Валеология

Стефану Цвейгу удалось ярко передать пьянящую прелесть сексуального самозабвения в символичной характеристике, которую он дает Д. Казанове: "Внезапно пробуждающимся инстинктом кипящей крови они чуют в нем человека-зверя, горящего, пылающего, летящего им навстречу, и они подчиняются ему, потому что он всецело подчинен им, они отдаются ему, потому что он весь отдается им, но не ей одной, а им, всем женщинам, его противоположности, другому полюсу.

Факт, что эта блестящая психологическая характеристика связана с именем развратника-авантюриста Д.

90

Психология любви: тайны очарованной интимности

Важной особенностью любви, характеризующейся обожанием и преклонением, является то, что она обычно возникает между людьми, творческие возможности которых сильно различаются. Один из них, как правило, способнее, талантливее и удачнее в поисках и реализации своего жизненного призвания, в то время как возможности второго гораздо скромнее, но компенсируются тонкой чувствительностью натуры и способностью жертвовать собой ради любимого.

Герой "Записок из подполья" Достоевского убежден, например, что любить — значит установить над кем-то деспотическое господство и, доказав свое моральное превосходство, с презрением оттолкнуть от себя.

Яснее ясного: тот, кто начинает с ненависти, пройдя через жестокую борьбу за подчинение, заканчивает презрением к побежденному. Такой человек не может быть счастливым в любви. Поэтому "любовь" такого рода уже в зародыше несет бациллы собственного уничтожения.

Между взглядом на любовь как на господство и пониманием переходности любви, как мы видим, общего не так уж много, зато здесь подмечено наиболее существенное. Герой "Записок из подполья" видит причины самоуничтожения любовного чувства в эгоистической, хищнической природе человеческой души. В стихотворении "В мягкую осень" Валерий Петров объясняет непрочность любви, приводя, так сказать, "космические" доводы.

В обоих случаях весьма существенна прежде всего предельная абстрактность в постановке вопроса. Действительно, среди людей встречаются тираны и злодеи. Но для них непрочной и абсурдной является не только любовь, но и любое переживание или занятие.

Из этого вовсе не следует, что человек в принципе не способен на большую любовь, а лишь то, что некоторые люди не могут любить по-настоящему.

Валерий Петров также рассматривает эту проблему в неверном свете. Все в мире действительно имеет свое начало, развитие и конец. Однако эта аксиома справедлива лишь применительно к конкретным, относительно самостоятельно существующим материальным системам. Любовь же не является какой-то самостоятельно существующей независимо от человека и вне его субстанцией. Она — функция человеческой личности, одна из наиболее важных в его жизни. Поэтому и тезис о неизбежности конца относится не к производной, то есть не к любви, а к ее первопричине — человеку. Человек рождается и умирает. Однако в его силах удерживать в себе не "частицу" любви, а всю любовь, пока он жив, развивать и постоянно обогащать се, чтобы совершенствовать себя с ее помощью и испытывать счастье. Из этого, разумеется, не следует, что каждый человек способен именно на такую любовь. Из этого следует только то, что переходный характер и хрупкость любви вовсе не являются абсолютным законом жизни, как это пытается представить поэт.

91

Валеология любви

Разрушительное воздействие некоторых противоречий в любви особенно ясно показано на примере трагедий закоренелых развратников и сладострастников, блестяще описанных Ф.М. Достоевским. Ф. Карамазов в этом отношении чуть ли не классический тип развратника. В этом фантастическом по глубине падения и правдоподобном, несмотря на всю свою абстрактность, образе, великий писатель показал, что опошление любви и сведение ее до чувственных удовольствий может убить в человеке почти все человеческое и превратить любовь в свинство. Поэтому и падение и убийство Ф. Карамазова вызывают только отвращение.