Валеология

Для такого человека психотравматично то, что угрожает его жизни, благополучию. Он консервативен, и для него психотравматичны любые крутые повороты в его жизни. Но вот жизнь его круто изменяется: он перенес опасное для жизни заболевание или был потрясен таким заболеванием у близкого человека; он подвергся насилию и испытал реальную угрозу жизни; он ошибся, и в его понимании последствия катастрофичны; умер кто-то, от кого зависело все его благополучие, жизнь резко ухудшилась, он почувствовал себя беззащитным. И он сломался.

173

Психическое здоровье человека

только инстинктом самосохранения. Болезнетворного внутреннего конфликта больше нет.

Среди неврозологов — специалистов в области неврозов имеет место устойчивое мнение, что для невроза характерен внутренний конфликт. Это считается аксиомой. До определенного периода и автор разделял эту точку зрения. Теперь же мы полагаем, что невроз — это состояние, при котором актуальный предневротический внутренний конфликт исчезает. Кончился болезнетворный внутренний конфликт — начался невроз. Человек шел по пути к неврозу или психосоматическому заболеванию и неосознаваемо выбрал невроз. Теперь и восприятие и поведение окрашены одним — "безопасность прежде всего!". Пока кровоточит чувство достоинства, имеет место актуальный внутренний конфликт, человек идет к психосоматическому заболеванию. Уводит его с этого пути и избавляет от внутреннего конфликта именно психологическая защита. Психозащитно, искренне человек полагает: "Я не трус, я только благоразумно осторожен! Рискуют, болеют и гибнут неосторожные!". И все в порядке. Есть объяснение и невротической сверхосторожности. И он — сверхосторожен. Это психологическая защита в форме "сверхзащиты", которая и формирует сюжет невроза навязчивых состояний.

Страдающий неврозом навязчивых состояний испытывает страх. В своей основе это первородный страх, свойственный всему живому, страх смерти. Инстинкт самосохранения у такого человека доминирует тотально, он буквально царствует в его душе. Этот страх принимает при неврозе навязчивых состояний формы фобий — конкретных и фиксированных страхов: заражения микробами, загрязнения, страха острых предметов, страха замкнутых пространств (лифт), когда двери закрываются автоматически и не выйти, даже если захочешь, страха транспорта, а вместе с этим — перехода улиц, площадей, страха мостов (рухнет!), лестниц, подъездов домов, подвалов, страха открытых форточек, дверей, страха газа, воды, электричества.

Страх изматывает, приобретает характер невыносимого страдания. И в рамках "сверхзащиты" человек в таком случае прибегает к символическим ритуалам защиты. Всем известно суеверное постукивание три раза по предмету, отплевывание через левое плечо, желательность цифры 7 и нежелательность цифры 13, тенденция идти на экзамен в той одежде, в которой уже благополучно сдал предыдущий. Примерно то же самое — символические защитные ритуалы. Человек осознает их суть и защитность лишь частично: "Я не знаю, почему я так делаю, но мне после этого легче, я успокаиваюсь". И тот, кто испытывает страх болезни, заражения, непрерывно и подолгу моет руки. Это не просто следование правилам гигиены. Следует "домыть их", то есть ощутить некое удовлетворение оттого, что сделал так, "как надо". И руки моются до изнеможения, бесконечно.

Страдающие неврозом навязчивых состояний в лифт не входят, а поднимаются на нужный этаж только по лестнице, прижимаясь к стене, не подходя к перилам. Мост проезжают в метро, под землей. В кино и театре не садятся в середине ряда, а только с краю. Закрывая двери, много раз перепроверяют се-

174

Психофизиологическая конституция человека и здоровье

бя. Перед уходом из дома и перед сном многократно проверяют газ, воду, электричество, а уйдя из дома, возвращаются с полпути, чтобы еще раз себя перепроверить.

Эти действия утомляют, приводят к потере времени, вызывают удивление окружающих.

В результате по-своему, невротически, приспосабливаются к жизни. Они сверхответственны, перестраховщики, сверхосторожны, постоянно перепроверяют себя и других, скрытны, не скажут лишнее. Они редко ошибаются, а потому их обходят неприятности, неудачи. Тревожась, они настойчивы, энергичны и доводят дело до конца. Они разумны, рассудочны, исполнительны, отлично знают свое дело, а все это приветствуется в производственных и общественных отношениях. Им органически чужда безответственность. Увольняют их в последнюю очередь. И все-таки невроз навязчивых состояний — больное приспособление к жизни. Если следующие по пути неврастении чаще всего низкоадаптивны, действительно слабы, то индивиды, идущие к неврозу навязчивых состояний, могут быть вполне адаптивными. Их привело к неврозу воспитание или трудные условия жизни, а также врожденное доминирование инстинкта самосохранения. И человек адаптивный, но с доминированием установки "безопасность прежде всего!", имея все, чтобы добиться большого жизненного успеха, реализовать самые дерзкие и самые высокие устремления, в том числе творческие, отказывается от всего этого. Если его своевременно не излечить, он проживет серую, скучную, монотонную жизнь клерка, исполнителя. Это тот случай, когда, страшась смерти, отказываются от жизни, проживают "жизнь в футляре", подобно улитке, замуровывают себя в раковину.