К. А. Воскресенский соискатель ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОСНОВАНИЙ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ГЛАВЕ 24 УК РФ
УК РФ 1996 года предусматривает специальные основания освобождения от уголовной ответственности, которые закреплены в примечаниях к некоторым статьям Особенной части уголовного закона. В частности, подобным образом построены многие нормы главы 24 УК РФ (ст. 205, 205-1, 206, 208, 210, 222, 223 УК РФ). Спорной в юридической литературе и правоприменительной практике является законодательная формулировка «...лицо освобождается от уголовной ответственности, если ... в его действиях не содержится иного состава преступления». Например, законодательной новеллой российского уголовного закона является включение в статью 206 УК РФ примечания об условиях освобождения от ответственности при захвате заложника: «Лицо, добровольно или по требованию властей освободившее за ложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Не ясно, от уголовной ответственности вообще или за описанные в статье преступления освобождается лицо? Если верно последнее, то для освобождения лица за захват заложника требуется наличие двух условий в совокупности: 1) добровольное или по требованию властей освобождение заложника и 2) отсутствие иного состава преступления. К такому выводу приходит Э. Ф. Побегайло13. Ему оппонирует С. В. Дьяков, комментируя ст. 208 УК РФ: «Если в действиях виновного содержатся признаки иного состава преступления, то полного освобождения от уголовной ответственности не будет и субъект подлежит ответственности за данное преступление»14. Указанная точка зрения, на наш взгляд, заслуживает поддержки. При ином подходе на практике возможны парадоксальные ситуации. К примеру, лицо освобождает заложника, но выясняется, что оно оскорбило последнего. В результате неминуема квалификация по совокупности ст. 206 и ст. 130 УК РФ. Более того, получается, что лицо, при наличии в его действиях иного состава, уже не будет заинтересовано в освобождении похищенного, заложника, сдаче оружия и т. д. Как правильно отмечает А. В. Иванчин, в таком случае поощрительная норма теряет свой смысл, и идея компромисса не работает15. В этой связи представляется, что с точки зрения юридической техники подобная формулировка специальных оснований освобождения от уголовной ответственности совершенно неприемлема. Для устранения разночтений уголовного закона требуется изменение неудачной редакции соответствующих примечаний. А. В. Иванчин предлагает следующее языковое решение проблемы: «Лицо освобождается от уголовной ответственности за данное преступление, если ... (далее идет описание посткриминального поведения)»16. На наш взгляд, более точной и юридически грамотной будет следующая формулировка: «Лицо освобождается от уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного настоящей статьей, если... ». В свете рассматриваемой проблемы привлекает внимание формулировка ч. 2 ст. 75 УК РФ. Буквальное толкование ее текста означает, что для освобождения от уголовной ответственности лица должны быть соблюдены условия, предусмотренные частью 1 этой статьи. В этой связи П. С. Яни отмечает следующее. Исходя из смысла положений ч. 2 ст. 75 УК РФ, с учетом обращения к ч. 1 той же статьи, получаем следующее установление: если лицо совершит преступление более чем небольшой степени тяжести, оно может быть освобождено от уголовной ответственности — в рамках института деятельного раскаяния (выделено мной. - К. Б.) лишь при условиях, что а) совершит это преступление впервые; б) добровольно явится с повинной; в) будет способствовать раскрытию преступления; г) возместит причиненный ущерб или иным образом загладит вред, причиненный в результате преступления; д) освобождение от уголовной ответственности предусмотрено статьей, в которой описаны признаки состава соответствующего преступления (либо иной статьей, но со ссылкой на ту, по которой лицо должно привлекаться к ответственности)17. Как видно из приведенного утверждения, П. С. Яни подчеркивает, что данные условия справедливы только для института деятельного раскаяния. Далее он отмечает, что в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ существуют и иные, не связанные с деятельным раскаянием, основания для освобождения от уголовной ответственности. К таким «иным основаниям» П. С. Яни относит только вымогательство взятки или коммерческого подкупа (ст. 204 и 291 УК РФ). Таким образом, П. С. Яни, а также некоторые другие авторы придерживаются точки зрения, что иные примечания к статьям Особенной части УК РФ, предусматривающие специальные случаи освобождения от уголовной ответственности, являются разновидностью деятельного раскаяния, поэтому никаких противоречий между ними и формулировкой ч. 2 ст. 75 УК РФ не имеется18. С этим трудно согласиться. Проведенный нами анализ примечаний к статьям Особенной части УК РФ, которые предусматривают специальные случаи освобождения от уголовной ответственности, и формулировки ст. 75 УК РФ свидетельствует об их существенном различии. Так, например, согласно примечанию к ст. 205 УК РФ неважно, совершает лицо акт терроризма впервые или нет. Во-вторых, специальное основание сформулировано в императивной форме: «лицо освобождается от уголовной ответственности», в отличие от формулировки ст. 75 УК РФ: «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности». В-третьих, не требуется добровольной явки с повинной. В-четвертых, вместо способствования раскрытию преступления примечание к ст. 205 УК РФ требует, чтобы лицо своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма. В-пятых, для освобождения лица от уголовной ответственности по примечанию к ст. 205 УК РФ не требуется возмещения вреда. Аналогичные различия можно выявить при сравнении формулировки ст. 75 УК РФ с примечаниями к ст. 205-1, 206, 208, 210, 222, 223 УК РФ и др. В этой связи недостаточно обоснованной представляется позиция некоторых авторов, утверждающих, что для захвата заложника заглаживание вреда от преступления и содействие в его раскрытии состоит в добровольном освобождении заложника; для незаконного оборота оружия или наркотиков - в добровольной сдаче указанных предметов; для терроризма - в своевременном предупреждении органов власти или ином способствовании предотвращению осуществления акта терроризма19. Думается, в контексте ?Т. 75 УК РФ в понятия «заглаживание вреда» и «содействие в раскрытии преступления» законодателем вкладывался несколько иной смысл. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что условия специального освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные примечаниями к статьям Особенной части УК РФ, не являются разновидностью деятельного раскаяния. Однако они и не соотносятся как общая (ст. 75 УК РФ) и специальная норма (примечания к статьям Особенной части УК РФ). На наш взгляд, наиболее верным является суждение о том, что ч. 2 ст. 75 УК РФ содержит не общую, а отсылочную норму, которая должна применяться не вместо, а вместе с примечаниями к статьям Особенной части УК РФ. С этой точкой зрения соглашается и П. С. Яни, подчеркивая, что указанные статьи действуют в «тандеме» 20. С учетом того, что норма, закрепленная в ч. 2 ст. 75 УК РФ, носит отсылочный харак тер, ее нынешняя формулировка ввиду наличия противоречий со специальными основаниями освобождения от уголовной ответственности приводит к расхождению между смыслом и языковой оболочкой закона. В этой связи в целях корреспондирования установлений ст. 75 УК РФ с положениями, содержащимися в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ, необходимо слова «при наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи» из текста ч. 2 ст. 75 УК РФ исключить, а фразу «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности» заменить на словосочетание «лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности».
Еще по теме К. А. Воскресенский соискатель ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОСНОВАНИЙ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ГЛАВЕ 24 УК РФ: