Всеобщность и проверяемость. Критика

Исходное положение не является ни социологическим «законом», объясняющим то, как в действительности вырабатываются принципы справедливости, ни предписанием для фактических процедур, имеющих своей целью принятие справедливых конституций, законов или политических курсов.

Впрочем, отсюда не вытекает, что теория справедливости как честности или собственно концепция исходного положения не имеет значения для политической практики или для политологии как научной дисциплины. Она представляет ценность прежде всего как метод рассмотрения вопросов социальной справедливости и как стандарт для оценки реальных политических институтов. Также она может служить своеобразным нормативным справочником при проведении социальных реформ, но не рецептом для их осуществления.

На этом фоне вполне может возникнуть вопрос об обоснованности представления исходного положения в формате «закона и структуры», включающем в себя проверку эмпирическими испытаниями.

Однако иной способ «эмпирической проверки» исходного положения вполне уместен. В частности, механизмы, которые, согласно Ролзу, порождают справедливый исход в исходном положении, рассматриваются им как «законы». При этом ученый постулирует наличие прямой взаимосвязи между способом организации ситуации выбора и действительным исходом. Соответственно способ организации исходного положения должен — по мере необходимости — порождать определенный набор принципов. Это предположение было оспорено другими исследователями. То же самое было сделано и в отношении еще одного из утверждений Ролза, согласно которому исходное положение отражает наше понимание справедливости и основополагающих институтов, исходя из представления о людях как разумных и нравственных существах. Ниже мы попытаемся рассмотреть «законы», которые предположительно управляют исходным положением и гарантируют справедливый исход.

Испытание при этом состоит из двух частей: Необходимо убедительно доказать, что характеристика исходного положения правильно фиксирует наши общие интуитивные представления об индивидах как свободных и равных личностях. С учетом этой характеристики исходного положения необходимо продемонстрировать, что на самом деле разумно принимать максимально-минимальную стратегию при выборе между различными принципами справедливости [Cappelen 1996:4].

Критика определения исходного положения

Стороны. Значительная часть критики исходного положения была направлена на описание сторон соглашения. Общее возражение заключается в том, что это описание нереалистично: стороны не могут обладать таким глубоким знанием, не понимая того, что они собой представляют, или даже не осознавая своих собственных преимуществ. Сходное критическое замечание состоит в том, что Ролз исходит из преобладания или независимости сущностной природы индивидов (как разумных, движимых личными интересами существ) по отношению к их социальному положению, связям, убеждениям и предпочтениям [Sandel 1982].

В обоих случаях Ролз отвечает, что возражение основано на неправильном понимании, «вызванном упущением из виду того, что исходное положение является средством изображения...

Также в литературе осуждается и то, что стороны соглашения характеризуются Ролзом как взаимно незаинтересованные — учитывая только их собственные важнейшие социальные блага, а не взаимное расположение по отношению к другим членам общества, — как за нереалистичную интерпретацию человеческой природы, так и за игнорирование влияния неравенства на властные отношения в обществе.

Контраргумент Ролза заключается в том, что, хотя зависть может быть универсальной чертой человеческой природы, она при этом не является частью нашего представления о людях как нравственных существах. Что же до воздействия неравенства на властные отношения, то эта проблема снимается посредством исключения такого неравенства, которое не позволяет наиболее неблагополучным членам общества пользоваться предоставленными им на основе справедливости равными основополагающими политическими свободами или ставит их в положение, в котором они не обладают достаточной возможностью бороться за более выигрышные позиции. Такое неравенство не допускается даже в том случае, когда в остальном распределение позволяет этим нуждающимся слоям населения жить в лучших реальных условиях, чем было бы при системе полностью равномерного распределения благ.

Среди приписываемых сторонам в исходном положении характеристик, возможно, наиболее часто критикуемой является их «своекорыстие». Если стороны символизируют наши интуитивные мысли и обдуманные суждения о том, что представляют собой люди как нравственные существа, то разве не должны они быть скорее альтруистичными, чем своекорыстными?

На это Ролз отвечает, что взятая вместе совокупность движимых личными интересами сторон и полнейшая неуверенность в отношении собственного положения порождает в высшей степени «учитывающий других» результат.

Плотность покрова. Ролзу также приходится обосновывать необычайную плотность покрова неосведомленности. Почему наиболее уместной оказывается такая его характеристика, которая предотвращает любую возможность вычисления вероятности различных исходов? Как видно, Ролз не предлагает достаточно убедительных аргументов в пользу того, почему наши моральные интуитивные представления о людях как свободных и равных личностях лучше всего фиксируются «путем исключения не только информации о собственных способностях и преимуществах человека, но и общей информации об обществе, в котором он живет» [Cappelen 1996: 6]. Эта проблема является одной из ключевых. Если бы общая информация об определенном обществе была доступна сторонам в исходном положении, то расчеты вероятностей оказались бы вполне возможными. В таком случае максимально-минимальная стратегия перестала бы быть разумной и был бы избран принцип полезности [цит. по: Cappelen 1996: 6]. Это иллюстрируется приведенным выше рис. 6.1. По тому же рисунку видно, что чем тоньше покров, тем более тесно выбор принципов увязывается с тем, как понимаются стороны соглашения, с их склонностью к риску и т.д.