ГЛАВА XI РЕВОЛЮЦИОННО- ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ И МАРКСИСТСКАЯ МЫСЛЬ В КАЗАХСТАНЕ В НАЧАЛЕ XX В.

Общеизвестна выдающаяся заслуга в пропаганде марксизма в стране ленинской «Искры». Примечателен, например, тот факт, что на ее страницах печатались корреспонденции со строительства Оренбургско-Ташкентской железной дороги. В них сообщалось о произволе администрации и подрядчиков, о жестокой эксплуатации рабочих. В одной из заметок говорилось: «Рабочих обирали самым беззастенчивым образом... система штрафов, ничем не сдерживаемая, практиковалась в самых широких размерах, рабочих просто обманывали при расчетах» (1902, № 15). О чрезмерной эксплуатации рабочих, о невыносимых условиях их жизни, несчастных случаях, приводивших к гибели десятки людей, сообщалось в 33-м номере «Искры» за 1903 г. То обстоятельство, что русская социал-демократия еще на заре своей истории пристально приглядывалась к жизни рабочих Казахстана, а «Искра» имела здесь своих корреспондентов, заслуживает самого серьезного внимания. Тесная связь с «Искрой» социал-демократических организаций Омска, Оренбурга, Астрахани, их деятельность по распространению газеты способствовали росту политической сознательности рабочих, оживлению организаторской и пропагандистской деятельности местных социал-демократов.

Марксистская мысль в Казахстане развивалась, конечно, не изолированно от соседних районов — Поволжья, Сибири, Урала, где в тот период уже действовали сильные организации и группы РСДРП.

Одним из путей распространения революционно-демократических и марксистских идей в Казахстане было использование большевиками легальной печати местных оппозиционных сил, о чем в казахстанской историко- партийной литературе приводятся интересные факты. Еще в конце 90-х годов (1897) на страницах газеты «Степной край», издававшейся в Омске, были опубликованы отрывки из воспоминаний П. Лафарга о К. Марксе; статья «По поводу русского перевода III тома «Капитала» К. Маркса». В ней в общедоступной форме предпринята попытка познакомить читателей с богатым содержанием экономического учения основоположника научного коммунизма; акцентировалось внимание на исследовании К. Марксом материалов о русском землепользовании; подчеркивалась огромная заслуга Ф. Энгельса в подготовке и выпуске в свет III тома «Капитала».

Эта же газета в 1901 г. (№ 90) рекомендовала читателям «познакомиться со 2-й главой известной книги В. Ильина (псевдоним В. И. Ленина.— К. Б.) «Развитие капитализма в России», который на основании данных земской статистики доказывает, что все эти прогрессы значительного меньшинства ложатся... тяжело на массу крестьянской бедноты».

Однако в первые годы XX столетия и вплоть до начала революции 1905—1907 гг. распространение революционно- демократических и марксистских идей в крае еще не получило размаха. Сказывались невысокий общий теоретический уровень местных социал-демократов, малочисленность и распыленность казахстанского отряда рабочего класса.

В 1905—1907 гг. в Казахстане также увеличилось число издававшихся газет. Новые в одном ряду с теми, что выходили раньше, открыто помещали материалы антиправительственного, революционно-демократического и даже марксистского содержания.

Так, «Семипалатинский листок», выражавший чаще буржуазно-либеральные и мелкобуржуазные настроения, а в отдельных случаях настроения местного националистического клерикализма, помещал в то время публикации и социал-демократов большевиков, которые писали статьи на рабочие темы, остро критиковали кадетов и октябристов- черносотенцев.

Анализ отдельных материалов, напечатанных в газете «Оренбургский край», дает нам основание судить о том, что и этот легальный печатный орган умело использовали большевики.

Газета «Уральский дневник», в основном прогрессивной ориентации, публиковала в этот период статьи, отражавшие как большевистские, так и меньшевистские воззрения, борьбу этих двух фракций российской социал-демократии по актуальным вопросам (об отношении к Думе, о выступлении с ее трибуны социал-демократического депутата, о созыве рабочего съезда и др.), а также разоблачавшие реакционную аграрную политику царизма.

В первом номере «Оренбургского вестника» (17 октября 1906 г.) подчеркивалось, что газета не причисляет себя к какой-либо партии, однако она не скрывала своего уважения к социал-демократам и эсерам и заявляла, что будет бороться за осуществление демократических свобод, обещанных в «Манифесте 17 октября». В редакционной статье (25 декабря 1906 г.) «Из жизни партии» излагалась большевистская тактика в отношении Думы, но наряду с этим без критических замечаний сообщалось и об итогах Всероссийской конференции РСДРП (ноябрь 1906 г.) в Таммер- форсе. Как известно, на этой конференции было проведено меньшевистское оппортунистическое решение о допустимости избирательных блоков с кадетами.

В конце февраля — начале марта 1906 г. в Оренбурге вышло в свет всего пять номеров газеты «Наш край». Все ее статьи написаны с позиций революционного пролетариата и вполне последовательно отстаивают большевистские взгляды.

«Степной пионер», издававшийся в Омске с 21 июня 1906 г., был запрещен полицией 17 октября того же года за призывы к вооруженному восстанию, за стремление «добиться... всенародного Учредительного собрания и провозгласить здравицу демократической республике»592.

Газета «Прииртышский край» (апрель 1907, Семипалатинск) после выпуска 5 номеров также подверглась запрету степным генерал-губернатором за критику переселенческой политики царизма в Казахстане593.

В январе—апреле 1907 г. в Оренбурге издавалась на татарском языке легальная большевистская газета «Урал» (всего 31 номер). Ее редактировал профессиональный революционер большевик X. М. Ямашев. О деятельности газеты и ее редакторе пойдет речь ниже.

Подробнее будет сказано и о другой легальной большевистской газете «Степная жизнь» (июнь, 1907, Петропавловск), закрытой сразу же после напечатания 4-го номера.

Все эти периодические издания революционных лет (1905—1907), отдельные публикации которых анализируются в данной главе, были представлены в большинстве своем сторонниками революционной демократии и отчасти — социал-демократами большевиками, которые составляли «левый» блок, или «левые» силы в условиях буржуазно-демократической революции. В классовом отношении в этот блок входили представители пролетариата, крестьянства, мелкобуржуазных слоев города и демократической части интеллигенции, а по партийно-политическому составу в нем выступали большевики, часть меньшевиков, эсеры и трудовики, а также национальные народнические партии. Как отмечал В. И. Ленин, мелкобуржуазная демократия в лице эсеров и трудовиков «доказала, что эта группа на- родничествующих интеллигентов есть крайнее левое крыло чрезвычайно широкого и безусловно массового народнического или трудовического течения, выразившего интересы и точку зрения крестьянства в русской буржуазной революции. Этот факт доказан и крестьянскими восстаниями и Крестьянским союзом и трудовой группой в трех Думах, и свободной печатью эсеров и трудовиков»594.

Теории и программы «передового революционного мелкобуржуазного демократизма», несмотря на ошибочность воззрений его сторонников о равенстве, их революционную непоследовательность, а впоследствии и реакционность, служили в те годы «знаменем самой решительной борьбы против старой, крепостнической России»595.

Эти ленинские оценки являются главным критерием в определении значения распространенной в Казахстане в 1905—1907 гг.

* * *

На страницах казахстанской периодической печати в годы первой русской революции публиковались статьи различной политической направленности, более или менее выпукло выражавшие взгляды той или иной политической партии. Но наряду с этими статьями было, как уже говорилось, немало публикаций, в которых разоблачалась политика самодержавия, выдвигались требования о ликвидации монархического строя и установлении подлинных демократических порядков. Эти требования, отражавшие в условиях господства царизма борьбу народных масс за свободу и демократию, решительно поддерживала большевистская партия на первом этапе революции.

В. И. Ленин, внимательно следивший за развитием революционных событий в стране, писал: «В общем и целом стачечное и демонстрационное движения, соединяясь одно с другим в различных формах и по различным поводам, росли вширь и вглубь, становясь все революционнее, подходя все ближе и ближе на практике к всенародному восстанию, о котором давно говорила революционная социал-демократия»596.

Этот ленинский вывод о тенденциях развития революционного движения в России в 1905 г. вполне применим и к Казахстану. Несмотря на отсталость края и малочисленность пролетариата, были и здесь ощутимы признаки вооруженного выступления. Об этом свидетельствуют контрмеры властей. Так, указом царя от 4 января 1906 г. было признано необходимым «объявить на военном положении области Акмолинскую и Семипалатинскую...»597. Большое напряжение создалось в Семиреченской области, в связи с чем туркестанский военный губернатор приказал ее штабу войск: «Немедленно принять решительные меры к прекращению пропаганды и агитации всякого рода, для чего положение военное и об охране дают Вам полнейшую возможность, равно в случае забастовок и беспорядков, немедленно подавлять их, если нужно силой»598.

Царские власти, напуганные вооруженными выступлениями трудящихся России, опасались, как бы пламя восстания не перекинулось и в Казахстан, в ряде областей которого положение вызывало у них тревогу. Поэтому они были вынуждены принимать предупредительные меры в тех местах, где ожидались вспышки восстания.

В период подъема революционного движения народа против царизма большевики во главе с Лениным призывали массы бойкотировать Думу, которую правительство стремилось использовать как средство отвлечения трудящихся от вооруженной борьбы, чтобы выиграть время и потопить революцию в крови.

Большевистские лозунги бойкота Государственной думы, свержения царизма и созыва Учредительного собрания наш- ли отклик в социал-демократических группах Казахстана. Прокламация Семиреченской группы РСДРП от 3 января 1906 г., разоблачая политику царизма — политику кнута и обмана,— указывала, что «народ думает иначе и на все царские посулы отвечает одним грозным криком: «Долой Государственную думу богачей, врагов народа! Да здравствует Учредительное собрание, избранное всем народом на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования!!..

Только такое Учредительное собрание может положить конец смутам, царящим в России! Пока народ не добьется этого, он не положит оружия. С царским правительством мы мира не заключим!»599.

С призывом к бойкоту Государственной думы, к созыву Учредительного собрания выступили Семипалатинская, Петропавловская, Кустанайская и другие группы РСДРП.

Воспользовавшись разобщенностью действий революционных сил в стране, отсутствием прочного союза рабочего класса и крестьянства, предательскими действиями кадетов, эсеров, меньшевиков, царизм жестоко подавил народные выступления, и революция пошла на спад. В этих условиях сохранение лозунга бойкота Думы было уже нецелесообразным. «Бойкот Думы был предупреждением народу не верить пустым бумажкам,— писал В. И. Ленин,— был призывом к борьбе за настоящую власть. Бойкот не удался, потому что делу свободы изменила либеральная буржуазия»600.

В новой, создавшейся обстановке легальная деятельность большевистских организаций, участие революционных социал-демократов в Думе становилось одним из важнейших участков политической работы в массах. В этой связи большое значение имели выступления русской периодической печати Казахстана по вопросам Думы. Конечно, они отражали самые различные точки зрения. Но среди них было немало статей, авторы которых давали правильную политическую ориентацию в оценке Государственной думы, отражали большевистский подход к данному вопросу. Например, в ряде статей «Степного голоса», издававшегося в Омске, дается квалифицированное объяснение новой тактике большевиков, показывается политическое значение использования Государственной думы как одной из форм легальной борьбы и разоблачения царизма в условиях разгула реакции, мракобесия, когда партия ушла в глубокое подполье.

«На Думу социал-демократы прежде всего смотрят как на трибуну, к которой теперь приковано внимание народных масс. Отсюда легче говорить с народом, легче указывать ему на несовместимость его желаний с фактом существования современного правительства»601.

В дискуссии относительно роли Думы в политической жизни страны довольно принципиальную позицию занимал «Оренбургский вестник». Газета, в частности, отмечала, что царизм путем созыва Государственной думы стремится ввести народ в заблуждение, создать видимость народного представительства, изобразить революционерами даже кадетов, представителей русской либеральной буржуазии, она призывала дать отпор реакционным силам, расстроить планы правительства.

«Но не одними выборами, не созданием оппозиционной Думы определяются задачи рабочего класса,— писала она.— Рабочим нужно твердо помнить, что теперь происходит политический, а не экономический переворот. Что окончательное освобождение от всех зол впереди, за политическим переворотом. Даже выбранная на самых демократических основах Дума будет иметь представителей разных классов. «А освобождение рабочих есть дело самих рабочих»,— говорит международный лозунг рабочих»602.

Газета выступала за союз рабочего класса с крестьянством и всеми трудящимися. Она подчеркивала, что рабочие и крестьяне составляют «настоящий многомиллионный народ», что крестьянство, «исстрадавшееся в вековом рабстве», а также ремесленники и другие «забитые труженики» заинтересованы в уничтожении самодержавия и «завоевании самых полных демократических прав». Газета правильно отмечала, что слабость этих масс в их неорганизованности. Только пролетариат как наиболее организованный класс способен «задать тон», вести «последовательную борьбу». Именно он своей революционной активностью может заставить «всех трусливых и не до конца демократических либералов «выдвинуть» ясные и определенные демократические лозунги»603. И это, как подчеркивала газета, должны помнить рабочие.

Однако «Оренбургский вестник» был не всегда последо- вателєн в проведении революционной линии. В его выступлениях чувствовалось не только большевистское влияние, но и меньшевистское. Газета советовала, например, рабочим быть готовыми «поддержать Думу в ее борьбе» против правительства, допускала мысль, 'будто Дума способна отстаивать «требования народа».

Осуждая меньшевистский путь парламентаризма, нацеливая народ на подготовку к решительной схватке с царизмом, большевики созвали в декабре 1906 г. в Таммерфорсе конференцию военных и боевых организаций РСДРП, на которой были вскрыты ошибки, допущенные в руководстве вооруженным восстанием рабочих и войсковых частей в 1905 г., и намечены меры по улучшению работы в этих организациях.

Деятельность большевиков в военных организациях РСДРП способствовала распространению революционных идей в войсковых частях, расквартированных в степных областях Казахстана и Туркестанском крае. Революционные прокламации, адресованные солдатам, распространялись в воинских казармах гг. Оренбурга, Ташкента, Верного, Семипалатинска. Нелегальная верненская газета «Обстрел» напечатала немало статей, призывавших войска к революционным выступлениям. К ним, например, можно отнести такие, как «Граждане солдаты и казаки», «Солдатский голос», «Казачья правда», «Солдатская марсельеза» и т. д. В Семипалатинске разбрасывались в войсках прокламации: «Эх, пора бы, братцы», в которых давались советы перейти на сторону восставших: «Нужно стрелять не в восставших, а в посылавших»604.

Революция 1905—1907 гг. развязала творческую инициативу масс и породила новую, самую массовую и революционную организацию рабочего класса — Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, сыгравшие исключительную роль в первой русской революции. В. И. Ленин рассматривал Советы как орган вооруженного восстания и зародыши революционной власти, которые «создавались исключительно революционными слоями населения... создавались вне всяких законов и норм всецело революционным путем, как продукт самобытного народного творчества... избавившегося или избавляющегося от старых полицейских пут»605.

Советы вовлекали в свои ряды сторонников всех революционных партий, включая всех социал-демократов и революционных демократов, выступавших в тот период за свержение царизма, созыв всенародного Учредительного собрания и установление демократической республики.

Разумеется, сказанное отнюдь не означает того, что революционные социал-демократы большевики были растворены в Советах, представлявших различные социально- политические прослойки. Напротив, В. И. Ленин подчеркивал: «Мы считаем по-прежнему воззрения социалистов- революционеров воззрениями не социалистическими, а революционно-демократическими. Но для боевых целей мы обязаны идти вместе при полной партийной самостоятельности (подчеркнуто нами.— К. Б.), а Совет есть именно боевая организация и должен быть таковой. Выгонять преданных и честных революционеров-демократов в такой момент, когда мы делаем именно демократическую революцию, было бы нелепостью и безумием»606. Большевики, участвуя в деятельности Петербургского Совета, сохраняли «полную партийную самостоятельность». Они многое сделали для укрепления состава Совета, для упрочения его авторитета в массах, превращения его в орган вооруженного восстания. Однако в руководстве Советом преобладали меньшевики, было сильно их влияние. Совет, упустив время, не сумел организовать и поднять рабочих на вооруженное выступление против царизма, его руководство было арестовано и предстало перед судом.

В этой связи показательна публикация отчета о судебном процессе над рабочими-депутатами в «Семипалатинском листке» (1906, № 107, ИЗ, 116, 117). Как свидетельствует изложение хода суда на страницах этой газеты, царские власти, стремясь ослабить впечатление от процесса, представили дело таким образом, что подсудимые якобы не призывали рабочих к вооруженному восстанию. В ответ на искажение показаний один из рабочих депутатов заявил: «Мне приписывают уверения, что я никогда будто бы не призывал к вооруженному восстанию, к насильственным действиям. Напротив, моя деятельность в Совете определенно была направлена к насильственному ниспровержению существующего строя»607.

Уже из этого высказывания видно, что подсудимые не только разоблачали беспочвенность выдвинутых против них обвинений, но и гордились своей принадлежностью к Совету, сознавали значение его деятельности для будущей борьбы, старались использовать процесс для мобилизации общественного мнения, для разоблачения политики самодержавия; наконец, для отчета перед петербургскими пролетариями, избравшими их в Совет. Рабочие сообщали на суде об огромной работе, проделанной Советом: о митингах, сплотивших тысячи их участников в единое целое, о стачечной волне, прокатившейся в Петербурге и других городах России. В своих выступлениях они сравнивали Совет с парламентом, причем с «наиболее демократическим из всех парламентов мира».

Сам факт изложения правды о судебном процессе над рабочими-депутатами в легальной газете, издававшейся в захолустном городке далекой национальной окраины России, имел несомненно большое политическое и агитационно- воспитательное значение. Семипалатинские социал-демократы, рассказав в печати о мужественном поведении на суде представителей петербургского пролетариата, стремились показать местным трудящимся не только героизм и самоотверженность русского революционного рабочего класса, но и ту огромную роль, какую могут сыграть в будущей решительной битве с царизмом массовые беспартийные организации пролетариата.

В условиях спада революционного движения социал-демократы Казахстана продолжали разоблачать на страницах прогрессивной печати политику реакционных классов, защитников монархии, которые грубо попрали завоеванные народом демократические свободы.

Немало материалов, опубликованных преимущественно до «третьиюньского переворота» 1907 г., бичевало черносотенцев и других мракобесов, устраивавших в стране дикие погромы. Одна из статей, сообщая факты издевательств над арестованными, высмеивала утверждение, будто в России действует только «кучка революционеров». Но тогда почему же, иронизирует автор, власти «против кучки перевели на военное положение всю страну, мобилизовали последние казачьи полки. Хороша, видно, кучка!»608 Далее в статье говорится о том, что вся Россия встала на революционный путь, и «надо быть слишком поврежденным, чтобы этого гигантского революционера уничтожить». Когда этот пробуждающийся гигант осознает свою силу, то он «одним взмахом сбросит с себя всех сумасшедших и полусумасшедших паразитов, которые питаются его плотью и кровью»609. Таким образом, даже в обстановке начавшегося разгула реакции передовые представители народа выражали глубокую уверенность в скорой победе трудящихся масс над эксплуататорами.

В годы первой русской революции служители православной церкви раскрыли свою реакционную сущность, показали политическое лицо, выступая ярыми защитниками монархического строя, обливали грязью революционеров и демократов, травили, преследовали их, организовывали еврейские погромы. Например, московский митрополит Владимир называл социал-демократов людьми «с сатанинской хитростью», улавливавшими в свои сети «легковерных», обещая им «земной рай». Они «тщательно укрывают... свои затаенные цели, свои преступные мечты»610. В чем же видел церковник «состав преступления» революционеров?

Оказывается, социал-демократы в своих целях заимствовали христово учение путем якобы его извращения. Идеал социалистов об установлении общественной собственности на средства производства рассматривается митрополитом Владимиром как искаженное толкование христовой заповеди: «Не укради, не пожелай себе ничего чужого». Тот же митрополит писал, что религиозную добродетель «Делись с ближним последним куском» социал-демократы будто бы тоже перевернули по-своему, призывая: «Отнимай у богатых все, что тебе надобно». Полное нежелание церковников считаться с истинными интересами верующих масс, всего трудового народа, сознательная фальсификация гуманистической сущности учения революционных социал-демократов, выступления служителей культа в защиту привилегий эксплуататорских классов усиливали недовольство значительной части интеллигенции.

Так, в «Письме духовенству» («Оренбургский край») его автор писал о причинах отхода от религии многих честных интеллигентов. Отталкивает от нее прежде всего лицемерие церковников, которое становится все более очевидным даже для неискушенных людей. Попы, священники не соблюдают канонов религии. Они служат не богу, а угнетателям народа и сами эксплуатируют верующих. «Кругом голод: народ гиб- нет от неурожая, от угнетения, от темноты. Что вы делаете, чтобы поднять народ? Вы, жирно откормленные, сходитесь в дорогостоящие храмы, одеваетесь в парчовые ризы, совершаете служение, часто перед очень дорогими иконами. Это ли нужно богу? Это ли нужно страдающему народу?»611

Далее автор конкретно указывает, какие доходы имеют «святые отцы», какой разгульный образ жизни ведут, каким фарисейством занимаются, упрекая и браня интеллигенцию. В действительности неверующие интеллигенты, самоотверженно борющиеся за просвещение и освобождение народа, стоят бесконечно выше проповедников, этих рабов богатства, «наемников фраков», «мундиров, обманывающих и дурачащих простой народ». «Антирелигиозная» интеллигенция «страдает своим сердцем о положении бедных,— пишет газета,— почти половина этой безверной интеллигенции борется против дряхлого старого строя, который довел страну до нищенства, попрошайничества денег, а народ — до ужасного голода; а сколько этой поносимой вами интеллигенции в тюрьмах, сколько перебито! Ведь это мученики, жертвующие положением, свободой, а часто жизнью для народа...»612 Именно их, а не отцов церкви, можно назвать святыми людьми. Автор статьи считает церковников мракобесами, опасными врагами науки, просвещения и социального прогресса, называя их «тяжелыми, гнусными, но... пока крепкими кандалами».

3 июня 1907 г. царизм перешел к открытому наступлению против последних остатков завоеванных народом свобод, завершившемуся разгоном II Государственной думы. Известно, что этому событию предшествовало предание суду социал-демократических депутатов и арест наиболее активных из них. На противозаконный акт живо откликнулась русская печать и в Казахстане. Редакционная статья газеты «Степная жизнь» (Петропавловск) квалифицировала это контрреволюционное действие царского правительства как «надругательство над идеей народного представительства». Она выражала «чувство негодования и ненависти» к тем, кто совершает открытое и грубое насилие над депутатами рабочих. Ведь преданные суду члены социал-демократической фракции представляют «целый класс, класс рабочих, имеющих такое огромное влияние за всю общественную жизнь России»613.

Разгон II Государственной думы и переход к открытому подавлению деятельности революционных и демократических организаций, массовые репрессии, с одной стороны, доказали правоту утверждений большевиков о непригодности Думы как законодательного учреждения, о том, что она была «мертворожденным парламентом», а с другой — вызвали возмущение широких слоев населения. В некоторых городах Казахстана, например в Актюбинске, Кустанае, прошли митинги, собрания трудящихся, заявивших протест по поводу политического произвола самодержавия.

В условиях разгула столыпинской реакции большевистская партия видела единственно возможный путь борьбы в умелом сочетании легальных форм революционной работы с нелегальными. В этой связи большевики вели борьбу против левосектантской тактики отзовистов и в то же время решительно осуждали действия правооппортунистических элементов в РСДРП — ликвидаторов, которые требовали ограничить деятельность партии легальными рамками, разрешаемыми царским правительством, т. е. в профсоюзах, кооперативах и пр. Такая политика на практике вела к отказу от революционной пропаганды, к разгрому нелегальных организаций и, следовательно, к ликвидации партии. Деятельность меньшевиков-ликвидаторов была осуждена V (Лондонским) съездом РСДРП.

На страницах казахстанских газет в то время нашла отражение борьба большевиков и меньшевиков по вопросу об отношении партии к профсоюзам. В газете «Степная жизнь» была опубликована большевистская резолюция по вопросу «Рабочий съезд и беспартийные рабочие организации»614, в которой подчеркивалась необходимость более широкого воздействия партии на беспартийные пролетарские массы, но вместе с тем указывалось и на недопустимость замены партии беспартийными рабочими организациями. Сам факт публикации этой резолюции свидетельствовал о деятельности среди местных социал-демократов опытных большевиков. В этой связи вызывает большой интерес одна статья казахстанских исследователей615, в которой сообщаются сведения об истории газеты «Степная жизнь», излагается содержание опубликованных в ней статей (вышло всего 3 номера), выдержанных в духе революционной социал-демократии. Газета выступала защитницей интересов рабочих. Она «информировала читателей о случаях гонений на профсоюзы, в частности железнодорожников, об увеличении рабочего дня и усилении эксплуатации рабочих и служащих». В то же время «Степная жизнь» была хорошо осведомлена и о нуждах коренного населения. Корреспонденция под названием «Заселение урочища Джилымды-куль», помещенная во втором номере газеты, разоблачала столыпинскую переселенческую политику, «коварные приемы натравливания друг на друга русских и казахских трудящихся, формы безудержной эксплуатации тех и других».

Но особенно обличительный характер носит передовая третьего номера, в которой, как уже говорилось, выражен резкий протест против разгона II Государственной думы, против привлечения к суду депутатов-большевиков, в частности, представителя Акмолинской области А. К. Виноградова. «Таким образом,— подчеркивается в передовой,— мы лишены отныне своего представителя в Думе, защищающего наши нужды, выражающего наши мнения и требования».

В этом же номере «Степной жизни» подробно сообщалось о V (Лондонском) съезде РСДРП, на котором большевики одержали победу, был назван состав избранного ЦК, опубликована вышеупомянутая большевистская резолюция.

Анализ материалов газеты позволил авторам статьи заключить, что «Степная жизнь» была большевистским органом и непосредственно редактировалась В. В. Куйбы- шевым, который в те дни находился в Петропавловске. Убедительно аргументируя эту мысль, авторы подтверждают ее еще тем, что сам В. В. Куйбышев, рассказывая в автобиографии о своей деятельности в Петропавловске, писал: «...поехал в Петропавловск, где работал профессионалом в партии и в то же время по решению организации начал редактировать и издавать легальную газету, которая на 4-м номере была закрыта, типография опечатана, мне пришлось скрыться, и я поехал в Каинск»1.

Пребывание В. В. Куйбышева в Северном Казахстане в годы первой русской революции, редактирование им ле- гальной газеты — факт знаменательный, свидетельствующий о возрастании большевистского влияния в крае. Важно также и то, что вопросы, которые освещались «Степной жизнью», получили отражение на страницах других газет Казахстана. Например, о взаимоотношениях партии и профсоюзов писали «Оренбургский вестник» и «Семипалатинский листок». Отдельные авторы выступали с большевистских позиций, правильно показывали роль партии и легальных рабочих организаций в борьбе за ближайшие и конечные цели рабочего класса, в подготовке масс к новым революционным схваткам, к свержению власти капиталистов и помещиков.

Прогрессивная и революционно-демократическая печать в Казахстане была, по существу, зеркалом русской революции, отражала на своих страницах важнейшие этапы ее развития и поражения. Она внесла также важный вклад в национально-освободительное движение казахского народа. В статьях русских социал-демократов и прогрессивных интеллигентов чувствовалась искренняя тревога за его судьбу в связи с осуществлением в Казахстане колониальной аграрной политики царизма. Авторы этих статей рассказывали русским читателям, что насильственные действия самодержавия на национальных окраинах не только причиняли огромный ущерб, но и ничего не имели общего с интересами русского народа. В декабре 1905 г. большевистская газета «Новая жизнь» писала: «В последние два-три года от киргиз с лихорадочной поспешностью отбираются леса и земли для водворения безземельных крестьян внутренних губерний. Аграрные беспорядки, сопровождавшиеся нападением на помещичьи земли и на земли удельного ведомства, отразились страшно в киргизской степи. Киргиз выгоняют из их домов, из их хуторов (зимовок) и все годное для земледелия отдается переселенцам»1. В марте 1906 г. газета «Наш край» неоднократно выступал с критикой переселенческой политики царизма. В одном из номеров был помещен протокольный отчет с собрания представителей русского и казахского населения, обсуждавшего создавшееся положение. На собрании развернулась дискуссия, в процессе которой были отвергнуты «доводы» проколонизаторских элементов, выступивших в защиту цар- ской переселенческой политики. Ораторы доказывали несостоятельность и противозаконность массового изъятия земель в то время, когда широкие массы казахского народа находятся перед необходимостью перехода к оседлому хозяйству-

Чрезвычайно важным было сообщение газеты о том, что участники собрания говорили о бесполезности надежды на справедливое разрешение земельного вопроса царским правительством, что самодержавие — это в равной мере враг как для казахских трудящихся, так и для русских крестьян, ставших жертвой «не в меньшей степени, чем киргизы», «правительственной политики, направленной на защиту интересов высших классов». Отсюда необходимость совместной борьбы этих масс против господствовавших социальных отношений. В настоящее время «перед киргизами не может быть другой задачи, кроме той, которая объединила вокруг себя огромную часть русского общества. Эта задача — освобождение от непрошеной опеки. Только тогда, когда русский народ вместе с киргизами, вместе со всеми гражданами сбросит с себя эту опеку и явится сам устроителем своей судьбы,— только тогда наступит возможность для разрешения многочисленных и разнообразных вопросов общественно-экономической жизни»1.

Собрание, как отмечала газета, проходило в духе взаимного понимания совместной борьбы за демократическое разрешение насущных вопросов жизни. «Наш край» писал: «Киргизы и русские — люди различных исторических укладов, не имеющие, казалось, ничего общего,— объединились в одну дружную семью, проникнутую сознанием, что не путем национальных раздоров, а путем общей дружной работы можно добиться обновления русской жизни»2".

Со смелой критикой колониальной политики царизма в Казахстане выступила газета «Прииртышский край». Она стала выходить весной 1907 г. в период происходившего спада революции. Несмотря на это, газета открыто заявила о цинизме и бесчеловечности действий царских властей в казахстанской степи, о недопустимости и гибельности для казахского народа дальнейшего продолжения этой политики. Редакционная статья первого номера начиналась словами: «Нигде, быть может, самое бесцеремонное игнорирование правительством насущнейших интересов слабых групп населения не сказывается с такой откровенностью, как в вопросе о насаждении переселенцев на землях инородцев»616. На основе убедительных фактов было показано кризисное положение местного населения, вынужденного арендовать земли у казаков на крайне невыгодных условиях в то время, как у него насильно отнимались зимние и летние пастбища. Между тем правительство Столыпина занимается «успокоением страны» и старается превратить Думу в «декорацию для прикрытия принципа всевластия и безответственности»617.

Газета вскрыла подлинный замысел господствовавших кругов России, которые, отбирая у коренных жителей лучшие земли, сознательно «обрекают киргизский народ на вымирание». Цель этой политики состояла в том, чтобы «разрядить сгущенную атмосферу крестьянского недовольства». Царские колонизаторы считали, что «им (киргизам.— К. Б.) можно бросить обглоданную кость в виде солонцов, где они вольны делать, что им угодно: хотят жить — пусть живут, не угодно жить — пусть вымирают». Апеллируя к общественному мнению, газета писала, что «мертвая петля... все сильнее и сильнее затягивается на киргизской шее», что «заставляет иногда благодушных сынов степи терять всякое терпение и вооружаться против открытого расхищения киргизских земель»618.

Судя по содержанию статей «Прииртышского края», есть все основания предполагать, что в газете деятельное участие принимали социал-демократы, большевики. Своей резкой критикой колониальной политики царизма в Казахстане «Прииртышский край» не мог, конечно, не привлечь внимания властей. По распоряжению степного генерал- губернатора Надарова от 25 апреля 1907 г. за «возбуждение киргизов против русских» редактору-издателю газеты было воспрещено «пребывание в степном генерал-губернаторстве до окончания усиленной охраны»4.

Революционные демократы и социал-демократы, прогрессивные русские интеллигенты проводили большую разъяснительную работу среди коренного населения, выступали в защиту интересов казахских трудящихся, доказывали непричастность к мероприятиям официальных властей прогрессивной русской общественности, русского народа, призывали трудовые массы казахов и русских к объединению в борьбе против царизма.

Эта работа дала свои плоды. Усилился контакт через печать между местным населением и русскими крестьянами. Авторы, выступая от имени казахских трудящихся, с полным пониманием подчеркивали единство интересов казахского и русского народов и необходимость их общей борьбы с угнетателями.

* Sis *

Революционная буря 1905 года вызвала значительное оживление пропаганды марксистско-ленинского учения об общественном развитии. Прогрессивная русская печать, особенно такие газеты, как «Наш край», «Оренбургский край», «Степной край», «Степной пионер», «Семипалатинский листок», стали периодически печатать статьи авторов- марксистов. Период их публикации охватывает примерно промежуток времени с января 1906 до первой половины 1907 г. Такие статьи, в частности, те, о которых пойдет речь ниже, были написаны на злобу дня и отвечали на запросы революционно-освободительного движения. Важно подчеркнуть, что авторы этих статей творчески подходили к освещению теоретических вопросов, что ощущается даже при подборе цитат. Например, выдержки из произведений К. Маркса подбирались таким образом, что в своей совокупности представляли, несмотря на краткость, логически последовательный и доказательный текст619. В этом плане заслуживает внимания статья «Марксова теория социального развития», напечатанная в газете «Оренбургский край» в марте 1907 г. (№ 60, 64, 84, 86). Большая ее часть, опубликованная в первых двух номерах, излагает экономическое учение Маркса с многочисленными ссылками на «Капитал». Продолжение, хотя и публикуется под тем же заглавием, по содержанию несколько оторвано от первой части да и помещено в газете через 20 ее номеров. Автор здесь пытается проанализировать, как подтверждается марксизм, в частности теория концентрации производства, в различных отраслях хозяйства. Хотя в этой части автор во многих рассуждениях также не отходит от истины, однако в некоторых вопросах допускает противоречия и не вполне ясные толкования. В целом же содержание статьи свидетельствует о ее марксистски подготовленном авторе.

В доступной для широкого читателя форме излагаются важнейшие положения экономической теории марксизма и научного коммунизма, а именно: прогрессивность капитализма по сравнению с феодализмом, революционизирование общественного производства, колоссальные изменения в структуре и составе производительных сил, централизация капитала, осуществляемая посредством узурпации и монополии средств производства капиталистическими магнатами, что привело в огромной степени к его обобществлению и достижению такого предела, когда оно становится несовместимым «со всей капиталистической оболочкой. Она разрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторы экспроприируются»620. Приводя эти знаменитые слова К. Маркса, автор статьи показывает, что развитие производительных сил в капиталистическом обществе, вступая в неразрешимый конфликт с капиталистическими производственными отношениями, вызывает экономическую необходимость ликвидации последних.

Капитализм изживает себя не только экономически, но и социально-политически. С ростом производства, совершенствованием техники, орудий труда создается промышленная резервная армия капитала, образовываются огромные массы безработных, обреченных на нищету, бедствия и голодную смерть. «Рабочий становится нищим, и пауперизм развивается скорее, чем население и богатство. Таким образом, становится очевидным, что буржуазия не способна дальше оставаться господствующим классом общества и навязывать обществу жизненные условия своего класса как регулирующий закон. Она не способна обеспечить своему рабу существование даже в пределах его рабства... Общество не может жить под ее господством, т. е. ее жизнь несовместима более с обществом»621. Текст этого положения К. Маркса, приведенный в рассматриваемой статье, имел исключительно актуальное значение для России, где рабочий класс поднялся на борьбу против социального гнета. Ведь в своей петиции к царю, с которой рабочие шли к Зимнему дворцу 9 января (22 января по н. с.) 1905 г., они как раз и писали о невыносимых условиях жизни, о невозможности дальше терпеть капиталистическую эксплуатацию.

Ряд материалов, написанных в духе революционного марксизма, был опубликован в газете «Степной край» (Омск). Например, в статье «Понятие социальной революции» на основе важнейших указаний К- Маркса, данных в «Предисловии «К критике политической экономии», раскрывается содержание реформизма, отрицающего необходимость завоевания рабочим классом политической власти. Вот что пишет автор: «Завоевание государственной власти угнетенным до тех пор классом, т. е. политическая революция, составляет существенный признак социальной революции... Кто принципиально отвергает политическую революцию как средство социального переворота или хочет свести этот переворот к таким только мероприятиям, которых можно добиться от господствующих классов, тот является социал-реформистом»1. В отличие от реформиста революционер не ждет милости от эксплуататоров. Он ставит перед обществом задачу устранения революционным путем политической власти, служащей орудием закабаления, подавления масс, чтобы тем самым «вырвать угнетенный класс из рук тирании» и дать в его руки власть для осуществления коренных социально-экономических преобразований.

Хотя в статье прямо и не говорится о меньшевиках, ставших в годы первой русской революции типичными представителями реформизма, но она направлена против них, разоблачает их оппортунистические иллюзии и подтверждает правоту большевистской тактики бойкота Государственной думы. Только большевики до конца отстаивают интересы рабочего класса, как последовательного борца против царизма и капитализма.

Раскрытию роли пролетариата посвящена и другая статья в «Степном крае»—«Последовательный борец». В ней разъясняется сущность большевистской идеи о гегемонии пролетариата в революции 1905 г. Согласно статье, пролетариат является последовательным борцом потому, что он — до конца революционный класс и находится в непримиримом антагонизме с буржуазией. Эта мысль отчетливо выражена автором.

Пролетариат, благодаря своей организованности, сознательности, призван сыграть решающую роль в революционной борьбе, «быть авангардом освободительного движения», быть «главной силой освободительной армии». Такая поста- новка вопроса и такое понимание роли пролетариата в буржуазно-демократической революции вполне совпадают с положениями книги В. И. Ленина «Две тактики социал- демократии в демократической революции».

Среди газетных публикаций этого периода заслуживает серьезного внимания ряд статей, напечатанных в «Нашем крае» (Оренбург). Как показывает их анализ, газета, надо полагать, умело использовалась местными большевиками, которые, следуя указаниям партии, сочетали легальные и нелегальные формы революционной работы.

Наглядно и с чувством горечи и негодования рассказывает о тяжелой и невыносимой жизни рабочих одна из статей этой газеты под названием «Мысли рабочего», подписанная «рабочим-модельщиком»622. Автор проводит яркие параллели, противопоставляя жалкой нищенской жизни рабочего роскошную жизнь богача. Возмущаясь социальной несправедливостью, автор выражает глубокую веру в неизбежность крушения эксплуататорского строя, высказывает убеждение в том, что все попытки реакции сохранить свое привилегированное положение даже с помощью военной диктатуры обречены на провал. Залогом победы трудящихся над эксплуататорами, по мнению автора, является руководство борьбой со стороны рабочего класса. «Злоба бюрократии бессильна,— читаем у автора,— она не может расстроить великого дела, во главе которого стоит пролетариат. Она наносит лишь булавочные уколы пролетариату, но этим она не вызывает немедленного ответа и не отвлекает его от организации и подготовки к недалекому выступлению. Если же бюрократия посмеет осуществить низкие планы кровожадных реакционеров, то она увидит, что не революция, а реакция захлебнется в крови»623. Как бы логическим продолжением данной статьи является другая под названием «Буржуа и пролетариат», помещенная в той же газете «Наш край» (подписана «Гик- рель»). Она начинается цитатой из «Манифеста Коммунистической партии», взятой из текста, в которой классовая борьба рассматривается как движущая сила исторического развития. Опираясь на это марксистское положение, автор утверждает, что настал тот исторический момент, когда буржуа и пролетарии из борьбы скрытой «готовятся вступить или уже вступили в открытую борьбу между собой, борьбу, которая решит судьбу всего человечества»1. Причем, по глубокому убеждению автора, победа пролетариата неизбежна, а поражение буржуазии неминуемо, ибо борьба этих двух сил означает борьбу нового со старым, прогресса и регресса. Победа буржуазии, представляющей реакцию, тунеядство, означала бы движение вспять, следовательно, она «кончилась бы гибелью всего общества». Такой исход невозможен, ибо это противоречило бы законам общественного развития. Должен победить пролетариат, что будет означать «торжество труда над тунеядством, знания над традицией, единения над конкуренцией, короче, культуры над варварством»2.

По мнению автора, пролетариат пока еще не вступил в решительную схватку со своим смертельным врагом. Он готовится к сражению, организуясь, накапливая революционную энергию, сопоставляя ее с силами врага. Теперь русский пролетариат, составляющий один из отрядов международного рабочего класса, решил выступить против буржуазии с красным знаменем в руках. Этим самым он берет на себя великую миссию, борется не только за свое освобождение, но и за уничтожение эксплуатации всех угнетенных. Именно поэтому «братский ему пролетариат всех стран дружно откликнулся на призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», которыми закончили Маркс и Энгельс свой «Манифест». Слова призыва вошли в сознание рабочих масс и сделались их лозунгом. Мир накануне социальной революции»3.

В статье характеризуется роль буржуазного государства, стоящего на страже частной собственности, интересов эксплуататоров. В его распоряжении полиция, суд и военные силы для подавления сопротивления трудящихся масс. «Сила буржуазии,— считает автор,— в разъединении пролетариев» с помощью целой системы подкупов, наград изменникам пролетарскому делу. Буржуазия убивает рабочих руками их же детей, т. е. солдат, ибо «солдаты — это кровь от крови, плоть от плоти рабочего народа». Эти строки газета как бы непосредственно адресует солдатским массам, стремясь пробудить у них классовое сознание, понимание общности их интересов с интересами рабочих, чувство классовой и боевой солидарности. Фактически это призыв к армии не участвовать в подавлении революционных выступлений рабочего класса, а действовать совместно с ним против самодержавного строя. Вся статья проникнута оптимизмом, глубокой верой в конечную победу пролетариата.

Представляет интерес еще одна весьма содержательная статья, тема которой обозначена в ее названии: «Буржуазная нравственность». Она была опубликована в газете «Наш край» под псевдонимом «Пролетарий». Однако автор смог напечатать только первую часть статьи, потому что, как уже говорилось, газета вскоре была запрещена царскими властями.

Статья отличается исключительной остротой критики, по-видимому, основанной на собственных наблюдениях автора, беспощадным разоблачением лицемерной буржуазной морали. Выводы ее целиком и полностью приложимы и к современному буржуазному обществу, высокопарно именующему себя «свободным миром». Каждое слово здесь глубоко прочувствовано. «Если мы пересмотрим историю всех времен и народов,—пишет автор,— то нигде не увидишь такого ханжества и такого лицемерия, какое наблюдается в современном буржуазном обществе. Это общество считает себя культурным и высоконравственным и так убеждено в своей «христианской» чистоте, что имеет смелость нести свою проповедь о нравственности к дикарям»624.

Но это только фасад, за которым при ближайшем рассмотрении нетрудно «увидеть всю ту мерзость и запустение, которое в буржуазном обществе именуется нравственностью. Современная нравственность зажиточных слоев общества — это гнойный нарыв, пока еще не вскрытый и потому причиняющий страдания всему обществу. Задача революционного пролетариата вскрыть этот гнойник, и на место пошлой, лицемерной буржуазной нравственности поставить нравственность пролетарскую, основанную на простоте и естественности отношений, где не будет места ни ханжеству, ни лицемерию»625.

По мнению автора, ханжество буржуазной морали особенно ярко проявляется в сфере брака и семьи. Буржуа пытается показать себя «добропорядочным», «скромным», «культурным», причем, на первый взгляд, как будто соблю- даются все атрибуты святости брака и семейного очага: «искренность», «такт», «внимание», «вежливость». Но все это показное. В действительности «бессердечный чистоган» проявляется в вопросах брака и семьи в неменьшей степени, чем на рынке, где происходит купля-продажа товаров.

Буржуа обвиняют коммунистов в том, что они якобы хотят разрушить их семью, но на самом деле у буржуа нет семьи в подлинном значении этого слова. Ссылаясь на книгу А. Бебеля «Женщина и социализм», автор утверждает, что буржуазный брак — это ширма, маскирующая торговую сделку, денежный расчет, что такой брак, по словам А. Бебеля, «отвратителен и хуже самого скверного разврата».

Автор называет истинным браком тот, что основан на взаимной любви супругов. Он ссылается на немецкого утопического социалиста Вейтлинга, который писал, что «любовь — зерно ореха», «брак — его скорлупа, а капитал подобен червяку, который поедает зерно. Люди, заключившие брак не по любви, а по расчету, всю жизнь гложут эту горькую скорлупу».

Автор убежден в том, что буржуазное общество рано или поздно погибнет и на смену ему придет общество, в котором восторжествуют принципы пролетарской социалистической нравственности, основанные на полном равноправии, товарищеском сотрудничестве, естественности свободы и самом глубоком уважении друг друга. Только такое общество, заключает автор, создаст благоприятные условия для заключения браков по любви и ликвидирует бесправие женщины.

Таким образом, как видно из анализа нескольких концептуальных статей оренбургской газеты «Наш край», в них довольно отчетливо выражены мысли и настроения революционной социал-демократии. Это в известной мере и показатель хорошо налаженной работы оренбургской организации РСДРП, которая в годы первой русской революции многое сделала по пропаганде в крае революционно-демократических и марксистских идей.

Вклад большевиков Оренбурга тем более важно подчеркнуть, что именно здесь в тот период издавалась первая легальная большевистская газета на татарском языке, редактируемая революционером-ленинцем Хусаином Минга- зетдиновичем Ямашевым.

В 1903 г. X. Ямашев, выпускник татарской учительской школы, вступил в ряды РСДРП. Его марксистское мировоззрение формировалось в дружбе с профессиональными революционерами Н. А. Семашко, А. С. Кулешей, В. В. Адоратским, И. А. Саммером, под благотворным воздействием ленинской «Искры», крепло в подпольной партийной работе.

Следуя указанию III съезда партии об организации пропаганды среди национальных рабочих, Казанский комитет РСДРП создал татарскую группу под руководством X. М. Ямашева, которая развернула активную работу среди части татарского, башкирского, чувашского, казахского населения.

X. Ямашев — непосредственный участник героических событий первой русской революции. Вместе с другими большевиками — членами Казанского комитета РСДРП — он организует стачки солидарности казанского пролетариата с рабочими Петербурга, разоблачает провокационные планы местных царских властей, пытавшихся вызвать в Казани резню между русскими и татарскими рабочими. «Под руководством Я- М. Свердлова, нелегально приехавшего в феврале 1905 г. в Казань по заданию большевистского центра, X. Ямашев ведет бескомпромиссную борьбу против меньшевиков»626. После неудачных попыток организации Казанским комитетом РСДРП вооруженного выступления рабочих города X. Ямашев как один из видных членов комитета, скрываясь от преследования полиции, ушел в подполье. Некоторое время он работал в Уфимском комитете партии, затем переезжает в Оренбург, где налаживает издание газеты «Урал», первый номер которой вышел 17 января 1907 г. В редакционной статье, определяя политическую программу «Урала», Ямашев заявил о своей солидарности с ленинской «Искрой». Газета знакомила читателей с марксистско-ленинским объяснением общественных явлений, с целями и задачами партии большевиков, с расстановкой политических сил в стране, особо подчеркивая роль рабочего класса, возглавившего великое освободительное движение. Газета изложила целую программу борьбы за победу революции, отражавшую содержание ленинской работы «Две тактики социал-демократии в демократической революции». «Урал последовательно отстаивал интересы крестьянских масс национальных окраин, разоблачал антинародную сущность буржуазных либералов и националистических клерикалов, призывал трудящихся различных национальностей к классовому и интернациональному объединению в борьбе за свержение самодержавия и капитализма. Следует особо подчеркнуть, что свою «программную линию газета проводила строго и выдержанно. В одном из номеров редакция поставила в известность, что в случае, «если авторы писем, посылаемых в редакцию «Урала», не разделяют принципиальных позиций газеты, то лучше, чтобы они описывали лишь факты и события. Так как корреспонденции, написанные с иных точек зрения, не будут напечатаны»627.

Значение газеты тем более весомо, что она распространяла свое влияние, имея подписчиков не только в Татарии и Башкирии, но и во многих городах России, Казахстана и Средней Азии. Для нас представляют интерес материалы, относящиеся к Казахстану. Так, по свидетельству X. Г. Айдаровой, «Урал» имел собственных корреспондентов-казахов, много внимания уделял земельному вопросу в крае как одному из главных вопросов национально-освободительного движения628.

X. Ямашеву не удалось дожить до победы Великой Октябрьской социалистической революции. В марте 1912 г. оборвалась жизнь пламенного революционера-ленинца, о котором большевистская газета «Пролетарий» еще в 1905 г. писала: «Он основательный социал-демократ» «ортодоксального» толка, без малейшей примеси национализма»629.

Можно с полным основанием сказать о том, что революционная и литер атурно-публицистическая деятельность X. Ямашева явилась чрезвычайно интересным и плодотворным явлением в истории революционно-освободительного движения, показателем необычайного взлета татарской общественной мысли, давшей миру в самом начале большевизма убежденного марксиста-пропагандиста, бойца ленинской гвардии, отдавшего свою жизнь великому делу освобождения рабочего класса.

X. М. Ямашев трудился в Татарии, Башкирии и Казахстане, а издаваемая им в Оренбурге газета имела своих читателей во многих городах европейской и азиатской Рос- сии, степных областях Казахстана и Туркестанского края. Это дает нам право считать его творческую работу вершиной общественно-политической мысли всего Советского Востока в годы первой русской революции. Он оказал существенное влияние на дальнейшее развитие революционно-освободительной мысли в азиатскріх колониях России и на воспитание в них нового поколения революционеров, ставших во главе народного движения в октябре 1917 г.

Газеты были не единственным источником пропаганды в крае революционно-демократических и марксистских идей. Как свидетельствуют полицейские протоколы, составленные при аресте участников революционного движения в Казахстане, в личных библиотеках местных революционеров и прогрессивно мыслящих интеллигентов имелись произведения классиков марксизма-ленинизма, выдающихся марксистов, партийные документы и т. п. Среди этих произведений называются работы К. Маркса и Ф. Энгельса: «Манифест Коммунистической партии», «Наемный труд и капитал», «Кельнский процесс коммунистов». Часто упоминаются в полицейских протоколах брошюра Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» и, конечно, ленинские работы: «К деревенской бедноте», «Пересмотр аграрной программы рабочей партии», «Победа кадетов и задачи рабочей партии», «Доклад на объединительном съезде», «Мертвецы коммуны», «Новая Дума»630. Известны были также произведения К. Либкнехта «Карл Маркс», А. Бебеля—«Женщина и социализм», «Профессиональное движение и политические партии»; П. Лафарга—«Закон заработной платы», «Исторический идеализм и материализм», «Американские тресты» и др.

Выше отмечалось, что в дореволюционное время не получила распространения марксистская литература на казахском языке. Это, по-видимому, объясняется не только тем, что среди казахского населения почти не было лиц, имевших достаточную теоретическую подготовку по вопросам марксизма, но и низким процентом читающей публики среди казахов. Сказанное, однако, вовсе не означает, что казахское общество в целом, трудовые массы аула, передовые представители интеллигенции стояли в стороне от общероссийского революционного движения. Революция 1905—1907 гг. оказала огромное воздействие на дальнейшее развитие казахской прогрессивно-демократической мысли, что вызвало появление в Казахстане различных изданий, выдвигавших требования демократических реформ. Именно плодотворным последствием первой русской революции можно считать возникновение в крае казахских прогрессивных печатных органов: журнала «Айкап», газет «Казахстан», «Алаш», деятельность которых освещалась в главе IX. И, как уже говорилось, М. Сералин, редактор «Айкапа», и К- Тогусов, редактор «Алаша», и Е. Бюйрин, редактор «Казахстана», формировались как общественные деятели под воздействием революции 1905—1907 гг. Выдающиеся казахские поэты и писатели С. Торайгыров, С. Сейфуллин, поэты-демократы А. Танирбергенов, С. Донентаев и другие сложились как личности и выступили со своими первыми произведениями именно в годы, последовавшие после революции 1905—1907 гг.

Наконец, общеизвестны имена первого казаха-большевика Алиби Джангильдина, революционеров А. Майкуто- ва, С. Арганчеева, Н. Иралина, М. Мурзагалиева, К. Сутю- шева, И. Дюсенбаева, С. Шарипова и других, которые уже в те героические годы приобщались к марксистско-ленинским идеям. Многие из этих товарищей вошли в составы социал-демократических групп и организаций, появившихся в канун и особенно в ходе первой русской революции в ряде городов Казахстана. Например, «в Петропавловскую группу РСДРП входил Карим Сутюшев, в Акмолинскую — Адильбек Майкутов, в Кустанайскую — Нуртас Иралин, в Уральскую социал-демократическую организацию — Му- хамед Мурзагалиев»631. Пусть в то время имена этих первых революционеров, вышедших из недр коренного населения, были еще единичны, но они положили начало процессу, который уже не могли остановить ни специфические трудности пропагандистской работы в массах казахских трудящихся, ни тюрьмы и каторги, ни травля и преследования со стороны феодалов-баев и их приспешников. Одним из самых главных итогов первой русской революции явилось пробуждение сознания трудящихся национальных окраин, подъем их на освободительную борьбу. В ходе этого движения еще более обнажились социальные противо- речия внутри казахского общества. Под влиянием русских рабочих стали постигать уроки революционной борьбы и казахские пролетарии. Важным событием в их жизни явилось образование в конце 1905 г. на Успенском медном руднике «Русско-киргизского Союза» «для борьбы с капиталом». Организаторы и руководители «Союза»—уральские рабочие П. Н. Топорнин, С. П. Невзоров и представитель казахских рудокопов Алимжан Байчагиров.

На нелегальных сходках горнякам читалась подпольная литература, разъяснялась сущность экономической и политической программы пролетариата, обсуждались насущные вопросы быта, условия труда, его оплата, при этом неизменно подчеркивалось главное — необходимость классового единства, сплоченности рабочих разных национальностей в борьбе против царизма. Знаменательно, что в дни декабрьского (1905 г.) вооруженного восстания в Москве, когда революция достигла своей кульминации, на Успенском руднике началась всеобщая забастовка, которая продолжалась 10—12 дней и «сама стала одной из высших точек революционного рабочего движения в Казахстане»632. Забастовка успенских горняков, по меткому определению одного казахстанского исследователя, явилась своеобразной разведкой боем. Она на практике показала местным трудящимся, особенно национальным рабочим кадрам, силу пролетарской, интернациональной солидарности.

Можно привести и другие замечательные примеры революционных выступлений трудящихся Казахстана — свидетельства того, какое мобилизующее влияние оказала первая русская революция на трудовые массы национальных окраин, на местные отряды рабочих, на развитие крестьянской борьбы в крае.

После мрачного периода разгула реакции и политического террора, вызванного поражением революции 1905— 1907 гг., вновь оживилось революционное движение в стране. Как отмечал В. И. Ленин, новым «поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъем масс» послужил расстрел рабочих Ленских приисков в ответ на их законные требования.

В газете «Казахстан» этому событию была посвящена, как отмечалось выше, статья под названием «Ленада болган уакига» («Событие на Лене»)633. В ней не просто сообщается о ленской трагедии, а рассматривается социально-экономическая обстановка того времени, предпринята попытка показать коренные причины, породившие жестокость властей. В статье акцентируется внимание на особенностях капиталистического производства, которое выросло на развалинах феодально-кустарного и в огромной степени «сконцентрировало рабочих на заводах и фабриках», где беспощадно эксплуатируется наемный труд ради увеличения капиталистической прибыли. Интересы рабочих и интересы буржуазии противоположны и потому непримиримы. Неизбежный конфликт между ними приводит к экономическим и политическим забастовкам пролетариата. Если цель первых, объясняет автор,— увеличение заработной платы и улучшение условий труда, то последние, т. е. политические забастовки рабочих, по мнению газеты, ставят задачу «захватить политическую власть и установить демократический строй».

В статье употребляются политэкономические термины «необходимое рабочее время», «прибавочная стоимость», «политическая забастовка», дается в основном правильное их толкование. Надо полагать, что автор в какой-то мере был знаком с марксистским экономическим учением и стремился популярно разъяснить казахским читателям азы капиталистической эксплуатации, сущность экономической и политической борьбы российского пролетариата.

В том же 1912 г. в газете «Оренбургский край» была опубликована статья М. Горького «О национальных вопросах»1, в которой великий пролетарский писатель решительно осудил шовинистическую кампанию, организованную русской буржуазной интеллигенцией во главе с П. Струве. Писатель призывал к единению на демократической основе всех народов России, подчеркивал недопустимость «насилия государства над свободным стремлением людей к самоопределению», так как это может «задержать процесс всеобщей организации духовных сил мира». М. Горький высказал чрезвычайно плодотворную для того времени и актуальную в современных условиях мысль о том, что: «Демократия может признать законным и естественным только один вид ассимиляции — ассимиляцию на почве общечеловеческой культуры... Эта ассимиляция неизбежна, она ведет ко всемирному объединению людей». В годы империалистической войны идея сплочения трудящихся в борьбе против эксплуататорских классов — ви- новников войны — приобрела особую политическую остроту. Несмотря на участившиеся репрессии со стороны царских властей, на то, что в ряде городов края прекратили свое существование группы РСДРП, на условия строжайшей конспирации, в которых приходилось вести революционную работу, большевики Казахстана распространяли в массах ленинскую правду о войне. Сошлемся на один лишь факт из многих. В Кустанайском уезде осенью 1914 г. распространялась на казахском языке прокламация, адресованная русскими рабочими казахской бедноте. В ней, в частности, говорилось: «Эта война ведется ради выгоды помещиков и капиталистов... Мы, русские рабочие, против этой войны. Киргизские бедняки, и вы выступайте против войны и не оказывайте никакой помощи военным мероприятиям царского правительства»1.

Огромная разъяснительная работа большевиков среди коренного населения обостряла его ненависть к самодержавию, нежелание мириться более с колониальным гнетом, с феодально-байской эксплуатацией. Пробужденные первой русской революцией, подготовленные дальнейшим развитием революционных событий в стране, а у себя на родине к тому же массовым обезземеливанием и разорением, казахские трудящиеся все сознательнее и активнее втягивались в водоворот нараставшего нового общероссийского рабочего движения. Неумолимая логика истории вела казахский народ к национально-освободительному восстанию.

Как известно, поводом к нему послужил царский указ от 25 июня 1916 г. о мобилизации на тыловые работы трудящихся национальных окраин. Феодально-байские идеологи на страницах газеты «Казах» выступили с призывом поддержать указ. Но народ не пожелал подчиниться этому требованию. Восстание охватило степь. Особенно мощный и организованный характер оно приняло в Тургайской области, где повстанцев возглавил Амангельды Иманов и где большую революционно-пропагандистскую работу вел большевик Алиби Джангильдин. Напрасны были попытки националистов направить ход восстания в реакционное русло. Идеи Ленина, большевистской партии, проникавшие в степь, как видно из вышесказанного, задолго до восстания, оказались ближе, понятнее народу и, следовательно, сильнее. Несмотря на то, что восстание на большей части территории края потерпело поражение, оно явилось как бы репе- тицией, проверкой боеспособности, классовой активности казахских трудящихся накануне двух революций.

Свержение царизма в феврале 1917 г. развязало революционную энергию масс, вызвало подъем их политической активности. Повсеместно стали создаваться Советы рабочих и солдатских депутатов — органы диктатуры пролетариата, но одновременно возникали и комитеты Временного правительства, представлявшего диктатуру буржуазии. В стране образовалось двоевластие. Большевики, выйдя из глубокого подполья, используя в новых условиях широкие возможности легальной работы, на митингах и собраниях разъясняли трудящимся массам смысл происходящих в Центре и на местах событий, говорили о свержении самодержавия только как о решении ближайшей задачи партии.

После февральской революции в Казахстане стали действовать так называемые киргизские комитеты Временного правительства, в которых ключевые позиции заняли местные националисты, феодально-байская верхушка. Они ревностно проводили в крае реакционно-националистическую политику буржуазного правительства. Но наряду с этим в Казахстане были созданы предпосылки и для возникновения союзов и организаций трудящихся коренного населения. В главе IX данной книги уже характеризовался «Трудовой казахский союз», или совет «Казах ураны», образованный в Зайсане летом 1917 г. Союз, как уже отмечалось, не имел четкой программы политической борьбы. Однако одно из его требований «войти в самое тесное дружеское общение с трудящимися классами всех народностей»634 свидетельствует уже об известной степени осознания казахскими трудящимися единства классовых интересов угнетенных масс различных национальностей.

Летом того же 1917 г. в Аулиеатинском уезде Южного Казахстана возник «Союз революционной киргизской молодежи» со своей программой и уставом, текст которых приводится в книге Т. Рыскулова «Революция и коренное население Туркестана»635. В программе и этого Союза также нет четко сформулированной цели. Однако из нее видно, что члены этой организации представляли себе характер февральской революции и ее социальные последствия. Так, разоблачая антинародные действия царских колонизато- ров и казахских феодалов, выступая в защиту интересов трудового народа, Союз считал своей задачей «вести борьбу с местными комитетами Временного правительства и заси- лием русского кулачества». В одном из пунктов программы Союза отмечается, что февральская революция оставила нетронутым классовое господство местных феодалов и их подручных, поэтому «прихвостни царской администрации — волостные управители, старшины, бии и переводчики уездных начальников и приставов совместно с крупными живодерами — баями также начали еще больше угнетать народ, беря направо и налево взятки и способствуя русским кулакам угнетать своих же киргиз-бедняков». Как видим, пробужденное революцией классовое самосознание позволило членам Союза распознать истинную природу казахского байства, отстаивавшего только собственные интересы.

В тот же период в Акмолинске действовал союз казахской молодежи «Жас казак» («Молодой казах»), одним из организаторов которого был Сакен Сейфуллин. Эта организация также вела борьбу с засильем баев в местном киргизском комитете.

Союзы и кружки казахской молодежи возникали и в других городах края: Урде, Семипалатинске, Оренбурге, Петропавловске1. Несомненно, что их появление было вызвано подъемом в стране революционно-освободительного движения. Но возникали они стихийно, без направляющего руководства со стороны политической партии. Отсюда неоднородность составов этих союзов, незрелость их программных документов, ограниченность и узость их сферы действий.

Вместе с тем важно подчеркнуть другое: эти организации, особенно «Союз революционной киргизской молодежи» и «Жас казак», выражали настроения тех слоев казахских трудящихся, которые уже не желали мириться с режимом буржуазного Временного правительства и сознавали необходимость сплочения сил для борьбы с ним. Деятельность этих союзов сыграла положительную роль в подготовке казахского трудового населения к восприятию идей подлинного демократизма, идей Советской власти.

Под влиянием быстро развивавшихся в стране революционных событий происходило дальнейшее размежевание классовых сил в крае. Интересное явление представлял собой верненский «Союз чернорабочих», возникший в авгус- те 1917 г. Это была уже более или менее однородная классовая организация, в составе которой насчитывалось свыше 1000 казахских рабочих и батраков. Ее деятельность направляли местные большевики, под руководством которых Союз разъяснял идеи ленинской партии в массах коренного населения Семиречья, способствовал его революционизированию.

Как видим, пробужденное в годы первой русской революции классовое и национальное самосознание казахских трудящихся развивалось, испытывая на себе определенное влияние распространявшихся в Казахстане революционно- демократических и марксистских идей, крепло в ходе общероссийского рабочего и национально-освободительного движения. Убедительные подтверждения этому — идейно-политические течения казахской общественной мысли, особенно четко обозначившиеся в годы после первой буржуазно-демократической революции и отразившие борьбу реакционных и прогрессивных идей, столкновение интересов различных общественных классов и социальных групп.

Ярчайшие свидетельства роста классового сознания казахских трудящихся — это восстание 1916 г., «во время которого выявились огромные потенциальные революционные возможности национального крестьянства»636; это примеры активного участия казахских рабочих в интернациональном единстве с русским пролетариатом; это факты возникновения в крае в канун Октября Советов казахских депутатов; это, наконец, повсеместные выступления аульной бедноты против феодальной и колониальной эксплуатации.

В преддверии Октября представители Временного правительства на местах не без основания сообщали вышестоящим властям о том, что «в случае непринятия теперь же безотлагательных мер... вся Тургайская киргизская степь в скором будущем будет охвачена всеобщим волнением, подобным прошлогоднему». В октябре 1917 г. уездный комиссар Временного правительства на совещании в Верном сделал тревожное заявление о том, что «положение уездной администрации крайне неопределенно, что нет гарантии, что ее распоряжения будут выполняться. Туземное население обнаруживает попытку к самообороне, приобретает оружие нелегальным путем»637. После февральской революции в Казахстане начали издаваться на казахском языке газеты и журналы, выступавшие с революционно-демократических позиций, с позиций защиты классовых интересов казахской бедноты. Упомянутый выше молодежный союз «Жас казак» выпускает в Акмолинске в 1917 г. один номер журнала «Айна» («Зеркало») и газету «Тршилик» («Жизнь»), которая с перерывами выходила с апреля 1917 по июль 1918 г.638 Вдохновите- телем и организатором этих изданий был Сакен Сейфуллин. На их страницах выступали также большевики Б. Серикба- ев и А. Асылбеков.

Возникший накануне Октября в г. Верном «Объединенный союз мусульманских рабочих» в декабре 1917 г. издает на татарском языке журнал «Садак» («Стрела»), который разоблачал националистов и призывал рабочих и солдат «сплотиться вокруг Советов и добиться передачи им власти»639.

В апреле 1918 г. в Оренбурге начала выходить газета «Казах муны» в качестве органа Тургайского областного Совета, к середине того же года в г. Верном —«Мунбр» и другие, явившиеся первыми вестниками и пропагандистами идей Советской власти среди казахских трудящихся.

Таким образом, развитие прогрессивной общественной мысли Казахстана, распространение в крае революционно- демократических и марксистских идей, обострение социальных и политических противоречий, нарастание освободительного движения создали предпосылки для победы Октябрьской социалистической революции. Подготовленная всем ходом развития революционного движения в стране, она была встречена трудящимися Казахстана, как и других окраин Российской империи, с огромным энтузиазмом, вызвала у них небывалый подъем революционной энергии. Победа Октября в Казахстане не была отделена от России в пространстве и времени. Она явилась одним из звеньев единого всероссийского революционного процесса, составной частью триумфального шествия Советской власти по всей стране. Основное содержание революционного движения здесь определялось тем, что борьба за социальное освобождение трудящихся всех национальностей края сливалась с борьбой коренного населения за национальное освобождение; что это движение возглавлялось партией

В. И. Ленина, отстаивавшей до конца революционные и интернационалистические принципы. Окончательное установление Советской власти и ее упрочение в результате разгрома белогвардейской и алашордынской контрреволюции вывели казахский народ на магистральный путь исторического развития, открыли перед ним широкие перспективы национального возрождения, экономического и культурного прогресса. «И ничто не собьет нас с ленинского курса,— говорил в своей речи на XXV съезде Коммунистической партии Советского Союза член Политбюро ЦК КПСС первый секретарь ЦК КП Казахстана Д. А. Кунаев,— с верного пути, открытого человечеству Великим Октябрем, с пути, доказавшего на практике жизнеспособность и великие преимущества реального социализма, его колоссально растущий авторитет»640. Сегодня казахский народ, как и другие братские народы Советского Востока, являет собой наглядный пример свободного и счастливого развития для стран Азии, Африки, Латинской Америки. Этот пример вновь и вновь подтверждает всему миру плодотворность и убедительную правоту марксистско-ленинских идей.