Валеология

Так что же такое счастье? Где его источник: в окружающем мире или в человеческой душе? Может ли только материальный или только духовный достаток сделать человека счастливым? Вот те вопросы, которые всегда тревожили умы мудрейших людей на протяжении всей человеческой истории.

Спорили о счастье еще в Древней Греции и Древнем Риме. Известны дошедшие до нас суждения греческих философов, входящих в семерку мудрецов. Философ Фалес называл счастливым того, "кто здоров телом, восприимчив душою и податлив на воспитание", Биант утверждал: "Несчастен тот, кто не в силах снести несчастье, благородно перенести перемену к худшему"; Клеобул советовал: "В счастье не возносись, а в несчастье не унижайся. Превратности судьбы умей выносить с благородством"; Периандр наставлял: "Наслажденье бренно — честь бессмертна. В счастье будь умерен, в несчастье — разумен".

Многими философами счастье понимается как свобода человека. Вероятно, можно говорить о свободе лишь как об одном из условий человеческого счастья. Действительно, не имея свободы, человек не может достичь счастья, но всегда ли имеющий свободу (даже в полном смысле этого слова) человек счастлив? Думается, — вряд ли.

Существовать и сделать свое существование счастливым — такова единственная и нравственная цель человека.

118

Эмотивная валеология и психоэнергетика человека

Людвиг Фейербах указал на тесную связь счастья и человеческих потребностей. По его мнению, счастье — такое состояние, при котором существо может беспрепятственно удовлетворять и действительно удовлетворяет индивидуальные, характерные потребности и стремления, относящиеся к его сущности, к его жизни.

Жизнь человека невозможна без потребностей.

Потребности человека можно подразделить на три основные группы: ви-тальные, эмоциональные и рациональные. Они не являются обособленными друг от друга, и лишь их комплексное удовлетворение может сделать человека счастливым.

Батальные потребности являются более предпочтительными по сравнению с другими группами. У человека, нуждающегося в еде, свете, тепле, чувство голода и другие соответствующие чувства заглушают остальные потребности, которые уходят на задний план. С нарастанием чувства голода потреб-ностное состояние будет оказывать мобилизующее влияние на восприятие, интеллект, память, привычки, которые, в конечном счете, будут превращены человеком в орудие для удовлетворения витальной потребности. Л. Фейербах очень верно замечает: "Как бы ни было злополучно и несчастно живое существо, пока оно еще живет и жить хочет, оно еще не окончательно, не радикально несчастно; даже одно только бытие приятно ему, хотя бы этому бытию недоставало бесконечно многого из того, чего обычно не должно было бы недоставать, чтобы хорошо себя чувствовать: искра стремления к счастью еще тлеет в нем.

Целью удовлетворения витальных потребностей является производство и поддержание самой жизни человека, которые составляют первую ступень человеческого счастья — "от небытия к бытию".

Над подсистемой витальных в "пирамиде счастья" надстраивается группа эмоциональных потребностей, которая в своей реализации составляет приятность человеческому существованию и образует следующую ступень "пирамиды" — "от бытия к удовольствию".

Рациональные потребности, находящиеся в вершине пирамиды, будучи наименее важными для существования человеческого организма, в то же время являются показателем истинно человеческого в человеке, составляя ступень — "от удовольствия к совершенству".

В трудах многих психологов приводятся данные об эмоциональной значимости ценности различных жизненных событий для взрослых и юношей. На первом месте указана смерть супруга, далее — развод, разлука, смерть члена

119

Психическое здоровье человека

семьи, болезнь. Юношей больше волнуют сексуальные трудности, взрослых — состояние здоровья, отношения с начальником. Ст.Ж. де Буффле очень верно заметил: "У разных возрастов различные вкусы: удовольствие — это счастье глупцов; счастье — это удовольствие мудрецов".

Идея приоритетности потребностей в общем виде рассматривалась еще Аристотелем, который, разбирая логику человеческих предпочтений, проницательно подмечал: "Предпочтительнее то, что само по себе прекрасно, более чтимо и более достойно похвалы; например, дружба предпочтительнее богатства... а справедливость — силы". Ибо первые сами по себе чтимы и достойны похвалы, а вторые не сами по себе, а ради чего-то другого. В самом деле, никто не ценит богатство ради богатства, а его ценят ради чего-то другого, дружба же сама по себе ценится, даже если ничего другого мы от нее иметь не намерены. Так может ли богатство сделать человека счастливым? Возможно ли достижение счастья через расширение материального благосостояния? История, философы и мудрецы, убеленные сединами, умудренные опытом старцы утверждают: не в деньгах счастье.

И это действительно верно. Ведь даже в богатом обществе существует несчастье и неудовлетворенность. Там их не меньше, чем у нас. Вспомним Диогена Лаэртского: "Бедность и богатство к наслаждению не имеют никакого отношения — ибо нет разницы между наслаждением богача и бедняка". Социологи Эд. Димер, Дж. Хорвиц, Р. Эммонс провели сравнительные исследования "сообщений о счастье" 100 американских миллионеров, имеющих доход в 125 млн дол. и более в год, и национальной группы среднеобеспеченных мужчин с доходом 36-122 тыс.

Счастье — состояние человека, определяемое не просто наличием каких-либо благ, но и отношением человека к ним. Как воспринимает, как оценивает человек эти блага, какое место потребность в материальных благах занимает в системе потребностей личности — от этого во многом зависит ощущение счастья в жизни.

120

Эмотивная валеология и психоэнергетика человека

удовлетворения биологических и духовных потребностей О. Хаксли в романе "Шутовской хоровод", где после прослушивания концерта из произведений Моцарта герой романа спрашивает у своей спутницы, доставила ли ей музыка удовольствие, на что слышит следующий ответ: "Нет, не доставила. Это не то слово. Удовольствие получают, когда едят мороженое. Эта музыка сделала меня счастливой".

Известный английский философ XIX века Иеремия Бентам выдвинул идею разумного гармонического сочетания личных и общественных интересов, воплощенную в принципе "наибольшего счастья индивидов". Его идеи развивает в настоящее время Р. Барроу, называющий такое сочетание "облечением в мир". "Быть счастливым — значит чувствовать, что опутан миром", — говорит он. Л.А. Полыковский считает, что "всестороннее и гармоничное счастье человека — это максимальный расцвет всех сторон его "Я". Он утверждает: "Без научно-организованного общества здесь не обойтись". Это определение идеологизированно, акцент переносится с личного на общественное. Мы это уже проходили, когда пытались создать эталон "всеобщего счастья", игнорируя счастье конкретного человека. Лишь через человека, через его возможности реализовать свои потребности, начиная от витальных (в пище, отдыхе, сне) и заканчивая высшими — рациональными (познавательными, коммуникативными, творческими), можно идти к счастью в обществе. Счастье как определенное состояние, весьма индивидуализировано и может быть достигнуто лишь в обществе, где общественное счастье является совокупностью индивидуальных счастий. С другой стороны, человек как существо разумное способен осознавать себя и общественные потребности, соотносить себя и свои нужды с нуждами окружающих. Такое разделение ведет к устранению доминирования витальных потребностей в системе человеческих потребностей.

В стремлении к счастью одни люди движимы девизом "жить лучшей жизнью", других же вдохновляет лозунг: "жить лучше, чем другие". Философы говорили, что не так уж трудно человеку быть счастливым; но он хочет быть счастливее других, а это трудно хотя бы потому, что другие всегда кажутся более счастливыми, чем есть на самом деле. Неумение человека соотнести собственные потребности с потребностями другого человека ведет к возникновению гиперпотребностей. Еще К. Маркс в свое время говорил, что потребительство может порождаться не только богатством, но и бедностью. Чем меньше доминантность потребностей, тем человек более свободен. Полная свобода — есть полное освобождение от потребностей. Но это невозможно. Лишь смерть освобождает человека от потребностей. Полагает его абсолютно свободным от них. Но пока человек жив — у него есть потребности. И чем свободнее человек от рабского следования своим потребностям, тем он свободнее и тем достижимее то состояние, которое люди называют счастьем.