<<
>>

Историко-этнографическая тема на страницах неофициальной части

Историческая тема на страницах неофициальной части «Новгородских губернских ведомостей» в 1840-е - 1850-е годы занимала лидирующие позиции. Это легко объясняется богатейшим наследием Новгорода и Новгородской губернии в политической, военной, культурной, религиозной жизни страны.

Интерес к истории и традициям губернии был во все времена достаточно велик. И в эти годы исторические и этнографические статьи о Новгороде постоянно появлялись в частных и правительственных изданиях Санкт-Петербурга, Москвы и других городов.

Большинство статей в «Новгородских губернских ведомостях» публиковалось без указания автора, поэтому нет твердых оснований утверждать, что некоторые тексты принадлежат новгородцам, а не являются перепечатками. Но уже ко второй половине 1840-х годов к формированию контента подключился Губернский статистический комитет, также находившийся в ведении губернатора.

Первые публикации статистических сведений более информационны, о чем можно судить по стилистическим и жанровым характеристикам. Но значение этих статей обуславливается приводимыми в текстах сведениями, которые составили определенный познавательный интерес для читателей - скрупулезное описание значительных исторических событий, различных достопримечательностей, зданий и строений, монастырских сокровищ. Вместе с этим, историческую тему губернских ведомостей составили и статьи, почерпнутые из других изданий (издания не указаны), которые в соответствии с литературным стилем того времени предлагали читателям совершать увлекательные путешествия по событиям прошлого и своеобразные экскурсии по памятникам древности (например, описание Софийского Собора в Новгороде выполнено в жанре репортажа «Входя на лестницу весьма широкую, которая ведет в полати, так по древнему называемые хоры, вы ступаете на пространные площадки.. л)[54]).

В выборе тематического разнообразия первых исторических статей - например, личности и деятельности Петра I - проявляется очевидное предпочтение редактора (или же самого губернатора И.Г.

Синявина). Большое количество материалов или прямо посвящены этой теме, или каким-либо образом ее затрагивают. Примечательно извлечение из «Санкт-Петербургских полицейских ведомостей» под заглавием «Портрет Петра Великого». Текст совмещает в себе подробное описание нового живописного портрета Петра I и рекламное извещение о продаже репродукций (что и является первейшей целью): «К сожалению, мы узнаем, что он сделан в самом небольшом количестве экземпляров: очень жаль! кто из Русских не пожелает иметь превосходного изображения дивного Петра? По крайней мере воспользуемся поскорей случаем иметь его, пока не ушло время»[55] [56].

Спустя несколько недель печатается заметка «О первых гражданских

-5

буквах в России» , посвященная реформам алфавита Петра I и Екатерины II, затем «Строка из истории Петра Великого», заключающая некое «воспоминание, порожденное признательностью»[57]; «Памятник Петру 1-му воздвигнутый в н. Липецке»[58] (описание памятника и рассказ об основании Петром в Липецке чугунно-литейного завода); «Милосердие Императора Петра I»[59] [60], взятое из Журнала Министерства Внутренних Дел; «О памятнике Петру

п

Великому» из «Русского Инвалида»; из Олонецких Губернских Ведомостей перепечатано «О Высочайших пришествиях Великого государя Петра

Великого, коими осчастливлен край, составляющий ныне Олонецкую губернию»[61] [62] [63].

Видимо, в такой активной просветительской деятельности решалась изначальная проблема отсутствия авторов и достойной внимания местной информации. Но зато, благодаря подобной избирательности, прослеживается факт заинтересованности редакции в качественном содержании номеров издания.

Первым случаем местного авторского включения в краеведческо­историческую тему можно считать публикации духовных лиц Новгородской епархии. Статьи были написаны по заказу Губернского статистического комитета, о чем свидетельствует деловой стиль, насыщенность точными описаниями и цифрами.

При этом тексты были востребованы через некоторое время после написания. На это указывает сноска к статьям «Краткое описание Новгородского Знаменского Собора» и «Краткое описание Новгородской Святого Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна церкви, что на торговой улице»: «Составлено Иеромонахом Антонием Малиновским,

впоследствии Архимандритом, ныне пребывающим в Кирилово-Белозерском Монастыре» .

Несколько публикаций посвящено политической истории средневекового Новгорода, осмыслению демократического строя Новгородской республики и деятельности посадников. Статья под заголовком «Новгородский посадский волк» Р. З с приемами художественно-публицистического письма представляет события 1650 года и посадничью власть в самодержавном, легитимном свете, и восстание против такой власти, по мысли автора, должно быть жестоко наказано: «Всегдашний и достойный конец всем

возмутителям!»[64].

Спустя две недели публикуется материал без подписи, в котором нашла отражение попытка отразить действительную историю Новгорода через современные взгляды автора, выражавшего монархические убеждения. «Полная история Посадников была бы подробною историею Новгорода. Для сего рама газеты очень мала. Но для любознательных читателей сперва приложим хронологический реестр всех Посадников со времен Владимира I до дня падения Новгорода. Потом уже из числа их будем по временам помещать краткое обозрение событий и дел управления при замечательнейших Посадниках»[65], - начинает свой рассказ историк. Он приходит к мысли о том, что демократический строй древнего Новгорода приносил только зло. Лишь сосредоточение власти в руках посадников, как утверждал автор публикации, отвращало политические и экономические беды от новгородской земли. И, если первая из указанных статей написана одним из чиновников Губернского правления, то вторая - заимствование. На это указывает упоминание «газеты» (как мы уже определили, изначально местные правительственные издания обозначались как «губернские ведомости» в типологическом отношении), а продолжения рассказов о самых «замечательных Посадниках» в дальнейших номерах «Губернских ведомостей» не последовало.

Особый интерес представляет первый случай проявления редакторской позиции в публикациях. Речь идет о некоторых главах из книги «Путеводитель от Москвы до С. Петербурга и обратно». В предуведомлении к читателям оговариваются достоинства и недостатки: «С удовольствием спешим известить наших читателей, о новом интересном явлении в нашей литературной и исторической сфере, столько обильной воспоминаниями о древнем Великом Новгороде и вместе с тем столько бедной от неприведения в известность, многих уцелевших сказаний почтенной старины, таящихся доселе, под пеплом остатков священной древности»[66]. Это заявление свидетельствует об осознании необходимости представлять в официальном печатном органе Новгородскую губернию в выгодном, привлекательном свете.

Существенное содержательное и публицистическое развитие тема получила в трудах Руфа Игнатьева, который с 1849 по 1856 становится практически постоянным автором исторических статей и краеведческих очерков, а затем и сотрудником «Новгородских губернских ведомостей» (под сотрудником следует понимать не современную штатную единицу редакции, а корреспондента или публициста, пишущего для данного издания).

Первые статьи Игнатьева и некоторые последующие, связанные с новгородской землей, были заимствованы из «Санкт-Петербургских полицейских ведомостей» и других неуказанных изданий («Мшага», «1 января 1700 года»). Но уже в 1850 году, будучи членом-сотрудником Императорского Российского археологического общества, Р.Г. Игнатьев публикует специально написанные для «Новгородских губернских ведомостей» работы. На это указывает следующее: «В № 39 Новгородских Губернских Ведомостей прошлого года, окончив статью об осаде Новгорода Суздальцами в 1170 году, я обещал сказать особо свое мнение о Боголюбском, как о главном представителе эпохи уделов в последней половине XII века, как о лице, державшем в воле своей судьбу вольного Новгорода»[67] [68].

Как отмечает Е.В. Торопова в статье, посвященной истории новгородской

Л

археологии , в 1852 году инициатива губернатора Ф.О.

Бурачкова повлияла на решение провести описание городищ и курганов Новгородской губернии. За эту работу берется Р.Г. Игнатьев, опубликовавший к тому времени 8 статей, многие из которых распределялись на 4 - 6 выпусков и составляли по объему почти брошюры. А редакция губернских ведомостей делает объявление для своих читателей: «Редакция Новгородских Губернских Ведомостей, по воле Губернского начальства, предприняла труд сделать подробное описание древних городищ и курганов Описание это, по собрании обстоятельных сведений, принимает на себя сотрудник Губернских Ведомостей Р. Г. Игнатьев и желательно, чтобы предприятие это нашло последователей и в других губерниях»[69]. Результаты были опубликованы в шести номерах за 1853 и 1854 годы[70] [71], а до этого времени в «Г убернских ведомостях» было опубликовано еще множество работ публициста по различной тематике.

Игнатьев пишет о сельских школах в Померанье и Чудове, описывает памятники Старой Руссы, занимается вопросами источниковедения в статье под названием «Несколько слов о вкладных записях и синодиках» , предоставляет фольклорные заметки о новгородских праздниках и даже пробует себя на литературном поприще. Последние опыты, однако, не обнаруживают художественной ценности. В отрывке из неизданной повести Р.Г. Игнатьева» «Великий Новгород» наблюдается подражание сказово­фольклорной манере, автор пытается воссоздать атмосферу повседневной и героической жизни средневекового Новгорода: «Хотелось бы мне рассказать люду новому на старинный склад, на минувший лад, о господине Великом - Новгороде, и чтобы плелась моя речь правдивая, как узорчатое кружево, как хитросное шитье жемчугом да бисером под бело-снежною рукою души-девицы, что в века давно минувшие, одна одинехонька сидела в своем высоком тереме, под косящетым окошечком, распевая песни жалобны» [72] . Публициста интересуют не столько поэтические красоты и даже не фольклорная стилизация, сколько оценка событий, пусть и легендарных.

Лейтмотивом исторических публикаций Р.Г. Игнатьева в «Новгородских губернских ведомостях» является сожаление о том, что древние памятники «более или менее истребились и постепенно истребляются пред наблюдательным и любознательным вниманием зрителя; новизна освобождается в глазах наших от древности, как бы от какой лишней тяжести; много утерялось ее в Монастырях, церквах и архивах по разным обстоятельствам народным и проч. - и все, все это погибло навсегда для истории, как и погибает среди людей слава мира. Теперь мы должны довольствоваться тем, что сохранилось из древнего быта великого Новгорода»[73] [74] [75].

Не раз подобные формулировки встречаются в его статьях, как призыв обратить внимание на необходимость историографических и археологических изысканий, а также на сохранение существующих памятников. «Вообще здесь, в Новгороде, много предметов для художника, которые к сожалению

Л

беспрестанно истребляются и история лишается необходимых пособий» , - пишет Игнатьев в другой статье. Здесь очевиден посыл не только к обывателям, читателям издания, но и своим коллегам по Императорскому археологическому обществу. Таким образом, в этот период историк-публицист формирует определенный образ Новгородской губернии: позиционирует Новгород и уездные города как средоточие уникальных памятников древности, а также обращает внимание ученого мира и правительства на проблемы, связанные с сохранением этих памятников.

Редакция губернских ведомостей сознательно шла на публикацию письменных источников, как единственную возможность их оставить для потомков. О чем и сообщала читателям в «Программе статьям Неофициальной части Новгородских Губернских Ведомостей на первую половину будущего

-5

1852 года» . Все исторические документы, указанные в программе, были обнаружены и обработаны для печати Р.Г. Игнатьевым.

Но этим планам не суждено было осуществиться. Видимо, в редакции сработали «независящее от нее обстоятельства» (такой формулировкой в сносках и примечаниях редактор объяснял невыполнение тех или иных обязательств, причиной которого могла стать воля губернского начальства, цензуры). Лишь некоторые статьи и документы были опубликованы, в том числе и принадлежащие другим авторам, из данного списка-анонса много лет спустя. Истинные причины установить не удается. Могли повлиять и должностные перестановки, приход на посты губернатора, вице-губернатора, редактора губернских ведомостей людей с иными интересами. Повлиять на содержание выпуска мог и местный цензор.

Следовательно, положительный образ губернии оказывался защищенным не только в тематическом, но и идеологическом плане. Издание невозможно было упрекнуть в несоответствии программным требованиям с идеологических позиций, а значит, оно достойно представляло регион перед местным начальством и правительством.

Окончание деятельности Р.Г. Игнатьева в Новгороде совпадет с снижением доли исторических материалов на страницах издания. Со второй половины 1850-х годов он переезжает в Уфу. Там он с новыми силами направляет свою историко-этнографическую деятельность на местные объекты, а центральное место в «Новгородских губернских ведомостях» в преддверии реформ 1860-х годов занимают новые темы.

В эти же годы, по примеру столичных изданий, редакция нашла возможность привлекать новых подписчиков с помощью особых приложений - литографированных экземпляров старинных грамот, автографов, рисунков и планов исторических объектов, о которых идет речь в статьях номера.

Плотная бумага, высокое качество печати и, следовательно, дороговизна - все это способствовало малому числу таких иллюстрированных экземпляров. И они рассылались только частным подписчикам: «По небольшому числу отлитографированных экземпляров, план сей рассылается при 11 No. Губернских ведомостей одним только подписавшимся на оные посторонним особам»[76]. Вместе с журнальными научно-популярными статьями эти приложения составляли солидное представление об историко-культурном потенциале Новгорода и его современных архитектурно-археологических достоинствах.

Тесно примыкают к исторической теме этнографическая и фольклорная, хотя в данный период отдельные статьи по этим предметам практически не встречаются, часть сведений входит в статистические и исторические описания, общие краеведческие очерки.

Впервые эта тема заявляется на страницах губернских ведомостей: в Прибавлениях к № 1 за 1840 год (то есть с самого начала издания Прибавлений) публикуется рассказ о новгородских окрутниках, обычае, берущим начало в XIII веке. По тону статьи следует предположить, что это перепечатка (без указания источника) из столичной газеты. Например, фрагмент: «Этот обычай перешел в Псков из Новгорода...», - выдает в авторе корреспондента из другого города, возможно из Пскова. «Новгородцы приписывают это обыкновение тому, что будто, один богатый купец, возвратясь из Венеции в Новгород, вывез оттуда, значительное число разных костюмов и масок, и раздавши их своим товарищам, первый пригласил их, по иностранному, ехать в такой окрут или одеянии, к своим знакомым.», - продолжает автор стороннее повествование.

Игривое настроение совмещается с вполне обстоятельными описаниями, характеризующими состоятельность новгородцев: «К праздникам Рождества, каждый год, привозят из Петербурга в Новгород большие коллекции масок и костюмов разнохарактерных; лавки в это время бывают ими наполнены. Потребность в маскерадном одеянии на Святках год от году здесь увеличивается, и потому мелкая промышленность заготовляет и в Новгороде множество своих нарядов из дешевых материй; эти костюмы ежедневно бывают разобраны»; а также их нравы: «В Новгороде, в продолжении десяти дней, все наряжается, от богатого помещика до малодушного дворянина, от неумытного судьи до канцелярского служителя .

Приличие и права гостеприимства, во время окруты, соблюдаются в Новгороде всегда ненарушимо; им достаточно одной скрыпки, чтоб прыгать в шумной беседе два часа времени, если же хозяин, принявший их, хочет, чтоб гости дали ему покой, он велит снять свечи с окон и все общество тотчас исчезает. Так преходит слава мира сего!»

Конечно, публикация такой статьи накануне Святок очень выгодно представляла Новгород для читателей из других губерний и полностью соответствовала образу города, как носителя и продолжателя национальных русских традиций. В данном случае, обычай окруты представлен как сугубо новгородский, хотя на самом деле его основа - святочные ряженые, имеющие гораздо более глубокие корни и широкое бытование. Но это не было отмечено автором текста, не было проанализировано и прокомментировано редакцией. В свойственной тому времени фельетонной манере рассказ заключался очень ценным в имиджевом отношении выводом-пожеланием: «Заключим наш рассказ об окрутниках желанием, чтоб этот обычай, свидетельствующий о нравственной образованности жителей и добродушной их веселости, никогда бы не выходил из употребления и не терял своего характера; обычаи веков отдаленных столь же драгоценны для нас, как любимые предания, в которых отражается народная прелесть»[77].

Важно, что публицистический пафос текста затрагивал современную жизнь города. Автор соединял краеведческий очерк с описанием современного культурного процесса Новгорода, привносил в краеведческий очерк именно журналистскую составляющую.

В рамках этнографической тематики можно обнаружить и статьи о сверхъестественном, основанные на местном фольклорном материале. «Всякий из нас без сомнения слыхал от своих нянюшек и бабушек о домовом, водяном и лешем, - пишет П. Остряков, - а у нас в Новгороде верят еще и в оборотня»[78] [79]. В этой небольшой статье автор старается придать шутливость тону, показать, что всё это лишь суеверия, однако обстоятельность, с которой он приводит описания славянской нечисти и способы борьбы с нею, выказывают глубокий интерес к теме.

Таким образом, историко-этнографическая тема раскрывала перед читателями серьезность и значительность исторического прошлого Великого Новгорода в государственном отношении с одной стороны, с другой, благодаря работам Руфа Игнатьева, привлекала внимание к Новгороду и его окрестностям как месту, где сконцентрировано большое количество источников и экспонатов для занятия благородным археологическим и историко-описательным трудом. Фольклорная среда Новгорода тех лет, которая характеризует город основателем и хранителем обрядов, показывала щедрость и добродушность новгородцев, а через это и всех русских людей.

<< | >>
Источник: КОЗЛОВ Сергей Александрович. ОБРАЗ РЕГИОНА В ОФИЦИАЛЬНОМ ПЕЧАТИ РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (НА ПРИМЕРЕ «НОВГОРОДСКИХ ГУБЕРНСКИХ ВЕДОМОСТЕЙ» 1838 - 1918 гг.). 2014

Еще по теме Историко-этнографическая тема на страницах неофициальной части:

  1. ВВЕДЕНИЕ
  2. ГЛАВА 1 ГОЛ 1786-й. Соседство лвух империй. Курилы. Сахалин. Пекин. Корея
  3. Глава 26 ПРОТИВОРЕЧИЯ И ТРУДНОСТИ ПРОЦЕССА СБОРКИ СОВЕТСКОГО НАРОДА
  4. Очерк второй К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ОСНОВНЫХ ВИДОВ ОБЩНОСТЕЙ ЛЮДЕЙ
  5. §1. Развитие нижегородской периодической печати в период с 1838 по 1917 гг.
  6. 2.1 Епархиальные СМИ Урала в историческом ракурсе
  7. ВВЕДЕНИЕ
  8. Историко-этнографическая тема на страницах неофициальной части
  9. 2.2.4. Зарождение театральной журналистики как инструмента формирования положительного образа региона
  10. Общественно-культурная жизнь на страницах неофициальной части
  11. 4.2. «Новгородские губернские ведомости» в контексте местных частных газет(1881 - 1882, 1903 - 1917)
  12. ЗАКЛЮЧЕНИЕ