2.2. Сходство понятий «желтая пресса» и «бульварная пресса»

По-нашему мнению, в первую очередь следует выяснить, являются ли идентичными термины «бульварная пресса» и «желтая пресса» в силу того, что данные понятия в исторической перспективе являются более старыми, чем термин «таблоид».

Если обратиться к определениям изучаемых феноменов, то мы увидим, что они довольно схожи. Так, бульварная пресса - это «газеты и журналы, публикующие сенсационную скандальную хронику, рассчитанные на невзыскательного читателя». По мнению Б. Лозовского, основное содер- ^[126] жание желтой прессы - «сенсации, сплетни, скандалы из личной жизни из-

132

вестных людей» . Синонимичными данные понятия считает

А. Монастырская .

Однако некоторые исследователи предпочитают разграничивать данные понятия. Так, Е. Сазонов выделяет четыре разновидности желтой прессы, среди которых бульварные издания и собственно «желтые» (в кавычки термин заключает Е. Сазонов), которые отличаются «ярко выраженным пафосом гедонизма, сенсационности и откровенной вульгарности»^{[127] [128] [129]}. По мнению исследователя, понятия «желтый» и «бульварный» нельзя считать тождественными и в исторической парадигме: «если вспомнить историю российской массовой печати в XIX веке, то определение “бульварный” нельзя воспринимать как точный синоним “желтый”, поскольку оно предполагало одновременно развлечение и “поучение”. Создатели бульварной прессы в России, как и создатели популярной периодики в Европе и США, не отвергали “серьезность”, но опускали планку социального анализа. Современный “желтый” текст, как правило, более гедонистичен по природе и авторскому целе- полаганию, а погоня за прибылью толкает издателя к более рискованным способам привлечения аудитории»^[130].

Журналисты-практики также призывают различать бульварную и желтую прессу. Так, идеолог современной русской бульварной журналистики И.

ды. Для нее скандал вокруг известной персоны - единственно приемлемая форма сенсации. Чтобы его организовать, на желтое издание работает целый штат бывших сотрудников спецслужб и опытных папарацци. Они преследуют намеченную жертву днем и ночью, пока не поймают ее в “нужный” момент. В России сегодня в чистом виде желтых газет нет... Бульварная же пресса изначально не предназначена для того, чтобы сводить с кем-то счеты, а тем более служить орудием в руках враждующих кланов. Для нас сенсация - не обязательно скандал. Основная особенность бульварных изданий - информировать о том, что интересно каждому, и в первую очередь простым людям, массовому читателю... Наш принцип - публиковать любую сенсационную и шокирующую информацию, причем нам совершенно не важна степень ее достоверности. Для нас нет границы между фактом, слухом и чьей- то фантазией, к тому же любую информацию мы стараемся подавать с максимальной гипертрофированностью, потому что я считаю, что если уж раз-

136

влекать народ, то на полную катушку» .

Из этой обширной цитаты можно выделить следующее: главная цель желтой прессы - добыть и опубликовать компромат на какое-либо лицо (как следствие, желтые газеты могут быть орудием в руках враждующих кланов); главная цель бульварной прессы - развлекать читателя, не брезгуя никакой информацией, в том числе и недостоверной (как следствие, полная независимость бульварных газет от кого бы то ни было).

Главный редактор журнала «Тайны звезд» Р. Попов также призывает различать бульварную и желтую прессу: «Мы, представители желтой прессы, умеем делать из мухи слона.

И. Дудинскому и Р. Попову вторит шеф-редактор «Желтой газеты» В. Трухачев (должность указана на момент публикации интервью). Он обра- ^{[131] [132]}

щается к истории понятий «желтая пресса» и «бульварная пресса»: «Бульварные газеты появились намного раньше, чем в обиход вошло понятие “желтая пресса”. Вспомните, например, “Милый друг” Мопассана, где герой романа публикует свои захватывающие воспоминания в газете, которую читают в кафе на парижских бульварах. Отсюда и сам термин появился. Ну не было тогда у парижан мыльных сериалов и вечного Петросяна - бульварными газетами на досуге обходились! А понятие “желтая пресса” появилось только в 1896 году в Нью-Йорке и относилось сначала к скабрезным комиксам, главный персонаж которых был окрашен в желтый цвет. Чуть позже, в результате коннотации, термин стал обозначать любую газетную грязь и чернуху»^{[133] [134].}

Вслед за В. Трухачевым обратимся к истории данных терминов.

Слово «бульварная» перекочевало в область журналистики из литературы. В свою очередь, в литературу термин пришел из театра. Как пишет С. Осовцов, в XVII-XVIII веках помимо учрежденного Людовиком XIV театра «Комеди Франсез» «на парижских бульварах (местах прежних крепостных валов) возникли театры, на которые не распространялись привилегии придворной французской труппы» . Исследователь отмечает, что бульвар

ные театры ради привлечения зрителей «вынуждены были ориентироваться на невзыскательные вкусы французских обывателей, на чисто развлекательный репертуар, к тому же сдобренный изрядной дозой “клубнички”»^[135]. Как видно, ориентирование на массового зрителя и низкий вкус существовали уже тогда. В одном из определений бульварного романа выделяются следующие темы данной разновидности литературы: «знаменитые сыщики, гениальные воры, шикарные блудницы, сенсационные злодеяния, бесконечные любовные истории, - вертепы, курильни опиума, гостиные миллионеров, игорные дома и т.

тельный душок непристойности, переходящей зачастую в прямую порнографию, веющий над всей бульварной литературой, придает ей, конечно, совсем особую заманчивость»^{[136] [137]. Теперь же вспомним, что бульварная пресса публикует сенсационную скандальную хронику, рассчитанную на невзыскательного читателя. Можно предположить, что изначально бульварными назывались газеты, которые продавались на бульваре и которые там же и прочитывались. Однако со временем бульварную прессу стали ассоциировать с желтой.}

На наш взгляд, в этом нет ничего удивительного. Существуют две версии происхождения определения. Согласно первой, термин «желтая пресса» появился в США во время противостояния газетных магнатов Дж. Пулитцера и У. Херста: «Жизнь данному выражению дал комикс о “Желтом малыше”, судебное разбирательство вокруг которого возникло между пулитцеровской “New York World” и херстовской “New York Journal”. В 1896 году Э. Уордмэн, редактор “New York Press”, назвал конкурирующие издания “желтыми”. Таким образом, термин “желтая пресса” первоначально обозначал периодику, печатающую комикс с конкретным героем. Позднее он приобрел иной, более глубокий смысл, сохранившейся по сей день» . Согласно другой версии,

термин появился в ХК веке в Европе, когда «для массового тиражирования газет использовалась дешевая низкокачественная бумага желтого цвета»^[138].

Как бы то ни было, У. Херст и Дж. Пулитцер стали изобретателями многих способов привлечения массового читателя. Е. Сазонов приводит такой пример верстки заголовка: «накануне испано-американской войны газета Херста “New York Evening Journal” вышла с таким заголовком:

ВОЙНА

может быть

ОБЪЯВЛЕНА

скоро

Вторая и четвертая строчки были набраны мелким, почти незаметным шриф-

том»^[139].

Данный прием до сих пор используется многими СМИ, не только бульварными. Например, нередки подобные примеры в воронежской газете «МОЁ!» (о ее типе мы поговорим позже): так, в №41 за 2011 год на первой полосе на выворотке крупным кеглем напечатан следующий текст: «Грузчик устроил РЕЗНЮ в торговом центре.

Кроме того, У. Херст для привлечения читательского внимания ввел еще несколько новшеств, которыми сегодняшние издания продолжают активно пользоваться: крупные заголовки, которые сознательно вводили читателя в заблуждение, цветные фотографии, большое количество фотографий, схем и карикатур, подача новостей в сенсационном духе, выдумывание сенсаций.

Завершая краткий исторический экскурс, отметим, что похожие процессы происходили и в отечественной дореволюционной журналистике. Предтечей бульварной прессы можно отчасти считать издаваемую и редактируемую Ф. Булгариным газету «Северная пчела»: «Выполняя заказ своих хозяев распространять официальные мнения как можно шире, Булгарин пытался найти такие средства и способы подачи газетного материала, которые обеспечили бы “Северной пчеле” доступ во все слои населения и прежде всего к широкому читателю. Жанры и формы материалов газеты пришлись “по плечу” малотребовательному, неискушенному “среднему” читателю - купцам, мещанам, ремесленникам, мелкому чиновничеству, провинциальным помещикам. Булгарин и его сотрудники старались предлагать легкое занимательное чтение, часто основанное на сенсации, вымысле и непроверенных

фактах, но начиненное советами хранить преданность царю и церкви»^[140]. Однако фигура Булгарина довольно неоднозначна; как отмечает С. Денисенко, его качества как журналиста, «зачастую в штыки воспринимаемые его современниками, - быстрый отказ от собственных оценок, погоня за легким успехом, несоблюдение эстетических принципов и т. п. - со временем утвердятся как профессиональные качества журналиста, а тогда журналистский “профессионализм” только начинал осваиваться»^{[141] [142].}

Дальнейшее развитие отечественная бульварная пресса получила с развитием таких газет, как «Московский листок» и «Петербургский листок»: «Для не очень подготовленных и не всегда достаточно образованных читателей предназначался и своеобразный вид публикаций с ярко выраженной обличительной тенденцией, с элементами сенсационности и развлекательности, всегда имевшими успех среди подобной аудитории.

Наиболее примечательной нам представляется история «Московского листка». Его издатель Н. Пастухов печатал газету на специальной, пригодной для курения бумаге, был противником публикации неправдивой информации, при этом подкупал информаторов для получения эксклюзивных фактов или документов и большое внимание уделял скандальным событиям. По воспоминаниям В. Гиляровского, «безграмотный редактор приучил читать безграмотную свою газету охотнорядца, лавочника, извозчика, трактирного завсегдатая и обывателя, мужика из глухих деревень»^[143], при этом «именитое и

образованное купечество стыдилось брать в руки эту газету, никогда на нее не подписывалось, но через черный ход прислуга рано утром бегала к газетчику и потихоньку приносила “самому” номер, который он с опаской развертывал и смотрел главным образом рубрику “Советы и ответы”»^[144].

Если мы обратимся к тематике современных бульварных изданий, то обнаружим, что бульварная и желтая пресса во многом схожи. Так, издатель немецкой бульварной газеты Bild А. Шпрингер вывел следующую формулу для подобных СМИ: «Чужая постель, чужие деньги, чужая смерть»^[145]. По мнению Б. Лозовского, основными темами желтой прессы являются ужасы, мистика, убийства, частная жизнь известных людей; кроме того, ее отличают «обилие иллюстраций, коллажей; систематическое использование обнаженной натуры; конфликтная, агрессивная форма подачи материала; употребление сниженной лексики».^[146] В то же время практик бульварной журналистики И. Дудинский среди тем прежде всего выделяет «аномальные явления, всякие чудеса и фантастику, творящиеся на земле. Преступления. Мир шоу- бизнеса, включая звезд кино, спорта и связанные с ними страсти. Огромный пласт - это мир секса»^[147].

Позволим себе также процитировать правила информационной политики, которые Херст написал для своих журналистов в 1927 году и которые до сих пор сохранили актуальность:

«Читатель интересуется прежде всего событиями, которые содержат элементы его собственной примитивной природы. Таковыми (элементами) являются:

1) самосохранение,

2) любовь и размножение,

3) тщеславие.

Материалы, содержащие один этот элемент, хороши. Если они содержат два этих элемента, то они лучше. Но если они содержат все три элемента, то это первоклассный информационный материал.

Элемент самосохранения содержится во всех информациях об убийствах, самоубийствах, несчастных случаях, драках, а также в сообщениях о здравоохранении, о продуктах питания, об алкоголе.

К теме “любовь и размножение” следует отнести описание свадеб, сексуальные скандалы, разводы, любовь втроем, романтические истории об исключительных успехах, достигнутых на почве любви, драмы на почве ревности - короче, все интересное в вопросах пола.

Тщеславие вызывается таинственным во всей этой истории...

Мы отвергаем все сообщения, которые не содержат ни одного из трех названных элементов. Мы пренебрегаем всем либо совершенно обходим молчанием все, что является только важным, но неинтересным.

Мы признаем тот же принцип при подаче заголовка, а также при выборе телеграфных сообщений и развлекательного материала» .

Таким образом, тематика желтых и бульварных газет одна и та же. Учитывая, что главным типологическим признаком мы считаем тематику, восходящую к признаку «аудитория», мы полагаем, что на российском медиарынке понятия «бульварная пресса» и «желтая пресса» можно считать синонимичными и взаимозаменяемыми. Кроме тематики, у отечественных изданий также схожи цели, дизайн, используемые жанры, лексика и рекламодатели (подробный анализ мы приводили в первой части данной главы). Разделение Е. Сазоновым желтой прессы на четыре разновидности - собственно желтые от бульварных, по мнению исследователя, отличает ярко выраженный пафос гедонизма, сенсационности и откровенной вульгарности, а бульварные содержат в основном все черты желтых изданий - мы находим устаревшим. За десять лет, которые прошли с момента защиты диссертации Е. Сазонова, на ^[148] рынке бульварных СМИ произошли изменения: данные издания стали еще больше походить друг на друга, и те же признаки «сенсационность» и «откровенная вульгарность» теперь не являются основаниями для выделения нескольких разновидностей. По сенсационности, например, различаются уже не сами издания, а тот или иной выпуск конкретного издания отличается от другого выпуска этого же издания либо от выпуска издания-конкурента.

Если говорить о различиях между бульварной и желтой прессой, определяемых практиками бульварной журналистики (бульварная нацелена на развлечение и не делает различий между фактом и слухом, желтая - на поиск компромата на кого бы то ни было; бульварная пресса делает из мухи слона, а желтая - из мухи пчелу; бульварные газеты появились раньше желтых, и, следовательно, их следует отличать), - по нашему мнению, эти различия главным образом являются результатом игры словами и казуистики, основанных прежде всего на предельно субъективном понимании предмета. Например, И. Дудинский придает больше негативных оттенков определению желтой прессы, в то время как Р. Попов, напротив, добавляет негативной коннотации бульварной прессе. Что касается исторического аспекта, то здесь мы наблюдаем скорее некую эволюцию. Первые бульварные газеты искали способов развлечь читателя и привлечь его внимание, оперировали слухами и скандальными историями. Данные издания, можно предположить, продавались на бульварах, прочитывались там же на лавочках либо в ближайших кафе и получили название бульварных, которое, в свою очередь, восходит к бульварным романам, также не претендовавшим на что-то большее, нежели развлечение, и оперирующим сюжетами о криминальном мире, любовных историях, жизни богатых людей. Затем У. Херст и Дж. Пулитцер развили данные идеи, добавив много нововведений: использование большого количества иллюстраций и фотографий, крупные интригующие заголовки, специализация на темах секса, смерти и мистики. В это же время появляется термин «желтая пресса», восходящий, по разным версиям, либо к противостоянию У. Р. Херста и Дж. Пулитцера по поводу печати комиксов о «Желтом малы

ше», либо к использованию низкокачественной дешевой бумаги желтого цвета. В данном случае мы наблюдаем скорее развитие идей бульварной прессы и появление нового, схожего по смыслу понятия, чем какую-либо конфронтацию терминов. Похожие процессы до прихода к власти большевиков происходили в России: от «Северной пчелы» Ф. Булгарина, предлагавшего легкое чтение, непроверенные факты и сенсации, к «Московскому листку» Н. Пастухова, принципы работы которого - дешевая бумага, реальные факты, подкуп информаторов, предпочтение скандалам. Можно предположить, что, если бы к власти не пришли большевики, отечественная бульварная пресса и дальше развивалась бы в том же русле, что и зарубежная.

Развитие желтых изданий не стоит на месте - например, сегодня рынок бульварных СМИ не приветствует публикации непроверенной информации. В результате мы наблюдаем появление таблоидов, которые во многом схожи с бульварными газетами. На вопрос о том, считать ли данные термины синонимичными, мы попытаемся ответить в следующей части нашего исследования.