Религоведение

В древних обществах Африки понятие верховного бога было если не всеобщим, то очень распространенным. Но это не значит, что речь идет об исключительном божестве.

Можно сказать, что дискуссия ведется на двух разных уровнях понимания. Один, более возвышенный, рассматривает вопрос в чисто умозрительном плане, а другой, доступный каждому простому человеку, определяется тенденцией очеловечить трансцендентные образы, чтобы легче их воспринимать, а также поручить им определенные роли в священных рассказах.

А каково мнение наблюдателей?

Отметим, прежде всего, что, хотя по поводу проблемы монотеизма в Африке написано уже немало, вопрос этот — в том виде, как он поставлен, — имеет, вероятно, большее значение для европейских теоретиков, чем для африканцев. Действительно, если в огромном большинстве древ-неафриканских религий, описанных в специальной литературе, имеется, как мы это только что отметили, верховное существо, то оно редко представляется исключительным, всемогущим и бесспорным.

Когумил Оля сопрсмснный французский ученый, занимающийся изучением веровании и культов традиционных негритянских общее гн Тропической Африки Принеден-ный фрагмент шят и.) книги Ом R liol и Тропической Африки М , 1976 С 16—44

241

Большинство традиционных систем мышления отводит слову, животворящей речи, главную роль. Таким образом, оба эти понятия сразу переходят в область динамических сил, способных влиять на судьбы людей. Однако все это остается в чисто умозрительном плане; ведь в каждодневной практике дистанция, отделяющая слово от дела, очень велика.

После того как первоначальное божество создало — не без неизбежных ошибок технологического порядка — вселенную в черновом виде и наметило ее схему, оно сошло со сцены, а заботы по управлению миром поручило второстепенным божествам, вышедшим, естественно, из его собственной субстанции. Отныне создатель отстранился от всяких практических функций, но сохраняет все же за собой право на почести как в доктринальном, так и в мифологическом планах. В литургии его роль сведена почти к нулю, отправление его культа непосредственно и зримо отмечается только в исключительных случаях. Но не нужно забывать, что, хотя он и притаился, все молитвы, все подношения, адресованные в иерархическом порядке семейному предку или одному из младших активных божеств, в конечном счете предназначены ему.

Понятие высшей потенции, определяющей материальную жизнь всего живого, существует в четком виде у народов Либерии, например, у кру. Эта высшая потенция, именуемая Нионсва или Ниесва, пронизывает мышление и повелевает действиями человека; однако она недосягаема, так как необъятно велика. Чтобы установить с ней контакт, люди должны прибегать к помощи различных божественных посредников, которые по облику своему подобны великой модели.

Из-за своего трансцендентного характера эта высшая сила не имеет определенного облика в народном воображении. Если иногда в священных рассказах она и появляется в виде почтенного отца рода человеческого, то во всех таких случаях нужно предполагать возможность внешнего влияния. В качестве доказательства приведем такой пример. Хранители преданий даже у тех народов, культурное наследие которых сохранилось относительно хорошо, т.е. у коно, гуро, Вида, тура, сенуфо, бете, бамбара, курумба, бозо, лоби, бобо, бамбути, бабинга, мпонгве, балунда, балуба, вачокве, бакуба, масаев, нуэров, готтентотов, дамара или бушменов, всегда затрудняются описать свое высшее существо, когда какой-нибудь любопытный этнолог просит их это сделать. Правда, есть и исключения. Но, повторяю, лучше не принимать образ седобородого старца, который довольно часто рисуют добросовестные информаторы, за подлинный портрет первоначальной субстанции. И наоборот, там, где встречается чета божественных детей — примером может служить небесный муж и земная жена у народов акан, — антро-

242

поморфное толкование может с некоторой осторожностью считаться обоснованным: как известно, генеалогическое родство между божественными управителями миром и людьми установлено очень четко.

В древних цивилизациях земледельцев образ божественной матери — богини плодородия и воды имеет иногда такое большое значение, что затмевает, в конце концов, небесного отца. Божество такого материнского типа неизбежно порождает целый рад второстепенных фигур, связанных с лунной символикой. В этом случае основная концепция плодородия выражается путем аллегорической ассоциации «женщина -- плодоносная сила природы». Отсюда вытекает также принцип циклической периодизации: луна — менструации — времена сельскохозяйственного' года.

К этому последнему комплексу представлений относят и некоторые наиболее древние ремесла и профессии. Так, например, считается, что горшечница и кузнец могут безопасно обращаться с самой земной субстанцией.

В социальном плане преобладающее значение верховной богини приводит к системе, известной под названием матриархат. Самому термину «матриархат» пришлось познать блестящую, но очень непродолжительную карьеру (в частности, в англосаксонской специальной литературе), а затем он был исключен из словаря социологов, как не отвечающий призванным фактам. Типичным примером такой связи является цивилизация банту в бассейне Конго и некоторые государственные образования в лесной полосе континента.

Многие, а может быть и большинство африканистов, основываясь на легендах и мифах, считают, что хронологически культ божественной матери предшествовал культу высшего существа мужского пола. Но, к огорчению теоретиков, все это не нашло подтверждения в практической исследовательской работе, несмотря на устойчивое наличие явлений, которые можно считать просто тенденциями.

Так называемое верховное существо надо рассматривать, по крайней мере, в обществах патриархального типа, как эманацию небытия в самые первые времена, т.е. как нечто несотворенное, предшествовавшее

243.

жизни и обладавшее всей мудростью и неограниченными средствами воздействия.

Иногда африканские информаторы считают верховное божество двуполым созданием, способным к саморазмножению. Это происходит чаще всего потому, что в ходе длительной устной передачи, сопровождаемой искажениями, сливаются воедино два теологических элемента, находившиеся сначала на разных ступенях иерархической лестницы. На верхней ступени стояло туманное понятие бьющей динамической энергии, а на нижней — условный образ первоначального существа, своего рода легендарного героя, породившего супружескую пару.

Как бы то ни было, в Тропической Африке много двуполых божеств, не говоря уж о первой чете прародителей, основателях рода человеческого. Это находит свое отражение и в ритуальных статуэтках.

Самое высшее божество решающим образом, но часто незаметно вмешивается в судьбы людей.

Верховное существо пантеона сенуфо, имеющее чрезвычайно абстрактную форму, буквально заполняет космос; одновременно оно присуще всем людям, животным и вещам; оно определяет их материальное существование и придает ему смысл. Зовут его Кулотиоло. В культовых атрибутах оно никогда не появляется, разве что его вспоминают молчаливо, намеками или через посредство соседнего небесного символа, всегда мужского рода. В литургии же все действия оставляют за подставной фигурой — Катиелео. Катиелео опекает деревню, возглавляет обряды инициации, обеспечивает продолжение рода и плодородие полей.

С точки зрения прагматики термином кулотиоло определяют, по существу, то, что принято включать в понятие абстрактного, а термин «катиелео» относится, скорее, к понятию осязаемого, конкретного.

В религиозных системах Тропической Африки часто встречаются два совершенно самостоятельных и разделенных во времени божества, но наслоенных друг на друга. Трактовать это можно по-разному. Согласно одной гипотезе, а она вполне правдоподобна, такое явление могло произойти в результате смены в определенных социальных рамках одной цивилизации другой.

244

жеской пары божественных правителей, находит свое объяснение в развитии, которое более отчетливо проявляется во время гражданского становления человеческой личности в ходе обрядов инициации. Но есть и другие мифы. Они утверждают, что мир — это несовершенное и даже неудавшееся творение; его создала некая неясная воля, своенравный гений, которому захотелось преодолеть свою скуку или, если хотите, монотонность хаотической инерции, и он просто позволил себе немного позабавиться, не заботясь о последствиях.

В результате этого космического каприза жидкая материя нашей планеты затвердела и превратилась в плодородную землю, на небосклоне появились звезды, взошла заря первого дня и развернулся зеленый ковер растительности. Несколько живых организмов ведут здесь райский образ жизни. Но, увы! во всем этом не хватает логики, движения, преемственности.

«Золотой век»? В какой-то степени, да. Вечного возмутителя спокойствия — человека еще нет. Он появится только потому, что первое божество почувствует внезапный упадок сил. Разочарованное и охваченное меланхолией, оно предпочтет удалиться со сцены и уступит место более прилежному, старательному преемнику. Это вторая творческая сила — добрая, если можно так выразиться. Она-то и создает шедевр — человека. Поручая ему развитие техники, науки и искусства, она — справедливо или несправедливо — помещает его на самую верхнюю ступень пирамиды живых существ. Естественно, что с тех пор между двумя партнерами установились прочные доброжелательные отношения.

То, что обычно называют африканским тотемизмом, исходит, возможно, из мифической последовательности животное — человек. Такое толкование носит, конечно, чисто теоретический характер, но все же многие устные тексты подтверждают этот тезис. Так, например, пять животных, предопределивших происхождение сенуфо (черепаха, змея, крокодил, хамелеон и птица), символизируют пять главных ветвей сенуфо, а заодно и религиозные запреты для каждой из них.

Большинство крупных африканских богов, как мы уже отмечали выше, обрисованы очень схематично. Там, где процесс материализации все же происходит, им придаются преимущественно человеческие черты. Только немногие из них имеют зооморфную или просто уродливую внешность. Фара, олицетворяющее водную стихию Нигера у бам-бара, двуполое водяное чудовище, скорее напоминающее ламантина, чем человека. Оно, по нашему мнению, является не первоначальным двигателем, память о котором наши современники, по-видимому, не сохранили, а, скорее, более поздним узурпатором, захватившим верховную власть, победив в титаническом бою древнее хтоническое божество Пемба.

245

Даже у бушменов в пустынных степях Калахари, цивилизация которых в материальном отношении очень слабо развита, верховный бог — его называют разными именами: Тора, Каанг, Кху — сохраняет чисто этический облик. В то же время почетная роль отводится целому легиону вспомогательных духов, принимающих, в частности, участие в охоте и скрывающихся под личиной живых существ, в том числе насекомых. Во главе посчедних находятся богомол, гусеница и одна из разновидностей жесткокрылых.

Среди других койсанских народов назовем готтентотов. Их верховная сущность Тсуи-Гоаб, заимствованная, очевидно, из мифологии хамитских народов Северо-Восточной Африки, не сохранила свою чисто трансцендентную природу, в отличие от других динамических сил, в огромном числе заполонивших духовные горизонты этого народа.

Гамаб — верховный бог дамара, живущий в северо-западной части Капской провинции, — охотник с очень несдержанным характером. Спрятавшись за грозовыми облаками, он выпускает стрелы, несущие смерть. Однако если сравнить его роль с ролью, которую играют у дамара души предков, то надо сказать, что он является, скорее, фольклорной фигурой.

В Анголе высшее божество чаще всего называют Калуша, что можно перевести как «верховный» или «замечательный разум». Ханья и овим-бунду употребляют, кроме того, еще термин суку, обозначающий сущность всех жизней или творца.

Пастухи-кочевники гереро, живущие неподалеку от ангольских банту, непочтительно относятся к своему верховному божеству небесного происхождения (его зовут Карунга), отдавая предпочтение Муку-ру. Об этом основателе рода и культурном герое не только рассказывают бесчисленные легенды, но ему и оказывают активное почитание.

Часто утверждают, что у пигмеев, живущих на р. Итури, постоянная боязнь враждебного потустороннего мира, иррациональный страх перед смертью почти вытеснили литургию, которая носит негативный характер, очень бедна и фактически находится в эмбриональном состоянии. Мы же считаем, что этот страх не может не исходить из морального источника, даже если он очень примитивен. По существу, данная проблема сводится только к вопросу о качестве и количестве, а не к самому принципу. Мы твердо знаем, что у пигмеев есть понятие о верховном боге, хозяине атмосферы; но в повседневной жизни они предпочитают обращаться к таинственным силам, более доступным и обладающим, так сказать, узкой специализацией. Они справедливо полагают, что было бы чрезмерным беспокоить далекого Тора для того, чтобы сделать сетку для загонки дичи более надежной или чтобы точно направить отравленную стрелу в бок окапи.

246

Охотники бамбути приносят в дар своим богам-покровителям первую убитую дичь и сопровождают эту церемонию ритуальными заклинаниями. Они рассматривают Тора как хозяина неба, который повелевает грозами, дождями, временами года и к которому они вернутся после своей смерти. У ифе есть даже понятие бессмертной жизненной субстанции — борупи. Ее воплощает небольшая мушка-гонец, состоящая на службе большого небесного бога, заботящегося обо всех земных существах.

В литургии сверхъестественные покровители охоты играют, конечно, значительную роль: им посвящаются обряды типа инициации, в которых применяется священная трещотка.

У пигмейских групп, живущих в глубинных районах Габона, божество, распределяющее дичь, по облику своему напоминает огромного слона. Зовут его Гор. Он может появиться во сне и указать охотнику, где скрывается добыча.

А какие значительные боги существуют у банту, населивших всю центральную часть Африканского континента? И каковы, в частности, их прерогативы в отношениях со своей земной клиентурой?

В юго-восточном культурном ареале ритуал целиком посвящен обожествленному прародителю, который вытеснил небесное существо, подлинно божественное, но бездеятельное. У тсвана души предков отождествились с обожествленными явлениями природы. Первопре-док зулусов Ункулункулу слился с образом создателя, подменяя собой эту древнюю мифическую фигуру. Подобная ситуация существует также в теологической мысли басуто, тонга и коса, принадлежащих к одному и тому же комплексу цивилизаций. В долине Замбези ила, а также их северные соседи дамба считают основоположника своего рода Лутиеле полномочным представителем главного божества Лоза, который является духовным отцом вселенной, но не настоящим создателем ее.

Много уже говорилось и писалось о том, что басари и коньяги, живущие в области Юкункун в Гвинее, в некоторых селениях почитают своего общего предка Нумба больше, чем самого бога-создателя Уму. Это правильно, но только с точки зрения обыденной практики. В качестве мистического предводителя обрядов инициации Нумба несет верховную ответственность за биологическое существование данной группы и ее потомков. Тем не менее, за Уну сохраняются прерогативы божества, распределяющего жизненную энергию, и ему, в конечном счете, предназначены молитвы и жертвоприношения.

Подобное положение существует также у сереров в Сенегале и Гамбии. Они придают исключительное значение опекунской деятельности предков панголъ, но рассматривают их не как божественные существа,

247

заслуживающие отдельного культа, а как простых исполнителей воли верховного бога по имени Рог.

Мы привели, конечно, только несколько самых типичных примеров. К сожалению, их оказалось достаточно, чтобы ввести в заблуждение многих наблюдателей, которые посчитали возможным заключить, что у южных банту, в частности, почти нет крупных богов и всю религиозную жизнь заполонили маны. Это — двойная ошибка. Ибо в феноменологическом смысле понятие «предок» подчинено понятию «божество», но никогда с ним не сливается, за исключением очевидных случаев семантической деградации, потому что оно относится к другой субстанции. Впрочем, хорошо известно, что доктринальная теория и народные верования часто противоречат друг другу. В то же время посредническая роль предков занимает в традиционных литургиях и в племенной этике такое большое место, что мы еще часто будем к ней возвращаться.

В пантеонах банту солярные боги с переменным успехом оспаривают царствование над вселенной с богинями земли, которые представляются более древними, а также более близкими людям. И если неугомонный предок — первый мифологический земледелец вмешивается в драку, то он, понятно, как правило, становится в сторону матери-кормилицы. Именно так и произошло в священной истории дамба, амбо, вачокве, балози, а также овимбунду, баганда, хамья и бавенда (в последних случаях, правда, имели место некоторые эпические изменения).

В связи с тем, что вся область южно-конголезских цивилизаций заселена, за редким исключением, высокоорганизованными народами, создавшими государства, нас не должно удивлять, что их духовные властители похожи как две капли воды на древнейших представителей королевского рода. На той территории Заира, где раньше существовало царство Лоанго, так же как в племенных объединениях балуба, бакуба и балунда, мифы очень часто придают трансцендентному верховному существу описанную в истории и необходимым образом приукрашенную внешность основателя династии и добытчика священного огня. Что касается теологии, то нет ничего удивительного в том, что она в большой или меньшей степени проводит различие между этими двумя логическими плоскостями.

Примерно такие же обстоятельства окружают священную личность омбала, владыки ангольских ханья. Всю свою жизнь он подчиняется очень строгим запретам, а когда его физические силы приходят в упадок, подвергается ритуальной насильственной смерти.

У машона и баганда национальный герой предстает в лице «отца» аристократического клана, стоящего у власти. Это что-то среднее между древним богом мужского рода, создавшим мир, и божественной хозяйкой земли, чертами лица напоминающей луну.

248

В то же время героиня параллельного мифологического цикла — женщина-пращур, которая создала первую маску. Это, кстати, дорого ей обошлось, потому что мужчины постарались захватить такое прекрасное орудие морального и социального, господства. Победив, они разрезали женщину на куски и съели. С тех пор сильный пол на глазах у всего мира взял на себя исполнительные функции, хотя каждый раз, перед тем как принять какое-нибудь решение, советуется с божественной матерью.

Заметим в скобках, что подобную легенду рассказывают и у лесных жителей Верхней Гвинеи (баса, коньяги, мано, герзе и лома). Создание священной маски здесь приписывают древней прародительнице-гор-шечнице.

Безличная сила злима непрерывно вмешивается в социальную жизнь бакунду и манго, занимающих излучину Конго. Эту силу считают не подлинно божественной, а только поддерживающей добрые отношения с богом. Ее можно познать в результате подготовки, полученной во время обрядов инициации. Высоко одухотворенная, она проявляет даже тенденцию заменить собой более грубо очерченные образы традиционного пантеона.

В западной части бассейна Конго удерживают позиции боги, наделенные более человеческими чертами. Ими управляет верховный бог. В разных группах его зовут по-разному: Ньямбе, Ньамие, Нзамби и т.д. Можно считать, что в том или другом своем воплощении он известен от районов, где живут бала, байомбе, бавили, баконго, лоло, монго, бакота, фанг и булу, до Южного Камеруна. Возможно, что термин «ньДлше», который употребляют некоторые акан, живущие в Гане и в Береге Слоновой Кости, происходит из того же патронимического источника (так, по крайней мере, считают некоторые лингвисты), но при этом надо учитывать разницу качественного содержания.

Вышеуказанный Нъямбе ни в коем случае не является первоначальной сущностью. Он просто наиболее удачливый из целого ряда богов, каждый из которых когда-то был верховным. Их историю мы, конечно, знаем очень плохо и совсем не имеем представления о том, чем она закончилась. Похоже, что все свергнутые соперники продолжают жить — иногда, правда, в отнюдь не почетных условиях — среди множества духов или гениев, часто посещающих густые экваториальные леса и в наши дни.

Примером такого разнообразия служит также метафизическая система байомбе (Заир). Великим небесным божеством они считают Нзамби, за ним идут другие крупные боги, такие, как Кинда, хозяин необработанной земли и водных путей, и Мбумба, ответственный за ведение войн и в то же время возглавляющий обряды инициации. Вереница на этом не кончается. Есть еще и другие божества, порожденные предыду-

249

щими и поэтому подчиненные им. Их называют кита, симби или иначе. В литургии им отводят почти такие же функции, как и их мистическим родителям, но сила их действия, конечно, меньше.

В районе Великих озер живут земледельческие народы, принадлежащие к языковой семье банту, которые попали под политическое влияние воинственных иммигрантов-хамитов, занимавшихся разведением крупного скота. Над хамитами, составлявшими господствующий класс, царствовала богатейшая королевская семья и... пришедшие издалека боги. Соперничающие монархи бахима и батутси неограниченно контролировали официальные культы, в том числе культы своих обожествленных предков. Мукома, самодержавный правитель Китара, рассматривался даже как воплощение бога на земле. Однако эта государственная религия была не настолько мощной, чтобы изгнать из сознания народа старых местных богов. Самым крупным из них был Руанга, но ему воздавалось мало почестей, так как все его отношения с людьми поддерживались через посредство земных специализированных существ, называемых уачвези.

В Руанде царствует Имама — добрый бог-созидатель, воплощенный прежде всего в личности мешки; он представляется в виде горшечника, лепящего ребенка. Кроме того, он участвует во всей жизни природы, только иногда его благотворной деятельности мешает злой Руре-мак-ватси, своего рода его двойник.

Верховные солярные боги, судя по всему, пришли с хамитскими завоевателями — воинственными пастухами или степными охотниками. Но оседлые жители этого района, принадлежащие к этническим группам маконде и ваньямвези, сохранили своих собственных богов земли; во главе их стоит Мулунгу. Его можно считать, очевидно, самым распространенным божеством во всей Восточной Африке, в частности у акамба, акикуйю и чага. Иногда его связывают с богом грозы Нгаи (чужестранец, по своему происхождению он масаи), и этот союз не безопасен для Мулунгу. Традиционная доктрина воспринимает Мулунгу как сумму древних темных потенций или, другими словами, как конденсированную генетическую силу, которая посылает дождь, оплодотворяет женщин и гарантирует пропитание. В ответ, конечно, он получает соответствующие подношения, но их делают не ему лично, а через посредство недавно умерших предков (они известны по имени), которые мистическим образом превратились в змей.,.,

В некоторых местах этого культурного ареала создалось, таким образом, между человеком и змеей подлинное родство, что нашло отражение в ритуальной практике, когда прирученное пресмыкающееся кормят и просят его передать молитвы людей богам, отвечающим за продолжение рода.

250

Африканским богам приходится претерпевать много огорчений, разочарований и вести суровую борьбу за существование.

По мере продвижения на север, где обитают собственно нилоты, возрастает влияние предков-богов. Правда, чаще всего между обожествленными прародичами, представленными личностью находящегося у власти вождя, с одной стороны, и верховным богом — небесным создателем, ушедшим со сцены, — с другой, достигнут необходимый компромисс. Предки, как существа более динамичные, связаны, вероятно, с первоначальным земледельческим населением, а главное божество — с пастушеской цивилизацией хамитов. Но все это относится к области теории. Твердо известно только то, что бог Пиал у луэров, Ниалит у линка иДлсуоку шиллуков символически изображаются в виде небесного быка посылающего на землю живительный дождь.

Помимо полномочных представителей богов, которые делаются доступными во время соответствующих ритуальных церемоний, нуэры верят в первоначальное существо по имени Квот. Он недосягаем, но вездесущ. Это он дает жизнь своим творениям и отнимает ее, когда сочтет нужным. В то же время не существует культа Квота — хозяина небесных просторов, ему не воздвигают святилищ, ему не служат жрецы; общение с ним люди осуществляют через посредство второстепенных божеств и тем же иерархическим путем подносят дары.

В северо-восточной части Африканского континента (мы сознательно исключили ее из нашего обзора и поэтому останавливаемся на ней только мимоходом) под покровом абиссинского христианства мо-нофизитского толка или ислама у кочующих сомали, данакиль и беджа выжили многие «языческие боги». Галла сохранили культ небесного божества Бака. Рядом с ним находится воплощение солнца-жизни Аду, а на ступеньку ниже на иерархической лестнице — чета Оглие-Ататье, которая отвечает за действие плодоносных сил природы. Мужской партнер в этой паре соответствует понятию «духовная сила», а женщине временами придается облик христианской богоматери Марии. В стране Каффа небесный бык Хека олицетворяет царскую власть, а его культ, существовавший еще до проникновения иудаизма, вполне ло-

251

гично поставлен под начало царя, которому помогают двенадцать священников-апостолов. В этом культурном секторе целая армия духов делает религиозную жизнь очень напряженной; часто отмечаются случаи мистической одержимости.

Во всем Восточном Судане важную роль в повседневной общественной жизни и религиозной практике играют тайные союзы, под каким бы названием они ни существовали: Мебели (у маш-бету), Йондо (у сара), Семале (у банда и манджа), Лаби (у байя) и т.д. Что касается верховных богов, то все они считаются небесного происхождения, и основная их обязанность заключается в управлении атмосферными явлениями, особенно грозой. Однако их популярность не идет ни в какое сравнение с сонмом вездесущих предков-покровителей и обожествленных духов. В мифологии здесь бытует шутник, который с переменным успехом олицетворяет ловкость и хитрость людей. Он предстает в виде крошечного насекомого и напоминает одновременно богомола из цикла бушменов и паука из цикла, распространенного в Гвинее и в Береге Слоновой Кости.

Если оставить в стороне арабо-язычные территории, где глубоко укоренился ислам, и прилегающие районы со средневековыми государствами Багирми, Вадаи и Канем, мы оказываемся в области, где живут сильно раздробленные племена палеонегритского типа, от которых происходят, в частности, нуба, возделывающие просо и поклоняющиеся божественному владыке дождя, а также первопредку, тоже возведенному в высший ранг.

В Центральном Судане (в направлении Камеруна и Нигерии) подчас очень несходные между собой цивилизации образуют два слоя, которые накладываются друг на друга или перемежаются. Первоначальный слой представлен такими древними племенами, как жители массива Адамава и плато Баучи, а поздний слой охватывает хауса, канури, фульбе (за исключением бороро, придерживающихся традиционных верований), джукун и пупе. Последние, как известно, создали свои государства, в массовом масштабе восприняли учение пророка, отодвинув на задний план литургии нескольких легендарных героев или демиургов. В результате получилось, что в тени процветающих мечетей еще подвизаются старые культы палеонегритского типа в честь какого-нибудь мифического персонажа, хотя при ближайшем рассмотрении он оказывается скорее обожествленным предком, чем настоящей божественной субстанцией.

Банен (Камерун) приписывают своему небесному богу — они называют его то Омбан, то Коло — плодородную силу хоель; она падает на землю вместе с дождем. Интересно, что искупительные ритуальные церемонии адресуются скорее этой оплодотворяющей силе, чем самому божеству, которое представляется таким далеким и недоступным, что ему и не поклоняются.

252

В культовых отправлениях всего этого обширного ареала особую роль играют черепа, обиталища жизненной силы Местами они являются (вернее, являлись) объектом активной охоты и каких-то темных людоедских ритуалов. У народов, живущих вдоль р. Бенуэ, такая практика прекратилась, по правде сказать, только в совсем недавние исторические времена.

Среди населения Южного Камеруна, говорящего на языках, как их называют специалисты, бантоидных, выделяются две группы, четко различающиеся по своей культуре: первая обитает на саваннам плато вокруг Фумбана, в нее входят бамум, боли, тикар, бамилеке; вторая — у р. Крестовой и в дельте Нигера, она охватывает ибо, иджо, эфик, экой, эдо и ибибио.

Для первой группы характерно наличие множества божеств сродного значения, в большинстве своем подавленных авторитетом Корана. Между тем здесь сохранились и древние традиции, основанные на вере в мистическую силу душ предков; много и символики, вдохновляющей искусство.

Основная мифологическая схема во второй группе сводится к вечному противопоставлению мужского начала, пребывающего на небесах, и женского начала, воплощенного в земле. Они часто ведут себя по-разному, но все равно роковым образом связаны друг с другом и представляют собой скорее союз в чисто корыстных целях, чем настоящую божественную семью. Временами они ссорятся, и это нарушает нормальный ход общественных событий.

Шуку, создатель вселенной у ибо, который живет в уединении на «небе», похожем на философское понятие бесконечности, поручил исполнительные функции божествам второстепенного значения. Посвященные ему алтари встречаются редко, их имеют привилегированные вожди племен. Они представляют собой вилообразные столбы, поддерживающие сосуд с живой водой, где, как полагают, копошится бесчисленное количество магических живых организмов. Такой алтарь называют обычно священным деревом.

Бывает, что почести отдаются и живому дереву той или иной породы, так как считается, что в нем укрылась сверхъестественная сила. Однако оно остается только обиталищем, и поэтому в данном случае было бы неправильно говорить о какой-либо «дендролатрии1».

Эдо — наследники высокой цивилизации, создавшей священный город Ифе и королевство Бенин. Их группа открывает путь в обширный мир йоруба, соприкасающегося если не в этническом, то, во всяком случае, в культурном плане с эве и акан

riyKiwibiio «поклонение деревьям»

253

Религиозное искусство этих народов является, безусловно, вершиной художественного творчества Африканского континента.

Религии йоруба и их богатая мифология были хорошо изучены как в их первоначальной нигерийско-дагомейской форме, так и в бразильском варианте, более позднем и, естественно, менее аутентичном, потому что он воспринял внешние элементы у американских индейцев и португальских христиан. В целом у теологической мысли йоруба нет единства, но ее можно определить в общих чертах как политеистическую систему. В условиях чисто теоретического царствования далекого небесного существа ведут бурную жизнь более 400 маленьких клано-вых божеств (их называют ориша), несколько полубогов, имеющих некоторые связи с землей и силами природы, а также — и это главное — легион душ умерших предков, которые непрерывно и зачастую очень некстати вмешиваются в семейные дела.

Самого главного бога у йоруба зовут Олорун, что можно перевести как «господин неба». Его часто вспоминают в приветствиях, благословениях, во время благодарственных молитв и клятв. Он предстает в разных ипостасях: Олодумаре — всемогущий, Алайе — распределитель жизни, Эледа — созидатель. Эти эпитеты определяют главные стороны его роли в онтологии. При этом «отец богов» не имеет четкого облика в народном воображении и не претендует даже на обычные культовые почести (которые воздаются, в частности, равноценным божествам у эве и акан), но иногда он снисходит до того, чтобы через посредство своего сына (оракула Ифа) сообщать свою волю людям.

Довольно безразлично относясь к созданному им миру, Олорун предпочитает дать возможность действовать могущественному подставному лицу, тоже небесного происхождения, по имени Обатала (царь) или Оришала (большой бог). Это царствующее божество имеет исключительное право разделять со своим отцом Олоруном почетное звание олодумаре, а его сестра и супруга Одудува разделяет со своим родителем звание эледа, что, как мы увидим ниже, в какой-то степени оправдано.

Хранители преданий иногда приуменьшают заслуги Олоруна — фигуры древней и неясно очерченной, отдавая предпочтение более энергичному Обатала, который проявляет большой интерес к жизни человеческого общества: он его старательно охраняет, спасает от наводнений, а в случае надобности — и от эпидемий. В некоторых версиях мифа о сотворении мира Обатала предстает подлинным творцом человечества, и тогда оказывается оправданным его эпитет аругбо — древний.

Хотя можно подозревать, что Обатала и Одудува гермафродиты, для большинс1ва йоруба они являются супружеской парой в чисто физиологическом смысле слова. Как только стаи вышли из чудодейст-

254

венной калебасы1 (конечно, по божественному приказу Олоруна), Обатала завладел небом, а Одудува — землей. Интересно отметить, что небо и земля являются дополняющими понятиями высшего, т.е. духовного, мира (в литургии его символизирует крышка от жертвенной калебасы) и низшего, т.е. материального, мира (его символизирует сама ритуальная калебаса).

Единого мнения нет, повсюду отмечается непостоянство догматической схемы. Йоруба, живущие на побережье, считают, что божественные партнеры родили сына Аганиу и дочь Йемоо, которые, в свою очередь, образовали кровосмесительную пару, обосновавшуюся на месте будущего города Ифе. Этот союз произвел на свет Оругана, который изнасиловал свею мать. После этого ее груди и живот страшно разбухли; из грудей богини потекли потоки, образовавшие водные пути, а из ее чрева вышли главные ориша, среди них: Олокун — бог моря, Шанго — грозный повелитель грома, Ифа — бог гаданья, Огун — бог железа и покровитель войны, Око — бог земледелия и т.д.

Тема кровосмешения часто встречается в мифологии эдо, йоруба и ибибио, как и в других цивилизациях мира. Объяснение этому надо искать в исключительно опасном характере акта, который, бросив вызов инертным силам природы, превратил их мистическим образом — в руках героя-демиурга — в динамические силы, а позже предоставил их в распоряжение человека.

Самая удивительная особенность всех этих божеств — неустойчивость их пола. Зачастую они бывают гермафродитами, что, как мы уже отмечали, ничуть не мешает им вступать в брак и даже увеличивает их генитальные способности. Бывает, что мать всего мира Одудува, например, начинает играть бесспорно мужскую роль. Мифы йоруба, обитающих в глубинных районах, повествуют о том, как необычайная пятипалая курица принесла с небесного двора отца Одудува кусочек земли, положила его в море, перемешала своими крыльями и создала таким образом Ифе.