Скорость движения нервных процессов

Между тем этот показатель соединяет в себе целый ряд несомненных достоинств. Прежде всего, он является чисто физиологическим, а не биологическим, в нем прямо отражается непосредственная физиологическая функция, притом имеющая требуемый «скоростной» характер. В то же время ясно, что показатель скорости движения нервного процесса имеет самое тесное отношение к протеканию условных реакций, т.е. к поведенческой функции. Существенно также, что этот показатель определенно не имеет какой-либо анализаторной специфики и может дать единую меру для всех зон и отделов коры больших полушарий. Еще одним преимуществом этого показателя является то, что с его помощью количественная характеристика тормозного процесса в отношении скорости его движения может быть получена так же, как возбудительного, следовательно, возможна характеристика баланса нервных процессов по данному качеству. Наконец, существование индивидуальных различий в скорости распространения нервных процессов является достаточно хорошо установленным фактом, и можно предполагать, что этот физиологический феномен имеет существенное значение в структуре измерений индивидуальности.

Все сказанное в совокупности заставляет настойчиво думать об использовании подобных индикаторов в качестве референтных показателей свойства подвижности нервных процессов. Кроме данных, полученных в свое время в павловской школе, на эту мысль наводят– и даже дают для нее прямые методические основания– некоторые работы последнего времени. Н.И.Чуприкова (1955) сообщила об обнаруженных ею индивидуальных особенностях движения возбудительного процесса в опытах с регистрацией времени реакции на световые раздражители, предъявляемые в различных пунктах поля зрения. Движение нервных процессов выражалось в укорочении времени реакции на периферии при иррадиации возбуждения и замедлении его при последующей концентрации возбудительного процесса, а различия между испытуемыми состояли в длительности общего цикла иррадиации и концентрации: у одних он занимал 8– 14 с, у других– 18– 24с.

В некоторых других работах, выполненных, кстати, на совершенно иной методической основе, феномен движения циклов возбуждения по коре выступил с достаточной отчетливостью. Можно указать, например, на работы Чжи-Пин Цюя (1960, 1961), который, полемизируя с авторами, отрицающими транскортикальное распространение нервных процессов, описывает обнаруженное им явление «воронки», т.е. последовательной блокады альфа-ритма в участках коры, удаленных от пункта приложения подкрепляющего раздражителя. Судя по иллюстрациям, движение реакции десинхронизации от сенсомоторной до затылочной области занимает около 2 с, однако автор не указывает, существуют ли в этом отношении индивидуальные различия.

В порядке обсуждения выдвинутой проблемы можно остановиться и на ряде других методических приемов, не столь прямо интерпретируемых с точки зрения скорости движения нервных процессов, но, вероятно, имеющих к этому индикатору существенное отношение.

В этом отношении представляет большой интерес эксперимент Ю.Б.Гиппенрейтер (1964), в котором при регистрации временных параметров движений глаз остроумными приемами удалось выделить «время центрального переключения» при оценке испытуемым ситуации для осуществления той или иной двигательной реакции. Испытуемые (которых, к сожалению, было немного) сильно различались по этому параметру: у двух «медленных» время центрального переключения было около 360 мс, а у двух «быстрых»– 50– 150 мс. Можно предположить, что эти различия обусловлены разницей в той скорости, с которой происходит передача возбуждения из одного нейронного комплекса в другой, и, следовательно, в скорости движения возбудительного процесса.

Заслуживают также внимания методики, разработанные для определения подвижности А.Е.Хильченко (1958) (см. также: Т.А.Хлебутина, 1962) и Р.Л.Рабиновичем (1961). В этих методиках испытуемый осуществляет двигательную реакцию выбора при предъявлении двух типов раздражителей, следующих с различной частотой. Показателем подвижности является частота безошибочно (или с минимумом ошибок) воспроизведенного ритма. Не будучи в методическом отношении полностью безупречными, эти приемы, однако, также могут рассматриваться как индикаторы скорости центральной обработки информации и быстроты движения возбуждения, поскольку в основе воспроизведения ритма раздражителей, предъявляемых вразбивку для реакции выбора, в конечном счете, вероятно, лежит транскортикальный перевод эффективных возбуждений из одной функциональной системы пирамидных нейронов в другую.

Конечно, чтобы на основе столь разнородных данных, говорящих, по-видимому, о весьма различных проявлениях единой по своему нейрофизиологическому смыслу корковой функции движения нервного процесса, разработать надежный индикатор скорости этого движения, требуется много работы по выяснению содержания каждого из описанных выше и подлежащих еще разработке приемов и по согласованию их возможных толкований, не говоря уже о преодолении конкретных методических трудностей. Но сейчас важно заметить, что принципиально феномен движения нервных процессов по коре существует, что существуют (хотя и не всегда отмечаемые) индивидуальные различия в этой истинно скоростной нейрофизиологической характеристике и что, таким образом, принципиальных препятствий к разработке методики определения подвижности, учитывающей скорость движения процессов по коре больших полушарий, по-видимому, нет.

Конечно, изыскание методик определения подвижности, основан: ных на учете быстроты распространения возбуждения и торможения,– только один из возможных методических путей исследования этого свойства нервной системы, хотя мы и предполагаем, что этот показатель по своей внутренней сути, возможно, ближе других стоит к физиологическому содержанию понятия подвижности нервных процессов. Из критической оценки обычно применяемых индикаторов этого свойства, данной на предшествующих страницах, следует лишь, что они должны применяться таким образом, чтобы исключить сказывающееся в них влияние других свойств нервной системы, в особенности силы по отношению к возбуждению. Если это окажется возможным, то тогда сопоставление разнообразных индикаторов, освобожденных от побочных влияний и отражающих только собственно скоростные характеристики работы нервной системы, покажет степень родства этих индикаторов и поможет сделать окончательные заключения по проблеме единства различных проявлений подвижности и по вопросу о выборе референтных индикаторов этого одного из важнейших в психологическом аспекте свойств нервной системы.