ДЕТЕРМИНИРОВАННОСТЬ ПОЛИТИКИ ЭКОНОМИКОЙ ПО МАРКСУ

Следует ли упрекать марксистскую политическую экономию в чрезмер упрощении, поскольку она сводит политический анализ к игре, которую ма| было бы более или менее усложнить путем использования двух терминов: 63

и надстройка? Первый, отождествляемый с экономической сферой,

ляет собой реальное место в истории, тогда как надстройка (государство, пр^ ' Structures sociales du Haut-Atlas.

Все это согласно тексту: Geertz, «Le sec et l'humide: irrigation traditionnelle ? Bali et au Этот текст был издан первоначально в «Humanecology». L. 1. 1972.

Шекспир У. Поли. собр. соч.: В 8 т. L. 6. С. 494.

религия, идеология) является лишь его отражением. Подобных утверждений ^ожно найти у Маркса немало. Но как показывает сложный генезис классового с0знания, рассмотренный выше (гл. У. с. 136), Маркс считает, что утверждение, согласно которому «не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание»40, не может автоматически служить основой для понимания любого события. Хотя марксистскую социологию (по крайней мере социологию Маркса) можно подозревать в том, что она не обладает способностью объяснять событие, сам статус единичности которого противоречиттенденции социологии выводить законы из множественности, сам Маркс — и, может быть, здесь позиция ученого и философа уступает место страстности революционера — стремится охватить преходящие структуры, катастрофы, кризисы.

Итак, желая в какой-то мере из педагогических или политических соображений подчеркнуть определяющую роль экономики для политики, Маркс и еще в большей степени Энгельс и Сталин в ряде случаев сводили политику к своего рода производному фактору экономики. Так, спустя некоторое время после написания «Манифеста Коммунистической партии», Маркс излагает историю революции 1848 г. в «Классовой борьбе во Франции с 1848 по 1850 г.», во введении к которой в 1895 г.

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ПЕРВИЧНОСТЬ ТРУДА

Прежде чем стать социологическим и экономическим, а затем и политическим тезисом, утверждение первичности производства является у Маркса антропологическим и философским положением, связанным с его концепцией человека.

Полемизируя в своей работе «Немецкая идеология» (1846) с немецкими фи- лософами-«идеалистами», которые занимались вопросами идеологии, в то вре-

ИТ,

Л

мя

как французские и английские «материалисты» изучали «гражданское ? етво», он уКазываеТ5 что существуют четыре «стороны первоначальных ческих отношений». Прежде всего люди должны производить материальные

ства, необходимые для удовлетворения их потребностей (пить, есть, иметь

лье, одежду). Затем, когда первая потребность удовлетворена, то действия, печивающие г °°в

это удовлетворение, и необходимые для этого орудия ведут к ^

никновению новых потребностей. Таков ИСХОДНЫЙ пункт ИСТИННОГО ИСТОри^1 кого развития, в результате которого возникает третье отношение, то, *4

связано с воспроизводством, т.

ственное еди*

существующее социальное отношение, становится постепенно „ ненным П0ДЧ8

отношением, в то время как возникают другие социальные отношен»

Таким образом, производство и воспроизводство являются одновременно

ственными г -

и социальными отношениями, представляющими собой м„ , В

ную базу общества, или то, что Маркс часто называет «бытием». И лишь

возникает сознание, которое несет на себе отпечаток материальности, ПОдойр

сотрясению воздуха при разговоре. Но подчеркивая материальность языка,

не придает ему свойства первичной, подлинной, основополагающей матерИ

ности, подобно материальности потребности и сексуальности, труда и _

ссмьи-

Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее, и

Ж]

других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого,

тельное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности ^астоят^дь^^щ^обходимости общения с другими людьми (Маркс % Энгельс Ф.

Таким образом, язык рассматривается у Маркса в рамках системы

прота

поставлений, противопоставлений гражданского общества и государства, реал!| ности и представления, «бытия» и «сознания», «земли» и «неба». также как

[Щ

уЛенина, его последователя в данной области, девалоризация полити™ У~Мар11 имеет свои корни в девалоризации языка, в мизологии, неприязни к „„„„,,1 . гласно Марксу, «задача опуститься из мира мыслей в действительный мир г^ вращается в задачу спуститься с высот языка к жизни»2. А идеология, предста ления являются «языком действительной жизни». Иначе говоря,

СДИНСТВСНг

полной реальностью является материальность, связанная с бытием сущего, которого представляет собой своего рода деградацию или многословие. (Одк ко в качестве противопоставления этому идеологическому генезису человек который выводит язык из наличия социальных потребностей, можно утвер^| дать, что язык не является ни производным, ни вторичным по отношению К стеме потребностей.

другу в логическом и физиологическом плане (см. гл. II, с. 38).

' Со/а D. L?nine et l?ninisme, p. 68—71. Одну из самых грубых форм сведения языка к поЙ*а ке можно найти у Бухарина: язык и мышление являются у него «идеологическими надстройками».

развитие которых зависит от развития труда (Теория исторического материализма: учебник марксистской социологии).

- Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. L. 3. С. 448. Тезис первичности бытия относительно сознания и определение человека как животного, производящего орудия труда, перенесенный из области антропологии в область социологии, ведет к утверждению первичности экономики над всеми другими сферами общественной жизни. Первичности труда для человека как родового существа соответствует первичность экономического фак- т0ра Для общества. Маркс сознательно сформулировал в упрощенной форме тезис о детерминированности политических и социальных структур развитием техники. «Общественные отношения, — пишет он в 1847 г. в «Нищете философии», — тесно связаны с производительными силами. Приобретая новые производственные силы, люди изменяют сво,й способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни, — они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталистом»42. Этот тип анализа обрел свою наиболее распространенную формулировку спустя несколько лет, когда Маркс предложил глобальную концепцию общества, где экономика является основой всех других факторов (что часто представляется в виде противопоставления базиса и надстройки, которое у Маркса четко не обозначено).

В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил.

Когда производительные силы вступают в противоречие с производственными отношениями, начинается эра социальной революции, в результате которой изменения социальных основ сопровождаются более или менее значительным и быстрым потрясением в громадном социальном здании, в том числе в юридических, политических, религиозных, художественных сферах, в которых люди осознают это противоречие. А осознание противоречий между экономическими структурами и идеологическими, политическими формами, хотя и не влечет за собой строгого параллелизма, позволяет тем не менее установить соответствие между тем, что люди ставят перед собой в качестве задач, и возможностью, которой они располагают для их решения: «Человечество ставит себе всегда такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо или по крайней мере находятся в процессе становления». Еще одно, более конкретное подтверждение тезиса, гласно которому бытие определяет сознание, а не сознание определяет дЫт Именно этот текст ляжет в основу изложения «исторического материали г

Сталиным в его работе «О диалектическом и историческом материализме»

Он также утверждает первичность развития производительных сил,

ТОГО, г ИСХОДЯ

’ что «общественные идеи, теории, политические учреждения, .

на базе назревших задач развития материальной жизни общества Развития «

щественного бытия, — сами воздействуют потом на общественное дЫТИе

материальную жизнь общества, создавая условия, необходимые для того, чт$

довести до конца разрешение назревших задач материальной жизни обществ

сделать возможным дальнейшее ее развитие».

рия общественного развития Маркса позволяет определить роль передовой :

тии и масс, которые она должна «мобилизовать и организовать в великую.

мию партии пролетариата». Выступая против «вульгарного материализма»,

лин указывает на возможность преобразования общества путем организовав

го действия. Отсюда он также выводит научную программу поиска в цстор^

ком плане: историческая наука, пишет он, — но это может также относиться

политической науке, — «если она хочет быть действительной наукой, не А.

более СВОДИТЬ историю общественного развития К действиям королей И по^

водцев, к действиям «завоевателей» и «покорителей» государств, а должна Пре*

всего заняться историей производителей материальных благ, историей ТрудЯщ^

масс, историей народов». История и все общественные науки должны, на*

мер, заниматься поиском экономических переменных величин, объясняю

соотношение политических сил и представительных идеологических которые из них вытекают.

Штотк5°ВАИИОСТЬ или Г0СПОДС7В0 ПОСРЕДСТВОМ

Однако эта программа, которая направлена на поиск законов истории «мнениях и идеях общества», а в способе производства, может быть оспо или в значительной степени нюансирована на основе самого Маркса. р[оли^ не только не всегда выступает у Маркса как следствие экономики, но и ставляет собой, по крайней мере в определенные периоды исторического тия, доминирующий фактор всей общественной жизни. В одной из глав пер^ тома «Капитала» с выразительным названием «Кровавое законодательство с KQj XV в. против экспроприируемых. Законы с целью понижения заработной „д ты», приводя примеры насилия во времена Генриха VIII (порка и тюремное з ключение), Эдуарда VI (отдача в рабство уклоняющихся отра5оты^ Елизавет* («В царствование столь же материнское, сколь и целомудренное Queen Bess «gjj? дяг вешали целыми рядами»), Якова I (новое законодательство о бродяжничес Маркс показывает, как в XVI—XVIII вв. законы были направлены на то, чт04 ограничить возможность трудящихся влиять на цену рабочей силы Одним примеров, касающихся Франции, является закон Ле Шапелье, принятый ВИЮ1

1791 г., который запрещал создание объединений рабочих. «Нарождающейся буржУазии нужна государственная власть, и она действительно применяет государственную власть, чтобы «регулировать» заработную плату, т. е. принудительно удерживать ее в границах, благоприятствующих выколачиванию прибавочной стоимости, чтобы удлинять рабочий день и самого рабочего держать в нормальной зависимости от капитала. В этом существенный момент так называемого первоначального накопления». А в главе, посвященной генезису промышленного капитализма, Маркс пишет:

Различные моменты первоначального накопления распределяются, исторически более или менее последовательно, между различными странами, а именно: между Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Англией. В Англии к концу XVII века они систематически объединяются в колониальной системе и системе государственных займов, современной налоговой системе и системе протекционизма. Эти методы отчасти покоятся на грубейшем насилии, как, например, колониальная система. Но все они пользуются государственной властью, т. е. концентрированным и организованным общественным насилием, чтобы ускорить процесс превращения феодального способа производства в капиталистический и сократить его переходные стадии. Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 76.1).

Этот текст является иллюстрацией того, насколько трудно сказать, какую роль Маркс отводит государству и политике, потому что, определяя функцию государственной власти как организованное насилие при переходе от феодализма к капитализму, он рассматривает его как «экономическую потенцию». Однако можно пытаться показать, как это делали, в частности, Луи Альтюссер и его школа43, что каждая общественная формация представляет собой специфическую комбинаторику, в которой политика и идеология могут играть доминирующую роль; эта господствующая роль, выполняемая в институциональном плане государством или церковью, а в функциональном плане — организованным насилием или сакрализацией законов, объясняется самой природой экономики. Политика, право или религия могут обладать в том или ином обществе относительной автономией: экономический фактор может уступать доминирующую роль Другому фактору в специфической общественной формации. Таким образом, Маркс указывает, что прибавочный труд крестьянина может в Азии прямо отдаваться государству в той мере, в какой оно само является собственником: налог является способом, посредством которого взимается земельная рента, поскольку политический суверен — одновременно и собственник. При"таких обстоятельствах «отношение зависимости может иметь политически и экономически не более суровую форму, чем та, которая характеризует положение всех подданных по отношению к этому государству. Государство здесь — верховный собственник земли. Суверенитет здесь — земельная собственность, сконцентрированная в национальном масштабе»44.

Таким образом, экономическая и политическая сферы могут выступать как Институциональнослитные. 232

Эффективность закона выступает как фактор, играющий свою собствен роль, которая позволяет отказаться от схемы жесткой «материальной» детер нированности. Как объяснить тот факт, что трудящиеся, в данном случае к* тьяне, поставленные в условия зависимости, стремятся тем не менее увелич производство и повысить производительность труда? Почему крепостной тьянин на барщине стремится производить больше, в то время как его труд * житдля обогащения другого лица? В первоначальныхусловиях, говорит Мар т.е. в условиях феодального способа производства, «традиция должна играт] шающую роль». Следовательно, здесь речь идет не об отсутствии логики, идеологическом факторе, который вынуждает крестьян добиваться роста п изводительности без какой бы то ни было пользы для себя. Логика идеи, определенных условиях, представляет нечто большее, чем логика «матери ной» заинтересованности. «Ясно далее, что здесь, как и повсюду, господств щая часть общества заинтересована в том, чтобы возвести существующее п жение в закон, и те его ограничения, которые даны обычаем и традицией, (|Г сировать как законные ограничения». Социальная стабильность способа щ водства, которая принимает вид устойчивого общества, независимого от стого случая, в значительной степени представляет собой необходимый мом «воспроизводства», при котором регулярность, в известном смысле, эманси рует способ производства от «произвола». Продолжительное и усиленное производство, упроченное как обычай и традиция, в конечном итоге «санк" нируется как положительный закон». Разделение между трудом, плоды кото го идут крестьянину, и прибавочным трудом в виде барщины в пользу помещ ' не основывается на соотношении сил в чистом виде или на прямом подч~ нии, а принимает форму социально допустимого и признанного института, торый не навязывается, а признается имеющим законную силу, иначе гов легитимируется согласно веберовской терминологии.

В более широком плане условие существования феодального способа пр водства основано на том факте, что прибавочный труд, вместо того чтобы п' являться в грубой форме принудительного труда, присваиваемого третьи цом, не предстает таковым, а является своего рода сакрализованным обязат ством. Если при капиталистическом способе производства за формой зарпла скрывается сам процесс присвоения прибавочной стоимости, а в феодаль обществе прибавочная стоимость, например при барщине, выступает отдель от труда, предназначенного для воспроизводства рабочей силы, то феодальн способ производства для сокрытия этого положения требует внеэкономичес го инструмента. Разве могут быть крепостные крестьяне без священника? Р~ могут быть помещики без церкви?