| Дпя того, чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с Голгофы, запечатлеть истину страданием, а еще лучше смертью.
Л. Толстой
Принцип «маятника» Говоря об истории развития челове-
И прогресс чества, Л.Н. Толстой подчеркивал,
что настоящая история не в описа-
нии жизни правителей и их войн, а в культуре, отвечающей высшим нравственным чаяниям, которую творят представители народа.
Подлинная история — история культуры, и прослеживая стадии ее развития, мы движемся в форватере человеческой эволюции. Жизнь и смерть Сократа, проповедь и распятие Христа, энтузиазм и сожжение Дж. Бруно сделали для прогресса человечества больше, чем победы всех завоевателей. Культура в целом есть процесс и результат творческого постижения и преобразования человеком окружающего мира.
В материальном мире имеются четыре основные физические силы (биологи к ним прибавляют жизненную силу, а психологи — волю). В мире духовной культуры выделяют три основные силы — веру, воображение, разум, которые вместе с пятью чувствами и интуицией создают культуру.
Культура — культ предков, но чтить их можно не только поклонением, но попытками стать, как они, творцами культуры. Безусловно, нужно соблюдать обряды и ритуалы, если они делают человека культурно сильнее и помогают выполнению созидательных задач, но мы станем достойными тех, кто жил до нас, если будем обеспечивать непрерывное развитие культуры именно тем, что сотворим сами.
Первобытные народы называли своих предков культурными героями. Именно в этом проявляется значение, которое они придавали культуре. «Все эти мифы о героях, основанные на одних и тех же представлениях, обнаруживают по всей земле замечательное тесное родство между собой» (Леви-Брюль Л. Первобытная мифология. М., 1930. С. 354). Культурные герои считаются «вечными», «несотворенными», «создателями вещей». Предок-творец — вот оно могущество культуры. «Таким образом, первобытное предание ставит у колыбели человечества личность героя, потомство которого населяет мир» (Там же. С. 355).
Все первобытные культуры формируются на мифологических представлениях, более развитые — на религиозных, античные — на философских, новоевропейские — на научных. Таким образом, основу каждого типа культуры определяют мифологические, религиозные, философские представления, которые и составляют ее архетип. При этом складывается присущий той или иной культуре образ мира, в котором обязательно учитываются национальный характер народа, его собственная история, а также взаимосвязи с другими культурами.
Как развивается культура — циклично или линейно'? На более ранние представления о линейности наложилась идея замкнутой цикличности Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. Они пытались обобщить многообразие проявлений данной культуры и подкрепляли свои взгляды использованием биологической и психологической терминологии, хотя именно за это подвергались критике.
В идее сквозных типов культуры П.А Сорокина (чувственного, идеалистического) речь идет о периодической цикличности единого целого, как некоей симфонии культуры. Подлинное развитие культуры осуществляется через жертву и удовлетворяет принципу цикличности. Рассматривая же развитие культуры в целом, необходимо соединять элементы цикличности и направленности. Таким образом, мы получаем принцип развития культуры по спирали.
XIX в. принял и во многом дискредитировал идею прогресса из-за представления о его жесткой предопределенности. Из этого не следует, что от данного понятия надо отказаться. Эволюция культуры от доисторического состояния к более рациональным формам не подлежит сомнению. Прогресс культуры проявляет-
-337
336-
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ся не только в этом, но в повышении ее значимости и в появлении новых отраслей. О прогрессе культуры можно говорить в смысле смены господствующих отраслей и в том смысле, что к старым произведениям прибавляются новые, увеличивая общее количество и разнообразие культурной системы.
Рост количества произведений и отраслей увеличивает «видовое разнообразие» культурной системы и стало быть устойчивость культуры (здесь можно провести аналогию с прямо пропорциональной зависимостью между видовым разнообразием и устойчивостью экологических систем).
Есть определенное содержательное противоречие между культур'ным прогрессом и прогрессом техники. Вооруженные железом дорийцы победили обладавших бронзовым оружием ми-нойцев, но это была, как считает А. Тойнби, победа варварства над цивилизацией. Рассматривая вопрос о критерии роста цивилизации, он отмечает, что таковым не может быть территориальная экспансия. Скорее наоборот, территориальная экспансия ведет к замедлению роста и его полной остановке: «Территориальная экспансия приводит не к росту, а к распаду» (Тойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 218).
Основываясь на изучении истории древнего мира, английский историк делает вывод, «что если экспансия и имеет какое-либо соответствие росту, то здесь обратная пропорция, другими словами, территориальные захваты — симптом не социального роста, а социального распада» (Там же. С. 219). Следовательно, географическая экспансия и духовный рост находятся в обратной зависимости друг от друга. И в пределах одного государства проявляется обратная зависимость между физической силой и ростом духовной культуры, сформулированная на примере России И.Е. Забелиным с поправкой на возможность достойного духовного ответа на давление власти. Критерием роста цивилизации не может быть и увеличение власти над природным окружением.
Существует определенная аналогия между развитием культуры и отдельного человека. Развитие индивида Д. Вико описывает так: «Людя<:начала чувствуют, не замечая, потом замечают взволнованной и смущенной Душой/наконец, обсуждают чистым умом» (Вико Д. Основания новой науки об общей природе наций. М.: Киев, 1994. С. 88). И человечество в целом сначала делает (материальная культура Человека Умелого), потом осознает смерть (мистика), чувства
338—'•
(искусство), пытается познать смысл чувствами (мифология), разумом (философия), верой (религия), проверкой (наука) и, отчаявшись, уходит в свои интересы (идеология), как бы возвращаясь к исходному пункту материальной культуры. Таково движение культуры по спирали с возвращением к исходной точке на новом уровне.
Д. Вико прослеживал путь от антропоморфизма до овеществления: «Человек посредством понимания проясняет свой ум и постигает вещи, а посредством непонимания он делает эти веши из самого себя и, превращаясь в них, становится ими самими» (Там же. С. 147). Можно сказать, что значение духовной культуры росло по сравнению с материальной, и так было еще во времена господства религии. При лидирующем положении науки материальная культура начала «подниматься», а господство идеологии еще более упрочило ее положение.
В данной книге рассмотрено семь отраслей духовной, культуры. Каждая последующая — синтез предыдущих, формирующий новое качество и сохраняющий из предыдущего все ценное (закон отрицания отрицанием Г. Гегеля). Развитие отраслей можно представить следующим образом:
мистика искусство = мифология философия = = религия наука = идеология.
Мистика и мифология — детство человека, философия и религия — его юность, наука и идеология — зрелость. Искусство начинается в детстве и сопровождает человека всю жизнь. В то же время ни философия, ни религия, ни наука не потеряли своего 'значения. Действительно, престиж философии никогда не был так высок, как во времена Платона и Аристотеля, религия никогда не располагала такой властью, как в средние века, наука никогда не пользовалась таким уважением, как в XIX в., но несмотря на это ~ данные отрасли и сейчас присутствуют в культуре и, может быть, добьются выдающихся успехов, хотя пик их могущества в прошлом.
Смену господствующих отраслей культуры можно считать одной из культурологических, закономерностей, отличной от закономерностей творчества, относящихся к психологии, и закономерностей отношений между носителями культуры, изучаемых социологией.
Первым вопрос о существовании закономерностей развития культуры поставил английский этнограф, исследователь первобыт-
— 339
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ной культуры Э. Тайлор (1832—1917), отмечавший, что орудия, применяемые в самых различных частях света самыми разными народами, демонстрируемые любым этнологическим музеем, удивительно похожи. Ученый настаивал на необходимости изучения культуры как целого. «Точно так же, как каталог в'сех видов растений и животных известнс.1 местности дает нам представление о ее флоре и фауне, полный перечень явлений, составляющих принадлежность жизни известного народа, суммирует собою то целое, которое мы называем его культурой. Мы знаем, что отдаленные одна от другой области земного шара порождают такие виды растений и животных, между которыми существует удивительное сходство, которое, однако, отнюдь не является тождеством. Но ведь то же самое мы обнаруживаем в отдельных чертах развития и цивилизации обитателей этих стран» (Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989. С. 23).
Закономерную смену господствующих отраслей культуры можно назвать принципом маятника. Любой процесс регулирования, в котором задействованы механизмы инерции (а культурный процесс именно таков) имеет тенденцию колебаться. В основе развития культуры лежит рационализация. Но она осуществляется не линейно, прибавляясь в каждой последующей отрасли, а скачкообразно — философия более рациональна, чем мифология, но в следующей за философией религии рациональность уменьшается; затем она опять повышается в науке, но уменьшается в идеологии. Это объясняется тем, что рационализм постепенно подходит к границам своих возможностей в пределах данной отрасли культуры, а вокруг остается широкое поле непостижимого.
Обобщения на более широкие сферы приводят к росту ир
рационализма, поскольку обнажается неспособность разума их
освоить. Иррациональные течения становятся более приоритетны
ми и на какое-то время побеждают. Затем усиливаются попытки
рационализации иррациональных результатов. Рациональность —
тенденция, которая реально существует, но помимо нее есть идеа
лы, скажем, идеал бессмертия, и человек порывает с рациональ-
нос^йо,>если, иррационализм подает надежду на осуществление
идеала. r._.v:n ,,. -..,..... , .
Можно отметить другую причину смены лидирующих отраслей. Растущая дифференциация культуры вследствие увеличения ее разнообразия, как динамичная характеристика культурной си-
340
стемы, приходит в противоречие с более статичными формами объединения содержания. Рост содержания кумулятивен, рост форм характеризуется преемственностью. Форма — вещь консервативная и прочная. Ее нельзя по желанию гоголевской невесты превратить в идеального жениха, «приставив» желаемое качество одной формы к другой. Это реальность, в которую можно влюбиться на- всю жизнь, а можно разлюбить через определенное время. Обеспечение гармоничного развития культурной системы предопределяет замену одной формы другой в качестве разрешения противоречия между формой и содержанием.
Маятник культуры, изображенный ниже, выражает постоянный переход от главенства рационального компонента к главенству иррационального и обратно и необходимость того и другого:
МИСТИКА
МИФОЛОГИЯ /I . ИСКУССТВО
РЕЛИГИЯ
ФИЛОСОФИЯ
ИДЕОЛОГИЯ t^;
НАУКА
РАЦИОНАЛИЗМ
ИРРАЦИОНАЛИЗМ
Мистика возникла до дифференциации чувства и разума, когда разум еще не возник". Развитие чувств и образного мышления привело к становлению искусства. Затем развитие понятийного мышления предопределило формирование мифологии, состоящей из двух уровней — образного и рационального. Дальнейшее развитие привело к становлению философии, в которой понятийный уровень стал единственным и самодавлеющим. Как только философия захватила лидирующие позиции, выяснилось, что она не осуществит свои обещания и начался откат к религии. После захвата религией полной власти культура повернулась к науке. Наука, став всесильной, обнаружила свое бездушие. Люди обратились к идеологии, которая, «придя к власти», продемонстрировала свою бесчеловечность.
Предпосылки одной отрасли постепенно созревали в другой: в мифологии растет рациональная компонента и образы начинают
341
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
пониматься иносказательно вплоть до возникновения философии; в философии по мере впадения в скептицизм прорастала вера вплоть до торжества религии; в религии зреет разумное начало; в науке растет понимание того, что она тоже основывается на вере в объективную реальность вплоть до торжества идеологии.
С развитием тенденции рационализации амплитуда маятника увеличивается. Если «расстояние» между мистикой, искусством и мифологией еще невелико, то философия отходит от мифологии дальше, религия от философии еще дальше и т. д.
Отрасли чередуются по степени воздействия на массы, которое очень велико у мистики, мифологии, религии, идеологии, и уменьшается у философии и науки. Это опять-таки связано со степенью рациональности: менее рациональное распространяется на большее количество людей, и соответственно гораздо меньшее количество людей мыслит рационально. В каждом типе культур соотношение отраслей различается, и этим определяется их своеобразие.
Еще один вывод из внутренней борьбы между отраслями культуры и учениями делает А. Тойнби, анализируя борьбу между конфуцианством и буддизмом в Китае и аристотелевской философией и богословием в средневековой Европе: «более сильной оказывается сторона, не находящаяся у власти» (Тойнби А. Постижение истории. С. 605)
Используя принцип маятника можно прогнозировать будущее культуры: на следующей ступени следует ожидать возвращение к господству рационального. Тенденция рационализации, которую у нас нет оснований считать завершенной, служит интеллектуальной основой эволюции культуры.
Равновесие культуры — это миг отсутствия господства какой-либо отрасли над другими, когда одна уже потеряла лидирующую роль, а другая не приобрела, но в определенный период борьба представляется неизбежной (вспомним библейское: «не мир пришел я принести, но меч»).
По аналогии с социальной и научной революциями можно говорить о культурной революции, имея в виду процесс скачкообразного перехода от главенства одной отрасли культуры к другой. По крайней мере три такие революции уже произошли: философская, религиозная, научная. Движущей силой при этом был творец, приносивший себя в жертву, а создателями новой отрасли культуры становились его ученики и последователи, вдохновленные жертвой.
342-
Отрасли культуры, как живые организмы, этносы, экосистемы проходят ццкл развития. В свою очередь, и каждый человек проходит путь развития культуры в целом. «Подобно тому, как история развития человеческого зародыша во чреве матери представляет собой только повторение развертывавшейся на протяжении миллионов лет истории физического развития наших животных предков, точно так же и духовное развитие ребенка представляет собой только еще более сокращенное повторение умственного развития тех же предков — по крайней мере более поздних» (Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1952. С. 140). В соответствии с так называемым «биогенетическим законом» современный человек не только телесно, но и духовно-психически сокращенно воспроизводит свое природно-биологическое прошлое.
Сначала, как установили психологи, имеет место синкретическое восприятие, затем восприятие с помощью построенных из образов схем, объективных или субъективных, и лишь затем аналитическое восприятие, которое развивается от вербального синкретизма до теоретического синтеза. Это соответствует последовательному развитию мистики, искусства, мифологии, философии.
Ж. Пиаже установил три этапа развития ребенка:
* до 7—8 лет — этап интеллектуального реализма, когда ребенок отождествляет слово и предмет;
* 8—11 лет — этап вербального синкретизма, когда ребенок понимает причины действий, но не может объяснить причины абстрактных понятий;
* 11 —12 лет, когда появляется абстрактное мышление.
Первый этап соответствует мистике и искусству, второй — мифологии, третий — философии.
Отправной точкой служит отсутствие какой-либо дифференциации. Начиная с 1 года и 9 месяцев или с 2 лет, как считает Ж. Пиаже, существует «да» или «нет», действительное и недействительное, без всяких оттенков. Это первая дифференциация. К 3 годам воображаемое отделяется от действительного. Данная стадия соответствует существованию искусства. К 7 годам ребенок овладевает мифологическим мышлением соположения, а после 7 лет формируется причинный и логический порядок рассуждения. «Главное свойство детской предпричинности и состоит в отсутствии различения причинной точки зрения от точки зрения
— 343
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
логической, которые обе еще смешаны с гонкой зрения намерения или психологического мотива» (Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. СПб., 1997. С. 205).
Исходным для ребенка является «почему» психологической мотивировки, из которой следует «почему» причинного объяснения и «почему» обоснования. Это объясняет характерный для детей антропоморфизм и анимизм, который присущ и развитию человека как вида.
Ж. Пиаже отмечает: «После 7—8 лет эти черты эгоцентризма не исчезают мгновенно, но остаются кристаллизованными в наиболее отвлеченной части мысли, которой труднее всего оперировать, а именно в плане мысли чисто вербальной. Таким образом, между 7 с половиной и 11 —12 годами ребенок может не обнаруживать никаких следов синкретизма в понимании восприятия, то есть в мысли, связанной с непосредственным наблюдением (сопровождаемой или не сопровождаемой речью), и сохранить очевидные следы синкретизма в словесном понимании, то есть в мысли, оторванной от непосредственного наблюдения. Этот синкретизм, наблюдающийся после 7—8 лет, мы будем называть вербальным синкретизмом» (Там же. С. 134). Здесь разгадка, почему примитивные народы мыслят вполне логично в практической сфере. В то же время их мифология позволяет сделать вывод о существовании дологической стадии мышления. Проводя аналогию между развитием ребенка и человечества, можно сказать, что данным народам от 7 до 12 лет. «В речи, как и в восприятии, мысль идет от целого к частностям, от синкретизма к анализу, а не обратно», — заключает Пиаже.
По Э. Гартману, сознание происходит из удивления перед нежелательным представлением. Что является наиболее нежелательным представлением? По-видимому, смерть. Следовательно, она и является источником сознания. Того же мнения придерживается и Ж. Пиаже, считающий, что для детей в жизни «нет ничего удивительного до тех пор, пока ребенок не осознает разницы между жизнью и смертью. С этого момента смерть вызывает особое любопытство ребенка именно потому, что если за каждым явлением скрывается мотив, то смерть требует особого объяснения. Следовательно, ребенок будет искать критерий для различения жизни и смерти; эти поиски приводят его к подстановке в части предпричинного объяснения и к отысканию моти-
344—
BOB причинного объяснения и даже иногда к осознанию случайного» (Там же. С. 215—216).
Что касается взрослого человека, то не только душу, как это делал К. Юнг, но и дух можно сравнить со строением: наверху более поздние отрасли, подними ранние. В сознании и бессознательном сохраняются все стадии развития духовной культуры в форме архетипов. Люди тоже делятся на 7 духовных типов — мистики, художники, мифологи, философы, верующие, ученые, идеологи — в зависимости от того, какие взгляды они проповедуют. Конечно, количество принадлежащих к данному типу зависит от того, какая отрасль господствует в данное время, но жесткой связи нет. В эпоху господства идеологии существуют представители всех Других типов и, скажем, мистик по натуре, если он творчески подходит к культуре, будет, как Р. Штайнер, использовать все достижения культуры для подтверждения своих взглядов. Так в XX в. возникает антропософия, влияние которой на современников определяется не только историческими условиями, но и индивидуальной духовной силой, притягивающей к себе все культурные феномены и осуществляющей их синтез.
К образу прибавляется мысль, к мысли — вера, к вере — опыт, к опыту — интерес, в итоге получается некий культурный сплав, помогающий выживанию. Отрасли культуры не только сменяют друг друга на пьедестале — в процессе борьбы они составляют единство многообразного, в том числе противоположного.
Жертвы И подмены Мы воспринимаем культуру как данность и не задумываемся над тем,
скольких усилий стоило ее создание. Не только искусство требует жертв, но и философия, религия, наука, идеология. Культура в целом является «искупительной жертвой» человечества. Слово «культура», по мнению Д. Вико, связано со словом «жертва», так как первым культом было сооружение алтарей и принесение в жертву людей, осквернявших считавшиеся священными первые хлебные поля.
Если наука найдет гены, ответственные за жертву во имя истины, это будет биологическим объяснением феномена. Пока можно констатировать, что именно жертва ведет к победе культуры. Смерть Сократа, Христа, Бруно — это, говоря современным научным языком, точки бифуркации в развитии культуры. Если
—345
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Закономерности развития культуры
синергетика дала действительно универсальную схему развития, то она приложима и к культуре. При этом жертва представляет точку бифуркации, синтез — линейный процесс роста, подмена — переходе неустойчивое состояние.
Жертвы Сократа, Христа и Бруно — экстраординарные по своему значению события — лишь высшее проявление разрешения противоречия между миром духовной культуры и миром материальной жизни человека. Это противоречие действует всегда и повсюду. Как говорил Т. Элиот, «движение художника — постепенное и непрерывное самопожертвование».
Характер жертвы зависит от типа культуры. Так, в религиозном типе культуры человек жертвует всем ради Бога, в научном — ради знания, в идеологическом — ради интересов класса, нации. Во всех случаях жертва служит двигателем культуры. Она предпринимается не для того, чтобы что-то произошло, а сама есть событие, за которым следует желаемое. Всякая жертва, если она, как писал Л. Андреев, чистая и печальная, содержит пользу в самой себе:
Культура не может победить насилием, она побеждает посредством добровольной жертвы. Отсюда обоснование добродетели: истинный прогресс — прогресс культуры идет через жертву, а для того, чтобы быть способным к жертве, надо обладать добродетелью. Святость жизни проверяется готовностью к жертве. Если человек рвется к власти и готов ради этого идти по трупам, то такой человек от дьявола. Если человек во имя своих убеждений готов пожертвовать собой и никогда не изменяет им под влиянием внешних обстоятельств — такой человек от Бога. Духовное значение жертв прозрели те, кто называл жертвующих собой святыми. Святой говорит: «Я разрушаю себя для того, чтобы мир жил. Я даю своей жертвой энергию миру».
В этом смысле можно говорить о культурной энергии: это — энергия жертвы. Самопожертвование — не пассивное ожидание нападения, а активное стремление к жертвенности.
Жертва — энтропийный процесс с точки зрения физики, но негэнтропийный с точки зрения культуры. Разрушение телесного ведет к развитию духовного. Жертва создает свободную духовную энергию в культурной системе, которая обеспечивает становление новой отрасли и новое качество культуры в целом. Энергия жизни создает культурный синтез, энергия смерти — обеспечивает его победу. После торжества той или иной отрасли культуры энергия
346
распространяется на ее последователей, а затем воздействует на широкие массы.
А. Тойнби отмечает, «что каждая из философий и высших религий пришла в мир в то время и в том месте, когда и где бесконечные муки и страдания народа еще более усиливались горестным испытанием переживания упадка и гибели земной цивилизации» и приводит слова Эсхила, что знание приобретается через страдание, которое является ферментом культурного прогресса. Падение цивилизаций служит причиной возникновения высших религий потому, что новый культурный синтез необходим как отправная точка развития новых цивилизаций. «Мы творим от горя и страданья», — писал Н.А. Бердяев. Все трудности жизни — причина для жертвы, ведущей к новому этапу развития.
В широком смысле, культурная жертва есть способ инициации культуры и ее вечного возрождения. Жертва — своеобразная мутация, ведущая к эволюции. Через добровольную жертву созидается новый культурный код.
Каждая отрасль культуры имеет свой предмет, и в принципе они могли бы существовать, не мешая друг другу. Но идет борьба за привлечение интереса и интеллектуальных и материальных сил — а они всегда ограничены — которая в переломные периоды развития культуры может быть очень жестокой. «Подвижники прошлого для того, чтобы лучше запечатлеть в сознании^людей величие провозглашенных ими истин, чаще всего кончали костром или героической гибелью. Во всяком случае жизнь их, как правило, несла на себе оттенок мученической аскезы или своего рода социального поражения» (Ключников С.Ю. Провозвестница эпохи огня. С. 144). Слово «запечатление» позволяет вспомнить, что этологи обозначают им способ обучения. А термин «социальное поражение» означает, что господствующая отрасль культуры применяет физическую силу для борьбы с соперниками. Отсюда необходимость жертв.
Каков механизм действия жертвы? Будем основываться на аналогии с физическим процессом. Гибель высвобождает большое количество энергии, которая подпитывает систему и приводит ее в состояние неустойчивости. Чем больше количество энергии, тем больше вероятность перехода системы в новое качество. Этот процесс очень похож на процесс рождения материи в модели Пригожина и другие процессы, изучаемые синергетикой.
347
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Закономерности развития культуры
Два камня, которые человек бьет друг о друга, — точка сингулярности материальной культуры, ведущая к созданию орудий труда и сопровождающаяся высеканием искры, что влечет за собой использование огня. Точно так же борьба двух отраслей культуры сопровождается высеканием духовной искры, ведущей к духовному свету.
«Казни, как всегда, только усиливали веру последователей», — писал Л.Н. Толстой. Основатель новой отрасли культуры должен физически погибнуть, чтобы создался духовный плод. «Тот, кто любит свою плотскую жизнь, тот теряет жизнь истинную, а кто небрежет жизнью плотской, тот сохранит ее в жизнь вечную» (Толстовский листок. Т. 1. М., 1990. G. 57). Жизнь вечная здесь и есть жизнь культуры. И Христос у Толстого говорит: «...смерть моя нужна для утверждения истины. Смерть моя, при которой я не отступаю от истины, утвердит вас, и вы поймете, в чем ложь, в чем истина и что выходит из знания лжи и истины. Вы поймете, что ложь в том, что люди верят плотской жизни, а не верят в жизнь духа; что истина в соединении с отцом и что из этого выходит победа духа над плотью» (Там же. С. 59). Культура развивается через победу духа над плотью.
Хотя жертва приводит к созданию качественно нового, она не является сама по себе чем-то чудесным. «Показать, что религия, основанная Иисусом, была естественным следствием всего предшествовавшего, не значит умалить ее значение; это значит лишь доказать, что она имела свои разумные основания, была законной, то есть соответствовала инстинктам и потребностям сердца данного века» (Ренан Э. Жизнь Иисуса. М., 1990. С. 291).
Прогресс культуры имеет место именно потому, что побеждает ненасилие и непротивление злу. Это, видимо, имел в виду Лао-цзы, когда писал: «Слабейшее побеждает сильнейшее, нежное и хрупкое побеждает грубое и прочное». В мире материальной жизни господствует закон насилия, в культуре — закон победы через жертву.
Отказ от культуры, даже если его назвать культурной революцией, ведет к торжеству насилия. Фашисты почерпнули у Э. Гар-тмана и Ф. Ницше так называемый «закон культурного развития», в соответствии с которым в мире господствует «естественный отбор и самоутверждение более сильного и храброго», а справедливость, мораль и т. п. «лишь вспомогательные средства каждой об-
348—
щественной системы для создания социального строя. Такие вспомогательные средства — изобретения человека и никоим образом не затрагивают вечного основного закона борьбы и отбора... Только сильнейший побеждает в мире и только он определяет, что есть справедливость и мораль» (Откровения и признания. М., 1996. С. 399). Если зло торжествует в сфере материальной жизни, то «смерть на Кресте означает... что царство Его не от мира сего» (Тойнби А. Постижение истории. С. 445). Смерть Сократа и Дж. Бруно означает, что культура не от мира сего. Царство Бо-жие внутри вас — это мир духовной культуры.
Есть различия между законами материальной и духовной жизни человека. Законы мира духовной культуры — законы мира, любви и гармонии. В культуре действует принцип: «Ибо кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Ев. от Матфея. 23, 12). Борьба в сфере духа ведется иными способами, чем в мире материальной жизни.
Имеет место гегелевская триада: тезис — жизнь, антитезис — жертва, синтез — культура. К жертвоприношению в иных формах М. Элиаде приравнивает дуэль и войны: «Героическая дуэль — это жертвоприношение. Война — это декадентский ритуал, в котором богам победы приносятся бесчисленные жертвы» (ЭлиадеМ. Мифы, сновидения, мистерии. М., 1996. С. 233). В этой системе представлений по-новому осмысляется понятие жертвы и героизма. Смысл жертвы, возможно, не в родственном или групповом отборе, как считает социобиология, а в том, что в человеке существует культурное измерение, проявляющееся в жизни.
На синтезирующем этапе развития культуры, который можно назвать нормальным (по аналогии с нормальным периодом развития науки, по Т. Куну), разнообразие культурной системы начинает увеличиваться. Процесс развития культуры напоминает введенный в социологии П.А. Сорокиным закон стратификации, в соответствии с которым в нормальный период развития общества расслоение увеличивается. Назовем аналогичный закон культурологии законом культурной стратификации (можно также использовать понятие культурной пирамиды). Основу стратификационного усложнения культурной пирамиды составляет процесс создания новых связей; т. е. творчество.
В науке имеет место преемственность теоретического знания, в философии —• отрицания отрицанием, т. е. сохранение на
— 349
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Закономерности развития культуры
последующих стадиях всего ценного, что имело место на предыдущих стадиях с устранением несущественного.
Для синтеза в одной отрасли культуры необходим иной материал. Например, для синтеза ислама понадобилась и философия (неоплатонизм), и мистицизм (учение гностиков), и мифы (религиозные и языческие), и искусство (текст Корана) к т. п. Каждая новая отрасль культуры увеличивает выбор индивидуальных возможностей. Творчество увеличивает культурное разнообразие, которое повышает устойчивость культурной системы (аналогично основному закону экологии о прямо пропорциональной зависимости между видовым разнообразием и устойчивостью). Чтобы система не распалась, разнообразие должно интегрироваться, как в природе интегрируются атомы, молекулы, клетки, организмы, экосистемы, биосфера. Таким образом, в основе развития культуры, как и природы, лежит принцип интегративного разнообразия.
Синтез, в свою очередь, подрывает господство данной отрасли культуры и приближает точку бифуркации и следующей культурной революции. Создателей новых отраслей культуры (Сократ, Христос) убивали, осуществлявших культурный синтез (Овидий, Данте) чаще изгоняли, но они не были лишены^ возможности выполнить свое предназначение.
Взаимодействие мира культуры со средой в чем-то схоже с экологическим взаимодействием. По мнению К. Лоренца, культуру можно уподобить биологическому виду. В данном случае под отраслью культуры следует понимать биологический вид, под типом культуры — экосистему," а под культурным окружением — природную среду. Развитие культурной системы также идет в направлении ослабления доминирования и конкуренции и роста разнообразия и информации. Стадия зрелости экосистемы соответствует стадии культурного синтеза, на которой истина уже не «глаголет устами младенца», а включает в себя все больше духовных компонентов, пока, наконец, на вершине могущества, когда кажется, что культурная система может включить в себя все, она не распадается.
Развитие отрасли напоминает развитие популяции: период резкого увеличения произведений и последователей (революционный период); плавный период (синтез); горизонтальный период застоя (подмены), когда дух культуры засоряется материальнос-.тью (плотскостью) и начинают преобладать интересы тела, агрес-
350 —
сивно-потребительская модель поведения. Схематически это выглядит так:
ПЕРИОД СИНТЕЗА
ПЕРИОД ЗАСТОЯ
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД
На первой стадии (I) имеет место жертва, дающая энергию, на второй (II) — рост влияния отрасли, на третьей (III) — подмена, тормозящая, аналогично силе трения, развитие отрасли. А и Б — точки бифуркации. Период застоя ведет к точке бифуркации, после чего главенствующее положение занимает другая отрасль.
Можно построить схему развития культуры в целом, где сплошной линией обозначено лидерство данной отрасли культуры, а пунктиром — развитие отрасли после потери ею лидирующей позиции.
МИСТИКА ИСКУССТВО МИФОЛОГИЯ ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИЯ НАУКА ИДЕОЛОГИЯ
300 тыс. 200 тыс. 10 тыс. 2,5 тыс. О тыс. 1600г. 1790г.
351
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Вспомним, что в универсальной схеме развития, предложенной синергетикой, чередуются фазы устойчивости и неустойчивости, нормального развития и революционных изменений. Культурные системы подчиняются тем же закономерностям. В итоге имеем спираль развития: жертва «^ развитие отрасли культуры -» ее доминирование -* подмена -> жертва. Каждая отрасль проходит свой цикл (аналог экологической сукцесии).
Жертва — революционный момент в развитии культуры, синтез — момент нормальный. За ним следует подмена. «Существует земной закон, по которому с того момента, как прекращается всякое преследование и достигается всеобщее признание, начинается и разложение» (Ключников С.Ю. Провозвестница эпохи огня. С. 143). За великими жертвами стоят великие подмены: за Сократом — Марк Аврелий, за Христом — римский папа Борд-жиа, за Руссо — Робеспьер и т. д. Таков ритм развития духовной культуры. И это развитие необратимо, поскольку закон необратимости эволюции, сформулированный в палеонтологии, универсален, а стало быть приложим и к сфере культуры.
Подмены в культуре происходят потому, что культура не мо-. жет развиваться по принципу власти. «Всякая идея утрачивает свою чистоту, лишь только она обнаруживает стремление осуществиться. Тут никогда нельзя добиться успеха без некоторого трения, от которого страдает чуткая душа» (Ренан Э. Жизнь Иисуса. С. 188). Успех обманчив и приводит к подмене и поражению.
Подмены начинаются с момента достижения данной отраслью главенствующего положения. Свидетельством начала подмены служит агрессивность. Какое искушение — господствуя, взяться за меч! Но «взявший меч, от меча и погибнет». Добровольная жертва — наиболее эффективное средство утверждения идеи, убийство — начало ее подмены.
Заняв господствующее положение, папство, по определению А. Тойнби, поддалось «соблазну физического насилия» и тогда «остальные папские добродетели быстро превратились в пороки; замена духовного меча на материальный есть главная и роковая перемена, а все другие — лишь ее следствия» (Постижение истории. С. 330). То же самое случилось ранее с философией, которую не мог спасти, а только погубил философ на троне Марк Аврелий, а позже — с идеологией, которая доказала, что нельзя добиться духовных целей материальными средствами. Все это следствия «при-
352 —
несения в жертву духа во имя меча земного» (Там же. С. 331). Тут мы имеем дело с обратной жертвой — не низшего, тела во имя высшего, духа, а духа во имя тела. В этом суть подмены — принесение в жертву духа. Подмена — жертва наоборот.
Становясь главенствующей, отрасль культуры привлекает к себе все больше сторонников из нетворческого большинства, не столько из-за своих идеалов, сколько из-за положения, славы и власти, которые она дает. И это увеличивает опасность предательства и извращения ее целей. Конец очевиден.
Общество не может уничтожить культуру, потому что развивается за ее счет, но оно пытается упростить ее для повышения эффективности управления. Здесь действует кибернетический закон необходимого разнообразия, который составляет основу подмен. Прогресс человечества, за который ответственна духовная культура, сходит на нет и даже направляется в обратную сторону. Жизнь создает силу инерции, препятствующей движению. Материальное торжество данной культуры чревато ее гибелью. Как говорил А. Бергсон, «инерция материи сопротивляется жизненному порыву, энергии жизненного импульса».
Могут ли существовать подмены без жертв? Жертва является источником развития и дает энергию, которая движет мир, а подмены стремятся его остановить (здесь можно провести аналогию с физическим законом инерции, который обобщил на биосферу В.И. Вернадский). Жертвенность создает энергию, которую га-, сит инерция подмен.
Г. Зиммель указывает еще на две причины подмен: расщепление («эффект вавилонской башни») — подмена целостности отдельностями, когда культура расщепляется в своем развитии на отдельные части, и подмену цели средствами в результате формализации и автономизации объектов культуры, когда они начинают существовать по своим внутренним законам и логике. Субъективную причину выдвигает И. Тэн —'развращение творцов материальным.
Первой подменой можно считать «первородный грех». Жертва Христа искупила его. Жертва — это «жертва за грех» (Исх. 29, 14). Жертва искупает подмены, в соответствии с принципом А. Тойнби: поражение священника (имеется в виду духовная подмена) — сигнал для пророка. Подмены требуют жертв, которые стимулируют переход от одних отраслей к другим. То, что здесь
—-353
Закономерности развития культуры
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
называется жертвой и подменой, И.А. Ефремов называл соответственно «моральной стойкостью» и «моральным износом цивилизации». Обобщив понятия жертвы и подмены, получаем то, что Э. Ренан определил как «роковой закон».
Почему необходимо много отраслей и типов культуры и не происходит полной замены старого новым? Действует закон культурного разнообразия, который созвучен основному закону экологии. Закон жертвы ответственен за становление нового, закон разнообразия — за сохранение старого, закон подмены — за смену отраслей. Если-бы не было подмен, не было бы потребности в обновлении; не было бы жертв, не утверждалось бы новое; если бы не было разнообразия, старое бы погибало.
Таким образом, добровольная жертва имеет не менее фундаментальное онтологическое основание, чем насилие, и каждый вправе занять свое место на «шкале» от жертвы до подмены, от насилия до любви. Имеется в виду, конечно, не любовь-эрос, а любовь-агапэ, т. е. жертвенная любовь.
Для сравнения изложим концепцию генезиса цивилизаций А. Тойнби. Первая стадия — вызов. «Вторая стадия в испытании человека — это кризис... в отчаянии и ужасе он восстает против судьбы, которая через его же деяния привела его на жертвенный костер. > Кризис преодолевается осознанием себя как инструмента Бога, средства для достижения Его цели» (Тойнби А. Постижение истории. С. 111—112). Ситуацией типа «вызов-и-ответ» ученый объясняет возникновение цивилизаций. Начало подмен аналогично надлому цивилизаций, а торжество подмен — их распаду. Надлом, по мнению А. Тойнби, происходит от внутренних причин, одна из которых — грех. Тут два варианта. Один — «стремление, совершив однажды творческий акт, почить на лаврах». Второй — «когда субъект, опьяненный успехом, утрачивает душевное и умственное равновесие и сам становится причиной несчастий, пытаясь добиться невозможного». Называются также чрезмерное увлечение прошлым (это касается Афин) и самоидолизация (это касается Венеции и Византии).
Рассматривая творческий ответ на вооруженную агрессию, историк делает вывод, что «милитаризм сам по себе является источником творческой энергии». Бедность, унижение — это постоянно действующие стимулы к преодолению трудностей, тогда как богатство, слава, свойственные господствующему положению, расслабляют человека. Однако рассматривая представления А. Тойн-
354
би, необходимо помнить, что закономерности мира культуры не совпадают с закономерностями мира материальной жизни, так же как законы, по которым живет Человек Духовный, не совпадают с законами, по которым живет Человек Разумный.
Свою схему развития культуры формулирует А. Кребер: создание образца (паттерна) «* его развитие •* его разложение. Он считает, «что когда культурная энергия реализуется в творческих паттернах, ее высвобождение на подъеме происходит стремительно, в то время как спад происходит постепенно» (Антология исследований культуры. СПб., 1997. С. 477). В высших цивилизациях создание высших ценностей, по мнению А. Кребера, проявляется в форме временных вспышек. Если это так, то вполне логично признать причиной их «всплеск энтропии», о котором говорится в модели происхождения материи, созданной синергетикой.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ
В чем аналогия между развитием культуры и развитием индивида?
Какова роль жертвы в развитии культуры?
Почему происходят подмены в развитии культуры?
Каково значениесинтеза в развитии культуры?
Как можно графически представить эволюцию культуры?
Каков механизм развития культуры?
В чем суть концепции развития цивилизаций А. Тойнби?
В каком смысле можно говорить о прогрессе культуры?
Как развивается культура: циклично или линейно?
Каково соотношение духовного и технического прогресса?
Как шло последовательное становление различных отраслей культуры?
Как осуществлялась смена их лидирующей роли?
Что такое принцип маятника?
Как одна отрасль культуры создает предпосылки для развития другой?
В чем аналогия между развитием культурных и экологических систем?
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Антология исследований культуры. СПб., 1997.
2. Вико Д. Основания новой науки об общей природе наций. М.: Киев, 1994.
3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.
4. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. СПб., 1997.
5. Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.
6. Толстой Л.Н. Закон насилия и закон любви //Толстовский листок. T.I. M., 1990.
7. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993; Т.2. М., 1998.
|