Всеобщность и проверяемость. Критика

Распространение теории

В 1950-1960-х гг. теория перекрестных линий конфликта приобрела большую популярность в американской политической науке. Постепенно она стала центральным и общепринятым компонентом в наиболее обстоятельных теориях политической стабильности.

В книге «Политический человек» [Lipset 1983] Сеймур Мартин Липсет называет теорию перекрестного давления, а также теорию перекрестных линий конфликта центральными для политологической мысли. По его мнению, множество существенных и политически непоследовательных членств, привязанностей и влияний снижают риск того, что эмоции и агрессивность найдут выход в политическом процессе, в частности — в ходе выборов. Группы и индивиды, которые имеют несколько политически важных пересекающихся членств, способствуют стабильности демократии. В упомянутой работе перекрестные линии конфликта противопоставляются ситуации, в которой политические партии стараются оградить свои главные социальные группы от перекрестного давления. Эти попытки изоляции ведут к политическому экстремизму, серьезным политическим противоречиям и политической нестабильности. Таким образом, недостаток разнородных политических влияний усиливает риск развития политического экстремизма. Липсет рассматривает данный процесс через призму будущей модернизации. Эволюция современного общества, характеризующаяся возрастающей урбанизацией, распространением образования в обществе, повсеместным проникновением средств массовой информации и ростом общего благосостояния, предполагает переход от сходящихся к пересекающимся конфликтным привязанностям [Lipset 1983: 75-79].

Толкотт Парсонс [Parsons 1959] приводит весомые аргументы в пользу того, что в перекрестных линиях конфликта нуждается американская двухпартийная система. В подобной системе важно избегать слишком высокого уровня поляризации. Эта задача решается посредством существования неполитических организаций, которые призваны объединить сторонников обеих партий. Другими словами, выбор партии не должен быть жестко привязан к определенным социальным группам или общественным организациям. Впрочем, даже при соблюдении данного условия для успеха демократии очень важно, чтобы сторонники обеих партий имели структурные связи, объединяющие их в общественные организации или группы.

Для Уильяма Корнхаузера [Kornhauser 1959:80-81] чрезвычайно важно, чтобы пересекающиеся общности не допустили ситуации, в которой одна линия конфликта становится преобладающей. Лица, являющиеся членами различных организаций, которые до известной степени пересекаются в своих функциях, будут способствовать сохранению организаций, которые противодействуют друг другу. Таким образом, члены одной организации будут также членами другой, возможно, конкурирующей и антагонистической организации — в противоположность системе с несколькими совпадающими организационными членствами (т.н. коммунальные общества) и обществам с недостатком мощных промежуточных организаций (массовое общество). При этом только общество с перекрестными организационными членствами может способствовать упрочению демократии [Kornhauser 1959:81-84].

Точно так же в своих ранних работах Роберт Даль [Dahl 1956:104-105] подчеркивает важность перекрестных линий конфликта как средства, предотвращающего навязывание воли равнодушного большинства решительному меньшинству. Множественность перекрестных организационных членств, по мнению данного исследователя, способствует усилению отождествления большинства с меньшинством и наоборот, что, в свою очередь, приводит к уменьшению опасности репрессий с обеих сторон.

Групповые теоретики, такие, как, например, Дэвид Трумэн |Truman 1951: 501-510], открыто подчеркивают важность организационного членства или вторичных (подчиненных) групп и утверждают значение перекрестных членств для устойчивой и работающей демократии.

Критика

В нескольких более поздних работах Роберт Даль проявляет больше скептицизма по отношению к данной теории. В заключительной главе книги «Политические оппозиции в западных демократиях» [Dahl 1966:376-380] он представляет весьма подробный анализ перекрестных и совпадающих линий конфликта. При этом ученый отмечает, что последствия, возникающие в результате взаимодействия совпадающих линий конфликта, проще для анализа, чем в случае с пересекающимися линиями. Совпадающие линии способствуют раскалыванию общества на бескомпромиссные политические группы. Взаимодействия же пересекающихся линий могут приводить к различным последствиям в зависимости от двух моментов, а именно — от интенсивности линий конфликта и от институциональных обстоятельств, связанных с накоплением различных позиций.

Кроме того, Даль различает несколько моделей, связанных с интенсивностью линий конфликта. Если они обладают одинаково высокой степенью интенсивности, то перекрещивающиеся линии конфликта порождают несколько групп или сегментов, противостоящих друг другу.

Последние, в свою очередь, создают свои собственные общественные и политические организации. В качестве примера исследователь берет перекрещивающиеся линии конфликта в Бельгии. Группируя по двум основным типам центральные линии конфликта в Бельгии, мы получаем восемь таких групп, противостоящих друг другу, как показано ниже:

В подобной ситуации по основным политическим вопросам большинство и меньшинство будут противостоять друг другу в любом количестве различных коалиций.

Если одна линия конфликта является гораздо более интенсивной, чем другие, всегда существует вероятность того, что вдоль других линий обнаружится низкий уровень конфликтности или даже всестороннее сотрудничество. Соответственно это создаст меньший по интенсивности конфликт, чем в первом случае. Однако утверждение Даля заключается в том, что эти механизмы не настолько сильны, чтобы создать достаточно мощное противодействие разделению по всей длине основной линии конфликта.

Более того, степень значимости линий конфликта может быть различной для разных индивидов, увеличивая, таким образом, вероятность союза между всевозможными группами по разнообразным вопросам. Это, в свою очередь, будет способствовать становлению плюралистической модели, которая облегчит процесс примирения и построения по- штических союзов. Индивиды будут действовать с разной степенью интенсивности на разных линиях конфликта, что позволит создать четко очерченные сегменты, противостоящие друг другу. Только эта модель будет способствовать эффективности процессов, сформулированных в теории пересекающихся линий конфликта.

Рассуждения Даля можно, таким образом, рассматривать как детализацию упомянутой выше теории. Предполагаемые ею последствия будут возникать только на основании третьей модели, с разными степенями интенсивности на индивидуальном уровне. Здесь следует обратиться к «институциональным решениям», на которых особый упор делал Лейпхарт в своей теории консоциативной демократии (consociational democracy) и которые Даль иллюстрирует на примере Нидерландов [Dahl 1966:379].

Теория консоциативной демократии Лейпхарта не основывается на существовании пересекающихся линий конфликта в качестве главной причины политической стабильности.

Лейпхарт [Lijphart 1977: 80-81], по тем же причинам, что и Даль, скептически относится к методам, предлагаемым теорией перекрестных линий конфликта. Если разные линии конфликта имеют одинаковую интенсивность, то в результате мы получим отдельные, внутренне однородные сегменты, не сильно подверженные перекрестному давлению. Это снова породит развитие субкультур или сегментированной организации, охватывающей ряд общественных и политических действий. Данная модель ведет к серьезным конфликтам. В противоположность этому, пересекающиеся линии конфликта разной степени интенсивности и значимости снизят интенсивность конфликта и будут способствовать устойчивости демократии.

С другой стороны, пересекающиеся линии конфликта могут быть полезны для консоциативной демократии в совершенно ином смысле, чем предполагается в теории. Множественность линий конфликта создает возможность для еще большего сегментирования, что, в свою очередь, способствует возникновению ситуации, в которой отсутствует модель двухполюсного конфликта. Двухполюсная модель провоцирует лидеров добиваться превосходства, а не сотрудничать. Для консоциативной демократии предпочтительнее комплексный баланс власти между сегментами и субкультурами, появившимися благодаря перекрестным линиям конфликта, чем двухпартийное разделение, которое противопоставляет друг другу две одинаково большие или разнящиеся по величине части.

Перекрестные и совпадающие социальные конфликты

в сравнении с перекрестным и совпадающим

организационным членством

До сих пор я анализировал перекрестные линии конфликта и групповые членства. В большинстве работ по данной теме нет четкого различия между этими категориями, что ведет к некоторой путанице. С одной стороны, мы имеем основные линии социального конфликта, такие, как класс, религия, этническая принадлежность и язык, а с другой стороны — находим вторичные структуры типа добровольческих организаций и профессиональных сообществ.

Это настолько слабое место в теории перекрестных линий конфликта по сравнению с совпадающими (и теории социального плюрализма по сравнению с теорией фрагмента ции), что четкого различия между этими категориями так и не было проведено. Концепции перекрещивающихся п совпадающих линий конфликта и членств часто исполь- ювались таким образом, что различие между ними подчас не совсем понятно.

Проиллюстрируем проблему примером из литературы. В книге «Дилеммы плюралистических демократий»

| Dahl 1982: 56-60] Даль анализирует различные модели пиний конфликта, обозначая их как класс, религию, язык или этническую принадлежность, и иллюстрирует пересекающиеся и совпадающие линии конкретными примерами, не без пользы для собственных выводов. Далее он утверждает, что главенствующей тенденцией в политической науке является та, представители которой открыто признают положение о том, что только перекрещивающиеся линии конфликта могут быть совместимы с демократической стабильностью. Однако при этом Даль приводит доводы в пользу того, что эти воззрения больше не могут считаться надежными. Приводимые им причины этого кратки и категоричны:

«Эта трактовка не может больше считаться надежной, потому что демократические институты выдержали проверку временем в течение жизни как минимум одного поколения в нескольких странах с отчетливо выраженными субкультурами и моделью постоянно множащихся конфликтов, особенно в таких государствах, как Нидерланды и Бельгия» [Dahl 1982: 60].

При этом Даль вовсе не утверждает, что линии конфликта в Бельгии и Нидерландах являются совпадающими. Он лишь отмечает, что в этих странах имеются определенные субкультуры и сегментированные линии конфликта. Впрочем, если принять во внимание контекст, в котором перекрестные и совпадающие линии конфликта сконцентрированы в одной сфере, такой вывод будет, тем не менее, казаться обоснованным. Что касается Бельгии,

то в этой стране, насколько нам известно, заметно определенное совпадение существующих линий конфликта. Впрочем, по большей части эти линии также являются и пересекающимися, что, без сомнения, верно и для Нидерландов.

Таким образом, Даль и значительное число других авторов смешали основные линии политического конфликта и модели, относящиеся к вторичным организациям. Отличительные признаки общественных организаций в так называемых плюралистических обществах — это не пересечение или совпадение основных политических разделительных линий, а их согласованность с вторичными организационными членствами. В подобных обществах организации были в значительной степени созданы способом, согласованным со структурной линией конфликта, например такой, как религия, класс или язык. Более того, это может быть партийно-политическая субкультурная организация, как, например, такая, какую создали для себя коммунисты во Франции и Италии. В качестве примера мы можем взять Нидерланды:

Мы видим несомненное пересечение линий классового и религиозного конфликта. Лишь в светской части населения сегменты организованы на основе классовой принадлежности. Поскольку голландские политические партии

вербуют своих избирателей из различных секторов, пред- сгавленных на рисунке, линии партийно-политического конфликта вполне очевидно пересекаются.

Это обстоятельство связано с линиями традиционного с груктурного социального конфликта. Ряд исследований показал, что эти линии структурного конфликта пересека- и gt;тся. Однако отличительной чертой Нидерландов (и других с гран с плюралистической организацией общества) является существование вторичных организаций, совпадающих с линиями структурного конфликта. Католики, протестанты и не относящиеся к какому-либо вероисповеданию части населения имеют свои школы, профсоюзы, прессу, организации социального обеспечения и т.п.

Одним словом, мы сталкиваемся с определенными концептуальными проблемами, когда пытаемся связать совпадающие и пересекающиеся линии конфликта с моделями организационного членства. Если между двумя уровнями не проведено четкого различия, вывод может быть обманчивым. Наиболее продуктивный подход в данном случае — отделить эти два уровня друг от друга, просто проводя различия между организационными членствами н линиями социального конфликта. Как показано в вышеприведенном примере, в Нидерландах линии конфликта пересекаются, но при этом различные организационные членства в значительной степени совпадают с линиями социальной стратификации и друг с другом. Более того, у нас научная литература предоставляет нам на выбор сразу несколько терминов, относящихся к совпадающим организационным членствам, — например, «сегментированный плюрализм» [Lorwin 1970], «субкультуры» | Almond 1956] и «плюралистические общества» [Lijphart 1977, 1984]. Содержание, вкладываемое в каждый из этих терминов, — это некий феномен, отражающий ситуацию, и которой живут католики, протестанты и не относящиеся к какому-либо вероисповеданию части населения, а также различные этнические группы, имеющие свои школы, профсоюзы, прессу, организации социального обеспечения и т.п. Вторичные организационные членства совпадают со структурной линией конфликта или несколькими (пересекающимися) линиями конфликта. И действительно, гипотеза Пауэлла, представленная ранее под пунктом 2, основывается на совпадении одной или нескольких линий конфликта с одной стороны и организационной принадлежности с другой.

Концепции Лорвина [Lorwin 1970: 141-142], а именно противопоставление сегментированной и функциональной организации общества, могут стать самыми продуктивными. Функциональная организация предполагает, что особой задачей организации является выработка основных критериев отбора членов, а все другие соображения и обстоятельства могут быть отброшены. Например, основой для организаций с экономическими интересами будет социальное положение профессионала, а не такие критерии, как религия и язык, — в отличие от общества с сегментированной организацией.