Параграф 1. Сущность руководителя и руководства

Часто под руководителем понимают личность, занимающую оп ределенную, обычно узаконенную позицию в обществе. Это чиновник, специфическая функция которого - управлять другими. Мы уже 20 лет постоянно говорим о «проблеме вождя», но вертимся в кругу вопросов, ограниченных определенными нормами: речь идет о главах государств, являющихся таковыми по праву крови, назначенных, избранных или утвержденных на плебисците, причем не только государств, но и таких организаций как партии или профсоюзы. Эта проблема ставится не теоретически, а практически. Исследуется вопрос об отборе руководителей, о качествах, которыми должны обладать руководители и о целесообразных отношениях между руководителями и подчиненными. Среди этих вопросов есть минимум один теоретический: Является ли руководство необходимым или без него можно обойтись? Речь идет опять-таки об избранных в соответствии со строгим порядком руководителях, будь то множество руководите лей, составляющих иерархию, или высший из них. Получается, что в одном обществе может быть много руководителей, и каждый из них, кроме высшего, совмещает в себе руководителя и подчиненного.

Кроме таких руководителей бывают не назначенные вожди, становящиеся вождями по своей воле. В этом случае мы говорим о прирожденных вождях, отличая их от избранных. Правда, рожденному вождем может помешать стать им Судьба: как говорил Макиавелли, кроме достоинств нужно еще и везение.

Именно о вожде в этом смысле написано много, но для этой литературы характерны недостатки двух видов. Во-первых, она обычно занимается только политическими вождями, а это лишь один из многих видов вождей. Вторая ошибка, которую можно назвать количественной, заключается в том, что вождь для многих — только великий человек, герой, сверхчеловек. Но в действительности и среди множества настоящих вождей лишь немногие могут претендовать на звание героя. Такие вожди, как Кромвель или Вашингтон, Гитлер или Муссолини - исторические исключения. Большинство вождей одарено «гораздо более скромными силами».

Учение о психологии масс повинно в том, что отношение руководства и подчинения рассматривается, главным образом, как отношение между вождем и массой. Самая большая вина лежит на Лебоне. Для сущности руководства число последователей не имеет значения. Эта сущность искажается, когда ее связывают с «массой». Это допустимо, если слово «масса» используется применительно к большим организациям, таким как массовые партии или профсоюзы. Но именно для Лебона масса это только рыхлая толпа ничем не связанных друг с другом людей, «преходящая реальность», которая, однако, хоть и ненадолго, может представлять собой нечто единое в своих аффектах. Один человек может своей волей возбудить такую массу и даже побудить ее к действию, но она остается объектом чужой воли.

Настоящий вождь связан со своими последователями в одно целое, он находится внутри группы, а не вне ее. Смешение психического воздействия на массу с руководством в группе искажает образ как вождя, так и его последователей. Примечательно, что излюбленный предмет изучения психологии масс - дикая, патологическая, преступная, особенно революционная масса, и что в своих описаниях «вождей» она прибегает к гротеску.

Но независимо ото всех этих заблуждений вследствие механи- чески-индивидуалистических и односторонне психологических установок, неверно слишком акцентировать внимание на большом числе последователей. Может быть, качества вождя в самой чистой форме проявляются в небольших группах, даже в группах из двух человек. Этому нужно уделить особое внимание, иначе не понять суть отношений господства-подчинения между разными группами и гегемонии одного государства над другими.

Настоящим руководством мы считаем только волевое отношение между людьми. Руководить значит направлять волю другого человека к определенной цели. Тот, кто тащит другого за руку или на веревке, - не настоящий руководитель. Чтобы подчинять себе волю других, надо самому ее иметь. В этом отличие вождя от того, кто просто указывает путь, не заставляя никого идти именно этим путем. «Анонимные» руководители это тоже не настоящие вожди.

Если руководство это волевое отношение, то недостаточно быть для кого-то примером, чтобы стать для него вождем, равно как подражание не делает настоящим последователем. Образцовая, даже «харизматическая» личность лишь тогда становится вождем, когда осознает, какую ценность она олицетворяет, и стремится к власти над другими. Отношение образец - подражание может существовать и без волевой связи. Личность может долго служить образцом и после своей смерти, а живой человек может не знать, что ему подражают. Глава научной школы является руководителем лишь тогда, когда он хочет создать школу. Многие люди становятся примером для других против своей воли. Равным образом подражание не делает человека последователем, потому что лучшее в вожде, творческое начало, имитировать невозможно. Имитировать можно лишь какие-то качества или манеры вождя, отнюдь не главные в его личности. Последователями становятся лишь те, кто подчиняется воле вождя.

По тем же причинам понятие руководства нельзя путать с понятием влияния. Руководство включает в себя влияние, но не всякое влияние - руководство.

Наконец, эта господствующая воля должна быть творческой... Руководство не сводится к отдельным актам. Человек может возглавить других на какой-то момент, как унтер-офицер, заменивший убитого капитана, но он может сохранять это положение лишь недолго, в определенной ситуации. Нет последователей без вождя и нет вождя без последователей. Как мы уже говорили, последователей не обязательно должно быть много. Последователи как таковые это даже не особая социальная группа. Но мне представляется сомнительным, когда Зом- барт называет «чистыми последователями» объединение на основе общности мыслей, чувств и воли вокруг духовной личности вождя или учителя, к которому сам вождь может не принадлежать. По Зомбарту, можно отнести к этому разряду современные общества почитателей Наполеона.

Эти общества сам Зомбарт отличает от таких как нация, государство или религиозная община. Хотя все называют почитателей политических и религиозных вождей их последователями, это неверно. И неверно противопоставлять вождя, как настоящего в нашем смысле, так и ненастоящего в смысле Зомбарта, его последователям. Вождь и его последователи образуют вместе одно целое, они не мыслимы отдельно друг от друга, они возникают и исчезают вместе. Когда умирает вождь, нет больше и его последователей; у нового вождя уже другие последователи, хотя это могут быть одни и те же люди. Только великим основателям религий удавалось создавать общества, которые их переживали.

Как настоящий вождь рождается только из свободной инициативы, так и последователи идут за ним, свободно принимая решение. Вождь не погонщик, и сравнение его отношений с последователями с отношениями между пастухом и стадом восходит к той механистической концепции, которая лежит в основе психологии масс. «Послушание» вождю и следование за ним - взаимоисключающие понятия. При любых формах господства и подчинения за подчиненными сохраняется определенная степень свободы. Ее большая степень и отличает руководство от диктатуры. Проблема руководства заключается именно в определении степени свободы.

Тот факт, что вождь и его последователи строят свои отношения на полной свободе, определяет их взаимозависимость. В утрированной форме эту мысль выразил один из современных партийных вождей: «Я должен вам повиноваться, потому что я ваш вождь». Но еще Тит Ливий писал о римских народных трибунах, что не столько они управляют толпой, сколько толпа ими. Хотя такие состояния ненормальны, в приведенных высказываниях содержится верная мысль о духовном взаимодействии между вождем и его последователями, которые со своей стороны тоже проявляют активность. Но будет преувеличенным и искажающим всю картину вывод, будто сила возбуждения последователей может привести к смене ролей и масса займет место вождя. Отношения между вождем и его последователями всегда основываются на превосходстве вождя.

Это превосходство вполне согласуется с однородностью вождя и его последователей. Но вряд ли возможна полная однородность. В зависимости от критерия, с помощью которого она определяется, - расы, экономического положения или интеллекта, - ответы будут различными, равно как в зависимости от того, идет ли речь о политических, религиозных или других вождях. Ни среди последователе, ни между ними и вождем не может быть полной однородности. Это имеет особое значение для этиологии вождизма. Важную роль при этом играют степень и тип дифференциации среди последователей, но для их сущности она безразлична.

То, что в любом организованном обществе по необходимости должен образоваться руководящий слой, понятно само собой. Неизбежность общественного разделения труда и необходимость интеграции для совместных действий делают руководство необходимым условием жизни. Но не внешние или внутренние причины, а разделение труда и создание иерархии управления составляют суть организации. Поэтому совершенно пустым является спор, нужен или нет вождь при демократии или возможна демократия без вождя, если при этом под вождем имеется в виду руководящий чиновник, то есть не настоящий вождь с нашей точки зрения.

Потребность в настоящем вожде отнюдь не очевидна. Если один человек нужен другим, это еще не делает его властелином над ними... Неверно, будто появление настоящего вождя - непременный феномен жизни обществ. Нужно особенно подчеркнуть, что отношения типа вождь-последователи устанавливаются лишь в единичных случаях. Руководители всегда появляются на базе первичных общественных отношений - семьи, дружбы, торговых компаний, союзов, государства. Никто не бывает «просто вождем», человек становится им как друг, как общественный и государственный деятель. Есть достаточно много общественных групп, которые живут без настоящих вождей. Во времена политического раздрая часто слышатся восклицания: «Когда же явится вождь!?», но это как раз доказывает, что даже государство, хотя оно не может обойтись без руководящих функционеров, может, по крайней мере какое-то время, жить без «настоящего» вождя. Функционера можно заменить, настоящий вождь незаменим. Но только о «вождях на час» можно говорить, что без них не обойтись, да и то не всегда, а лишь в особых обстоятельствах, когда группа подвергается общей опасности (пример - отряд, потерявший командира в бою).

Если появление настоящего вождя не обязательно, следует сказать о причинах установления отношений типа вождь - последователи. Причины эти социологические и психологические и они тесно связаны друг с другом.

Психологические причины лежат частично в личности вождя, частично в личностях его последователей. В вожде могут привлекать красота, живость выражения, богатство, выдающийся ум, моральные достоинства. Но эти качества вождя лишь вспомогательные средства, которые облегчают ему завоевание власти. Главное - сила воли, благодаря которой вождь не успокаивается, пока не вобьет идею, которой он служит, в головы своих последователей настолько, что они начнут считать ее своей. Побочную роль может сыграть психологическое воздействие успеха, зато мотивы, движущие вождем, играют второстепенную роль. Вождь может быть по-настоящему воодушевлен идеей или просто стремиться к власти, это не имеет значения, лишь бы его последователи были убеждены, что он преследует благородные цели, а не догадались, что он их обманывает.

Что же касается последователей, то здесь часто действует стремление слабых натур прислониться к более сильному. Апатичных людей вождь может временно вывести из состояния апатии.

Большое влияние на появление и утверждение вождя имеет дифференциация группы. Гораздо легче стать вождем недифференцированной, чем сильно дифференцированной группы, потому что в первом случае достаточно лишь немного возвыситься над общим уровнем, а во втором у вождя будет много соперников. Зиммель очень верно подметил, что, когда в народе, в котором один слой правит другим, приходит к власти новая команда, она всегда сначала ищет опору в менее дифференцированном подчиненном слое.

Вот здесь начинает играть роль численность группы. Члены общества никогда не отдают себя ему целиком: никто не является только членом церкви или гражданином государства. Чем больше группа, тем меньший вклад может внести каждый из ее членов, тем больше уравниловка, тем легче над ней господствовать. «Чем больше круг, - пишет Зиммель, — тем меньше сфера мыслей и интересов, чувств и качеств, совпадающий у отдельных личностей, так что они образуют массу. Поскольку власть простирается на то, что у них общего, отдельная личность легче выносит ее пропорционально размеру этой сферы». Иными словами, чем больше людей в группе, тем меньше привносится в нее каждым из них и тем больше власть над личностью.

Легче всего властвовать, когда большое количество сочетается с недифференцированностью, как у примитивных народов. Массами всегда владеют простые идеи и с помощью этих идей легко завоевать власть. Небольшая, дифференцированная группа сильней сопротивляется претендентам на власть над ней.