§1.3. Электоральная культура населения города Москвы как пример специфической электоральной культуры жителей мегаполиса

Исследователи, занимающиеся изучением специфики протекания политических и, в частности, избирательных процессов в различных территориальных образованиях, выделяют следующие характерные особенности, присущие мегаполисам: приверженность партиям и кандидатам либерального спектра (более значительная, нежели в городах меньшего масштаба), ярко выраженный индивидуализм жителей, высокая значимость ценности «свобода» и в общем большая распространенность демократических ценностей и идеалов, доступность участия в разнообразных формах политической деятельности, в том числе путём непосредственного контакта с политическими лидерами как регионального, так и федерального уровней, широкие возможности граждан для самореализации в политической сфере. Обобщая всё вышесказанное, можно констатировать, что население мегаполисов обладает авангардистским мировоззрением в большей степени, чем жители остальных территориальных образований, которым свойственны традиционные взгляды на политическую действительность^[47].

Интересно, однако, отметить ряд парадоксов и противоречий, связанных с реальным протеканием политических и избирательных процессов в мегаполисе. Е.И. Перина включает в их число следующие:

- противоречие между широкими возможностями получения информации о политической деятельности и невысокой востребованностью, а также целесообразностью использования этой информации;

- противоречие между потребностью консолидации общества на основе единых разделяемых большей частью населения ценностей, идеалов и норм и отсутствием такого рода консолидации;

- противоречие между необходимостью участия в политическом процессе и отсутствием стремления к такому участию^[48].

Возвращаясь к электоральной тематике, отметим также, что на основании результатов проводившегося в 2005 году Фондом общественного мнения социологического опроса среди граждан РФ, было выявлено, что «чаще других признают необходимость выборов жители мегаполисов и других крупных городов»^[49]. Также в уже упоминавшейся выше работе Е.И. Периной приводятся данные авторского исследования, свидетельствующие о том, что основной формой участия в политической деятельности для жителей мегаполисов являются голосование на выборах (79% опрошенных). В то же время несмотря на то, что тенденции к снижению участия в выборах наблюдаются по всей стране, по данным исследований Фонда общественного мнения, чаще других отвечают что «никогда не ходят на выборы» жители больших городов^[50].

Теоретические предпосылки рассмотрения электоральной культуры сложнейшего с точки зрения разнородности объекта - города Москвы базируются, помимо гипотез самого автора, на наработках электоральных географов. Как пишет Д.Д. Орешкина в своем диссертационном исследовании «Картографический метод в исследовании электорального поведения населения РФ», «можно говорить о существовании «особой московской» манеры («культуры») голосования^[51].

Не менее значимо и высказывание Р.Ф. Туровского^[52], утверждающего, что «столичный тип голосования не предполагает однообразия электоральных предпочтений и консолидированного голосования...

Рассмотрим московскую специфику в контексте объекта нашего исследования - электоральной культуры. В Москве наблюдается частично описанное нами выше противоречие между достаточно низкими показателями явки и высоким уровнем протестной активности населения, которая, впрочем, имеет не столь уж массовый характер в рамках всего города. По данным исследования «Левада-центра», проведенного в феврале 2015 года, «готовность протестовать, как и симпатия к лидерам «несистемной оппозиции», значительно выше среди жителей Москвы, чем среди жителей провинции^[53]. В рамках исследования ВЦИОМ 2012 года было выявлено, что именно среди жителей Москвы и Санкт-Петербурга наибольшее число тех, кто принимал участие в митингах и шествиях с требованиями к властям, подписывал петиции с требованиями к властям, а также участвовал в деятельности оппозиционных организаций и наименьшее - тех, кто участвовал в митингах и шествиях в поддержку властей^[54]. Отметим, однако, что волна протестных настроений, получившая наибольшее развитие именно в Москве, к концу 2013 года пошла на спад, что не могло не отразиться как на политической активности населения, так и на рейтинге действующей власти: активность снизилась, рейтинг же «пополз» вверх.

Характерное для Москвы явление - значительный разрыв между интересом к федеральным и региональным выборам: показатели явки на них отличаются в 2-3 раза и не в пользу последних. А.В. Кынев, например, делает предположение, что это следствие «информационной избыточности», царящей в Москве: именно здесь сосредоточено наибольшее число

пользователей Интернета, вещает наибольшее количество радиостанций, издается максимальное число периодических изданий, действует наибольшее число телевизионных каналов. Таким образом, всё внимание избирателей сосредотачивается на той избирательной кампании, которая лучше всего освещается в средствах массовой информации и на которую, соответственно, тратится больше ресурсов^[55]. Это объяснение также может быть дополнено следующим: Москва - один из немногих регионов России, где, на наш взгляд, электорат не учитывает значимость такого фактора голосования, как способность кандидата отстаивать интересы своего региона - причем как в материальном, так и статусном аспектах. Территориально (и не только) Москва в наибольшей степени приближена к федеральной власти, в связи с чем избиратели, по всей видимости, полагают, что кто бы ни занял пост мэра или кресла депутатов Мосгордумы, ситуация в городе в любом случае останется контролируемой.

Интерпретация вышеуказанного противоречия между относительно низкой явкой на выборы и распространенностью протестных форм поведения населения, по нашему мнению, может быть связана не столько с популярностью оппозиционных настроений среди большей части жителей города Москвы, сколько с высоким уровнем активности протестно настроенной части населения. Во многом их мобилизация обусловлена и развитостью информационной среды: ни для кого не секрет, что Интернет традиционно считается «территорией» оппозиционно настроенных граждан, которые активно используют ресурс социальных сетей для организации своей деятельности. Из этого следует и тот вывод, что оппозиционеры в принципе обладают большей политической активностью (хотя бы декларируемой), нежели нейтрально или провластно настроенные жители. Этот тезис подтверждается результатами социологического опроса, проведенного «Левада-центром» в 2013 году^[56]. При сравнении ответов всех москвичей и участников оппозиционного митинга, проходившего 12 июня 2013 года, на вопрос о готовности принять участие в различных видах политической активности были получены следующие результаты. Единственная форма политической активности, которая для всех москвичей в целом более предпочтительна, нежели для оппозиционеров - это участие в выборах (60% против 54% соответственно), во всех остальных видах политической активности в большей степени готовы принимать участие оппозиционно настроенные граждане: наибольшие различия фиксируются по вариантам ответа: «жертвовать деньги на политические проекты оппозиции» (74% среди оппозиционеров против 2% среди выборки москвичей в целом) и «создавать альтернативные государству структуры общественного самоуправления» (50% среди оппозиционеров против 2% среди выборки москвичей в целом).

Проведем также сравнительный анализ голосования московских и российских избирателей на основе итогов шести выборов федерального уровня: Президента РФ (2000, 2004, 2008, 2012 гг.), а также депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ (2007, 2011 г.). Сравнение проводилось на основе показателей явки избирателей, а также процентных значений распределения голосов между кандидатами и партиями. Полученные в результате анализа данные приведены в таблице 1.

федерального уровня 2000-2012 гг. в Москве и в среднем по России

Заслуживают внимания, на наш взгляд, следующие факты, которые подтверждают справедливость выделения специфических черт электоральных предпочтений населения города Москвы и соотнесения их с признаками электоральной культуры мегаполисов: условной протестности и достаточно значительной поддержки либеральных сил (что в отечественных реалиях достаточно часто синонимично). Так, в период присутствия в бюллетенях для голосования графы «Против всех», в Москве её выбирали чаще, чем в каком бы то ни было регионе России (5,92% в 2000 году; 6,6% - в 2004 году), а с её отменой, например, на президентских выборах 2012 года, в столице наблюдалась наибольшая доля бюллетеней, признанных недействительными (2,09%).

Кроме того, интересны результаты сравнения значений некоторых показателей итогов голосования москвичей со средними значениями аналогичных показателей по России. В сравнении мы будем опираться на данные о голосовании на президентских выборах 2000, 2004, 2008, 2012 годов и на выборах депутатов Государственной Думы в 2007 и 2011 годах.

Прежде всего, необходимо отметить, что жители города Москвы демонстрируют меньшую, чем в среднем по России, поддержку «провластных» участников голосования, будь то конкретный человек или политическая партия. Так, процент голосов, отданных в Москве за В.В. Путина в 2000, 2004 и 2012 годах, ниже такового в среднем по России на 6,7; 2,7 и 16,7 процентных пункта соответственно. Для «Единой России» наблюдается аналогичная ситуация: в 2007 процент проголосовавших за эту партию в Москве (54,1%) был ниже среднероссийского на 10,2 п.п.; в 2011 - ниже на 2,7 п.п. При этом снижение «разрыва» связано скорее с уменьшением поддержки партии в России в целом.

Противонаправленной тенденцией можно считать относительно более высокий уровень поддержки москвичами кандидатов либерального толка.

Так, на соответствующих выборах Г.А. Явлинский, И.М. Хакамада и М.Д. Прохоров получали в Москве заметно больший процент голосов, чем в среднем по России (на 12,8; 4,4 и 12,6 п.п. соответственно) и в каком бы то ни было ином регионе в целом. Аналогичная ситуация наблюдается для либеральных партий - в 2007 и 2011 годах за «Союз правых сил» и «Яблоко» в Москве и Санкт-Петербурге отдал свои голоса больший процент пришедших на избирательные участки, чем в других российских регионах.

При этом для московских избирателей то, что кандидат позиционирует себя в качестве носителя либеральных ценностей, важнее, чем его взаимоотношения с властью - так, по-видимому, именно с либеральным образом Д.А. Медведева связано то, что в 2008 году он не только набрал в Москве больший процент голосов, чем в среднем по России (на 1,2 п.п.), но и установил своеобразный рекорд для кандидата от власти, не превзойдённый ни до, ни после, будучи поддержанным 71,5% проголосовавших.

Проанализируем также, как изменялась поддержка «провластных» и «либеральных» кандидатов в Москве и Российской Федерации на выборах с 2000 по 2012 год. Соответствующие данные представлены на рисунке 1.

Провластный - Москва Провластный - РФ Либеральный - Москва Либеральный - РФ

Рисунок 1 - Динамика показателей поддержки «провластных» и

«либеральных» кандидатов в рамках избирательных кампаний федерального уровня 2000-2012 гг. в Москве и в среднем по России, %

Анализ динамики изменения значений показателей поддержки москвичами провластных и либеральных участников избирательных кампаний Президента РФ и депутатов Государственной Думы РФ в 2000­2012 годах также позволяет сделать ряд интересных, на наш взгляд, наблюдений. Так, в 2000, 2004 и 2007 годах совокупная поддержка либеральных кандидатов (и отдельных персоналий, и партий) в Москве неизменно была выше, чем в среднем по России, а провластных - напротив, ниже. Лишь в 2008 году, когда в сознании многих активных избирателей данные категории пересеклись в кандидатуре Д.А. Медведева, указанные тенденции были нарушены, и уровень поддержки москвичами будущего президента, относимого нами к провластным участникам голосования, превысил средний по России. Это, однако, не смогло преломить долгосрочную практику, и уже в 2011 году москвичи, разочарованные, по- видимому, деятельностью Д.А. Медведева и возглавляемой им «Единой России», снова в большей степени, чем среднестатистические россияне, поддерживали либеральную оппозицию и в меньшей - представителей партии власти. Кроме того, именно в этот период в Москве прошли самые масштабные в современной истории России акции политического протеста. То, что в результате не произошло изменений в системе государственного управления, по-видимому, существенно снизило интерес москвичей к участию в политических процессах и, несмотря на то, что правительство столицы приняло ряд мер, направленных на мобилизацию активного электората, отразилось в крайне низких (даже для регионального уровня выборов) показателях явки на выборах мэра города и депутатов Московской городской думы.

Таким образом, можно сделать вывод, что электоральная культура населения города Москвы, являясь достаточно ярким представителем

электоральной культуры жителей мегаполиса, обладает собственными специфическими чертами, особенно заметными при сравнении с иными регионами страны.

Так, электоральные предпочтения москвичей в целом могут быть охарактеризованы выраженным уклоном в сторону поддержки кандидатов либеральной направленности, высоким уровнем протестного голосования и более низким, чем в целом по стране, уровнем поддержки В.В. Путина - причем последняя тенденция носит практически персонализированный характер. Электоральная диспозиция и активность населения столицы противоречивы - с одной стороны, по данным многих исследователей, москвичи признают важность и значимость института демократических выборов, однако на практике проявляют достаточно низкую активность в день голосования, особенно, если речь идет о региональных или местных избирательных кампаниях. При этом количество условных «оппозиционеров» среди москвичей достаточно для формирования устойчивых коллективов политических активистов и проведения заметных агитационных кампаний, чего не наблюдается в иных регионах - ярким примером тому могут служить кампании партий либерального толка 2015 года в Калужской или Костромской областях, в Магадане, в рамках которых группы сборщиков подписей и агитаторов формировались не из местных сторонников, а из приезжих москвичей. Однако далеко не все жители столицы заинтересованы в столь глубокой вовлеченности в электоральные процессы - скорее речь может идти о том, что и активность, и апатия по отношению к выборам в Москве находит более яркое выражение, чем в иных регионах России.

Подобная эклектичность электоральной культуры населения города Москвы является, по нашему мнению, следствием объективных особенностей столицы: огромной площади, наибольшей численности и плотности населения, значительного отрыва по социально-экономическим показателям от иных регионов, а также уникального административно­территориального статуса - города-столицы Российской Федерации и вместе с тем - отдельного её субъекта. Она же обусловливает особый интерес к социологическому анализу данного феномена, результаты которого способны не только углубить и конкретизировать приведенные выше характеристики, но и более подробно описать особенности и причины их неоднородности, разнонаправленности.

Таким образом, в рамках первого параграфа нами были выделены основные этапы становления современной российской политической системы, определены их общие и специфические черты. В результате рассмотрения последних с позиций «культурсоциологии» Дж. Александера сделан вывод о необходимости приоритетного изучения культурных оснований общественно-политических и электоральных процессов.

Развивая данный тезис, во втором параграфе мы рассмотрели основные подходы к определению культуры, политической культуры, электоральной культуры. Приведена авторская трактовка основного термина

диссертационной работы, разработанная с учетом специфических задач исследования; описана оригинальная трехкомпонентная структура электоральной культуры, выделены её функции. В рамках третьего параграфа мы констатируем неоднородность электорального пространства России, указываем основные расколы, по которым пролегают

дифференцирующие линии. Основным из такого рода расколов признается раскол «город-село», кратко описываются основные черты электоральной культуры сельского и городского населения. Особо выделен феномен электоральной культуры мегаполисов, определены её базовые характеристики. Кроме того, приведены данные авторских расчетов, посвящённых сравнительному анализу голосования московских и российских избирателей по итогам шести выборов федерального уровня на основе показателей явки избирателей, а также процентных значений распределения голосов между различными кандидатами и партиями. Рассмотрена динамика значений показателей поддержки москвичами провластных и либеральных участников избирательных кампаний. Сделан вывод о наличии особой электоральной культуры населения города Москвы по сравнению с другими регионами России, внутренне неоднородной и сегментированной. Более углубленному анализу её характеристик и специфических черт посвящена вторая глава настоящей диссертационной работы.