой и есть Богочеловечество.

До поры до времени частичная, односторонняя проработка насущных жизненных проблем была единственно возможным и, следовательно, необходимым путем развития философии. Каждое из новоевропейских философских направлений: отвлеченный рационализм, эмпиризм, материализм — у Вл. Соловьева имеет в своей отдельности историческое значение и оправдание. По его мнению, предшествующая философия «освобождала человеческую личность от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание. Она низвергала всех ложных чужих богов и развивала в человеке внутреннюю форму для откровений истинного божества»16.

Но человечество достигло такого состояния, когда разорванность и частичность в его собственном бытии достигли предела, опасного для будущего существования. Поэтому, считает он, настало время для нового этапа развития философии, когда, опираясь на достижения односторонних, частичных учений, можно создать философию, охватывающую все жизненно важные сферы бытия и способную постичь их в органическом единстве. Именно такую философию и создавал Вл. Соловьев, опираясь на традиции христианства.