Исторические науки

Приход к власти большевиков в России не только ознаменовал для многих украинцев наступление новой, полной насилия фазы послереволюционного периода, но и радикально изменил их политическое мышление. Неприятие диктаторской природы 'большевистского режима на севере неминуемо вызвало отказ многих украинских лидеров от их традиционного тяготения к автономно-федеральным связям с Россией. Поэтому их главной целью стала независимость. Тем не менее среди украинцев, как и у других народов бывшей империи, нарастали противоречия по поводу путей и методов достиже- -, ния тех или иных целей. Вдобавок ко всему почти каждая сторона, участвовавшая в гражданской войне, стремилась установить контроль над Украиной с ее выгодным стратегическим положением и богатейшими природными ресурсами. После паузы относительного спокойствия, вызванной немецкой оккупацией, Украина стала ареной наиболее запутанных, хаотических событий гражданской войны; ^

і ;

Гетманат |

К весне 1918 г.

450

помещиков и высшего чиновничества, которые составляли около 20 % всего населения Украины. Немцы и австрийцы также были чрезвычайно озабочены необходимостью восстановления порядка, дабы ускорить вывоз продовольствия. Именно поэтому представители данных групп между 24 и 26 апреля тайно договорились заменить Центральную Раду консервативным украинским правительством во главе с гетманом Павлом Скоропадским (этот титул должен был символизировать обращение к квазимонархическим традициям казацких гетманов).

Скоропадский, один из крупнейших украинских землевладельцев, потомок древнего рода казацкой старшины, в царское время, занимал одно из лыспшх мест в общественной иерархии, принадлежа к высшему генералитету и будучи флигель-адъютантом Николая II. Тем не менее во^ время революции он поставил свою дивизию на службу украинскому делу, а когда Центральная Рада отказалась от его услуг, был избран почетным командующим крестьянским ополчением «вільного козацтва». ТГриход к власти этого русифицированного «малороссийского» аристократа, неожиданно обратившегося к своим украинским корням, означал начало новой фазы революции в Украине, характерной особенностью которой были попытки восстановить законность и порядок и ликвидировать последствия некоторых «социалистических экспериментов» Центральной Рады.

29^апреля, на съезде, созванном Союзом землевладельцев и собравшем около 6500 делегатов со всей Украины, Скоро-падского восторженно провозгласили гетманом, призвав его «спасти страну от хаоса и беззакония». В тот же день он й его сторонники провозгласили создание Украинской державы (в противоположность Украинской Народной Республике Центральной Рады). В основу нового государства было положено необычное сочетание монархических, республиканских, и, что особенно примечательно, диктаторских принципов.

Ликвидировав такие новшества Центральной Рады, как национализация крупных поместий и национально-культурная автономия, гетман одновременно ввел отдельную категорию граждан — казаков (фактически это были зажиточные крестьяне). При этом он рассчитывал, что данная категория станет социальной основой его режима. Еще более впечатляли широкие полномочия самого гетмана: ему одному принадлежало право издавать все законы, назначать правительство, управлять внешней ^политикой, ведать военными делами и

451

быть верховным судьей в государстве. Впрочем, эти притязания на почти неограниченную власть не могли скрыть того факта, что власть-то эта в Украине реально принадлежала именно немцам.

Вполне естественно, что отношение к гетманату украинских деятелей, в большинстве своем социалистов и членов Центральной Рады, было резко отрицательным. Поэтому, когда некоторые из них были приглашены к участию в правительстве гетмана, почти все ответили отказом. В результате у гетмана просто не было выбора, и он обратился с приглашением сформировать кабинет к лицам, не связанным с украинским движением, чем навлек на себя обвинения в том, что его правительство осталось без «настоящих» украинцев. Впрочем, если новый кабинет, возглавляемый премьер-министром Федором Лизогубом (богатым землевладельцем), был отмечен присутствием лишь одного- известного украинского деятеля — Дмитра Дорошенко (министр иностранных дел) и, таким образом, был беден национал-патриотами, то он был богат весьма искусным» администраторами.

Всего лишь за несколько месяцев в Украине был восстановлен дееспособный управленческий аппарат. Назначенцы Центральной Рады в туберниях были заменены опытными руководителями, получившими название старост и набираемыми из числа местных землевладельцев и земских служащих. Должности в центральном правительстве заняли профессионалы, главным образом русские или русифицированные украинцы.

Если Центральная Рада чисто формально поддерживала дипломатические отношения только с Германией, Австро-Венгрией и Оттоманской империей, то гетман обменялся посольствами приблизительно с дюжиной государств. Главной заботой во внешнеполитическом курсе гетманской державы стали переговоры о мире с советской Россией (договор был заключен 12 июня 1918 г.) и бесплодные споры с Австро-Венгрией по поводу возможности присоединения Восточной Галичины и Холмщины.

Особенно впечатляли успехи правительства в области просвещения и создания условий для развития науки. В области начального образования было подготовлено издание нескольких миллионов украинских учебников» украинский язык введи» в большинстве школ. Было основано около .ЮТ

452

новых украинских гимназий, многие из них — в сельских районах. В октябре в Каменце-Подольском начал функционировать новый украинский университет. Открылись национальные архив и библиотека, включавшая более миллиона томов. Венцом этой деятельности стало основание 24 ноября 1918 г. Украинской Академии наук. Итак, всего лишь за несколько месяцев своего существования гетманское государство внесло в свой актив такие достижения в области культуры, о которых могли только мечтать поколения украинской интеллигенции.

Тем не менее хотя режим Скоропадского мог похвастаться и управленческим мастерством, и конкретными достижениями, он все же был отягощен целым рядом серьезных политических промахов. В большей части они были обусловлены тем окружением, которое избрал себе гетман. Во-первых, его компрометировала зависимость от немцев, слишком явно стремившихся к экономическому грабежу Украины. Во-вторых, гетман был тесно связан с имущими классами, стремившимися повернуть вспять перемены, принесенные революцией.

Оппозиция Скоропадскому стала выкристаллизовываться с самого начала его правления. В середине мая был проведен ряд нелегальных съездов украинских партий, где неудовольствие правительством высказывали представители различных профессиональных и общественных групп: железнодорожники и телеграфисты, рабочие и крестьяне и т. д. Координирующим и направляющим центром оппозиции стал «Український на-ціональнв-державний союз», возглавляемый Винниченко. Антигетманские позиции заняла и другая влиятельная организация — «Всеукраїнський земський союз», возглавляемый Петлюрой. Первоначально эти группы поддерживали отношения со Скоропздским, надеясь сделать его политику более либеральной и обращенной к национальным нуждам, однако со временем єни перешли к подготовке восстания претив неге.

453

Украинские крестьяне не нуждались в особых приглашениях к восстанию против правительства, на корню конфисковавшего их урожай, возвращавшего землю богатым помещикам и посылавшего карательные экспедиции в их села. Довольно скоро по всей Украине разлился бурный поток стихийных и жестоких крестьянских бунтов. Возглавляемые местными предводителями, как правило анархистского толка, по казацкой традиции называемыми атаманами или батьками, вооруженные легко доступным оружием, крестьянские отряды вели против немцев партизанскую войну, сводившуюся к постоянным налетам и стычкам.

К началу осени стало очевидным, что Центральные державы стоят на пороге поражения в мировой войне. Видя это, гетман пошел на. вынужденные уступки. Однако еще одна попытка привлечь к участию в кабинете известных украинских деятелей провалилась. В отчаянных-поисках поддержки Скоропадский сделал последнюю ставку: 14 ноября 1918 г. он назначил новый кабинет министров, сплошь состоявший из русских монархистов, и провозгласил акт федерации с будущей небольшевистской Россией. Этот сомнительный шаг был сделан с расчетом получить поддержку русских, стоявших в оппозиции большевикам, и вызвать одобрение победоносной Антанты. В тот же день оппозиция сформировала повстанческое правительство — «Директорію» -;- и открыто призвала к восстанию против гетмана:—-—'

Восстание, поднятое Директорией, распространилось с быстротой лесного пожара. Огромное количество крестьянских отрядов во главе со своими буйными атаманами скапливалось в районе Белой Церкви, западнее Киева, где был своеобразный штаб противников Скоропадского. Вскоре численность этих объединенных общей целью, но малодисциплинированных и плохо организованных формирований достигла почти 60 тыс. Более ощутимым стал переход на сторону Директории части лучших гетманских соединений — «січових стрільців» во главе с командиром Евгеном Коновальцем и начальником штаба Андрием Мельником и «Сірожупанної дивізії», в результате чего численность регулярных войск у повстанцев достигла 40 тыс. человек. 21 ноября мятежники

454

окружили Киев. После долгих переговоров, имевших целью обеспечить безопасный выход немецких частей, последние 14 декабря оставили город, увезя с собой Скоропадского. В этот же день силы Директории триумфально вошли в город и провозгласили восстановление Украинской Народной Республики.

Период гетманата, когда его влияние было невелико, а реальная власть принадлежала немцам, продлился менее восьми месяцев. Первоначально гетманат пользовался некоторой поддержкой, поскольку обещал восстановление законности и порядка — главного, чего желало население. Однако затем она неминуемо должна была прийти к концу, поскольку гетманский режим оказался не в состоянии должным образом решить две главных проблемы, поднятые революцией в Украине: социально-экономическую и национальную. Серьезнейшим промахом Скоропадского стала его попытка восстановить стабильность путем возврата к старому социально-экономическому устройству. Непоследовательной была национальная политика правительства, которая, имея в своем активе несомненные успехи в украинизации просвещения и культуры, все же определялась национальными деятелями как «украинская по форме, но московская по содержанию».

Впрочем, как отмечает идеолог украинского консерватизма Вячеслав Липинский, смысл и значение гетманата были более широкими. Гетманат не только внушил значительной части русифицированной элиты Украины идею национальной государственности, но даже частично привлек ее к осуществлению этой цели. Это в свою очередь способствовало ее распространению за пределы узкого круга интеллигенции — в более широкие, экономически надежные слои «хлеборобов», т. е. 'в среду земельного крестьянства и землевладельцев. По мысли Липинского, если бы Скоропадский смог удержаться, он был бы в состоянии увлечь идеей украинской государственности все большее число непосредственных производителей и вырвать ее из-под монополии «идеологической секты», как он называл украинскую национальную интеллигенцию.

Анархия

В 1919 г. Украину охватил всеобщий хаос. Действительно, в новейшей европейской истории нет страны, пережившей такую безграничную анархию, жесточайшую гражданскую войну и безвластие, как Украина в это время. На ее территории одновременно действовало шесть армий, принадлежавших разным силам: украинская, большевистская, белая, Антанты, поляки и анархисты.

^ 455

в руки пять раз. Города и целые районы были отрезаны друг от друга многочисленными фронтами. Связь с внешним миром была прервана почти полностью. Голодающие города опустели, их жители рассеялись по деревням в поисках продуктов. Села в буквальном смысле слова забаррикадировались от непрошеных гостей. Многочисленные правительства, овладевавшие Киевом, все силы направляли на то, чтобы отбиться от не менее многочисленных врагов. Украиной легче было завладеть, чем управлять.

Крестьянство, наблюдавшее из своих отгородившихся от внешнего мира деревень за калейдоскопической сменой властей, желало горожанам и их правительствам одного: провалиться, как говорят, «під три чорти». Его главная забота была удержать землю, а по возможности — получить ее еще больше. Крестьянин поддерживал любое правительство, которое могло бы удовлетворить это его желание. Но как только это правительство оказывалось не способным оправдать его ожидания или, тем паче, предъявляло претензии на его землю и хлеб, он немедленно восставал. Крестьянин знал точно, что к старому порядку возврата нет, однако не имел ясного представления, чем заменить его. В результате на протяжении всей гражданской войны предвидеть позиции крестьянства было очень тяжело.

Эти позиции были важны тем более, что впервые за несколько, столетий крестьяне выявили не только желание, но и способность к борьбе. При гетмане появились сотни атаманов и партизанских банд, проникнутых духом анархического казацкого романтизма. Кто-то предпочитал национальные лозунги, кто-то — большевистские, многие постоянно метались из одного лагеря в другой- — и все отстаивали интересы только своих сел и районов. Еще лучше было, если предоставлялся случай ограбить «классового врага» или дать выход давним обидам против евреев. Подобно древнекитайским военачальникам атаманы не признавали ничьей власти и считали законом лишь себя.

В южных степях, где сосредоточивалось наиболее зажиточное и самостоятельное крестьянство, находилась база двух наиболее мощных партизанских предводителей. Одним из них был Матвей Григорьев, бывший царский офицер, настоящий головорез, собравший вокруг себя около 12 тыс. человек в районе Херсона и установивший тесные связи с украинскими левврадикальными силами. Второй — легендарный Нестор Махно, русифицированный украинский крестьянин и рьяный анархист. В середине 1919 г. его силы, сосредоточенные в районе Гуляй-Поля, насчитывали от Э5 до 50 тыс. человек, й части именно они решал» исход бервбю на юге

41Гб

Украины. Итак, пока регулярные армии сражались за обладание городами и железными дорогами, а партизаны контролировали село, единственным видом власти, признаваемой в Украине» была власть нагана.

Директория

Изгнав Скоропадского, Директория из победоносного повстанческого комитета стала преобразовываться в правительство воетановленной Украинской Народной Республики. Временно оставив за собой функции высшей исполнительной власти, она назначила кабинет министров во главе с Володимиром Чехивским. Состав нового кабинета довольно ясно показал, что ведущую роль в нем будут играть молодые политики нового поколения, а не «патриархи» типа Грушевского.

26 декабря 1918г. Директория издала Декларацию, в которой был провозглашен курс на удержание равновесия между революционностью и порядком. Впрочем, революция оставалась на первом месте. Одним из главных пунктов Декларации было обещание экспроприации государственных, церковных и крупнопоместных землевладений для передела их между крестьянами. Не менее характерными были обязательство правительства действовать в качестве представителя рабочих, крестьян и «трудовой интеллигенции» и его намерение лишить избирательных прав земельную и промышленную буржуазию. С этой целью правительство созывало съезд рабочих депутатов, который должен был принять на себя функции представительного и законодательного государственного органа.

Однако новое правительство успело достичь слишком малого из намеченного, прежде чем оно было раздавлено многочисленными внутренними и внешними проблемами. Ключевым вопросом внутренней политики, который внес раскол в ряды украинских политических партий, был выбор формы власти: умеренные социалисты склонялись к парламентской демократии; левые радикалы стремились к украинскому варианту системы Советов. Левые радикалы, возглавляемые Винниченко, настаивали на том, что социальные преобразования важны не менее национального освобождения, поэтому, приняв за основу советскую систему, можно лишить большевиков их главного козыря. Более умеренные национал^, которым симпатизировал Петлюра, утверждали, что именно увлечение социалистическими экспериментами и как результат — небрежение вопросами создания армии и друввх государственны» инсяиясутов привело к падению ИргягуаяюнйЙ.

4S?

Рады; следовательно, повторять эту ошибку не стоит. Итак, старая дилемма украинской интеллигенции — что поставить во главу угла: социальную революцию или национальное освобождение — вновь стала яблоком раздора и посеяла вражду и замешательство в ее рядах.

Конфликт между фракциями сказался и на внешней политике. В декабре 1918 г. силы Антанты, главным образом французы, высадили 60-тысячный десант в Одессе и других черноморских портах. Такое неожиданное развитие событий было вызвано решением западных держав, победивших в мировой войне, не допустить распространения большевизма. В их намерения входила прямая военная помощь антибольшевистским белым силам, готовившимся на Дону к началу кампании за восстановление «единой неделимой России». Тем временем на севере все более явными становились планы большевиков повторить нашествие на Украину. Разумеется, Директория была не в состоянии дать отпор на двух фронтах сразу. Возникла необходимость решать: с кем из незваных гостей прийти к согласию? Как и следовало ожидать, Винни-ченко и его сторонники из левых радикалов тяготели к союзу с Москвой, в то время как умеренные и армия настаивали на соглашении с Антантой. Впрочем, этот гордиев узел одним махом разрубили большевики: пока их представители вели переговоры с Директорией, их войска атаковали Харьков.

Второе нашествие большевиков на Украину. С приближением большевиков Директория повела себя в точности так же, как Центральная Рада год назад. В последние, отчаянные дни накануне падения Киева Директория решила продемонстрировать хотя бы символическую суверенность Украины. 22 января 1919 г. она отпраздновала объединение («злуку») УНР с новосозданной Западноукраинской Народной Республикой (ЗУНР) в Галичине, совершив то, о чем мечтали поколения украинской интеллигенции и на востоке, и на западе. Впрочем, поскольку правительства обеих республик отчаянно боролись за выживание, их будущее выглядело довольно мрачным. Более того, оба правительства оставались при своих армии, полиции, аппарате управления. «Злука» осуществилась лишь на словах.

Состояние вооруженных сил украинского государства было таким же неудовлетворительным, как и год назад. Буквально накануне нового вторжения большевиков в Украину толпы солдат, принявших участие в изгнании гетмана, разбрелись по своим селам, наивно полагая, что главная угроза их благополучию устранена, и нимало не беспокоясь судьбой Директвраі. Очевидные просоветские тенденции в политике

458

украинского правительства способствовали еще большему, чем раньше, успеху большевистских агитаторов в привлечении солдат на свою сторону. В результате армия Директории, еще несколько месяцев назад насчитывавшая 100 тыс. человек, сократилась до 25 тыс. Большую часть этих сил по-прежнему составляли атаманы и их отряды, над которыми главнокомандующий Петлюра с трудом удерживал достаточно условный контроль. С дальнейшим ухудшением обстановки на фронте 2 февраля Директория оставила Киев и перебралась западнее — в Винницу. Весной, после серии военных поражений, она с трудом удерживала небольшой участок территории вокруг Каменца-Подольского.

И вновь надежды украинского правительства обратились к иностранной державе, войска которой, тогда еще считавшиеся непобедимыми, сосредоточились в Одессе. Пытаясь приобрести расположение французов. Директория очистилась от радикальных, просоветских элементов. В середине февраля подал в отставку Винниченко, кабинет социалистов во главе с Чехивским заменили умеренные, возглавляемые Сергием Остапенко. Петлюра в это время стал наиболее влиятельной фигурой в правительстве. Тем не менее вскоре выяснилось, что французы под воздействием своих союзников-белогвардейцев, ненавидевших украинских «сепаратистов» не менее большевиков, не собираются ни предлагать Директории помощь, ни признавать ее. В начале апреля эта проблема вообще утратила смысл, поскольку под давлением сил Григорьева, бывшего петлюровского атамана, только что перешедшего к большевикам, французы оставили Украину так же внезапно, как и появились.

Из-за военных поражений и дипломатических неудач идейные раздоры среди украинцев достигли пика. Из двух главных политических партий — социал-демократов и социалистов-революционеров — выделились, объявив себя отдельными партиями, небольшие, но весьма влиятельные группы. Приняв советскую платформу, они перешли к большевикам. С ними ушли такие сильные атаманы, как Ангел, Зеленый, Соколовский, Тютюнник и Григорьев. От социал-демократов левые откололись в январе 1919 г.; приблизительно тогда же от социалистов-революционеров отделились около 5 тыс. так называемых боротьбистов, взявших название у своей газеты «Боротьба» («Борьба»).

Погромы: Одним из худших проявлений анархии, охватившей в 1919 г. Украину, была широкая волна погромов. JBe время революции застарелая ненависть к евреям подогревалась среди антибольшевистских сил широко распространен-

459

ным мнением о том, что все евреи симпатизируют большевикам. Фактически же большинство евреев вообще стояли в стороне от политики, а те, кто относился к марксистам, обычно были меньшевиками. В то же время нельзя отрицать того факта, что евреев было непропорционально много в большевистском руководстве, среди командиров продотрядов и особенно — во всеми ненавидимой Ч К. Вследствие этого во всеобщем хаосе именно евреи стали объектом сведения старых счетов и жертвой новых несчастий.

По оценкам историков, во время погромов в Украине 1919—1920 гг. погибло от 35 до 50 тыс. евреев. Специалист по истории гражданской войны в Украине и на юге России Питер Кенез отмечает, что «до прихода Гитлера наиболее массовое уничтожение евреев в новейшее время произошло в Украине во время гражданской войны. За избиение евреев несут ответственность все участники событий, даже большевики. Однако наибольшее количество жертв приходится на Добровольческую армию (белых). Погромы, организуемые белыми, отличались от массовых убийств, учиненных их противниками; они были более методичными, тщательно организованными, иначе говоря, наиболее современными... Остальные погромы были делом рук крестьян. К тому же в погромах Добровольческой армии принимали участие три разных силы:

крестьяне, казаки и русские офицеры... Необычайно кровавый характер этих зверств можно объяснить тем, что эти три типа убийц дополняли один другого».

Хотя главную ответственность за погромы несет Добровольческая армия, двигавшаяся в Украину с Дона летом 1919 г., серию погромов учинили также и силы Директории (особенно нерегулярные подразделения атаманов). Наиболее серьезные произошли в Проскурове, Житомире, Черкассах, Ривном, Фастове, Коростене и Бахмаче. Из них наиболее диким и жестоким был погром в Проскурове в феврале 1919 г., спровоцированный атаманом Семесенко, во время которого погибло несколько тысяч евреев.

В целом погромы, учиненные украинцами, отличались ®т тех, что организовывались белыми, двумя особенностями:

во-первых, в противоположность заранее подготовленным, обдуманным действиям русских они были спонтанными вспышками насилия со стороны деморализованных, часто перепившихся ополченцев; во-вторых, происходили они вопреки запретительным приказам высшего командования. В отлиние от белогвардейских генералов украинские социалисты, особенно социал-демократическая партия, к которой принадлежал Петлюра, имели за плечами давнюю традицию дружественных отношений с еврейскими деятелями. Не слу-

460

чайно Директория восстановила еврейскую национально-культурную автономию, привлекла к участию в правительстве известных еврейских деятелей (например, Арнольда Марголи-на и Соломона Гольд ельмана), выделяла значительные денежные средства для жертв погромов и даже вела переговоры с выдающимся сионистским лидером Владимиром Жаботин-ским о включении отрядов еврейской милиции в свою армивд.

Однако какими бы добрыми намерениями ни руководствовался Петлюра в своих отношениях с евреями, он был не в состоянии удерживать атаманов (смертные приговори и последующие расстрелы Семесенко и некоторых других не улучшили положение), и их жуткие преступления обычно ассоциируются с его правлением. К тому же для многих евреев, в большинстве своем русифицированных, намного легче было взвалить всю вину за погромы именно на Петлюру и украинцев, а не на Деникина и его генералов.

Большевики

Изгнанные немцами в начале 1918 г., дезорганизованные и распыленные большевики Украины почти год готовились к возвращению. Одной из главных проблем, стоявших перед ними, была организационная: создавать ли отдельную большевистскую партию, чтобы расширить свое влияние в Украине, или стать «региональной» частью российской партии (на че&» настаивал Ленин и чего требовала русская нейтралистская традиция). Тайное партийное совещание в Таганроге в апреле, где преобладала так называемая киевская фракция во главе с украинцем Скрипником (более расположенная к национальной проблеме), большинством голосов приняло решение о создании отдельной украинской партии. Однако на съезде украинских большевиков, проведенном в июле 1918 г. в Москве, который формально провозгласил создание Коммунистической партии (большевиков) Украины, верх взяла екатерино-славская фракция, придерживавшаяся жесткой нейтралистской линии и состоявшая почти исключительно из русских. Резолюция Таганрогского совещания была аннулирована, КП (б) У провозглашена составной частью российской партии с центром в Москве.

Падение гетманского режима, уход немцев и появление Директории вызвали новые споры среди большевиков. Одна фракция, во главе с Дмитрием Мануильским и Владимиром Затонским, считала, что большевики в Украине еще слишком слабы (в июле 1918 г. их насчитывалось всего 4364), и полагала необходимым установить мирные отношения с Директорі

рией, чтобы выгадать время для укрепления своей организации. Ей противостояли Пятаков и Антонов-Овсеенко со своими сторонниками, которые, призвав на помощь авторитет Ленина, настаивали на немедленном вторжении в Украину, чтобы не дать Директории собраться с силами. После долгих колебаний 20 ноября 1918 г. Москва позволила сформировать новое украинское советское правительство. Поначалу его возглавил Пятаков, однако вскоре он был заменен Христианом Раков-ским, русифицированным румынским болгарином. Почти все ключевые посты в правительстве заняли русские. В декабре большевики уже во второй раз были готовы к завоеванию Украины.

В начале боевых действий силы большевиков под командованием Антонова-Овсеенко состояли всего лишь из нескольких подразделений Красной армии и разбросанных в разных местах нерегулярных частей. Однако по мере их продвижения в глубь Украины местные партизанские формирования одно за другим оставляли Директорию и примыкали к захватчикам. 3 января 1919 г. перед большевиками пал Харьков, а 5 февраля они вошли в Киев. В этот момент их войска насчитывали около 25 тыс. человек. В следующие несколько недель их численность более чем удвоилась, когда к ним присоединились главные партизанские вожаки — Григорьев и Махно. При их поддержке к июню большевики сумели установить контроль почти над всей Украиной.

В свой второй приход советская власть в Украине продержалась около семи месяцев. За это время она вполне показала свои способности и допустила столько же критических просчетов, сколько их сделали другие правительства, пытавшиеся удержаться в Украине. Новое правительство, почти сплошь состоявшее из русских, евреев и других неукраинцев, пыталось проводить здесь политику, опробованную в России, невзирая на то, подходит она к местным условиям или нет. Его русская ориентация стала особенно явной во время «крестового похода за хлебом», как его называл Ленин. Поскольку в 1919 г. русские города испытывали острую нужду в продовольствии, в Украину из Москвы и Петрограда были посланы около 3 тыс. рабочих с одной задачей — конфисковывать хлеб, при необходимости применяя силу — совсем так же, как год назад это делали немцы. Однако большевики еще усугубили их ошибку. Они объявили войну «буржуазному» принципу частной собственности, насаждая колхозы. Как и следовало ожидать, эти действия привели в ярость не только кулаков, но и среднее крестьянство.

Правительство Раковского умудрилось также оттолкнуть от себя украинскую левую интеллигенцию, в первую очередь

463

боротьбистов, отказавшись использовать украинский язык в управленческой сфере и игнорируя потребности националь-1 ного образования и культуры. На рост критики и сопротив^ ления большевики ответили тем, что спустили с привязи ненавидимую всеми ЧК, возглавляемую латышом Мартином Лацисом, произвол которой по части преследования и ликвидации «классовых врагов» был безграничен. Последствия вполне предсказуемы: повоевав на стороне большевиков всего несколько месяцев, крестьянские отряды, возглавляемые боротьбистами и социал-демократами, повернули штыки против ник. Особенно ощутимым стал уход в марте сил Григорьева и Махно. К лету почти все украинское село полыхало огнем антибольшевистского восстания.

В этот момент в Украину вторгся еще один захватчик. В июне с Дона началось наступление белых армий генерала Деникина, через месяц овладевших почти всем Левобережьем. На Правобережье тем временем наступала реорганизованная армия Петлюры. Когда большевики уже были не в силах сопротивляться, украинское советское правительство по приказу Ленина в середине августа 1919 г. было расформировано, а его члены вернулись в Москву. Один из членов предыдущего правительства, Мануильский, говоря об этом, втором за два года провале большевиков в Украине, удрученно заметил: «Каждую весну мы снаряжаем на Украину очередную труппу, которая, совершив турне, возвращается в Москву осенью».

Борьба на западе

Приблизительно через 20 месяцев после гибели Российской империи, в октябре 1918 г., потерпев сокрушительное поражение в мировой войне, начала разваливаться Австро-Венгерская империя. Народы, пребывавшие под властью Габсбургов, в том числе западные украинцы, начали готовиться к созданию собственных независимых государств еще до того как их властители осознали приближение конца. Встречая жестокое сопротивление в своих попытках основать на руинах павшей империи украинское государство в Восточной Галичике, западные украинцы оказались в положении, весьма похожем на то, в котором находились их соотечественники на востоке. Тем не менее во всех иных отношениях их деятельность значительно отличалась от восточноукраинского опыта.

Как и следовало ожидать, поляки также предъявили претензии на Восточную Галичину. В результате, в отличие от

464

событий на востоке, возник конфликт двух народов из-за территории, а не изматывающая борьба различных партий, правительств, идеологий «за сердца и умы людей».

Возможно, благодаря тому, что поляки и украинцы, пройдя школу австрийского конституционного строя, научились ценить и уважать порядок, участвовать в управлении, падение империи не сопровождалось такими социально-экономическими сдвигами, хаосом, анархией и жестокостью, как это было на востоке. И для украинцев, и для поляков в Восточной Галичино проблемы были четко поделены по приоритетам:

национальные задачи стояли на первом месте, социально-экономические — откладывались на более поздние времена. Польско-украинский конфликт был жесток, но упорядочен;

он решался главным образом силами регулярных армий, сражавшихся на четко определенной линии фронта, и нанес относительно малые потери гражданскому населению. По сути это было испытание на прочность для 3,5 млн украинцев и 18 млн поляков, которые одновременно сражались также против чехов, немцев и литовцев, в свою очередь не желавших растворяться в польском государстве.

Когда стала ясной неизбежность падения Австрии, парламентарии, лидеры партий и церковные иерархи из Восточной Галичины и Бук овины 18 октября 1918 г. сформировали «Українську Народну Раду», которая должна была действовать как представительный орган украинцев. Они также заявили о своем намерении соединить все запацноукраинские земли в единое целое и поддерживать пока обычные взаимоотношения с тем, что останется от империи Габсбургов. Тем временем поляки также готовились овладеть Львовом и Восточной Галичиной.

Недовольная легитимистскими, медленными, на их взгляд, действиями Народной Рады, группа молодых офицеров «січових стрільців» во главе с капитаном Дмитром Витовским решила взять дело в свои руки. Вечером 31 октября они спешно собрали всех боеспособных украинских солдат из австрийских подразделений Львова и окрестностей и взяли город под свой контроль. Утром 1 ноября горожане, проснувшись, обнаружили реющий над ратушей украинский флаг, узнали, что все главные городские учреждения — в руках украинцев, и прочитали в расклеенных повсюду плакатах, что теперь они являются гражданами украинского государства. Нечто подобное произошло и в других местах Восточной Галичины.

Украинское население восторженно встретило события 1 ноября. Евреи признавали украинский суверенитет или же оставались нейтральными. Зато поляки, оправившись от потрясения, начали во Львове активное сопротивление. В городе развернулись жестокие бои буквально за каждый дем между

465

украинскими войсками и силами польской военной организации. На северо-западе, на границе между Восточной Галичиной и собственно польской территорией, поляки захватили главный железнодорожный узел — Перемышль. Тем временем румынские войска овладели большей частью Буковини, Закарпатье оставалось в руках венгров. И все же большая часть Восточной Галичины еще принадлежала украинцам, настойчиво продолжавшим создавать свое государство. 9 ноября все украинские партии, договорившись о сотрудничестве в формировании правительства, назначили временный совет министров («Генеральний секретаріат») во главе с опытным парламентарием Костем Левицким. Через четыре дня было официально провозглашено новое государство — Западноукраинская Народная Республика (ЗУНР).

Еще не оперившееся государство почти сразу же получило сокрушительный удар 22 ноября 1918 г., когда 1400 украинских солдат, в большинстве своем сельских юношей, плохо ориентировавшихся в условиях 200-тысячного города, не смогли подавить восстание поляков, недавно получивших подкрепление, и вынуждены были оставить Львов. В январе 1919 г. новой резиденцией правительства стал Станиславов. Именно здесь были предприняты первые упорядоченные попытки наладить работу правительства и создать боеспособную армию.

Большую часть своего 8-месячного существования ЗУНР была государством с почти 4-миллионным населением, из которого 3 млн составляли украинцы. Временные органы власти довольно быстро были заменены полностью укомплектованным и действенным государственным аппаратом. 22—26 ноября на землях, находившихся под контролем украинцев, прошли выборы в Украинскую Народную Раду (было избрано Ї50 депутатов), которая стала главным представительным и законодательным органом. Социальный состав Народной Рады был представлен преимущественно средним крестьянством, а также довольно внушительным числом духовенства и интеллигенции, все же составлявшими меньшинство; в идеологическом отношении подавляющее большинство депутатов, даже социалисты, тяготели к национал-либерализму. Этническую палитру Рады составляли почти одни украинцы, поскольку поляки вообще бойкотировали выборы, а евреи и немцы не принимали в них участия, не желая втягиваться в польско-украинский конфликт. Председатель Рады, юрист и бывший член венского парламента Евген Петрушевич, одновременно был и президентом республики.

В отличие от восточноукраинских правительств ЗУНР быстро наладила работу органов местной власти. За основу была взята австрийская модель — галичане не были сторонни-

466

ками радикальных экспериментов, столь обычных на востоке. Администрация комплектовалась из украинцев, а нередко — из польских специалистов-профессионалов. Несмотря на необходимость вести ожесточенную войну, западноукраинскому государству удалось укрепить стабильность и порядок на своей территории. Действительно, немногим из новосозданных восточноевропейских государств удалось с таким искусством, быстро и эффективно наладить административный аппарат (не говоря уже о восточноукраинских правительствах). Это было несомненным результатом способности галичан к общественной самоорганизации, доведенной до довольно высокого уровня в предвоенные десятилетия.

Среди важнейших законодательных шагов Народной Рады были гарантия полных избирательных прав для всех граждан и обеспечение широких прав национальных меньшинств, вплоть до предоставления им 30 % мест в будущем парламенте. Эти меры вызвали положительный отклик, особенно среди еврейского населения: пережив трехдневный погром, устроенный вернувшимися во Львов поляками, евреи стали склоняться на сторону украинцев. В западноукраинской армии было создано отдельное еврейское подразделение в 1 тыс. человек. Решительно и без проволочек был решен наиважнейший вопрос — земельный: крупные частные владения, почти исключительно принадлежавшие полякам, экспроприировались и перераспределялись между малоземельными и безземельными крестьянами. С самого начала было ясным и то, что ЗУНР объединится с восточноукраинским государством. 22 января 1919 г., как мы знаем, это событие произошло.

Возможно, наиболее впечатляющим достижением западно-украинского государства было создание Украинской Галицкой армии. Опять-таки в отличие от восточных украинцев галичане довольно скоро сошлись на том, что им необходима крепкая, боеспособная регулярная армия. Поскольку большинство украинских солдат, служивших в австрийской армии, находились на итальянском фронте и еще не возвратились домой, ощущался серьезный недостаток в обученных бойцах. Тем не менее всеобщая мобилизация дала прекрасные результаты:

к весне в армии насчитывалось свыше 100 тыс. человек, из которых 40 тыс. имели необходимую военную подготовку. Были, однако, серьезные-проблемы с офицерскими кадрами и военным снаряжением. Социально-экономическая отсталость западноукраинского населения обусловила чрезвычайно небольшую численность украинских офицеров в австрийской армии. На тысячу офицеров приходилось всего два украинца (поляквв было 27 на каждую тысячу). Более того, большинство украиннрв служили в качестве младших офицеров. Именно

46У

поэтому ЗУНР обратилась за помощью к восточным украинцам, таким, например, как генерал Михаил Омелянович-Пав-ь' ленко и другим бывшим офицерам царской армии, пригласив их на высшие командные и штабные должности. Средний корпус формировался частично из австрийских и немецких офицеров, оставшихся не у дел после окончания мировой войны. Однако большинство офицеров были галичанами, и, что особенно важно отметить,—между ними и солдатами в эти времена хаоса и социальной напряженности установились товарищеские отношения — возможно, потому, что и те, и другие были выходцами из крестьянства. Вооружение и боеприпасы, амуниция в основном были взяты из запасов австрийской армии или добыты путем разоружения австрийских и германских войск бывшей оккупационной армии, возвращавшихся домой через Галичину.

Польско-украинская война. Данный конфликт можно разделить на три этапа. В его начальный период, продолжавшийся до февраля 1919 г., это была война между украинским боль-діинством и польским меньшинством в Восточной Галичине. Быстро и результативно проведенная мобилизация дала украинцам значительное преимущество в силе и принудила поляков обороняться. Однако поляки благодаря эффективной тактике, искусному руководству и упорству в бою сумели свести на нет наступательные действия украинского командования, к тому же довольно неповоротливые и лишенные изобретательности.

На втором этапе, с марта по май 1919 г., война приняла более широкий характер и велась уже между войсками самой Польши и галицкими украинцами. Получив из Польши солидные подкрепления, поляки достигли значительного численного перевеса. Решающим для этого периода событием стало разво-рачивание против украинцев армии генерала Йозефа Галлера. Это 60-тысячное соединение, сформированное из польских военнопленных во Франции, было великолепно оснащено, командовали в нем в основном французские офицеры. Хотя эта армия была снаряжена французами в Польшу для борьбы с большевиками, поляки повернули ее против украинцев, оправдываясь тем, что все украинцы — большевики или сочувствующие им. А апреле — мае поляки прорвали украинскую осаду Львова и отбросили деморализованную Галицкую армию к р. Збруч.

8 июня с неожиданного контрнаступления украинцев, возглавленных новым командующим, генералом Александром Грековым, началась финальная стадия войны. Собрав остаток физических и духовных сил, материальных ресурсов, галичане пошли в атаку на вревосходящие силы поляков в районе 4<8>т-

448

кова. Это наступление позволило украинцам дойти почти до Львова, однако захлебнулось —не столько по причине нарастающего сопротивления поляков, сколько из-за нехватки снаряжения и боеприпасов. Отряды Грекова, насчитывая по 5—10 патронов на человека и не имея материально-технической поддержки ни от одной из стран (не в пример полякам), были вынуждены начать отход, поставив этим точку в самой славной странице истории Галицкой армии. В середине июля поляки вновь заняли почти всю Восточную Галичину, а западноукра-инская армия опять сосредоточилась на небольшом плацдарме за Збручем.

В этой катастрофической ситуации гражданское руководство (9 июня Петрушевичу для более эффективной работы правительства были предоставлены диктаторские полномочия) предложило армии перейти на румынскую территорию на положение интерїярованньос. Армию не устраивал такой исход» она настаивала на продолжении борьбы за украинскую государственность и намеревалась, перейдя в Восточную Украину, бороться вместе с Петлюрой против большевиков. 16 июля 1919 г. под грохот польской канонады Галицкая армия и тысячи фажданских перешли через Збруч в Восточную Украину. Вооруженная борьба за Восточную Галичину, стоившая около 15 тыс. жизней украинцам и 10 тыс. полякам, завершилась.

Дипломатическая деятельность ЗУНР. В ходе вооруженного конфликта и даже после его завершения западноукра-инское правительство не покидала надежда на международное признание. Его оптимизм основывался на том факте, что победившая Антанта приняла знаменитые «14 пунктов» президента Вильсона, один из которых гарантировал всем народам право на самоопределение. Однако если общие политические принципы Антанты отдавали должное интересам Украины, то политические интересы ее ведущего члена — Франции — отдавали предпочтение полякам. Стремясь не допустить восстановления мощной Германии, французы намеревались исключить эту возможность, создав на востоке Европы сильное польское государство. И если такой Польше было необходимо поглотить Восточную Галичину, следовало позволить ей сделать это.

Невзирая на то, что западные и восточные украинцы направили на Парижскую мирную конференцию (созванная в январе 1919 г., она должна была перекроить политическую карту Европы) совместную делегацию, галичане в достижении своих целей дейстеовали самостоятельно. Западные украинцы добивались у Антанты признания их права на государственность и

469

искали помощи в урегулировании своих отношений с поляками. Однако обе украинские делегации не встретили сочувствия на Парижской конференции. Только Англия, не одобрявшая польских планов Франции и заинтересованная в галицкой нефти, некоторое время поддерживала украинцев, но после поражения кабинета Ллойд Джорджа на выборах испарилась и эта надежда. Тем временем поляки, которым удалось наладить отличные связи с западными державами благодаря интенсивным усилиям лидера крайних националистов и рьяного ук-раинофоба Романа Дмовского, делали все, чтобы дискредитировать западных украинцев.

Поляки доказывали, что украинцы слишком отсталы для самоуправления, что они вообще являются ничем иным, как «немецкой выдумкой», наконец, что они поголовно проникнуты большевистским духом. Следует заметить, что польская пропаганда достигла своей цели, поскольку европейцы почти ничего не знали об Украине и украинцах. Поэтому нет удивительного в том, что Совет послов Антанты 25 июня 1919 г. признал право Польши на оккупацию всей Восточной. Галичины «для того, чтобы уберечь гражданское население от угрозы большевистских банд».

С точки зрения исторической ретроспективы неудача западных украинцев в достижении своих целей вполне объяснима. Здесь, в Восточной Галичине, где украинцы были лучше организованы, а их национальное самосознание — высокоразвитым, проблема сводилась к чисто количественным показателям: 3,5 млн украинцев вряд ли могли противостоять полякам, численно превосходящим их в шесть раз и более развитым экономически и политически. Начав борьбу, галичане рассчитывали на поддержку двух сил: Восточной Украины, откуда они ждали военной и материальной помощи и которая должна была уравновесить преимущество поляков, и Антанты, громогласно заявившей об уважении принципа самоопределения; от нее ждали по крайней мере признания украинских интересов.

Случилось же так, что Запад, поступившись принципами, отдал предпочтение Польше, а восточные украинцы не смогли удержать даже собственное государство, оставив галичан без поддержки. Галицкие украинцы, четко продемонстрировавшие свою способность к самоуправлению, не смогли, таким образом, сохранить свою государственность по причинам, от них не зависящим. Это, конечно, не означает, что их действия были

470

безукоризненны: вялое руководство, отсутствие продуманной стратегии и запоздалое налаживание контактов с Западом во многом обусловили их неудачу. Тем не менее вряд ли стоит сомневаться в том, что если бы не подавляющее превосходство поляков, Западноукраинская Народная Республика могла бы найти свое место среди других новых восточноевропейских государств.

Развязка

Отход галичан в Восточную Украину и их соединение с силами Директории стали чрезвычайно важным событием в истории украинского национального движения. Впервые состоялась столь массовая встреча борцов за национальное освобождение из Восточной и Западной Украины, поколениями пестовавших идею братских связей. Теперь, со вступлением украинской революции в финальную фазу, они получили возможность проверить, как они смогут действовать вместе.

Несмотря на шаткое положение, в котором находились на клочке подольской земли эти два правительства и две армии, со всех сторон стиснутые врагами, была надежда, что, слившись, они образуют единую и эффективную силу. В военном отношении украинцы были сильны, как никогда. Галицкая армия насчитывала 50 тыс. человек. Возможно, среди всех украинских, большевистских и белогвардейских армий, воевавших в Украине, это была самая дисциплинированная и подготовленная. 35-тысячная армия Директории также значительно окрепла благодаря недавней реорганизации и приходу нескольких талантливых командиров. Кроме того, в союз с войсками Директории вошли отряды атаманов Зеленого и Ангела, насчитывавшие около 15 тыс. человек. Таким образом, украинцы имели в своем распоряжении 100-тысячную испытанную в боях армию и стали силой, которой нельзя было пренебречь.

Значительно улучшился и управленческий аппарат Директории, прежде всего благодаря притоку добросовестных и компетентных галицких чиновников. Впервые в крае, находившемся под контролем Директории, установилось некоторое подобие стабильности, законности и порядка. Рост эффективности административного аппарата и усиливающееся разочарование крестьянства в большевиках способствовали успеху мобилизации, проводимой Директорией на Правобережье. Однако недостаток вооружений и продовольствия вынуждал Петлюру отпускать многих новобранцев по домам.

При таком многообещающем стечении обстоятельств украинцам, если они хотели использовать благоприятные воз-

471

можности, едва обозначившиеся перед ними, следовало соблюсти два главных условия. Им было необходимо, во-первых, установить уравновешенные, доброжелательные отношения между двумя правительствами и, во-вторых, убедить Антанту в необходимости помощи им вооружениями.

Тем не менее довольно быстро выяснилось, что расхождения между двумя украинскими правительствами настолько глубоки, что они просто не в состоянии преодолеть их. Прежде всего предельно неясным было соотношение между Директорией Петлюры и диктатурой Петрушевича. Теоретически Директория являлась всеукраинским правительством и потому она претендовала на высшую власть; однако практически такую роль играло западноукраинское правительство, которое располагало более крепкой армией и дееспособной администрацией и в силу этого не было расположено проводить политику, которую считало неприемлемой. Кроме того, оба правительства не сходились в идеологическом отношении. Если Директория складывалась преимущественно из представителей левых партий, то основу западноукраинского правительства составляли либералы явно консервативного оттенка. В результате восточные украинцы обвиняли галичан в «реакционности», последние же отвечали им комплиментом на комплимент, величая их «полубольшевиками». Крепко организованные, национально сознательные галичане с плохо скрываемым презрением относились к организационной немощи, импровизаторству и социальному радикализму своих восточных братьев. Со своей стороны последние считали галичан провинциальными бюрократами, не способными понять более широкий контекст событий в Украине. Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что все значительные культурные, политические, психологические различия, накопившиеся между западными и восточными украинцами за столетия жизни в весьма различной среде, вышли теперь на передний план.

Последствия этих различий наиболее четко проявились во время совместного наступления украинцев против большевиков в начале августа 1919 г. Начало было удачным: невзирая на упорное сопротивление противника, украинцы к концу месяца захватили большую часть Правобережья. Впрочем, главной причиной отхода большевиков были не столько атаки украинцев, сколько наступление белых. Из Сибири армии адмирала Колчака угрожали Москве; на Балтике готовился к штурму Петрограда генерал Николай Юденич; наибольшую опасность представляли армии Деникина, рвавшиеся с Дона. К концу лета 19t9 г. гибель большевистского режима казалась неминуемой.

30 августа часпв Галицкой армии вошли гр^биев» юдькр

т

что брошенный большевиками. Директория готовилась триумфально вступить в город днем позже. Однако в этот же день в Киев вошел авангард деникинской армии, натолкнувшийся на галичан. Растерявшись, не зная, как поступить с белыми (западноукраинское правительство часто заявляло, что ему нечего. делить с Деникиным), галичане отошли — к величайшему огорчению Петлюры и восточных украинцев, отчаянно желавших захватить город из пропагандистских и политических соображений. На следующий день, когда Петлюре в конце концов удалось убедить галичан выступить против белых, бороться за возвращение города было уже поздно. Украинские армии, взаимно недовольные, втянувшиеся в нежелательный конфликт с белыми, стали откатываться на запад. Этим эпизодом фактически закончилась борьба за украинскую государственность. Все, что происходило после, можно считать запутанным и трагическим эпилогом.

Белые. Возглавляемые реакционными генералами, полными решимости восстановить старый общественный порядок и «единую неделимую Россию», белые относились к «социалистическому авантюристу» Петлюре и восточноукраинским «предателям-сепаратистам» с неменьшей ненавистью, чем к большевикам. (Они, однако, ничего не имели против галичан, считая их иностранцами.) Позицию белых в украинском вопросе прямо и без обиняков выразил их главный идеолог Василий Шульгин, когда деникинцы взяли Киев: «Юго-Запад-ный край (Шульгин избегал самого названия «Украина».— Авт.) может быть русским и только русским... мы не отдадим его ни украинским предателям, ни еврейским палачам» (видимо, речь шла о многочисленных евреях, служивших в ЧК).

Учитывая, что подобные настроения преобладали среди белых, не удивительно, что распаленный успехами Деникин отказался даже выслушать неоднократные предложения Петлюры о совместной борьбе против большевиков. Это стало одним из крупнейших его просчетов, поскольку Деникин потерял поддержку большой украинской армии; приказав же своим войскам атаковать украинцев, он по сути лил воду на мельницу большевиков. Эта самоубийственная негибкость, еще более явная в социальной политике белых, во многом стала причиной поражения Деникина осенью 1919 г. Белые стремились подорвать силы Директории и иными средствами,— убеждая, например, своих покровителей в Антанте отказать украинцам в признании на Парижской мирной конференции и, что еще важнее,— не предоставлять им материальной помощи.

Осенью 1919 к. пеложение украинцев стало действительно трагическимї^Содвой^тероет* их теснили б.елыег^ДРУ^УЮ-

m

товились к удару большевики, в тылу не давали покоя агрессивные поляки и враждебно настроенные румыны. Этот постоянно сужающийся «квадрат смерти» превратился в сущий ад в октябре, когда истощенные, изможденные голодом, оставшиеся без пристанища и снабжения украинские армии были поражены эпидемией тифа. В течение всего нескольких недель большая часть войск или вымерла, или еще умирала, дли была совершенно обессилена болезнью. Именно в этот момент распалась славная Галицкая армия. К концу октября в ней оставалось не более 4 тыс. боеспособных солдат. Количество бойцов у Петлюры едва достигало 3 тыс. Оставшиеся в живых спасались, кто как мог.

6 ноября 1919 г. командир галичан генерал Мирон Тарнав-ский перешел со своими людьми под командование бельїх, договорившись, что их не будут использовать в боях против украинцев и дадут возможность восстановить силы. Тем временем Петрушевич со своими сторонниками перебрался в Вену, где они создали правительство в изгнании. Петлюра и Директория нашли пристанище в Польше, а их войска перешли на положение партизан, действовавших в тылу у большевиков. Итак, финал был угнетающим: остатки двух украинских правительств и армий оказались в лагерях своих врагов.

Союз Петлюры с Польшей. Впрочем, были еще попытки продлить агонию борьбы украинцев за независимость. 21 апреля 1920 г., отказавшись от всех претензий на Восточную Галичину (чем вызвав возмущение галичан), Петлюра заключил пакт с Польшей против большевиков, договорившись о совместных действиях в Украине. Главным мотивом, побудившим Польшу пойти на это неожиданное соглашение, было ее стремление создать в Восточной Украине буферное государство на границе с Россией. Поляки надеялись, что появление в Украине восстановленной армии Петлюры обеспечит поддержку их наступлению со стороны украинского крестьянства, настроенного антибольшевистски. Как обычно, первоначально дела шли успешно: 6 мая 1920 г. союзные силы, насчитывавшие около 65 тыс. поляков и 15 тыс. украинцев, взяли Киев.

Однако ожидаемого всплеска крестьянской поддержки не последовало. Личной популярности Петлюры среди крестьянства оказалось недостаточно^ чтобы перебороть традиционную неприязнь к его союзникам — польским «панам». В июне большевики перешли в контрнаступление, в итоге приведшее к заключению польско-советского мирного договора и отказу поляков от союза с Петлюрой. Восточноукраинская армия, численность которой возросла до 35 тыс. человек, в одиночку билась с большевиками до ноября 1920 г., пока ей не пришлось

474

оставить свой крохотный плацдарм на Волыни и перейти на территорию Польши, где она была интернирована. Если не считать нескольких безуспешных партизанских рейдов на территорию советской Украины, предпринятых годом позже, война за независимость Украины завершилась окончательно.

Победа большевиков

Вторично потерпев неудачу в Украине поздним летом 1919г., большевики вынуждены были пересмотреть свою политику. С острой критикой коллег, игнорировавших особенности Украины, выступили члены партии — украинцы во главе с Юрием Лапчинским. Они доказывали, что «Украине нельзя навязывать готовые формы жизненного уклада, выработанные в России за полтора года советского строительства». Если не массы рядовых членов партии, то ее руководство нехотя признало, что реквизиции зерна вызвали резкое недовольство крестьян и что оно недооценивало значение национального фактора в своих предыдущих действиях в Украине. Большую роль в пересмотре позиций и самокритике сыграл Ленин, утверждавший, что «не учитывать важность национального вопроса на Украине, чем часто грешат великороссы (возможно, несколько реже, чем великороссы,— евреи), означает совершать серьезнейшую и опаснейшую ошибку... мы должны особенно энергично бороться против пережитков (иногда не осознанных) великорусского империализма и шовинизма среди русских коммунистов».

Ленинские указания, впрочем, вовсе не сводились к тому, чтобы идти навстречу украинским требованиям независимости — ни стремлению деятелей национально-освободительного движения к государственной самостоятельности, ни склонности многих украинских большевиков к организационной независимости. Главной целью большевиков было добавить чуть больше «украинского оттенка» советской власти в Украине. Именно поэтому формирование 21 декабря 1919 г. третьего украинского советского правительства сопровождалось патриотической риторикой о том, что «вновь восстает из мертвых свободная и независимая Украинская Советская Социалистическая Республика». Следующий декрет провозглашал одной из главных целей коммунистической партии Украины «защиту независимости и целостности Украинской Социалистической Советской Республики». Несколько украинцев — членов партии получили назначения на высокие (правда, не ключевые) посты в правительстве, партийным функционерам были даны указания: по возможности использовать украинский язык и проявлять уважение к украинской культуре.

475

Чтобы умиротворить крестьянство, большевики временно отказались от практики создания коммун и совхозов вместо крупных землевладений, встречавшей в Украине значительное более мощное сопротивление, чем в России. Хотя большевики и продолжали экспроприацию зерна, они объясняли, что теперь это зерно предназначается для нужд армии, а не для России. Большее, чем раньше, внимание уделялось тактике, направленной на усиление трений между богатым, средним и бедным крестьянством. Осознав бесполезность попыток победить 500-тысячное кулачество, большевики постарались привлечь на свою сторону середняков, посулив сохранить за ними их землю. Дальнейшее развитие получила также старая политика партии по созданию «комітетів незаможних селян» (комнезамов), направленная на нейтрализацию влияния кулачества в деревне.

Несмоїря на все эти лавирования, решающая победа большевиков в Украине была достигнута военной силой. Осенью 1919 г. в Красной армии было 1,5 млн человек; к весне 1920 г. в ней насчитывалось уже около 3,5 млн солдат, которых вели в бой 50 тыс. офицеров бывшей царской армии, насильно призванных не службу. Когда в декабре 1919 г. большевики вернулись в Украину, их победа была делом решенным. Тем не менее даже после изгнания остатков белых и украинских армий в ноябре 1920 г. контроль большевиков над украинским селом был весьма условным. Значительное количество крестьян, прежде всего кулаки, оставались непримиримыми врагами коммунизма и продолжали упорную, хотя и неорганизованную, партизанскую войну против большевиков.

Антибольшевистские повстанцы, объединенные почти в 100 отрядов, насчитывали в своих рядах около 40 тыс. человек. Знаменитый Махно, опираясь на широкую поддержку населения, продержался на юге до августа 1921 г. В районе Киева действовали крупные, хорошо вооруженные отряды в 1—2 тыс. человек, возглавляемые петлюровскими атаманами, такими как Юрий Тютюнник, связанными с украинским эмиграционным правительством в Польше. Только снарядив против них около 50 тыс. человек, в большинстве подчиненных ЧК, большевики сумели сломать хребет повстанческому движению в конце 1921 г. Лишь после этого большевики могли с уверенностью заявить, что они не только завоевали Украину, но и покорили ее.

История крушения империй и революционных потрясений после первой мировой войны неизбежно ставит вопрос: почему в то время как почти все народы Восточной Европы, включая

476

даже такие небольшие угнетенные царизмом нации, как финны, эстонцы, латыши и литовцы, сумели достичь независимости, 30-милливнный украинский народ не смог сделать этого? Этот вопрос тем более резонен, что украинцы, возможно, дольше всех сражались за независимость и заплатили за нее цену куда более высокую, чем любой другой восточноевропейский народ.

Рассматривая основные причины поражения украинцев, следует различать, во-первых, внутренние и внешние факторы, во-вторых, разницу в положении Восточной и Западной Украины. Говоря о внутренних факторах, упомянем основную дилемму украинцев (главным образом восточных), которая заключалась в том, что им пришлось начать процесс государственного строительства еще до того как сформировалась полностью сама украинская нация. Замедленный характер и отсталость основных компонентов процесса формирования украинской нации были обусловлены гнетом царизма и слабостью ее социальной базы. Среди всех социальных крупп Украины ведущие позиции в национальном движении заняла интеллигенция. Однако она составляла всего около 2—3 % общего количества населения, и только незначительная ее часть участвовала в освободительном движении. Многие ее представители были крепко связаны как с украинской, так и с русской культурой, и для них чисто психологичееки было порой необычайно трудно сразу порвать с Россией. Отеюда исходили и нерешительность в вопросе о независимости, и явная склонность к автономизму и федерализму. Наконец, даже во время революции и гражданской войны немалая часть украинской интеллигенции оставалась в нерешительности, какая задача является первоначальной: социальные преобразования или национальное освобождение. В итоге революция в Воеточ-ной Украине бросила в водоворот событий идеалистически настроенную и патриотичную, но неопытную интеллигенцию, заставив ее действовать до того как она сама поняла, чего и как хочет добиться.

Возглавив борьбу за независимость, украинская интеллигенция рассчитывала на поддержку крестьянства. Однако этот колоссальный резерв потенциальных сторонников не оправдал ее ожиданий. Неграмотный, забитый, политически неразвитый крестьянин знал, против чего он борется, но не осознавал четко, за что. Зато он понимал, что является трудящимся, который подвергается эксплуатации. На этом основывались первые успехи большевистской пропаганды. Более сложную идею национальной государственности он воспринимал с трудом, и только в конце гражданской войны часть более ррамотного крестьянства епредеяенно начала склоняться к идее нацио-

477

нального самоопределения. Однако к этому времени лучшие возможности для достижения независимости были упущены.

К тому же, даже когда крестьяне шли на поддержку независимости, организовать их было необыкновенно трудно. В отличие от немногочисленных, но размещенных компактно рабочих, сосредоточенных в нескольких крупнейших городах и потому ставших легкой добычей большевиков, крестьяне были рассеяны по тысячам сел. Убедить их объединиться для достижения общих целей явилось необычайно сложным делом для неопытной интеллигенции. И если поддержка украинского национального движения интеллигенцией и крестьянами еще оставляла вопрос о его успехах открытым, то отсутствие такой поддержки в городах (это в равной мере касается и Галичины) оказалось решающим фактором. Украинские армии, которые не могли рассчитывать на помощь рабочих, городской буржуазии, служащих, офицеров и технической интеллигенции, с огромным трудом удерживались в городах — этих важнейших центрах коммуникаций, транспорта и управления. Таким образом, неразвитость социальной основы украинского движения в 1917—1921 гг. стала его стратегическим недостатком, оказавшим значительное влияние на исход борьбы.

Однако решающую роль в поражении украинского национально-освободительного движения сыграли все же внешние факторы. Например, в судьбе галицких украинцев, чье национальное движение было не менее сильным, чем у других восточноевропейских народов, получивших независимость, главную роль сыграла не внутренняя их слабость, а превосходящая мощь поляков. Относительно Восточной Украины то же можно сказать о большевистской России — именно она, а не слабые украинские большевики, перекрыла украинцам путь к независимости. В конце 1920 г. командующий Красной армией Лев Троцкий открыто признавал, что «Советская власть на Украине продержалась до сих пор (и продержалась с трудом) главным образом властью Москвы, великорусских коммунистов и русской Красной Армии».

Своим успехом партия Ленина была обязана не только блестящему руководству и прекрасной организации, но также и тому обстоятельству, что она имела в своем распоряжении неисчерпаемые финансовые, промышленные, управленческие и людские ресурсы России. Большевики опирались на поддержку русских и русифицированных рабочих украинских городов, что позволило им мобилизовать сторонников в нужном месте и в нужный момент. Кроме того, восточные украинцы имели еще одного непримиримого врага — белых. Чтобы победить таких противников, требовались силы более значительные, чем те,

478

которыми располагали национальные движения, делавшие первые шаги.

Оказавшись лицом к лицу с многочисленными врагами, превосходящими их силой, и восточные, и западные украинцы не смогли к тому же добиться признания и помощи со стороны победивших держав Антанты. Почему Антанта, столь охотно помогавшая военными и дипломатическими средствами белогвардейцам или новым восточноевропейским государствам, отвернулась от украинцев? Причин было немало: игнорирование реальной ситуации в Украине, энергичная и довольно эффективная антиукраинская пропаганда со стороны поляков и белых; определенную роль сыграло и то обстоятельство, что и Центральная Рада, и гетманат слишком тесно сотрудничали со злейшим врагом Антанты — Германией, а Директория ассоциировалась с левыми («большевистскими») тенденциями. Наконец, невероятный хаос, охвативший Украину, в значительной мере препятствовал налаживанию нормальной работы собственного национального правительства.

Впрочем, революция и гражданская война принесли украинцам не только утраты, но и некоторые приобретения. Национальное самосознание, раньше бывшее отличительной чертой части интеллигенции, распространилось на все слои украинского населения. С одной стороны, крестьянин, показавший свою способность свергать правительства и сражаться за свои интересы, обрел чувство уверенности и собственного достоинства. Теперь он мог требовать большего уважения и внимания к своему языку и культуре. С другой стороны, появление украинских правительств научило крестьян осознавать себя украинцами. Таким образом, всего за четыре года процесс формирования нации колоссально продвинулся вперед. Именно в этом смысле подъем 1917—1921 гг. был не только социальной, но и национальной революцией.

Если борьба за национальное самоопределение придала украинской революции особые отличительные черты, то социально-экономические преобразования связывали ее с российской революцией. Как и всюду в бывшей царской империи, старый мир ушел в прошлое и крестьяне поделили между собой большую часть земель. И если мечты о независимости так и не вышли из области мечтаний, то по крайней мере многие украинцы могли удовлетвориться сознанием того, что они остались не с пустыми руками. Теперь все зависело от того, даст ли советское правительство возможность украинцам почувствовать себя единым целым и развить дальше завоевания революции.