| Идешь безоружный с сознанием своей правоты и готовый скорее все претерпеть, чем поднять на кого-нибудь руку.
Плутарх
История Рим, основанный по преданию Ромулом и
Древнего Рима Ремом в 753 г. до н. э., явился второй ве
ликой морской цивилизацией, значение и
размеры которой простерлись намного дальше, чем могли мечтать римляне. КIV в. до н. э. Рим установил господство над Италией, с середины III в. по середину II в. до н. э. в Пунических войнах сокрушил Карфаген. Во II в. до н. э. Рим захватил Грецию; в I в. до н. э. — Египет, Иудею, Галлию, часть Британии.
В середине I в. до н. э. единоличным правителем римского государства становится Гай Юлий Цезарь, а после его убийства и гражданской войны императором провозглашается его приемный сын Октавиан Август. ВIII в. император Константин переносит столицу Римской империи в греческий город Визант, расположенный на берегу Боспора, которому дает название Константинополя. В конце IV в. Римская империя разделится на два государства — Западную империю и Восточную империю, получившую название Византии. В 410г. готы впервые захватывают Рим, а в 476 г. Западная Римская империя прекращает свое существование.
Важным этапом римской экспансии было поглощение греков вместе с их культурой, проводниками которой стали римляне. Потерявшие независимость греки «покорили» Рим своей мифологией и философией и одержали культурную победу. «Греческая философия уже целые века воспитывала высшее римское общество. Почти все наставники были греки. Преподавание все шло на греческом языке. Блистательнейшая победа Греции была одержана ее педагогами и профессорами» (Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. М., 1991. С. 29). Когда римляне завоевали 188—-—
Древний Рим
Малую Азию, на территории Римской империи стал распространяться культ персидского бога Митры. После захвата Египта в Риме получили известность египетские боги. Захват Иудеи привел в конечном счете к торжеству христианства в Римской империи и во всей Европе. Странствующий немецкий поэт XXIII в. Фрейданг объяснял это так:
«Владык великих древний Рим Поработил мечом своим, Но за неправду осужден Принять поверженных закон».*
Строгий и практичный стиль римской цивилизации соответствовал задаче, которую она выполняла — расширение ареала греческой и других культур, перенесение их на громадные расстояния и массы. Рим можно назвать первой цивилизацией, пытавшейся создать единое культурное поле на огромной захваченной территории, на которой (обратите внимание!) существовало несколько достаточно развитых культур. Помогало этому то, что римская культура не обладала собственной целостностью, которая противостояла бы другим культурам. Она впитывала в себя и духовно подчинялась культурам покоренных народов, придавая им свою специфику. Римская империя объединила большинство известных в то время цивилизаций — египетскую, ближневосточные, еврейскую. Это потребовало беспрецедентной культурной работы. Начиная со II в. после завоевания Греции данную роль выполняла греческая мифология и философия, а позднее — христианство, ставшее мировой религией. Сама же римская культура участвовала в этом синтезе искусством Овидия, создавшего в своих «Метаморфозах» единую художественную картину мира, и философией римских стоиков, формировавших единые правила поведения.
Римская культура — прообраз мировой культуры. Именно в римской культуре осуществился первый в истории синтез, который повлиял на все последующее развитие культуры (достаточно вспомнить, что христианство пришло в Европу из Рима, а мусульманство было бы невозможно без христианства).
Три великих историка Древнего Рима — Тит Ливии (59 — 17 гг. до н. э.), Тацит (ок. 58 — ок. 117) и Плутарх (ок. 46 —
'• Цитируется по: «Зарубежная литература средних веков».
189
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древний Рим
ок. 127) — грек, прславившийся сравнительными биографиями исторических деятелей. Титу Ливию, написавшему «Историю Рима от основания города», относящуюся к «золотому веку» древнеримской литературы, мы обязаны сведениями о мифологии Древнего Рима.
МИФОЛОГИЯ Первичные мифы римской цивилизации, например, миф о выкармливании волчицей двух братьев — основателей Рима, мало чем отличаются от мифов первобытных народов. Тит Ливии пишет, что первый культ, учрежденный на римской земле Ромулом, был культ Геркулеса (Геракла), так как Ромул был ревностным почитателем бессмертия, порожденного доблестью. Для древнейшего периода римской истории характерен культ семейно-родовых духов-покровителей — богини домашнего очага Весты, пенатов и ларов. Еще один исконно римский бог — двуликий Янус.
V/ После завоевания Греции происходит отождествление римских богов с греческими и перенимание структуры греческого пантеона: Юпитер отождествляется с Зевсом, Марс с Аресом. При этом боги приобретают новые имена: Афина называется Минервой, Афродита — Венерой, Посейдон — Нептуном, Гера — Юноной, Гермес — Меркурием.
Овидий в «Метаморфозах» повторяет в расширенном варианте «Теогонию» Гесиода. Он попытался собрать воедино все предшествующие знания от первобытного хаоса до системы Пифагора и соединил мифы, научные и исторические сведения в художественную картину мира, где все находится в процессе изменения (метаморфоз). Данный синтез вполне соответствовал историческому значению Римской империи, включившей в себя к началу нашей эры большинство известных земель. Создателем человека у Овидия является Прометей, который «между тем, как, склонясь, остальные животные в землю смотрят, высокое дал он лицо человеку И прямо в небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи» (Публий Овидий Назон. Собр. соч. Т. II. СПб., 1994. С. 11). В «золотой век» не было страха, земля все «сама приносила, плугом не ранена» (Там же), реки текли молока и т. д. При Юпитере зародился «серебряный век». Появились 4 времени года, люди стали жить в пещерах и трудиться на земле. Дальше был «медный век» и худший, «железный», когда ушло благочестие и
190 —
справедливость, а пришло насилие, воины, «проклятая жажда наживы», а вместе с ней частная собственность на землю. Юпитер решает уничтожить человеческий род и устраивает потоп. В живых остается один человек с женой, от которого происходят новые поколения.
В «Метаморфозах» Юпитер занимался в основном любовными интригами, что заставляет вспоминать написанную Овидием ранее «Науку любви». Пантеон богов намеренно заземлялся, и ему становится трудно соперничать с нарождающимся христианством. Можно сказать, что здесь происходит подмена. Юпитер Овидия намного легкомысленнее чем Зевс у Гесиода, и верить в благостность такого бога все сложнее.
В императорский период утверждается культ гениев императоров. В новую эру в Рим проникают мифологические системы из покоренных стран — Египта и Малой Азии. Между ними разворачивается борьба за господство. Во II в. в Риме популярен культ персидского бога света и правды Митры, который в религиозном плане является самым большим конкурентом Иисуса Христа. Это был шаг от политеизма к монотеизму, и в этом смысле почитание Митры подготовило приход христианства. На протяжении длительного времени римские сатурналии воспринимались как жуткий анахронизм, в то время как жертва Сократа для римских стоиков оставалась образцом мужества. Философия в Древнем Риме занимала главенствующее положение вплоть до победы христианства.
ФИЛОСОФИЯ Древний Рим не создал новых философских систем. После подчинения Греции на древнеримскую почву переходят древнегреческие учения, которые появились в эпоху крушения афинского государства — эпикурейство, стоицизм, скептицизм. Престиж философа достигает высшей точки. «Сильные мира содержали при своей особе домашнего философа, который был в то же время их ближайшим другом, наставником, стражем их души... В больших печалях приглашали философа, чтобы он утешил» (Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. С. 29—30). Философ выполнял роль, которую в христианстве стали играть духовники. «Таким образом, осуществилось настоящее историческое чудо, которое можно назвать владычеством философов» (Там же. С. 32). Практическая направленность римской души привела к тому, что в Древнем Риме почитали не диалектику и ме-
— 191
Древний Рим
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
тафизику, а преимущественно этику. Римляне взяли из греческой философии две основные темы: как избежать страха смерти (к этому стремились эпикурейцы) и как ее достойно встретить (стоики). Противопоставленные друг другу в Древней Греции стоики и эпикурейцы Древнего Рима дополняли друг друга (охотнее всего Сенека цитировал Эпикура).
Популярности Эпикура способствовала поэма'«О природе вещей» Лукреция Кара, уроженца Рима (ок. 99 — ок. 55 гг. до н. э.). Лукреций был не теоретиком, а поэтом, и даже скорее эпикурейцем, чем поэтом, потому что сам объяснял, что взялся изложить взгляды Эпикура в поэтической форме для облегчения их восприятия, следуя принципу, что главное — наслаждение.
Проблема «Бог и Зло» — одна из самых сложных в этике. 'Христианство утверждает, что Бог дал людям свободу воли; индийская философия характеризуется концепцией кармы. Эпикурейцы в свою очередь считают, что боги не вмешиваются в жизнь людей, потому что в противном случае пришлось бы признать, что допускающие зло боги или не всемогущи или не всеблаги.
И что самое интересное — Эпикур, по Лукрецию, оказывается выше богов, потому что боги не вмешиваются, а Эпикур своим учением спасает человечество от страхов. Так, еще раз убеждаемся: чем ниже ставятся боги, тем выше оказывается человек. «О богах ничего не знаю», — говорит Будда и — обожествляется. Боги не вмешиваются, утверждает Эпикур и — сам почитается богом.
Поэма Лукреция оканчивается описанием массовой смерти от эпидемии. Так, оптимистическое учение Эпикура неожиданно оборачивается пессимистическим выводом римского поэта относительно возможности его реализации в жизни. В дальнейшем по мере становления империи оптимистических учений вообще не остается, мы видим только стоиков и скептиков.
Эпикурейство больше подходит для свободных людей, могущих забраться в «башню из слоновой кости». А раб? Как он может жить незаметно и без страхов наслаждаться жизнью? Каждый человек в эпоху империи был под пятой тирана. В этих условиях учение Эпикура теряет свою жизненную силу, оно не соответствует социальному устройству Римской империи.
Ни один из многочисленных последователей Эпикура ничего не изменил в его учении. А вот метафизика стоиков сделала сильна
ный крен в сторону платоновского идеализма/Тогда как этика (для стоиков, тем более римских, именно она была основополагающей) изменилась мало.
Взгляды римских стоиков отличались от греческих по тональности — силой своего чувства и выразительностью позиции, — и это объяснялось изменением социальных условий. Постепенно подтачивалось достоинство людей и вместе с тем их уверенность. Иссякал психологический запас прочности и начинали преобладать-мотивы обреченности. Б. Рассел отмечал, что в плохие времена философы придумывают утешения. «Мы не можем быть счастливыми, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы. Эта доктрина героическая и в плохом мире полезная» (История западной философии. М., 1959. С. 286).
У римских стоиков ведущими чертами становятся не гордость, достоинство, уверенность в себе и внутренняя непоколебимость, а скорее слабость, ощущение ничтожности, растерянность, надломленность. Нет у них оптимизма греков. Понятия зла и смерти выходят на первый план. Римские стоики демонстрируют стойкость отчаяния и терпения, сквозь которую прорывается мотив духовной свободы.
Известным римским пропагандистом стоицизма был Цицерон (106—43 гг. до н. э.), который и разъяснил основные стоические понятия. «Но первая задача справедливости — в том, чтобы никому не наносить вреда, если только тебя на это не вызвали противозаконием» (О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974. С. 63). Жить в согласии с природой означает «быть всегда в согласии с добродетелью, а все остальное, что соответствует природе, избирать только в том случае, если оно не противоречит добродетели», то есть богатство, здоровье и т. п. (Впрочем, Цицерон более известен как оратор.)
Цицерон стоял у одра республики и будучи сенатором говорил как государственный муж с подданными, избравшими его. Следующий известный стоик пришел, когда республика погибла. Сенека не мечтает о реставрации, смирился с этим и своей проповедью — не назидательной, как у Цицерона, а дружественной — обращается к конкретному человеку, к другу. Испанец Сенека (ок. 5 г. до н. э. — 65) родился в Риме. С 48 г. он воспитывал будущего императора Нерона, от которого впоследствии и при-
193
7 Культурологи^
Древний Рим
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
нял смерть. Это — автор всех времен и народов, и если есть несколько книг, которые в своей жизни должен прочитать каждый, одна' из них — «Нравственные письма к Луцилию».
С эстетической и нравственной точек зрения произведения Сенеки безупречны. Даже у Платона высокохудожественные отрывки перемежаются с вполне заурядными. У Сенеки же все тщательно обработано и соединено в одно целое, хотя мы и имеем дело с циклим писем, по-видимому, действительно написанных адресату в разное время. Единство произведению придает цельность мировоззрения автора. Нравственная проповедь Сенеки не грешит назидательностью, дешевыми лозунгами, а тонко ведет и убеждает. Мы видим подлинное сочетание гордости, доблести, благородства и милосердия, которое не встречается ни у христианских миссионеров, ни у философов Нового времени.
В творчестве Сенеки преобладает мотив страданий, а уверенность в возможности избавления от них гаснет, оставляя надежду только на себя: «Изменить ... порядок вещей мы не в силах, — зато в силах обрести величие духа, достойное мужа добра, и стойко переносить все превратности случая, не споря с природой». Вне себя человек бессилен, но он может быть господином самого себя. Ищи опору в собственной душе, которая и есть бог в человеке.
Внешнему давлению Сенека противопоставляет индивидуальное нравственное самосовершенствование и прежде всего борьбу с собственными пороками: «Ничего я не осудил, кроме самого себя. И с чего тебе приходить ко мне в надежде на пользу. Кто рассчитывает найти здесь помощь, ошибается. Не врач, а больной живет здесь». В отличие от киников периода расцвета философии Сенека считает больным самого себя.
Для обретения независимости от деспотических сил, во власти которых находится человек, Сенека предлагает стать равнодушным к судьбе, не следовать подобно скоту за вожаками стада и воззрениями, которые находят много последователей, а жить как требует разум и долг, т. е. по природе: «Жить счастливо и жить согласно с природой — одно и то же».
По Сенеке, смерть нужна не из-за того, что страдание превышает удовольствие, а как способ освобождения от жизни, не соответствующей достоинству человека. Мотив самоубийства у Сенеки становится столь сильным потому, что в эпоху империи
194-—
только так можно было стать свободным. Свобода впервые стала цениться, когда исчезла из реальной жизни.
Воспевание смерти римскими стоиками — это не жажда смерти, а признание поражения человека. «Тому, кто попал в руки вл,адыки, поражающего стрелами его друзей, тому, кого господин принуждает вырвать внутренности у родных детей, я скажу: что ты рыдаешь, безумец, чего ты ждешь? Чтобы враг уничтожил твой род, чтобы какой-нибудь чужой владыка напал на тебя? Куда бы ты ни обратил свой взор, всюду ты найдешь исход из своих бедствий! Взгляни на этот крутой обрыв — он ведет к свободе, взгляни на это море, этот поток, этот колодезь:— на дне их таится свобода; взгляни на это дерево — невысокое, засохшее, жалкое — с него свешивается свобода. Твоя шея, твоя гортань, твое сердце — они помогут тебе избежать рабства. Но эти пути слишком трудны, они требуют большой мощи, душевной и телесной; ты спросишь, какой же путь к свободе открыт; он в любой кровеносной жиле твоего тела» (История римской литературы. Т. 2. С. 81).
Смерть для Сенеки — критерий прожитой жизни: «Все наши прежние слова и дела ничто... смерть покажет, чего я достиг, ей я и поверю», «Смерть не есть зло. — Ты спросишь, что она такое? — -Единственное, в чем весь род людской равноправен». Но и в жизни все люди равноправны в одном — они рабы по. отношению к |р фортуне. И каждый в рабстве у самого себя. «Покажи мне, кто не раб. Один в рабстве у похоти, другой — у скупости, третий — у /честолюбия и все — у страха... Нет рабства позорнее добровольного». Понимая рабство в самом широком смысле, Сенека борется против него, отражая тем самым растущие антирабовладельческие настроения, и верит в то, что каждый человек свободен в душе. Мораль Сенеки отличается милосердием, человеколюбием, состраданием, жалостью, благоговейным отношением к другим людям, благожелательностью, незлобивостью. Во всесильной империи жизнь философа небезопасна, и это в полной мере испытал Сенека, обвиненный своим бывшим учеником Нероном в заговоре. Хотя никаких улик не нашлось, философ, не дожидаясь ареста, вскрыл себе вены, сохранив верность своим взглядам. Не столь важно, участвовал ли в заговоре, но он принимал участие в государственных делах, и следовательно готовил себе гибель.
Сенека — вершина нравственно-философской мысли. ;Бму удалось синтезировать все ценное, что было в античной эти-
.*195
-
Древний Рим
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ке. Сенека издевался над софизмами и антимониями. Он мог согласиться, что объективная истина невозможна, но для него важен вопрос — как жить? И решать этот вопрос необходимо здесь и сейчас.
Сенека соединил в себе судьбу трех великих древнегреческих философов. Он был воспитателем будущего императора, как Аристотель; писал столь же художественно, как Платон; а умер, как Сократ, в убеждении, что по установлению природы «несчастней приносящий зло, чем претерпевающий».
Эпиктет (ок. 50 — ок. 140) первый из знаменитых философов, кто был рабом, но для стоиков, признающих всех людей равными, это не удивительно. Вместе с другими философами его выслали из Рима и он открыл свою школу нравственного совер-шенстования в Никополисе (Эпир), где учились и аристократы, и бедняки, и рабы. В своей школе Эпиктет преподавал только этику, которую называл душой философии.
Первое, что требовалось ученику, — осознать собственную слабость и бессилие, которые Эпиктет называл началами философии. Стоики вслед за киниками считали, что философия есть лекарство для души, но чтобы человек захотел принять лекарство, он должен понять, что болен. «Если хочешь быть хорошим, сперва проникнись убеждением, что ты плохой» (Маковельский А. Мораль Эпиктета. Казань, 1912. С. 6).
Первая стадия философского обучения — отбрасывание ложного знания. Начав учиться философии, человек испытывает состояние шока, когда под воздействием истинного знания он как бы сходит с ума, отказываясь от привычных представлений. После этого новое знание становится чувством и волей человека.
Три вещи, считал Эпиктет, необходимы, чтобы стать добродетельным: теоретические знания, внутреннее самосовершенствование и практические упражнения («нравственная гимнастика»). Требуется ежедневно испытывать себя, постоянно обращать внимание на себя, свои мысли, чувства и поступки; зорко следить за собой, как за злейшим врагом. Для освобождения от страстей надо постепенно уменьшать количество еды — если привык сердиться ежедневно, постарайся сердиться через день и т. д.
Два основных принципа Эпиктета: «выдерживай и воздерживайся». Стойко выдерживай все внешние трудности, которые обрушиваются на тебя, и ко всему, что бы ни случилось, относись спокойно. Воздерживайся от лю.6ых.проявлений'собст8еннйх стра--
л , f & &*" • -•-••'" * , " -.* 1' - • • '• .
196—-•—
стей, памятуя, что твои — только разум и душа как нечто единое и разумное, но не тело.
На земле все пленники и одновременно дети бога. К богу Эпиктет взывал так страстно, что впоследствии был назван предтечей христианства. Обнаруживаем мы у Эпиктета и золотев правило этики: «То положение, которое ты не терпишь, не создавай для других. Не желаешь быть рабом, — не терпи рабство около себя».
Столь же выразительны пессимизм и мужество отчаяния Марка Аврелия (121—180), хотя его общественное положение необычно для философа — он император. У Марка Аврелия была ?ся власть, все «хлеба и зрелища», но они не радовали его. Как ни покажется странным, именно в период максимального могущества
- империи человек внутри нее чувствует себя в наибольшей степени незащищенным и ничтожным, раздавленным и беспомощным. . Чем сильнее государство, тем слабее человек. И не только раб или придворный, но даже всемогущий правитель.
Как все стоики, Марк Аврелий ищет смысл. «Что мне и жить в мире, где нет божества, где промысла нет». Попытка избавиться от зависимостей, предпринятая эпикурейцами, делает жизнь бессмысленной. В исполнении разумного промысла — долг человека: «Я исполняю свой долг. Ничто другое не отвлекает моего внимания».
Исполнению долга способствуют добродетели, точнее одна добродетель, как единство, проявляющееся в различных ситуациях в виде благоразумия — знания того, что есть добро, что зло, что следует делать, а что нет; здравомыслия — знания того, что следует избирать, чего избегать; справедливости — знания о воздаянии каждому по заслугам; мужества — знания о страшном и нестрашном; праведности — справедливости в отношении богов.
Говорит Марк Аврелий и о желательности таких черт характера, как простота, добропорядочность, неиспорченность, серьезность, скромность, благочестие, благожелательность, любве-обилие, твердость в исполнении надлежащего дела. «Вот и являй себя в том, что всецело зависит от тебя: неподдельность, строгость нрава, выносливость, суровость к себе, несетование, неприхотливость, благожелательность, благородство, самоограничение, не-многоречие, величавость». «Совершенство характера — это то, чтобы всякий день проводить как последний».
Марк Аврелий подошел совсем близко к евангельскому «возлюбите врагов ваших*, хотя и был противником христиан-
_197
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древний Рим
ства. Он дает три оправдания того, почему не стоит гневаться на обидевших тебя: во-первых, на этом проверяется собственное доброжелательство; во-вторых, людей невозможно исправить, а стало быть нет смысла обличать их; в-третьих, «лучший способ отомстить недобрым состоит в том, чтобы им не уподобляться».
Всеобщий разум распространен повсюду, как воздух, и его надо благодарить за все, даже за несчастья. Судьба назначает человеку испытание, как врач прописывает лекарство, которое бывает горьким. Так и зло в мире — горькое лекарство, которым лечит природа. Это близко к христианскому представлению о том, что болезнь дается в наказание за грехи, и человеку может и не должен разбираться, за что наказан. Болезни не дала бы природа,-если бы это не принесло пользы в целом.
Сами препятствия, как и зло, помогают нам. «И продвигает в деле самая помейй делу и ведет по пути трудность пути». Боль же и наслаждение не имеют к этике никакого отношения — они не делают человека ни лучше, ни хуже и не являются поэтому ни благом, ни злом. Марку Аврелию принадлежит небезызвестное выражение «жизнь—< борьба», хотя он не склонен был восхищаться этим.
Главное в Жизни — быть достойным бога, гения, добродетели, и сохранить свой собственный цвет, как изумруд. «Свернись в самого себя», живи настоящим днем, но не привязывайся к нему, и ни на кого не обижайся.
Важное место в учении Марка Аврелия занимает требование быть всегда одинаковым в ответ на действия внешних обстоятельств, что означает постоянную соразмерность, внутреннюю согласованность душевного склада и всей жизни. «Быть похожим на утес, о который неустанно бьется волна; он стоит, и разгоряченная волна затихает вокруг него».
Сходные мысли встречались и у Сенеки. «Поверь мне, великое дело — играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики» (Нравственные письма к Луцилию). Отсутствие целостности и цельности — причина того, что люди, запутываясь в перемене масок, оказываются расщеплен--ными. А целостность нужна потому, что сам человек — часть мирового целого, без которого он не может существовать, как рука или нога отдельно от остального тела. Представление о единстве всего во вселенной очень характерно для Марка Аврелия.
198—:-—-
Во время, когда государством правил философ, — случай, не имеющий прецедентов в мировой истории, — и была достигнута видимая социальная вершина торжества философии. Казалось бы, кому как не Марку Аврелию попытаться устроить государство на тех принципах, которые разрабатывались философией начиная с Сократа и Платона. Но он не только не начал кардинальных преобразований (хотя как у императора для этого у него были все возможности), но даже не обращался к людям с философскими проповедями. Он только вел дневник — для себя. Осуществилась мечта Платона о философе, управляющем государством, но Марк Аврелий понимал, насколько трудно исправить людей и общественные отношения. В самоумалении Сократа была ирония, в самоумалении Сенеки и Марка Аврелия — неподдельная скорбь.
Учащий людей, как жить, бывший раб Эпиктет, философ на престоле Марк Аврелий, государственный деятель и писатель Сенека — всех их объединяло убеждение, что существует разумная необходимость подчинения всеобщему высшему началу, а своим следует считать только разум, а не тело. Различие же в.том, что, по Сенеке, во внешнем мире все подчинено судьбе; по Эпик-тету — воле богов; по Марку Аврелию — мировому разуму.
Сходство между римскими стоиками и эпикурейцами заключалось в их ориентации на жизнь по природе, замкнутость и автархию, безмятежность и апатию, в их представлениях о материальности богов и души, смертности человека и его возвращении в мировое целое. Но осталось понимание эпикурейцами природы как материальной вселенной, а стоиками — как разума; справедливости как общественного договора — эпикурейцами, и как долга перед мирйвым целым — стоиками; признание свободы воли эпикурейцами и высшего порядка и предопределенности стоиками; представление о линейности развития мира у эпикурейцев и цикличности развития у стоиков; ориентация на личную дружбу у эпикурейцев и участие в общественных делах у стоиков. Для стоиков источник счастья — разум, а основное понятие — добродетель; для эпикурейцев, соответственно, — чувства и удовольствия. Стоики начали отходить от главной линии античности, а мотивы милосердия и покорности приближали их к. христианской этике (вспомним стремление к подавлению всех желаний в буддизме). «Поздним» стоикам однако не хватало уверенности в своих силах, их «разъедал» скептицизм, и здесь они уступали религии.
— 199
Древний Рим
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ii •ц
if.
it-
Скептики так же, как и в Греции, противостояли в Древнем Риме стоикам и эпикурейцам, их значение возрастало по мере ослабления творческих потенций философии. Скептицизм является неизбежным спутником рациональной мудрости, как атеизм — спутником религиозной веры. Отрицая представление о всеобщем благе, Секст Эмпирик (кон. II — начало III в.) подвергает сомнению все достижения философии, начиная с Сократа. Своими рассуждениями о невозможности рационально объяснить изменение Секст завершает то, что было начато апориями Зенона. В отличие от элеатов, которые выдвигали апории для доказательства несоответствия разумных истин чувственным данным, Секст использует их для дискредитации как показаний чувств, так и разумных доводов. Зенон утверждал, что движения нет, а Секст на основании той же апории делает вывод, что ничего не существует. На смену осмысливающего жизнь сократовского скептицизма пришел обессмысливающий скептицизм Секста Эмпирика, и этим философия подписала себе приговор.
Однако если все отрицать, то ни о чем невозможно говорить. Это заставляет все же делать положительные утверждения: если я не знаю, знаю ли я что-либо, то может быть я все же что-то знаю? Последовательный скептицизм открывает путь к вере. Заслуга скептиков — в попытке определить пределы рационального мышления, чтобы узнать, что можно ждать от философии. Недовольные рамками, в которых функционировал разум, и подрывая его выводы, скептики все больше склоняли людей к вере и тем самым подготовили победу христианства. Оказалось, что страх смерти не победить разумными доводами. Христианство возникло неслучайно, распространение его подготовлено логикой развития античной культуры. Людям хочется счастья не только здесь, но и после смерти. Ни Эпикур, ни стоики, ни скептики не обещали этого. Встав перед дилеммой: разум или вера — люди предпочли веру, в данном случае христианскую. Отвернувшись от рациональной мудрости, более молодое и уверенное в своих силах христианство победило дряхлеющую античную философию.
С конца II в. христианство завладевает умами масс. Можно сказать, что христианство в борьбе с философией победило самую могущественную в истории человечества империю, а единственный в истории император-философ потерпел сокрушительное духовное поражение. Почему это произошло? Ослабление творческих потен-
200
ций античной философии, изменение духовного климата и социальных условий жизни общества привели к триумфу христианства. В римской цивилизации философия теряет свою теоретическую мощь, становясь преимущественно практической мудростью, что лишает ее главного достоинства — разумного поиска истины. Стараясь быть прежде всего полезной, философия исчерпывает себя.
Искусство В подтверждение идеи неравномерного, пульсирующего развития культуры А. Кребер пишет: «Такой тип конфигурации представляет нам латинская культура. Она получает первый, предварительный импульс, под прямым воздействием греков, характеризующийся ярким драматическим мастерством. Он приходится на период до и после 200 г. до н. э., скажем, на 240—120 гг. Далее следует полувековой промежуток низкого уровня развития. Затем с 70 г. до н. э. до 10 г. н. э., — пик развития, достигающий апогея в творчестве Вергилия, — это годы распада Республики и начала правления Августа. В поздние годы его правления и последующие несколько десятилетий, с 10 до 50 г. опять относительно бесплодны... Далее, со времен Нерона до правления Траяна — скажем, с 50 до 120 г., — вновь создается качественная литература» (Антология исследований культуры. СПб., 1997. С. 470). Эти три импульса А. Кребер называет ранним, золотым и серебряным.
«Золотой век» римского искусства (I в. до н. э. — начало I в. н. э.) — это век Лукреция, Катулла, Вергилия, Горация, Овидия.
Катулл (87/84 — ок. 54 гг. до н. э.) — первый латинский лирический поэт. Его продолжателем стал Гораций (65—8 гг. до н. э.), известный своими сатирами и одами. «Памятник» Горация, вольно переведенный Пушкиным, — в вышине Александрийского столпа, воздвигнутого в Петербурге. «Лучшая часть меня, — писал Гораций, — избежит похорон». Мотив бессмертия поэта (в широком смысле творца культуры), прозвучавший у Горация с непревзойденной силой, вызвал много подражаний. В этом же стихотворении Гораций говорит о своем собственном следовании образцам греческой поэзии. «Встав из ничтожества, первым я приобщил песню Эолии к италийским стихам». Горацию принадлежит и выражение, использованное впоследствии Карамзиным и Пушкиным, — «народ безмолвствует».
•201
Древний Рим
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Создание единой античной художественной картины мира продолжил Вергилий (70—19 гг. до н. э.), который в «Энеиде» в качестве отправной точки взял то, чем закончил «Илиаду» Гомер — победу греков над троянцами. Жители Илиона во главе с Энеем, сыном троянского царя-Приама, спасаются от гибели и по морю добираются до Италии. Породнившись с тамошним населением, они дают начало новой цивилизации. Таким образом, Вергилий наметил художественный переход от греческой к римской культуре.
Достижения античной культуры обобщил Овидий (43 г, до н. э. — 17/18). Его «Метаморфозы» — собрание мифов, отражающих факт существования Римской империи. Встречаем в «Метаморфозах» и древнее мистическое понимание природы, как имеющей сверхъестественную составляющую. Например, Эхо представлено в виде нимфы,'которая от несчастной любви к Нарциссу сохнет «и одни остались лишь голос да кости. Голос живет: говорят, что кости каменьями стали». Образ Нарцисса интересен не только в-плане критики эгоизма, что художник любит образы, которые создает, и в этом смысле каждый творец сам немного Нарцисс. В рассказе Овидия о Приаме и Фисбе встречается шекспировский сюжет «Ромео и Джульетты». Приам, договорившись встретиться ночью с любимой, видит ее обагренную кровью накидку, решает, что ее растерзал лев, и вонзает в себя кинжал. Увидевшая его мертвым, Фисба также погибает.
В «Метаморфозах» Овидия сочетается величие с наслаждением, но постепенно величия становится все меньше, а наслаждения, точнее стремления к нему, все больше. Вот яркий пример подмены: Эпикур, признававший самыми ценными душевные наслаждения, для римских эпикурейцев главным стало наслаждение телесное.
К «серебряному веку» принадлежит историк Тацит (55— 120), сатирик Ювенал (ок. 60—127), автор эпиграмм Марциал (ок. 40 — ок. 104).
«Бронзовый век» начался с правления императора Адриана (117—139). Наиболее ярким его представителем является прославившийся биографиями двенадцати римских цезарей Светоний (ок. 70 — ок. 140). Поскольку литературу народов, захваченных Римом, считают древнеримской, сюда попали и сочинения древнегреческих поэтов и писателей эпохи эллинизма, например, Лукиа-на (120—185), историка Плутарха (ок. 46 — ок. 126) и др.
202 —
Постепенно в художественной литературе начинают преобладать сатирические произведения не только Ювенала и Марциа-ла, но и Лукиана, Апулея, Петрония. Великое переходит в смешное по мере упадка самой Римской империи. Именно в Древнем Риме появляется сатира в полном смысле слова. Как философия кончилась скепсисом, так искусство — сатирой, и точку здесь поставил Лукиан.
Несколько смертельных ран богам «нанес» Овидий, но Лукиан откровенно третирует их. На его «собрании богов» Мом говорит, что люди презирают богов из-за того, что среди них есть легкомысленный Дионис с Силеном и сатирами. Обвиняется сам Зевс за то, что обратил свой взор на смертных женщин. «Чем больше нас стало, тем сильнее увеличиваются клятвопреступления и святотатства, и справедливо поступают люди, что нас презирают» (Лукиан. Избранная проза. М., 1991. С. 269). Римляне дискриди-тировали богов, которых взяли у греков, и приход новой религии стал неизбежен. Удар по античным представлениям был нанесен одновременно и со стороны философии, и со стороны искусства. Боги, над которыми можно смеяться, уже не вызывают уважения.
Древнейшим произведением изобразительного искусства Рима является знаменитая бронзовая капитолийская волчица, вскормившая по преданию Ромула и Рема и ставшая символом Вечного Города. Дошла до нас и скульптура Венеры Милосской, найденная на острове Милос.
Римляне были большими любителями устраивать празднества по случаю побед полководцев. Победы отмечались строительством триумфальных арок, некоторые из них сохранились до наших дней. Известным архитектурным памятником является Колизей — самый большой амфитеатр Древнего Рима, рассчитанный на 56 тыс. зрителей. Наиболее значительным представителем римской архитектуры Аполлодором Дамасским в 25 г. н. э. построено крупнейшее сооружение римского зодчества — Пантеон. Храм во имя всех богов с диаметром'купола 43,2 м не имеет равных. В архитектуре, пишет Н.Я. Данилевский, где «римляне своей аркой и куполом осмелились быть самобытными, они создали Колизей и Пантеон, стоящие наравне с лучшими произведениями греческого искусства» (Данилевский Я.Я.Россия и Европа. М., 1991. С. 96).
В эпоху заката Рима, когда доминировал лозунг «хлеба и зрелищ», стало модно строить грандиозные бани. Крупнейшие из
— 203
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древний Рим
них — термы Диоклетиана и Каракаллы (нач. III в.) представляли собой, используя современную терминологию, спортивно-оздоровительные комплексы.
В Древнем Риме появился цирк с фокусниками, эквилибристами и клоунами, забавлявшими публику в перерыве между гладиаторскими боями и травлей животных — любимыми римскими зрелищами.
Театр отступал на второе место, а соревнования атлетов и музыкальные состязания были не более, чем данью греческой моде. «Гибель Рима проистекала не от силы варваров, а от ослабления духовных основ Империи и античной культуры. Гладиатор не заменил бы трагического актера, если бы не был утрачен смысл трагедии» (ВейдлеВ. Умирание искусства //Самосознание европейской культуры XX века. С. 277).
Из римских ученых отметим жившего в Александрии Птолемея Клавдия (ок. 100—178), которому мы обязаны геоцентрической системой мира; отца алгебры Диофанта Александрийского (IIIв.); Плиния Старшего (23—78), который в своей «Естественной истории» собрал выписки по естествознанию из всех предшествующих учений античности. Пергамекий врач Га-лен (II в.) пользовался огромным авторитетом в Европе вплоть до Нового времени.
Военное искусство римлян развивалось, а культура деградировала. По отношению ко всей греко-римской цивилизации А. Той-нби замечает: «Остановка или замедление роста эллинистической цивилизации неизменно сопровождалось развитием эллинистического военного искусства» (Тойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 230).
В Древнем Риме цивилизация вышла за экологически допустимые пределы. «Чем сложнее процессы урбанизации, тем отчетливее освобождение от естественных ограничений; чем более высокоразвитым как независимая единица становится город, тем более пагубно его влияние на окружающую территорию», — писал Л. Мэмфорд (Цит. по: Смит Р. Наш дом планета Земля. М., 1982. С. 172).
Не вырождение, проистекающее из длительного мира, не пресыщение, не действие сильных эпидемий и неконтролируемое и прогрессирующее истощение почвы стали причиной гибели Империи. Произошла культурная катастрофа — христианство победило Древний Рим.
204>
В римской культуре совершается переход от философии к религии. Религия возникла в недрах иной культуры, но римляне сначала сами приняли ее, затем распространили среди покоренных народов. Именно Римская империя дала возможность христианству стать поистине первой мировой религией.
Возможно причиной гибели какого-то типа культуры служит внедрение новой отрасли, которую она не может «переварить». Это соответствует гибели экосистемы, когда в ней появляется чуждый ей вид. Если это так, то победа христианства в римской культуре и стала главной причиной распада могущественной империи. «Принятие эллинистическим миром христианства положило конец эллинистической цивилизации» (Тойнби А. Постижение истории. С. 574).
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ
Кто такой Марк Аврелий?
В чем особенности философских воззрений Секста Эмпирика?
Каковы особенности искусства Древнего Рима?
На какие периоды оно делится?
В чем значение «Энеиды»?
В чем значение «Метаморфоз»?
Ч то означало выражение «хлеба и зрелищ»?
Каково в целом значение древнеримской культуры?
Каковы истоки древнеримской культуры?
Какое влияние на ее развитие оказала греческая культура и культуры других народов?
Каково значение философии в древнеримской культуре?
Какие направления развивались в древнеримской философии и почему?
Каковы особенности философии Сенеки?
Каковы особенности философии Эпиктета?
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Античная поэзия. Ростов-на-Дону, 1997.
2. Вергилий. Энеида.
3. Лукиан. Избранная проза. М., 1991.
4. Публий Овидий Назон. Собр. соч.: В 2 т. СПб., 1994.
5. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. М., 1991.
6. Римские стоики. М., 1995.
7. Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977.
8. Тит Ливии. История Рима от основания Города: В 3 т. М., 1989—1994.
|