| Ты дал мне жизнь той жертвой, которую совершил.
Веды
В 3-м тыс. до н. э. в долине Инда возникла цивилизация, названная Индской, или культурой Хараппи, — по местности, где найден один из ее центров; другой находится в Мохенджо-Даро («холм мертвых»). В конце 2-го тыс. до н. э. на территорию Индии пришли арийские племена и освоили долину Ганга. Индию пытались безуспешно покорить персы и Александр Македонский. Борьбу против Александра Македонского возглавил Чандра Гупта, основавший династию Маурьев. Своего расцвета созданная им империя достигла при его внуке —Л шоке (268—231 гг. до н. э.).
Соотношение между цивилизацией Хараппи и арийской цивилизацией в принципе такое же, как между цивилизациями Шумера и Вавилона. Пришедшие племена завоевали территорию коренных народов и переняли ее культуру. Культура побежденных, которые скорее всего не оказывали сопротивления, победила. Если бы арийцы не восприняли более древнюю культуру дравидов, индийская мифология никогда не достигла бы таких высот. Это очевидно хотя бы из сопоставления Авесты и Ригведы, в которых имеются сходные моменты, но которые все же разделены духовной * пропастью. Мы опять видим рядом как причину и следствие — военную победу и культурное пора'жение.
История развития индийской цивилизации не вполне известна, поскольку, как подчеркивал Д. Неру, больший интерес к потустороннему миру привел к тому, что в Индии историческим фактам уделяли мало внимания. Можно утверждать, что Древняя Индия была конгломератом небольших государств (в том числе городов-государств). Пелопонесскую войну в Древней Греции Д. Неру сравнил с войнойМахабхараты.
Арийские племена, пришедшие в Индию с запада, смешались с коренным дравидским населением. Социальным результатом этого стало образование каст. Последующие завоеватели ис-116 -_______.
Древняя Индия
пользовали эту систему. «У подножья лестницы образовывались новые касты, а победители-пришельцы превращались в правящий класс кшатриев» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. М-, 1987. С. 104).
Природные условия, история и национальный характер придали определенную направленность индийской культуре, создавшую целостный оригинальный архетип.
Основные представления Среди древних культур ин-
ИНДИЙСКОЙ культуры дийская наиболее загадочна
и поразительна. В одежде,
поведении, танцах, как и в мышлении индийца, много необычного. Но без индийской культуры, где смещена привычная нам граница между жизнью и смертью, невозможны были бы ни возникшие 100 лет назад теософия и антропософия, ни получившие большое распространение йога и дзэн-буддизм.
Чтобы понять культуру народа, надо знать условия его жизни и историю. Диодор Сицилийский предполагал, что индийцы «сведущи в искусствах, быть может, оттого, что дышат они чистым воздухом и пьют тончайшего состава воду». «Волею судеб, — писал С. Радхакришнан, — географическое положение Индии оказалось исключительно благоприятным — щедрые дары природы обеспечивали необходимые условия для успешного развития. Природа в изобилии предоставляла пищу, и человек был избавлен от тяжкого труда и борьбы за существование... Когда нет необходимости затрачивать энергию на решение насущных жизненных проблем, на освоение природы и подчинение ее сил, люди начинают думать о более возвышенных материях, о том, как сделать жизнь более духовной. Возможно, что расслабляющий климат склонял индийцев к покою и уединению» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. С. 456). В таких природных условиях выработался своеобразный характер, определивший специфику индийской культуры.
Каждая культура имеет свою особенность, которая сообщает ей уникальность и является самым ценным из того, что вносится в мировую цивилизацию. Чтобы понять какую-либо культуру, необходимо определить, чем она отличается от других. Для индийской культуры — это концепция перевоплощения (реинкарнации) и воздаяния (кармы) как результат напряженного внимания к проблеме жизни и смерти и взаимоперехода из жизни в
Древняя Индия
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
смерть и наоборот. В свою очередь, развитие концепции перевоплощения предопределило главенствующую роль в древнеиндийской культуре проблемы жизни и смерти. Налицо взаимовлияние между преимущественно духовно-мистической направленностью индийского национального характера и формированием концепции перевоплощения.
М. Ганди, предложивший Л. Толстому опубликовать его статьи в Индии, просил разрешения исключить места, где писатель критиковал перевоплощение. «Вера в перевоплощение или переселение душ очень дорога миллионам людей в Индии, а также в Китае. Можно сказать, что для многих это уже вопрос личного переживания, а не только теоретической допустимости. Она разумно объясняет многие тайны жизни. Она служит утешением». Л. Толстой отвечал с христианских позиций: «по моему мнению, вера в реинкарнацию никогда не может быть так тверда, как вера в неумираемость души и в справедливость и любовь Бога».
Концепция переселения душ есть реакция на осознание смерти и попытка преодолеть страх. Духовная культура произошла из осознания смертности, и этот вопрос стал наиважнейшим для многих культур. Проблема смерти была решена в индийской культуре ее отрицанием.
Понятие кармы — ключевое для индийской мысли и в основе своей имеет этический характер. Тиран, уничтожив миллионы подданных, после смерти с почестями укладывается в мавзолей на всеобщее обозрение и поклонение; вор живет припеваючи, имея все блага жизни и не опасаясь ни тюрьмы, ни сумы. Наше чувство справедливости оскорблено, но что можно сделать с тираном на троне или с теми, кто грабит народ? Если мы не видим возмездия на земле, не остается ничего иного, как верить в справедливость потустороннюю и мы говорим: «Бог накажет». Если не здесь, то после смерти злодея ждет возмездие. Но Бог сам решает, кого наказать, кого помиловать. В соответствии же с концепцией кармы возмездие наступает неизбежно. И тираны боятся неотвратимости наказания, поэтому немного их было в Индии. Бога пытаются умилостивить молитвами, покаянием, соблюдением обрядов, принятием монашества перед смертью. В индийской культуре наказу-ющий Бог не нужен, и поэтому буддизм вполне последовательно отказался от веры в богов.
Учение о карме — это учение о естественной нравственной причинности. Г. Спенсер считал, что этика станет подлин-
ной наукой, когда можно будет вывести общие правила жизни из ясно определенной причины и открыть неизбежные соотношения между поступками и их последствиями. Хотя индийцы не создали этики в научном смысле, но они были убеждены в существовании естественной этической причинности. Поэтому С. Радхакришнан справедливо отмечает, что психология и этика являются в Индии основными науками. Существует опыт, подтверждающий естественную причинность (воспоминания о предыдущих рождениях и т. п.), но нет общеобязательности полученных результатов. (Быть может естественную этическую причинность можно будет когда-нибудь научно обосновать, но для этого понадобится иная наука.)
В соответствии с законом кармы, что посеешь в этой жизни, то пожнешь в жизни будущей. Нравственный закон приобретает абсолютный статус. Законом кармы обосновывается социальное устройство Индии — наличие каст, наследственный характер которых имеет, по-видимому, расовую основу. Законом кармы объясняются страдания невинных и гибель младенцев — значит в предыдущих жизнях ими были совершены прегрешения.
С верой в перевоплощение связаны главные особенности индийского национального характера. Индийцы не столь индивидуалистичны, как европейцы- — они не склонны придавать основополагающее значение собственной личности как таковой, коль скоро она не более, чем одежда вечного Я. Однако они индивидуалистичны в том смысле, что осознание и слияние с высшим Я, одинаковым во всех людях (высшее не имеет качественных различий), требует личных усилий и не может прийти извне.
Индийцы более терпимы к чужим мнениям и верованиям, более склонны к ненасилию, более заботливы к окружающему миру, поскольку их души после смерти могут войти в других людей и даже в животных.
Индийцы готовы обсуждать проблему долга и обязанностей, а не прав личности, ведь главное — это не становление собственной индивидуальности, а соединение с Единым, частью которого является собственная душа. Имеется в виду долг по отношению к богам," пророкам, предкам, животным. «Тот, кто выполняет свои обязанности перед всеми ими — хороший человек» (Радхакришнан С. Индийская философия. М., 1956. С. 107).
По индийским верованиям человек рождается дважды: первый раз телом, а второй — духом. Это есть рождение в культуре, и такой человек называется дважды рожденным. Человек в Индии — 119
Древняя Индия
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
может быть физически закрепощён, но духовно свободен. Вера в перевоплощение душ уменьшает чувство страха (которое сильнее при ощущении единственности и конечности существования), настраивает на то, чтобы ближе подходить в своем мышлении к границе между жизнью и смертью и устремляться к потустороннему, лежащему за обычной жизнью. «Это не призыв отказаться от мира, а только призыв оставить мечту о его обособленной реальности» (Там же. С. 182). Причем эта устремленность не умозрительного или словесного свойства, она сопровождается тягой к проверке метафизических положений на собственном опыте. Престиж мудрецов и отшельников очень высок. Нравственный идеал Древней Индии — аскет или нищенствующий странник, достигший освобождения от оков чувственного бытия.
Поскольку наш мир всего лишь проявление высшей реальности, одним из основных достоинств человека выступает непривязанность к нему, освобождение от страстей и желаний, связанных с миром. Большое значение имело приобретение власти над собой. В описании идеального общества в «Рамаяне» есть такая строка: «И не было там над собой не имеющих власти». О йогах еще в древности рассказывали чудеса. Цель йога — достичь полного освобождения от уз мира, спокойствия и состояния, в котором человек перестает чувствовать и мыслить и сливается с Единым. Йоги могли угадывать будущее, мгновенно перемещаться в любую точку пространства, изменять параметры своего тела и т. д. Изучение возможностей психики достигло впечатляющих размеров, и люди, овладевшие ими на практике, как и жрецы, почитались выше богов. Отсюда прямой путь к отрицанию богов в буддизме. Вера в то, что все в мире едино в своей основе, расширяло масштабы видения и способность к синтезу самых разнообразных взглядов. Эти черты характера определили индийскую мысль, но мышление, в свою очередь, влияло на развитие характера нации, так что нелегко выяснить, что первично, а что вторично.
Положение, общее для Всех индийских систем мысли — о Единой истинной реальности, материализация которой — наша Вселенная. В «Махабхарате» имеется такое обоснование того, что индивидуальная душа человека — часть Единого: «ведь не может восстановиться разбитое палицей тело, так и обособленное сознание (джнана) стать иным не может» (Мокшадхарма. Ашхабад, 1983. С. 167). Значит в этом случае и перевоплощение невозмож-
120 —
но. Оно возможно только, если есть Единое и оно само служит доказательством своего наличия. Если бы Единое могло распадаться на части, то оно не было бы вечным. Единство и вечность оказываются двумя неразрывно связанными свойствами. Вечное и неизменное в то же время истинно. Слово «сат» (бытие) означает и реальность, и совершенство, поэтому Единое не только реально, но и совершенно.
Индийская культура, подчеркивал Д. Неру, не отрицает жизнь, но определяет ее конечную цель. «Индийские мыслители являются пессимистами, поскольку они смотрят на мировой порядок как на зло или ложь; но они оптимисты, так как чувствуют, что имеется выход из него в царство истины, которое является также благом» (Радхакришнан С. Индийская философия. С. 37). Индийская философия мистична, и это не удивительно, если согласиться, что чувственный мир — иллюзия («майя»), а истина вне его. Значит, чтобы достичь истины, надо уйти из мира, погасить все чувства и мысли, поскольку они обусловлены этим миром. В этическом смысле отрешенность означает отказ от мирской суеты для настройки на божественную волну. Конечно, если считать, что настраиваться не на что, и ничего, кроме чувственного мира нет, иллюзией будут все подобные попытки..
Мир — иллюзия, потому что существует высшая реальность — Единое. С. Вивекананда приводил пример призмы, глядя через которую на качественно однородный предмет, видят его в цвете. Так на весь мир мы смотрим как бы через призму. Но наличие в культуре понятия «майя», конечно, не означает, что каждый индиец считает жизнь нереальной.
Добро и зло — свойства майи, но для слияния с Единым человек должен обладать определенным набором нравственных качеств: отрешенность от суеты, стремление к истине, воздержание, незлобивость, непричинение вреда живому и т. д. Особо следует отметить принцип неврежения живому («ахимса»). «Доброта и сострадание ко всему живущему на земле является главной чертой индийской этики» (Там же. С . 183). Принцип ахимсы в отличие от христианского «непротивления злу» распространяется и на животных, в которых в следующих воплощениях также может перейти душа человека. По отношению к ненасилию диапазон древнеиндийских взглядов простирается от последовательной ахимсы джайнистов до оправдания насилия «Бхагавадгитой», а по
_— 121
Древняя Индия
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
отношению к страданию вообще — от понимания его как школы жизни, что получило законченное обоснование у С. Вивекананды, до стремления как можно скорее преодолеть его, отказавшись от цепи перевоплощений (у буддистов). Что насилие — зло, не вызывает сомнений, а вот страдание — если и зло, то отнюдь не всегда меньшее, чем насилие (лучше страдать самому, чем заставлять страдать других).
Мир — зло, но человек путем добра может освободиться от него. «После категории реальности наиболее важным понятием в индийской мысли является категория дхармы» (Там же. С. 38). Д. Неру подчеркивает, что «дхарма означает больше, чем религия. Корень этого слова имеет значение «держаться вместе». Это внутреннее строение вещи, закон ее внутреннего бытия. Это — этическое понятие, включающее кодекс морали, праведность и весь круг обязанностей и ответственности человека... Сама эта дхарма была частью риты, основного морального закона, направляющего жизнь вселенной и всего, что содержится в ней» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. С. 47, 63). Дхарма — долг, и для индийской культуры имеет то же значение, что и права личности для западной. Понятие дхармы потому так важно для индийцев, что они видят высшую цель человека в слиянии с Единым, а чтобы достичь этого, необходимо личное нравственное совершенствование,
В каждом человеке есть индивидуальная душа — атман, которая соотносится с Единым, как капля воды с океаном; как воздух в сосуде с воздухом вокруг него. Приобщение к Единому идет через молитвы, ритуалы жертвоприношений, изучение Вед и т. д. Идеальная жизнь предполагает жертвенные церемонии, гостеприимство, милосердие, любовь к людям, защиту живого. Нравственный долг человека — дхарма, в соответствии с одним из древнейших индийских правовых трактатов «Законы Ману», имеет 10 признаков: постоянство, снисходительность, смирение, непохищение, чистота, обуздание чувств, благоразумие, знание Веды, справедливость и негневливость.
Отношения с другими людьми регулируются правилом: надо тщательно избегать всякого дела, зависящего от чужой воли, но что зависит от своей воли, следует исполнять ревностно. Все зависящее от чужой воли — зло, все зависящее от своей воли — благо; необходимо знать это краткое определение блага и зла.
122
Знание связано с добродетелью не на уровне интеллекта, а на уровне высшего духовного мышления (или сверхсознания), которое есть источник вдохновения поэтов, художников, проповедников. Так, поэт оказывается близок пророку, а гений и злодейство становятся несовместными. Тут совпадение с античностью и разрыв с Западом, противопоставившим знания и добродетель.
Хронологически древнеиндийскую культуру можно разделить на три периода:
« ведийский (приблизительно 1500—600 гг. до н. э.); » эпико-религиозный (600—200 гг. до н. э., когда были созданы два главных индийских эпоса «Махабхарата» и «Рамаяна» и возникли две религии — джайнизм и буддизм); * образование философских школ и индуизма (от 200 г. до н. э.).
Индийская Один из древнейших памятников мировой куль-МИФОЛОГИЯ ТУРЫ> которому более 3 тысячелетий, — Веды (в переводе с санскрита — знание; тот же корень в русских словах «ведать», «ведьма») имеет мифологическую основу. В нем действуют дравидские боги, которым поклонялись еще до прихода ариев: Вишну — бог Солнца, Шива — бог Плодородия, Брахма — Верховный бог, отождествляющийся с Единым, и присоединившиеся к ним боги арийских племен во главе с Инд-рой — богом-громовержцем (Зевс у древних греков и Перун у славян). Представление о каждом из трех высших богов развивалось своей кастой: о Брахме — кастой брахманов, о ВишТйу — кастой кшатриев, оДЦиве — двумя низшими кастами.
В Индии издавна бытовало представление о четырёх стадиях жизни, которые должен пройти человек: ученика, изучающего Веды; главы семьи, приносящего жертвы; отшельника, соблюдающего пост; аскета, у которого нет жилища и собственности, а только стремление к слиянию с Единым. Им соответствуют четыре части Вед — гимны, брахманы, араньяки, упанишады.
Самая древняя из Вед — Ригведа (Веда гимнов). Гимны пелись во время жертвоприношений с целью умилостивить богов и природу. В Ригведе повествуется о созидающей роли жертвоприношения: учредив данный обряд, боги в ходе его «произносили имена всевозможных предметов и живых существ, которые тотчас же по назывании обретали бытие» (Мифологии древнего мира. М., 1977. С. 289). Так идея жертвоприношения связывается с рождением.
— 123
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древняя .Индия
В Ригведе говорится и о том, что боги вменили в обязанность первому человеку совершать на земле жертвоприношения ради торжества истины и гармонии. Здесь явно просматривается стремление к жертве, хотя последняя перекладывалась на животных. Жертвой был и первозданный человек — Пуруша, от которого произошла Вселенная и четыре касты индийского общества. Боги рассекли Пурушу на части. Брахманы, или жрецы, произошли из уст Пуру-ши; кшатрии, или воины, — из его рук; вайшьи, или ремесленники, торговцы, земледельцы, — из его бедер; шудры — из его стоп. Разум Пуруши стал месяцем, глаза — солнцем, дыхание — ветром, а изо рта Пуруши родился огонь. Расчленение Пуруши — жертвоприношение во имя людей, аналогичное добровольной гибели Христа, но в данном случае речь идет о создании, а не о спасении людей.
Первый жертвенный обряд богов представлял собой первый акт творения; при этом все, тогда еще неупорядоченные, элементы космоса были заключены в теле приносимой жертвы, мыслившейся в образе гигантского антропоморфного мужского существа (пуруша). Боги создали мир сообща, устроив первое жертвоприношение. «Сила, таким образом, заключена не в Индре, а в жертвенном обряде» (Там же. С. 292). Идея создания космоса посредством жертвоприношения (с учетом современных научных представлений) ближе к истине, чем идея происхождения из хаоса, которая наиболее подробно изложена в греческой_мифологии.
Смысл жертвоприношений заключается и в последующем поддержанр*того мирового порядка, который создан первым жертвоприношением. Беспрерывное ритмичное функционирование космического механизма зависело от .совершения согласованными усилиями богов и людей жертвоприношений, посредством которых они взаимно усиливали друг друга. Этот процесс представляется бесконечным. Когда сила привела вселенную в движение, тенденции к беспорядку, дезорганизации не были полностью искоренены. Каждый день солнце заходит, и его необходимо снова вывести на небо из темного подземного пространства; воды должны ниспадать с небес, чтобы питать влагой растения и обеспечивать человечество пищей. В «Бхагавадгите» говорится о йоге жертвы.
В Ригведе встречаем представление о Едином. «Един Огонь, многоразлично возжигаемый, едино Солнце, все проникающее, едина Заря, все освещающая, и едино то, что стало всем (этим)» (VIII, 58). Из единства реальности вытекает важное в философском смысле представление Вед о единстве истины. Единое неопре-124 —
делимо, так как всякое определение есть ограничение, а первородное начало, представляя собой недифференцированную целостность, ничем не ограничено. В одном из гимнов Ригведы говорится, что время породило небо и землю, и это согласуется с современной научной моделью происхождения материи, созданной в синергетике.
В самой духовной и терпимой культуре мира — индийской — сформировалось представление о неистинности нашего мира в том смысле, что есть другой мир единственно истинный, который и является источником духовной культуры. В этом отражается понимание, что для творения духовной культуры надо отречься от земного. Индийцы создали великолепно-загадочную культуру, ключ к которой в отречении от приземленно-низменного. Эти идеи дошли до наших дней и воплотились в XX в. в ненасильственное сопротивление М. Ганди, приведшее Индию к политической свободе.
Ни в какой другой культуре жертвенность не была так обоснована, как в индийской. То, что Ригведа состоит из гимнов, предназначенных для исполнения в ходе общественных жертвоприношений, свидетельствует о важности этого ритуала в Древней Индии. Не случайно высшей кастой была каста брахманов, которой подчинялись правители, принадлежащие к следующей по значению касте воинов.
Брахманы представляют собой ритуальный комментарий к Ведам, написанный для жрецов и содержащий тексты, используемые при жертвоприношениях. Они требовали правдивости, благочестия, уважения к родителям, любви к людям, -доброты к животным, воздержания от воровства, убийства, прелюбодеяния. Ара-ньяки (от аранья — лес) — тексты для отшельников.
Большое значение в древнеиндийских традициях придавалось непосредственной передаче знания. «Лишь знание, полученное от учителя, ведет по самому прямому пути» (Древнеиндийская философия. М., 1963. С: 98). Упаниишды буквально значат «сидеть подле». Имеется в виду ученик, слушающий наставления и разъяснения учителя Вед. На стадии упанишад более ценится не жертвоприношение, а размышления. Если в Ведах Единое представляет собой Бога, то в упанишадах — безличное начало. Совершается постепенный переход от политеизма к монотеизму и монизму, эволюция представлений об основе всего сущего от понятия мира — Пуруши (через личное начало) — Праджапати (до безличной причины) — Брахмана.
125
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древняя Индия
Человеке упанишадахобразно определяется так: «Знай, что атман — это едущий в колеснице, тело — колесница. Знай, что разум — возница, мысль поистине узда. Говорят, что чувства — это кони, а то, что действует (на чувства) — их пастбище. Мудрецы говорят, что упряжка из тела, чувств и мыслей и есть наслаждающийся (атман)» (Там же. С. 231). Человек состоит из намерения. «Каков замысел человека в этом мире, таким он будет в том мире» (Чхандогья-Упанишада. III, 14, 1). Вследствие греха телесных деяний человек идет к состоянию неподвижности (т. е. возрождается растением), если грехи словесные — к состоянию животного, если умственные — к состоянию человека низкого рождения.
Так как чувственный мир — иллюзия, тот, кто ищет земных благ, заблуждается. Он ищет приятного, и тем самым удаляется от истины. Жизнь в реальном мире неистинна, поэтому цель человека — достигнуть такого нравственного совершенства, чтобы преодолеть колесо перевоплощений и больше не рождаться вовсе. Упанишады ориентируют на внутреннее очищение разума: «не ненавидь и не поддавайся гневу, злости и жалости». Этика упани-шад индивидуалистична, но индивидуализм преодолевается в слиянии с Единым. Нравственное требование любви осуществимо именно потому, что есть Единое. Моральная активность не является самоцелью — когда «познание Атмана достигнуто, всякое действие, а потому также всякое моральное действие лишено значения» (Радхакришнан С. Индийская философия. С. 192).
В упанишадах опорой человека называется дыхание, и это предопределяет роль дыхания в системах йоги. «Ибо поистине дыханием достигается бессмертие в этом мире, разумом — истинный замысел» (Древнеиндийская философия. С. 203). Приняв это, индийцы разработали специальные упражнения для дыхания и разума.
Интерес упанишад к Единому объясняется тем, что человек смертен, и единственный способ осмыслить вечность — представить себя как часть, а еще лучше как тождество с Единым. «С мыслью: (есть лишь) этот мир и нет другого — он снова и снова попадает в мою власть», — говорит бог смерти в Катха-Упанишаде. «Постоянно держа поднятыми три (части) тела (голову, шею, грудь — А.Г.), вовлекая чувство и мысли в сердце, пусть мудрец переправится на ладье Брахмана через все потоки, внушающие страх» (Там же. С. 249). Это и стало основной целью индийской культуры.
Важной заслугой упанишад стало переосмысление ритуальной жертвы в жертву духовную и тем самым сделан шаг от мифо-
126
логии к философии и религии. Жертвоприношение не теряет своего значения, оно меняет форму. Дальше это направление развивали Будда и Сократ.
Искусство Искусство Индии мифологично и, можно сказать, философично, несмотря на то, что в Индии не было философии как дисциплины. Примерно в середине 1 тысячелетия до н. э. появились два выдающихся эпоса «Махабхарата» и «Рамаяна». А. Гхош писал о «Рамаяне»: «С одной стороны, перед нами предстает идеальное мужество, божественная красота добродетели и этического порядка, цивилизация, опирающаяся на дхарму и претворяющая в жизнь моральный идеал, который заключается в едином неудержимом стремлении к красоте и гармонии; с другой стороны, дикие, анархические и почти аморфные силы сверхчеловеческого эгоизма, своеволия и торжествующего насилия» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. С. 370).
Основной мотив «Махабхараты» — идея дхармы. «Здесь ведическая концепция борения двух начал — правды, света и единства с силами тьмы, разделения и лжи вынесена из сферы духовной, религиозной, внутренней в сферу внешнюю, интеллектуальную, этическую, жизненную» (Там же. С. 368). Мир, спокойствие и гуманность побеждают эгоизм и самоволие. Это — все та же борьба дэвов с асурами, богов с титанами, но представленная как конфликты человеческой жизни.
В «Махабхарате» разъясняются основные положения древнеиндийской этики. Человек не должен быть привязан к себе и своему деянию, но действовать должен сам: «Свой долг надлежит выполнять в одиночку, нет общности дхармы» (Мокшадхарма. С. 71). Истина движет богами и стало быть она выше богов.
Интересное обоснование концепции перевоплощения сновидениями заставляет вспомнить рассказы тех, кто пережил клиническую смерть. «Как во сне человек видит от себя отличным свое на земле распростертое тело, так (после смерти) связанный со слухом и прочими (чувствами), с превеликим, с буддхи от одного образа переходит к другому» (Там же. С. 111).
Наиболее важной частью «Махабхараты» является «Бха-гавадгита» — песня о Бхагаване (одно из имен бога Кришны). Управляющий колесницей Кришна, считающийся воплощением Вишну — одного из трех главных богов индуистского пантеона — 127
Древняя Индия
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
объясняет царю Арджуне, как он должен себя вести. Кришна советует Арджуне выполнять все обязанности, которые вытекают из принадлежности его к касте кшатриев, но быть при этом безразличным к результатам деятельности.
Арджуну одолевают сомнения в праведности битвы с врагами. «Мы грех совершим, убивая!... Счастливыми, близких убив, мы не будем!» Кришна возражает: «Как можно пред битвою битвы страшиться? Смятенье твое недостойно арийца. Оно не дарует на поприще брани небесного блага и славных деяний».
Арджуна задает вопрос: «Еще мы не знаем, что лучше в сраженье: врагов победить иль познать пораженье?» Кришна отвечает: «Мудрец, исходя иа законов всеобщих, не должен жалеть ни живых, ни усопших» и объясняет почему: «Мы были всегда — я и ты и, всем людям подобно, вовеки и впредь мы пребудем». Далее Кришна излагает концепцию перепоплощения и продолжает- «Есть в чувствах телесных и радость и горе; есть холод и жар, но пройдут они вскоре; мгновенны они... О, не будь с ними связан, о Арджуна, ты обуздать их обязан! Лишь тот, ставший мудрым, бессмертья достоин, кто стоек в несчастье, кто в счастье спокоен». Преходящие тела не истинны истинно только вечное, которое нельзя убить: «Не плачь же о тех, кто слезы недостоин, и если ты воин, — сражайся, как воин! Кто думает, будто бы он есть убийца, и тот, кто в бою быть убитым боится, — равно неразумны: равно не бывают и тот, кто убил, и кого убивают». Это опасные слова — ими можно оправдать — и так было — физическое убийство, коль скоро тело подобно «обветшавшему платью», которое мы сбрасываем и надеваем другое. Бренному телу Кришна противопоставляет Единое — «всепро-никающее, вездесущее, неподвижное, устойчивое, вечно живущее, неопалимое и неуязвимое». Поэтому «исполни свой долг, назиданье усвоя: воитель рожден ради правого боя». Это долг, разрушающий карму, и исполняющий его безгрешен, но что касается цели, то «удача подобна потере... горе и счастье равны в полной мере... победе равно пораженье». Совершая должное, следует быть незаинтересованным в плодах деяний. Если же человек привязан к миру, он не достигнет самадхи — состояния восторга и счастья. Человек должен быть свободен от желаний. «Итак, не плодов ты желай, а деянья, а ради плодов прекрати ты старанья».
Сказанное Кришной любопытно сравнить с другими отрывками «Махабхараты», в которых критикуется деятельность и которые давали основания для обвинения индийской культуры в про-
128 —
поведи пассивности. «Дела связывают существа, познанье — освобождает, поэтому подвизающиеся, прозревшие Запредельное, дел не совершают» (Там же. С. 261).
Человек, заключает Кришна, должен забыть и счастье и несчастье и быть приверженным только той радости, которая внутри него: «Кто в счастье спокоен и стоек в несчастье, не ведает гнева и страха, и страсти». Человек не получает награды за добрые дела, потому что «ни зло, ни добро не приемлет Всевластный». Творя добро, лучше не настраиваться на благодарность. Тем более не ждет ничего хорошего творящего зло, потому что действует закон кармы.
«Бхагавадгита» — самое популярное произведение! Индии, потому что обращено к обычному человеку и обещает ему, что занимаясь повседневной деятельностью, он может надеяться на преодоление кармы и выход из колеса перевоплощений, не будучи ни знатоком Вед или брахманом, ни отшельником. Достаточно выполнять все, что полагается по долгу касты.
В «Бхагавадгите» раскрываются основные противоречия древнеиндийской культуры. Нравственное призвание личности признается в выполнении долга, предписанного кармой, однако сама личность считается как бы ненастоящей, и как тогда серьезно говорить об ее ответственности? В этом уязвимость оправдания убийства, с которым нравственное чувство не может примириться.
Основание стойкой веры в Единое в том, что истина может содержаться только в вечном, нерушимом, но не в преходящих телах. Однако представлением о всеобщей истине оправдывалось и существование тоталитарных обществ. Д. Неру утверждал, что М. Ганди и его последователи не видели противоречия между ненасилием и «Бхагавадгитой», где бог Кришна побуждает Арджуну идти на бой. «Ясно, что концепция ненасилия значительно больше связана с побуждением, с освобождением от желания совершить насилие, с самодисциплиной и умением сдерживать ярость и ненависть, нежели с физическим уклонением от насильственных действий, когда они становятся необходимы и неизбежны» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. С. 88). К несчастью, Кришна очень четко обосновал свою мысль и его аргументы можно использовать для пропаганды насилия.
Разрыв «Бхагавадгиты» и ахимсы — разрыв между идеалом и реальной жизнью, который всегда существует. «Ахимса — всеобъемлющий принцип. Все мы — слабые смертные, пребывающие —;— 129
Древняя Индия
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
в пламени химсы. Пословица, гласящая, что живое живет за счет живого, таит в себе глубокий смысл. Человек не может ни минуты без того, чтобы сознательно или бессознательно не совершать внешней химсы. Уже сам факт, что он живет — ест, пьет и двигается, — неизбежно влечет за собой химсу, то есть разрушение жизни, пусть даже самое незначительное. Поэтому приверженец ахимсы будет преданным своей вере лишь в том случае, если в основе всех его поступков лежит сострадание, если он старается избежать уничтожения даже мельчайших существ, пытается спасти их и таким образом постоянно стремится высвободиться из смертельных тисков химсы. Он будет становиться все воздержаннее, сострадательнее, хотя никогда полностью не освободится от внешней химсы» (Там же. С. 246—247). Действие невозможно без греха, но результатом деятельности должно быть добро, а это случится, если идеал всегда будет находиться перед глазами.
Буддизм Индийская культура — культура самой древней религии, претендующей на то, чтобы считаться мировой. Будда (Просветленный) хотел того же, что и Гильгамеш, и подобно зороастрийцам рассматривал смерть, как главное зло. Сына царя, жившего в VI—V вв. до н. э., ожидали все радости, доставляемые богатством и властью. Но он покинул свой дом и стал странствующим искателем истины. Изучив существовавшие в Древней Индии взгляды, он создал религию, не похожую на все, что было до него.
Самая важная тема для Будды — тема человеческих страданий. Не он один говорил об этом. Древнегреческий философ Гегесий на основе вывода, что страдание в жизни превышает удовольствие, утверждал, что смерть предпочтительнее жизни, за что. получил прозвище «Учителя Смерти». Что страдания превышают удовольствия, утверждал и Будда, но его рекомендации отличались от древнегреческих. Учение Будды базируется на всем мифологическом и метафизическом богатстве индийской культуры и прежде всего на представлении о мире как иллюзии.
Будда-опирался на разум и опыт, но главная задача для него — избавить людей от страданий. Исходные цели и инструменты те же, но выводы определяются спецификой данной культуры. В соответствии с основным направлением индийской культуры Будда пришел к выводу, что окончательного освобождения от страданий мож-
130
но достичь, избавившись от колеса перевоплощений, от всех рождений и последующих смертей.
В проповеди в городе Бенаресе Будда сформулировал четыре истины.
«Вот, о монахи, благородная мысль о страдании. Рождение есть страдание, болезнь есть страдание, соединение с нелюбимым есть страдание, разлука с любимым есть страдание; короче говоря, пятикратная привязанность (к земному) есть страдание.
Вот, о монахи, благородная истина об источниках страдания: это жажда (бытия), ведущая от рождения к рождению, связанная со страстью и желанием, находящая удовлетворение там и тут, а именно: жажда удовольствий, жажда бытия, жажда могущества.
Вот, о монахи, благородная истина о прекращении страдания: это уничтожение жажды путем полного подавления желания, ее удаление и изгнание, отдаление самого себя от нее, ее недопущение.
Вот, о монахи, благородная истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Это священный восьмеричный путь, а именно: праведная вера, праведное намерение, праведная речь, праведные поступки, праведный образ жизни, праведное усилие, праведная мысль, праведная самососредоточенность».
Полное освобождение от страданий возможно в состоянии нирваны (буквально затухание, остывание), когда потеряв все связи с миром, представление о собственном я, иллюзии внешнего мира и собственных мыслей, человек сливается с неизменной и невыразимой полнотой бытия, как капля воды впадает в океан.
К достижению нирваны призван подготовить восьмеричный путь Будды. Он включает освобождение от заблуждений; отрешение от привязанностей к миру, от дурных намерений, от вражды к людям; воздержание от лжи; отказ от уничтожения живого, от воровства; зарабатывание на жизнь честным путем; искоренение дурных мыслей, постоянное повторение ранее усвоенного; правильное сосредоточение.
Из восьми ступеней первые две: правильные взгляды (осознание четырех истин) и правильное стремление (достичь нирваны), — относятся к сфере сознания. Три следующих: правильная речь (воздержание от лжи), правильное поведение (ненанесение вреда другим существам и т. п.), правильный образ жизни (добывание питания честными способами), — относятся к внешние фор-
— 131
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древняя Индия
мам деятельности. Три последние: правильное усилие (контроль за состоянием психики и т. п.), правильное направление мысли (не думать «это — я», «это — мое», т. е. не концентрировать внимание на собственной личности), правильное сосредоточение (достижение состояния отрешенности от мира и избавление от желаний), — относятся к внутриличностной трансформации.
Понятие нирваны как цели человеческого существования — основное в буддизме. Это такое состояние, под которым понимается «освобождение от собственного Я», преодоление любых мирских связей и как результат — «абсолютная свобода» от уз двойственности. Человек освобождается не только от страдания и угнетения, но и от самого себя как источника страданий. Это радикальное освобождение от страданий путем освобождения от собственного Я.
Буддисты считают, что Будда открыл тайну, как избежать перевоплощений. Его подход предполагает признание неограниченных возможностей человека изменять свою внутреннюю природу, хотя и отрицает индивидуальную душу, соглашаясь лишь на возрождение характера в последующих воплощениях.
Буддизм возник в Индии на почве требования отрешенности от чувственного мира. Его цель — нирвана, состояние интенсивной духовной деятельности, но описать ее можно лишь в негативных терминах, поскольку всякий термин ограничивает, а нирвана есть приобщение к безграничному. «Нирвана или избавление — это не растворение души, а ее вступление в состояние блаженства, которое не имеет конца. Это освобождение от тела, но не от существования» (Радхакришнан С. Индийская философия. С. 281). Это отказ от действия и желания, абсолютное спокойствие. «Нирвана есть лишь разрушение пламени вожделения, ненависти и невежества» (Там же. С. 381). Это духовный покой без напряжения и конфликта, состояние совершенства, которое трудно постичь.
Будда.отрицал существование богов и тем самым последовательно развивал древнеиндийские представления. Если мир — майя, тогда и боги неистинны. Свое невнимание к метафизике Будда объяснял так: «Человек, в теле которого застряла стрела, должен стараться извлечь ее, а не тратить время на размышления по поводу того, из какого материала она сделана и кем пущена». Но когда буддизм стал религией, сам Будда был обожествлен.
132 —
Буддизм отрицает необходимость молитв, священный характер Вед и в отличие от йоги считает излишними физические упражнения, признавая достаточным духовное сосредоточение, или медитацию, особенно ценимую в модном ныне дзэн-буддизме.
Главный аргумент буддизма против брахманичес ких представлений: мир полон страданий, значит Создатель, если бы он был, не всемогущ или не всеблаг (возражение индуиста: мир — школа). Если мир кем-то создан, то человек лишь произведен от высшей силы, и нет места для нравственного выбора (возражение христианина: человеку дана Богом свобода воли).
В отличие от брахманизма и йоги буддизм опирается не на определенную систему обрядов и упражнений, разных у различных народов, а на общечеловеческие нравственные ценности. Буддизм выбрал средний путь между потворством желаниям, обычным для человека, и умерщвлением плоти, характерным для аскетов. Основной мотив буддизма этический — преодоление страданий, и именно это сделало буддизм мировой религией.
Буддистские монахи (бхикшу) — нищие, живущие милостыней, для которых главное — духовное развитие. С их точки зрения, «хорошие поступки — это те, которые совершаются с целью получить счастье в ином мире... Дурные поступки — это те, которые совершены с целью приобрести счастье здесь» .(Там же, с. 356). Если человек в этой жизни достигнет просветления и избавится от страстей, у него не будет кармы и не придется воплощаться снова. Праведная жизнь приводит к окончательному избавлению от страданий.
Следование принципу ахимсы способствовало отрицательному отношению буддизма к жертвоприношениям, распространенным в традиционном брахманизме, как и в других языческих верованиях.
«Жизнь разрушать, хотя бы для молений, В том нет любви, в убийстве правды нет. Хотя б за эти жертвоприношенья И длительная нам была награда, Живое как могли бы умерщвлять мы?»
Ашвагхоша. Жизнь Будды.
Будда был против жертвоприношений, но его жизнь построена на стремлении принести себя в жертву. Будда имел все, что
— 133
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Древняя Индия
нужно для жизни, и ушел от ожидавшего его царства, пожертвовав благами мира. Переход от жертв другими и своей собственностью к жертве собой является прообразом христовой жертвы, которая в индийской культуре не могла иметь такого резонанса, поскольку телесная жизнь никогда не ценилась в ней так высоко, как в других культурах. Очевидно, однако, что несмотря на разнообразие религий, они обладают общей чертой, которую можно определить как освобождение через жертву.
Буддизм выступил против разделения людей на касты (человек — брахман не по происхождению, а по поступкам), что сыграло большую роль в приобщении к нему простых людей и превращении его в мировую религию. Буддизм обещает спасение всем людям, как и христианство, которое тоже смело социальные и национальные перегородки, заявив, что «нет ни эллина, ни иудея». Обратись к душе человека, обе религии стали мировыми.
Говоря о сходстве буддизма и христианства, помимо обещания вечного блаженства и отказа от земных благ, которыми искушал Иисуса Сатана и Будду бог смерти Мара, можно отметить также индивидуальность спасения (в буддизме спасти не может даже Бог), потребность в добродетели для обретения просветления и святости (творить благое делом, словом, помышлением).
К отличиям же буддизма от христианства относятся, помимо концепции перевоплощения, отрицание Бога-творца, индивидуальной души и священных книг, отказ от страдания как земной цели, вера в достижимость полного знания на Земле, возможность для человека стать выше богов путем достижения нирваны (человек поднимается ввысь, нравственно совершенствуясь, а не Бог спускается к людям для их спасения и искупления их грехов). В христианстве Бог становится человеком Иисусом, в буддизме человек Будда становится выше богов.
Есть определенное сходство в направленности развития от Вед к буддизму и от Ветхого Завета к Новому. Оно заключается, помимо преодоления социальной и национальной разобщенности, в том, что Бога дополняет Богочеловек (в буддизме человек сменяет богов) и усиливается устремленность к нравственному идеалу, когда главное значение приобретают наравне с действиями внутренние намерения. Можно сказать, что буддизм относится к брахманической религии, как Новый Завет к Ветхому.
Почти одновременно с буддизмом сформировалась еще одна религия — джайнизм (от имени ее легендарного основателя 134 —-—
Джайны, что значит Победитель), в которой наряду с такими моральными принципами поведения, как милосердие, терпение, смирение, простодушие, умиротворенность ума, воздержание от лживости, воровства, всех привязанностей и земных интересов, потворства своим слабостям, особую ценность приобрел принцип ахимсы. Уважение ко всему живому и воздержание от нанесения ему вреда — одна из главных черт джайнизма. Последователи этой религии полагали, что поскольку индивидуальная душа (джива), являющаяся частью Бога, находится во всех живых существах, надо воздерживаться от причинения вреда не только людям, но и животным и растениям. В «Книге о хорошем поведении» из джай-нистского канона говорится: «Причинение вреда земле подобно избиению, ранению и убийству слепого». Джайнистские монахи ходили с веничком, подметая землю перед собой, и одевали на лицо сетку, чтобы ненароком не навредить живым существам.
Интересно сравнить ахимсу с христианским идеалом непротивления, выдвинутым в полемике с известным положением Ветхого Завета «око за око». Идеал ахимсы относится к большему кругу объектов и говорит не о непротивлении, а о непричинении вреда живому. В применении к человеку это, по существу, одно и то же, потому что непротивящийся злому конечно не будет сам причинять зло. Но принцип ахимсы относится и к животным. Он не исключает, впрочем, ненасильственного сопротивления.
В отличие от «среднего пути» джайнизм выбрал аскетизм как средство достижения истины. С его помощью очищаются от грехов и покидают круг перевоплощений, в котором души блуждают, пока не найдут спасения через Джайну.
Заключительным этапом развития древнеиндийской мысли стало возникновение философских систем Веданты, Санхьи, Йоги и других, которые строились на основе богатейшего материала индийской мифологии и метафизики. В Веданте («анта» — конец), возникшей в IV—II вв. до н. э., брахман понимается как «пребывающая в абсолютном покое, вечная и бескачественная субстанция, из которой все исходит и в которую все возвращается; она является не объектом поклонения, но объектом абстрактного мышления, посредством которого верующий стремится слиться с ней».
В это же время сформировалась и основная религия Индии — индуизм, который по своему монотеистичен, признавая Бога-творца, но не отрицая при этом других богов. Смысл индуизма, по Неру, «живи и жить Давай другим». «Если бы меня попроси-______________________________________ 135
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ли определить индусское вероисповедание, я сказал бы просто: поиски истины ненасильственными способами. Человек может не верить в бога и все же называть себя индусом» (Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. С. 48). Понятие «индус» — религиозное, а не национальное.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВ ГОРЕНИЯ
Каковы основные представления индийской культуры?
Что такое карма и реинкарнация?
Что такое Единое и атман?
Что такое дхарма?
О чем повествуют Веды?
Каковы содержание «Рамаяны» и «Махабхараты»?
В чем значение «Бхагаватгиты»?
Каковы особенности буддизма?
Что такое нирвана?
Каково отношение Будды к жертвоприношениям?
Как соотносится буддизм и христианство?
Каковы особенности джайнизма?
Что такое ахимса?
Каковы особенности индуизма?
Что такое Веданта?
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Бхагавадгита. СПб., 1994.
2. Дхаммапада. Рига, 1991.
3. Классическая йога. М., 1992. .
4. Махабхарата. Рамаяна. М., 1974.
5. Открытие Индии: философские и эстетические воззрения в Индии XX в. М., 1987.
6. Радхакришнан С. Индийская философия. М., 1956.
7. Упанишады. М., 1991.
|