Начало демонтажу старой общественно-политической и экономической системы капитализма и замены ее новой социалистической формацией было положено 7 ноября 1917г. арестом Временного правительства и принятием 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 219 2-м съездом Советов Декретов о мире и о земле. Согласно Декрету о земле, право частной собственности на землю отменялось навсегда и заменялось всенародной собственностью на нее. В результате чего крестьяне не только получили в безвозмездное пользование более 150 млн га помещичьих и прочих земель, но и освобождались от ежегодных арендных платежей помещикам в сумме 700 млн руб. золотом. На том же Съезде было создано первое Советское правительство — Совет народных комиссаров во главе с Лениным. Впрочем, все эти факты хорошо известны, и мне нет необходимости освещать их. Тем не менее, добавлю, что новая, советская власть утвердила Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа; упразднила сословия и установила единое гражданство для всех подданных государства; признала равноправие женщин и мужчин; отделила церковь от государства и школы; национализировала казенные предприятия; аннулировала иностранные и внутренние займы, заключенные царским и буржуазным Временным правительством; национализировала внешнюю торговлю. Могла ли победа Советов не вызвать ответной (злобной) реакции у национальной и зарубежной буржуазии, аристократии, духовенства и части реакционной интеллигенции? Разумеется, не могла. И они ответили Гражданской войной 1918—1920 гг. и военной интервенцией, в которой Красной армии противостояли сначала германские вооруженные силы, а после их поражения в Первой Мировой войне — американские, английские, французские, итальянские, румынские и японские войска, а также чехословацкий корпус и белогвардейские соединения генералов Корнилова и Деникина, Юденича, Врангеля и Колчака. Им, кроме того, те же правительства Антанты, США и Японии щедро помогали вооружением и техникой, боеприпасами и обмундированием. Так что к лету 1918 г. три четверти страны находилось в руках иностранных интервентов и белогвардейцев. Но Советская власть, опираясь на волю народа и несгибаемую силу духа Центрального комитета (ЦК) партии большевиков, сумела дать достойный отпор всем внутренним и внешним врагам. К концу 20-го года власть Советов была восстановлена над всей европейской частью территории страны. На Дальнем Востоке война затянулась до 1922 г. Гражданская война и интервенция ввергли страну в состояние полнейшей разрухи, отбросили ее развитие далеко назад, к уровню, достигнутому еще в начале века. Экономическое положение страны приблизилось к катастрофически опасной черте, зайдя за которую едва ли оставалась возможность догнать развитые буржуазные страны в обозримом будущем. Тем самым существование Советской России ставилось в зависимость от ее способности наверстать упущенное страной еще в период царизма, ли-квидировать угрозу технологической отсталости, ставшую угрожающей 220 Глава 5. Рождение и распад СССР в период гражданской войны, а затем сравняться и даже превзойти своих недругов в промышленном развитии. Пришлось сделать шаг назад — временную уступку капитализму в городе и деревне в виде новой (рыночной) экономической политики (НЭПа). Но отступление продлилось недолго. Уже через год Ленин провозгласил завершение НЭПа. Завоевать трудно, удержать завоеванное еще труднее. Ибо победа, особенно над равным или превосходящим противником, достается, как правило, ценой величайших усилий. Но долго пребывать в этом состоянии сверхнапряжения немыслимо. Неизбежно наступает время либо расслабления, либо междоусобной борьбы победителей за «шкуру убитого медведя». Вот тогда-то победа, чаще всего, и бывает упущена. Уход Ленина в 1924г. поставил передо мной два важнейших вопроса. Первый — что главное: удержать и упрочить плоды победы пролетарской победы в России, или же постараться немедленно перенести пламя революции в Европу, придать ей международный характер? К этому толкали партию Троцкий, который утверждал, что, тем самым, Россия получит сразу нескольких союзников на Западе, затем Тухачевский, потерпевший чувствительное поражение в Польской авантюре 1920г., а также вожди учрежденного в 1919г. по инициативе Ленина Коминтерна во главе с Зиновьевым. Вопрос второй — как предотвратить раскол партии в условиях ее размежевания на противоборствующие группировки, которое резко усилилось с кончиной ее безоговорочного прежнего лидера? В 1922 г. объединением четырех советских республик — Российской, Украинской, Белорусской и Закавказской был создан СССР. Это укрепление позиций первого в истории пролетарского государства пришлось очень не по вкусу нашим буржуазным оппонентам. Антисоветская агитация в США, Англии, Франции и других странах приняла разнузданные формы. Между тем, на внутреннем фронте состояние народного хозяйства находилось в крайне тяжелом, просто плачевном состоянии. Предприятия легкой и пищевой промышленности, розничной и оптовой торговли почти целиком находились в руках нэпманов. В деревне свирепствовали кулаки. Остатки разбитых эсеро-меньшевистских партий и прочие представители враждебных дворянско-помещичьих сословий вели отчаянную борьбу против политики большевиков — вредили, саботировали, занимались диверсиями и шпионажем. К тому же белогвардейцы, эсеры и меньшевики организовывали в разных концах страны антисоветские мятежи: «анто-новщину» в Тамбовской губернии, «махновщину» на Украине, кулацкие мятежи в Поволжье, Сибири, кронштадтский мятеж. В этих условиях было не просто риском, но губительным безумием провоцировать новую войну, фактически, против всего мира, в одиночку бросаясь на штурм капиталистических бастионов, организовавших против нас кольцо блокады. Страна не выдержала бы нового испытания на 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 221 грани человеческих возможностей. И нас ждали бы ужасающий разгром и полная катастрофа, перечеркнувшая все достижения, выстраданные кровью и жертвами гражданской войны. Поэтому следовало без промедления и полностью сконцентрироваться на решении внутренних задач восстановления промышленного потенциала, транспорта, сельского хозяйства. Необходимо было для начала построить и утвердить фундамент социализма хотя бы в отдельной взятой стране, и уж потом думать о расширении его «жизненного пространства». Крайне важно было возвести цитадель нового общественно-политического строя, которая служила бы, с одной стороны, его надежным тылом, а с другой — наглядным примером для пролетариев всего мира. Я не понимаю, как этой элементарной истины не понимал Троцкий. Впрочем, возможно он все прекрасно понимал. Но для него русский народ был всего лишь «пушечным мясом» мировой пролетарской революции, которую он, Троцкий, надеялся возглавить. Если же он не осознавал величайшей опасности разжигания пожара мировой революции, грозящей уничтожением, прежде всего СССР, то остается думать, что его тщеславие затемняло его рассудок. К счастью, большинство партии, поддержав меня и оставив его в оппозиционном меньшинстве, видело то, чего не видел или не хотел видеть он. К несчастью, сам он не только не признавал своего идейного поражения, но и продолжал свою раскольническую борьбу, раскалывая партию, навязывая ей «борьбу мнений» перед лицом смертельной внешней угрозы с двух сторон: с одной — традиционного капитала Англии, Франции и США, с другой — нетрадиционных выкормышей того же капитала Германии, Италии, Японии. Было бы крайне наивным полагать, будто международный капитал оставит нас в покое. Классы, как и он сам существуют до сих пор. И он не мог спокойно смотреть, как развивалась страна, строящая социализм. Раньше международный капитал пытался свергнуть советскую власть с помощью прямой военной интервенции. Эта попытка провалилась. Поэтому он попытался ослабить нашу экономическую силу с помощью невидимой экономической интервенции, не всегда явно, но целеустремленно и упорно организуя саботажи, планируя всевозможные «кризисы» в той или иной отрасли промышленности, тем самым, обеспечивая возможность будущей военной интервенции. Все это было неотъемлемой частью классовой борьбы международного капитала против советской власти. О случайностях не могло быть и речи. К сожалению, для Бухарина и его компании осознание этой очевидной для марксиста истины оказалось трудноразрешимым делом. И это при том, что всем, кроме них было ясно, что, совершив величайшую в истории человечества революцию, мы нажили не только несметное множество врагов — традиционных внутренних и внешних непримиримых 222 Глава 5. Рождение и распад СССР классовых антагонистов, но получили еще одного, более страшного и агрессивного противника в лице итальянского и германского фашизма. Нас мог спасти только неслыханный дотоле рывок в промышленном и сельскохозяйственном производстве, который мы обязаны были совершить в кратчайшие сроки, чтобы, тем самым, ликвидировать гибельно опасное отставание от буржуазного Запада. Ведь к началу 20-х годов страна была отброшена в глубокое прошлое. В ней полностью отсутствовали тракторная и автомобильная, авиационная и станкостроительная, электротехническая, химическая и, главное, оборонная промышленность. А две трети всей продукции народного хозяйства давали мелкие единоличные крестьянские дворы. Можно ли было в этих обстоятельствах рассчитывать на сколько-нибудь успешное противостояние силам зла мирового империализма, многократно превосходящего тебя в технологическом развитии, промышленном потенциале и людских резервах? Вопрос, как легко догадаться — риторический. Именно на то, чтобы ликвидировать смертельно рискованное отставание от нашего естественного врага — мирового капитализма были нацелены первые пятилетние планы хозяйственного развития страны, которые предусматривали создание мощной, отвечающей требованиям времени индустриальной базы, а также социалистическое переустройство сельского хозяйства — его масштабную коллективизацию. Она ликвидировала нищенство, поскольку, с одной стороны, каждый член крестьянской семьи получил возможность самостоятельно зарабатывать и независимо жить. С другой стороны, она была желанием внедрить в сельское хозяйство машины и тем поднять его производительность. Это было возможно только в крупном хозяйстве, позволявшем сильно повысить продуктивность аграрного производства. Ценой величайшего напряжения сил и мобилизации всех мыслимых трудовых и материальных ресурсов мы выполнили поставленную перед собой задачу. Но еще более важную задачу мы видели в том, что доказать следующее. Первое — что социалистическая плановая экономика функционирует эффективнее и успешнее буржуазной рыночной экономики. Второе — что не капиталистическая прибыль, а вдохновенный и честный труд на благо всего общества является главным двигателем материального прогресса. Третье — что Маркс был прав, провозглашая неизбежность победы освобожденного социалистического труда над трудом из-под палки капиталистической палки. Четвертое — что, тем самым, жертвы, на которые мы вынуждены были пойти во имя этой победы, были оправданы. И мы это доказали. В период с 1929 по 1933 гг., то есть во время мирового экономического кризиса, поразившего ведущие капиталистические державы Запада, мы даже поставили непревзойденный и поныне мировой рекорд скорости роста валового ВВП, составляющий 19 % в год. Таким образом, к 1941 г. мы ста- 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 223 ли мощной индустриальной державой, вышли на второе место в мире и первое в Европе по объему промышленного производства и сельскохозяйственной продукции, показав невиданные в истории темпы их роста, заложив надежный фундамент для успешного отражения агрессии фашистской Германии. Эпоха с 1930 по 1940 гг. навсегда останется в истории апофеозом торжества социализма в мирном строительстве. Это время показало, какие колоссальные созидательные силы таятся в народных массах, и что они способны творить чудеса, сбросив цепи капиталистического рабства. Это время неслыханных прежде трудовых побед. Время героев освобожденного труда. Время строительства заводов, могучих плотин и гидроэлектростанций, каналов и городов. Время освоения Сибири, Дальнего Востока и Арктики. Время рождения самолетостроения и советских властителей неба. Время создания танка Т-34 и «Катюши», превзошедших по своим боевым показателям хваленую германскую технику. Время интенсивного развития всех видов недорогого общественного транспорта — городского, железнодорожного, водного и воздушного, а также лучшего в мире метро. Это время создания общедоступного, бесплатного и качественного здравоохранения, разветвленной сети больниц и поликлиник, санаториев и курортов, где могли лечить и восстанавливать свое здоровье миллионы тружеников города и деревни. Тысячи пионерских лагерей способствовали физическому развитию их детей во время школьных каникул. Это время полного искоренения безграмотности и всеобщего начального и среднего образования. У нас впервые не студент платил за учебу, а наоборот, трудолюбивого и талантливого студента поощряли стипендиями. Мы впервые избавились от проклятья безработицы, и ввели пенсионную систему, дающую всем труженикам возможность спокойно и достойно встретить старость. Наконец, все наши большие и малые народы, входившие в состав СССР, имели возможность свободно и беспрепятственно развивать свои национальные культуры. Где, в какой стране мира и когда еще трудящиеся массы ощущали такую реальную материальную, а не эфемерную (на словах) заботу о себе? Такого нигде и никогда не было, и это невозможно оспорить. Время начала строительства социализма было трудным, болезненным, но счастливым прологом к коммунистическому будущему для подавляющего большинства советского народа. События, предшествующие 2-й Мировой войне, сегодня толкуются с самых разных, часто полярных позиций, как из-за того, что еще множество документов остается недоступным широкой общественности, так и в силу предвзятости их интерпретаторов. Одни из них утверждают, что я не верил в нападение Гитлера и должным образом не готовил армию к войне. Иными словами, что я «прошляпил» ее начало. Другие 224 Глава 5. Рождение и распад СССР доказывают прямо противоположное — что именно «пакт Молотова— Риббентропа» спровоцировал Гитлера на объявление войны. А почему не позорное Мюнхенское соглашение, бросившее Чехию на растерзание фашистскому бандиту? Разве не оно развязало руки негодяю, и показало ему, что шантажом можно многого добиться от либерал-слюнтяев, а нам, что мировая буржуазия готова примириться с фашистским зверем, лишь бы он бросился на нас? Поэтому у меня нет причин распространяться по вопросу о причинах начала войны. Моим идейным оппонентам мое мнение не поспособствует перемене веры, а сторонникам (если среди присутствующих таковые находятся) — не даст ничего, кроме еще одного аргумента, укрепляющего их веру. Но замечу в скобках, что не правы обе стороны. Во-первых, весной 1941 г. только слепой мог не видеть, как лихорадочно немцы подтягивали свои силы к границам СССР. Вместе с тем Англия, к тому времени уже два года ведшая «странную войну» с Германией, была крайне заинтересована в том, чтобы втянуть в нее и нас, естественно, на своей стороне. Можно ли было понять это ее стремление? Бесспорно. Равным образом можно было оценить и Ваши усилия, господин Черчилль, равно как и усилия господина Криппса, распускавшего слухи вокруг известного «дела Гесса», чтобы подтолкнуть меня к объявлению войны Германии. Ведь это существенно облегчало отчаянное положение Англии, у которой появлялся невольный союзник. (Небольшое отступление — Вы столь упорно стремились втянуть в войну также и США, что даже скрыли от президента Рузвельта известный Вам факт готовящегося нападения японцев на Перл-Харбор, не так ли?). Но я хорошо отдавал себе отчет в том, что клюнуть на эту наживку означало дать в руки Гитлеру великолепный пропагандистский козырь — шанс показать себя миру невинной жертвой большевистского «волка». Я хорошо запомнил урок зимней войны с Финляндией 1939 г., когда Лига Наций объявила СССР агрессором и исключила нас из своего состава. Меньше всего мне хотелось вновь предстать перед мировой общественностью в том же амплуа, давая Гитлеру моральное оправдание своим агрессивным действиям и, заодно, повод утверждать, что он-де ведет против СССР сугубо оборонительную, следовательно — справедливую войну. Во-вторых, тот же финский урок послужил мне тревожным сигналом, убедившим меня в том, что для ведения войны с Гитлером у нас слишком недостаточно сил. Судите сами. Финская армия мирного времени по численности личного состава была в 60 раз, по количеству боевых самолетов — в 100 раз и по количеству танков — в 350 раз (!) меньше Красной Армии. Тем не менее, она смогла продержаться против нас четыре месяца — с декабря по март 1939 г. Надо было быть сумасшедшим, чтобы надеяться на успех, ввязываясь в войну с врагом, обладающим 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 225 примерно равным потенциалом в живой силе и технике, с одной стороны, и прошедшим прекрасную боевую выучку в столкновениях с армиями Франции, Бельгии, Голландии, Польши и Норвегии, с другой. Все эти соображения, которые были мне ясны, как день, почему-то оказались совершенно недоступны моим современным критикам. Или доступны, но их сознательно игнорируют, приписывая мне: одни — просчеты, которых не было, другие — умыслы, которые также не приходили мне в голову. Впрочем, для объяснения страшных потерь, понесенных Красной Армией в начале войны, люди с грязной совестью придумывают еще одну версию — якобы в преддверии войны я уничтожил 40 тысяч командиров и политработников Красной Армии, нанеся ей, тем самым, невосполнимый урон. В действительности же накануне войны в нашей армии было 580 тыс. человек командного состава, из которых 37 тысяч военнослужащих были уволены по: а) возрасту, б) состоянию здоровья, г) дисциплинарным проступкам, д) политическим причинам. По двум последним пунктам, предпринятым из соображений необходимости «чистки» офицерского корпуса, как профилактической меры по подготовке к грядущей схватке с фашизмом, было арестовано 9,5 тысяч человек. Осуждено за контрреволюционные выступления 2,2 тысяч. Приговорено к расстрелу всего 70 предателей. Таким образом, в строй к 1 мая 1940г. к 543 тысячам остававшимся на строевой службе офицерам вернулось 12,5 тысяч командиров. К 1 января 1941 г. к ним прибавилось еще 2,5 тысячи военнослужащих. Посчитайте проценты, и вы получите менее 0,4 % арестованных и около 0,01 % расстрелянных. Потери для армии, конечно, «страшные», нечего сказать! Кстати, в числе реабилитированных был и такой выдающийся военачальник, как полководец Рокоссовский. В этой связи часто ссылаются на судьбу расстрелянного маршала Тухачевского. И как-то «забывают» такой штрих из его биографии. Оказавшись в 1936 г. в Париже проездом с похорон короля Англии Георга V, он заявил румынскому министру иностранных дел: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых, конченных государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию... Я уверен, что Гитлер означает спасение для всех нас». Перед войной мы были осажденным лагерем. С одной стороны на нас наседал традиционный капитализм, чьим глашатаем были, в том числе, и Вы, господин Черчилль, — сказал Сталин, слегка улыбаясь и склоняясь в сторону Черчилля. — С другой — новорожденный зверь по имени фашизм. Нам было, кого опасаться. Капитализм уже показал нам свои когти в гражданскую войну, когда его наймиты едва не задушили нас, наседая со всех сторон: с севера, с юга — Украины, Кавказа, и даже с Дальнего Востока. Однако Гитлер выглядел еще более агрессивным и 226 Глава 5. Рождение и распад СССР беспринципным хищником. Вместе с тем, только очень наивный человек мог надеяться на то, что вчерашний внутренний классовый враг, потерпев поражение, не воспользуется трудностями, которые сковывали нам руки, чтобы не взять реванш. Что он вдруг примирится со своей участью и станет к нам лоялен. Со времени окончания гражданской войны, в которой погибли и были искалечены судьбы не одного миллиона человек, до конца 30-х годов, когда неизбежность, неминуемость смертельной схватки с фашизмом стала очевидной любому здравомыслящему человеку, прошло менее 20 лет. Как вы думаете: братья и сестры, дети и внуки погибших или бежавших за границу «белых» — дворян, кулаков, предпринимателей, интеллигенции, могли забыть то, случилось с их близкими? Могли ли они простить Советскую власть и меня, ее представителя, за злодеяния, совершенные Лениным и Троцким? Если вы полагаете, что могли бы, вспомните, что меня нет на свете уже более полувека. Однако и этого срока, оказывается, не хватает, чтобы успокоилась память людей, чьи близкие были репрессированы в годы моего правления. Вот почему, во имя спасения страны, нации и завоеваний Октября, я был вынужден пожертвовать теми, кто имел отношение к оппозиции. У меня не было выбора: гражданская война не заканчивается подписанием акта о капитуляции, как это произошло в Берлине в 1945. Память о ней еще многих поколений будет требовать мщения. Тогда вопрос стоял просто: или я успеваю произвести «чистку», или русские как нация исчезают с карты мира, из истории. Если бы я не произвел «профилактику», против нас выступил бы не миллион предателей, которых я не успел добить до 1940 г., а много миллионов так называемых своих, не один генерал Власов, а десятки генералов Власовых. Что и требовалось Гитлеру: чтобы русские делали работу немцев, убивая русских. Не вам мне объяснять, что в минуты величайшей опасности один предатель страшнее ста явных врагов. История кишит примерами того, как легко, благодаря измене, враг овладевал превосходно укрепленными крепостями. Но примеров такого массового предательства, как в «нашей» войне, в ней не найти. О них, в частности, с большой помпой поведал общественности тот бывший градоначальник Москвы, который, пребывая на государственной службе, публично заявил, что чиновники имеют право брать взятки, «ради ускорения процедур оформления различного рода документов». Намереваясь, якобы, беспристрастно разобраться с тем, что в годы войны двигало предателями, он по бездумному своему рвению проболтался о следующем. Что первую группу коллаборационистов составляли националисты. Из них он, прежде всего, упоминает прибалтов. Здесь я соглашусь: многие из них видели в нас оккупантов и боролись против нас, не имея ясного представления о том, чем в действительности являлся фашизм. Но как можно простить представителей народов тех 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 227 республик, которые, оказавшись в оккупации, сотрудничали с немцами: в Крыму, на Северном Кавказе, в Поволжье? (Именно народы этих республик я потом репрессировал и выслал в Среднюю Азию.) Далее, он приводит перечень национальных соединений, сформированных из представителей республик, не бывших в оккупации. Они составили Туркестанский, Волжско-татарский, Кавказско-магометанский, Азербайджанский, Армянский и Грузинский легионы, казахский батальон «Алам», Калмыцкий корпус общей численностью 230 тысяч (!) человек. И все же еще больше предателей набралось среди русских. К февралю 1945 г. (обратите внимание, не к началу, не к середине, а к концу войны) их общее число составило 675 тысяч, служивших в пехоте, в авиации и на флоте. Это — не считая казачьих формирований, насчитывавших до 60 тысяч человек и имевших свой общевойсковой штаб. Всего с немцами сотрудничали 1,3-1,5 млн советских граждан. В том числе на службе в вермахте и СС от 900 тысяч до миллиона, остальные — во вспомогательных войсках и в полиции. Было ли когда-либо в истории войн, чтобы численность перебежчиков в стан противника составляла изрядную долю вооруженных сил самого противника? Никогда и нигде. Ибо они составляли уже не «пятую колонну», но целую «пятую армию». Так что «чистки», произведенные мной перед войной, были не только оправданы, но даже недостаточными и слишком мягкими. Мне ставят в вину, что в период с 1930 по 1939 гг. в СССР по 58 статье (контрреволюционные преступления) было осуждено 2,8 млн человек, из них 725 тыс. были приговорены к расстрелу. Прибавьте эти цифры к армии не выявленных до войны предателей, предложивших свои услуги фашистам, и вы поймете, сколько потенциальных генералов Власовых угрожали не столько советской власти, сколько всей русской нации, которую Гитлер намеревался стереть с лица земли. Подсчитайте те миллионы жаждавших реванша бывших дворян, купцов, кулаков, предпринимателей, спекулянтов, попов и сочувствовавших им, и вы поймете, сколько внутренних врагов желало нашей гибели и, по слепоте своей, России. Пожар Гражданской войны не был затушен в 1920 г. Его угли — все так или иначе проигравшие в этой бойне, яростно тлели, готовые полыхнуть огнем, чтобы сжечь нас — победителей — большевиков и народ, как только представится случай. Его они связывали с моментом, когда внешний враг — уже изготовившийся для прыжка германский фашизм набросится на нашу страну. Вот тогда-то мы и оказались бы между германской Сциллой и отечественной Харибдой, готовых раз и навсегда раздавить нас. При этом мы полностью отдавали себе отчет в том, что для вторичной победы в сражении на два фронта, у нас было слишком мало шансов. Поэтому хирургически отсекая ее предательское меньшинство от ее большинства, я спасал Россию, уподобив ее той ящерице, которая в минуту 228 Глава 5. Рождение и распад СССР опасности добровольно лишается хвоста ради сохранения жизни. Такова логика выживания: или мы, или нас. Одним словом, это была превентивная мера. Как выразился Молотов: «Мы не ждали, пока нас предадут. Мы брали инициативу в свои руки и опережали их». В том же духе высказался личный посланник президента Рузвельта Дж. Дэвиса, признавший, что «у русских были свои квислинги, по аналогии с той же Норвегией, и они их уничтожили». — Простите, господин Сталин, что я вмешиваюсь в ход Вашего повествования, но, насколько мне известно, существуют совершенно иные цифры жертв террора в СССР, — прервал Сталина Аристотель. — Западные советологи во времена холодной войны утверждали, что жертвами репрессий, коллективизации, голода и т. д. стали 50-60 миллионов человек. Солженицын писал о 110 миллионах жертв. Лев Разгон утверждал, что в 1939 г. в лагерях находилось не 2, а 9 миллионов. По Роберту Конквисту цифры репрессированных в 5 раз превышали приводимые Вами данные. — Западными советологами, Солженицыным, Разгоном и Конкви-стом двигало страстное желание излить на нас грязь. И мне трудно комментировать эту злобную глупость, — неодобрительно отвечал Сталин. — На самом деле архивы ГУЛАГа, НКВД и т. д. весьма и весьма точны, и указанные в них цифры соответствуют тем, которые я приводил. Как это теперь вынуждены признать все непредвзятые специалисты. Относительно освещения событий, имевших место непосредственно в ходе войны, разночтений у историков значительно меньше. Поэтому я также не стану останавливаться на их обсуждении, но уже в силу того, что не считаю нужным терять время на то, относительно чего существует хотя бы относительный консенсус. Но не могу не сделать одного замечания, касающегося ваших соотечественников, — продолжал свой монолог Сталин, обращаясь к Рузвельту и Черчиллю. — По окончании войны вы недвусмысленно признавали решающий вклад СССР в нашу общую победу над фашистской Германий. Я прекрасно помню Ваше, господин Черчилль, послание мне от 23 февраля 1945 г. с выражением безграничного восхищения Красной Армией, которая, цитирую: «решила участь германского милитаризма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед». В том же духе было выдержано Ваше, господин Рузвельт поздравление с победой, полученное мной 8 мая, в котором, в частности, говорилось: «Теперь, когда советско-англоамериканские войска принудили армии фашистских агрессоров к безоговорочной капитуляции, я хочу передать Вам и через Вас Вашим героическим армиям горячие поздравления нашего народа и его Правительства. Мы высоко ценим великолепный вклад, внесенный могучим Советским Союзом в дело цивилизации и свободы». 5.2. Сталин защищает социализм по Марксу 229 К сожалению, ваши «будущие поколения» пренебрегают вашими же мнениями, сознательно и беспринципно искажая ту правду об этой войне, которая, в том числе, заключается в признании решающей роли СССР в победе над фашизмом. В наши дни ваши историки, публицисты, литераторы и кинорежиссеры препарируют историю, стараясь внушить общественности, что 2-я Мировая война была выиграна в Эль-Аламейне и на островах Тихого океана. И, разумеется, все они предпочитают предать забвению тот факт, что вы два года тянули с открытием второго фронта, предоставляя советским людям «право» истекать кровью, в одиночку ломая хребет фашистскому зверю. Они замалчивают тот оглушительный провал под Арденнами, который Вы, господин Черчилль, изящно изобразили как «временную потерю инициативы», но который, фактически, грозил вашим войскам, десантированным в Нормандии, сокрушительным поражением. И Вы не можете не признать, что избежать позора Вы смогли лишь благодаря мощному наступлению советских войск, предпринятому в крайне неблагоприятных для нас погодных условиях по Вашей настойчивой просьбе. После победоносного завершения войны перед нами встала задача в кратчайшие сроки нейтрализовать ущерб, нанесенный стране, в которой оккупанты разрушили и сожгли более 1700 городов, 70 тыс. сел и деревень, почти 32 тыс. промышленных предприятий. Уже в первую послевоенную пятилетку (1946-1950) во многом была восстановлена структура общественного производства и выпуск промышленной продукции. Заметных успехов достигло сельское хозяйство. Возрождалось жилищное строительство. Уже в 1947 г. была отменена карточная система, введенная в чрезвычайных обстоятельствах в годы войны, и началось систематическое снижение цен на товары массового потребления. Национальный доход в 1950 г. возрос по сравнению с 1940 г. более, чем на 60 % в сопоставимых • ценах. Пропорционально ему увеличилась общая сумма доходов рабочих, служащих и крестьян. Было развернуто строительство более 700 гидроэлектростанций. Заложены основы атомной промышленности, так что уже в 1954 г. в Обнинске была сдана в эксплуатацию и дала ток первая в мире атомная электростанция. Созданы первые электронно-вычислительные машины (ЭВМ — 1951). Построен мощный фундамент ракетостроения, на базе которого впервые в мире был запущен в космос искусственный спутник земли (1957), а затем Гагарин стал первым человеком, побывавшем в космосе (1961). Здесь я специально хочу остановиться на том извращении фактов, которое мне приписывали, якобы, для собственного возвеличивания и создания моего «культа личности». Я всегда подчеркивал, что рассматриваю себя в качестве проводника идей Маркса и ученика Ленина. В беседе с авторами макета моей краткой биографии, которая вышла в 1947 г., 230 Глава 5. Рождение и распад СССР я подчеркивал несколько принципиальных моментов. Во-первых, что я считаю себя последовательным и убежденным марксистом. Следовательно, никакого учения о коммунизме я составлять не мог, коль скоро оно уже было разработано Марксом. Во-вторых, что я считаю себя верным учеником Ленина. Следовательно, мне нельзя приписывать никакого учения о социализме, об индустриализации страны, о коллективизации сельского хозяйства и т. п., заслуга в развитии которых, в действительности, принадлежит Ленину. Он проложил дорогу. А мы шли по ней. В-третьих, что учение о постоянных и временных факторах войны излагается в любом учебнике по ведению войн, следовательно, я не мог являться его автором. В-четвертых, что если нам и удалось чего-то добиться, то только совместной работой с другими большевиками, учениками Ленина, такими как Дзержинский, Фрунзе, Куйбышев и прочие. Следовательно, ни в коем случае нельзя все успехи советской власти приписывать мне одному. И не моя вина, что в изъявлении своей благодарности ко мне, народ слишком часто, увы, не знал меры. Кстати, после «разоблачения моего культа» на XX съезде КПСС, Хрущев принялся раздувать собственный культ с таким энтузиазмом, что еще немного, и он поставил бы себе в заслугу Октябрьскую революцию. Поэтому, не трудно понять, что меньше всего у меня желания обращаться к тому, что произошло после 1953 г. Мои бездарные наследники профукали все, о чем мечтали Маркс и Энгельс, и основы чего заложил Ленин. Этот завистливый, тщеславный и мстительный шут гороховый Хрущев под предлогом борьбы с «наследием сталинизма» приступил к разрушению всех завоеваний социализма, по непроходимой своей глупости делая одну уступку капитализму за другой. И, прежде всего, он возродил культ денег. Вместо того, чтобы повышать покупательную способность рубля путем повышения производительности труда и снижения цен на товары массового потребления, и стимулирования, тем самым, плановых механизмов производства, он принялся адресно повышать зарплаты, возрождая в обществе тот дух алчности, который присущ всякому собственнику. Бездумно пытаясь впрячь в «одну телегу» (народное хозяйство) коня планового способа производства и лань рынка, он сделал ставку на материальное стимулирование участников трудового процесса ничем не обеспеченными денежными подачками. К сожалению, в стране не нашлось ни одной трезвой головы (ни при его жизни, ни после его смерти), которая бы предупредила общество о фатальной опасности такого противоестественного симбиоза. Напротив, с подачи своих теоретиков-верхоглядов от экономики, он уверил себя, что поведя за собой советский народ по пути, усеянном банкнотами, он приведет его на «зем- it лю обетованную», именуемую коммунизмом. Надеюсь, вы понимаете, в чем суть трагического для социализма парадокса: Хрущев вздумал 5.3. Дискуссия 231 построить общество, свободное от денег, путем наращивания их массы. Как можно было так не понимать или извращать азы марксизма, для меня остается загадкой. Сегодня историки удивляются тому, как легко сдал свои позиции социализм в 1991-1993 гг. Удивляться нечему, ибо он начал свое отступление со дня моей смерти, — и с этими словами Сталин замолк, бросив быстрый, оценивающий взгляд в слушателей, а затем переведя его в окружающее пространство.