Формализация — точное определение

В дальнейшем я ограничусь лишь кратким описанием основных условий теоремы — условий, которые являются относительно ограничительными. Впрочем, существует весьма значительное количество исследований, основные ныводы в которых основаны на смягчении этих условий.

Относительно предположения о рациональности. Избиратели и партии отвечают общим требованиям в соответствии с индивидуальной рациональностью. Условие теоремы медианного избирателя состоит в том, что партии и избиратели приспосабливаются к общим требованиям относительно согласованности предпочтений, убеждений и действий, как намечено в стандартной теории рациональности [см., напр.: Luce, Raiffa 1957: Chp. 13]. Если «партию» заменить «кандидатом», мы можем обоснованно оценить это как относительно неоспоримое условие. Впрочем, и в противном случае у нас остается потребность в объяснении сосредоточения предпочтений в пределах партий. Один из способов сделать это состоит в предположении, согласно которому члены партии, входящие в программный комитет, мотивированы исключительно желанием победить на выборах. Что касается избирателей, предположения в данной сфере могут показаться несколько странными, так как в другой части книги Даунс утверждает, что рациональные эгоистичные избиратели не будут утруждать себя голосованием, поскольку вероятность того, что единственный голос окажется решающим на выборах, фактически равна нулю, в то время как участие в выборах всегда предполагает определенные затраты [Downs 1957: 36-50]. Если бы это умозаключение выдерживало критику, у партий не было бы избирателей, за которых можно конкурировать.

Таким образом, в итоге теория рациональности, судя по всему, не дает удовлетворительного объяснения решению избирателей отдать свой голос за определенную партию.

Теория близости, как может показаться, порождает осторожную, наглядную и непротиворечивую гипотезу. Это, однако, весьма спорно. Во-первых, ей бросает вызов так называемая теория направлений, разработанная У. Листхауг, С. Макдональдом и Дж. Рабиновитцем. Основной смысл теории направлений вкратце заключается в том, что избиратели оценивают партии по направленности — отталкиваясь от центра — на основании соответствующих платформ и программ. Новым при этом является утверждение, согласно которому партии, односторонне располагающие себя «слишком далеко» от центра (экстремистские партии), получают дополнительное «наказание» от избирателей, но при этом должны, тем не менее, «прояснять» данную позицию, которая помещает их «далеко», но не «слишком далеко» от центра. Прогнозы теории направлений совпадают с прогнозами теории Даунса для «умеренных», но не для крайних партий.

Теоретическое основание теории направлений весьма спорно, но то же самое можно сказать и о ее эмпирическом содержании. Предмет дискуссии заключается в том, существует ли научно-теоретическое основание для того, чтобы предпочесть теорию направлений теории близости. Дискуссия эта весьма запутанна и далека от ясности. Так, Макдональд и др. [Mcdonald et al. 2001] выдвигают аргументы в поддержку теории близости, Вестхольм [Westholm 2001] пытается опровергнуть ее, а Льюис и Кинг [Lewis, King 2000] считают, что рассматриваемый вопрос не может быть разрешен эмпирически.

Относительно предположений о предпочтениях с одним максимумом и об их одномерности.

Что произойдет, если мы ослабим условие, согласно которому оценки избирателей делаются в рамках единственного измерения? По всей вероятности, в подобном случае «победителей по Кондорсе» больше не будет. Это применимо даже к тем ситуациям, когда мы предполагаем, что выгода избирателей представлена монотонными метрическими функциями [Davis et al. 1972]. Соответственно условие одномерности имеет критическое значение для результата Даунса, представленного в строгом смысле.

Относительно предположения о том, что идеальные позиции избирателей непрерывно распределяются в фактическом измерении. Это — предположение формальной целесообразности. Оно позволяет использовать методики вычисления непрерывных функций вероятности. В то же самое время это умеренное предположение, к которому каждый приблизится на фактических выборах. Есть причина полагать, что в определенном измерении среди избирателей в электорате будут обнаружены все виды нюансов в политических позициях.

Относительно предположения о двухпартийных системах. Есть только две баллотирующиеся на выборах партии, но что произойдет, если на выборах будет конкурировать большее количество партий? Хинич в своей работе [Hinich 1977] дал ответ для чистого (не вероятностного) электорального решения, основной смысл которого заключается в следующем: при количестве партий свыше трех существует равновесие, при котором партии распределяются вдоль измерения. При существовании (только) трех партий равновесие отсутствует.

Условие теоремы медианного избирателя заключается в том, что число партий задано извне и их может быть только две. Хинич демонстрирует, что при количестве партий свыше трех мы должны ожидать, что партийные программы отклонятся от тенденции к центрированности, которая представлена точкой зрения медианного избирателя. С определенными оговорками это сохраняется и в том случае, когда электоральные решения являются вероятностными (в противоположность чистым). Будут ли таким же образом отклоняться от этой тенденции политические решения в многопартийной системе — это другой вопрос, к которому мы еще вернемся ниже (медианная теорема в мажоритарных собраниях).

Относительно предположения о мотивации партий. Условие теоремы медианного избирателя заключается в том, что [артии заинтересованы исключительно в победе на выборах. Формально это может быть доказано тем, что на теорему медианного избирателя не влияет точная формулировка этого мотива. Таким образом, и максимизация ожидаемого большинства голосов, и максимизация ожидаемого шанса на победу поддерживают срединную позицию. При этом предположение о существовании чисто идеологических партий (не стремящихся к победе как таковой) только разрушает тенденцию центрированности в некоторых специфических случаях. Особенно когда у обеих партий есть идеальные позиции на одной и той же стороне медианы [см.: Wittman 1983; Alesina 1988].

Относительно предположения о том, что партия, собирающая большинство голосов, побеждает на выборах. Это условие представляет собой точное институциональное описание системы, верное для определения победителя выборов в одномандатных избирательных округах по принципу относительного большинства. Эти связи легко нарушаются — говоря формально, в случае существования связи электоральный результат случаен. Случаем, демонстрирующим это условие как приемлемое — в эмпирическом смысле,— является подсчет голосов во Флориде на президентских выборах 2000 г. в США. Это было соревнование практически равных соперников, и победитель (выигравший президентские выборы) был определен судами, которые обычно не вовлекаются в проведение выборов.

Относительно предположения о том, что избиратели и партии владеют полной информацией о программах и идеальных позициях. Даунс посвящает почти треть своей книги исследованию различных форм отклонений от условия полноты информации, задаваясь вопросом о том, какие виды отклонений возможны и каковы могут быть последствия этих различных отклонений [Downs 1957: 77-95, 97-103, 183-188, 207-260]. Проведенный ученым анализ подобных отклонений часто является весьма глубоким и стимулирующим дальнейшие исследования. Впрочем, на данный момент выводы Даунса уже рассматриваются как неточные, хотя его вины в этом нет. В его распоряжении не было современных технологий, позволяющих проводить анализ различных форм асимметричной информации в ситуациях стратегического взаимодействия со значительной степенью концептуальной точности. Сегодня мы можем убедиться, что Даунс был настроен гораздо более пессимистично, нежели следовало, в отношении надежности теоремы в случае ослабления условия полноты информации.

В весьма любопытной серии статей, опубликованных в 1980-1990-х гг., было продемонстрировано, что вначале (на старте избирательной кампании) значительное большинство избирателей может быть достаточно неосведомленным о партийных программах, да и сами партии могут не иметь достаточной информации о распределении идеальных позиций в электорате, но при этом теорема медианного избирателя не теряет своей силы [McKelvey, Ordeshook 1985, 1986; Bowden 1989; Lupia, McCubbins 1998]. Для этого необходимы лишь небольшой процент хорошо осведомленных избирателей — «политических наркоманов» — и знание отдельным избирателем того, по какую сторону от средней между двумя партиями позиции он располагается. Термин «политический наркоман» я позаимствовал у Хантера Томпсона [Thompson 1994]. Томпсон утверждает, что для него президентские выборы в США являются настолько нестерпимо волнующими, что они требуют полного внимания и неограниченного накопления информации обо всех видах важных и неважных деталей относительно партий и позиций. На основе такой (минимальной) информации неосведомленные избиратели могут рационально скорректировать свои убеждения (относительно распределения идеальных позиций, а также относительно партийных программ), наблюдая изменения в ряду опросов общественного мнения, предшествующих выборам. На фоне тех же опросов общественного мнения партии также могут рационально скорректировать свои мнения о распределении идеальных позиций. Данный процесс порождает равновесие, при котором рациональные ожидания партий и избирателей (ожидания, согласованные в равновесии) действуют на этих основаниях и реализуют срединную позицию. В дальнейшем ожидания также достаточно быстро конвергируют, даже когда процент неосведомленных очень высок.

По поводу предположения о статической игре. Избиратели и партии принимают свои решения одновременно (поэтому информация несовершенна): теорема медианного избирателя может рассматриваться как равновесие Нэша в статической игре. В то же время авторы обычно представляют избирательные обещания как «конвергирующие» к точке зрения срединного избирателя. Даунс пользуется такой же терминологией (см. исходную цитату). Впрочем, в равновесии Нэша при статической игре пространство для такой «конвергенции» отсутствует. Каждый участник делает свой выбор действия однажды — и только однажды — и при этом выбирает свое действие, не зная о действиях, выбранных оппонентами. Так как избиратель реагирует исключительно на программные декларации партий и на ожидаемое голосование других избирателей, вывод заключается в том, что поведение избирателей не имеет обратной силы.

Относительно предположений о надежности предвыборных обещаний. Предвыборные обещания заслуживают доверия и получают развитие в политических решениях. В предвыборных кампаниях мы неизбежно сталкиваемся с термином «показное обещание» (catchpenny promise). В модели Даунса для таких обещаний нет места. Чтобы сделать оценку надежности предвыборного обещания возможной, необходима экспертиза «реальной» динамики. Мы сталкиваемся с ситуацией, в которой обещания делаются в один момент времени и выполняются — или не выполняются — в другой. Как уже отмечалось, реальная динамика не будет приводить к выводам, которые отклоняются от выводов Даунса, при условии полноты информации. Однако, если условие полноты информации ослаблено, ответы будут более разнообразными.

Подобное ослабление предположения о полноте информации заложено в основу ряда весьма любопытных динамических моделей, предложенных некоторыми исследователями в 1990-е гг. на основании предположения (реалистичного), согласно которому правительство располагает большим количеством информации о значении внешне обусловленных и стохастических переменных, чем избиратели [Ferejohn 1994; Helland 1998; Helland 2001: 130-151]. В данных моделях политический результат зависит и от усилий правительства, и от реализованных значений внешних переменных. Последнее может рассматриваться как эталон «хороших» и «плохих» времен, поскольку избиратели неспособны отделять политику, проводимую в определенное «время», и «усилия», в силу чего принимают решение переизбрать правительство на следующий срок только тогда, когда результат его деятельности выше определенного уровня. Если достижения правительства ниже этого порога, оно отправляется в отставку и на смену ему приходит оппозиционная партия. В противном случае правительство остается при исполнении обязанностей. Усилия требуют от правительства издержек, и оно предпочитает быть переизбранным за счет минимальных усилий. Поэтому, если времена слишком плохи, правительство не будет предпринимать усилий, так как еще один период пребывания у власти окажется слишком дорогостоящим. Если времена хороши, оно сокращает усилия и обеспечивает результат, минимально достаточный для гарантированного переизбрания. В этих моделях единственным надежным обещанием правительства является обещание затратить достаточно усилий для гарантированного переизбрания, если времена не слишком плохи. Соответственно это обещание зависит от условий, не контролируемых правительством, — например, от спада и подъема экономического цикла. Это, в свою очередь, предполагает, что позиция медианного избирателя никогда не реализуется в равновесии, если времена слишком плохи.

Относительно предположения о стопроцентной явке на выборы (или о том, что абсентеисты случайным образом распределяются между партиями) Условием теоремы является стопроцентная явка на выборы или то, что абсентеисты, если таковые вообще имеются, случайным образом распределены в соответствующем измерении. Постольку, поскольку нет причин ожидать систематических отклонений в группе абсентеистов относительно их идеальных позиций, это условие является мягким.

Относительно предположения об идеальной мобильности. Предположение, лежащее в основе теоремы медианного избирателя, заключается в том, что партии полностью свободны в выборе программ, которые они хотят представить на выборах. В формальных моделях ограничения мобильности были связаны прежде всего с введением новых участников. Если говорить более конкретно, то некоторыми исследователями было продемонстрировано, что введение партийных активистов [Alderich 1983], а также заинтересованных групп [Baron 1994] может вынудить партии отклониться от медианы в модели, которая в других отношениях соответствует модели Даунса.

Подводя итог, мы можем сказать, что введение большего количества участников в уравновешенную модель двухпартийного соревнования в единственном измерении приводит к созданию более полных и более реалистических моделей. Результатом таких модификаций может стать то, что партии больше не считают выгодным определять свое место на медиане, таким образом открывая путь для голосования за более крайние партии. Другими словами, эндогенные ограничения мобильности могут привести к несостоятельности теоремы медианного избирателя.

Относительно предположения о том, что голосование основано на ожиданиях относительно будущего и исключительно на программах партий. Сошлемся на вышеизложенное обсуждение статической игры. Строго говоря, теорема медианного избирателя ничего не предполагает ни относительно использования избирателем права на отказ от своей позиции, ни относительно вопроса о том, оценивается ли правдоподобие предвыборных обещаний на основании более ранних достижений.

Относительно предположения, согласно которому правила игры общеизвестны. То, что правила игры общеизвестны, означает, что каждый игрок знаком с правилами, знает, что другие игроки знакомы с правилами, знает, что другие игроки знают, что другие игроки знают это, и т.д., до бесконечности. Это — очень строгое условие, и о надежности результата при его ослаблении известно немного. Хотя кое- что мы все же знаем. Исследователями было продемонстрировано, что нередко общеизвестность рациональности — это излишне строгое предположение для объяснения поведения в равновесии Нэша (например, поведения, описанного в теореме медианного избирателя). Вообще, взаимно известная рациональность при конечном числе уровней знания достаточна, чтобы составлять такое равновесие. К примеру, в играх 2x2 равновесие Нэша может объясняться двумя уровнями взаимно известной рациональности: оба участника должны знать, что оппонент рационален, и оба они должны знать, что оппонент знает об этом [см.: Geanakoplos 1992].